Текст книги "Последний экипаж "Белого кролика" (СИ)"

Автор книги: Михаил Цыганков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Глава 21 О линейном галактическом крейсере, планетарных аннигиляторах, лагерных телогрейках и ажурном белье

Линейный крейсер межгалактических сил безопасности, натужно ревя асинхронными фотонными двигателями, стремительно пронзал пространство над поверхностью враждебной планеты. На золотистой силовой броне мерцали кроваво-красные отблески пламени пробудившихся ото сна вулканов и испарялись крупные брызги крушащих береговую линию обороны гигантских цунами. Испарялись, но не все. Воды было так много, что временами приходилось включать дворники. Правый все время заедал и мешал стабильной работе системы визуализации вероятного противника. Вчера в него попала всеми своими пятьюдесятью боеголовками тяжелая межконтинентальная ракета прямой наводки мощностью в двадцать две мегатонны. Она погнула щеткодержатель и сбила программу электронного радиусомера. Поэтому дворник временами и зависал.

Завидев мрачно-фиолетовые проблески работающего в полсилы пи-мезонного деструктора, в ужасе прятались за выжженные солнцем и термоядерными взрывами скалы руконогие трехглазые центавро-андромедяне, кремниевые древовидные гигантские пауки-попрыгунчики и примкнувшие к ним вамиры-оборотни широкого профиля. А услышав неслышимый свист ультразвукового дикапсулятора мгновенно ржавели и рассыпались в пыль влаго-пыле,-ударо-радиационно-вирусо-тараканоустойчивые марсианские треногие андроиды. От прямых попаданий тяжелых планетарных аннигиляторов рушились незыблемые цитадели Черного Тугоухого Императора. А под невидимым прессом гравитационных деструкторов в туалетную бумагу раскатывались бронированные армады дроидов с антипригарным покрытием. Новейшие вражеские истребители кровожадных безжалостных космических пиратовсамоликвидировались только от одного вида шарящих по космосу прицельных лучей плазменных торпед с повышенным интелектом.

Я стоял в боевой рубке, склонившись над пультом управления коллаптическим нейтронным трансфокатором. Большой перстень победителя каррахнианских марапрулов слегка отвлекал внимание. Десять бриллиантов по пятьдесят карат слепили глаза даже при тусклом боевом освещении. Эту милую вещицу подарил мне в благодарность за освобождение своей исторической родины рыдающий от счастья князь Джага-Джага Шестой. Багряные зарницы полыхали от горизонта до горизонта. Слабо освещенный четырьмя ущербными лунами, вокруг которых все еще шел бой, небосклон был плотно расчерчен инверсионными следами стартующих звездолетов. Агрессоры покидали планету, в панике бросая награбленное добро, стада крупного рогатого скота и тяжелую боевую технику. Я прикоснулся к сенсору запуска трансфокатора и внутренне улыбнулся. Сбежать удастся не всем.

Висящие, от плеч до самого пояса, медали и ордена всех планетных систем и союзов при ходьбе звенели как колокола на праздник и нарушали равновесие. Зато от них отскакивали пули, лазерные лучи и небольшие ракеты. Красные рубины адмиральских звезд тускло светились на погонах, одновременно выполняя роль радаров ближнего радиуса действия.

Повсюду, из подвалов разрушенных зданий и канализационных люков, разорванных нефте и газопроводов вылезали с просветленными лицами счастливые граждане освобожденной планеты, дождавшиеся, наконец, своих освободителей. Они бросали букеты розовых орхидей и орхидейных роз на закопченную броню десантных катеров и танков на воздушной подушке. Девушки, завидев славных воинов галактического флота, рывком срывали с себя старые лагерные телогрейки и ажурное черное нижнее белье, и со слезами радости бросались в суровые объятия усталых героев. Желая получше рассмотреть этих самоотверженных патриоток, я отключил защиту и,открыв лобовое стекло выглянул наружу. Воздух пах розами и паленой резиной.

Вулканы, истратив весь стратегический запас серы и вулканических бомб, прекратили извергаться, дымные грязные облака растаяли, сражение вокруг трех лун прекратилось, и рассветное небо осветили тысячи праздничных фейерверков. Это взрывались в верхних слоях атмосферы последние звездолеты руконогих трехглазых центавро-андромедян. Народ ликовал и праздновал победу. Старший боцман громко бухая по обшивке трофейными гравитационными ботинками выбрался на наружную броню, с ведром и тряпкой на сенсорных микрочипах. Крейсер надо было помыть и надраить к королевскому параду. Засмотревшись на обнаженных красоток, он широко размахнулся и выплеснул воду из ведра прямо мне в лицо. Тяжелая, радиоактивная вода больно ударила по носу. Напичканный электроникой шлем замкнул и сильно шандарахнул током. От возмущения я широко открыл глаза и … проснулся.

Глава 22 О магических противоугонных системах, устройстве летучих кораблей и гуманном обращении с пленными

– Замечтался, милый! – сказала ласково Кейси, опуская пустое ведро. Правду говорят в народе – встретил девицу с пустым ведром – ничего хорошего от судьбы ждать не приходится. Вода стекала за шиворот и ручейками бежала по спине. В такую жару это было даже приятно. А вы, пробовали не заснуть на мостике после массы приключений и грандиозной ночной попойки?

Уже битый час мы пытались стронуть «Белого Кролика» с места. Ничего не получалось. Корабль без капитана никуда лететь не хотел. В джунглях внизу снова кто-то зашевелился. Кейси заметно занервничала, все время осматривая окрестности в оптический прицел. Ситуация была паршивая. Внизу нас ждали недружелюбные дикари, в небе начали кружить голодные птеродактили, Синдбада и след простыл, а SOS в Зазеркалье не придумали. Да что SOS, они до радио никак не могли додуматься! Внизу, наверное, уже очнулся запертые в трюме Барм и Марафетус вместе со своей немногочисленной, но очень злой командой. Что и говорить – паршивая ситуация. А все из-за этого дурацкого упрямого ковра.

Вы знаете, чем похожи наши летающие корабли, построенные в Зазеркалье, на ЛЕТУЧИЕ корабли, именуемые в простонародье дирижаблями сооруженныеместными аборигенами? Ясное дело, не знаете, даже представления не имеете. Придется вам это объяснить: ни наши, ни местные корабли, дирижаблями, в прямом смысле этого понятия, не являются. Это, по сути дела, просто летающие корабли, бороздящие воздушный океан исключительно при помощи магии и обладающие, для легкости управления, хорошими аэродинамическими формами.

А чем они отличаются? Тоже не знаете? Придется прояснить и этот вопрос: они отличаются всем! Я уже рассказывал, как летают наши суда. Легированная сталь, пуленепробиваемое стекло, почти (повторяю – почти!) непробиваемая магическая защита и таинственные бронированныецистерны глубоко внутри корпуса. Мощные моторы, гудящие на кормовых стабилизаторах, бомбы, ракеты, корабельные чародеи вместо радаров. Все относительно понятно и просто кроме одного. Как они летают?

С кораблями аборигенов все проще. Вы ковер-самолет видели? Хотя бы по телевизору? Это общепризнанный пример полета с помощью магии, и ни у кого не возникает вопроса «Как он летает?», потому, что ковер-самолет просто должен летать, а иначе какой он самолет, просто коврик прикроватный. И ковры летают, летают из последних сил, ведь никто не хочет быть приколоченным гвоздями к стене, или брошенным на холодный каменный пол замка. А в замках у феодалов собак обычно целая свора, а еще кошки, целые толпы голодных крыс. В сильный мороз, или во время набегов соседей еще и мелкий и крупный рогатый скот заводят, чтоб избежать падежа поголовья. И вся эта живность, извините, постоянно гадит, пылесоса в замке нет, прислуга особенным усердием не отличается, так смотришь, через пару годков на вновь образовавшийся культурный слой пора новый коврик бросать. Коровы, кошки, крысы и собаки сделали свое черное дело. Поэтому в Зазеркалье все ковры-самолеты летают до последнего, никто от своих обязанностей даже не думает уклоняться. Во всяком случае так пишет «Магия – молодежи».

А теперь представьте корпус дирижабля с обшивкой, шпангоутами, каютами, трюмами, пушками, абордажными крюками и экипажем, но без всякого газа. Сколько над ним заклинания не читай, далеко он не полетит и близко тоже. Он может от земли даже не оторвется. А если корпус обшить изнутри коврами-самолетами? Вот тогда он полетит и как полетит, не каждый дракон-перехватчик догонит! И чем больше ковров на борту, тем быстроходнее и мощнее корабль. Но мало эту штуку поднять в воздух, ею еще надо и управлять! Для этого на капитанском мостике закреплен шеф-ковер. Это обычно самый опытный ветеран, много на своем веку повидавший, слегка потрепанный, местами прожженный, иногда с плохо отмытыми пятнами крови, весь в заплатках от боевых ранений. Ему все остальные ковры на корабле подчиняются беспрекословно, а он готов выполнить любой приказ капитана. Самое неприятное заключалась в том, что ковер-ветеран выполнял приказы только своего капитана, и ничьи больше.

Ребята, эта самая лучшая в мире противоугонная система! Что мы только с Кейси не делами, чтобы убедить, этого упрямого сборщика пыли, в том, что мы новые капитаны «Белого Кролика», все бесполезно. Зачитывали ковру приказы о своем назначении на должность, отдавали команды на всех известных нам языках. Впрочем, я командовал только на русском, а на немецком, английском, суахили, иврите, арабском и еще нескольких неизвестных мне языках отдавала приказы Кейси. Никогда не думал, что сержанты американских спецподразделений, такие всесторонне образованные люди. Но ковру было на это глубоко наплевать. Он не боялся горящих спичек и зловеще щелкающих ножниц, спокойно выслушал обещание искупать его в кислоте и отбелить его до снежно белого состояния. Такая верность долгу заслуживала уважения, но не сейчас.

Подумав еще немного и решив пойти на крайние меры, мы спустились в каюту к связанным Барм и Марафетусу. Оба джентльмена удачи очнулись и с видимым безразличием валялись на полу. Они уже успели убедиться в том, что узлы на руках и ногах, зубами не развязать, а режущих предметов, которые можно зажать челюстями и героически превозмогая боль перерезать путы, мы в каюте благоразумно не оставили. Увидев нас, капитан очень обрадовался и обозвал Кейси недостойной дочерью трусливого пустынного шакала, а меня …, я не буду описывать, кем он меня назвал. Потом он подумал немного и сказал, что Хаттаб сын Саддама сидящий в данный момент в моей бутылке, видимо, обладал слабым зрением, вернее временной его потерей. Ведь даже слепой поймет, что с такой рожей не то, что младшей помощницей седьмой ночной подтиральщицы не возьмут, даже на дальние форпосты борьбы с дикими ордами кочевников не рискнут отправить. Потому, что это антигуманно, и по отношению к кочевникам, и по отношению к беглым каторжникам, которые эти форпосты охраняют.

Спокойно выслушав короткую лекцию о своей внешности, Кейси молча подошла к Барму, рывком поставила на ноги, размахнулась, но не ударила, а развернулась и быстро вышла из каюты. Вернулась она с ведром воды и кружкой. Барм и Марафетус тут же стали жадно облизывать губы. Сразу было видно, их мучил жесточайший сушняк, вечный спутник вчерашнего веселья. К моему удивлению, она не стала шантажировать несчастных видом льющейся журчащей воды и требовать пароль за пару глотков влаги, а просто напоила несчастных алкоголиков. Я надеялся, что такой благородный поступок размочит их зачерствевшие в грабежах и разбоях сердца. Да куда там! Вылакав полведра воды, Барм заявил, что на такой дешевый трюк его не купишь. Он вообще не продается, тем более за воду. Кейси снова размахнулась, на этот раз ведром, но опять не ударила, сказав:

– Иногда, бывают случаи, когда вода дороже золота!

И пошла поить команду и пребывающего в глубокой прострации корабельного чародея-растригу.

Отдав дань женевской конвенции о гуманном обращении с пленными, мы снова вернулись в рубку и продолжили мозговой штурм. Или мозгов у нас на двоих было мало, или штурмовали слабо, но ковер стоял насмерть, как линкор «Слава» в Моозундском сражении. Для начала мы перепробовали все известные нам магические заклинания, от «Сезам, откройся!» и «Крибле, крабле, бумс», до ряда непечатных вариантов, состоящих целиком из ненормативной лексики, от которых в давние времена, не то что кони дохли, а боевые слоны падали замертво. Но ковер не слон, на него они не действовали.

Солнце, миновав зенит, начало клониться к закату, но прохладнее от этого не стало. Жара стояла такая, что выпрыгивавшие из воды летучие рыбы, на лету получали солнечный удар и без сознания падали в воду. Я обливался потом, но куртку не снимал. Представляю, каким бы взглядом наградила бы Кейси, мои, не очень накачанные мышцы. А вы, что думали, что в ограниченном российском контингенте служат только одни накачанные амбалы с железными мускулами? Тут вы жестоко ошибаетесь, как мне сказали в приемной комиссии военкомата, главное здесь иметь накачанные мозги и устойчивую психику, а мышцы сами накачаются.

Кейси куртку тоже не снимала, хотя могла бы. На корабле мы практически одни, тем более жених и невеста, чего стесняться, но видно она была девушкой строгих нравов.Поэтому, в нашем отчаянном положении не оставалось абсолютно никаких плюсов.

– Чтоб тебя моль сожрала! – сказал я, со злостью хлопнув ладонью по непоколебимому ковру. Это была абсолютно пустая угроза, моль в Зазеркалье не водилась. Вы могли повесить в шкаф шубу, и спокойно вынуть ее через пару лет, не тратя деньги на нафталин. А вот нафталин здесь был в очень большой цене, Он широко применялся в обогащении философского камня. В этом чувствовалась, какая-то скрытая связь, только никто не мог понять какая. Другой вопрос, что вашу забытую в шкафу могли употребить на свои нужды хозяйственные Домовые, пропить случайно забредшие в дом Запойные, или спереть безбашенные Торчковые, но моль – никогда.

И тут «Белый Кролик» ожил. Он проснулся и стал потягиваться. Слегка заскрипели шпангоуты, переборки кают, двери трюмов, по всему кораблю пробежала легкая волна. Кейси ошарашено уставилась на пол. Только что, безвольно лежавший, ко всему безразличный ковер, словно надулся ветром и чуть-чуть оторвался от пола. Старые краски стали яркими и живыми. Словно тени далеких битв и путешествий пробежали по нему. В причудливых узорах неизвестных мастеров угадывались очертания гор и морей, неизвестных городов и парящих в высоте птиц, и все переливалось, сменяя друг друга, и показывая нелегкий жизненный путь старого ветерана. Потом картины прошлых побед и сражений исчезли, и на полу появилась огромная карта ручной работы, как будто предлагая проложить курс.Ковер признал во мне капитана! Нет, все-таки существует какая-то скрытая связь между молью, нафталином и ковром самолетом…

Глава 23 .О женах декабристов, горячей русской любви, последней вампирской моде и Ди Каприо

«Белый Кролик» со свистом рассекал воздух, огибая мятежную Джинию, или Джиндию? Я всегда путал эти названия. Никогда не думал, что местными кораблями так просто управлять. Достаточно проложить маршрут пальцем по карте на ковре, сказать на какой высоте хочешь лететь и все! Можешь отдыхать и пить текилу. Хотя насчет текилы я, наверное, погорячился, это единственный спиртной напиток, экспортируемый в Зазеркалье от нас. Сами понимаете, какой сумасшедший рискнет сунуться к инкам или ацтекам. Совершенно не представляю, как здесь летают ночью – без радаров, вахтенных экстрасенсов постоянно сканирующих пространство и дежурной боевой вахты в полной боевой готовности. Думаю, здесь все эти проблемы берет на себя шеф-ковер.

Вначале мы с Кейси слегка повздорили. Так совсем чуть-чуть, без драки и поножовщины. Она хотела лететь в Камелот, или в гренландский Форт-Брегг, но я был категорически против. Меня неудержимо тянуло в Новый Кронштадт, на родную базу патрульных кораблей ограниченного российского контингента. Это была просто жуткая ностальгия! Когда я вспоминал родные ангары, посадочные полосы, казармы и срубленную местными мастерами без единого гвоздя столовую – слезы сами наворачивались на глаза. Моя невеста эту сентиментальность не одобряла, но, учитывая, то, что ковер признал капитаном меня, выбора у нее просто не было. К тому же, я рассказал ей о старом русском обычае, по которому жена, или невеста просто обязана следовать за своим избранником куда угодно (здесь конечно, слегка пришлось приврать), и привел в пример жен декабристов. Кейси внимательно выслушала мой экскурс в российскую историю и стала расспрашивать кто такие, эти самые декабристы. Потом поинтересовалась, почему молодые красивые умные офицеры так плохо подготовились к захвату власти и тем самым обрекли на несчастья не только себя, но и своих любимых. После чего через пару минут набросала план, по которому (будь она в тот день на Сенатской площади) восстание декабристов закончилось бы полной победой. Я вздохнул и объяснил, что они и без этого заварили приличную кашу, зря, разбудив в России некоторых людей, до этого мирно дремавших на своих диванах и спросонья наделавших немало глупостей, но Кейси этого не поняла. Только заметила, что чем сильнее русские морозы, тем крепче и горячее любовь россиян. И поинтересовалась, есть ли в моем родном городе лютые холода. И пока я думал, как сообщить ей о том, что живу в теплом южном городе на берегу Азовского моря, где и зимы приличной не бывает, ушла на нос к ограждению передней абордажной площадки, тихо улыбаясь, чему-то своему.

Став у самых перил, она развела в стороны, пахнущие порохом и оружейным маслом руки и, закрыв глаза, полетела над погрузившейся в ночную темноту землей. В призрачном свете садящегося за горизонт солнца и обрамлении развевающихся волос Кейси казалась даже красивой. Но, увы, только казалась. Впереди, внизу, где ночь уже наступила, выскакивали из сумрака неясные тени и тут же, не рискуя с нами связываться, ныряли обратно. Один раз мы чуть не столкнулись с кувыркающейся в свете звезд голой ведьмой-нудисткой на укороченной метле для экстремального пилотажа, а потом, если мне это не померещилось, минут десять за кормой болталась двойка вампиров, сверкая в темноте белыми резцами. Еще днем в богатом арсенале Барма я нашел почти новый Калашников калибра 7.62 со складным прикладом, увеличенным магазином и несколькими цинками заговоренных пуль. Заметив, эту почти невидимую в темноте сладкую парочку, я подошел к кормовому ограждению и, сняв автомат с предохранителя и с громким клацаньем передернул затвор. Кровососы тут же заложили крутой вираж, и скрылись из виду, хлопая на ветру плащами а-ля граф Дракула Задунайский. «Как быстро распространяется здесь мода» – подумал я, и еще раз щелкнул предохранителем. Ничто так не добавляет уверенности в себе, как клацанье затвора или негромкий щелчок взводимого курка. Есть в этих звуках, что-то магическое, заставляющее трепетать сердце любого нормального мужика. Впрочем, стоит ли говорить о магии, когда у тебя в трюме лежит огромное яйцо птицы Рух, кстати, ведущее себя последнее время очень подозрительно, в каюте заперт чародей с пиратского корабля, а от кормы только что отвалили, явно насмотревшиеся «Дракулы Брема Стокера» вампиры.

Я бросил взгляд на Барма и Марафетуса. В тусклом свете огней святого Эльма, игравших роль дежурного освещения, лицо капитана казалось мне осунувшимся и постаревшим. Потеря корабля не прошла для него даром. Такого предательства от своего шеф-ковра старый пират не ожидал. Откуда ему знать, что я просто случайно сказал кодовые слова полной передачи полномочий. Как говориться, кто первый сказал – того и коврик. Мятежный агент французской разведки окончательно протрезвел, с помощью сердобольной Кейси был избавлен от похмельного синдрома и сейчас находился в состоянии глубокой депрессии. Марафетус зло сверкал глазами и обещал нам много не очень приятных, но болезных процедур, после того, как спадут невидимые путы. Путы – это такой набор специальных обездвиживающих заклинаний, которые моя невеста нашептала господам пиратам на ухо, перед тем как перерезать веревки. Что она им наговорила, я не слышал, но с тех пор и Барм и Марафетус и пальцем не могли пошевелить без ее разрешения. Марафетус только страшно клацал зубами и пытался позвать на помощь своих негритянских богов, но то ли боги в далекой Африке его не слышали, то ли слышали, но им было абсолютно наплевать на судьбу несчастного одинокого негра в изорванном кожаном пальто.

«Белый Кролик» мчался на север. Странно, но нам до сих пор не встретилось ни одного дирижабля, самолета или вертолета. Кейси это тоже заметно беспокоило. Она тревожно всматривалась в темноту, крепко держась за перила обеими руками, попутно пересказывая проснувшимся ифритам трагическую историю знаменитого парохода, решившего, что он умеет топить айсберги. Когда она дошла до места, где несчастный Ди Каприо исчезает в холодных водах Атлантики, джины зарыдали навзрыд стоя по колено в собственных слезах.

– Не боишься, что утонут? – спросил я, слегка встряхнув бутылку и окатив рыдающего беднягу с ног до головы.

– Они непотопляемые. – ответила Кейси. – Я боюсь другого.

– Этого? – я показал на второго, утиравшего слезы джина.

– Не кого, а чего. – пояснила Кейси. – Представь, милый – ночь, чужая территория, патрульный корабль, или припозднившийся купец у которого нервы шалят. И тут из темноты вылетает знаменитый пиратский рейдер, с белым кроликом на борту. Кто поверит, что мы на самом деле хорошие, пушистые и летим сдаваться в крепкие руки правосудия?

– Никто. – согласился я. Дорога до базы при полном отсутствии радио и магосвязи, сразу перестала казаться легкой и безоблачной.

– Я тоже думаю, что никто, – вздохнула Кейси. – Сначала всадят пару ракет или фаерболов в борт, а потом уже будут разбираться, что это там догорает внизу…

Я молча кивнул, а Кейси продолжила:

– А еще, милый, мне кажется, что кто-то очень хочет помешать тебе, добраться до своих.

– До НАШИХ, – поправил я, – И почему именно мне? С какой стати?

– Это тебе лучше знать с какой. – Кейси внимательно посмотрела на меня. – Признайся, милый, ты секретный агент? Спер волшебный артефакт или тайные протоколы древних мудрецов у, у..?– она задумалась, – Да мало ли у кого их можно спереть!

Мне стало грустно, я не оправдывал надежд девушки – на супершпиона явно не тянул, и сомневаюсь, что российские прапорщики являются в Зазеркалье хранителями каких либо тайных протоколов, но разубеждать в этом Кейси не хотелось.

– Тайные протоколы разных мудрецов у нас, в России продаются в любом книжном магазине. И чего ты решила, что кто-то охотится именно за мной?

– А за кем? – Кейси опешила. – Я, конечно, допускала возможность, что у меня будет не очень умный муж, но никогда не думала, что выйду замуж за полного идиота!

– Конечно, зачем тебе муж придурок! – сказал джин, еще секунду мирно спавший в бутылке. – Выходи замуж за меня, о, стеклотара моих очей. Мы, джины, значительно, лучше людей. Да, у нас есть свои недостатки. Мы бываем излишне вспыльчивы, слишком эмоциональны, случается, лезем в бутылку, но, уверяю тебя, о прекрасноликая, эти качества легко поддаются перевоспитанию. А о том, какие мы искусные и неутомимые любовники на Востоке слагают легенды…

– Корабль, стоп! – скомандовал я. «Белый Кролик», как вкопанный застыл на месте. Барм и Марафетус дружно рухнули на палубу. Я вытащил бутылку из кармана и приготовился швырнуть ее в, как мне кажется, глубокое лесное озеро черневшее внизу. Джин явно не захотел провести ближайшую пару тысяч лет, глубоко зарывшись в донный ил, поэтому сразу включил обратный ход.

– Но все мои достоинства, – как, ни в чем ни бывало, продолжил он, – меркнут по сравнению с величайшим из великих обладателей бутылки Южнорусского коньяка. Он самый умный из умнейших, самый достойный из достойнейших и самый сексуальный из сексуальнейших, а еще …

– Еще один эпитет, и я точно выброшу тебя в озеро, о лизоблюд моей души, – сказал я, держа бутыль за горлышко. Барм с плохо скрываемой надеждой наблюдал за моими действиями, ему очень хотелось, чтоб мы лишились хотя бы одной бутылки. Но, благоразумно замолчавший джин резко прекратил дозволенные речи и снова завалился спать. Я сунул бутылку обратно в карман. Увидев, что шоу отменяется, Барм не вставая с пола, злобно и грязно выругался, упоминая неизвестных мне идолов и крупный рогатый скот, страдающий различными формами половых извращений, а потом добавил:

– Эх, если б я знал, какие от тебя будут неприятности, дал бы Марафетусу накормить тебя зайцами! Ни за что бы не согласился… – Поняв, что сказал лишнее, Барм испуганно замолчал.

– Кажется, уважаемый бывший капитан забыл пересказать нам несколько серий из героического сериала под названием «Бесславная жизнь и смерть Фан-Фан Томаса». Придется назначить повторный просмотр пропущенных эпизодов. – Кейси медленно вытащила из-за пазухи расшитый бисером мешочек. Обычный мешочек, совсем на вид не страшный. Но, увидев его Барм, так широко раскрыл глаза, что стал похож на персонажа японских мультиков, а «Ласковый мерзавец» Марафетус сразу грохнулся в обморок. Нервы у него действительно были ни к черту.