Текст книги "Последний экипаж "Белого кролика" (СИ)"

Автор книги: Михаил Цыганков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Глава 16 О лейб-гвардейском гренадерском штурмовом полке имени Правого чулка солнцеподобной императрицы Антанты Первой, рыцаре Дуба и Рва Вольдемаре и его трагической судьбе.

– Служил он, много лет назад, при дворе Альфонса Мужественного в лейб-гвардейском гренадерском штурмовом полку имени Правого Чулка Солнцеподобной Императрицы Антанты Первой. Полк был этот не простой, а личного резерва его Императорского Величества весь на тяжелых бронированных трицератопсах. – Барм мечтательно прикрыл глаза, – Вы видели, как они идут в атаку? Топот стоит страшный, земля трясется, пыль столбом до неба, насадки на рогах сверкают, над облаком пыли вымпелы реют, знамена всякие. У зверюг глаза кровью налитые, так и ищут, кого забодать и затоптать, а сзади, на каждом звере, за костяным щитом лейб-гренадер в седле. Доспехи блестят, мечи наголо, жуть одним словом, враги как видят, сразу в обморок падают. – Барм забывшись выхватил саблю и рубанул ею воздух, его половина стола мгновенно опустела, но он этого не заметил и продолжил, – При дворе самые блестящие офицеры кто? Лейб-гренадеры! Они и без трицератопсов такого страха наводили на всех, что у нас, то есть у них в любом кабаке была всегда открытая кредитная линия, пей, сколько хочешь, король заплатит. Может быть.

И тут получает мой друг из своего родового замка письмо, мол, приезжайте скорее милорд домой, а то ваш папенька тяжело болен. Не понятно чем. То ли съел, что недоваренное и ядовитое, то ли его тираннозавр бешеный укусил, то ли он тираннозавра, но папенька страдает очень. А вся родовая деревня Моргенштерновка волнуется и не знает, что делать в этой нестандартной ситуации. А дружок мой как раз на дуэли был. Сразу с тремя соперниками должен был драться, правда, по очереди. И поводы у всех пустяшные: у одного платок, по глупости, отравленный поднял, на котором зашифрованное донесение было вышито, у другого, плащ сдернул, тоже случайно. А у него сзади латы в облегченном варианте, не из железа с золотой инкрустацией, как положено, а из титана. Оно и понятно титановые латы и прочнее и легче, но кодекс рыцарской чести не позволяет такие носить, хоть тресни! А третьего просто плечом зацепил, а он как раз для увеличение мышечной массы, быстроты реакции и заживления старых разболевшихся ран наелся стимуляторов магических, разных мухоморов соленых, помета летучих мышей и прочей гадости. У него глюки и начались, побочный эффект у средства такой. Он вместо того, чтобы сказать «извините», взял и моего дружка тоже на дуэль вызвал.

Ифриты в бутылках замолчали и внимательно слушали, Марафетус откровенно зевал и поглядывал за борт в надежде пристроить еще одного зайца, а Кейси старалась не пропустить ни одного слова этой трагической истории. Синдбад в самые напряженные моменты рассказа проводил рукой по струнам, для усиления эффекта, а капитан продолжал.

– Зря моему дружку письмо перед дуэлью дали прочитать. Он драться не хотел, так потолкаться чуть-чуть, а потом, ясное дело помириться, убить кого-нибудь вместе, для закрепления дружбы и вчетвером к морю сгонять по секретному поручению какой-нибудь коронованной особы, в общем, весело провести время. А тут он задумался крепко и нечаянно всех троих уложил, даже не спросив, как зовут. Сразу набежали гвардейцы Карнавала из дворцовой стражи. Карнавал – это министр сохранения генофонда и пресечения несанкционированных дуэлей. Хотели его арестовать и предать королевскому суду. Ведь он оказывается, трех императорских агентов для особых поручений укокошил. Но дружек мой в задумчивости и гвардейцев всех порешил. Потом сел на любимого трицератопса Буцефала и поскакал домой.

Синбад дернул струны и с чувством пропел «Только вышло другое, видно зря перед боем поспешили солдату письмо передать, ой мама джан!». На берегу опять дико заорали и ударили в барабаны. А Барм продолжил:

– Приезжает мой дружок домой, а папенька его при смерти. Говорить не может, зеленоватый весь стал, ногами дергает слегка, прямо сказать, не очень хорошо выглядит. Лежит он, ручками трясет, ножками сучит, интенсивно зеленеет и все пальчиком на окно показывает. Замок у него старенький, стекла мутные, мыли их последний раз лет пятьдесят назад, когда очередной император мимо проезжал. Оно и правильно, нечего в замке окна часто мыть, главное чтоб порох был сухим, ворота крепкие дубовые и ров водой заполнен, а окна мыть баловство одно. На гербе моего друга и был нарисован дуб на скале под замком, и глубокий ров под ним. Дуб и ров всегда его родовыми символами были. Хотя замок сам бедненький, но крепкий. Вышел тогда Вальдемар, моего друга Вальдемаром звали, на балкон, потому, что ему самому стекла протирать было не положено, а больше в замке этого делать никто не умел. Смотрит, а на соседнем холме вдалеке возвышается замок его соседа герцога Фри Смокинга. Когда-то герцог и папенька Вольдемара вместе служили в одном полку, только герцог до генерала легко дослужился, а папенька так в капитанах и остался. Но храбрый был, до безрассудства. Вместе они ходили в Гиспанию интернациональную помощь оказывать, набеги индейцев отбивать. Ох, и рубили они тогда краснокожих в капусту! Капусты на берегу океана много росло, краснокожие после высадки десанта только там и прятались. Вылезут из своих океанских пирог, морды разрисованы, в зубах томагавки, только заорут свой боевой клич «Над всей Гиспанией безоблачное небо», тут то их тепленькими из арбалетов и кончают. Ну а кого не успевали приголубить, те по капусте иползали, дичали, зверели. Пока от большого количества съеденных листьев, их пучить не начинало, так по звуку и находили.

В этом месте рассказа все оживились. Синдбад затянул старую антииндейскую патриотическую песню «Стрела вдруг просвистела и ага…», Кейси радостно захлопала в ладоши. Оно и понятно американцы от индейцев больше всего натерпелись, а Марафетус явно разнервничавшись, запустил последним зайцем в низко летящего ночного птерадона. Лохматый хищник на лету проглотил добычу и камнем рухнул вниз. А Барм продолжал:

– А как в отставку оба вышли, так рядом и поселились. Тоже не скучали, то данью купцов проезжих обложат, то правило первой ночи начнут неукоснительно соблюдать, то соседский замок подожгут, чтобы ночное освещение в округе улучшить, короче говоря, жили, душа в душу. А детки их с измальства по столицам ошивались. Вольдемар, по пажеским корпусам, да военным академиям, а дочка Фри Смокинга – Мария, по пансионам благородных девиц и курсам дворцового этикета. Все собирались отцы их поженить да руки не доходили.

Но однажды ограбили они, я хотел сказать, удачно обложили данью один купеческий караван. Взяли двадцать бочек соленой икры красного замбийского голопуза. Начали делить добычу – ничего не получается. Все время выходит Фри Смокингу – пятнадцать бочек, а папашке Вольдемара – всего три, а куда еще две бочки делись понять совершенно невозможно. Это теперь известно, что икра голопуза, может глюки вызывать, для своей самозащиты, а тогда народ был об этом совершенно не в курсе. Поругались друзья крепко. Побоище устроили, народа много перебили. Дрались до тех пор, пока патроны не кончились и мечи не затупились. Поэтому решили разъехаться, чтобы добро и людей понапрасну не переводить. Но обиду друг на друга затаили.

Барм перевел дух и все выпили за дружбу, сотрудничество и глубокое взаимопонимание, Синдбад при этом опять очень нехорошо посмотрел на Кейси. Потом капитан «Белого Кролика» продолжил:

– Сразу штурмовать замок с дубом и рвом Фри Смокинг не решился. Папик Вольдемара – старый фортификатор, дороги быстро заминировал, противотанковые ежи поставил, колья в ловушки для динозавров воткнул и в ров голодных крокодилов пустил. Провиантом на пять лет вперед запасся. Брать измором его замок себе дороже. Поэтому решил коварный отставной генерал обратиться за помощью к темным магам. А их и уговаривать, долго не пришлось. Наслали порчу страшную известную во всех магических учебниках под названием «Светло-зеленая трясучесть», или «Трясущаяся светлая зелень». Тут-то Вольдемар в родовое гнездо и приехал. Папенька его еще один разок рукой в сторону замка соседа рукой махнул и помер.

Кейси всхлипнула, Синдбад сыграл что-то жалобное и все выпили за упокой души вероломно убитого отца незнакомого нам Вольдемара. И где, интересно, Синдбад берет такую хорошую водку? Барм Аллей продолжил:

– «Я отомщу», подумал Вольдемар, собрал своих мужичков, поклялся на могиле родителя уничтожить коварного Фри Смокинга вместе с замком и запил. По пьянке, мужички случайно свой замок сожгли, что еще больше укрепило их желание отомстить. Деньги у Вольдемара кончились, и чтобы восстановить платежеспособность, отправился он с мужичками в лес, брать на дорогах и в соседских замках долгосрочные кредиты с льготными условиями погашения. Дело пошло хорошо, прибыли росли, но только одно раздражало несчастного сына, по-прежнему портящий пейзаж и гордо возвышающийся над ландшафтом, неприступный замок Фри Смокинга!

Воспользовавшись паузой, все снова выпили, на этот раз за славных строителей замков, за их самоотверженный и опасный труд. Ведь часто как бывает, я читал об этом в журнале «Средневековая архитектура: самые шикарные замки и казематы», построит архитектор замок, и не успеет еще гонораром воспользоваться, а ему уже глаза выкололи, голову отрубили, четвертовали и им же спроектированном рву утопили, для соблюдения секретности. Вот такой здесь темный и недоверчивый народ. А в остальном, добрые и отзывчивые люди. Я с теплотой посмотрел на своих собутыльников. Кейси сидела подперев рукой подбородок, капитан жадно пил, на этот раз воду, Марафетус спал, а Синдбад следил за огоньками на мачтах своих кораблей. Мачты почти цепляли огромную луну, прекрасно освещавшую его флотилию. На корабли опять, что-то грузили, причем быстро, тихо и без лишней суеты. Жаль, бинокля у меня с собой не было!

– И что же было дальше с вашим другом? – спросила Кейси задумавшегося капитана, но его, похоже, тоже заинтересовала возня за бортом. Барм встал и, перегнувшись через перила посмотрел вниз.

– Что там? – шепотом спросил он у Синдбада.

– Ничего особенного, – ответил Синдбад, – шнапс грузят.

– А, – спокойно сказал Барм, – А я думаю, чего это ты взял груз и не отваливаешь, заболел, что ли. А ты просто захотелсовместить приятное с полезным.

– Так что там с шоу-бизнесом, который вашему другу жизнь исковеркал? – не унималась моя невеста.

При слове «шоу-бизнес», глаза капитана снова налились кровью, он ударил волосатой рукой по столу и продолжил свой рассказ.

Глава 17. О Джеймсе Бонде, штандартенфюрере Штирлице, красавице Марии и татуировке «Добро пожаловать на борт»

– Вольдемар понимал, что брать замок Фри Смокинга штурмом, достойное занятие для людей, страдающих патологически неизлечимой тягой к суициду. Себя он к таким не относил. Тяга у него была, но не к самоубийствам. Мой друг очень любил в столице смотреть фильмы про неуловимого английского шпиона Джеймса Бонда. Задумался он крепко, а потом раздобыл себе много разных шпионских штучек: бесшумных сапог-скороходов, волшебных очков для ночного видения днем, смирительных рубашек рукава у которых двойным морским узлом сами завязываются, (в этом месте Синдбад одобрительно крякнул), наливное яблочко на тарелочке для скрытого наблюдения и много чего еще ему самому непонятного. Сложил все это секретные вещички в саквояж с двойным дном, пошил шикарный смокинг и стал шастать по корчмам вокруг замка своего врага раздумывая, как получше провести операцию внедрения.

– А почему смокинг? – спросил я. – Я тут никого в смокинге не видел. У вас же его не носят!

– Как почему? – не понял Барм Аллей, – Каждый знает, что настоящий шпион ходит в смокинге или мундире штандартенфюрера СС, но где его взять этот мундир? Пришлось шить смокинг. И тут Вольдемару повезло. Прямо на его глазах, из корчмы «У погибшего Троглодита», в придорожную грязь выпал почти голый человек, причем из вашего мира! – и капитан ткнул в нас с Кейси пальцем.

«Ну, вот начинается», подумал я и спросил:

– А почему именно из нашего?

– А потому, что на нем из одежды, были только трусы с чубарашками. У нас чубарашки, конечно, тоже водятся, но никому не придет в голову их рисовать на трусах. Очень уж они опасные и кровожадные звери. Вольдемар сразу понял, что судьба подбросила ему шикарный подарок. Вытащил он парня из колеи телегами, тракторами, да грузовыми мастодонтами проложенной, и отвел в «Звезду и кирпичницу» соседнюю, конкурирующую с «Погибшим троглодитом», корчму. И там, размазывая по лицу сопли и слезы, новый знакомый поведал, что он несчастный учитель, приехавший по контракту работать к Фри Смокингу для обучения его дочери. Злодей его нанял, чтобы он рассказал любимой дочурке о всех ваших обычаях, манерах и традициях Земли Ненормальной. (Так, к сожаленью называют жители Зазеркалья нашу любимую Большую Землю). Словом научил ее всему тому, что знают ее ровесницы, там у вас, и чтобы она могла мобильник от скотомогильника отличить. Хотел бедный учитель своим самоотверженным трудом заработать деньги на операцию любимой внучатой тети двоюродного дяди по материнской линии. Но встретились ему нехорошие люди, заманили его в корчму, предложили выпить за здоровье несчастной женщины, напоили, обобрали и бросили на произвол судьбы, даже документов не оставили. Документы Вольдемар нашел быстро. Сходил в «Погибший Троглодит», выбил несколько зубов, сломал пару рук и ног, короче восстановил справедливость, но задумался. А подумав, рассказал новому знакомому о крайне злобном нраве его нанимателя и его очень неуравновешенном характере, чем поверг бедолагу в сильное волнение. Потом добавил, что только из сострадания готов помочь несчастному юноше и небрежно выставил на стол призывно звенящий тяжелый мешочек. Но только за одну маленькую услугу. Несостоявшемуся учителю необходимо как можно скорее убраться из этих мест и, навсегда забыв о том, что с ним приключилось, отправиться к страдающей и так нуждающейся в его заботе родственнице. Парень был не дурак и сразу согласился. Вольдемар, дав ему в провожатые двух самых верных людей, чтоб не грохнули по дороге и золото не поделили, отправил в ближайший город дожидаться почтового дирижабля. Перед этим он внимательно осмотрел его на наличие особых примет и приодел, иначе в таких трусах далеко не уйдешь. Больше он этих людей никогда не видел, а с особыми приметами возникла проблема. Примет было две. На груди у несчастного племянника двоюродной тети внучатого дяди была сделана изящная цветная татуировка, где в виде стилизованных японских драконов были изображены две обнимающиеся девушки в очень коротких юбках в окружении надписей сделанных готическими буквами: «Я люблю Тату» и «Нас не догонят!». Но самая интересная татуировка была сделана в другом месте, – Барм уже открыл рот, чтобы сказать где, но посмотрел на Кейси и, передумав, прошептал, что-то на ухо Синдбаду. Мореход дико захохотал, а Барм продолжил:

– Там было написано: «Добро пожаловать на борт».

Синдбад дико хохоча, рухнул под стол, разбудив мирно дремавшего Марафетуса.

– Делать было нечего, скрипя зубами и скрепя сердце, Вольдемар сделал себе точно такие наколки. Причем «Добро пожаловать на борт» пришлось колоть самому – без наркоза. – на глазах Барм Аллея блеснули скупые мужские слезы. – После этого мой друг с твердым желанием отомстить и за это, отправился в замок врага. Завалон Фри Смокинг, сначала встретил его очень недоверчиво и хотел для профилактики отправить в загон к плотоядным паукам. Он очень опасался вражеских лазутчиков. Но когда увидел «Добро пожаловать», все сомнения отпали сразу.

– В Зазеркалье,– сказала шепотом Кейси, щекоча мне губами ухо, – тату не любят, колдовства очень опасаются. Поэтому, делают их только в самом крайнем случае. И никогда – просто так.

– И тут случилась беда, – сказал с тяжелым вздохом капитан, – Вольдемар влюбился! По самые – он задумался, – уши. Как только увидел Марию. Красавица она была – супер! Ноги длинные, как две корабельные сосны, грудь, грудь – во! – и он показал размер руками. – Обо всем остальном и говорить нечего. Да и девица сразу внимание на учителя обратила, то прижмется ненароком, то ручкой зацепит и все говорит, как ей это средневековье мрачное надоело и как хочется на Большую Землю, к цивилизации. Мол, я достойна другой жизни, а не прозябания в этой глуши. И решил Вольдемар туда любимую обязательно отправить, но сначала с врагом своим заклятым рассчитаться. Обучал он Марию разным премудростям, а в свободное время по замку шастал в кирасе-невидимке, взрывчатку, где надо закладывал, схемы подземных ходов и коды потайных дверей записывал, вторжение готовил. Но вдруг почувствовал, как близок он от провала. Не от того провала, что в замке сразу за северным подземным ходом начинался, а от провала, которого боятся все порядочные разведчики. Слишком непонятные вопросы Мария стала задавать. Что такое Кама-Сутра, петтинг, и яровая обваловка озимых? Откуда Вольдемар мог знать, что это такое! В фильмах о героическом Штирлице, ни о какой Кама-Сутре речи никогда не шло, и Джеймс Бонд никогда озимые не обваловывал. Как он мог рассказать ей то, о чем сам представлении не имел? И где она только этих словечек нахваталась? И тут Фри Смокинг решил порадовать дочурку и устроил дискотеку для немногих оставшихся в своих замках соседей. Дискотека прошла отлично. Пьяные гости собрались на самой высокой башне замка, и стали азартно метать вниз, в ставший теперь опасным лес, заточенные как бритва боевые диски. У кого дальше улетит, или больше деревьев свалит, тот и молодец. Но самая главная забава была впереди. Утомившись от физических упражнений на свежем воздухе гости отправились в тронный зал, горланя во весь голос неприличные песни и распугивая фамильные привидения, а потом вероломно втолкнули ничего не подозревающего Вольдемара в темную, неприятно пахнущую комнату, с лязгом и улюлюканьем захлопнув его спиной тяжелую железную дверь.

Изнеженный дворцовым этикетом и великосветскими обычаями человек в такой драматический момент должен был испугаться, удариться в панику, начать паниковать, биться в истерике, размазывать по щекам обильно хлынувшие слезы и беспорядочно бить кулаками по ржавому металлу сбивая в кровь костяшки. Но они плохо знали моего друга! Его такой чепухой не испугаешь…

После того, как глаза привыкли к темноте, он заметил в дальнем углу парочку мирно спящих велацерапторов. Ящеры были пожилые, это было сразу заметно по тусклому окрасу частично выпавших перьев, сквозь которые проглядывала старая морщинистая кожа. От грохота и улюлюканья они проснулись, но жрать пленника не стали, а без лишних разговоров распахнули большие окованные железом ворота, у которых и дремали. В нос ударил запах такой силы, что Вольдемар подумал о безвременной кончине замковой канализации. Но она была здесь совершенно ни причем. Из ворот, хлюпая огромными лапами по лужам из стекающей с потолка воды, шумно отрыгиваясь и ковыряясь когтем в зубах, вышел огромный тиранозавр. За ним по каменному полу волочилась ржавая цепь. Ящер внимательно обнюхав моего друга и еще раз громко рыгнул. Но Вольдемар не впал в панику, не закричал дурным голосом « Помогите, ящеры жизни лишают!», не стал колотить в дверь кулаками, ногами и той частью своего организма на которой наколото «Добро пожаловать на борт». Он вытащил из-за пазухи гранату РГД-5, выдернув чеку, подошел к злобно смотрящему животному и тренированным движением забросил её чудовищу в пасть. Ящер, не разобравшись в ситуации, гранату проглотил и тут же помер от приступа изжоги и несварения желудка. От изумления велацерапторы застыли с открытыми ртами. Вольдемар достал еще две гранаты и вежливо объяснил престарелым рептилиям, что несварение желудка, вызываемое этими милыми штуками болезнь очень заразная. И если они не хотят пасть жертвой эпидемии, то должны сообщить, как можно отсюда выбраться, минуя дверь. У пожилых ящеров из-за страха перед неизлечимой болезнью, отнялся язык и они плохо заточенными когтями показали на какие кирпичи жать, чтобы открылся секретный потайной ход, но воспользоваться им не пришлось. Дверь все с тем же скрипом и лязгом открылась, и в подземелье заглянул обеспокоенный Завалон Фри Смокинг. Увидев трясущихся от страха велацерапторов и дохлого тираннозавра на полу, он сам чуть не лишился дара речи и сильно зауважал иноземного учителя. Громко наорав на свою свиту, пообещав виновных в недоразумении показательно посадить на кол, он не стал извиняться, а только спросил: «Зачем мирному учителю в моем неприступном замке – гранаты?». Вольдемар не растерялся и сказал, что это такая национальная традиция. Очень неспокойно на Земле Ненормальной. Вокруг террористы, бандиты, маньяки и прочие кошмары. Без гранаты долго не протянешь. Фри Смокинг поверил, или просто сделал вид, но больше ничего спрашивать не стал. После этого случаяВольдемара в замке стали побаиваться, а Мария просто не давала покоя и прохода, требовала немедленно жениться и уехать с ней на историческую родину. Жениться он был готов в любой момент, но уехать, не взорвав эту обитель зла? Это было не в правилах моего друга. – Бармалеус, остановился, перевел дух и все выпили за твердость убеждений. Синдбад украдкой достал из кармана шелковой жилетки ночные солнечные часы, посмотрел на них и стал беспокойно озираться, время его явно поджимало. А капитан решил закончить рассказ об эпопее своего друга.