Текст книги "Последний экипаж "Белого кролика" (СИ)"

Автор книги: Михаил Цыганков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Глава 45 О дизайне средневековых пыточных, гостинице на Кубе и методах вербовки в Российский экспедиционный корпус.

Пыточная была неплохая, можно даже сказать, уютная. Приглушенное освещение, со вкусом украшенные цепями и кандалами стены, отсутствие следов крови и голодных крыс, собирающихся отгрызть у тебя какую-нибудь ценную деталь организма, позволяли присвоить ей как минимум четыре звездочки – по местной классификации.Самое главное, рядом не было истосковавшейся по человеческой ласке псины. Но была Кейси! Живая, здоровая (в смысле – не больная) и готовая к активным действиям.

Так часто в сериалах бывает: как только спасутся герой с героиней из рук кровожадных бандитов, склонных к садизму маняков-убийц или злобных агентов спецслужб, да еще встретятся после долгой разлуки – сразу начинают друг друга ощупывать, осматривать и рыдать от счастья. Потом долго треплются о своих переживаниях, вспоминают трудное совместное детство, родителей-алкоголиков, педофила-отчима и мачеху-нимфоманку. На болтовню у них уходит еще пара-тройка серий. За это время враги успевают очухаться от последствийжестокого мордобоя, протрезветь после пьянки, залатать дырки сквозных огнестрельных ранений, и замечают, наконец, что беглецы то, пропали! И все – несчастные влюбленные ближайшие пятьдесят серий без дела сидеть не будут. Полная экстремальных впечатлений жизнь им гарантирована.

Кейси, слава Богу, сериалов не смотрела. Как только лязгнули засовы за двумя бесцеремонно зашвырнувшими нас сюда средневековыми козлами, она, не стала тратить время на всякую сентиментальную чепуху. Не раздумывая ни секунды, ужом подползла ко мне и перегрызла веревки на руках. Да, ребята, такими зубами можно и нужно гордиться! Специально она их, что ли точила? Вот в чем скрыта сила хваленого американского спецназа – в зубах!

Ноги я себе сам развязал, не женское это дело, грызть на мужских ногах веревки, и сейчас же освободил от пут несчастную девушку. Она повела себя как самая настоящая героиня сериала. Стала меня ощупывать, тискать в железных объятьях, рыдать на плече и целовать взасос. Хорошо, что это не видела Эмма, вернее, Гектор – сдохла бы от ревности. Оказывается, пока я безуспешно пытался превратиться в Годзиллу и оплакивал свою так и не состоявшуюся супругу, она тихо лежала рядом, усердно изображая хлопнувшуюся в обморок американскую повариху.

Дав Кейси вдоволь выразить свои чувства, я занялся изучением тюрьмы и подготовкой плана побега.

Мировая история знает много хитроумных способов изобретенных несчастными узниками с одной целью – как можно быстрее покинуть стены приютившего их заведения.

Многолетнее долбление стен ложкой с последующим рытьем десяти километрового подкопа я отмел сразу. Времени у нас на это не было, да и сама идея много лет по ночам ковырять гранитные стены и выносить землю в карманах меня не прикалывала.

Рассчитывать на помощь соратников, готовых по первому зову разнести направленным взрывом тюремную стену и еще парочку кварталов вокруг, не приходилось. Нет у меня таких друзей. Влюбить в себя наивную дочку тюремного надзирателя не стоило даже рассчитывать. С женщинами в этом замке была явная напряженка. К тому же, мне кажется, Кейси не потерпит рядом конкурентов.

Построить воздушный шар из матраса, тюремной табуретки и распущенных на нитки трусов я тоже не умел. Не учили меня этому. Газовую грелку, или напильник в головке швейцарского сыра тоже переслать несчастным узникам некому…

Кстати, о напильниках. Я с надеждой огляделся по сторонам. Чем тут пилят зубы несчастным узникам?

Тусклый свет из микроскопического окошечка под потолком с трудом продавливался сквозь прутья толстенной решетки. Но и его хватило, чтобы понять – пыточным инвентарем воспользоваться не удастся. Кроме прикованных к стенам цепей, и громадных, зловещего вида, приспособлений, ничего без дела не валялось. Весь колющий, режущий инвентарь, плети, нагайки, кляпы, ухоотрезалки, ногтевырывалки, иглозагонялки и другие товары из садо-мазохистского отдела средневекового сексшопа, напрочь отсутствовали. Или занятый сейчас разгрузкой боеприпасов палач, был большим гуманистом, или после напряженного трудового дня он сдавал весь инвентарь по описи в сейф.

Подергав, больше для собственного успокоения, дверь (вдруг забыли закрыть?), безуспешно попытавшись допрыгнуть до окна, поискав на стенах тайные рычаги открывающие секретные вращающиеся люки, я устал, больно стукнулся плечом, набил шишку на голове, и, посчитав, что сделал для спасения все возможное, в изнеможении опустился на стоящий в углу огромный сундук.

– Будь она неладна, эта Куба! – сказал я с чувством.

– А она здесь причем? – сразу оживилась Кейси до этого сосредоточенно выстукивавшая стены в поисках замаскированного подземного хода.

– Если бы не она, меня бы здесь сейчас не было!

– Тебя телепортировали в Зазеркалье с Кубы? – воскликнула она с радостным восхищением.

– Нет, – мне не хотелось расстраивать девушку, но, правда, дороже, – я просто хотел попасть туда на халяву…

– На халяву? – медленно выговорила Кейси пытаясь понять смысл выражения.

– Бесплатно, – объяснил я.

– А, благотворительность… – Кейси счастливо заулыбалась.

– Какая благотворительность, за государственный счет, – пояснил я. Ее наивность временами начала просто напрягать. – Я пошел в армию, чтобы оказаться на Кубе.

Но она все равно не поняла. Еще минут десять мне пришлось втолковывать моей невесте, почему я сейчас сижу в темном подвале, а не греюсь под палящим тропическим солнцем.

Как вы знаете, Куба несколько лет назад вошла в ССР. Влилась в Содружество Суверенных республик, с полным объединением денежной системы и экономического пространства. Но, опасаясь повальной миграции вышедших на пенсию жителей Крайнего Севера и нефтяников Западной Сибири, уже начавших было активно скупать в Гаване обветшавшую недвижимость, хитрые кубинцы ввели одно, но очень мощное ограничение – покупать дома на острове Свободы могут только доблестные российские военные честно оттрубившие несколько лет под жарким тропическим солнцем. Москва, конечно, немного повозмущалась, для приличия, а потом согласилась.

А тут как раз мы выкупили у американцев базу Гуантанамо, ту, которая теперь «Севатополь-2» называется и военкоматы начали набор контрактников для нелегкой службы вдали от родины под чужим небом. Тут я и встретил одного старого знакомого, как тогда казалось очень кстати!

Именно он рассказал мне о наборе контрактников для «Севастополя-2», о том какую хорошую зарплату будут им платить, но меня это не прикололо. Я сказал, что зарплата, конечно, очень хорошая, условия труда сказочные, но внезапно оказаться на переднем крае борьбы с американским империализмом, пусть даже имея под боком симпатичных мулаток, мне не хотелось. К тому же влезать в форму и мчаться по тревоге с автоматом к любимому зенитно-ракетному комплексу не улыбалось абсолютно. Безработицы у нас, слава Богу, нет, с голоду не умру.

Тогда мой знакомый и пустил ход последний козырь.

– Работу найти, конечно, можно, – сказал он, – только на какой работе заработаешь на собственный отель, стоящий на берегу океана?

Так я согласился ехать служить на Кубу. Знакомый все продумал за меня. Служил он в областном военкомате, на солидной должности, и запульнуть меня трубить по контракту на остров Свободы ему труда не составило.

А делать мне всего, то и надо было, что спокойно сидеть на складе, выдавать ХБ, ботинки и подыскивать домик на берегу океана, из которого можно потом сделать уютную прибрежную гостиницу. О деньгах волноваться не стоило, определенная сумма у меня имелась, а остальные, по договоренности, добавлял мой будущий компаньон. Всего то и требовалось пару-тройку лет давиться текилой и мохито, жестоко ностальгируя по простой русской водке с «Жигулевским» пивом.

Я с легким сердцем подписал контракт, купил шорты, плавки и выехал в Москву для отправки за океан. Но там что-то пошло не так.

Оказалось, что набор на остров Свободы давно уже закончился. Мало того счастливые будущие владельцы тропических бунгало уже улетели по месту прохождения службы. Я в панике начал звонить своему компаньону. Он сначала говорил, что произошла досадная нестыковка и он скоро все исправит, а потом… Потом, к нему нагрянула внеочередная проверка из министерства обороны, начались неприятности (а какая проверка без неприятностей?), ему стало явно не до меня и он вообще телефон отключил.

Печальные безрадостные картины вставали перед моими слезящимися (от ветра) глазами. Я видел себя на далекой, всеми забытой точке за Полярным кругом, растапливающим утром (Каким утром? Долгой полярной ночью!) отколотый от тороса кусок льда в помятой закопченной кастрюльке на примусе, чтобы заварить последнюю щепотку чая. Или – обливающимся потом на затерянном среди песков Центральной Азии блокпосту, до рези в глазах высматривающим в бинокль крадущийся талибский караван.

В более идиотские ситуации (до нынешнего времени) я никогда не попадал: расторгнуть контракт без уважительных причин было нельзя, а гонять белых медведей среди ледяных торосов страшно не хотелось. Я ощущал себя витязем на распутье, только вместо камня с рекламными предложениями, выгодно продать коня, познакомиться с красной девицей для крепких длительных отношений и участия в боях без правил с большим призовым фондом, впереди уходила в хмурое осеннее небо Великая Китайская стена по всей длине украшенная тысячами надписей: «Куда прешься, дурак, выхода все равно нет!».

Выход был. Он предстал передо мной в форме бравого капитана в элегантной летной куртке с шевроном «Экспедиционный корпус России» на рукаве.

Капитан, оказавшийся позже заместителем командира по воспитательной работе, настолько захватывающе рассказывал о динозаврах, орках, гоблинах, колдунах и единорогах, что у меня сложилось устойчивое впечатление, что служба в Экспедиционном корпусе сплошная сказочная романтика, а летучий корабль «Неспешный» лучший в Вооруженных силах. Так я попал служить в Зазеркалье

Думаю, без колдовства здесь не обошлось, видимо капитану был очень нужен бортстрелок. Я прямо сразу готов был отправиться разгонять орды печенегов и спасать несчастных муромских крестьян сраженных страшной эпидемией тридцати трехлетнего паралича. А полное отсутствие компьютеров, телевизоров, плееров и ДВД проигрывателей в течении трех лет можно было и перенести. Да и стимул для службы был хороший, служба «год за два», трехкратная зарплата, плюс куча разных надбавок и возможно через три года выбирать место службы по своему выбору. Мой визит на Кубу откладывался на тройку лет.

Оформлявший мои документы пожилой майор, нервно потер иссеченную шрамами щеку, и внимательно оглядевшись по сторонам, негромко спросил:

– Сынок ты хорошо подумал?

– Хорошо,– честно ответил я.

– Ну, смотри, если хорошо подумал – проворчал он, с громким стуком ставя печати, – оттуда многие не возвращаются.

– Большие потери? – спросил я, чувствуя, как холодеет спина и становятся ватными ноги.

– Нет, – успокоил меня майор, – потери не большие. Просто оттуда НЕ ХОТЯТ ВОЗВРАЩАТЬСЯ!

Все это я рассказывать Кейси не стал. Зачем ей знать такие специфические подробности? Вместо этого я придумал трогательную историю о несчастной любви, моем разбитом в драбадан чутком сердце и неудержимом желании оказаться как можно дальше от объекта неразделенной любви. Как можно дальше, как раз, находилась Куба. Но, поняв, что Зазеркалье находится еще дальше, рванул прямо туда (или сюда) выбрав трудную и опасную стезю агента без номера. Кейси рыдала. Слезы текли ручьями. Капли, срываясь с грязных щек, звонко падали на каменные плиты пола.

Нежно обняв ее за плечи, я сказал:

– А тебя что сюда понесло? Встретились бы через два года на Кубе или во Флориде…

– Я никогда не жила во Флориде… – не переставая рыдать сказала Кейси.

– А где? – я искренне думал, что все уважающие себя американцы, тем более внучка такого героического деда, обязаны были жить в солнечном штате.

– Я жила в Бразилии и хотела стать проституткой…

Глава 46 О трагической судьбе Кейсиного папы, падении продаж галюциногенных грибов в Амстердаме и лопнувшей водопроводной трубе.

То, что рассказала Кейси, делая паузы на рыдания, всхлипывания, легкие неконтролируемые истерики и другие проявления женской слабости, было достойно стать сюжетом мексиканского, да и русского сериала тоже.

Детство моей невесте выпало тяжелое. Папа ее пошел по дедушкиной стезе – стал спецназовцем и все время торчал в разных секретных загранкомандировках. Семья, опасаясь мести недобитых международных террористов, планетарных мегазлодеев и визитов американских налоговых инспекторовпостоянно пряталась по конспиративным квартирам, меняла явки, документы и электронные адреса. От такой тяжелой жизни девочка чуть не начала пить, курить и колоться, но помог случай. Внезапно уволился в запас папаша. По состоянию здоровья. Нет, он не подцепил малярию в афганских песках, его не укусил иракский энцефалитный клещ, он был признан негодным к прохождению дальнейшей службы в результате прямого попадания в голову почти полной бутылки виски.

Самое обидное, что бутылкой его шандарахнул не обкурившийся террорист– смертник, ни жаждущий кровавой мести колумбийский наркобарон, это сделал простой русский парень. Пилот штурмовика СУ-24.

Случилось судьбоносное событие во время командировки в Грузию, тогда эта маленькая гордая республика была суверенной и даже считалась демократической страной. По заданию дяди Сэма кейсин папа в поте лица несколько лет тренировал, обучал и наставлял доблестный грузинский спецназ. Горячим грузинским парням очень нравилась красивая натовская форма, новенькие американские «Хаммеры» и приличная по-грузинским меркам зарплата. Все это, в комплекте со штатовскими М-4, внушало им мысль о собственной непобедимости. Такому бравому воинству грех было сидеть без дела. И приказ был отдан.

В ночь на восьмое августа две тысячи восьмого года грузинская армия напала на мирно спящую Южную Осетию. После этого она перестала существовать. Я имею ввиду грузинскую армию, а не Южную Осетию. Залпы русских пушек и ракетные удары русских штурмовиков навсегда охладили воинственный пыл сумасшедшего грузинского диктатора.

Но папа моей невесты об этом еще ничего не знал. Вместе с товарищами по оружию он сидел на грузинской военной базе, отмечая успешное начало победоносного (как он думал) блицкрига. Услышав рев пикирующего самолета, америкосы решили, что это возвращается с боевого задания один из орлов Саакашвили.

Ничего не подозревавший батянька моей невесты как раз выходил из сортира, размышляя о том, что обмывать пивом победу, признак дурного тона. Услышав грохот, он решил, что жизнерадостные грузины слегка поспешили с салютом. В это время пошла на мелкий щебень взлетная полоса, взлетел на воздух склад боеприпасов, взрывной волной выбило окна, двери и последнее, что он успел увидеть – это донышко летящей в лоб им же самим купленной бутылки.

Пришел в себя он только через неделю в горах Армении, где созерцал окружающий пейзаж, обдумывая план перехода армянско-турецкой границы. Папаша был твердо убежден, что началась третья мировая война и единственное место спасение от нового потопа, (ну, ладно, война, а потоп здесь причем?) застрявший на горе Арарат Ноев ковчег. После этого случая ему пришлось выйти в отставку. Да и кто будет держать на службе человека, которому везде мерещатся пикирующие русские штурмовики, а в минуту опасности он начинает судорожно жевать собственный галстук?

С этого момента и начались у Кейси по-настоящему черные времена. Опасаясь мести русских, и стараясь, как можно лучше, замести следы, папочка выкупил заброшенную ферму в бразильских джунглях и занялся разведением кур, пытаясь привить дочке любовь к своему новому бизнесу. Но вскоре передумал, так как заметил, что в те дни, когда за фермой следила Кейси, куры переставали нестись, а петухи дохли пачками. Каждый вечер, пропахший куриным пометом и комбикормом, батяня, учил бедную девочку приемам рукопашного боя, стрельбе из всех видов оружия и вождению всех видов техники, утверждая, что «приличная девушка должна уметь делать все» и «когда-нибудь ей это в жизни пригодится». Заодно на хрупкие плечи Кейси была возложена обязанность защиты фермы от банд диких обезьян. С обезьянами она справилась быстро. От одного ее голоса у вожака стаи по кличке «дон Педро» начинался энурез и нервные припадки.

А девочка страстно хотела большой и чистой любви, и каждый день ожидала появления сказочного принца. Принц не спешил, и мужики из соседнего городка шарахались от нее как от голодной анаконды. Строгая мама, постоянно вела с единственной дочкой душеспасительные беседы «за жизнь» и пыталась вдолбить в ее упрямую башку мысль, что с принцами на Земле большая напряженка и хватает их далеко не на всех. Как говорил классик: «Умей довольствоваться малым, пока не станешь генералом…»

Благодаря длительным вечерним нотациям, Кейси поняла одно– принца надо искать самой. Ждать пока он доберется до солнечной Бразилии дело долгое и бесперспективное. Не откладывая дело поисков собственного счастья в долгий ящик, несчастная (пока) девица собрала манатки и, оставив спящим родителям записку «Не беспокойтесь, уехала за принцем. Устроюсь – напишу.» отправилась в Рио.

Чем она там занималась, я так до конца и не понял. Вроде бы поступила в школу самбы, хотела стать танцовщицей, (кто-то ей сказал, что принцы любят появляться на балах), но после того как по ее милости чуть не сорвался традиционный ежегодный бразильский карнавал, полностью в этом деле разочаровалась.

А потом она решила стать проституткой. По принципу: раз уж я такая красивая никому даром не нужна, буду продавать себя за деньги. Кто ее надоумил, что Женева самое лучшее место, для того чтобы стать на путь профессионального порока, тоже непонятно. Но, сначала Кейси занесло в Амстердам, но в этом городе сразу сократилось потребление галлюциногенных грибов, резко пошла вверх кривая избавления от наркотической зависимости, а число посещений увеселительных заведений с женским персоналом упало почти до нуля.

Экономика города пошатнулась. Главари местного бизнеса хотели даже нанять киллера, но, увидев фотографию Кейси, сжалились. Просто взяли и отправили ее в Женеву. За свой счет.

Там моя невеста решила вести себя тихо (денег на возвращение в Бразилию у нее уже не осталось, а на работу никто брать не рисковал). От мысли, что она может никогда не увидеть красивых хвостатых ягуаров и больших океанских черепах, ей сделалось так грустно, одиноко и холодно, (в этом не было ничего странного, на дворе стоял поздний ноябрь), что она пошла и записалась в городскую библиотеку. В библиотеке было тепло, тихо и совершенно бесплатно давали читать книжки с красивыми картинками.

В тот день самые красивые картинки оказались в детской книжке про девочку, которая не смотрела себе под ноги и поэтому вляпалась в очень большие неприятности. За разглядыванием улыбки Чеширского кота ее и застукал солидный дядечка с коротким ежиком седых волос на голове.

Сначала, обосновавшись в дальнем углу, он старательно делал вид, что погружен в чтение прижизненного издания «Кама-Сутры» на китайском языке с собственноручными пометками императора Ин-Цзуня. Потом, бросив быстрый взгляд по сторонам, отложил в сторону раритетную книжку, встал и слегка прихрамывая, направился прямо к Кейси. За все время пребывания в Европе это был первый мужчина, проявивший к ней явный интерес.

«Вот и начинается моя карьера проститутки!», – радостно подумала Кейси. Сердце ее билось, как возмущенный бабуин вляпавшийся в ловушку для броненосцев. Кейси спешно стала придумывать себе цену, стараясь не продешевить и не перегнуть палку одновременно. Дядечка остановился около ее стола, кашлянул и четким, начисто лишенным старческого дребезжания голосом сказал: «Мадемуазель, я старый солдат, и мне не знакомы слова любви. Я не умею красиво говорить, (Господи, он, что со мной разговаривать собрался? – подумала Кейси), мне больше знаком язык приказов и команд. Поэтому сразу перейду к делу.Госпожа Райбек, вы готовы послужить своей Родине?». «Алиса в стране чудес» с гулким стуком упала на пол. Ну, как они нашли ее в Швейцарии?

Дядечка оказался не тоскующим без женской ласки пенсионером, а кадровым вербовщиком американской армии.

К такому облому Кейси была не готова. Родину она любила, но служить ей не рвалась. Больше всего на свете она не хотела выполнять чьи-то приказы, ползать в грязи под дождем, перекусывать зубами колючую проволоку, выносить под огнем раненых товарищей, закрывать глаза убитым командирам, вызывать огонь на себя, жечь деревни, отравлять колодцы, зашивать на себе раны без наркоза, стрелять из базуки по атакующей танковой колонне, кричать «Оставьте меня, я вас прикрою», переживая, а вдруг, действительно оставят, месяцами не вылезать из джунглей, питаться личинками гусениц и подошвами собственных ботинок, молчать во время пыток, с простуженным горлом петь американский гимн и таскать на спине тяжеленный рюкзак. Она всего лишь хотела стать высокооплачиваемой проституткой!

Слезы хлынули на стол, потом на пол, их бурный поток стал стремительно приближаться к следующему пункту своего назначения – оголенному проводу настольной лампы. Вербовщик мгновенно взял ситуацию под контроль. Вытер слезы, поднял книгу, выдернул лампу из розетки.

«Не думал, что вы так обрадуетесь, – сказал он, – но этого следовало ожидать. Родные гены, дочь таких родителей. Одним словом – военная косточка. Надо спешить, – вербовщик легко приподнял Кейси за локоть, – самолет вылетает через одиннадцать минут. Как – куда? В форт Брег, центр подготовки Зеленых Беретов!». Так Кейси вместо панели попала в элитные спецвойска США.

Вы спросите, чем же можно было заманить в армию строптивую внучку шеф-повара с линкора Миссури?

Ответ очень прост, как способ заточки боевого топора орков – вербовщик пообещал, что она будет служить в месте, где принцы встречаются на каждом шагу!

Закончив свой рассказ Кейси Кейси всхлипнула и сказала:

– И вот сижу я здесь, простая американская баба, диплодоками давленная, пиратами похищенная, недоумками-рыцарями в плен взятая, вместе с женихом – русским принцем, она внимательно окинула меня взглядом, может даже царевичем, а счастья все равно – нетууууу!

И она решила поплакать еще немного. Я расстроился и разозлился одновременно. До чего же упрямая у меня будет жена! Не поверила ни одному моему слову! Ну, как убедить эту ос… невесту, что никакой я не царевич! Я простой рыцарь российских вооруженных сил, вернее, странствующий прапорщик местного Средневековья!

.Кейси продолжала безутешно рыдать над своей несчастной судьбой, а я вдруг заметил одну неприятную особенность. Количество прибывавшей воды значительно превышало, то что могла выплакать Кейси! Вот в чем заключался коварный план Педро! Пообещав Крюгеру не отдавать нас в лапы своего палача, мерзавец решил сделать все по своему, просто и элегантно. Сейчас захлопнется окошко под потолком и все! Извините, сэр, в замке прорвало водопровод, ничего нельзя было сделать. Очень жаль, но все равно они уже были не жильцы. Такую хорошую камеру пыток испохабили. Деревяшки разбухли, железяки заржавели, одни убытки от этих гадов. Что и говорить шпионы, они и есть шпионы…

Как говориться в секретном уставе тайного международного союза даосистов-водопроводчиков: «Если в кране нет воды, значит, кто-то ее выпил, испытав сильную жажду. Если из крана вода течет, значит, кто-то ее туда наливает. А если эта вода течет не на твою мельницу, она может вращать мельницу твоего врага. Если твой враг тебе надоел, не спеши его бить его большим разводным ключом по голове, просто перекрой воду льющуюся на его мельницу и он сам умрет от жажды и голода. А ты не обагришь руки чужой кровью и сознание твое останется чистым и незамутненным.».

Я был почти полностью согласен с даосистами-водопроводчиками. Вот только ждать пока Педро с Крюгером сдохнут от голода и жажды, мне было некогда. Я очень хотел обагрить руки их кровью, и как можно скорее. Но для начала надо было найти кран, льющий воду на их мельницу и в нашу камеру пыток одновременно.

Поиск был не долгим. Вода под напором хлестала сквозь щели стоящего в углу громадного сундука из мореного дуба. На его крышке висел замок размером с двух пудовую гирю. Дьявольски коварный ход – спрятать трубу в сундук, и запереть его на замок. Могучий замок с толстенными дужками. Отрывать булавкой его не стоило и пытаться – не было у нас булавок. Полить жидким азотом и стукнуть молотком? Нет у меня под рукой ни жидкого азота, ни молотка. Не найдя никакого другого выхода, я тупо рванул крышку вверх. Замок не открылся…, он развалился на составные части. От неожиданности я чуть не рухнул в мрачное сундучиное нутро.

Не было там никакой трубы. Внутри, по пояс в воде, сидел мокрый маленький (очень маленький) человечек. Из его глаз двумя полноводными ручьями текла вода. Как перекрывать такую трубу я не знал.