Текст книги "Последний экипаж "Белого кролика" (СИ)"

Автор книги: Михаил Цыганков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Последний экипаж «Белого кролика»

Пролог

О ледоколе «Николай Басков», земле Санникова, мамонтах и американо-советской дружбе.

Жарким летом две тысячи …цатого года российский круизный ледокол «Николай Басков» совершал туристический рейс по Северному морскому пути.

Это был самый обычный, можно даже сказать, рядовой круиз. Приятная прохлада. Легкая музыка. Небольшие льдины. Греющиеся на них белые медведи. Толстые тюлени, ныряющие на безопасном расстоянии от медведей. Постоянно висящее над горизонтом солнце. Парящие в высоте жирные гагары. Ни лютого мороза, ни многометровых ледяных торосов, ни валящего с ног ветра. Одним словом – кайф! Не работа, а отдых, за который к тому же платят немалые деньги.

Именно так думал потомственный полярник, почетный член королевского и российского географического общества, ледовый капитан Митрофан Семенович Козодубов, когда, в один из прохладных июльских вечеров,его срочно вызвал в рубку вахтенный офицер. Если вас отрывает от приятных размышлений вахтенный офицер – это всегда серьезно, или для корабля, или для вахтенного офицера. Поэтому капитан молча поставил на стол только что налитый стакан чая с лимоном и отправился на мостик.

Причина оказалась действительно достойной внимания. Прямо по курсу, у самого горизонта, в легкой туманной дымке, капитан увидел неизвестную, не обозначенную на географических картах атласах и глобусах российского и тем более китайского производства землю! Неизвестную землю в двадцать первом веке! Митрофан Семенович опустил восьмикратный морской бинокль, потом снова поднес его к глазам, снова опустил, снова поднес и, в конце концов, приказал срочно дать радиограмму в штаб флота.

Вывалившие на палубу пьяные туристы сфокусировали зрение и, заметив загадочный архипелаг, стали возмущаться, почему никто не запланировал для них экскурсию на такие живописные достопримечательности. В это время потрясенный морской волк замер на мостике, рассматривая в бинокль берег ближнего острова, на котором одиноко стоял едва заметныйв тумане… мамонт.

Еще бывалого капитана Козодубова очень обеспокоило и даже встревожило странное обстоятельство: корабельный радар упорно не хотел замечать новое географическое открытие. Он упрямо утверждал, что прямо по курсу суши вообще нет!

Не было вокруг загадочных островов, битого полярного льда вокруг них, белых медведей, гагар и, следовательно, одинокого мамонта тоже. Капитан, в отличие от пассажиров, был абсолютно трезв, никогда не страдал галлюцинациями, а на работе старался вообще не пить. Но мамонт на далеком берегу вызывал серьезные опасения за реальность происходящего и сохранность собственной психики.

«Уж не траванулся ли я в обед просроченными белыми грибами?» – подумал Митрофан Семенович, но к врачу не поспешил. Вместо этого отправил к островам палубный вертолет. Согласитесь, странное решение? Еще никто никогда не лечил отравление грибами палубной авиацией!

Вертолет, едва приблизившись к загадочным берегам, вынужден был сразу вернуться обратно. Дало сбой почти все электронное бортовое оборудование. Но стоило пилоту чудом вывести теряющую управление машину из окружающей острова дымки, как все бортовые приборы тут же вернулись в штатный режим, а с ледоколом восстановилась утраченная связь. Капитан быстро сообразил, что туман совсем не так безобиден как кажется, и решил, что рисковать толпой ни в чем не повинных нетрезвых туристов и прекрасным новым кораблем ради удовлетворения своего научного любопытства он просто не имеет права. Скомандовав: «Полный ход» он увел «Николая Баскова» дальше по маршруту круиза, дав мамонту на прощание три долгих гудка и передав в центр координаты нового, небывалого в двадцать первом веке, географического открытия.

Возмущенным туристам объяснили, что острова строго засекречены еще с мрачных времен холодной войны и каждого, кто ступит на их землю, придется или убить для сохранения государственной тайны, или оставить на островах навечно. А климат здесь паршивый, развлечений нет, и телефонная связь вместе с Интернетом отсутствуют. После этого все притихли и разбрелись по ресторанам и барам пить за отважных покорителей Арктики.

Дальше события развивались еще драматичнее. К находящимся в нейтральных водах островам рванули с двух сторон сразу две подводные лодки. С одной стороны, к пока еще безымянным участкам суши, неслась, перехватившая сообщение с «Николая Баскова», американская атомная субмарина «Джордж Буш Старший». По официальной версии она исключительно в мирных целях изучала брачные игры белых медведей Заполярья.

С другой стороны, к заветной земле шла, натужно гудя моторами, русская дизельная подводная лодка «Колхозник Чукотки», третий год находящаяся в автономном плавании и вообще непонятно, как здесь оказавшаяся. Наша лодка занималась всего лишь изучением мест гнездования тонкоклювых кайр. Но, получив сообщение капитана, ледокола решила отправиться к островам, в надежде обнаружить там еще неизученные колонии этих замечательных представителей полярной фауны.

Совершенно не заботясь о скрытности, они выжимали из двигателей все, что можно. Лихие американские парни подошли к островам первыми и сразу начали тонуть, даже не успев всплыть и воткнуть в берег звездно-полосатый флаг. Долбанувшись носом в не замеченный радаром подводный утес, суперсовременная атомная субмарина мгновенно ослепла, оглохла, автоматически заглушила реактор и приготовилась навсегда скрыться в морской пучине.

Лодка слегка припозднившихся отважных русских моряков тоже ослепла и оглохла, но это эта проблема экипажу была не страшна. Скомандовав «Стоп машина!», поднявшись на перископную глубину и сориентировавшись на местности, капитан приказал продуть цистерны и всплыть с гордо развевающимся Андреевским флагом на ходовой рубке. Впавшие в глубокую депрессию американцы, тоже, наконец, додумались продуть цистерны без помощи внезапно умершего компьютера и, всплыв в холодных северных водах, начали срочную эвакуацию команды. Поднялся штормовой ветер. Огромные волны из всех сил дубасили по утесам, выламывая близко растущие к воде деревья, пугая мамонтов и угрожая перевернуть оранжевые надувные лодки американцев. Экипаж «Джорджа Буша Старшего» из последних сил боролся с обезумившей стихией.

А какой еще встречи они могли ожидать, когда на голову пасущим стадо стеллеровых коров водяным свалилась огромная страшная атомная подводная лодка? Естественно, они переволновались – из-за сохранности поголовья, а когда водяные нервничают, на море сразу начинается шторм и чем сильнее волнение, тем выше волны. Американцы этого не знали. Они просто готовились пойти ко дну.

За этим малоперспективным занятием и застали их русские моряки, еще раз подтвердив свою репутацию больших гуманистов, всегда готовых прийти на помощь терпящим бедствие. Они быстро выловили из воды замерзших, промокших до нитки американцев и согрели их с помощью универсального русского средства от переохлаждения, крепостью девяносто градусов. Приняв неразбавленный спирт внутрь, измученных холодом и штормом поданные дяди Сэма сначала, с непривычки, чуть не отдали богу душу, а потом внезапно передумали умирать и решили еще немного согреться. Непринужденному общению коллег мешал не языковой барьер и разные взгляды на мировую политику, а холодные волны, постоянно перекатывающиеся через лодку, ледяные брызги, сильная качка и не стихающий сильный ветер. Каждый моряк знает, что задушевные разговоры с только что спасенными от неминуемой гибели людьми лучше вести в уютной кают-компании, а не на железной палубе болтающейся в океанесубмарины. Но американцев было слишком много, в кают-компанию лодки они все бы не влезли. ( А может быть наши просто НЕ МОГЛИ пустить их внутрь? Данные о популяции кайр являются абсолютно секретными.) Капитан русской подлодки с жалостью посмотрел на мокрую толпу в оранжевых спасательных жилетах и отдал приказ высадиться на берег. Десантная группа русских моряков внимательно осмотрела окрестности и ничего подозрительного не нашла. Зато нашла чистый родник, много непуганой дичи и вкусные крупные ягоды. После условного сигнала с берега на остров высадились все остальные подводники.

Пикник на берегу, можно сказать, – обочине Северного ледовитого океана, посвященный укреплению российско-американской дружбы и углублению взваимо…, взваваимо…, взаимопонимания между двумя братскими народами удался. Моряки разожгли большой костер, зажарили на нем подстреленного из автомата Калашникова громадного, очень свирепого кабана. Потом стали петь хором военно-морские песни обеих стран. Американцы рыдали навзрыд, слушая «Варяга», и говорили, что США никогда не доверяли коварным японцам. Самые отчаянные хотели тут же хотели отплыть в Страну Восходящего Солнца и, как следует, отомстить за Цусиму и Перл-Харбор. Вот только не могли вспомнить, где находится их боевой корабль. Наши поклялись им помочь в этом благородном деле, заодно напомнив реваншистам, что Курильские острова исконно русская земля. Потом все вместе подумали и решили, что самураи специально, из вредности, делают машины с рулем не с той стороны и пишут иероглифами, чтоб никто не мог прочитать. Сделав этот простой и ясный вывод, хором исполнили «На сопках Манчжурии», на этот раз наши плакали вместе с американцами.

Разговор между товарищами по оружию плавно переключился на проблему Аляски. Ходили слухи, что президент США предлагал России купить ее обратно, чтобы расплатиться с большими долгами своей великой, как он считал, державы. Миролюбивый спор о первенстве открытия этой части американского континента начал быстро перерастать в небольшой международный конфликт, который мог закончиться не в пользу американцев, у наших под рукой были автоматы. В этот критический момент из лесу, с криком, выскочило несколько человек, ранее отошедших туда по нужде. Они утверждали, что только что видели большого мохнатого носорога. Про Аляску все сразу забыли и бросились в лес ловить носорогов.

Носороги, пещерные медведи и немногочисленные мамонты острова «Колхозника Чукотки Джорджа Буша Старшего», или, как его теперь называют моряки, «Остров Колхозника Джорджа», или «Остров Чукчи Старшего», это кому как нравится, надолго запомнят этот длинный полярный день. Это теперь каждый знает, что свирепее большого шерстистого носорога только голодный саблезубый тигр или плохо выспавшийся пещерный медведь, но ведь тогда этого никто не знал! Поэтому на архипелаге имени ледокола «Николай Басков» и живут самые пугливые и легко поддающиеся дрессировке представители северной фауны. Только здесь можно безнаказанно погладить против шерсти носорога, прокатиться на мамонте и заглянуть с экскурсией в темную сырую пещеру пещерного медведя. Но стоит им услышать задушевную песню «Что тебе сниться крейсер Аврора?» – все, экскурсии можно сворачивать на неделю. Медведи сразу впадают в глубокий летаргический сон, тигры и носороги бросаются в океан иуплывают за сотни километров, а куда прячутся мамонты, никто не может понять. Может в норы леммингов?.

Устав ловить и дергать за хвост ополоумевших тигров и гонять по горам носорогов, наши и американцы стали ждать помощи. Прождав несколько суток, и так ее и не дождавшись, решили ковать нелегкое морское счастье своими руками. Как говориться – на штаб флота надейся, а сам не плошай. Ждать помощи было особенно трудно из-за полного отсутствия вестей с Большой Земли. На острове не только отсутствовала радиосвязь, но и категорически отказывались работать любые сложные электронные приборы, включая калькуляторы и китайские тетрисы.

Горизонт вокруг все время был плотно затянут, внезапно сгустившимися облаками. Казалось, они лежат прямо на воде. Можно было целыми днями безуспешно таращится в бинокли в надежде хоть что-то увидеть. Это раздражало особенно сильно. Решив, что в тесноте лучше, чем в обиде, все погрузились на «Колхозника Чукотки» и, спев «Прощай любимый город…», героически поплыли в туман в надводном положении. Кто мог знать, что их ждет за горой небрежно сваленных в океан облаков. Пройдя сквозь них и приготовившись достойно принять любой удар судьбы, они с удивлением увидели вдалеке несколько тусующихся ледоколов, барражирующие в небе самолеты, вертолеты и большой противолодочный крейсер «Петр Великий». На его высоких флагштоках громко хлопали (а может гордо реяли, сразу и не поймешь) на ветру российский и американский флаги. Так было открыто Зазеркалье.

Еще немного пролога...

О земле Санникова, международном противостоянии, сумасшедшей Золотой рыбе и славном казаке Парамоне Недопыркине.

Сначала научная общественность решила, что открыта, наконец, загадочная земля Санникова, много лет успешно скрывавшаяся от всего прогрессивного человечества. Земля эта обладала некоторыми странными особенностями. Во-первых, на островах упрямо отказывалась работать любая электроника. А, во-вторых, вернуться оттуда обратно возможно было только c одним способом – пересечь стену тумана в точке входа. Если же оставить туман за кормой и упрямо плыть вперед – облака исчезали, и впереди открывалась бескрайняя водная пустыня. Впрочем, никто далеко от островов отплывать и не собирался. Только сумасшедший рискнет куда-то плыть со свихнувшимся компасом и гироскопом, когда под боком полно таких потрясающих открытий, как живые мамонты, слегка запуганные русскими моряками шерстистые носороги и пещерные медведи.

На право открытия архипелага и признания его своей суверенной территорией, стали претендовать Россия и Соединенные Штаты. Никто не хотел отдавать пальму первенства вероятному противнику. Россия утверждала, что землю открыл наш ледокол и первыми на берег высадились русские моряки. Американцы категорически отказывались признавать эти факты и нахально время намекали на таинственную гибель своей новейшей подводной лодки при загадочных обстоятельствах. Каждая сторона упрямо стояла на своем.

Северный Ледовитый океан никогда не видел такого количества атомных подводных лодок и самолетов на один квадратный километр поверхности. У европейских границ НАТО нашими военными были устроены показательные танковые стрельбы и невиданные за всю историю широкомасштабные учения всех родов войск. Американцы для демонстрации своей военной мощи решили подтянуть поближе к месту событий несколько ударных авианосцев, но в этот момент в Ираке и Афганистане резко активизировали свою деятельность местные боевики, и корабли пришлось вернуть обратно.

Посольства обменивались нотами протеста, срочно поднимались исторические архивы с целью подтверждения права первооткрытия земли Санникова еще в прошлые века. Перенацеливались пусковые установки, стратегические бомбардировщики дальней авиации барражировали у границ вероятного противника – военные занимались привычными и понятными делами. Напряжение нарастало до тех пор, пока у Организации Объединенных наций не сдали нервы, и она не объявила спорный архипелаг зоной совместного протектората России и США.

Вздохнув, военные сыграли отбой и увели корабли на базы и самолеты на аэродромы. Подводные лодки исчезли в океанских глубинах, а танки вернулись на свои полигоны. И тогда за дело под бдительным присмотром спецслужб взялись ученые. Все три острова архипелага былисфотографированы, измерены и описаны. Зоологи млели от счастья, наблюдая живых мамонтов, лучшие зоопарки мира выстраивались в очередь за экзотическими видами фауны, но почти сразу была замечена еще одна странная особенность здешних обитателей. Они не могли жить на Большой земле. Очень быстро хирели и дохли. И как не старались, не бились над этой проблемы лучшие мировые умы, сделать ничего не могли.

На жизни всего остального мира открытие трех, хотя и очень странных островов, никак не отразилось. Очень быстро кадры кинохроники, (видеокамеры там не работали), с живыми ископаемыми пропали из программ новостей и уступили место привычным вещам: взрывам, терактам, северным корейцам под аккомпанемент партийных гимнов испытывающих баллистические ракеты, экспериментирующим с мирным атомом иранцам и другим, приятным и обычным новостям. Все привыкли, что рядом с ними бродят по планете живые мамонты.

Но однажды, группа зоологов на самом дальнем острове архипелага ловила неводом на мелководье странного вида зубастую кистеперую рыбу, Рыба безнадежно (так думали ученые) попалась в сеть, но сдаваться упорно не хотела. Блестя на солнце золотистой чешуей, она страшно клацала острыми зубами, стараясь откусить кому-нибудь палец и издавала хриплые гортанные звуки. Сразу была выдвинута рабочая гипотеза, что она не просто кричит, а пытается вступить в контакт на неизвестном языке. Зоологи просто рыдали от счастья и мечтали показать говорящую рыбу лингвистам. Где-то вдалеке призывно замаячила Нобелевская премия. Рыба лингвистам показываться не хотела, про премию знать ничего не желала и зверела прямо на глазах. Невод стали осторожно подтягивать к берегу, решив, что в чуждой ей сухопутной среде рыба будет посговорчивей.

– Зря вы, ребята, это делаете! – сказал им небольшого роста мужичек в потрепанной, но чистой душегрейке на меху и штанах из домотканого сукна. – Вот вытащите сердешную на бережок, бед потом не оберетесь. Это в воде она смирная, а на суше – чище голодного панцирного камнелома будет. Вы что сами не видите, не золотая это рыбка, чистая мутантка говорящая! А если съесть ее хотите, не советую. Жесткая очень и не вкусная. С большой голодухи еще можно употребить, а так, чтоб просто попробовать – только нутро засорите без толку.

Зоологи опешили.

– Это она СЕЙЧАС смирная? – спросили они, глядя на барахтающуюся на мелководье полутораметровую рыбину с налитыми кровью глазами.

– Конечно, смирная. – подтвердил мужичек. – А я что говорю! На суше десяток таких красавиц за полчаса медведя под орех разделывают. Если конечно он их сам передавить не успеет.

– Это как? – спросили удивленные зоологи.

– Да просто. – ответил мужичек. – Одна выползает на мелководье и валяется будто дохлая. А медведю рыбки то хочется! Он к ней нагибается… И тут из воды её товарки хищные на бедолагу неопытного и набрасываются. А тогда уж, как говорится, кто кого. Или мишка наестся, или мишкой наедятся.

Рыба, воспользовавшись замешательством, возникшим среди своих врагов, перешла в решительную контратаку. Совершив несколько отчаянных бросков в разные стороны и разогнав опешивших научных мужей подальше, она прогрызла в неводе дыру и, выкрикнув что-то на прощание, исчезла в волнах.

– Послала она вас, соколики, – сообщил мужичек, сосредоточенно скручивая самокрутку.

–Куда послала? – не поняли ученые.

– На Кудыкину гору, куда же еще, – ответил обладатель домотканых штанов, обдавая всех облаками удушливого дыма.

– И на каком языке, она послала? – спросил, откашливаясь и разгоняя дым руками, руководитель экспедиции, тогда еще не очень известный профессор Зигмунд Петрович Людоедов-Тянь-Шанский.

– Известно на каком, – невозмутимо ответил мужик, еще раз затягиваясь своей самокруткой. – На этом – на древнешумерском.

Решивший в экспедиции бросить курить профессор достал из потайного кармана пачку сигарет, автоматически открыл ее и, щелкнув зажигалкой, нервно задымил. Так же автоматически он предложил пачку мужичку. Занятый своими носящимися по голове со скоростью экспресса Москва – Сочи, научными мыслями профессор не заметил, как дрогнули у нового знакомого руки. Дрожащими грубыми пальцами он нежно вытащил сигаретку, бережно размял ее и, с наслаждением вдохнув аромат, закурил. Прикуривал он от древней зажигалки, сделанной из винтовочного патрона. Пока мужик, блаженно жмурясь, травил свой организм никотином, Зигмунд Петрович внимательно рассматривал его сапоги. Ну, ни как не вязались с домоткаными штанами сапоги из крокодиловой кожи. Чем больше ученый присматривался к ним, тем больше удивлялся. Это была кожа не известного Людоедову-Тянь-Шанскому вида крокодила! И тут, (ну, наконец) его как молнией прошила одна очень простая мысль. Внимательно осмотрев счастливую бородатую физиономию своего собеседника, выкурившего сигарету почти до самого фильтра и изо всех сил растягивающего удовольствие он спросил:

– Давно робинзонишь?

– Робин – что? – мужик от неожиданности поперхнулся дымом.

– Ро-бин-зо-нишь, – по слогам повторил профессор. – На остров давно попал?

– Дык, уже как две четверти часа, здесь торчу,– ответил мужик, с сожалением туша окурок о камень и пряча его в карман.

– Как две четверти? – не понял Зигмунд Петрович, подумав про себя, что бедняга совсем помутился рассудком от одиночества на острове.

– Как причалил к берегу и увидел, как вы с рыбиной маетесь, так вот почти уже пол часа с вами и беседую. – ответил мужик не спуская глаз с пачки все еще зажатой в руке профессора. В подтверждение своих слов он достал из внутреннего кармана душегрейки старинные карманные часы. С мелодичным звоном крышка открылась, мужичок взглянул на стрелки, и сказав: – Заболтался я с вами, господа хорошие, пора и честь знать. – нагнулся и подняв из травы серьезного вида арбалет и футляр с болтами, засобирался в лес.

У Людоедова-Тянь-Шанского отнялись ноги, пересохло во рту, и отказался слушаться язык.

– Постой, – прохрипел он. – Вы,… Ты кто?

– Я – Парамон Недопыркин – потомственный казак. – с гордостью ответил мужичек.

– А вот вы кто будете? Беженцы ссыльные, или эти – полярники заплутавшие? – спросил он в ответ.

– Мы, сотрудники биологической станции российской Академии наук! – профессор показал рукой на своих сотрудников.

– Значит русские люди, не нехристи какие. – утвердительно кивнул головой Парамон, и вдруг спросил. – А как там поживает товарищ Сталин?

– Умер он давно, – сказал совсем обалдевший Зигмунд Петрович, – в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году.

– Видать правду мужики говорили. – с видимым облегчением сказал потомственный казак и заставил прочитать ему небольшую лекцию о политической обстановке в мире. Он очень обрадовался, узнав о падении советской власти, и сокрушался над происками злых террористов Алькаиды, сказав «опять басурманы воспряли». Прослушав политинформацию до конца и получив в подарок долгожданную пачку Кэмела, он снова куда-то засобирался, сообщив, что такие новости надо немедленно рассказать хлопцам, «пущай порадуются».

– Каким хлопцам? – не понял профессор, – Ты что здесь, на острове, не один?

– Почему на острове? – удивился Парамон, – На большой земле. В славной казачьей станице Недопыркинской.

– А много вас там? В этой… Недопыркинской? – у Зигмунда Петровича подкосились ноги, и он тяжело осел на песок возле самой воды. Неизвестно откуда выскочившая жаждущая мести золотистая рыбина бросилась на него, как торпеда на вражеский дредноут. Но не доплыла. Арбалетный болт пущенный умелой рукой Парамона Недопыркина, проткнул зубастую голову навылет. Казак нагнулся, поднял еще трепыхавшуюся рыбу, внимательно осмотрел ее и отдал в руки коллегам профессора.

– Совсем чернокнижники распоясались, давно мужики их острогам красного петуха не подпускали!

Зигмунд Петрович на мгновение ощутил себя Колумбом, Миклухой Маклаем и Джеймсом Куком вместе взятыми.

В этот день мир узнал, что Зазеркалье, это не только три странных острова затерянных за полярным кругом, огромный мир размером с нашу Землю умело скрывающийся за густыми облаками архипелага « Колхозника Буша Старшего».

Так или примерно так рассказывал мне историю этого географического открытия один мой знакомый из отдела стратегических исследований генерального штаба Ограниченного контингента российских войск в Зазеркалье.