355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Щеглов » Всеволод Бобров » Текст книги (страница 27)
Всеволод Бобров
  • Текст добавлен: 10 февраля 2022, 21:30

Текст книги "Всеволод Бобров"


Автор книги: Михаил Щеглов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)

Чернышёв со свойственным ему спокойствием выслушал и ответил: “Мы дали олимпийскую клятву и будем ей верны”. На встрече со сборной Швейцарии за спинами наших ребят с одеялами стояли шведы (играли на открытой площадке) и заботливо укрывали нас. А мы проигрывали 0:1, затем 0:2. Но всё стало на своё место, и мы “отвезли” соперникам десяток шайб. Шведы ликовали, а наша встреча с ними в финале была самой корректной».

Крылов несколько преувеличил. Счёта 0:2 по ходу матча со Швейцарией не было. Да и в финале со шведами (наши хоккеисты победили со счётом 4:1) страсти кипели нешуточные. У советской сборной в третьем периоде было пять удалений. Эти поправки, однако, никак не ставят под сомнение рассказ Юрия Крылова.

Такое истинно спортивное отношение соперников друг к другу ярко контрастирует с другим событием того же турнира. Перед заключительным туром у сборной СССР было восемь очков, а у команд США и Канады – по шесть. В случае равенства очков всё бы решала разница забитых и пропущенных шайб.

В этой связи, как сообщали очевидцы, свой вклад в «дружественные отношения» стран социалистического лагеря внесли хоккеисты сборной Чехословакии. В их активе числилась победа над американцами в предварительном турнире, но на сей раз наши «братья» решили сделать всё, чтобы «обострить» борьбу за звание олимпийских чемпионов. Они без особого сопротивления проиграли американцам – 4:9. Этот результат в случае крупной победы сборной Канады над советской командой мог отбросить наших даже на третье место. Однако победа сборной СССР со счётом 2:0 разрушила призрачные надежды сборной США, которая осталась второй.

Но перед этим была сложная игра с самой сборной США. Американцы к тому моменту уже обыграли канадцев (4:1), и победа практически обеспечивала им золотые медали, что и подтвердил итог встречи с Чехословакией.

В своей книге Михаил Прозуменщиков подчёркивал: «Знакомясь с информацией из Италии, в ЦК КПСС специально отметили, что у всех, наблюдавших за этой игрой, сложилось твёрдое убеждение в стремлении хоккеистов социалистической Чехословакии вывести таким образом на первое место команду США».

Как-то краем уха Боброву довелось услышать разговор тренеров сборной. Аркадий Чернышёв сказал Владимиру Егорову: «Не узнаю Боброва. Он стал мягче, терпимее. Не потому ли, что больше теперь верит в других? Жаль, не повезло ему в Англии. Если бы его там не “сломали”, сейчас показывал бы чудеса. Представляете, Владимир Кузьмич, его старая техника, помноженная на коллективную игру, что это было бы! Да, он слишком мало играл в этом сезоне, но будем надеяться, что его хватит».

Вдохновлённый услышанным, Всеволод сотоварищи показали блестящую игру во встрече с Чехословакией (7:4), забив пять шайб. Три из них были на счету Виктора Шувалова.

В своей книге «Самый интересный матч» Бобров запечатлел, как Чернышёв давал своим подопечным установку на матч с американцами: «“Вы видели матч США – Канада, – говорил он. – Американцы выиграли, удачно строя контратаки. Они постараются повторить эту тактику. Я знаю против неё только одно оружие – скорость. И атака. Атака, не позволяющая думать ни о чём, кроме обороны”.

Этим оружием мы и победили сборную США. Победили в очень трудной борьбе. Два периода счёт был ничейным. И в этом, прежде всего, “виноват” вратарь американцев Уиллард Айкола. Он играл великолепно. Просто великолепно. Пожалуй, это был один из самых замечательных вратарей, которых мне когда-либо довелось видеть. Только в конце второго периода блестящий проход Пантюхова завершается точным пасом в центр и броском Хлыстова. Мы повели 1:0.

В раздевалке было тихо. Только тренер спросил:

– Можно ещё увеличить темп?

Я был капитаном. Ответил за всех:

– Думаю, что можно.

– Тогда давайте. Мне кажется, больше они не выдержат. Хотя, – добавил он, – физически они оказались сильнее всех. Сильнее всех, с кем мы уже играли.

Да, тренер оказался прав. Несмотря на возросший до предела темп, американцы сопротивлялись до конца. Но и они не устояли против скорости. Всё чаще защита допускает ошибки. Всё меньше в её игре бдительности. Вот идёт вперёд на полной скорости Бабич. И вдруг хорошо знакомым мне заученным приёмом оставляет шайбу. Бью. Шайбы не вижу: глаза слепит красный свет, вспыхнувший над воротами. Это было всё. То, чего мы не смогли сделать за весь матч, было сделано за последние минуты: забито ещё три шайбы. Победа – 4:0!

В раздевалке нас уже ждал тренер американцев Джон Мариуччи: “Это была лучшая игра, которую я когда-либо видел, – сказал он. – От души поздравляю!”».

Следует остановиться на том голе, который забил Бобров после оставления шайбы Бабичем. Всеволод вспоминал: «Евгений выполнил приём идеально быстро, точно и продолжал двигаться вперёд так, будто шайба ещё у него, заслоняя вратаря. В мгновение ока подскочив к шайбе, я произвёл молниеносный бросок в верхний, левый от вратаря, угол ворот.

На торжественном закрытии Игр, перед построением, Уиллард разыскал меня и, пожимая руку, сказал:

– Из всех голов, пропущенных мною на Играх, самый страшный был от тебя. Страшный потому, что мне показалось, ты разгадал мою слабость. Я очень не люблю верхний левый угол. Он – как проклятие...

– Я знал это, – сказал я ему. – Я следил за тобой всё время и увидел, что даже у такого вратаря, как ты, есть свои слабости.

– О, тогда этот бросок вдвойне ценен, – произнёс Айкола. И добавил: – Да, когда знаешь наши вратарские слабости, становишься сильнее. Верно ведь?»

Бобров всегда внимательно отслеживал игру вратарей. Анатолий Салуцкий подтвердил это наглядным примером: «Всеволод Михайлович отличался феноменальной, возможно, неповторимой наблюдательностью, если дело касалось оценки игровых ситуаций.

В 1949 году, когда сборная команда Советской Армии встречалась в товарищеском матче со сборной Польши, Евгений Бабич в первом периоде несколько раз по краю выходил один на один с вратарём, но никак не мог забить гол. В перерыве он пожаловался Боброву: “Ничего не могу понять! Не идёт шайба и всё! Кажется, всё сделал, а гола нет”.

Всеволод вместо сочувствия дал товарищу очень чёткий совет, поразивший Бабича:

– А ты обрати внимание, когда вратарь смещается в твою сторону, между его коньком и стойкой ворот образуется щель шириной сантиметров десять. Неплотно его конёк примыкает к ближней стойке. А шайба-то диаметром поменьше! Понял? Бросай туда, в эту щель, – и забьёшь. Не надо вратаря убивать броском, ты тихонечко, но точно... Понял?

Евгений Бабич воспользовался советом и наконец “размочил” польского вратаря. А в итоге советская команда победила со счётом 5:0».

Чтобы соблюсти историческую точность, скажем, что «размочили» поляка ещё в первом периоде, который завершился 3:0, и одну из шайб забил Бобров.

Если американцы могли только рассчитывать на благополучный для них исход в поединке нашей сборной с канадцами, то последние соперники советских хоккеистов сами являлись кузнецами своего счастья. Чтобы стать чемпионами, канадцам надо было выиграть с преимуществом в три шайбы. Сделать это им не удалось.

В этот раз под флагом сборной Канады выступала сильная команда «Китченер Ватерлоо датчмен» – двукратный обладатель Кубка Аллана.

В книге «Рыцари спорта» Всеволод Бобров вспоминал: «Накануне решающего поединка в одном из номеров отеля “Савой” шло собрание команды, серьёзный предстартовый разговор. Ребята высказывали своё мнение по поводу предстоящего. Одним из первых поднялся Юрий Крылов: “Основная ставка канадцев на силу. А мы, ребята, противопоставим им свой задор, свою волю. Дадим, одним словом, прикурить. Я лично от себя и от всей нашей тройки заявляю: мы их победим”».

Небезынтересный момент припомнил в своей книге «Мой друг хоккей» Николай Сологубов: «Предстартовая лихорадка охватила не только меня. А тут ещё соперники решили прибегнуть к психологической атаке. Незадолго до выхода на лёд канадцы вдруг усомнились в размерах клюшки Всеволода Боброва, заявив, что длина крюка его клюшки не соответствует принятым стандартам.

Пришлось прибегнуть к промерам. У Всеволода крюк клюшки действительно был несколько длиннее, чем следовало, однако по ширине он вполне соответствовал норме и проходил через контрольное кольцо. Помнится, за те минуты, что ушли на эту операцию, я был уже мокр, как мышонок, благополучно улизнувший от кошки».

Виктор Шувалов рассказывал: «Канадцы перед решающей игрой припугнули: шли мимо нашей раздевалки и колотили по двери клюшками. А на льду у каждого под глазами были нарисованы чёрные полоски. “Нашли чем устрашать”, – посмеивались мы. Но оказалось, они защищались так от солнечных бликов – матчи-то проходили под открытым небом».

Всеволод Бобров описывал события того матча так: «Нужно прямо сказать, ни в 1954 году в Стокгольме, когда победа осталась за нами со счётом 7:2, ни в 1955 году, когда победили канадцы, ни раньше, ни позже на наши ворота не обрушивалось такого града бросков. Двадцать минут беспрерывно вся пятёрка “Китченер Ватерлоо датчмен” таранила нашу оборону. План канадцев был очень похож на тот, по которому играли против них чехословацкие хоккеисты: все силы, всю энергию, всё мастерство бросить на весы сразу, постараться сломить нас в первом периоде.

В эти минуты у нас была одна задача: устоять, устоять во что бы то ни стало! Разумеется, особо большая нагрузка выпала на защиту и вратаря. Нужно отдать им должное, они со своей задачей справились с честью. Именно за игру в этом матче Николай Сологубов был провозглашён лучшим защитником чемпионата...

В этом сражении – а матч по напряжённости, по остроте атак, по значению, которое ему придавалось, очень напоминал сражение – мы идеально точно выдержали тактический план, проявили высокую игровую дисциплину. Приказ был строг: вперёд не ходить. И мы не ходили, даже находясь в численном большинстве, вернее, ходили, конечно, но не зарывались. Помнили, главное для нас на первом этапе – не дать соперникам забить гол, лишить их уверенности, измотать силы.

В перерыве Чернышёв говорит:

– Дело сделано. Они уже глотают кислород. Можно теперь – можно и нужно! – атаковать самим.

Второй период наш. Бросаемся в атаку. Зажимаем соперников в зоне. Проводим серию бросков. Один из них, бросок Крылова, на 7-й минуте, завершается голом.

– Мо-лод-цы! Ещё шай-бу! – скандируют на трибунах наши...

Звучит сирена. Последний перерыв. И за ним – заключительная двадцатиминутка. Тренер даёт последние указания. Все слушаем очень внимательно: ведь иногда одно замечание специалиста, наблюдавшего твою игру со стороны, может избавить от многих ошибок.

В эти минуты немало работы и у нашего доктора. Некоторые ребята получили серьёзные травмы. Три повязки делают герою сегодняшнего матча Николаю Сологубову.

– Сможешь продолжить игру? – спрашивает его Чернышёв.

– Конечно, Аркадий Иванович! – отвечает защитник...

Но вот перерыв закончен. Начался третий период.

Не успели ввести шайбу в игру, как динамовская тройка устремляется вперёд. Уваров обводит защитника, вытягивает на себя второго игрока и точно отдаёт шайбу Кузину. Бросок – гол!

Большего сделать ни мы, ни наши соперники не смогли. Желанная победа! Она дала нам три золотые медали – чемпионов Олимпиады, мира и Европы».

В книге М. Н. Александрова «Призвание – тренер» наставник сборной рассказывает о тактических тонкостях: «Все встречи, проведённые нашей сборной на турнире в Кортина-д’Ампеццо, мне понравились. Но наибольшее впечатление оставил матч с канадцами. Местная пресса называла его глубоко принципиальным. И это было верно. Именно так отнеслись к нему и мы, и противники. Трудно передать словами напряжённость игры. Канадцы не скрывали, что их устраивает только победа. Они попытались сразу же подавить нас шквалом непрерывных атак, силовым напором. Не вышло. Нашла коса на камень.

Наши хоккеисты, как и было задумано, гасили наступательный пыл соперников ещё на дальних подступах к своей зоне, смело вступая в силовое единоборство с игроком, владеющим шайбой. В случаях, когда кому-то из канадцев всё же удавались сольные проходы, нападающих встречали мощные и решительные игроки нашей обороны, не хуже соперника владеющие силовыми приёмами.

О степени накала борьбы говорит счёт. Первый период – ничья, с редким для хоккея счётом – 0:0. После перерыва сыграла решающую роль некая тактическая уловка, специально нами задуманная. По прошлым матчам с канадцами мы заметили, что они настоящие бойцы, ведущие борьбу за победу до конца. Завидное качество! Но порождает его во многом повышенное самолюбие как прямое следствие высокой репутации. А средств для ведения борьбы у них маловато...

Что же мы предприняли? Очень важно в таких случаях своевременно уловить те короткие мгновения, когда уставшее звено соперника ещё находится на льду, а готовое его сменить ещё на скамейке запасных и затем после смены ещё не в полной мере включилось в игру.

Эти секунды наиболее благоприятны для развития внезапной стремительной контратаки!»

В решающем матче лучшим оказалось звено Крылов – Уваров – Кузин.

О нём Всеволод Бобров писал: «Динамовская тройка часто несла на своих плечах и безупречно выполняла сложнейшие тренерские задачи. Например, в матчах со сборной Швеции она выступала против звена Свена Юханссона. Персонально держал шведа Саша Уваров, но Юра Крылов неизменно помогал ему. И помогал отлично. Откатываясь назад, он первым встречал “Тумбу”, шёл на столкновения, не давая тому продвинуться вперёд, а часто искусно отбирал шайбу и тут же организовывал контратаку.

Могу с радостью отметить, что Юра стал одним из героев Олимпийских игр. Канадские игроки и тренеры, спортсмены из других стран, обозреватели газет, радио и телевидения с восхищением отзывались о нём. Открытое лицо Юры не раз смотрело в те дни со страниц прессы. А он оставался таким же скромным и простым, каким мы его знали всегда».

Другим героем матча с канадцами стал Николай Сологубов. Об этом вспоминал Виктор Шувалов: «Упорно бьёмся, первый период 0:0, а они злые на нас: мы все выиграли, а они проиграли американцам, нужна только победа.

И тут вдруг нерасчётливо Трегубов отдаёт шайбу Сологубову, а канадский нападающий разгадал, бросился вперёд – и перехватил, и рванул прямо по центру на ворота Пучкова. И вот то, что я тогда увидел, меня просто потрясло. Коля Сологубов (вот у кого взрывной старт, взрывная скорость) развернулся (ведь ещё развернуться надо было!) и как покатит вслед, с трибун, наверно, непонятно, за счёт чего так шибко едет, стремительно настигает канадца, подъезжает под него и чистенько так вылавливает шайбу с клюшки и с другой руки выезжает из-под соперника. Трибуны просто озверели, аплодировали минуты две беспрерывно.

Всё это как чудо показалось. “А как ты думаешь, – улыбался потом Коля, – вижу, он у меня прямо из кармана золотую олимпийскую медаль вытягивает. Не мог я допустить такого”».

Фронтовик Николай Сологубов несколько раз был ранен. После тяжёлого ранения в ногу, которое грозило ампутацией, он с большим трудом восстановился, но голеностопный сустав навсегда утратил необходимую подвижность, что не позволило ему развиться как футболисту. Однако в хоккее это Сологубову удалось.

Когда Бобров и Сологубов встречались как соперники, перед Николаем ставилась задача нейтрализовать Всеволода. Никто лучше Сологубова сделать это не мог. Он до минимума старался свести возможности Боброва. Но чтобы нанести травму, ударить исподтишка – такого бывший разведчик позволить себе не мог.

Высокую оценку игре нашей сборной дал президент Международной федерации хоккея Джон Ахерн в еженедельнике «Футбол-хоккей» (№ 52 за 1971 год): «Я столько повидал на своём веку хоккея, что было бы простительно не помнить отдельных встреч. Но есть два матча, которых я не забуду, пока буду жить, а сколько мне ещё отпущено на это времени, я, конечно, не знаю. И обе эти встречи с участием сборной СССР.

Одна в Кортина-д’Ампеццо в 1956 году, другая – в Женеве в 1961-м. Матч в Кортина-д’Ампеццо с канадцами был хоккейным фестивалем, в котором Европа доказала своё право в лице советской сборной на собственный стиль. Канадцы выступали на Олимпиаде неровно. Но в матче против советской сборной они вложили в борьбу всё, что могли. Резко, жёстко сражались они на старте, и казалось, вот-вот раздавят, сломят соперника. В этой схватке высшего мастерства и высшего боевого духа прекрасен был Сологубов. Верх взяла сборная СССР».

Счастье олимпийской победы переполняло Всеволода Боброва. После пережитого в Хельсинки четыре года назад все его помыслы были сосредоточены на реванше. И он состоялся – Бобров стал олимпийским чемпионом. Ценил он и звание капитана команды. Недаром свои наброски, которые так и не превратились в книгу, он назвал «Капитан олимпийских команд»...

В этой связи известный мастер эпиграмм Евгений Ильин сочинил строчки к дружескому шаржу на капитана:


 
Судьба как яркая зарница —
Он стал героем саг и книг!
Двойною славой серебрится
Его бобровый воротник!
 

Легко ли было после такого выброса адреналина окунуться в рутину всесоюзных соревнований? Бобров вплотную занялся ликвидацией накопившихся «хвостов» в учёбе.

Можно сказать, в этом состоял некоторый его просчёт, если помнить, кто являлся тренером команды ЦСК МО (так с 1954 года стала именоваться армейская команда). Анатолию Тарасову не было никакого дела до эмоционального состояния Боброва и Бабича, который также редко выходил на площадку после возвращения из Италии.

В чемпионат страны 1956 года команды, чьи игроки входили в состав сборной, включились лишь в феврале. В Москве хоккеисты до 31 марта (рекорд!) играли на льду стадиона «Динамо», а потом матчи проводились в Сокольниках на открывшемся 15 апреля первом в стране катке с искусственным льдом. Строители сорвали намеченный срок ввода катка в эксплуатацию, поэтому плотность встреч с учётом кубковых заставила три ведущих клуба играть через день. Закончился сезон 25 мая.

Как и год назад, армейцы сделали «золотой дубль». В чемпионате их преимущество было неоспоримым: ни одного потерянного очка в двадцати восьми матчах – вечный рекорд! Разница шайб 217—29. Высота была покорена без участия Боброва и Бабича...

ЦЕПЬ НЕБЛАГОПОЛУЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Чемпионат мира 1957 года вполне уместно назвать многострадальным. Хотя ожидался он в Советском Союзе как хоккейный праздник.

Мировой хоккейный форум впервые проводился в Москве. Осенью 1956 года вошёл в строй Дворец спорта в Лужниках – первый в стране крытый каток с искусственным льдом. Но планы организаторов едва не были нарушены. В ответ на взволновавшее весь мир политическое событие – подавление советскими войсками восстания в Будапеште осенью 1956 года – западные страны начали кампанию по дискредитации турнира.

В своей книге Михаил Прозуменщиков писал: «В ноябре того года национальные хоккейные союзы Англии и Швеции отказались от запланированных встреч с советскими хоккеистами и призвали другие страны бойкотировать предстоящий чемпионат мира в Москве. Западные средства массовой информации поспешили заявить, что чемпионат мира не состоится вообще или будет перенесён в другую страну.

Их пыл остудил президент европейского исполкома Международной лиги хоккея на льду Джон Ахерн, твёрдо заявивший, что чемпионат пройдёт “в Москве с 24 февраля по 5 марта, как запланировано, несмотря на какие бы то ни было протесты”. Он же прислал в СССР письмо, в котором уверил советского руководителя Секции хоккея полковника П. М. Короткова в том, что приложит все силы для организации чемпионата, и выразил сожаление, что не в состоянии повлиять на решения национальных хоккейных организаций Англии и Швеции. Ахерн сдержал своё слово. Чемпионат состоялся в Москве, а его победителем стала... сборная Швеции».

Да, шведы в конечном итоге проявили благоразумие и приехали в Москву. А вот сборных США, Канады и ФРГ среди участников не оказалось. Спасая всемирный масштаб чемпионата, организаторы пригласили Японию, которая не выступала на таком уровне ни разу после Олимпиады 1936 года.

Безусловным фаворитом чемпионата считалась сборная СССР, конкуренцию которой могли оказать лишь сборные Швеции и Чехословакии, но все прогнозы делались в пользу хозяев. Сбылись они, однако, ровно наполовину. Не проиграв на турнире ни одного матча, сборная СССР тем не менее довольствовалась только серебряными медалями...

Проблемы советской сборной выстроились в цепь неблагополучных обстоятельств.

При подготовке к чемпионату Аркадий Чернышёв столкнулся с немалыми сложностями. В многочисленных контрольных матчах ему неоднократно приходилось тасовать состав. Поначалу как обычно стабильной выглядела линия обороны, но вслед за выбывшим Альфредом Кучевским также по дисциплинарным причинам Чернышёву пришлось отчислить Дмитрия Уколова.

Аркадий Иванович начал пробовать в сборной своих динамовских подопечных Николая Карпова и Виталия Костарёва и в конечном итоге наряду с Костарёвым включил в заявку опытного Павла Жибуртовича.

Возникли проблемы и в линии атаки. Из-за тяжёлой травмы выбыл из строя Юрий Крылов. От попытки заменить его Александром Комаровым пришлось отказаться. Равно как и от услуг Валентина Кузина. Место динамовцев заняло армейское звено Константин Локтев – Вениамин Александров – Александр Черепанов.

Изменения коснулись и первой тройки. Ближе к старту чемпионата Чернышёв вывел из состава Виктора Шувалова, который несколько утратил скоростные качества. В его распоряжении были многоопытный динамовец Александр Уваров и Владимир Гребенников из «Крыльев Советов». Впрочем, заинтересованный в выборе центрального нападающего Всеволод Бобров отстаивал кандидатуру молодого дарования Валентина Чистова, мотивируя это тем, что динамовский «рыжий» тоже левша, а следовательно, ему будет удобно пасовать на левый край, где располагался Бобров. Однако Аркадий Иванович предпочёл довериться опыту своего многолетнего любимца Уварова.

В ходе турнира Чернышёв чередовал Уварова с Гребенниковым, но добавились новые обстоятельства. Когда миновали матчи, исход которых не вызывал опасений, выбыл из строя Бобров. В книге «Самый интересный матч» Всеволод писал: «Перед игрой сборной СССР с Чехословакией у меня в результате полученной при столкновении в одном из состязаний травмы было диагностировано предгангренозное состояние ноги. Врачи объявили свой безапелляционный приговор: играть нельзя!»

На предпоследний матч с командой ГДР некогда грозное звено вышло в составе Бабич – Гребенников – Костарёв. Уже игравший с травмой Бабич усугубил её. В решающем поединке со сборной Швеции тройка и вовсе приняла неожиданный, а вернее сказать, вынужденный вид: Костарёв – Гребенников – Уваров...

Первыми из числа претендентов на медали скрестили клюшки сборные Швеции и Чехословакии. Всеволод Бобров в книге «Самый интересный матч» выделил эту встречу особо: «Этот матч, свидетелем которого я был от начала до конца, запомнился навсегда. Запомнился своей хрестоматийной поучительностью, резким различием в решении тех задач, которые поставили перед собой команды...

Матч оправдал возлагавшиеся на него надежды. Уже счёт по периодам – 0:0, 1:0, 1:0 – говорит о том, какой напряжённой была борьба, как до последнего момента нельзя было определить её исход...

В первом периоде мы почти не видели лидера шведской команды Свена Юханссона. Он, как и все его товарищи по команде, вёл незаметную черновую работу, действуя в необычной для себя роли подыгрывающего и часто оставаясь во второй линии...

Только прозвучал свисток, известивший о начале второго периода, как зрители увидели на льду преображённого Юханссона. Теперь это был именно тот самый неповторимый “Тумба”, слава о ком пронеслась по многим странам. Демонстрируя отточенное индивидуальное мастерство, великолепную технику владения клюшкой, он неудержимо рвался вперёд. Он играл смело, предельно самоотверженно.

Чехов явно обескуражило такое перевоплощение. Они бросили на его опеку своих сильнейших защитников, но это скорее порождало нервозность, нежели служило сдерживанию лучшего игрока сборной Швеции...

И вот в этом вихре Свен Юханссон, овладев шайбой в средней зоне, сумел на предельной скорости обойти двух защитников и редким по красоте броском забросить первую, а по существу решающую шайбу...»

Вскоре с проигравшими встретилась сборная СССР. Матч проходил на стадионе «Динамо», на открытом воздухе. Завершился он вничью – 2:2.

Дважды нашим хоккеистам приходилось отыгрываться. При счёте 0:1 они остались в неполном составе. Не имевший возможности помочь партнёрам (его участие в том матче было символическим, разве что для статистики) Всеволод Бобров впоследствии вспоминал: «Тут-то и выручил товарищей Николай Сологубов. Перехватив шайбу в своей зоне, он героически – иначе это не назовёшь – устремился вперёд, на большой скорости обошёл нескольких игроков, не потеряв шайбы, пересёк всю площадку, с олимпийским спокойствием выманил на себя вратаря и сквитал счёт. Другого такого примера из своей богатой хоккейной практики я не помню!»

На страницах «Золотой книги сборной СССР» к этому матчу обратился и Николай Пучков: «До сих пор в памяти один из голов, который я пропустил от чехословацкой команды. Поле на стадионе “Динамо” освещалось прожекторами, и в начале каждого периода свет, отражаясь от чистого льда, сильно слепил глаза. И вот после броска одного из соперников я на какое-то мгновение потерял шайбу из вида, а когда увидел её в нескольких сантиметрах от лица, рефлекторно отпрянул, и шайба влетела в ворота».

Следует, вероятно, напомнить, что вратари в те времена играли ещё без масок.

Сыграл злую шутку с нашей сборной и выход на открытый воздух в матче со сборной Швеции. Понимая, какой интерес этот по существу финальный матч вызывает у публики, организаторы перенесли его на Большую спортивную арену Лужников. А поскольку на календаре было 5 марта, лёд «поплыл», что лишило советскую сборную преимущества в скорости.

Предвидеть погодную каверзу было трудно, хотя и возможно. Но накануне игры Аркадию Ивановичу Чернышёву пришлось ломать голову над другой проблемой.

Лишившись травмированных Боброва и Бабича, Чернышёв столкнулся с недокомплектом в нападении. Поэтому вынужден был в тройку к Гребенникову и Уварову добавить защитника Костарёва. Как это происходило на предыдущих мировых первенствах, наставник сборной намеревался прикрепить к «Тумбе» персонального опекуна. Казалось бы, выбор исполнителя этой роли очевиден, поскольку Уваров на Олимпиаде справился с возложенной задачей.

О предшествовавших матчу событиях вспоминал в «Футболе-хоккее» (№ 15 за 1986 год) Константин Локтев: «Перед игрой заболел Бобров. Это обстоятельство, конечно же, сказалось на моральном состоянии команды. Бобров – лидер, капитан, самый результативный нападающий чемпионата, одно его присутствие для нас колоссальный допинг.

Чернышёв, человек мудрый, тонко всё чувствующий, понимающий наше состояние, как мог, внушал веру в победу, вселял бодрость духа.

Самый опасный среди шведов, конечно же, “Тумба”. И на предматчевой установке было решено, что его будет опять опекать Уваров, а страховать Гребенников. Но “Тумба” с первых же секунд расшифровал наш замысел и сам буквально прилип к Гребенникову. Таким образом, при нём были всегда два наших игрока, и шведы имели численное превосходство».

Локтев верно описал происходившее на площадке, за одним исключением. Чернышёв в последний, вероятно, момент изменил своё решение. Нейтрализацию лидера шведов он поручил Костарёву.

О том, как виделась картина матча самому «Тумбе», он поведал в книге «“Тумба” говорит начистоту». Но прежде следует, вероятно, объяснить происхождение прозвища, под которым Свен Юханссон был известен в хоккейном мире.

Наверняка многие у нас полагали, что оно связано с особенностями комплекции шведского хоккеиста – рослого, фактурного. Но в данном случае это отнюдь не тождество принятому в русском языке понятию, когда речь вдет о массивном предмете мебели.

В шведской спортивной среде прозвища имеют многие игроки. Под ними их и знают болельщики. А вот происхождение этих прозвищ в большинстве случаев им не известно. В случае с «Тумбой» – наоборот, смысл прозвища, которое он себе придумал сам, был всем известен. Поскольку людей по имени Свен Юханссон в Швеции немало, он решил отличаться от остальных, став «Тумбой». Тумба – это небольшой городок, пригород Стокгольма. Вот знаменитый шведский хоккеист и решил прославить свой отчий дом.

Итак, «“Тумба” говорит начистоту»: «В финальном матче русские надели на меня “пальто”. Их игрок ни на шаг не отставал от меня, был так навязчив, что мне казалось, будто он и после матча последует за мной в раздевалку.

И тогда я решил сам опекать кого-нибудь из нападающих противника. Теперь рядом со мной всегда были двое: одного сторожил я, другой опекал меня. В результате игроки моей тройки Эйе Линдстрём и Эйлерт Мееття (по кличке Гарвис) действовали по краям очень свободно. Две шайбы забросил Эйе и одну, причём решающую, – Гарвис».

Из слов «Тумбы» можно сделать вывод, что он «переиграл» Чернышёва. А раз так, в упрёк это можно поставить не только Аркадию Ивановичу, но и основному исполнителю – Виталию Костарёву, не справившемуся с заданием.

Сам Костарёв оценивал те события совершенно иначе: «В решающей игре со шведами первая тройка нападения вообще выглядела оригинально. Я вышел справа, Владимир Гребенников – в центре, и что самое удивительное, Александр Уваров, всю свою карьеру бывший центрфорвардом, играл слева.

Этот матч получился очень напряжённым и драматичным. Сейчас вот некоторые очевидцы говорят, что шведы переиграли нас по всем статьям. В частности, знаменитый Свен Юханссон-“Тумба” меня чуть ли не полностью “выключил”.

Это не так. Мы ни в чём не уступали соперникам. Да и я статистом на поле не был, с моей подачи Сологубов гол забил. Нам тогда просто не повезло. Ведь вначале мы проигрывали 0:2, затем по ходу матча вели 4:2. Незадолго до финальной сирены счёт стал ничейным – 4:4. И тут Алексей Гурышев забивает пятую шайбу, но... судья усматривает положение вне игры, причём ситуация была более чем спорной. Засчитали бы эту шайбу – мы чемпионы...»

На Большой спортивной арене Лужников собралось более сорока тысяч зрителей. Они стали свидетелями того, как шведская команда начала уверенно продвигаться к цели. Её устраивала ничья, но уже в первом периоде шведы забросили две безответные шайбы. Не ладилась у нашей сборной игра и во втором. В середине периода шайба в течение одной минуты трижды попадала в штангу ворот Пучкова. И вдруг...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю