Текст книги "Перековка. Перевернутое Небо (СИ)"

Автор книги: Михаил Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Я не задумался даже на миг и тут же выкрикнул:

– Савор, запрети переходы сюда! Немедленно!

– Сделано, господин!

Я радостно ухмыльнулся, выворачиваясь под чужим ударом и вбивая меч в глазницу голема.

Удар был хорош, вложился я в него изо всех сил. Меч погрузился почти на ладонь и звонко хрустнул, раскалываясь на мелкие части.

Ухмылка исчезла с моего лица, я вновь выругался, отпустил рукоять бесполезного обломка, оттолкнулся от начавшего покрываться трещинами тела, отбрасывая себя прочь от несущих раны и смерть клинков оставшихся врагов.

Мне нужен новый меч. Где?

Восприятие, раскрытое на почти весь зал, позволило мне видеть каждый из лежащих на полу мечей.

Ближний мой. Одни обломки.

Пригнуться, пропуская над головой чью-то технику.

Следующий меч голема, но тоже треснул.

Вот третий меч, довольно близко, но над ним целая свалка из столкнувшихся в битве трёх големов и четырёх слуг.

До следующего…

Жар опасности заставил отшатнуться, затем ещё и ещё раз, уходя от стремительных выпадов голема. Я уклонялся, скрипел зубами, не в силах ни оторваться, ни убить его печатью.

Жарко, слишком жарко. Без Единения я просто не успеваю опережать движения смерти и уйти от этого удара.

Подбить ладонью руку голема.

Это было не легче, чем приподнять какой-нибудь валун с павильон размером, но я сдвинул её достаточно, чтобы выпад, который должен был пробить мне голову, прошёл выше и левей, на волос не дотянувшись до виска.

Провернуться, толчок.

Между мной и големом шаг, а ему ещё и развернуться.

Я вскинул ладонь, обращаясь к стихии.

Вырвавшийся из ладони змей, толщиной в мою руку, жадно распахнув пасть, ринулся к голему.

Слишком медленно.

Голем выбросил клинок за спину, даже не обернувшись до конца, встретив змея сталью и его просто располовинило от морды до хвоста. Никогда такого не видел, но никогда раньше и не бился с големами Древних такой силы. Зато такие умения объясняли все раны на моих больших змеях.

Мне бы мой Пронзатель. Мой верный, прочный, надёжный Пронзатель.

Я скрипнул зубами, отступая, в бессильной ярости стискивая кулаки и растерялся, ощущая в пальцах левой руки холодное древко, неверяще моргнул, видя в них тот самый полностью стальной Молот Монстров, что сначала пробил мою грудь, а теперь должен был быть в моём средоточии.

Он. Точно он. С теми самыми вырезанными на нём символами Древних.

Резанувший предплечье меч голема привёл меня в чувство.

Неважно, где он должен быть, важно то, где он сейчас.

Четверть шага назад, чтобы уйти от жаркого порыва опасности. Вытянувшийся в выпаде голем лишь рассёк воздух.

Довернуть тело, Молот Монстров вперёд, вверх, а затем винтом вниз. Клюв, который должен был лишь сбить выпад меча, почти не встретив сопротивления, отсёк голему руку, ещё через миг подток вошёл ему между лопаток, обрывая существование этого ничтожества. Не шаг даже, а короткий полёт влево, разворот на месте и тяжёлое тело голема срывается с Молота, отправляясь в полёт и сшибая с ног того, что повалил Безымянного и тыкает его мечом.

Вдох, и я вздёргиваю вверх Безымянного, обхватив его духовной силой. Выглядит мой Призрак не очень – потускневшее тело, десятки ран, истекающих дымом. Но я видел его и в более плохом состоянии.

Коротко выдыхаю:

– Вместе.

Тот отвечает таким же коротким, едва уловимым кивком.

Смерть налево, где можно не опасаться зацепить слуг. Один из големов поддаётся и безвольно падает. Значит, туда.

Шаг вперёд, раскручивая над головой свой новый Пронзатель, короткий полёт и снова сталь в сталь.

Но у меня сейчас в руках не меч, а то, к чему у меня талант, то, с чем я тренировался много лет, а против меня совсем не Виликор, а так, половинка. Пусть этих половинок и пять, но в каждый отдельный миг я бьюсь лишь с одной.

Три вдоха, и я перепрыгиваю лишившегося ноги голема. Его меч бессильно рассекает воздух, не дотягиваясь до того, кто может летать, а спустя миг Безымянный обрушивает ему на голову ногу.

Через сто вдохов от ран на его теле нет и следа.

Через двести вдохов уже он идёт вперёд, сметая големов и оставляя мне их добивать.

Через триста вдохов в зале остаёмся только я, он, единственный уцелевший змей и слуги.

И мои, уже охрипшие от криков собратья.

Глава 2

Я, не обращая внимания ни на слуг, ни на собратьев, скользнул духовным взглядом в себя, сразу обнаружив то, что и ожидал – никакого Молота Монстров в моём средоточии не было.

Ни следа. Как не было там даже следа печати. Огромной сектантской печати с кучей символов.

Вернувшись в настоящий мир, я внимательно оглядел оружие в руке.

Никаких сомнений. Это Молот Монстров, который подарил мне Клатир, Страж Границ из Первого пояса. Не так часто я на него смотрел за прошедшие месяцы, но тут невозможно ошибиться – металл, форма, вес.

Есть только два отличия.

Первое – в прошлом этот Молот Монстров не имел на себе начертания Сосуда Духа и не ощущался продолжением моей руки – железка железкой, полностью для меня бесполезная. Сейчас – ощущается. Мало того, можно честно признаться себе: он лучший из трёх моих Молотов Монстров, Верного, Крушителя и безымянного кинжала, самое настоящее продолжение моей руки, ни одно из прошлого оружия, даже Пронзатели, с добавленными начертаниями от отца Виликор и её брата, не идут с этим Молотом Монстров из моего средоточия ни в какое сравнение. Он идеален.

Второе – на этом Молоте Монстров сейчас нет ни единого символа Древних и нет даже царапины на древке. Но они были, несомненно были, нанесённые рукой безумного духа.

Осталось последнее, что нужно проверить.

С тихим металлическим стуком я опустил свой новый Пронзатель на камень пола под ногами, опирая его на подток и безошибочно находя положение равновесия.

Разжал пальцы, выпуская холодное древко и оставляя Пронзатель балансировать на подтоке.

Он и балансировал – полвдоха, не больше.

А затем исчез.

Бесстрастно взирая на пустоту перед протянутой рукой, я обратил взгляд внутрь себя.

Молот Монстров висел в середине средоточия, холодно переливаясь знаками Древних на древке и лезвиях, да и печать сектантов вновь рассекала средоточие ровно пополам.

Действительно – никто во всей Империи не обладает такими умениями. Только разве мне от этого легче?

Я закрыл глаза в теле, открыв их уже в настоящем мире.

Завершил движение и опустил руку, взирая теперь не на пустоту, а на людей.

На слуг. На тех из них, что погибли, пытаясь обрести свободу, на тех, что погибли, выполняя мой приказ, и на тех из них, что выжили, выполняя его.

Медленно согнул спину, прикладывая кулак к ладони.

– Благодарю, собратья идущие, за помощь в битве.

– Тварь… – донёс до меня талант.

Через миг один из слуг рухнул на колени, сминая в кулаке халат на груди. Печать над его головой пульсировала, налившись свечением.

Вперёд шагнул Риван.

– Господин, эти слуги лишь выполняли свой долг. Благодарить нас за это – всё равно что благодарить грудь за то, что она дышит.

– Риван, – вновь кто-то использовал мыслеречь, – т ы в своём уме? Ты же не хуже меня понимаешь, что происходит и кто перед нами!

Через миг ещё один слуга рухнул на колени, сдерживая стон от наказания печатей.

Ну да, что бы там они ни думали, какого бы сигнала ни ждали големы, печати как раз считали меня своим хозяином, считали второй стороной всех договоров.

– Глупец, — прошипел Риван, продолжая мне улыбаться. – Не хочешь остаться в живых? В своей слепоте не видишь шанса в служении этому господину?

– Подойди, – сказал я ему.

Лицо его не дрогнуло, но вот печати… Я отчётливо заметил, как множество символов в них на миг налились яркостью, а затем медленно начали угасать, едва он сделал первый шаг ко мне.

Я уже такое видел. Не раз.

– Господин, – склонился в новом поклоне Риван, остановившись от меня в трёх шагах.

– Ирал! Леград! – раздался крик от моих собратьев.

Но я лишь отмахнулся от них жестом, прося время.

Стоило мне это сделать, как печати над головой Ривана вновь медленно налились яркостью, запульсировали на самой грани наказания.

О да, я точно такое видел. Да и сам не раз использовал уловку с именованием «этим», «этот» и прочими.

Не то чтобы мне было нужно подвести его так близко к себе, чтобы видеть печати в подробностях или что-то ещё.

Но так было всё же удобнее.

Сначала я перечитал заново все условия над всё ещё согнутым Риваном, который не поднимал на меня глаз. Понимаю, так легче, да.

Верность, послушание и прочие условия для подчинения.

Список запретов, среди которых – непричинение вреда господину, запрет покидать строго определённые места и, вдобавок, запреты входить во все остальные.

И только прочитав всё, я осторожно потянулся к печати духом. Ну или чем там, если выражаться правильно, так как это понравилось бы Изарду и давно мёртвым мудрецам, которым дай волю заполнить своими рассуждениями свитки или книги-кодексы.

Лёгкое усилие – и печать над Риваном, рассечённая в нескольких местах, потускнела и начала расплываться.

Всего на вдох.

А затем сама срастила прорехи и вернула себе яркость уже к третьему вдоху.

И раз, и другой, и третий.

Я попытался внести новые символы в Указы, затем попытался стереть старые. И то, и другое удавалось без каких-либо сложностей или сопротивления. Я ощущал эти печати как свои, принадлежащие мне, но… Любые изменения не держались дольше трёх вдохов. Я, сколько бы ни вглядывался, не сумел и отыскать осколков старых печатей, чтобы попробовать с ними.

Риван не выдержал, всё так же не поднимая глаз, с отчётливо уловимым напряжением выдохнул:

– Господин, у вас будет приказ для этого слуги?

Не обращая внимания на то, что он там говорил, я выплеснул из себя печать-приказ, создав её целиком и полностью в одно мгновение, точно так же, как сделал это совсем недавно.

«СВОБОДА»

Новая печать накрыла старую над головой Ривана, затмила на миг её сияние, заставила её потускнеть, а самого Ривана – вздрогнуть, но продержалась всего три вдоха.

На четвёртый тускнеть начала уже она, а вот старая, напротив, налилась прежней яркостью.

На часть своих вопросов я, конечно, получил ответы, но и вопросов стало ещё больше.

Перед глазами встали шесть всё утончающихся столбов света в городе Тысячи Этажей и тонкая, едва заметная нить света там, где должен был быть седьмой.

Ладно, хорошо.

Я опустил взгляд ниже, потребовал:

– Выпрямись.

– Спасибо, господин, – тут же выполнил приказ Риван, вскинулся, глядя куда-то мимо и не встречаясь со мной взглядом. Выдохнул. – Приказывайте этому слуге, господин.

Но я не торопился приказывать, вместо этого использовал мыслеречь, облекая в неё свои мысли:

– Знаешь, это не первый раз, когда я слышу про «этого» слугу. Да что там, когда-то я и сам даже в мыслях называл себя только «этим слугой» и никак иначе. По-другому бы не выжил.

– Не понимаю вас, господин, – мотнул головой Риван. Но вот, что он побледнел, говорило совсем о другом. – Я, Риван, верен вам, господин.

Вот только пульсация знаков в его печати говорила совсем о другом.

Конечно, сложно уверять самого себя в верности тому, кого считаешь мёртвым, и называть незнакомого идущего господином.

Но Риван отлично справлялся с обманом самого себя, и я не буду больше мешать ему в этом. Мы друг друга поняли, это главное.

– Как я могу подчинить себе… – ухмыльнувшись, я поправился, продолжая неслышимый другим разговор, – вернуть себе в подчинение големов? Они, кажется, сошли с ума.

– Я тоже так считаю, господин, – в глазах Ривана мелькнуло облегчение и едва заметная смешинка. – Но мне не доверили эту тайну, ни мне, ни другим слугам, господин.

– Жаль. Жаль, что я не доверял тебе настолько.

– Мне тоже, господин. Но этот слуга будет теперь служить вам вдвое искренней, – улыбнулся Риван и тут же скривился, прижимая пальцы к виску.

Миг я глядел на его борьбу с печатью, а затем вывесил над ним ещё одну «Свободу». И не просто вывесил, а стал удерживать, пополняя силой, которая исчезала в печати, словно в бездонном ведре.

– Давай поговорим более откровенно. Твой господин желает прогуляться по своим владениям. Городу?

– Городу, господин, — подтвердил Риван.

– Где в городе меня ждут безумные големы?

– Везде, господин.

– Они тронут сейчас вас? После того, как вы уничтожали других безумных големов?

– Не… – Риван сглотнул, явно ожидая боли. Не ощутил её, нахмурился и чуть смелее ответил: – Не знаю, господин.

– Кто готов проверить это?

– Любой, кому вы прикажете, господин, мы верны вам.

– Кто точно верен мне, вашему обновлённому господину? Так же верен, как и ты, лучший из слуг.

– Я… Нужно подумать, господин. Этот вопрос слишком сложен для этого… – и, снова не получив наказания болью от своей полулжи, Риван удивлённо поднял брови и осторожно поправился: – для меня. Я не могу заглянуть в душу другим, господин.

– Хорошо сказано, – невольно усмехнулся я.

Я и сам бы сейчас не отказался от такого умения. Заглянуть к себе в душу и понять, на что же я могу рассчитывать, сколько…

Улыбка застыла у меня на губах, потому что вдруг, вспышкой, в голове возникло воспоминание. Воспоминание, которого только что у меня не было. Я. Портал. Длинный коридор. Дверь, которую едва видно под слоем сияющих символов. Зал с небольшой формацией, в десять шагов шириной. Шаг внутрь круга флагов.

Что это, дарс меня побери? Впрочем, что за глупый вопрос?

– Господин? – нерешительно напомнил о себе Риван.

Я облизал губы и спросил, произнося вслух название портала из памяти:

– Зал Созерцаний, что ты знаешь о нём?

Риван побледнел, лоб его покрылся испариной, но он ответил:

– Это место закрыто для слуг, господин, – затем бросил быстрый взгляд в сторону и понизил голос, вливая в мыслеречь совсем крохи силы. – Господин, простите за совет, которого вы не просили, но то, что Савор закрыл ближайшие переходы, не остановило големов, господин. Сейчас они спешат сюда от ближайших доступных.

– Сколько у меня времени?

– Не знаю, господин. Всегда пользовался Массивами Пути и даже не представляю, какое расстояние отделяет Павильон Стражи от этого места.

– Сколько у меня големов в Павильоне Стражей?

Риван пожал плечами:

– Тысячи, господин? – оглянувшись, он добавил: – Тот, кто мог бы ответить – мёртв, господин, отдал за вас жизнь.

Я кивнул и приказал, уже не ему:

– Ты, ты, вы трое, вы пятеро, ты и ты, – выделил я тех, что бились лучше всех. – Бегом ко входам в этот зал. Едва появятся безумные големы – убить их. Старший – ты.

Назначенный склонил голову:

– Слушаюсь, господин.

– Помоги им, – приказал я ещё и Безымянному.

Затем вернул взгляд на Ривана:

– Как называлось место, где поймали это тело и остальных? Название его Массива Пути? Мы можем перенестись туда или это могут сделать только големы? Сколько Массивов Пути в моём и твоём доступе после запрета Савора?

Пусть Риван сказал о времени, пусть в голове моей появилось лишнее воспоминание, напоминая, что это на самом деле так, я не бросился сразу к собратьям, а потратил ещё почти сто вдохов, задавая и задавая вопросы и пытаясь понять всё о том месте, где мы оказались. И продолжил бы задавать, невзирая на первых ворвавшихся в зал големов, но вот сил вливать в печать «Свобода» у меня уже не осталось, и только тогда я, наконец, занялся своими собратьями.

Время на самом деле истекало песком сквозь пальцы, грозя вот-вот прорасти сотнями шипов и располосовать плоть до костей. Поэтому я не пошагал к Самуму, а быстро подлетел.

Тот наклонил голову к плечу и спросил:

– Развей мои сомнения, брат, ты – это ты или не ты?

Я мрачно усмехнулся:

– И как думаешь, что я тебе отвечу?

– Хотелось бы, чтобы ты сказал – я это я.

– Я – это я.

С этими словами я поднял руку и полусомкнул пальцы, представляя в них древко.

Спустя миг, привычно, легко, неуловимо, у меня в руке уже был мой новый Пронзатель.

Как и с големами, беда с оковами в том, что только «господин» знает, как их снять. К сожалению, за всё время допроса слуги Ривана это знание не всплыло в моей памяти. Или к счастью.

Пронзатель, легко справляющийся с плотью големов безумного духа, не подвёл и с другим его творением – на каждый из оков понадобилось всего по удару.

Самум рухнул на плиты, через миг со стоном наслаждения поднялся, потянулся, разминая плечи.

Я кивнул ему, а через миг уже летел к следующему, к Фелю.

Тот вгляделся в меня, щуря глаза, а затем вдруг спросил, будто позабыв, как кричал, поддерживая меня во время битвы с големами:

– Как называется твоя должность, собрат идущий?

Я хмыкнул и ответил:

– Магистр твоего Ордена, собрат.

– Орден? – вскинул брови Фель. – Первый раз слышу.

– Возможно, и так, но будешь ли ты перековывать Клинок вместе со мной?

Тот поджал губы и кивнул:

– Буду, глава.

Карай, которого я снимал последним, тоже решил проверить меня:

– Как зовут вон того? – Кивнул он на вход, где сейчас бились с целым десятком големов.

О ком он спрашивал, было ясно.

– Безымянный, – всё так же мыслеречью, чтобы меньше смущать моих слуг и печати над ними, ответил я.

– А меня?

– Карай, – не дожидаясь других вопросов, добавил. – Когда-то ты показывал мне, как выглядят печати зоны запрета жизни.

Когда я срубал последний, четвёртый браслет его оков, ко мне подошёл Риван и с поклоном протянул на ладони четыре кольца:

– Господин, всё, что нашли. Остальное в хранилище и сейчас недоступно.

Я спросил, обходясь без действий с его печатью:

– Ты подумал над моим вопросом?

– Да, господин. Отвечаю на первый – это невозможно, пока продолжает действовать ваш запрет на переходы. Но Савор поделился со мной догадкой, что если выбраться из этого зала и пролететь около двух ли на восход солнца, то там будет небольшой павильон с Массивом Пути. Вероятно, он свободен от запрета Савора и безумных големов.

Я прищурился.

Два ли – это на самом деле крошечное расстояние, почему же тогда там нет големов? Я поправил сам себя. Крошечное, если только им не нужно перелетать бездонную пропасть на пути от этого Павильона к нам. Големы не используют подобные техники. Всё, что им доступно, – это перемещение к противнику и подтягивание к себе Призраков.

– Господин! – донёсся уже даже привычный крик от одного из двух входов. – Големы!

Я глянул на Ривана и мотнул головой:

– Идём, время проверить последний из вопросов.

Тот поджал губы, перетерпел очередное волнение и мигание символов над собой и кивнул:

– Да, господин.

– Глава, – напряжённо позвал Карай.

– Ждите, – коротко приказал я и бросил все четыре кольца ему. – Вооружитесь.

От пола Риван оторвался одновременно со мной и всю дорогу до стены ритуального зала летел на шаг позади. Как и полагается верному слуге, вероятно.

Успели мы раньше, чем появились големы. Вернее, успели мы ровно вовремя. Вовремя для проверки.

Едва мы приземлились, Риван шагнул вперёд, обгоняя меня и отрывисто приказал другим слугам, что замерли с мечами:

– В стороны. Оружие в кольца.

Те переглянулись, но повиновались.

Невольно мне вспомнился совсем другой, гораздо более крохотный зал Павильона Здоровья в Миражном. Дух Каори и её просьба убрать оружие. Сейчас я, пожалуй, настолько близок к Древним, что ближе в наши дни и быть невозможно – я в невообразимом строении Древних, где непонятно даже, как держится потолок, вокруг меня слуги Древнего, и у каждого из них то самое кольцо, о котором я годы назад даже мечтать не смел.

Только мне что-то совсем здесь неуютно.

Риван кивнул, оглянулся на меня, а затем сделал вперёд ещё три шага, заложил руки за спину и замер прямо напротив прохода. Простая, арочной формы дыра наружу, затянутая едва уловимым глазу маревом.

Ещё один вопрос, на который я хочу узнать ответ.

Стремительная тень мелькнула снаружи.

«Солнце уже низко», – отметил я по её длине, невольно чуть склоняя голову и исподлобья вглядываясь в арку.

Сразу три голема стремительно шагнули внутрь, уже сжимая клинки. Скользнули безразличным, ледяным взглядом синих глаз по Ривану, по другим слугам, невольно попятившимся, шагнули в стороны, разделяясь и скрещивая взгляды уже на мне.

Уже знакомый жест – протянутая вперёд рука.

Возможно, я должен не назваться, а что-то им отдать?

Если безумный дух научился уменьшать предметы и помещать их внутрь своего тела, возможно, ключ к подчинению големов – предмет?

Но когда я открыл глаза после схватки, у меня остался только один предмет.

Я вытянул руку, полусжал пальцы, обхватывая Пронзатель.

Глаза големов сверкнули и их силуэты дрогнули, исчезая в Рывках.

Не тот предмет.

Пронзатель влево и вперёд, шаг вправо.

Один меч отбит, два других рассекли воздух.

– Не вмешиваться! Замерли! – рявкнул я, обрывая шевеление слуг под давящими на них печатями.

Впрочем, Риван и не думал двигаться – замер, сам как статуя, прямо посреди схватки, всего в шаге от неё.

Но големы его по-прежнему словно не замечали.

Что же, ответ я получил.

Голова левого голема хрустнула, рассыпаясь на обломки, а позади покрывающегося трещинами тела сгустилась тёмная фигура Безымянного. Он приказ слугам на свой счёт не принял, а двое оставшихся големов не сумели продержаться против нас и трёх вдохов. Не против оружия, рассекающего их каменную плоть словно воду, и не против Безымянного, с одного удара разрушавшего средоточия их силы.

Спустя двадцать вдохов я стоял напротив троих выживших собратьев. Не только Дим делал успехи в Возвышении, пусть и был лучшим среди своего поколения.

Карай и Фель тоже пробили преграды и стали Властелинами, лишь Самум – ещё Предводитель и слабейший из них. Правда, у меня ещё больше двух десятков слуг, многие из которых, пожалуй, сильнее всех моих собратьев вместе взятых. Я сейчас не в полной мере доверяю своему таланту ощущать силу других. По той простой причине, что в этом таланте всегда оцениваю по себе, и вот свою силу я сейчас вообще представляю слабо.

Да, змеи со мной. Возможно, против големов такого качества они и почти бесполезны, но не против людей. Но вот техник у меня нет вообще. Есть только новый Пронзатель, который явно очень необычный, но будет ли он так же хорошо действовать против людей, как действует против големов?

Озарённый мыслью, я повернул голову к собратьям. Я ведь помню их силу до нашего плена и помню, насколько они были слабее меня тогда. Сейчас же…

Спустя всего десять вдохов я принялся тереть бровь. Выходило, что они стали слабее за время плена. Или же я стал сильнее даже несмотря на потерю техник. Очень странно.

Возможно, мне действительно не стоит уходить отсюда? Если големы и дальше продолжат прибывать сюда разрозненными группами, то я с Безымянным уничтожим их всех, сколько бы их ни было здесь. А затем в моих руках окажется всё наследство безумного духа. Массивы Пути, залы ритуалов, хранилища, техники, Зал Неба и вообще всё, что было у Древних.

Свой город Древних в подчинении. Целый, не проигравший сектантам, готовый отдать все свои тайны и сокровища мне, его господину. Нужно только для начала заглянуть в Зал Созерцаний и запустить ритуал, который даст мне все ключи…

Меня окатило ледяным холодом.

Это же не моя мысль. С каких пор я сам себя называю господином? Тем более безымянным господином? Пусть, чтобы уязвить, меня когда-то называли учеником сотни имён, но они ведь у меня есть.

Я Леград, Ирал, Атрий, Ирам, Римило, Даргел и прочее.

Я – молодой глава или магистр, но я точно не господин, разве что – господин безумцев.

И настолько уж мои вот эти сомнения – уходить или остаться?

Я, Леград, забыл уже, почему так тороплюсь? Потому что должен вывести своих собратьев отсюда до того, как поглощённая мной тварь попытается выбраться из меня.

Я-Леград уже дождался памяти о ритуале в Зале Созерцания, теперь буду ждать, когда появится память обо мне, господине Малкоре?

И так ли уж страшно, что у меня появится ещё одно имя?

Холод во мне пробрал до дрожи.

Что, дарс меня побери, я сейчас подумал?

– Господин, там… Г-господин, – попятился от меня Риван. – Ч-чем я провинился?

Это ничтожество глядит мне в глаза и ещё спрашивает?

Через миг Риван, словно всё поняв, опустил взгляд, согнулся в поклоне, меня же на миг отпустило, а ещё через миг я сжал пальцы на древке Пронзателя, скользнул по нему, перехватывая выше, и с силой опустил правую ладонь точно на боковой шип.

– Глава! Леград!

Не отвечая на встревоженные оклики собратьев, я ещё и провернул Пронзатель, расширяя рану в ладони настолько, что в дыру видел пол. Отлично. Моя надежда сбылась – боль, пульсирующая в ладони в такт сердцу, отлично прояснила голову, выметая все мысли о ничтожествах и безобидных ритуалах, которые только и ждут меня. Заодно я получил ответ – моему новому Пронзателю нет разницы, плоть големов, сталь оков или плоть идущих – он словно не замечает препятствий.

Сдёрнув руку с шипа, я поднял голову и громко сказал:

– Риван, я назначаю тебя старшим в моё отсутствие. Все слышали?

Слаженный хор голосов слуг был мне ответом:

– Да, господин!

Меня передёрнуло от этого именования.

Шагнул ближе к Ривану, негромко сказал:

– Ваши печати верности не позволят вам сбежать. Они надежно удерживают вас в границах города.

Тот, не разгибаясь, на миг скосил взгляд на мою руку, с которой щедро капала на плиты кровь, жарко сообщил:

– Мы бы не посмели, господин.

– Живите тихо, спокойно, не вылезайте, по-прежнему храните границы. И молите Небо, чтобы вернулся я, а не он.

Риван побледнел, прижал пальцы к виску, пережидая буйство символов и условий над собой, укоризненно прохрипел:

– Господин, вы – это вы и никто более. И без вашего приказа и вашей помощи мы отсюда точно не вылезем. Будем жить так, как и жили, поделив обязанности и ожидая вас.

Как будто меня это волновало. Я отвернулся, оглядывая остальных. До меня донеслась мыслеречь Карая:

– Глава, я позволю напомнить тебе о телах наших собратьев.

Я кивнул. Всё верно. Спросил у всех слуг, не помня лица того, кто убирал тела:

– Где тела тех идущих, что погибли во время проверки ритуала?

Слуги побледнели, над всеми без исключения замерцали печати, кто-то из слуг даже пошатнулся или сделал шаг назад.

– Ну? – нажал я.

– Г-господин, – решился кто-то с краю. – Т… Три тела должны быть в кольце там, – уже знакомый мне жест в сторону мёртвых. – Остальн-н-ные по т-т-ту сторону за-за-за…

При виде его страха, во мне вновь заворочалось чужое, так и хотелось рявкнуть, называя его ничтожеством. Я сжал и разжал правую ладонь, глухо уронил приказ:

– Хватит трястись. Используй мыслеречь, если не можешь справиться с собой.

– По ту сторону заблокированного перехода, господин, — тут же дал ответ слуга.

Скрипнув зубами, я замер на миг. Этот вопрос я уже задавал и получил ответ – мой перстень не сможет снять запрет только для нас. Вообще не сможет ни для кого. Мой перстень для Массивов Пути, которые связывали разные города и места, а внутри города использовались совсем другие формации и Массивы. Короткие, не связанные с теми, что мне известны.

Но если нельзя отсюда, то кто сказал, что нельзя из другого места?

Расцепив зубы, приказал:

– Отыщите это кольцо. Ты идёшь со мной, – слуги замерли, словно не услышав меня, и я ткнул пальцем. – Ты! За кольцом с телами. Ты, – указал на заику. – Со мной.

Но в тот же миг уже Риван шагнул ко мне, согнулся в поклоне:

– Господин, возьмите меня с собой. Молю, господин.

– Ты разве знаешь, где тела остальных?

– В Южном Павильоне Низших Ингредиентов, господин, но прошу взять меня с собой дальше. Туда, вовне, с вами.

Ну, конечно, как ещё может назвать подобное место тот, кто пошёл по пути худших из сект?

– Ты плохо слушал меня, – покачал я головой. – Ты не можешь отлучаться с земель города, и это одна из основ твоих клятв.

Риван скрипнул зубами, выпрямился и сказал, бесстрастно глядя на меня:

– Тогда я буду молить Небо, чтобы ВЫ вернулись.

Я кивнул и коротко подвёл итог:

– Сейчас идёшь со мной, Риван, – заика облегчённо выдохнул. – Выходим.

Снаружи Фель тут же ткнул вправо рукой:

– Големы.

Я тоже их заметил в восприятии, а оценив, отрезал:

– Далеко. Пусть, – отыскав восприятием описанную мне беседку, указал. – Туда.

Через вдох мы все уже были в воздухе. Самума подхватил под руку Карай. Его летающего меча, который так много значил для нас обоих, отыскать не удалось. Видимо, как и прочее, оказалось среди мусора. Даже мечи сейчас они сжимали те, что раньше принадлежали големам или слугам.

Больше всего я сейчас переживал о том, что охрана земель Древних не может быть возложена только на големов. Что в Миражном, что в Тысяче Этажей поместья Древних, улицы, залы, кварталы и этажи были накрыты ещё и формациями, и Массивами.

Кто сказал, что Массив Пути, к которому мы спешим, будет беззащитен?

Мы и впрямь перелетели полное зелени и воды ущелье, опустились в ста шагах от беседки, под крышей которой и ждал нас Массив Пути.

– Ищите ловушки, – мрачно приказал я.

– Да, глава, – кивнул Карай и шагнул вперёд, напряжённо вглядываясь перед собой.

– Здесь нет ловушек, господин, – торопливо склонился в поклоне Риван.

– Это замечательно, – процедил я, а собратья, вглядывающиеся перед собой, даже не повернули к нему головы.

Но это и правда оказалось так. Мы добрались до беседки, и Карай тут же сообщил:

– Всё пространство внутри занято очень сложным Массивом. Да, очень похож на Массив Пути.

– Похож, – усмехнулся Риван. – Ваши новые слуги не очень хороши, господин.

– Ты подозрительно повеселел, Риван, – с угрозой сообщил я ему.

– Это веселье обречённого, господин, – ответил он мне. – Вы уходите, а я снова остаюсь в этой тюрьме, – скривившись, он ухватился за висок и простонал. – Простите за правду от этого слуги, господин.

Миг я глядел на его мучения, а затем рассёк печать над ним. Раз, другой, третий, едва она восстанавливалась.

– Ох! – выпрямился, вытирая испарину, Риван. – Спасибо, господин, за вашу милость.

Я молча шагнул вперёд. Удивительно, но почти все мои вещи отыскались в первых двух кольцах, что я получил от слуг. Самые важные для меня вещи. Обломки моего первого, памятного мне Пронзателя и Верного, картина с Файварой и Толой, чайный набор и, что было главнее всего сейчас, перстень дракона.

Его я и надел сейчас на левую руку.

В воздухе тут же протаяли серебряные надписи, среди которых взгляд словно сам выхватил первую.

Зал Созерцания.

Я скрипнул зубами, ещё раз сжал правую руку, бередя рану, заставил список точек прибытия скользить, скрыв этот дарсов переход.

Но список оказался очень короток, буквально десяток именований, которые быстро пролетели перед глазами, вновь вынеся в центр Зал Созерцания.

Ни одного Павильона, тем более Южного и Ингредиентов.

Повелительный жест рукой с перстнем и короткая мысль-приказ:

– Разблокировать.

И… ничего.

Я скрипнул зубами, повёл рукой, ещё раз, теперь выписывая перед собой приказ по буквам.

Разблокировать.

Ничего. Пустота. Ни единой новой строки, которая бы показала – мой приказ выполнен.