Текст книги "Последний экипаж "Белого кролика" (СИ)"

Автор книги: Михаил Цыганков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Глава 18 о дипломе педагогического колледжа поселка Большие Самоеды. пикнике на обочине, желтобрюхом голопузике и цветущих лилиях.

– И тут события начали развиваться стремительно и непредсказуемо. В одно прекрасное утро сонный Вольдемар увидел зависшую над внутренним двором яхту главного имперского инспектора по борьбе с несанкционированными вооруженными бандформированиям барона Блицкрига. Вместе с ним в замок прибыл мультимиллиардер Минивен Младший, который оказался очень старым сморщенным старикашкой с Земли Ненормальной. В здешних краях его очень интересовали залежи необогащенного философского камня и красавица Мария Фри Смокинг. Он имел острое желание жениться в пятнадцатый раз и взять в жены девушку порядочную, строгих патриархальных нравов, цивилизацией не развращенную, привычную к домашнему труду, воспитанную в духе непротиворечия супругу, и не мечтающую в случае развода отсудить половину мужниного состояния. Лучшей участи для своей дочери старый Фри Смокинг и желать не мог. Мария для вида поплакала, позаламывала руки и согласилась. Вольдемар в это время минировал центральную башню, подпиливал цепи подъемного моста и ничего, естественно, не знал о происходящем в тронном зале, где гости справили помолвку, а назавтра запланировали сыграть свадьбу.

За столом, отмечая это знаменательное событие, имперский инспектор, подцепив на кончик кинжалакусок хорошо прожаренной плотоядной улитки, со смехом рассказал о задержанном недавно в столице, в дупель накурившемся драконьего гашиша вражеском лазутчике, утверждавшем, что он неудавшийся учитель с Большой Земли. В доказательство своих слов он показывал диплом заочного педагогического колледжа поселка Большие Самоеды и татуировку «Добро пожаловать на борт» на таком месте… Услышав это, Завалон покраснел, потом побледнел, от ярости покрылся пятнами, вскочил, выхватил меч, и с криком я: «Я сейчас его, гада, завалю!» (кстати, именно за такие манеры его и звали Завалоном), выскочил из зала. Следом, громыхая доспехами, за ним рванула дружина, последние полгода находившаяся в состоянии повышенной боевой готовности и истосковавшаяся по активным боевым действиям. Но не зря Вольдемар столько времени проводил, шастая по темным лабиринтам замка. Он исчез, не став ввязываться в бой с превосходящими силами противника. В бессильной злобе охранники порубили антикварную мебель в его комнате, допросили с пристрастием некстати подвернувшегося под руку призрака-шатуна, но получили от этого лишь слабое моральное удовлетворение. Вечером, когда бывший лейб-гренадер бродил у стен замка, выбирая место для нанесения главного удара и тоскуя по своей любимой, он вдруг увидел в окне мигающий огонек свечи. Это была азбука Морзе, которой он когда-то научился сам, а потом обучил Марию. Самоотверженная девушка сообщила, что завтра, после обеда, отправится с Минивеном Младшим на яхте барона Блицкрига полюбоваться окрестностями и уговорит капитана устроить пикник на обочине дороги у поляны рядом с озером Лилий. Там Вольдемар и сможет ее незаметно похитить и спасти от ненавистного брака. – В этом месте все, включая проснувшегося Марафетуса, выпили за осуществление задуманных планов и Барм Аллей продолжил:

– В назначенный час поляна была окружена, из-за каждого куста торчал арбалет, мушкет, трехлинейная винтовка Мосина, или автомат Узи. Все было готово к встрече. Над цветущими кустами мутировавшего папоротника жужжали пчелы, клацали челюстями охотившиеся на них гигантские стрекозы, где-то квартет подвыпивших леших нестройно пел лирическую песню о массовом выпадении серебряной росы от которой даже трава не успела еще согнуться. Разбойники с умилением слушали эту лесную симфонию, им очень хотелось узнать место, где происходит это уникальное природное явление. Но дослушать им не дала черная тень зависшей над поляной яхты. Она тихо снизилась к самой траве, и на землю, вслед за вооруженной до зубов охраной, посыпались ящики с вином, кабаньи туши, мангалы, шампура, шатры, коробки с хрустальными бокалами и другие необходимые для простого лесного пикника аксессуары.

Охрана шустро собрала легкий трап, по которому на землю спустился светящийся от счастья Минивен и беспокойно озирающаяся Мария. Как только ее ножка в белой атласной туфельке, коснулась изумрудной травки, чуть не раздавив мирно спящего среди ядовито-синих цветочков дуболома обыкновенного, хорошо откормленного желтобрюхого голопузика, Вольдемар махнул рукой. Все произошло быстро и тихо. Команду оглушили и связали, особо ретивых охранников успокоили арбалетные болты, но в основном обошлись без жертв. Бывший лейб-гренадер вышел из-за кустов в новом камуфлированном смокинге, с боевой раскраской на лице и, подав обалдевшей невесте руку, спокойно и величественно сказал:

– Спокойно Мария! Я рыцарь Дуба и Рва!

Мария тихо охнув, без чувств упала ему на руки. Минивен Младший затравленно озирался и кричал, что он защищен обоюдным кодексом о ненападении и требовал немедленно остановить произвол и доставить его вместе с женой в безопасное место.

– С чьей женой? – не понял Вольдемар.

– С как с чьей, естественно с моей! – гордо ответил новоиспеченный супруг.

Вольдемар от удивления, чуть не уронил Марию.

– Хватит болтать, пристрели его, наконец, милый! – сказала она, очнувшись и нежно обняв руками мужественную шею. – И будем мы с тобой жить долго и счастливо, а потом как-нибудь умрем в один день. Тебе такая перспектива нравится?

– Пристрелить безоружного, недостойно благородного разбойника! – сказал мой друг.

– Так дай ему пистолет, только патроны, не забудь вытащить.– посоветовала Мария, она оказалась очень здравомыслящей девушкой

–А как же он тогда стрелять будет? – спросил Вольдемар.

– Какие же вы, мужики, все тупые! – с тяжелым вздохом ответила она, и, достав из складок свадебного платья револьвер, хладнокровнопальнула в грудь Минивена. Понаблюдав, как ее недолговечный муж несколько секунд дергался на зеленой травке, пачкая ее некрасивыми кровавыми пятнами, пнула его ногой и добавила.– Сразу после свадьбы лапать меня начал! Козел похотливый!

Если бы вдруг Верховный Темный Магистр произнес на ежегодном конгрессе магов и чародеев на Лысой горе, речь о необходимости широкого внедрения научно-технического прогресса и инновационных технологий в повседневную организацию магических ритуалов шаманов Дальнего Севера, это на Вальдемара произвело бы меньшее впечатление. Но как следует удивиться, он не успел. Вдалеке глухо бухнуло несколько выстрелов, и в небо, распугивая птиц Феникс, мирно кувыркавшихся в облаках, взлетел и рассыпался фейерверком красный сигнальный файербол. Означал он только одно, банду благородных разбойников окружили со всех сторон. Поляна вмиг опустела. Пикник на обочине был безнадежно испорчен.

– Милый! -схватила его за руку Мария, – Сваливать надо, всех копы позорные положат, никого не пожалеют. У них ведь приказ – пленных не брать!

– Какие копы? И почему позорные? – не понял Вольдемар.

– Вчера, на яхте инспектора, в замок скрытно доставили отборный отряд Королевской пехоты, спецподразделение по борьбе с бандитизмом, а позорные потому, что они всегда по заре на операцию уходят. – почти прокричала Мария и потащила его к яхте.

– Благородные разбойники товарищей в беде не бросают! – сказал мой друг, – Надо их предупредить и поднять на борт!

– Милый, плюнь! Вдвоем улетим! Жить начнем заново! – Воскликнула Мария и потащила его за рукав по трапу, одновременно срывая с себя одежду.

«Не очень она подходящий момент выбрала для стриптиза», подумал Вольдемар, а вслух сказал:

– Не по-мужски товарищей бросать в бою! – и аккуратно освободил руку.

Стук автоматных очередей раздавался все ближе. На пустую поляну залетали шальные заговоренные пули, но они, как известно, дуры, поэтому лишь тупо втыкались в деревья и обшивку яхты.

– Ладно, – вздохнула Мария, – Придется тут. – Она снова подняла револьвер, и выстрелила в грудь Вольдемару. Бедняга рухнул рядом с Минивеном.

Кейси в этом месте рассказа зарыдала, а Синдбад дернул струны и с чувством пропел: «Есть в графском парке старый пруд, там лилии цветут, цветууут. Тут-тум-тум»

– И где похоронен ваш несчастный друг? – спросила моя невеста, размазывая по щекам слезы.

– Почему похоронен? – удивился Барм Аллей.

– Его даже не похоронили? – еще сильней разрыдалась она.

– А зачем хоронить живого человека? – ответил капитан, – Зомби он становиться не собирался, а иначе, зачем хоронить живого?

– А пуля? От револьвера. Она же в него в упор...

– Когда покойный старик-отец отправлял восемнадцатилетнего Вольдемара на королевскую службу, с деньгами в семейном бюджете было не очень хорошо. Вернее сказать – совсем плохо. – пояснил Барм,– Поэтому все, что он смог дать сыну с собой в дорогу, это фляга с целительным эликсиром от всех ран и болезней, и несколько дельных советов которые пацан выехав из ворот родительского замка сразу забыл. Фляжка с фамильным гербом переходила из поколения в поколение, являясь сильным родовым талисманом, спасшим жизнь многим рыцарям Дуба и Рва. По дороге в столицу юный Вольдемар пытался пить эликсир, использовать в качестве аперитива и ингредиента для коктейлей. Но, во-первых, он был таким гадким на вкус, гораздо хуже, чем известная настойка нервно-паралитического действия «Мамонтовка», настоянная сами знаете на чем, а во-вторых, он так загустел от времени, что вытряхнуть хотя бы несколько капель из фляжки стоило просто нечеловеческих усилий. Поэтому приходилось ее таскать просто как память об отчем доме. А что еще делать? Фляжка была такая помятая и потертая, что ее ни один не принимал ломбард. Но именно она оказалась на коротком пути свинца из ствола Смит-Вессона к сердцу Вольдемара.

Удар пули свалил его с ног, и бывший лейб-гренадер как подкошенный рухнул на траву, но быстро очнулся, военная выучка дала о себе знать. При осаде замка Леопольда Чокнутого по прозвищу Гочкис, на них с Буцефалом свалилась оторванная башня одноименного танка, и ничего – встали, отряхнулись, в глазах, правда, пару дней двоилось, а так обошлось.

Вольдемар очнулся, мгновенно оценил ситуацию, схватил за ногу, взбегавшую по трапу Марию и ловко привязал ее шнурами от оставленных без присмотра палаток к дереву, в которое с противным жужжанием упорно втыкались окончательно озверевшие пули-дуры. Постоял пару секунд соображая, чтобы такое сказать соответствующее моменту, но кроме простого емкого слова «б*****» ничего на ум не шло. Его Вольдемар и произнес, понимая, что дальше заниматься лингвистическими изысками не стоит, снял с пояса боевой рог с магическим усилителем, протрубил общий сбор и сигнал к отступлению. Верных соратников долго упрашивать не пришлось, и через десяток минут бывшая яхта имперского инспектора безопасности взмыла в небо, и скрылась в неизвестном направлении, оставив на поляне у озера Лилий привязанную к дереву грязно ругающуюся матом Марию с внимательно принюхивающимся к ее ноге желтобрюхим голопузиком. – Барм залпом и без тоста выпил стакан водки, закусив ее соленым авокадо. – Такая вот простая и поучительная история, – добавил он, краем рукава вытирая давно небритую щеку.

Глава 19 О карьере вероломной Марии, охранных амулетах общего действия и настоящем имени Бармалеуса

Кейси рыдала навзрыд, Мореход снова исполнил на бис задушевную песню о растущих в пруду лилиях, освободивший свой разум Марафетус, втихаря жрал шашлык, а джинны в бутылках подавленно молчали.

Синдбад допев, засобирался к себе, сообщив заплетающимся языком, что его заждались боевые товарищи мужественно борющиеся с тир… тир… тиранией джинов. Он не стал утруждать себя спуском по не очень надежной веревочной лестнице, а просто воспарил над палубой и эффектно завис на фоне полной луны, а затем опустился к себе на корабль, помахав нам на прощание рукой. Оттуда послал Кейси пламенный воздушный поцелуй. Кейси уклонилась и поцелуй некоторое время, рыскал в поисках подходящего объекта для контакта, пока не самоликвидировался. На кораблях тут же подняли паруса, выбрали якоря, и хором прокричав вызывающее ветер заклинание, взяли курс на север. Может быть, я слишком много выпил, но мне показалось, что в призрачном лунном свете я увидел уходящую в морскую пучину рубку подводной лодки с надписью U-571. Хотя, чего только спьяну не померещится. «Надо меньше пить» – подумал я и посмотрел на капитана.

Барм меланхолично жевал люля-кебаб, запивая древним, ужасно дорогим вином прямо из горлышка, глаза его были затуманены и, кажется, предательски блестели.

– А что же было дальше? – выбрав свободный от жевания момент, спросила у него Кейси.

– А ничего не было, – ответил капитан, – Марию нашли и отвязали от дерева Королевские Пехотинцы. Рыдая, она рассказала, как на нее напали разбойники, несчастного мужа убили, ее хотели в извращенной форме изнасиловать и продать в рабство, но пока только успели провязать к дереву. В доказательство своих слов она показывала разорванную одежду и валяющийся в траве револьвер, прибивший желтобрюхого голопузика.

Получив свидетельство о насильственной смерти супруга и заявив, что опасается мести со стороны убийц, она воспользовалась пунктом 549 закона «Об обмене гражданским населением» и покинув Зазеркалье, с головой ушла в земной шоу-бизнес. Сейчас живет в Нью-Йорке, работает этой, супер моделью, в кино играет, но больше всего любит сниматься для «Суперсамца». – Барм так стукнул кулаком по столу, что Марафетус чуть не подавился шашлыком. – Я ненавижу этот журнал!

– Поэтому ты грабишь любого, кто пытается перевезти тираж «Суперсамца»? И забираешь все журналы? Ну, ты эгоист – все себе и ничего людям. Теперь понимаю, почему его,– Кейси обвела рукой корабль, – называют Белым Кроликом.

– Я не хочу, чтобы ее фотографии видели здесь. – Барм Аллей снова стукнул по столу волосатым кулаком. – Не хочу, чтобы грязные орки тыкали в нее своими корявыми пальцами, а лешие и водяные развешивали ее плакаты у себя в берлогах. Чтобы оборотни в полнолуние рыскали по лесам, и завывали на луну, зажав в когтистой лапе ее портрет. Ты знаешь, что портрет и оригинал неразрывно соединены между собой тайной связью?

– Знаю, – ответила Кейси, – но ты зачем кролика на борту нарисовал?

– Он раньше был перечеркнут двумя бооольшими черными полосами, но краска барахло оказалась. Ее дождем всю смыло, а новые нарисовать некогда, все дела, дела – объяснил капитан.

– А с замком, что случилось?

– С каким замком?

– С замком Завалона Фри Смокинга?

– Замок взорвали, но уже потом, потом.. – махнул рукой Барм, явно теряя смысл происходящего.

Когда речь Барма окончательно приобрела бессвязный характер Кейси подняла со стола полупустую бутылку и, даже не глянув на этикетку, со всей силы обрушила ее на голову капитану. Заклятие быстрой руки ему не помогло. Многие заклятья у пьяных вообще не срабатывают. Капитан упал лицом вниз в салат из соленых апельсинов, маринованных бананов и дуриана закопченного в дыму черного дерева. На шум открыл глаза знающий истинную цену реальностиМарафетус.

– Что здесь случилось? – спросил он, пытаясь вылезти из-под стола. Шикарный черный плащ имел жалкий вид. Мятый, заляпанный жиром, закапанный щербетом и прожженный углями от мангала, он производил удручающее впечатление.

– Послушай, Марафетус, – сказал я, осторожно подходя сбоку, – Наш капитан, похоже, решил выйти из игры. Сказал, что смертельно устал от кочевой жизни, к тому же его начали мучить тяжелые приступы хронической морской болезни. И поэтому ему теперь плевать на все национально-освободительные движения вместе взятые. Коварные джинны пообещали ему гарем из пятидесяти жен, между прочем финалисток конкурса «Мисс Тысячи и одной ночи», и пятисот наложниц. Это так, для начала. И полный отказ от уголовного преследования на всем Ближнем Востоке. Ему здесь никто больше рубить ноги, руки и голову пытаться не будет. И никто не захочет его превращать в камень, овцу, медузу или мелкого радужного навозного слизняка. Поэтому он и решил предать благородное дело борьбы с тиранией. Пришлось нейтрализовать предателя, потому как слаб человек.

– Как, за моей спиной? – негр очень нехорошо прищурился и выпрямился во весь рост, – Да я его,– он задумался, – до самой смерти зайцами буду кормить!

– Полностью с тобой согласен, Марафетус, – сказал я и, размахнувшись, изо всех сил, тоже жахнул его по голове бутылкой. Не стоит выдумывать что-то новое, когда есть старый и проверенный временем и штандартенфюрером Штирлицем способ. Негр, не издав ни звука, рухнул как подкошенный на старый затертый персидский ковер. – Где остальные? – спросил я у Кейси, быстро связывая руки приверженцу освобождения разума.

– Команда нейтрализована, – Кейси перехватила мой потрясенный взгляд, и добавила, – Спят, просто спят. Я заговорила струны бадда Морехода, когда он с Бармалеусом торговался. Каждый, кто слышит эту музыку – засыпает, кроме самого… – она задумалась, – музыканта, и тех, у кого при себе есть защитный амулет.

Я начал ощупывать себя и хлопать по карманам, поднимая облака пыли, но ничего даже похожего на амулет не обнаружил. Увидев мои бесплодные искания Кейси, подошла и молча указала на подарок красавицы Хари Кири.

– Он хоть и разряжен, – сказала она, – и в Годзиллу превратить тебя не может, но и в фоновом режиме действует, как защитный оберег общей охраны.

– А как же Синдбад и Барм? – спросил я, указывая рукой на мирно лежащего в глубокой отключке капитана.

– Здесь, – ответила Кейси, глядя на меня как на идиота не знающего элементарных вещей, – каждый мало-мальски магически просвещенный человек имеет у себя стандартный набор защитных амулетов: от порчи, сглаза, сонного зелья, наведенного слабоумия, врожденного идиотизма, ночного сомнамбулизма и непроизвольного вампиризма. Список длинный, и чем больше кошелек хозяина, тем длиннее. А люди поумнее и побогаче покупают один, но универсальный, широкого спектра действия, почти как твой. Только послабее. Наверняка и у Барма, такой есть, А Марафетус сам заснул, колдовство тут я думаю совершенно ни причем, просто пить надо меньше.

Я представил, какое горькое похмелье будет утром у Бармалеуса, и внутренне содрогнулся. Этот рейд он запомнит надолго. Кроме жуткой головной боли его ожидает мрачные казематы Новой Петропавловской крепости, темные подвалы Нью Тауэра или холодные сырые камеры Новой Бастилии, а затем беспощадный суд международного трибунала. Конечно, судьи учтут его участие в национальных освободительных движениях, но не думаю, что это позволит сильно скостить ему срок. Мне даже самому стало слегка его жалко. Лишь слегка, и это после такого количества выпитого алкоголя! Я мысленно поблагодарил японскую принцессу за такой нужный и полезный, во всех отношениях, подарок.

– Зря жалеешь, – сказала Кейси, понаблюдав, с каким выражением лица, я рассматриваю капитана. – Никакой он не несчастный сын злодейски убитого отца и обманутый влюбленный. И никогда он не был лейб-гренадером гвардейского ударного штурмового полка. В узких кругах профессионалов знают его как Томаса по кличке «Фан-Фан», агента французской разведки, действительно, много лет назад заброшенного в Зазеркалье с совершенно секретным заданием и полностью вышедшего из-под контроля. Находясь на грани провала, он поднял мятеж на дирижабле королевского министра безопасности, захватил его и занялся самым обычным пиратством.

– А как же «Суперсамец»? – спросил я.

– Что касается этого журнальчика, – моя невеста презрительно сморщила нос, – он просто очень любит рассматривать фотографии баб с силиконовой грудью.

Глава 20 О первобытном обряде плодородия, зарождении воздухоплавания у отсталых племен и опасности эротических шоу

Солнце все выше и выше поднималась над горизонтом. Косые лучи пробивали толщу воды, без прикрас освещая жестокую картину борьбы за выживание в дикой природе. Летучие рыбы, зевая, уходили спать на глубину, где становились недосягаемыми для вылетевших на охоту чаек и прибрежных нырков-птеродактилей, но там их с радостью уже поджидали различные светящиеся высоковольтные твари у которых сводило зубы от собственного избыточного электричества. Вдалеке, касатки охотилась на пасущееся, на мелководье, стадо Стеллеровых коров, а пятиметровый морской крокодил, рыдая от бессилья, безуспешно уже целых полчаса пытался разгрызть панцирь гигантской океанской ластоногой черепахи. Жизнь кипела в Мировом океане, не замечая неподвижно висящий над волнами слегка потрепанный дирижабль с плохо нарисованным белым кроликом на борту.

Но его заметили на берегу, где с наступлением утра перестали лупить в барабаны и устали ломать заповедный реликтовый лес. На золотой песок пляжа вывалила толпа туземцев, которые, смотря в небо, отнюдь не любовались прекрасными перистыми облаками, а жадно втягивали носом воздух и плотоядно облизывались. Я свысока наблюдал за одетыми в шкуры и пальмовые листья аборигенами и рассеянно думал о том, какая все-таки Кейси удивительная и разносторонне образованная девушка. Эх, внешность только подкачала, а так бы цены ей не было!

Аборигены, тем временем, разожгли на пляже большой, ужасно дымный, костер и, растянув над ним шкуру неизвестной мне зверюги, начали негромко бить в барабаны и распевать заунывными голосами ритуальные народные песенки. С вокальными данными у бедолаг было плохо. Только, может у шамана начавшего зажигать перед своими современниками, т.е. я хотел сказать, соплеменниками, и имелись зачатки музыкального таланта. Это был классический шаман, можно сказать прямиком шагнувший со страниц журнала «Вокруг света». Черный и блестящий, как сапоги командира нашей эскадры, в невообразимо живописных лохмотьях, с ног до головы увешанный позолоченными побрякушками. С такой фактурной внешностью ему бы рэп товарищам по племени читать, а не вокруг костра прыгать.

Шкура постепенно начала наполняться дымом и превратилась в примитивное подобие воздушного шара. Подумать только, у дикого первобытного народа – такая тяга к прогрессу, к покорению воздушного океана! Шаман вовсю бесновался на золотом песке пляжа. Дыма, наверное, надышался. Он выдернул из толпы пару своих фанаток (девицы, так себе, чуть-чуть посимпатичней Кейси) и явно начал готовиться совершить с ними варварский обряд плодородия. Под радостные вопли немногочисленных мужчин (с демографией у племени явно были проблемы) и печальное завывание теток, он сорвал со своих подруг те кусочки пальмовых листьев, которые служили им одеждой и, медленно со вкусом стал сдирать одежду с себя.

У меня давно была мечта увидеть своими глазами старинный обряд или обычай, а уж поучаствовать в нем… Но к этому обряду я точно не хотел иметь никакого отношения. Не известно, какую заразу можно подцепить.

Действие на пляже почти достигло своего апогея. Тетки на песке то призывно извивались как змеи, то бегали на четвереньках как кони или собаки. Шаман, а может колдун, (какой шаман в тропиках?) приготовился снять с себя последнюю тряпку очень похожую на американский флаг. Я повернулся назад, чтобы подозвать мою невесту…

Рядом, под самым ухом грохнул выстрел, потом еще один, и еще, и еще. Даже не видя, я понял, кто открыл пальбу. За моей спиной, широко расставив ноги в тяжелых армейских ботинках, стояла Кейси, и плотно прижимая к плечу приклад, а к глазу окуляр оптического прицела стреляла … вверх! После каждого выстрела с чудесного утреннего неба вниз камнем падала громадная крылатая тварь. Эти последние смертельные пике каждый раз вызываливопль отчаяния у темпераментных исполнителей зажигательных эротических танцев, внимательно наблюдавших снизу за таким редким и необычным зрелищем. Оказывается, пока я, потеряв всякую бдительность, любовался дикими обрядами первобытнообщинного строя, в небе неизвестно откуда, появилась целая эскадрилья загадочных существ.

В гробовом молчании, рассекая воздух с тихим свистом, с высоты на нас пикировали чудовища с громадными кожистыми крыльями и человеческим телом, ну или с почти человеческими. Настоящие ангелы смерти каменного века. Я о таких, никогда нигде не читал. Кейси это ничуть не отвлекало от дела. Она стреляла как на чемпионате мира по стендовой стрельбе. Грохот выстрела сопровождался, криком сбитого агрессора и радостным урчанием заметно оживившихся внизу хищных обитателей океана. Крылатые гады оказались довольно сообразительными и быстро, примерно после пятого попадания, поняли, что блицкриг не удался и на мирном летучем корабле им больше ничего не светит. Но с высоким искусством пилотажа дела у злодеев обстояли паршиво. Они не умели, или упрямо не хотели делать боевой разворот и уходить с линии огня. Невеста моя тоже учить их этому не собиралась. Методично меняя обоймы и совсем не экономя патроны, она целенаправленно уничтожала этот неизвестный науке, но очень кровожадный вид летающих приматов. Вниз, кроме представителей стремительно вымирающего вида, градом сыпались, ножи, каменные и железные топоры, луки, стрелы и еще какая-то нехитрая бандитская утварь. Последнюю зверюгу Кейси хладнокровно подпустила поближе и сбила прямо над палубой «Белого Кролика». Чем очень огорчила тусовавшихся внизу представителей морской фауны.

Это было не неведомое чудовище. И не монстр, побочный продукт колдовства спятившего волшебника. Это был человек с подобием первобытного дельтаплана за спиной. Дикарь с дельтапланом! Не знаю, как вы, а я просто уже устал удивляться. До самой последней минуты, пока не прозвучал роковой выстрел, он пытался развернуть свой летательный аппарат и вернуться на базу. И это правильно. Кто кроме него позаботится о несчастных вдовах и родственниках погибших героев? Но сержант Райбек решительно внесла свои коррективы в его планы. Как поется в песне: «встретил летчика сухо райский аэродром». Тут все правильно. Дикарь грохнулся на живот, но мгновенно вскочил, бросил на нас не предвещающий ничего хорошего зверский взгляд сквозь старые авиационные очки-консервы с треснутыми стеклами и, выкрикнув что-то оскорбительноев наш адрес, отчаянно сиганул за борт в океан. И сия пучина поглотила его в один момент. Этим смертельным трюком он вызвал необычайное оживление внизу, сопровождаемое громкими аплодисментами хвостов и плавников и звонким клацаньем челюстей.

Я только тогда понял, что даже не успел взять в руки оружие. Дико раскалывалась голова, во рту пересохло. Безумно хотелось холодного пива, но у Барма его не было. Дискотека на пляже давно закончилась. Участники шоу спрятались в густых зарослях и выпустили в нас несколько стрел, бесславно сгинувших в океане. Кейси мстительно пальнула по невидимым стрелкам, руководствуясь только одной ей понятными признаками. А потом, отдав мне винтовку, спустилась на нижнюю палубу и, пошарив там немного, вылезла обратно с гранатометом в руках. Это был РПГ-29 «Вампир», китайского производства. Из него она разнесла в клочья зарождающийся воздушный флот маленького, почти начисто лишенного мужчин людоедского племени.

– Я же говорила, милый, – сказала она мне, улыбнувшись, – пока мы вместе, тебя никто не посмеет убить!

– Спасибо, – сказал я и обнял ее за плечи. Волосы Кейси пахли порохом, а руки все еще продолжали сжимать трубу гранатомета.Она мгновенно повернулась ко мне, призывно приоткрыв губы. Гранатомет упал, очень больно стукнув меня по ноге.

– Тебе не кажется, милая, – сказал я, подпрыгнув – что в этих краях опасно долго висеть на одном месте?

Но сначала мы осмотрели трофейный летательный аппарат. Вопрос «почему люди не летают как птицы?» конструкторы каменного века решили по первобытному просто. Они использовали для пиратских налетов слегка переделанные, укрепленные и обтянутые кожей скелеты птеродактилей! До такого, даю рубль за сто, не мог додуматься ни один ученый-историк. Технология была разработана, специально для нападения на воздушные суда. Видно эта удобная бухта пользовалась у купцов и путешественников популярностью. Пока одна часть племени устраивала на берегу эротическое шоу и вся команда и пассажиры любовались невиданным зрелищем, другая часть, спрыгнув с высокой скалы и поймав восходящие потоки воздуха, неслышно десантировалась на палубу за их спинами и воспользовавшись моментом внезапности, неизменно решала исход битвы в свою пользу. А воздушный шар играл двойную роль, сначала отвлекал внимание, а потом служил средством доставки награбленного на землю. Вернусь на базу, обязательно напишу об этом статью в какой-нибудь журнал! Не знаю еще точно в какой, наверное, в тот, где больше заплатят.

Молчавшие во время боя джинны, наконец, решили высказаться и заявили, что на своем опыте знают, как тяжело воевать с дикарями. Вояки они тупые, агрессивные, злые и никакого понятия о военном искусстве не имеют. То ли дело разгромить, высоко культурного, просвещенного противника, такому и голову отрубить приятно, и на кол посадить, и четвертовать. А дикари только орут и кремниевыми мечами машут, никакого эстетического удовольствия, а запах от них какой! Мой джинн никак это высказывание не прокомментировал, а спокойно продолжал спать, я думаю, впал в анабиоз.

Кейси не стала слушать, как ифриты ходили в карательную экспедицию для усмирения отсталых островных племен, настолько диких, что у них даже календаря не было, а позвала меня в ходовую рубку. Пора было сматывать удочки с гостеприимного берега. Через минуту гостеприимный берег с большой воронкой на пляже должен был растаять за кормой, но не растаял.