Текст книги "Перековка. Перевернутое Небо (СИ)"

Автор книги: Михаил Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Перековка. Перевернутое Небо

Глава 1

Очередная молния уже привычно расколола средоточие и вышвырнула меня в серое, мглистое небытие, в котором… никого вокруг не оказалось.

Несколько вдохов я как-то даже растерянно оглядывался, а затем серое, туманное небытие развеялось, и я вновь увидел средоточие.

Его и только его.

Руки же мои, ещё несколько вдохов назад сжимавшие горло безумного духа, сейчас сжимали пустоту, прошли насквозь неё, пропустили пустоту сквозь пальцы…

Я крутнулся на месте, оглядываясь.

Молот Монстров посреди средоточия никуда не исчез, так и висел сбоку от меня, огромные сектантские печати, с сотнями символов, своей плоскостью разделяющие средоточие пополам, тоже по-прежнему были под ногами.

А вот безумного духа не было.

Я сжал кулак, разжал его, поднёс руку к глазам. Обычная, плотная, осязаемая рука без единого признака бледности.

Я… победил?

Словно в насмешку над моим вопросом сверху, пробив границу средоточия, рухнула новая молния, ударила точно в макушку, пронзая меня всего болью.

Молнии оплели меня, запеленали, впиваясь в каждую пору, в глаза, в уши, в рот, согнули, заставили рухнуть на колено.

Я зарычал, пытаясь отшвырнуть их от себя, поглотить, оттолкнуть, справиться с ними, и вдруг осознал, что упираюсь руками в обычный каменный пол.

Ни боль, ни сведённые мышцы не смогли помешать мне вскинуть голову, а фиолетовая пелена ползущих по глазам молний не помешала мне увидеть.

Не только меня покрывали молнии: сотнями, тысячами молниевых плетей они покрывали всё вокруг, но даже сквозь это безумное буйство стихии я видел.

Площадку ритуала, стену Флагов, шеренгу големов и валяющихся на полу слуг, прикованных к стенам немногих выживших собратьев.

Всё то, с чего начался этот дарсов ритуал. Всё и всех, кроме безумного духа.

Оскалившись, я потянулся к себе, впервые за несколько дней сумев заглянуть в себя духовным зрением.

Тьма тела, расчерченная меридианами и тысячами крохотных молний, вспыхивающих в клубах тумана ран.

Непорядок. Это не всё, что я должен был видеть. И я воззвал:

Змеи.

Ни единого движения во тьме тела. Холодея, я вложил больше силы в призыв:

Змеи! ЗМЕИ!

Ничего. Во мне вспыхнул страх, всего через миг смытый облегчением.

Поток силы, медленно клубящийся в одном из меридианов, скрутился жгутом, неспешно сгустился, на моих глазах обретая цвет. Мой цвет. Цвет моей стихии.

Тут же молния ударила откуда-то из тьмы тела, пронзая меридиан и нацеливаясь в крохотного змея.

Но тот отбросил сонность, ловко извернулся, встретил удар пастью, смыкая зубы на молнии.

С удивлением я оценил его новый внешний вид.

Мои змеи, когда-то выглядевшие всего лишь, как тонкие синие ниточки, менялись не раз и не два. Обретали глаза, гриву, пасть, обретали новые цвета. Сегодня они изменились в очередной раз.

Когда-то крохотные рожки выросли раз в шесть, разветвились, словно у оленя. Правда, мало какой олень может похвастаться такой пастью и таким количеством зубов. Разве что какой-нибудь Ужасный Олень.

Но если Звери, свернувшие по пути к Небу не туда выглядели отвратно и ужасали, то новый облик змея выглядел единым и цельным, как ни странно. И эти рога, и эта удлинившаяся пасть, и даже торчавшие из неё клыки ничуть его не портили.

Молния погасла, и змей довольно облизнулся длинным языком.

Этому я уже не стал удивляться и коротко приказал:

– Сожри все молнии!

Спустя полсотни вдохов уже два десятка змеев кружили по моему телу, полностью его очистив, и я открыл глаза.

Настало время действовать здесь, в настоящем мире.

Триста вдохов, и змеи откормились настолько, что стали втрое толще меня, по их шкурам начала пробегать молния, да и в синих глазах нет-нет, да вспыхивали её просверки, точь-в-точь, как в глазах безумного духа совсем недавно.

Ну и сами молнии закончились – последние десять вдохов ничего не обрушивалось с неба, да и само оно стремительно светлело – та гроза, которую вызвал для своего ритуала безумный дух, уходила прочь от этого места.

Судя по тому, что и гром больше не раздавался – полностью исчерпав свои силы, отдав их ритуалу.

Ритуалу.

Я опустил голову и ещё раз поднял руки, оглядывая их. Оглядел грудь. Порванный халат и потёки крови свидетельствовали – мне ничего не привиделось, но вот ни следа раны – сквозной дыры – на груди не было. Ни следа на коже под кровью. Я вот, сам лекарь, даже не представлял, какого ранга должна была быть задействованная для этого лечебная техника.

Ещё раз заглянул в себя. Как и думал, ни следа даже малейших последствий в тканях тела.

Оставив это, заглянул глубже.

Скользнул сквозь темноту тела к сияющим сферам средоточий. Поджав губы, отметил, как они изменились.

Дарсов безумец и впрямь это сделал – привычное мне едва голубое средоточие сияло в самом низу живота, заняв всё свободное между узлами место, едва втиснувшись между ними, а может быть, и сжавшись, уменьшившись в размерах ради этого. Серое же, почти стальное висело на его месте, став первым средоточием.

Застыв напротив него, я долго смотрел на висящий в его центре Молот Монстров, который ритмично вспыхивал вязью символов, и на трёхцветную, гигантскую печать, якорем которой он стал.

Что со всем этим делать, я не знал.

Пока не знал.

Но знал, с чего начать.

Напоследок бросил взгляд на сердечные меридианы. Здесь тоже всё так, как безумный дух и говорил – узлы раскрылись, добавив ещё три к обычным шестьсот десяти узлам идущего.

Привычное усилие и духовное зрение сменяется обычным.

Начать нужно с простейшего.

С Покрова.

Самый обычный, тот, что сопровождает идущего с первого его дня становления Воином. Тот самый, который любой Воин может придумать самостоятельно, даже если у него не будет учителя.

Я сосредоточился и мысленным усилием толкнул силу из средоточия к поверхности тела.

Хм.

Задумчиво покрутил рукой.

Если верить ощущениям…

Через миг я вновь обратился к духовному зрению и снова использовал Покров, на этот раз так, как это положено Предводителю – заставив эту технику защищать меня постоянно.

И ощущения, и духовное зрение показывали одно и то же – Покров действовал, невзирая на то, что волна силы выплёскивалась не из средоточия духовной силы, а из средоточия эссенции, да и была волной самой настоящей эссенции, которая уплотнилась, сжалась на границе тела, сделав кожу во много раз прочней.

Наверное.

Проверить мне было нечем. Ни Пронзателя, ни меча.

Я повернул руку ладонью вверх.

Лезвие.

Первая настоящая техника, которую дают всем в Школе Ордена Морозной Гряды.

Лезвие Духа

Дистанционная техника

Ранг: Человеческий. Качество: начальное.

Условие: Открытый узел Та-Ча.

Полупрозрачное лезвие размером от небольшого кинжала до меча. Применение без потери вложенной силы – до десяти шагов. Эффект попадания соответствует проявленному размеру.

Один узел, простая печать.

Я выплеснул силу из средоточия, проведя её по уже даже почти забытому пути через плечо к ладони.

Руку ожгло болью, меридианы тоже, обращение распалось, и я поджал губы.

Значит, с техниками это не пройдёт. Эссенция не заменит духовной силы.

Вновь скользнув зрением в тело, хмуро оглядел меридианы. Последствия хуже, чем после обычного срыва, но ничего такого, чего стоило бы опасаться.

Выяснив это, я переместился в сторону, оглядел своё тело словно издалека, прикидывая, как должна была бы выглядеть техника Лезвия Духа для моего странного расположения средоточий.

Хорошо. У нас неизменно начало и конец. Берём духовную силу из нижнего средоточия, ведём её наверх через центральный меридиан и… И что? Вливаем в средоточие эссенции, чтобы довести до нужного истока, проводим через всё средоточие эссенции?

Ну хорошо, допустим.

Я даже сумел это сделать, сумел удержать нить духовной силы, не допустив её растворения в эссенции, влил в нужный исток, провёл по старому пути к ладони, наполнил Та-Ча и…

Получил тот же срыв.

Сжал руку в кулак, смиряя давно забытую боль.

Можно сидеть здесь неделями, пытаясь понять, как перестановка средоточий должна была улучшить новое вместилище безумного духа – меня. Но у меня есть дела поважней.

Например, окончательно освободиться. Освободить выживших собратьев. Сбежать, наконец.

Подняв взгляд, я снова огляделся.

С тем, чтобы сбежать есть несколько проблем, и первая из них замерла вокруг недвижимыми статуями.

Големы.

У меня нет оружия, мне недоступны техники. Но у меня есть Покров и есть змеи.

Задумавшись, я через миг очертил перед собой печать.

И мой талант Указов всё ещё со мной.

А раз так…

Застыв, забыв, что хотел заняться големами, я вновь нырнул духовным зрением в себя. К новому центральному средоточию. К Молоту и печатям, что он держал своим существованием.

Сто вдохов.

Столько времени мне понадобилось, чтобы признать – они мне не по силам – я не могу их ни развеять, ни украсть.

Ну или не по силам в наскоке, с ходу, когда я ограничен во времени.

Приняв это, я открыл глаза в настоящем мире.

Забавное должно быть зрелище я представляю со стороны: стоящий на месте, то поднимающий глаза к небу, то глазеющий на свои руки, то замирающий и бессмысленно пялящийся в пустоту.

Мне вот только не было смешно.

Злой, мечтающий убить безумного духа второй раз, я быстро проверил остальное, что пришло мне в голову.

Удар духа.

Зал наполнило гудение порванной струны, не повлияв на големов, но заставив всё ещё лежащих ничком слуг безумного духа стонать.

Удар со мной. Явно стал сильней.

Полёт.

Полёт, который я обрёл, падая из города Тысячи Этажей.

Уже тогда я считал себя не таким, как все, а потому не обрёл равновесие Властелина Духа, а создал его, добавив круговорот силы вокруг третьего своего средоточия.

Сейчас же я точно совершенно не такой, как остальные идущие, уж слишком постарался перекроить меня дарсов безумный дух.

Я понимал, что всё должно быть по-другому, но всё же попробовал, раскрутил круговорот по-старому.

Бесполезно. Бессмысленно.

Зато круговорот силы, закрученный вокруг центрального средоточия, так же как и раньше, сделал меня единым с миром. Мысленное усилие и я парю в пяти шагах от пола.

Со мной. Но ощущается по-другому.

Пока воздержимся, тем более что мне не требуется бежать через окно в своде.

Большего я здесь и сейчас не сделаю.

Я опустился, змеи, повинуясь моему желанию, сплелись за моей спиной, готовые ударить, а я сам, наконец, сделал первый шаг к границе ритуала.

Жаль, что големы не живые существа, не люди. Я не могу оценить их силы.

На очередном шаге чуть поменял направление. Туда, где лежал один из тех, кто откликнулся на мой приказ убить безумного духа. Этот храбрец…

Поджав губы, я сделал то, что должен был сделать сразу – восприятием окинул весь зал, оглядев каждого.

Да, храбрецов было больше, чем я видел, скованный. Было больше тех, кто сумел переплавить мою «Свободу» и свою ненависть в поступок.

Этот храбрец не добрался до Флага, но его меч лежал у самого древка. Это не мой меч, я не смогу с его помощью использовать Звёздный Клинок. Но я вообще не могу использовать техник, а это меч идущего, пропитанный его силой, а значит, он сам по себе может разрубать техники. Ну, в пределах силы, вложенной в него его мёртвым хозяином, но это не значит, что я не должен использовать его. Не голыми же руками мне сражаться?

Три шага до границы ритуала и три шага до первых врагов, один змей оплетается вокруг меня для защиты.

Ещё шаг, а затем я сделаю прыжок вперёд, чтобы схватить меч и получить оружие, затем прыжок вправо и назад, уходя за линию Флагов, а змеев вперёд…

Ближайшие големы, между которыми я прыгнул за мечом и которых наметил для первого удара, вдруг одновременно шагнули в стороны, делая пол-оборота и замерли. Так не делают те, кто почувствовал холод Прозрения и сбегают от удара, так делают те, кто… освобождает проход.

Я нахмурился, позабыв о том, что мне оставался всего миг до битвы, остановился, глядя на големов, поражённый мыслью, что должна была прийти мне в голову раньше.

Неужели безумный дух подготовился и назначил моё тело…

Один из лежавших слуг на миг вскинул голову, бросил на меня быстрый взгляд, вновь уткнулся в пол и запричитал:

– Господин! Господин! Я ваш верный слуга и не дал ни единого повода усомниться во мне! Господин! Господин! Я первый из всех…

Голос у него был резкий, тонкий, противный. Ввинчивался в уши, резал слух, мешал, сбивая с мысли, мешая думать и понимать, и я раздражённо рявкнул:

– Закрой рот, Риван!

– Да, господин! – послушно ткнулся лбом в камень Риван.

Я довольно кивнул, но через миг застыл, позабыв и о големах, и о том, что они после ритуала должны были выпустить духа в моём теле.

Риван?

Откуда я его…

Я замер, онемел, застыл на месте, недвижимый, словно статуя, словно голем в трёх шагах от меня по ту сторону безвольно повисшего полотнища Флага.

Ты же ведь понимаешь, Леград, откуда знаешь имя этого слуги.

Ты же всё понимаешь. Ты понимал это в тот миг, когда безумный дух начал бледнеть в нашем противостоянии. Не будешь же ты отрицать это сейчас?

Я сглотнул, ощущая, как пересохло во рту.

Я не буду этого отрицать.

Безумец пытался сожрать мою душу, я же сожрал его. Он – во мне.

Восприятие, до этого расползшееся по сторонам, позволявшее мне во всех подробностях видеть ритуальный круг и големов, готовиться к битве, сжалось, метнулось обратно, собравшись в одну точку, зависло над слугами.

Если бы я не пытался отстраниться от мыслей о главном, сосредоточившись на мелочах вроде техник и своего тела, то сразу же бы заметил вот это.

Печати над слугами.

Не моя мимолётная «Свобода», которая дала смелым лишь смерть, а полные символов Древних печати, которые сейчас под моим взглядом раскрывались полотнищами строк, не требуя от меня никаких усилий, хитростей или кражи.

«Мои» контракты на верность.

«Я, имя и куча обязательств и клятв безумному духу по имени Малкор».

Я точно победил. Я Леград, а не безумный дух Малкор. Я победил его в самом необычном бою и трофеи у меня самые необычные. Я забрал душу безумца и всё, что принадлежало этой душе.

– Ублюдок! – Разорвал тишину крик. – До последнего своего мига я буду молить Небо, чтобы оно покарало тебя! Чтобы Стражи Границ стёрли тебя в порошок!

Я медленно повернул голову на крик. Самум. В глазах полыхает ненависть. Мой названный брат всё так же смел и безрассуден. Это приятно, но…

Спросил, с удивлением отмечая, как дрожит мой голос:

– Действительно думаешь, что Стражи бы справились?

– Трухлявое древнее ничтожество! – ощерился Самум. – Чтоб тебя…

Я качнул головой и отвернулся от него. Приятно, конечно, что он так воспринял мою смерть, но…

Пока не время.

Нестерпимо хотелось вновь нырнуть в себя и обшарить каждый уголок тела в поисках этого трухлявого духа. Но я держал себя в руках. Ну да, так и ждёт меня где-то в закоулке бледная тень безумца. При моём появлении оживится, протянет ко мне руки и начнёт сипеть – верни мне моё…

Став Властелином я толком не разобрался, где находится дух, с трудом уложил в голове объяснения Изарда, а скорее, принял их на веру без понимания, а сейчас за пару вдохов разберусь с тем, что такое душа и где она?

Конечн…

Мысль замерла, не завершившись, а я напряжённо вслушался в себя, в свои мысли, в свою память. Как это бывает с техниками, я прекрасно знаю, десятки, если не сотни раз ощущал в себе воспоминания того, чего миг назад не знал, воспоминания других людей. Может ли быть, чтобы и сейчас во мне нашлось что-то такое, чего я только вчера не помнил?

Душа. Чужая память. Есть она?

Ничего не отозвалось, ничего не всплыло.

Это хорошо.

Я, наконец, выдохнул с немалым облегчением.

Глупое, конечно, облегчение, когда в твоём теле спрятан Молот Монстров и печати Указов – якорь для вместилища души, той самой, что носит в себе память об именах слуг.

Какое забавное сочетание: я долгие годы пользовался уникальным Флагом Сотни Убийств. Возможно, единственный из орденцев, единственный из всех глав фракций и уж точно единственный из всех магистров Ордена Небесного Меча. Теперь же я сам ношу в себе подобие такого Флага, и, возможно, мне на собственной шкуре придётся проверить, каково это – бороться с другими обитателями этого Флага.

Только с помощью других жертв безумного духа я сумел победить в нашем необычном противостоянии. Я сумел дозваться их, сумел пробудить, а значит, он не сумел поглотить их полностью. Во всяком случае, одного точно не сумел. Была дополнительная голова с расплывчатыми чертами и две руки, что с наслаждением душили безумца.

Я поглотил безумца, но ведь не одного, верно?

Я поглотил всех. И безумца, и того, что помогал мне до последнего мига, до последнего удара молнии.

И все они вот-вот могут пробудиться во мне.

Эта мысль – мысль, что время истекает – заставила меня, наконец-то, действовать.

Если моё время ограничено, я должен успеть вытащить отсюда уцелевших собратьев.

Собравшись, я неспешно шагнул вперёд. Раз, другой, третий, снова приближаясь к границе формации и на этот раз не спеша, не прыгая всем на потеху, а двигаясь так, как должен двигаться господин.

Граница ритуала – первая преграда, за которой неизвестно что случится. Два коротких шага до неё, один…

Отступившие было големы, открывшие мне проход, одновременно подняли руки с мечами, преграждая ими путь.

Я замер, пряча оскал, стараясь внешне выглядеть бесстрастно, оглядел их.

В общем-то, всё уже было понятно, безумный дух подготовился и подготовился с умом, но я всё же спросил у того единственного, чьё имя знал:

– Риван, почему они подняли оружие?

Тот на миг поднял голову от камня, ожёг меня напряжённым взглядом, снова уткнулся в полированный пол и выдохнул:

– Господин, они ждут, когда вы подтвердите, что вы – это вы.

Ничего такого в памяти не было, а ждать, когда появится, я был не готов.

Что же, значит, придётся по плохому, как я и рассчитывал с самого начала.

Змеи…

В последний миг одёрнул себя, заставил обдумать свои действия, разжал губы и приказал:

– Слуги! Всем отойти в сторону. Запрещено уходить, перемещаться, сбегать отсюда. Запрещено использовать мыслеречь, артефакты, стихии и оружие. Встали!

Мой рык, и тут же мигнувшие печати над слугами вздёрнули их на ноги. Три вдоха и я остался один на один с големами.

Змеи, вперёд!

Те послушно и даже радостно выполнили приказ, единым порывом сметя с ног четверых ближайших големов и оплетая их кольцами тел. Два следующих голема справа и слева тут же повернули головы на эту схватку.

Хотел бы я сказать, что Рывком переместился следом за змеями, но нет, я раскрутил Круговорот силы внутри себя, и низенько, но очень быстро пролетел над полом к мечу и сжал пальцы на его рукояти.

Вовремя.

Я не знал Возвышения големов, но мои змеи, на которых я так рассчитывал, не сумели их уничтожить. Безымянного Властелина из Фаир который доставил мне столько неприятностей своей смертью и образом, убил один крохотный змей меньше, чем за вдох, а здесь здоровенный, толще меня змеище, не мог за три вдоха прикончить одного голема.

Я переоценил силы змеев.

Меч я вскинул вовремя – отбив удар левого голема, который за эти мгновения уже успел добраться до битвы. Тут же повёл клинком, сковывая чужое лезвие, и ударил вниз, обманным ударом, который перенял у Рейки.

Вышло хорошо – но впустую – мой меч не вошёл и на палец в камень плоти голема.

«Вокруг зона запрета», – сказал я себе, – «Особая зона запрета, в которой я не могу использовать техники, но могу использовать Указы и стихии, а Указы действуют на старших големов.»

Змея, что должен был защищать меня, я отправил в правого голема, перехватывая его, а затем обратился к другому своему таланту.

Смерть.

Вспыхнувшая алая печать над големом даже не замедлила его. Но и не повисла на мне грузом, а значит, всё дело только в слабости печати, а не в разнице Возвышения.

За вдох, потребовавшийся на всё это, мы со звоном успели обменяться десятком ударов.

Я поджал губы, когда осознал, что противник пытается ранить меня, а не убить.

Дарсов безумный дух.

Второй цвет в Указ.

Третий.

Отпрыгнуть, спиной вперёд улетая от голема.

Тот споткнулся, потерял ловкость и стремительность движений, сияние драгоценных камней в его глазницах тускнело с каждым вдохом, я буквально шкурой ощущал, как сошлись в противостоянии его основа и мой Указ, на этот раз давя на плечи. Голем ещё попытался шагнуть ко мне, но рухнул на пол, стремительно покрываясь трещинами и явно показывая, кто победил.

Восприятие позволяло мне видеть всё вокруг, и я видел, что змеи тоже не теряли времени и сумели-таки отыскать слабые места големов – задавили одного из них, пусть и расплатились за это отметинами ран на шкуре и теперь снова боролись пятеро против пятерых.

Но оно же донесло до меня и то, что теперь повернули головы следующие по кругу големы, на этот раз сразу четыре – два слева, два справа.

Если так продолжится, то следом врагов будет восемь?

Смерть.

Над клубком из змеев и големов повисла новая печать, стремительно обретая дополнительные цвета и… и ничего не случилось. Больше того, я с первого момента ощутил, как Указ лёг на мои плечи неприятной тяжестью. Големы что, разные по Возвышению?

Словно подслушав меня, ещё четыре голема повернули головы, а затем шевельнулись ещё четверо, запуская волну движения вокруг ритуала.

Вот же дарсовы отродья.

– Отступай! Отступай, Леград! – завопил Самум, до которого, похоже, дошло.

– Отступайте, глава, в круг формации! – через миг поддержали его остальные выжившие собратья.

Здравый совет, наверняка безумный дух позаботился, чтобы никто из слуг и, тем более големов не повредил ритуал. Но оказаться запертым в ловушке ритуала тоже не лучший выбор. Кто знает, нет ли в нём ещё одной формации? Для…

Я крутнулся на месте, ища глазами единственного знакомого слугу.

– Риван, где мои вещи?

– В-вещи, господин? Я не трогал ваши вещи, клянусь!

Я проглотил ругательства, восприятием наблюдая, как цепочка оживающих големов всё расширяется.

– Где вещи этого тела? – стукнул себя в грудь левым кулаком. – Этого!

Тот выпучил глаза и вильнул взглядом куда-то в сторону. Я повернул голову туда же и приказал, не разбирая кому:

– Вещи этого тела сюда. Живо!

Сразу над двоими слугами вспыхнули печати, бросая их на пол. На этот раз я не сдержал ругательств. Мастер Указов, дарс меня возьми. Настолько редко пользуюсь ими, что допускаю глупейшие ошибки.

– Отменяю два предыдущих приказа. Вещи ко мне, быстрей!

Получив обратно разрешение шевелиться и использовать артефакты, слуги сумели и подняться, и выполнить мой приказ.

Двадцать шагов до големов слева. Тридцать шагов до големов справа.

Мне в ладонь падает моё кольцо и чужое. Мои вещи разделили?

Я вспарываю ладонь мечом голема, сжимая в ней сразу оба кольца. Один из слуг охает, отступая и хватаясь за виски. Слом привязки – это всегда неприятно, но мне его совершенно не жаль.

Пятнадцать шагов до големов слева. Двадцать пять до других, почему-то двигающихся медленней.

Оба кольца заняли своё место на пальцах, и я уже внутри своего.

Здесь полный бардак, какого я не создавал даже в самые худшие свои годы – содержимое полок сброшено на пол, всё перемешано, перевёрнуто.

Но мой Пронзатель не спрятать даже под грудой хлама – я вижу торчащий из трав изогнутый шип и спустя миг уже сжимаю его в руках.

Мало. Где он, где Флаг?

Три вдоха мне понадобилось, чтобы понять – здесь его нет.

Открыл глаза, краткий миг на то, чтобы оглядеться, перед тем как заняться вторым кольцом.

Десять шагов и двадцать. Змеи задавили одного голема, но и сами словно истекают силой из глубоких ран.

Успею.

Совершенно незнакомое мне кольцо, больше моего, можно считать – полноценный Павильон, в который я перенёсся духовным взглядом. Десятки стеллажей, на которых чего только не лежит. Но мне всё это не нужно, мне нужен только мой Флаг, мой союзник в битве.

Восприятие рвётся по проходам, обволакивает каждую полку, каждый закуток.

Нашёл!

Я открываю глаза.

Звенит, упав на пол, чужой меч. В правой руке у меня Пронзатель, в левой, окровавленной, Флаг.

Мгновение сомнения. Я сейчас я? Действует ли привязка артефакта и наш с ним договор?

Хватит ли у него сил стать моим союзником? Когда я в последний раз усиливал его, позволяя поглотить врага?

Пять шагов и пятнадцать.

Я выметаю сомнения из головы и приседаю, вбивая Флаг в камень пола.

Безымянный! Сражайся!

Полотнище Флага хлопает, настолько стремительно оно разворачивается на незримом ветру, из клубов чёрного тумана поднимается Безымянный.

Одного мгновения ему хватает, чтобы осознать происходящее, а затем он срывается с места, стремительно пролетает три шага и врезается в грудь первого из големов.

Шаг вперёд, я в зоне запрета, упор на заднюю ногу, я един с миром.

Это лучше Опоры. Я вложил в этот удар всё без остатка, древко Пронзателя трещит, напоминая мне, что и его я давно не обновлял под Возвышение противников, но он выдерживает удар, погружаясь в голема… меньше, чем на половину пальца.

Какого дарса?

Резкий, звонкий хруст слева, и Безымянный поднимается в полный рост, и во тьме тумана под его ногами гаснут глаза голема.

Я дёргаю Пронзатель, вырывая его из тела своего противника, проворот в ладонях и боковой шип входит точно в левый глаз, раскалывая его, погружаясь на этот раз полностью, заставляя голема рухнуть мне под ноги.

Смерть в ближайшего.

Бесполезно.

Три цвета.

Бесполезно и явно ощутимый груз на плечах.

Я развеиваю печать и шагаю навстречу врагу. Безымянный исчезает, чтобы мгновенно очутиться ещё левей, над клубком змеев. Удар его страшен, камень, плоть голема лопается под его кулаком.

Выпад. Пронзатель сталкивается с мечом. Про-вер-нуть…

Привычный приём по связыванию чужого оружия даётся с большим трудом – этот голем ничуть не слабей меня, и даже равновесие с миром, позволяющее мне не заботиться о точке опоры – не особо помогает.

Мы сходимся с големом в буйстве стали.

Что-то кричат собратья, но мне некогда вслушиваться в их слова. Я – тот кто убивал Повелителей – едва выдерживаю в схватке с големом Древних, оставляя на нём лишь царапины.

Наконец, я нащупываю брешь в росчерках его меча, и одной трескающейся статуей под моими ногами становится больше.

Рывком расширяю восприятие, оценивая обстановку.

Мы выиграли оба. Вернее, все трое. Я, Безымянный и змеи уничтожили по одному врагу.

Продолжаем.

Смерть.

Этот рухнул, не сумев продержаться и мига.

Я радостно оскалился и сам шагнул вперёд, выигрывая расстояние.

Двое сразу друг за другом. Будет сложно.

Сме…

Едва успеваю швырнуть себя вбок полётом – возле самого уха свистит сталь чужого меча. Голем, что, использовал Рывок?

У меня был вдох, когда мы были один на один, но я не сумел за этот вдох задавить его, а потом против меня было уже два меча.

Шаг назад, отдать расстояние, которое я и отыгрывал для такого случая. Выпад вниз, влево, на миг отнять правую руку от древка, отбивая сталь одного меча голой ладонью. Покров не подводит.

Смерть.

Бесполезно, только тяжесть на плечах.

Водоворот ударов и выпадов, я давлю, пытаясь нанести удар в глаза и уничтожить этих двоих до того, как их станет четыре. На торопливости они меня и подлавливают.

Левый сам накручивает Пронзатель, связывает его своим мечом. Всего на короткий, едва уловимый миг, но правому голему этого хватает, чтобы пинком вмазать по древку.

Короткий, жалобный хруст и я подпрыгиваю назад, сжимая в руках всего лишь обломок полностью бесполезной деревяшки.

– Господин! Меч! Меч сзади!

Правый голем уже рвётся вперёд, тянется ко мне, грозя пронзить насквозь.

Я пропускаю сталь у самой щеки, раскручивая тело вдоль его выпада и вцепившись ему в руку.

Тело големов – это камень? Что же, даже камень можно швырнуть, хватило бы силы.

Мне хватило.

Голем ещё летит, а я, уже стелясь над полом, тяну руки к чужому мечу. Плевать на то, что им можно рассекать техники, големы их не используют. Главное, что это оружие и оружие целое.

Но время упущено.

Когда я поднимаюсь с мечом, напротив меня дугой уже три голема, и рассчитывать на помощь Безымянного или змеев тоже не стоит – они тоже нарвались на равных противников и тоже потеряли численное преимущество.

Стычка.

Почти никогда раньше меня не заботило, что один кулак не выстоит против десяти. Раньше у меня в руках был Молот Монстров, а мои враги не были так талантливы, как Виликор.

Но сейчас я сам сжимал всего лишь меч, в котором мало что понимал несмотря на все усилия и тренировки, а каждый из моих противников пусть и не был Виликор, но был вполовину так же хорош.

Три половины – это почти две Виликор, а я никогда не считал себя ровней ей в мече.

Пять вдохов, и я, скрипя зубами, сдёргиваю себя с меча, который пробил мне плечо.

Десять вдохов и у меня уже семь противников, а Смерть берёт лишь троих из них.

Ещё три вдоха и уже две раны.

– Господин! Господин! – снова надрывается Риван. – Господин, прикажите нам защищать вас!

– Заткнись, предатель! Что ты несёшь?

Восприятие вовремя предупреждает меня, и я делаю шаг в сторону, выхватываю из воздуха Безымянного, прерывая полёт, в который его запустили големы.

Краткое мгновение я, окровавленный, и он, истекающий туманом ран, глядим друг на друга, а затем Безымянного буквально вырывают из моих рук обратно в схватку умением голема.

Дарсовы ничтожества. Хорошо, я покажу вам ваше место.

Я рычу, пользуясь подсказкой Ривана.

– Слуги! Отменяю прошлые свои приказы. Защищайте меня!

– Есть, господин!

В этом вопле мне отчётливо слышны скрежет зубов и проклятья.

Самые умные и вовсе орут:

– Ты не наш господин, а самозванец!

Наивные. Да, я не ваш господин, но я тот, кто сожрал его душу и носит в себе якорь вашей верности. Умники, которые всё поняли, но неверно этим воспользовались, продержались под наказанием печатей не больше пяти вдохов.

Легче ли мне стало, когда слуги бросились ко мне на помощь?

Ненадолго.

Первый удар в спину големов был хорош, и слуги разом уменьшили их число. Но уже через десяток вдохов стало ясно, что они и правда не более чем слуги: сражаться сталью умел хорошо, если каждый четвёртый, не больше, а сильных техник у них и вовсе не было.

Големы приняли их предательство, как должное, уже через миг развернувшись и разделившись.

Через двадцать вдохов стало ясно, что битва замерла в равновесии – на одного павшего голема приходился один павший слуга.

А затем в полусотне шагов от меня в воздухе вспыхнула тонкая линия, оставившая после себя нового голема, а затем ещё и ещё одного.

– Господин! Запретите переходы по дворцу! – Раздалась мыслеречь Ривана.

Я вывернул клинок, встречая удар сильной его частью, проскользнул под рукой голема, блокировал пинок, который высушил мне бедро, добавил на печать третий цвет и огрызнулся:

– Не могу!

– Господин! Прикажите запретить их Савору!