Текст книги "Всеволод Бобров"

Автор книги: Михаил Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)

Футбольная команда, способная конкурировать с лидерами, в ВВС так и не сложилась. Хоккейная, напротив, после гибели в авиакатастрофе одиннадцати игроков сформировалась заново и сумела трижды подряд завоевать чемпионское звание. В своём последнем сезоне 1953 года лётчики стали сильнейшими даже в отсутствие Боброва, который восстанавливался после очередной операции. Успешное начало противоборству с Тарасовым на ледовой площадке было положено.

Деятельность Василия Иосифовича Сталина на посту командующего ВВС Московского округа и в области спорта обычно носит негативную оценку. Вседозволенность, пьяный кураж, огромные растраты народно-хозяйственных средств – этот шлейф «эпитетов» долгое время сопровождал его во всех публикациях.

Находясь в войсках практически всю войну (исключая полугодичное пребывание в госпитале), Василий Сталин был награждён несколькими боевыми орденами. Получал он их за умелое руководство боевыми действиями и подготовку лётного состава, но и сам участвовал в воздушных боях, имел на своём счету сбитый самолёт.

Храбрость Василий проявлял не только в воздухе. Его сын Александр Бурдонский со слов матери запомнил такой эпизод, случившийся на аэродроме в литовском Шяуляе: «Ночью всех подняли по тревоге – немецкие танки прорвались к аэродрому. Началась паника. Отец посадил маму в “виллис”, носился по лётному полю, останавливая всех, и кричал: “Трусы, смотрите, женщина и та не боится!” Панику приостановил, машины благополучно поднялись в воздух».

Обратимся к фактам. 15 июля 1947 года Василий Иосифович Сталин был назначен помощником командующего ВВС МВО. Как расценивать подобное назначение для генерал-майора авиации, фронтовика-орденоносца, командира корпуса, дислоцированного в Германии?

В своих мемуарах «От отца не отрекаюсь» (они были опубликованы в Китае в 1962 году, в Москве – в 2015-м) Василий писал: «Новое назначение меня немного удивило. Я стал помощником командующего ВВС Московского военного округа генерал-лейтенанта Сбытова по строевой части. Честно говоря, я считал себя способным на большее. И считал, что уже доказал это во время командования корпусом...»

Однако молодой генерал в этой должности пребывал недолго. Процитируем книгу Андрея Сухомлинова «Василий, сын вождя»: «17 января 1948 года командующего ВВС МВО Н. А. Сбытова в середине учебного года “неожиданно” направили учиться в Академию Генерального штаба. Назначение помощника командующего по строевой части – в данном случае Василия Сталина – исполняющим обязанности командующего “через головы” пяти заместителей – вещь единственная в истории послевоенной авиации. Это был неприкрытый подхалимаж военного министра Н. А. Булганина перед “отцом народов”...

Восхождение младшего Сталина продолжается. 18 июня 1948 года он назначается командующим ВВС МВО. Теперь он – первое лицо в авиации округа и продолжает с утра до ночи трудиться и наводить порядок. И это у него неплохо получается. Уже по итогам 1948 года ВВС МВО поднимаются на второе место в ВВС страны, а все последующие годы – с 1949 по 1952-й – ВВС МВО прочно удерживали первое место».

Василий Сталин уделял много внимания лётной подготовке авиаторов, развернул невиданное прежде в округе аэродромно-казарменное строительство. Незадолго до назначения приказом главнокомандующего Военно-воздушными силами маршала К. А. Вершинина ему была объявлена благодарность за «хорошую организацию межокружного перелёта и своевременную перегонку больших групп самолётов ЛаГГ-3, а также за приёмку и укомплектовку этих самолётов».

За успехи по службе 11 мая 1949 года Василию Иосифовичу Сталину было присвоено звание генерал-лейтенанта.

Свою приверженность к спорту в упомянутых выше мемуарах Василий Сталин формулировал так: «За всеми делами я старался выкроить время для развития спорта. Спорт очень важен, тем более для военных, тем более для лётчиков. Он помогает поддерживать хорошую физическую форму, тем самым являясь частью боевой подготовки. Кроме того, спорт несёт в массы соревновательный дух. В хорошем смысле этого слова. Спорт побуждает к развитию и совершенствованию. Также он является хорошим способом проведения досуга. Лучше на стадионе посидеть, болея за любимую команду, чем торчать в душной пивной.

Разве я мог тогда предположить, что мои старания по развитию спорта впоследствии будут названы “разбазариванием государственных средств на мероприятия, не имевшие необходимости для боевой подготовки подразделений”?

Любовь к спорту я унаследовал от матери. Она очень любила физкультуру и спортивные игры, внушала нам с сестрой, что здоровый дух может быть только в здоровом теле, приучала делать зарядку...

Отдавая все силы работе, я особенно увлёкся развитием спорта. Мне это по должности было положено. Помощник по строевой части отвечает за развитие спорта и физподготовки среди личного состава. В военное время на спорт особо внимания не обращали. Считали, что все силы должны быть отданы победе над врагом. С армии у нас все берут пример. После войны брали особенно, потому что тогда армия была всем.

Я не ставил своей целью узкую задачу развития спортивного движения в рамках ВВС Московского округа. Я смотрел шире. Хотел дать толчок развитию спорта во всём Советском Союзе. Заодно побуждал к достижениям личный состав, улучшал физподготовку, внушал людям чувство гордости за родной округ. Чувство гордости многогранно. Оно складывается из многих факторов. В том числе и из победы на соревнованиях “своей” команды или “своего” спортсмена. С радостью вспоминаю до сих пор, как болели ребята за наших футболистов! А сколько было от этого пользы!..

После войны отношение к спорту изменилось на государственном уровне. Советским спортсменам была поставлена задача выйти на международную спортивную арену и подтвердить преимущество социализма над капитализмом своими достижениями. В спорте стал важен результат. Результат важен не только с политической стороны. Результат способствует развитию спорта.

В 48-м, перед самым Новым годом, советские спортсмены получили подарок от ЦК. Вышло постановление о спорте, в котором было сказано, что спорт дело государственное, надо развивать его активнее, надо обеспечить завоевание советскими спортсменами в ближайшие годы мирового первенства по важнейшим видам спорта. Это постановление оказалось очень своевременным. Советскому спорту был дан мощный толчок. Все, в том числе и я, с удвоенной энергией взялись развивать советский спорт. На момент выхода постановления я уже был командующим ВВС Московского округа. А начинал спортивную работу я ещё помощником командующего. Очень активно начинал. Скажу честно, что не всегда и не у всех мои инициативы встречали понимание...

Основной вклад в развитие спорта в ВВС я внёс, когда стал командующим. У командующего больше возможностей, чем у помощника по строевой части. И я этими возможностями активно пользовался. На общее благо, а не ради того, чтобы потешить своё самолюбие. Самолюбие тешат ничтожества, а я себя ничтожеством не считаю».

Выше мы говорили, что переход Боброва в ВВС не был обусловлен материальным фактором. Нужно, однако, реально смотреть на вещи. В воспоминаниях друзей и партнёров всегда отмечалась щедрость Всеволода. Нередко бывало, что в ресторанах он закрывал счёт за всю компанию, не отказывал в денежной помощи друзьям и знакомым. Наивно полагать, что делать такие широкие жесты позволяло исключительно офицерское жалованье. Премии от патрона перепадали его любимцу частенько. Другое дело, что Бобров – широкая душа – легко расставался с деньгами, не складывал их в кубышку. И на все прочие блага Всеволод взирал вполне равнодушно, поскольку и квартира, и автомобиль у него уже имелись, а семьи, семерых по лавкам, не было.

Вплоть до второй женитьбы вся мебель в его доме была казённой, полученной при заселении в квартиру в домоуправлении. Столь же непритязателен был Бобров в одежде и еде. В книге Анатолия Салуцкого читаем: «Он не любил модную одежду, хотя всегда одевался очень аккуратно, и в шестидесятых годах отдал в ателье перелицевать своё пальто, которое носил с конца сороковых.

С тощих военных лет Всеволод очень любил жареную картошку. Когда он приходил в кафе “Артистическое”, расположенное против Художественного театра, где его хорошо знали, шеф-повар немедленно готовил это фирменное бобровское блюдо».

При этом Всеволод Михайлович отнюдь не являлся аскетом. Время от времени он наведывался в свой любимый ресторан «Астория» на улице Горького (ныне – вновь Тверской), где и отводил душу, поскольку в гастрономических изысках знал толк. Это были «именины сердца», но никак не повседневность.

Однако мало кто ещё из спортсменов имел такие жилищные и материальные условия, как Бобров. Едва ли не все нуждались, поэтому попасть в ряды спортклуба ВВС считалось большой удачей.

Андрей Сухомлинов отмечал: «Пользуясь своим положением и возможностями, генерал Сталин немало сделал для спорта и спортсменов. Страна, не оправившись после страшной войны, жила бедно, никто и не мечтал об улучшении жилищных условий, а могущественный генерал предоставлял жильё приходившим в команды ВВС в районе бурно застраиваемых тогда Песчаных улиц или на Хорошевском шоссе, где появлялись коттеджи, построенные пленными немцами.

Помимо санаторного лечения и внеочередного получения жилья, спортсмены ВВС имели ещё и особые материальные условия. Члены команд зачислялись в кадры ВВС, им присваивались офицерские звания (но быть при погонах в спортклубе ВВС было необязательно, прекрасный хоккейный вратарь Григорий Мкртычан не захотел стать военным, оставшись служащим Советской Армии)».

Прежде чем выдвигать в адрес Василия Сталина обвинения в сманивании спортсменов, нужно постараться трезво посмотреть на вещи, соотнести факты с реальностью. Тот же Мкртычан ютился с роднёй в полуподвале, а после перехода в ВВС получил квартиру со всеми удобствами в новом доме. Разве столь благотворные перемены не способствовали его душевному подъёму?

Показателен и пример знаменитого конькобежца Евгения Гришина, жившего в Туле вшестером в двадцатиметровой комнате без водопровода и туалета. После прихода в ВВС он, молодой спортсмен, получил отдельную квартиру. Правомерно задаться вопросом: мог бы подающий надежды велосипедист-трековик Гришин стать четырёхкратным олимпийским чемпионом по конькобежному спорту, останься он в Туле?

Беспокоился Василий Сталин и об учебно-тренировочных буднях и быте своих спортивных команд. Хорошие условия их повседневного содержания – во многом залог успешных выступлений.

Валентин Бубукин писал в мемуарах: «Самые тёплые воспоминания пятидесятилетней давности связаны с базой ВВС в Марфино. В сорока километрах от Москвы по Дмитровскому шоссе бывшее графское поместье Орловых-Паниных переоборудовали в санаторий для лётчиков. Это была вотчина Василия Сталина. В центральном особняке, где в своё время останавливался царь, теперь отдыхали простые советские генералы. Мы же жили на псарне, но тоже шикарно. А в княжеском доме оборудовали столовую, где нас кормили как на убой.

Посредине великолепного озера был островок, так там для отдыхающих играл оркестр. Сталин-младший привёз из Германии специальный перекидной мост. Словом, Швейцария. Под тренировки определили бывшее картофельное поле, сравняли, поставили ворота. Генерал Василий иногда приезжал на своём кабриолете. Когда он гнал по Дмитровскому шоссе, милиция была в ужасе и только успевала перекрыть движение. Личного шофёра по кличке “Боцман” он сажал рядом и проделывал путь от Москвы до Марфино минут за пятнадцать».

Забавно выглядит факт поселения футболистов на псарне. Когда спустя годы футболистам ЦСКА предоставили базу в другой замечательной подмосковной усадьбе – Архангельское, местом их пребывания стала бывшая конюшня, что дало повод для широко известного прозвища команды. Правда, существует и другая версия его происхождения. Поскольку по армейскому призыву в ЦСКА постоянно прибывали новые футболисты, «конюшня» возникла как ответ на появление чужих лошадей в стойлах.

Хоккейной команде достался надел поскромнее. Об этом рассказывал в книге «След погасшей звезды» Сергей Гущин: «Для хоккеистов ВВС по приказу В. И. Сталина построили небольшой финский домик в тогдашнем пригороде Москвы Тушине, недалеко от улицы Свободы. Рядом с базой соорудили хоккейную коробку, на которой можно было проводить утреннюю раскатку и индивидуальные занятия по отработке технических приёмов. Сам Бобров любил здесь “побаловаться” с вратарями, часами оттачивая свой бросок по воротам.

Не забывал заботливый шеф и о спортивной амуниции для хоккеистов. Он изыскал возможность создать при клубе ВВС маленькую мастерскую по изготовлению клюшек, в которой работал известный в столице мастер Василий Андреевич Булевский. Используя доставаемые “по блату” на оборонных заводах особо прочный клей, высококачественный бук и техническую марлю, он делал по индивидуальному заказу клюшки для Боброва, Виноградова, Мкртычана, Шувалова, Бабича.

А хоккейную форму для лётчиков администратор команды Яков Охотников заказывал только в Прибалтике, где старые латышские мастера умели шить хоккейные доспехи на европейском уровне. Не случайно острые на язык болельщики того времени расшифровывали аббревиатуру ВВС на свой манер: Вася Всё Сделает”».

Удобная клюшка – важнейшее условие для успешной игры хоккеиста. В хоккее с шайбой игроки поначалу брали в руки то, что было в наличии. Предпочтения в конфигурации клюшек определились достаточно скоро. Анатолий Сеглин в интервью «Советскому спорту» по случаю 60-летия отечественного хоккея отмечал, что первые клюшки для игроков делались по заказу: «Кто-то предпочитал клюшку с отлогим крючком (“метёлочкой”), а Бобров, напротив, с сильно загнутым, поскольку любил водить шайбу вокруг себя, накручивать соперников».

Интерес Василия Сталина к большому спорту был не случаен. Школьником он любил кататься на коньках. Каток «Динамо» на Петровке был не только спортивным объектом, но и местом сбора так называемой «золотой молодёжи», детей «больших» родителей. Среди тех, кто в довоенную пору входил в окружение младшего Сталина, двое стали со временем известными спортсменами – Зоя Холщевникова и Владимир Меньшиков.

Конькобежка Зоя Холщевникова была чемпионкой страны в многоборье 1944 года (на том самом катке «Динамо»), первой из советских конькобежек установила мировой рекорд, неоднократно становилась призёром чемпионатов мира, была удостоена звания заслуженного мастера спорта.

Владимир Меньшиков много лет играл в футбол и хоккей за ЦДКА. Как тренер трижды приводил армейскую команду по хоккею с мячом к чемпионскому званию. Являлся тренером сборной СССР, впервые в 1957 году ставшей чемпионом мира, за что был удостоен звания заслуженного тренера СССР.

Правда, дружба со Сталиным ему вышла боком. В 1939 году Меньшиков имел неосторожность познакомить Василия со своей невестой Галиной Бурдонской, а тому девушка приглянулась и вскоре стала его женой. Соперник же был призван в армию и отправлен в далёкий Хабаровск. Там Владимир успешно играл в хоккей с мячом за местный ДКА, со временем стал играющим тренером и не без оснований считается одним из отцов-основателей русского хоккея на Дальнем Востоке. В Москву, в команду ЦДКА, Меньшиков вернулся в феврале 1946 года.

Помимо катания на коньках и конного спорта в круг спортивных увлечений Василия Сталина входил мотоспорт. Этим объясняется появление в его «вотчине» лучших мотоциклистов страны.

Младший Сталин понимал, что высокие спортивные результаты невозможны без крытых стадионов. На Центральном аэродроме были перестроены три ангара: один под манеж (для гимнастики и лёгкой атлетики), другой – под конюшню, третий – под мотовелобазу. Давая впоследствии показания в суде, Василий Иосифович сообщал, что эти ангары были старыми, маленькими (на два самолёта), деревянными и уже не использовались. Этим было положено начало созданию спортивного комплекса на Ленинградском проспекте, который затем отошёл в ведение ЦСКА. Украшением его стали бассейн и игровой зал, строившиеся при Василии Сталине, а открывшиеся уже после его ареста.

Первый в стране 50-метровый бассейн был введён в эксплуатацию в 1954 году и до появления спорткомплекса «Олимпийский» оставался лучшим в столице. В игровом зале проходили важнейшие матчи по баскетболу и волейболу, в том числе международные, среди которых баскетбольный турнир Универсиады-73. Так продолжалось вплоть до введения в строй олимпийских объектов.

Бассейн являлся предметом особого внимания Василия. Его гражданской женой с конца 1940-х была известная пловчиха Капитолина Васильева. Она много раз обновляла рекорды страны на средних и длинных дистанциях вольным стилем.

В интервью «Комсомольской правде» в 1997 году Васильева сетовала на судьбу: «До встречи с Василием я была самостоятельной личностью, газеты обо мне писали едва ли не больше, чем о нём. В 1949 году у меня был пик спортивной формы. Я была 19-кратной чемпионкой и рекордсменкой Союза, выигрывала заплывы по Москве-реке, что считалось очень престижным, соревнования в побеждённом Берлине...

Но дело даже не в том, что с момента знакомства с Василием начался закат моей спортивной карьеры. Василий лишил меня звания заслуженного мастера спорта, чего я ему не могу простить».

На резонный вопрос, как можно лишить того, к чему не имеешь отношения, Капитолина Георгиевна ответствовала: «Приревновал к спорту, к успехам. Мне позвонили из Спорткомитета и сообщили, что моё удостоверение давно лежит в сейфе, надо его забрать. Я обрадовалась несказанно! Ответила, что завтра зайду.

Василий переспросил, кто звонил. Я сказала. Он тут же попросил адъютанта соединить его с председателем Спорткомитета и сказал тому звания заслуженного мастера спорта мне не присуждать. “Покончено со спортом!” – вынес мне приговор.

Я побежала в свою комнату, притащила все свои медали и швырнула ему в лицо: “На, подавись тем, что тебе не принадлежит!”

За каждый рекорд Спорткомитет платил мне 8-10 тысяч. До встречи с Василием на моей книжке скопилось около сорока тысяч рублей – Василию и не снились такие деньги. Так что в меркантильных интересах меня заподозрить трудно».

Горячо взявшись за создание лучших в стране команд под флагом ВВС, Василий Иосифович явно недооценивал роль тренера. И хотя успехи Бориса Аркадьева говорили сами за себя, его вдохновлял пример Михаила Якушина, который добился высоких результатов «с листа», едва закончив играть. Залог успеха виделся младшему Сталину в сильных игроках – творцах игры. Отсюда, видимо, и метания после увольнения из футбольной команды Анатолия Тарасова между Сергеем Капелькиным и Матвеем Гольдиным, а в хоккее – между тем же Гольдиным и Павлом Коротковым.

Из названных в полном смысле тренером являлся лишь Гольдин. Матвей Иосифович много лет плодотворно работал с воспитанниками трудовой колонии в подмосковном Болшеве, где возникла сильная хоккейная команда «Динамо».

Наряду со «штрафниками» в командах Гольдина выросли и местные кадры Василий Трофимов и Иван Конов, известные впоследствии футболисты. В предвоенные годы Гольдин не без успеха тренировал команды «Крыльев Советов», где во многом опирался на своих воспитанников.

Авторитетный футболист и хоккеист Павел Коротков находился на службе в Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского, и его отлучки в качестве тренера носили факультативный характер. Что касается Сергея Капелькина, то ничего кроме нескольких удачных сезонов в составе футбольного ЦДКА до войны за ним не значилось. Его пребывание в роли тренера оказалось бессмысленным, после чего «дворцовый фаворит» переместился на позицию адъютанта командующего, где оказался на своём месте.

В конечном итоге в качестве тренера футбольной команды ВВС Василий Сталин привлёк из Тбилиси Гайоза Джеджелаву. И вновь в основе этого выбора была личная симпатия и ничего более. Сын старого большевика, орденоносец Джеджелава был форвардом-виртуозом, но никакого опыта тренерской работы не имел. Ожидаемого прорыва в результатах не последовало, к тому же отношения Джеджелавы и Боброва сложились не лучшим образом. На этом поиски тренеров прекратились, и бразды правления были вручены Всеволоду Боброву.

Когда выяснилось, что авторитетные столичные игроки не находят общего языка с Джеджелавой, побуждаемый ими Василий Сталин решил сделать ставку на Николая Старостина. Наверное, это тоже был не лучший выбор, так как основатель «Спартака» являлся не тренером, а организатором. Надо полагать, расчёт делался на то, что Николай Петрович во всех проблемах разберётся сам. Но сложность была в том, что Старостин-старший в ту пору хоть и стал после освобождения из лагеря вольным поселенцем в Комсомольске-на-Амуре, был поражён в правах и не имел права передвигаться по стране, а уж тем паче находиться в Москве.

Это обстоятельство нисколько не смутило самонадеянного Василия Иосифовича. На своём самолёте он вернул Старостина в Москву, где демонстративно предъявил опального взору подручных Лаврентия Берии. Не будем задерживаться на злоключениях патриарха «Спартака», которые преследовали его в 1950 году, он детально описал их в своих мемуарах. Скажем только, что одолеть всесильного Берию Василию не удалось, и Николай Старостин вынужден был отправиться по маршруту Ульяновск – Акмолинск – Алма-Ата, где ему нашлась организационная и тренерская работа.

Если поиск тренеров Василий Иосифович вёл без разбора и недостаточно активно, то в привлечении к себе лучших футболистов был неутомим. Вот несколько случаев в прямом пересказе игроков или их жён.

Никита Симонян: «В 51-м году, когда я уже вовсю забивал за красно-белых, мы с командой находились в санатории имени Орджоникидзе в Кисловодске. Пошли в клуб. И вдруг слышу: “Симонян, на выход!” Выхожу – а там Сергей Капелькин, бывший игрок ЦДКА, и Михаил Степанян. Оба они были адъютантами Василия Сталина – сына вождя и патрона команды ВВС. Слышу: “Никита, есть разговор”.

Повели на госдачу, близко от санатория. И начали: “Василий Иосифович приглашает тебя в команду. Можешь себе представить – вы с Бобровым составите сдвоенный центр нападения, будете всех на части рвать!” Я резко ответил, что никуда из “Спартака” не уйду. Попытались зайти с другой стороны: мол, Василий Иосифович, как депутат Верховного совета РСФСР, приглашает тебя на приём. На меня не подействовало и это. Хотя условия он для игроков делал фантастические – квартиры, которые всегда были наперечёт, и прочее.

Самым действенным оказался третий способ – накачали меня спиртным, сволочи, причём прилично. А потом говорят: “Слушай, ну ты можешь себе представить: командующий послал военно-транспортный самолёт, шесть лётчиков, нас, двух м....ков, и мы приедем, не выполнив задания. Что он с нами сделает?! Давай поедем – а если хочешь отказаться, то сделай это у Василия Сталина”. В трезвом состоянии я бы от такой затеи отказался, а тут махнул рукой: ну ладно, поедем. Привезли меня в аэропорт Минвод, в самолёте накрыли мехами, за время полёта я отоспался.

В Москве отвезли на Гоголевский бульвар, дом 7, где Сталин-младший жил. Каждый раз, когда проезжаю эти места, – вспоминаю...

Посадили меня на диван – и тут выходит Василий Иосифович в пижаме. Мне показалось, что он был уже подшофе. И начал с ходу: “Я поклялся прахом своей матери, что ты будешь в моей команде. Отвечай!” Может, в силу молодости о последствиях я не подумал. И сказал, что хочу остаться в “Спартаке”. Сталин неожиданно спокойно отреагировал: “Да? Ну иди”. Я побежал вниз. А за мной – его адъютанты. Бегут – и говорят, что командующий просит вернуться.

А тогда первым секретарём Московского обкома был Никита Хрущев, а горкома – Иван Румянцев. И Сталин сказал: “Слышал, ты боишься препятствий со стороны Хрущева и Румянцева. Не волнуйся, я с ними договорюсь”.

Я ответил: “Да нет, Василий Иосифович, прекрасно понимаю, что если дам согласие, через пять минут буду в вашей команде. Но в ‘Спартаке’ благодаря партнёрам и тренерам я вроде бы состоялся как игрок. Разрешите остаться в ‘Спартаке’”.

Вот это его подкупило. Он тут же обратился к своим – а их там было человек шесть-семь: “Вы слышали? Правда лучше всех неправд на свете! Спасибо, Никита, что ты сказал мне правду. Иди играй за свой ‘Спартак’. И запомни, что в любое время, по любым вопросам можешь обратиться ко мне, и я всегда приму тебя с распростёртыми объятиями”».

Вратарь «Спартака» Алексей Леонтьев, впоследствии известный футбольный журналист: «Помню, приходит однажды за мною его машина. Меня сажают и везут к нему на дачу. И он мне предлагает переходить в ВВС. Я ответил, что я – спартаковец и никуда переходить не хочу. И не буду. Он меня долго уговаривал, но я твёрдо сказал, что не перейду.

Тогда он говорит: “Ладно, садись в машину, я сам тебя домой отвезу”. И поехали. Ну и ездил он! Вы знаете, я никогда в жизни так не ездил. У меня аж сердце замирало. Приехали, поднялись ко мне домой. Я жене говорю: “Вот это Сталин, Василий Иосифович”. Жена моя, Наталья Кузьминична, чуть дара речи не лишилась.

Накрыла стол. Часа два он у нас просидел, выпили, конечно, снова пытался уговаривать, а я отказываюсь. Наталья Кузьминична моя стала белая, как полотно, глазами мне показывает – мол, соглашайся, а я – нет. Так и не договорились».

Анатолий Сеглин: «В “Спартаке” были трудности с содержанием команды, и, откликнувшись на приглашение парламентёров Василия Сталина, от нас в ВВС ушли Николай Исаев, Зденек Зигмунд, Иван Новиков, Юрий Тарасов. Меня приглашали туда раз десять. Мы с женой жили в коммунальной квартире, а нам предлагали отдельную, а также машину. Я получал 1200 рублей, а звёзды ВВС – три тысячи. Но я за “Спартак” играл ещё и в футбол. И о том, что остался, нисколько не жалею: успел за время существования ВВС трижды стать обладателем футбольного Кубка СССР».

Зинаида Гринина, жена Алексея Гринина: «Василий Иосифович звал Федотова, Дёмина и моего мужа. Все отказались. Но моего мужа Сталин особенно хотел получить – и закрыл в своём особняке. Положил на стол заявление о переходе в ВВС: “Пока не подпишешь – не выйдешь”. Два дня Алексей Григорьевич там просидел. А у Сталина была удивительная собачка, с огромными зубищами – вот она моего мужа и охраняла...

Как-то Гринин в окно выглянул – во двор грузовик привёз молоко. Пока рабочие жбаны перетаскивали, муж в кузов прыгнул и спрятался. Так и сбежал. Сталин возвращается, собака сидит, а Гринина нет. Вся Москва эту историю знала».

Валентина Федотова, жена Григория Федотова: «Василию Сталину он безумно нравился. Тот даже как-то сказал Грише: “Убил бы, если не любил тебя, чёрта”. Это ему Василий сказал после того, как Григорий отказался возглавить ВВС.

Сталин-младший его долго обхаживал, дачу свою отдавал, машину новую давал, специально за ним самолёт в Сочи присылали, где мы отдыхали. Муж вежливо от приглашений отказывался, а мне говорил: “Негоже из ЦДКА уходить – клуба, которому столько лет отдал. Если уйду куда, то только в ‘Спартак’”. А потом Гришину предусмотрительность мы вместе оценили, когда у футболистов ВВС стали забирать подарки Василия Сталина. Он ведь щедрый меценат был. Кому пианино, а кому и поценнее вещи дарил».

Единственный ныне здравствующий из игроков той команды Виктор Григорьевич Шувалов в интервью «Спорт-экспрессу» (от 13 января 2012 года) рассказывал:

«– Мы стали чемпионами Союза по хоккею. Играем на Кубок с “Крыльями”. Сталинские адъютанты нам передают: “Побеждаете – ‘Хозяин’ на даче в Барвихе банкет устроит. Плюс каждому – по телевизору КВН”. Мы вели 2:0 и 3:4 проиграли.

– Никакого банкета?

– И телевизоров.

– А дарил что?

– За четвертьфинал Кубка вручил нам по фотоаппарату “Зоркий”. Самые модные. У меня был с гравировкой: “Шувалову от командующего”. Сохранился, между прочим. Ещё кожаную куртку подарил. В Челябинск приезжал, на меня в этой куртке засматривались. А потом какая-то легкоатлетка зашипела: “За кожанки продались...”».

Шипели не только провинциальные легкоатлетки, недоброжелателей и завистников у спортсменов ВВС было предостаточно. Да и как могло их не быть...

Четырёхкратный олимпийский чемпион по конькобежному спорту Евгений Гришин описывал свои ощущения – 21-летнего парня, тогда ещё велосипедиста – в 1952 году: «В торжественной обстановке нам были вручены погоны офицеров, а мне ещё и кожаная куртка лётного состава – в знак признания сильнейшим велосипедистом страны (кстати, такая же куртка была и у Василия Сталина). Я с гордостью носил её. Люди могли не знать, кто ты и каким видом спорта занимаешься, но эта куртка подтверждала твою принадлежность к спортивной элите – “звёзд ВВС”».

Широкое хождение имеет история о том, как после одного из матчей хоккейной команды Василий Сталин в знак благодарности снял с руки золотые часы и вручил их Боброву. Красивый сюжет, словно специально для кино, но действительность, которая превратилась в миф, была иной. Всеволод и в самом деле своей блистательной игрой способствовал тому, что лётчикам удалось вырвать победу у «Локомотива», после чего командующий распорядился вручить герою матча золотые часы, что в скором времени и было сделано. Шипеть можно было сколько угодно, но забить четыре шайбы, обеспечив команде победу со счётом 5:4, едва ли кому другому было под силу...

В другом интервью Шувалов рассказывал: «Василий Иосифович Сталин держался со спортсменами просто, приходил всегда в раздевалку, здоровался за руку, присутствовал на всех матчах, стоял, бывало, у входа на поле или на лёд, постукивал сапожками нога об ногу. Повторяю, с хоккеистами и другими спортсменами он держался с приятцей, показывал свою заботу о них».

Ещё один игрок ВВС, лучший хоккейный вратарь 1950-х Николай Пучков, вспоминал: «Три года я наблюдал Василия Иосифовича Сталина, часто видел его на играх, установках. Ничего плохого о нём не помню, только хорошее. Он был похож на отца, и в то же время я не находил в нём сходства с грузином. Невысокий, подвижный, с редковатыми пепельными волосами, он был, пожалуй, пижонист, лучше сказать, щеголеват – шинелька, сапожки, фуражка с высокой тульёй. Да, да, вот именно щеголеват. Отличался большой эмоциональностью. По-моему, был незлобив...

Со спортсменами вёл себя по-дружески, заботился. Но закидоны, как говорится, конечно, случались, чего там... Вот, например, идёт установка на очередную встречу. Сидит играющий тренер Бобров. Но начинает Василий Сталин: “Сегодня играем с Тарасовым так. Давай запутаем его. Вперёд выдвинем Виноградова, а Бабича – назад. Если ж Боброва назад, – ‘Тарас’ всё равно не поверит, так?” Бобров уставился в пространство, все молчат. Тогда Василий Сталин посмотрит вокруг, обведёт каждого глазами, потом к Всеволоду: “Что, хреновину нагородил, да? Ну, тогда давай ты”».