Текст книги "Всеволод Бобров"

Автор книги: Михаил Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)

Когда в конце сезона 1951 года Виктору Шувалову сломали ногу, Василий Сталин требовал от врача Олега Белаковского каждый день в восемь утра докладывать о самочувствии игрока.

Всё в том же интервью «Спорт-экспрессу» Виктор Григорьевич рассказывал:

«– В 1951-м играли в футбол против ленинградского “Динамо”. Мишка Потапов мне ногу сломал. Сталин распорядился, чтоб меня отвезли в Марфино, лучший санаторий. Поместили в генеральскую палату. Как-то смотрю – Василий Иосифович и Степанян приехали навестить.

– С апельсинами?

— С дыней и бутылкой белого вина. Тяпнули по стопочке...»

Василий с большим пиететом относился к знаменитому вратарю Анатолию Акимову, которого в 1949-м переманил из «Торпедо». Однажды врачи установили у Акимова вспышку туберкулёза. Генерал доставал для заболевшего вратаря дефицитные лекарства, устроил на лечение в Яузскую больницу, о чём вскоре забыл. Во всяком случае, как-то раз, устроив приём многочисленных гостей, поинтересовался, почему не появился Акимов, которому направлялось приглашение. Услышав причину его отсутствия, Сталин, презрев пиршество, сел в машину за руль и отправился на Яузу.

В больнице припозднившегося посетителя не хотели поначалу пускать. Однако, разобравшись, кто перед ними, в испуге растолкали Акимова. Тот переоделся и в мгновение ока оказался в особняке на Гоголевском бульваре. И уже под утро машина Василия доставила его обратно.

При всём при том отношения Василия со спортсменами были далеки от пасторальных. Столь же импульсивно, как поощрить, он мог и наказать.

Вполне понятно, что он остро реагировал на неудачи команды. После успешного старта в Тбилиси лётчики 29 апреля 1951 года проиграли «Шахтёру» в Сталино (ныне – Донецк) со счётом 0:2.

Врач команды Олег Белаковский в своей книге вспоминал: «После игры мы садимся в самолёт. В предвкушении майских праздников, несмотря на поражение, у всех довольно неплохое настроение. Ведь семей своих толком со сборов не видели. И вдруг перед самой Москвой садимся на пустынном военном аэродроме в Туле. Командующий дал распоряжение командиру самолёта: “Раз играть не умеют, пусть добираются пешком”... Хорошо ещё, что нас высадили недалеко от Симферопольского шоссе. Пришлось добираться до Москвы на “попутках”...»

Виктор Шувалов тоже запомнил тот случай: «Собираемся в Москву – а в Сталино уже сирень расцвела. Нарвали букетов, летим. В районе Тулы лётчики заходят в салон: “Садимся на дозаправку”. Потом посылают нас в здание аэропорта. Смотрим – борт наш разворачивается и улетает. Что за новости?

Это нас Василий Иосифович проучил – раз проиграли, добирайтесь, как хотите. И мы от Тулы до Москвы – своим ходом. Бегом на вокзал – перед праздниками ни единого билета даже на проходящие. Так кто на попутной машине, кто на грузовике».

Припомнил Виктор Шувалов и другой случай, который произошёл неделю спустя после эпизода в Туле. Команда потерпела сокрушительное поражение от московского «Динамо» 1:5: «Я и ещё несколько игроков, расстроенные, задержались в раздевалке, а тут входит начальник команды ВВС Николай Викторович Ерарский и говорит: “Подождите, тренера (это был Гайоз Джеджелава) мы не нашли, запропал куда-то. А вы поедете со мной. Нас – кроме меня под руку попались Костя Крыжевский, Виктор Фёдоров, Сергей Коршунов – в машину и на Гоголевский бульвар, к Василию Сталину.

Там нас провели в бильярдную, усадили, принесли чай, бутерброды. Адъютант Василия Иосифовича Михаил Степанян объяснил, будто сам Сталин, который был на отдыхе, звонил, интересовался, как, мол, так сильно проиграли.

Вскоре пришёл Василий Сталин. Был он небольшого роста, щуплый, похож на отца, говорил по-русски без акцента, волосы светлые, рыжеватые. Он сказал, что отец звонил в его отсутствие, и вот теперь надо держать ответ. Сейчас с ним связываются где-то на юге.

Кто будет давать объяснения? И обвёл нас глазами, внимательно всматривался в каждого. А потом: “Ты, Костя, ты будешь говорить с ‘Хозяином’”. Всем нам было не по себе, а Крыжевскому в тот момент, думаю, ещё как не по себе. Костя: “Нет, нет, я не могу, почему я?..” Ну и так далее. Потом пришли, сказали, что “Хозяин” спит и его, естественно, не решились беспокоить. Вот так мне довелось побывать в особняке на Гоголевском».

После бесед со многими людьми, близко знавшими Боброва, Анатолий Мурадов рассказывал: «По отзывам очевидцев, Василий Сталин Боброва боготворил. С его приходом хоккейная команда ВВС стала безоговорочным лидером советского хоккея, три года подряд завоёвывая звание чемпиона страны. Василий проявлял исключительную личную заботу о Боброве. Он настойчиво уговаривал Всеволода оставить футбол и полностью переключиться на хоккей, чтобы хоть таким образом подольше сберечь искалеченную левую ногу. Их связывали близкие, дружеские отношения, и Бобров не раз прибегал к помощи влиятельного шефа, когда нужно было помочь кому-либо из друзей или сделать что-то для команды».

По поводу собственных нужд Всеволод обращался к своему патрону лишь в крайних случаях. Уже говорилось о том, что в годы войны Михаил Андреевич Бобров усыновил своего племянника Бориса. Но сделать это де-юре долго не удавалось. Уйму порогов обили, но никак не могли добиться документального оформления этого усыновления. Пришлось объяснить ситуацию Василию Иосифовичу. Тот помог.

В своей «Золотой книге сборной СССР» Семён Вайханский привёл рассказ знаменитого футбольного вратаря Леонида Иванова: «Играли мы в 1952 году перед Олимпиадой на “Динамо” то ли с болгарами, то ли с чехами. Окончилась игра, возвращаемся в раздевалку. Вижу: Севочка, которого перед самым концом заменили, в шезлонге лежит, а какой-то мужик, рыжеватый, в белой рубашке с закатанными рукавами, на одном колене стоит, бутсы ему расшнуровывает.

Разделись мы, пошли в душ, а Сева вдруг спрашивает: “Знаешь, кто это был?” – Нет, отвечаю. Откуда мне знать его московских почитателей, которых тьма. “Да это же Василий Сталин...” Я чуть сознание не потерял...»

Уточним, что было это после матча со сборной Венгрии. Важнее другое: этот случай подтверждает, что Василий благоговел перед талантом Всеволода, готов был сдувать со своего любимца пылинки.

В своих мемуарах Василий Сталин писал: «Бобров – достойный человек, верный друг из тех, что не забывают в беде. Мы с ним нередко спорили по спортивным вопросам, иногда даже ссорились, потому что характеры наши схожи, но эти трения на наших отношениях не сказывались. Бобров был “локомотивом”, тянувшим за собой футбол и хоккей в ВВС. Не помню ни одного случая, чтобы он “дал козла”. Боброва я в шутку называл “основоположником футбола и хоккея в ВВС”».

Но и колкостей они также могли наговорить друг другу. Для Василия Сталина это неудивительно, но иногда срывался и Бобров. Один из собеседников Анатолия Мурадова – бывший баскетболист Евгений Казаков – вспоминал такой случай: «Один раз, помню, играли на “Динамо” в хоккей. А Вася любил пристроиться за воротами и оттуда командовать во время игры. А Сева – капитан, играющий тренер... Ну, в один из моментов игры Сева не выдержал, проезжает мимо ворот и ему: “А ты вообще пошёл на... отсюда!” При всех! Правда, после игры Сева подошёл к нему, извинился, но тот не обиделся. Вася был хороший человек...»

Но не всегда провинности сходили Боброву с рук. В июне 1951 года в Риге после матча с «Даугавой» в раздевалке Всеволод схлестнулся с капитаном команды Константином Крыжевским. Джеджелава об этом доложил, и Василий наказал своего любимца. Весь второй круг лётчики провели без своего лидера, который играл за клубную команду ВВС в городских соревнованиях.

«Разгневанный Сталин-младший сгоряча решил их разделить, – прокомментировал Александр Нилин, – и ограничить Боброва хоккеем с шайбой. Ну а за команду типа ВВС-2 ему разрешили и в футбол играть».

Вторая жена Боброва Елена Николаевна рассказывала: «Боброву в молодости Сталин подарил дачу в Усове. А тот взял и передарил её какому-то приятелю из спортсменов. Раз как-то Василий Иосифович к Всеволоду домой заехал, а его нет. Ищут – найти не могут. Сталин решил, что он на даче. Приехали в Усово, а на той даче живут другие люди. Выписал Василий Боброву десять суток ареста. Пришлось отсидеть на гауптвахте».

Была история и покруче, о которой поведал Олег Белаковский в книге «Доктор Белаковский». Произошла она в конце лета 1950 года. Бобров и приехавший на учёбу в Москву Белаковский наблюдали за матчем ВВС с трибуны, поскольку Всеволод повздорил с Джеджелавой и отказался выйти на игру. Затем они отправились в ресторан «Астория», где отметили встречу. Уже ночью в компании найденных там же двух спутниц друзья переместились в жилище Боброва.

Белаковский рассказывал: «Буквально вслед за нами в квартире появился генерал Василькевич в сопровождении двух подполковников. Обратившись к Боброву по всей форме, Василькевич заявил, что Василий Иосифович Сталин немедленно требует его к себе. Разогретый спиртным Сева послал генерала матом, после чего его скрутили и выволокли из квартиры...

Бобров вернулся около девяти утра. “Ну что?” – спросил я. “А ничего, – ответил Сева. – Привезли меня к командующему, дал он мне по морде за то, что не явился на матч, я попросил прощения, и этим всё закончилось”».

«У них были своеобразные отношения, – дополнял Белаковский в одном из интервью. – Бобров Сталина уважал, а тот его в свою очередь очень любил. И, конечно, это был из ряда вон выходящий случай, да и кому бы ещё Бобров позволил такое! Но что было, то было...»

Шли годы, Всеволод Бобров повзрослел, стал осознавать свой общественный статус, чему способствовала растущая популярность, а чувство собственного достоинства было ему всегда присуще. У него накапливались отрицательные эмоции от сложностей в общении с Василием Сталиным, необходимости сносить унижения и самодурство патрона. Положение любимца барина не могло не тяготить Боброва. Добавляли раздражения и последние футбольные неудачи. Тем не менее Всеволод до конца своих дней сохранил тёплые чувства к Василию Сталину, что подтверждает Елена Боброва.

В середине 1950-х годов – после блестящих побед хоккейной сборной – популярность Боброва достигла апогея. Точнее, это была подлинно народная слава. В 1951 году вместе с известной конькобежкой Риммой Жуковой Бобров пошёл в Большой театр на оперу «Аида». А после первого акта исчез. В следующем антракте Жукова нашла Всеволода в фойе – он был окружён толпой болельщиков. И только тут она поняла, почему заметно поредел зрительный зал Большого театра.

Образ жизни и стиль поведения Василия Сталина обрисовал в своих мемуарах Николай Петрович Старостин: «Об отце он не сказал ни слова. Ни восторженного, ни критического. Это само по себе уже было удивительно. Ведь тогда вся страна вставала и ложилась спать с молитвой во славу “великого Сталина”.

Признаться, и я был не самый подходящий собеседник для разговоров на темы, отвлечённые от спорта и футбола, – только что освободившийся политзаключённый. Да и время и место общения не располагали к откровенности.

Беседы наши, как правило, проходили по утрам: с 7 до 8 с ним можно было обсуждать что-то на трезвую голову. Потом он приказывал обслуге: “Принесите!” Все уже знали, о чём речь. Ему подносили 150 граммов водки и три куска арбуза. Это было его любимое лакомство...

В основном вокруг него крутились люди, которые устраивали свои личные дела: пробивали себе квартиру, звания, служебное повышение. Я не припомню, чтобы он при мне занимался служебными делами. Молва о нём была такая, что если попадёшь к нему на приём,то он обязательно поможет.

Разномастные чиновники не давали ему прохода: он наивно выполнял бесчисленное количество просьб оборотистых людей, которые его использовали. Все вопросы решались обычно с помощью одного и того же приёма – адъютант поставленным голосом сообщал в телефонную трубку: “Сейчас с вами будет говорить генерал Сталин!” Пока на другом конце провода приходили в себя от произнесённой фамилии, вопрос был практически исчерпан.

К тому времени я уже разбирался, что Василию нравилась роль вершителя чужих судеб, он пытался в этом подражать отцу.

Вращаясь в пределах высшего партийного круга, с высот которого кажется, что в жизни всё просто, не приученный даже к минимальным умственным усилиям, он не был расположен к какой-либо серьёзной деятельности. Он не давал себе труда поработать дома даже с теми служебными документами, которые не успевал просмотреть в штабе, и возвращался к ним лишь после того, как выходил из очередного запоя».

Вероятно, Николай Петрович несколько утрировал увиденное. Во всяком случае, Капитолина Васильева возмущалась воспоминаниями Старостина и других авторов, писавших о беспробудном пьянстве Василия Сталина.

Старостин упоминал и о том, что в особняке на Гоголевском бульваре ему приходилось делить с Василием одну кровать. На что Капитолина Георгиевна отреагировала с недоумением, сказав, что её подмывало позвонить Николаю Петровичу и спросить: «А я-то в это время где была?»

Она рассказывала, что Сталин много времени отдавал службе, а офицеры штаба говорили о сильном преувеличении в изображении своего командира горьким пьяницей, уж на службе пьяным его никогда не видели.

Следует хотя бы коротко рассказать и о других командах, представлявших ведомство Василия Сталина.

Понятие «команда» в те времена носило не только привычный, общеупотребительный смысл. Создание «команды» означало выделение штатных должностей, на которые зачислялись спортсмены и тренеры.

Владимир Пахомов в своей книге «Под покровом творимых легенд» приводит сведения о том, когда формировались некоторые команды ВВС: «Днём рождения хоккейной команды считается 19 ноября 1948 года, когда об её создании вышла директива Генерального штаба. В тот же день Генштаб решил создать команду ВВС по мотоспорту.

Две схожих директивы Генштаба увидели свет 8 марта 1949 года – о появлении конькобежно-велосипедной и баскетбольной команд. 25 ноября того же года дошла очередь до гимнастики, а заодно до плавания, прыжков в воду и водного поло (водные виды спорта объединили в одну штатную команду)».

Обращаясь к этим датам, не нужно забывать про здравый смысл. Почему следует считать «днём рождения» хоккейной команды ВВС приведённую выше дату, если под названием ВВС она выступала в Кубке СССР по хоккею с мячом 1946 года, а затем в чемпионатах страны по хоккею с шайбой? Нужно ли болельщикам интересоваться бюрократическими процедурами?

Точно так же странен вопрос, которым задаётся Пахомов: «Так как же после этого считать Василия Сталина основателем команд Военно-воздушных сил?» Дескать, коль это были директивы Генштаба, при чём здесь он?! Журналист, вероятно, полагал, что всё происходило само собой, а не усилиями Василия Иосифовича, которому удавалось пробить эти решения.

Резко усилившаяся волейбольная команда ВВС (в неё были переведены большинство игроков, ранее представлявших команду ЦДСА) в 1952 году выиграла звание чемпиона СССР. В её составе выступал тогда блестящий мастер атаки Константин Рёва, капитаном команды являлся Владимир Саввин, на ведущих ролях были Семён Щербаков, Сергей Нефедов, Владимир Гайлит, играли и будущие заслуженные тренеры СССР Гиви Ахвледиани и Мирон Винер. Пятеро из названных (за исключением Саввина и Винера) в 1952-м в составе сборной СССР стали победителями мирового чемпионата, который проходил в Москве.

Стала в 1952 году чемпионом СССР и баскетбольная команда ВВС, которая в трёх предыдущих турнирах была в призёрах. В ней на ведущих ролях были пришедший из московского «Динамо» Анатолий Конев, Александр Моисеев, будущий заслуженный тренер СССР Евгений Алексеев. Конев и Моисеев входили в состав сборной СССР, которая в том году стала вторым призёром Олимпиады в Хельсинки.

В 1951 и 1952 годах сильнейшей в стране была команда ВВС по водному поло. В ней выделялись легендарный вратарь Борис Гойхман, линию обороны возглавлял капитан Евгений Семенов, а бомбардиром являлся знаменитый впоследствии Пётр Мшвениерадзе. Все трое приняли участие в дебютном выступлении сборной СССР на Олимпиаде в Хельсинки, где, правда, наши ватерполисты лавров не снискали.

Не было равных велосипедистам ВВС, как на треке, так и на шоссе. Под флаг лётчиков были приняты знаменитые динамовцы трековик Леонид Шелешнев и шоссейник Фёдор Тарачков, многократные чемпионы СССР трековики Вениамин Батаен и Игорь Ипполитов, шоссейники Алексей Логунов и Ростислав Чижиков.

С помощью известного мотоциклиста экс-динамовца Прокопия Соколова родилась команда ВВС, которая первенствовала на всех соревнованиях, включая зимние кроссы – «чкаловский» и «ворошиловский». А сам Соколов в знак признания его заслуг был назначен начальником отдела физподготовки и спорта ВВС МВО.

В 1951 году цвета ВВС стали защищать два эстонских пловца – брассист Эндель Эдаси и кролист Гунар Мяги, которые входили в число сильнейших в стране.

В 1950 году команду фехтовальщиков возглавил будущий выдающийся саблист и тренер Давид Тышлер.

Под стягом ВВС оказались и некоторые сильнейшие легкоатлеты. Метательница диска Нина Пономарёва, которая первой из советских спортсменов завоевала золотую медаль на Олимпийских играх 1952 года, представляла ВВС.

В книге Анатолия Мурадова своё видение происходившего в спортклубе ВВС изложил одноклубник и друг Боброва баскетболист Евгений Казаков: «Роль Василия Сталина в нашем спорте переоценить невозможно. По сути, именно ему мы обязаны переходом на профессиональную основу подготовки спортсменов. Именно он в ВВС начал осуществлять это на деле. До него наш спорт был любительским. Ну, было в каждой команде по несколько человек ведущих спортсменов, которым платили жалованье, а остальные были любителями. А он создал полноценные команды в каждом виде спорта – с дублирующими составами, с медицинским обслуживанием...

Он понял главное: без современных спортивных баз, без качественного инвентаря, без нормальных бытовых условий и без подобающей зарплаты успехи в спорте не придут. Если бы не он, то когда бы мы вышли на мировой уровень? Да никогда! А благодаря ему мы уже в 52-м году в Хельсинки боролись с американцами на равных.

Что он сделал? Он, конечно, используя свою власть, своё имя, стал изымать из воинских частей (в основном из Московского военного округа) отдельные штатные единицы и оформлять их на спортсменов. Вот – я. Я пришёл в ВВС мальчишкой, но мне сразу положили зарплату, на которую я мог нормально жить. А это уже профессиональный подход к делу. Нам присваивали воинские звания, соответственно, росла и зарплата, и это тоже был стимул. Мы в обязательном порядке учились: те, у кого не было среднего образования, оканчивали школу, другие – вузы. Василий Иосифович создал в ВВС специальную среднюю школу, чтобы спортсменам удобно было совмещать учёбу с тренировками, соревнованиями, сборами. Я могу назвать десять-двенадцать видов спорта, кроме футбола, где команды ВВС были чемпионами страны: волейбол, баскетбол, водное поло, плавание, конный спорт, велоспорт, мотоспорт... А как скакнули сразу результаты!»

Так кем же был Василий Сталин? Разброс мнений, как имели возможность убедиться читатели, подобен развёрнутому углу – 180 градусов. Его слабость к питию, гусарские пирушки, богемная среда, беспорядочные связи с женщинами – всё это присутствовало в жизни младшего Сталина. Одним словом, он был, как сказали бы в прежние времена, повеса. Вдобавок буйный, неуправляемый характер как следствие вседозволенности.

Но существовала и другая сторона. Была воинская служба на высокой должности, округ Василия Иосифовича лидировал, – такое само с неба не падает, «подхалимажем» можно объяснить назначение, здесь же рассматривались объективные показатели. Постоянная забота о своих спортсменах также требовала концентрации. Наконец, время от времени нужно было являться пред могущественным отцом, изображая праведника, а нередко с повинной головой. Как можно было соответствовать во всех ипостасях?

Игорь Маринов в своей документальной повести «Ватага Василия Сталина», которая была опубликована в журнале «Спортивные игры» в 1990 году, задался вопросом: ради чего он создавал свою спортивную «империю»? Ответ журналиста был сформулирован так: «Да, наверное, по-своему он любил спорт и спортсменов. Полагаю всё же, подобная любовь сродни самолюбованию, замешена она не на бескорыстном служении спортивной идее, а на неутолимом желании повелевать, решать судьбы, распоряжаться. Недобрав в эшелоне военной власти, Василий Сталин отыгрывался на спорте.

Был ли он щедр? Возможно. Но только стоила ли эта щедрость ему лично кровных затрат? Разумеется, нет...»

Подобный вывод представляется не вполне объективным. Стремление повелевать и решать судьбы было свойственно Иосифу Виссарионовичу Сталину. По мнению автора этой книги, сыну вождя более подходило другое определение: Игрок. И не только в спортивном смысле.

Пользуясь имевшимися возможностями, Василий Сталин, человек честолюбивый и азартный, тешил своё тщеславие на спортивной ниве, где ему хотелось взять верх над иерархами государственной власти – такими как Лаврентий Берия. Сыграть – и обыграть. На футбольном ли поле, ледовой площадке или за пределами спортивных ристалищ, как это было в случае со Старостиным. Обыграть – вот высшая цель!

Но даже если это и так – важнее другое. Дал ли он толчок развитию спорта высших достижений? На наш взгляд, бесспорно.

Заслуживает ли слов осуждения за свои деяния? Однозначный ответ вряд ли возможен. Корысти в его поступках не было. Он являлся меценатом, но не в общепринятом значении этого слова – щедроты Василия Иосифовича раздавались не за счёт собственных средств. Но могло ли быть иначе в тех условиях?

После ухода в мир иной верховного вождя его сын, являвшийся для Берии бельмом на глазу, был немедленно изъят из социума. Вслед за этим был ликвидирован спортклуб ВВС и расформированы все его команды. Уцелела только команда конников, которая в 1952 году была передана в Высшую кавалерийскую школу.

К моменту, когда произошёл разгон спортклуба ВВС, Василий Сталин уже был арестован. А своей должности он лишился раньше, 13 августа 1952 года.

В честь Дня воздушного флота на Тушинском аэродроме ежегодно проводился авиационный парад. В 1952-м он состоялся 27 июля.

События этого дня излагал в своей книге Андрей Сухомлинов: «Военной частью парада командовал не кто иной, как Василий Сталин. Парад прошёл прекрасно. Сталин-старший объявил всем лётчикам благодарность...

Справедливости ради надо сказать, что эпизод, описанный многими авторами, когда Василий позволил себе уже после парада пьяным прийти на банкет для его участников, вступил в пререкания с отцом и обматерит при всех главкома ВВС П. Ф. Жигарёва, действительно произошёл в банкетном зале в Тушине 27 июля 1952 года.

Именно после этого он уже был выведен в распоряжение главкома ВВС и позже сдал должность новому командующему – генерал-полковнику авиации С. А. Красовскому».

В сентябре Василий Сталин был зачислен слушателем авиационного факультета Академии Генерального штаба (тогда – Высшая военная академия). Однако к занятиям он так и не приступил...

После смерти вождя 5 марта 1953 года расправа над Василием Сталиным была весьма скорой. 26 марта его уволили в запас без права ношения военной формы, а 28 апреля арестовали и осудили на восемь лет, обвинив в растратах и злоупотреблении властью. Эту статью, однако, Сухомлинов обозначил как «довесок». Основной же была зловещая 58-я статья – совершение контрреволюционного преступления...

Дело Василия Сталина расследовалось около двух с половиной лет. 2 сентября 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла приговор: лишение свободы в исправительно-трудовом лагере на восемь лет с поражением в политических правах на два года.

Одиннадцатого января 1960 года Василий Сталин был освобождён. По распоряжению Н. С. Хрущева ему было восстановлено звание, возвращены ордена и медали, партийный билет (без перерыва стажа), принадлежавший ему автомобиль «паккард». Василий Иосифович получил трёхкомнатную квартиру на Фрунзенской набережной, дачу в Жуковке, трёхмесячную путёвку в санаторий в Кисловодске (где провёл меньше месяца).

Однако, находясь под пристальным наблюдением КГБ, он не соблюдал осторожность, общался с «нежелательными элементами», иностранцами, да и образ жизни вёл прежний. За «преступное антиобщественное поведение» Василий уже в апреле того же года был отправлен досиживать положенные ему восемь лет.

По состоянию здоровья он был досрочно освобождён, получил разрешение поселиться в Казани (городе, закрытом для иностранцев), где и скончался 19 марта 1962 года.

Когда Василий Сталин находился в госпитале МВД, его приехал проведать, прихватив бутылку грузинского вина, Гайоз Джеджелава. По словам Василия Иосифовича – единственный из спортивного мира.

Врач Олег Белаковский свидетельствовал: «Последняя наша встреча с Василием Иосифовичем произошла в 1961 году в Казани. Сталин там находился в ссылке. Мы обыграли местную команду – 2:0. И к нам в раздевалку заходит, опираясь на палочку, экс-командующий: в синем пальтишке, в очень простых сапогах. Мы все встали, поприветствовали его. Василий Иосифович поздоровался с нами и пригласил к себе поужинать. А нам через тридцать минут нужно уже было уезжать. Своим отказом мы сильно обидели бывшего шефа».

После обращения группы ветеранов ВВС МВО Военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела дело Василия Сталина, реабилитировала его по политическому преступлению, снизила объём обвинения по воинскому преступлению и освободила его от наказания по амнистии 1953 года. Датирован сей документ 30 сентября 1999 года.

Военная коллегия «освободила» человека, которого уже более тридцати лет не было в живых...