Текст книги "От любви не убежишь"
Автор книги: Мэв Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Было уже почти четыре часа, когда даже самые заядлые завсегдатаи баров подумывают вернуться на работу, но в «Мюриэль» было полно народу. Успех «Колони» объяснялся исторически: так сложилось, что он оставался единственным местом, где продавалась выпивка, – убежище для тех потерянных душ, которым некуда было податься, когда пабы с трех до пяти тридцати закрывались на перерыв. Теперь законы продажи спиртного изменились, и многие бары вообще не закрываются, но привычка успела укорениться среди постоянных посетителей.
Стивен сразу заметил человека с желтыми волосами. Тот сидел за большими склянками, тощий, как мешок с костями, и тихонько похрапывал.
Стивен спросил бармена, как его имя.
– Некий Шон Макдейд, художник, – сообщил бармен. – А кто спрашивает?
– Просто интересно узнать. Что он обычно пьет?
– Что угодно, если платит кто-нибудь другой.
– Сделайте большой виски, чтобы составить ему компанию. И что-нибудь для себя.
Бармен налил себе апельсинового сока и положил сдачу Стивена в банку.
Стивен прошел сквозь толпу пьяниц и сел напротив Шона Макдейда. Тот проснулся в испуге, сел и уставился на только что прибывший виски так, словно оказался свидетелем чуда.
– Привет, – поздоровался Стивен, – я не мог вас видеть на открытии выставки Стивена Джилфилана?
Макдейд выпрямился на стуле и ответил, обращаясь к стоявшему перед ним виски:
– Ну-да, забавно, что вы это говорите. Понимаете, я не имею ни малейшего представления о Стивене Джилфилане, но меня попросили зайти в галерею с наглым видом, мать твою, шлепнуть им на стойку банковский чек и купить пять из его картин. И мне на выпивку тоже с этого перепало. – Макдейд покатился со смеху при воспоминании о своем везенье.
– И кто же этот щедрый благодетель?
Лицо Макдейда приобрело плутовское выражение. Может быть, он уже и так много выболтал.
– Не могу вам этого сказать. Таково условие сделки.
Стивен заказал ему еще один виски.
– Да брось ты, такая хорошая история. Я не болтлив и вообще-то не очень вхож в художественный мир. – Поверь мне, я никому не скажу.
На этот раз ирландец зашелся таким смехом, что Стивену пришлось принести ему стакан воды.
– Самое странное в этой истории, что я едва знаю его, только понаслышке.
– Кого?
– Того старика, который попросил меня их купить.
Стивен подумал о том важном человеке в черной шляпе, которого встретил в «Челси Артс Клубе». И который восхитился его работой. Но это все-таки маловероятно.
– И кто же это? – Стивен постарался скрыть раздражение.
Старый художник с драматичным видом оглянулся по сторонам, как будто какой-то шпион мог стать свидетелем его преступления.
– Джулиус Джилфилан. Понимаете, какая забавная вещь? Он – отец Стивена Джилфилана. Ну, и зачем вам это нужно?
Стивен уставился на мужчину. Может, тот ошибся? Но вряд ли. Все знают, как выглядит Джулиус. К тому же этот человек – художник. Он, должно быть, говорит правду.
Стивен резко вскочил, оставив Шона Макдейда, который продолжал посмеиваться.
Он пошел по Оксфорд-стрит, потом свернул влево, в сторону офиса авиакомпании «Эйр Лингус». Рейс через полтора часа.
Какого черта, хотелось бы ему знать, задумал Джулиус?
Был уже одиннадцатый час, когда он взбежал по широкой лестнице дома в Килламалойе и позвонил в дверь. В доме не горело ни одно окно. На минуту он подумал, что ему следовало бы позвонить в «Браунс Отель». Может, они все еще в Лондоне? Но вот через две или три минуты запор отодвинули и на пороге возникла его мать, в халате, с испуганным видом.
– Боже мой, Стивен, дорогой! Какой милый сюрприз! Что привело тебя сюда?
– Я просто хочу знать, отец, – требовательно спрашивал Стивен, – зачем тебе понадобилось покупать мои картины таким таинственным образом, если мы оба знаем, что ты ненавидишь их? Ты что, решил спрятать их, чтобы не пятнать великое имя Джулиуса Джилфилана?
Джулиус, тоже в халате, смотрел через кухонный стол на сына, молчаливый и злой, даже не пытаясь отрицать обвинение, которое он явно счел недостойным ответа.
Стивен заметил, каким худым и хрупким казался Джулиус без своей обычной мешковатой одежды, и почувствовал вдруг острую жалость. Но тут снова вспомнил, как часто обижал его Джулиус все эти годы, и вот сейчас – опять. Наконец Стелла, потеряв терпение, вмешалась:
– Пожалуйста, Стивен, пойдем со мной. – Она прошла по коридору в гостиную и распахнула двери. Там, в самой любимой комнате Джулиуса, висели картины, с которыми рос Стивен. Огастес Джон, Дункан Грей, даже крошечный рисунок Пикассо были перевешаны в новом порядке. И прямо в середине стены, на самом выгодном месте, висели пять его собственных морских пейзажей.
Стивен онемел. Джулиус не запер их где-то на чердаке, чтобы защитить честь фамилии. Они горделиво висели на самом видном месте. Он снова обернулся к Джулиусу, почувствовав, что отец последовал за ним.
– Но я не понимаю... Они же тебе не нравились. Единственная картина, которая пришлась тебе по душе, – это портрет Тесс с детьми...
– Твоя мать напала на меня в первый же вечер выставки и сказала, что я вел себя как эгоистичный мерзавец. – Он слегка улыбнулся Стеле. – Не могу понять, почему ей пришло в голову, будто твои работы угрожают мне. Ведь любому дураку ясно, что у тебя хорошие картины. Поэтому я вернулся на выставку и простоял больше часа, разглядывая эти пять картин. И она оказалась права. Я действительно почувствовал, что они мне угрожают. Они совсем не похожи на то, что делаю я. Мне кажется, я понял: я – это прошлое, а ты – это будущее. Поэтому я купил их, – он оскалился в бесовской улыбке, – то есть в качестве хорошего вложения. Ну, ты понимаешь?
Стивен стоял, охваченный бурей чувств, не способный пошевелиться или промолвить хотя бы слово.
Прервал молчание Джулиус:
– Прости меня, я был не лучшим из отцов. – К великому смущению Стивена, в голосе Джулиуса слышалось сильное волнение. – Может быть, не лучшим, но...
Джулиус крепко обнял сына. Впервые в жизни тот почувствовал тепло дыхания отца, покалывание его бороды.
– Я бы сказала, что вам обоим повезло, – раздался голос Стеллы, нарочито резкий, чтобы скрыть слезы. – Вам выпал шанс понять друг друга, пока вы еще живы. Большинство людей приходят к этому, когда один уже мертв.
– Вздор, женщина. – Джулиус немедленно вернулся к своей старой манере. – Стивен же не собирается умирать, правда, Стивен?
Стоя среди картин, Стивен громко рассмеялся. И его смех эхом разнесся по широким коридорам – он не сможет забыть прошлое ни на минуту, но, возможно, они смогут оставить прошлое позади и начать все сначала.
Наблюдая, как солнечный свет пробивается в огромную спальню с окнами, прикрытыми ставнями и богато украшенными тусклыми портьерами, Стивен не мог вспомнить, где он находится. Потом, вспомнив, выскользнул из кровати, как в детстве в первый день каникул. Он распахнул ставни и окна – перед ним раскрылся великолепный вид. Июнь перешел в июль, но в воздухе еще сохранялась свежесть раннего лета. Сад под неусыпным вниманием Стеллы пышно цвел. Миллионами старомодных роз он растянулся на целый акр в сторону моря.
Стивен схватил полотенце, надел вчерашнюю рубашку к боксерским штанам и побежал на пляж. Быстро убедившись, что, кроме него, никого нет, он скинул одежду и нырнул. Он поплыл прямо к горизонту, потом повернулся на спину и стал смотреть в небо. Солнце медленно поднималось к зениту. Было, наверное, десять утра. Внезапно почувствовав себя счастливым, он поплыл к берегу и пошел по гальке в сторону дома. Остановился, чтобы вынуть камешек, попавший в ботинок, и взгляд его упал на коттедж для гостей и тропинку, ведущую к Каури Бич. На смену радости вдруг прошло острое чувство утраты – воспоминание о том, как они занимались там с Тесс любовью. С тех пор прошла, кажется, целая жизнь, а ведь было это всего год назад.
Непроизвольно он направился вдоль узкой тропы. Пляж был пустой и молчаливый, покрытый, как всегда, ковром из ракушек. Он наклонился, набрал пригоршню и пропустил сквозь пальцы. Крошечная каури застряла между указательным и средним пальцами, упрямо отказываясь падать вниз, к тысячам других. Стивен положил ее в карман и пошел к дому.
Входная дверь дома была, как всегда, распахнута, и в прихожей он почувствовал запах ирландского бекона, его любимого, и аромат тостов. Он пошел на запах. Стелла стояла у плиты и делала картофельные пирожки, а Джулиус, к его удивлению, сидел за столом. Стивен сел напротив отца с улыбкой и потянулся за чашечкой кофе:
– Я думал, что ты никогда не завтракаешь?
– Нет, если мне это удается. Если я все же решаюсь позавтракать, она пытается убить меня холестерином.
– Ты подвергался многим другим испытаниям в течение жизни! Выпивка, сифилис и бог знает что еще, – язвительно заметила Стела. – Думаю, тебе по силам справиться с небольшой порцией животного жира.
Джулиус не обратил на ее слова никакого внимания.
– Во всяком случае, я спустился, чтобы сказать тебе: если ты захочешь приехать сюда поработать, я смог бы отвести тебе место в моей мастерской.
Стивен замер, поднеся чашку ко рту. Он помнил, каким священным местом всегда считалась мастерская Джулиуса, как он раздражался, если Стелла пыталась там убирать.
– Знаешь, пап, – сказал отец, перехватив взгляд Джулиуса, – ловлю тебя на слове. Здесь действительно почти рай.
– Очень хорошо. – Стелла с грохотом поставила перед ним тарелку. – Хватит эмоций для одного дня, или вы кончите тем, что получите несварение.
После завтрака Стивен пошел на прогулку в сторону башни и вернулся только к позднему обеду. Если постараться, то можно успеть на вечерний рейс в Лондон.
Когда он шел в свою комнату за пиджаком, внимание его привлекли яркие краски в углу прихожей. Он замедлил шаг. Большая картина маслом, на которой была изображена женщина, сидящая на кровати, – немного в духе Матисса, но все-таки с печатью сильного оригинального стиля. Она, кажется, совсем не во вкусе Джулиуса, но ведь, как только что обнаружилось, вкус Джулиуса расширился и включал в себя весь спектр опасных разрушительных стилей живописи, даже его. Рядом стоял маленький пейзаж в голубых тонах, скорее чарующий, чем поражающий, исполненный сдержанности и чистоты. Перед ним на каменной полочке стояла каменная статуэтка обнаженного мужчины, держащего ребенка, которая отдаленно напомнила ему работы норвежского скульптора Вигелунда, заполнившего целый парк в Осло фигурами обнаженных людей, в разные моменты их жизненного цикла. Но это произведение было намного более тонким, чем у него. И, наконец, последний холст привлек его внимание. Огромный, возможно пять на шесть футов, абстрактный пейзаж, похожий на ирландское болото, бледно-желтый, с проблесками пурпурного. Стивен был в восторге. Он пытался разобрать подпись, неразборчиво петлявшую в правом нижнем углу.
– Ну и как? – раздался голос Джулиуса из-за его спины.
– Прекрасно, мне нравится эта абстракция и эти великолепные конкретные цвета. А кто художник?
– Не знаю. – Джулиус наклонился, чтобы рассмотреть подпись, так что Стивен не видел его лица, когда тот снова заговорил. – Тесс купила. Это все купила она. Они просто пока хранятся у меня.
– Тесс?
Удивленный возглас заставил Джулиуса улыбнуться, но ему хватило такта сдержать улыбку.
– Именно. У нее потрясающая интуиция. Но просто не хватает терпения разобраться с теорией. И нельзя упрекать ее за это, ведь критики так часто говорят ерунду.
– С каких это пор вы с Тесс ведете беседы о художественной критике? – с подозрением спросил Стивен.
– О, мы провели чудный денек, расхаживая по галереям, когда я приезжал к тебе на выставку. Я хотел, чтобы кто-нибудь заставил меня по-новому взглянуть на живопись. У Тесс чудесное свежее восприятие.
– Но она же не интересуется живописью. Как раз это и было одной из наших проблем. Она относится к искусству, как к досадному увлечению.
– Возможно, ты не потрудился помочь ей одолеть этот барьер. Для человека с ее воспитанием это может оказаться трудным. Знаешь, как-то раз она сказала кое-что... это, возможно, заинтересует тебя... Она всегда думала, что искусство – о красоте, и она не доверяет ему, когда оно некрасиво. Сейчас она понимает, что искусство – это способ видения. Я подумал, что это замечательно сказано. – И, вновь проявив такт, Джулиус удалился, оставив Стивена рассматривать картины.
– Тесс, иди скорей, – прокричала Жаки, когда Тесс появилась в кабинете после собрания менеджеров, занявшего большую часть утра вместо девяноста минут по расписанию. Кажется, с тех пор как Патриция приобрела положение в руководстве фирмой, они только и делали, что заседали. – У меня на линии секретарша Леонарда Сейвори, он спрашивает, не могла бы ты уделить ему время.
Тесс удивилась: что может понадобиться от нее Сейвори? Дело Эйлин Макдональд давно закончено. Может быть, оно получило какое-нибудь новое, неожиданное развитие?
– О'кей, запиши его на прием на следующей неделе.
Жаки пересказала это девушке на другом конце провода.
– Вы могли бы встретиться с ним в его офисе? Он занят в суде всю следующую неделю.
Как это типично для него! Леонард Сейвори всегда пытается подмять вас под себя, даже если вы делаете ему одолжение. Но она не собирается играть с ним в игру, выясняя, чей статус выше. Этим обычно любят заниматься мужчины.
– Я заеду к нему по пути на работу.
Стивен смотрел из иллюминатора на волшебный вид облаков под закатным солнцем. Чувство непривычного покоя и благополучия переполняло его. Впервые в его жизни все, кажется, встало на свои места. Живопись, отношения с отцом... Оставалось только одно: его чувства к Тесс. Слова Джулиуса о том, что он не потрудился помочь ей в понимании искусства, до сих пор звучали у него в голове.
В Хитроу Стивен без багажа первым прошел барьер и отправился на метро в сторону станции Ватерлоо. Было только шесть часов, в Винчестер сейчас будет много электричек. В Ватерлоо все бурлило. Станция только что открылась после проверки на наличие бомбы. Повсюду толпились люди. Стивен решил переждать и выпить чашечку чая в одном из кафе, но внезапно его взгляд упал на большое черное такси, и почему-то ему подумалось, что он находится совсем недалеко от дома.
Дом! Забавно, он все еще считал его своим домом, хотя переехал несколько месяцев назад.
Не раздумывая, он вышел и взял такси.
Дом выглядел по-прежнему. Обшарпанный по сравнению с аккуратно окрашенными домами в дальнем конце улицы, где жили в основном состоятельные люди. Борцы Люка покрывали всю нижнюю часть его окна, как охранники гробниц, отгоняющие расхитителей могил от пирамид.
Если отойти подальше, можно увидеть плакат с «Ю-Ту» в комнате Элли. На первом этаже, в гостиной, смежной с кухней, горел свет. Он помедлил минуту, представив себе, чем они заняты. Тесс только что переоделась и режет что-то на разделочной доске. Он улыбнулся при этой мысли. Она просто ужасно готовит. Люк, должно быть, смотрит телевизор и пререкается по поводу уроков с Тесс. Она говорит, чтобы он сделал их сегодня, а он упорствует, что их надо делать завтра, на свежую голову. Элли поглощена превращением из школьницы в звезду сцены. С улыбкой предвкушая встречу, он нажал на дверную ручку и задержался на мгновение.
Дверь открылась. На лице Стивена застыла улыбка. Это была не Тесс. Дверь открыл Лайал Гибсон в полосатом фартуке мясника, который Стивен столько раз надевал. В руках у Лайала был один из маленьких ножиков, которые Тесс обычно покупала во французских супермаркетах. На его лице постепенно появилось выражение, как у всякого, кто видит на своем пороге незваного страхового агента. Последний штрих – его босые ноги. Даже если бы его имя значилось на кредитном договоре, он не мог бы выглядеть более по-хозяйски.
– Стивен, привет.– Враждебность на лице Лайала сменилась приветливостью. – Тесс еще не вернулась. Может, зайдете, выпьете чего-нибудь?
Стивен взглянул на его нож, ему хотелось вырвать его у Лайала и предпринять что-то решительное, а не сидеть за своим собственным кухонным столом и смотреть, как любовник его жены наливает ему его виски. Все его фантазии просто смешны.
– Нет, спасибо, я увижусь с ней в другой раз на работе. Это не срочно.– Он почти сбежал по ступеням, ощущая на себе озадаченный взгляд Лайала.
О чем он, черт возьми, размечтался? Все кончено для них с Тесс. Джозефина права – ему следует поговорить с юристом.
Глава 34
Тесс приехала на встречу с Сейвори на пять минут раньше условленного.
Это как раз те пять минут, которые так необходимы, чтобы наверстать время, потерянное в метро, и перечитать свои заметки или – обновить помаду и расчесать волосы. «Забавно, – подумала Тесс, глядя в зеркало, – чем больше вам кто-то не нравится, тем лучше вам хочется выглядеть при встрече с ним».
Приведя себя в порядок, она вошла в здание и сообщила о себе секретарше в приемной, стол которой прятался в укромном уголке. Девушка попросила ее присесть, пока она проинформирует секретаршу мистера Сейвори. Пять минут спустя она появилась с виноватым видом.
– Миссис Брин? Я очень виновата, я ошиблась, все вышло из-за меня. Я записала вашу встречу к себе, но забыла внести ее в расписание. Оказывается, мистер Сейвори сейчас очень занят. – Ее огорчение казалось искренним. – Можете подождать в зале заседаний с чашечкой кофе или, если хотите, мы перенесем встречу на другой день?
Тесс быстро соображала: подождать или вернуться в офис?
– Сколько это продлится, как вы думаете?
Девушка пожала плечами с виноватым видом:
– Не знаю. Клиент пришел на свою первую консультацию по разводу. Может быть, совсем недолго, но, с другой стороны, вы же знаете, как это бывает. Неизвестно, сколько он пробудет. Первый визит часто затягивается.
Тесс кивнула.
– Мистер Сейвори свободен после этой встречи?
Девушка кивнула:
– Никого до двенадцати.
– О'кей, в таком случае я подожду.
Секретарша проводила Тесс в зал заседаний и пошла готовить кофе. Ставя чашечку рядом с Тесс, она спросила не без колебаний: сообщит ли Тесс о том, что ей пришлось ждать по вине секретарши, мистеру Сейвори?
Тесс улыбнулась: работать с таким дерьмом уже само по себе наказание.
– Я не вижу в этом необходимости.
Девушка благодарно посмотрела на нее.
Искусственная улыбка на лице секретарши стала почти натуральной, когда Стивен подошел к столу и объявил, что у него назначена встреча с мистером Сейвори на девять тридцать. Она даже нарушила многолетний обычай и сама поднялась в офис Сейвори.
Стивен боялся этой встречи, боялся разглашения секретов, тыканья пальцем, напрасных обвинений. Поэтому он с облегчением воспринял тот факт, что Сейвори только мельком взглянул на него, когда он вошел, без всякого вступления взял блокнот и начал задавать вопросы о его браке и о том, действительно ли он непоправимо распался.
– Ваша супруга, с которой вы разводитесь... ее имя – Тереза Брин? – спросил Сейвори, вертя ручку в пальцах.
– Да, она работает под своей девичьей фамилией. – Он замолчал, сомневаясь, нужно ли сообщать эту информацию. – Она адвокат.
Стивен почувствовал пробуждение слабого интереса в человеке напротив.
– Это Тесс Брин?
Стивен кивнул.
Леонард Сейвори не верил своему счастью. Вот так, муж Тесс Брин приходит к нему в офис искать совета. Неприкрытое ликование едва ли можно было бы счесть приемлемым в настоящий момент. Тем не менее, сладостные мечты о том, что он разделает эту корову, как она разделала его клиента, и, может быть, даже лишит родительских прав, не выходили у него из головы. Какая замечательная месть за то, что она унизила его в этом деле Эйлин Макдональд. Едва сдерживая возбуждение, он выложил Стивену различные основания для развода.
– По правде говоря, мистер Джилфилан, – советовал Сейвори, – большинство разводятся на основании супружеской измены. Это – наиболее быстрый способ и самый надежный. Была ли у вашей жены связь с другим мужчиной?
– Не имею ни малейшего представления, – солгал Стивен, прогоняя возникший в голове образ Лайала Гибсона в его фартуке. – И не понимаю, какое это имеет значение. Это я изменил.
Сейвори понимающе улыбнулся.
– Если подавать заявление о разводе на основании измены, то все гораздо проще. А вы не могли бы уговорить ее сказать, что она совершила измену, просто чтобы ускорить процесс? В противном случае у нас остается необоснованное поведение, а это всегда сложно, разве что вы готовы ждать два года. У вас есть дети?
Стивен, которому Сейвори не нравился все больше и больше, рассказал то, что требовалось.
– А вы не хотите получить опеку над детьми? – Сейвори по-волчьи оскалился в улыбке. – Мисс Брин очень занята на работе, не так ли? Возможно, нам удастся доказать, что она плохая мать, потому что почти не видит детей. Обычно мать получает опеку, но в наши дни – не всегда. И никогда, если она – лесбиянка. Я полагаю, на это не стоит рассчитывать?
Стивен чуть было не вспылил, но вовремя понял, что Сейвори решил пошутить таким образом.
– Помилуй бог, мистер Сейвори. Тесс гораздо больше заботится о детях, чем я. Это ведь не она бросила детей, а я.
– Мистер Джилфилан, – язвительно заметил Леонард Сейвори, чувствуя, как тают его шансы отомстить Тесс из-за бесхарактерности ее мужа, – думаю, что прежде, чем продвинуться дальше, вам следует поразмыслить, что вы, собственно, хотите от этого заявления на развод.
– Да, – согласился Стивен, – может быть, я так и сделаю.
Внизу в зале заседаний Тесс начала беспокоиться. Она уже просидела здесь около часа, и, если в ближайшее время Сейвори не освободится, ждать будет бессмысленно. Сценарий в духе Сейвори. Она пришла сюда по его воле, за что должна еще и пострадать. Боже, какое отвратительное создание! Собираясь постоять за себя, она вошла в приемную и обнаружила там девушку, которая красила глаза и поправляла прическу. Она что, ждет, что принц Эндрю войдет в дверь для консультации с королем разводов?
– Послушайте, у меня нет времени. Не будете ли вы столь любезны позвонить секретарше мистера Сейвори и выяснить, сколько еще продлится эта встреча.
Она присела на краешек стола, чтобы быть уверенной, что девушка исполнит ее поручение, прежде чем закончит свой макияж...
Секретарша Сейвори подняла трубку, когда Стивен уже спускался по лестнице. Он ничего так не желал, как поскорее выбраться из здания и избавиться от отвратительного юриста. Тесс обернулась и в это время увидела, как за вертящейся дверью исчезает спина Стивена. Она резко села, словно ее ударили в солнечное сплетение. Так это Стивен был тем клиентом, которого консультировал Леонард Сейвори?!
– Миссис Брин, миссис Брин, – раздался голос совсем рядом. – Мистер Сейвори готов встретиться с вами.
Но Тесс не слышала ее. Зачем Стивену понадобилось консультироваться у Сейвори? Может, он задумал какую-нибудь гадость? Ей не нужны алименты, и потом, не будет же он судиться с ней из-за детей?
– Миссис Брин, вы в порядке? – взволнованно спрашивала девушка. – Мистер Сейвори освободился, не хотите ли пройти со мной?
– Извините, но мне уже некогда, мне срочно надо в офис, я позвоню мистеру Сейвори позднее, уверена – мы сможем все выяснить по телефону.
Она выбежала из здания в солнечное утро, ослепшая от слез. Обе девушки-секретарши в изумлении смотрели ей в след.
– Это стресс, – сказала одна другой. – Уж я насмотрелась. Ох уж эти деловые женщины...
Жалость к себе не была свойственна Тесс, но в этот вечер, когда она вернулась домой, вид Элли, сияющей при мысли о начале занятий и о переезде к Стивену с Джозефиной, стал для нее последней каплей. Не успела она войти, как Элли набросилась на нее, напоминая, что занятия в летней школе начнутся через две недели. Она вручила Тесс длинный список вещей, которые могут ей понадобиться. Тесс взглянула на список и не удержалась от улыбки, несмотря на свое мрачное настроение.
Среди обычных нужных вещей, таких, как кисти, складной мольберт, встретились часы с портретом Моны Лизы, две пары ботинок «Доктор Мартене» и новое нижнее белье. Только представить себе, как Элли наденет все это. Это напомнило Тесс случай, когда она повела отца покупать ему одежду для занятий живописью и они зашли за ней в офис, чтобы вместе пойти обедать. Этот день показался ей началом чего-то нового, а вместо этого стал началом конца. Каким мертвым будет дом без Элли. И тут ей впервые пришло в голову, что, если они со Стивеном разведутся, дом придется продать. Может быть, оно и к лучшему, это был такой счастливый дом, а сейчас в нем – одни воспоминания.
Джозефина подобрала букет бледно-розовых благоухающих роз и, напевая, поставила их в красивый кувшин. Она даже не предполагала, что будет так волноваться перед приездом Элли. Все утро она провела, устраивая для нее спальню. А сейчас раздумывала, что из еды может прийтись той по вкусу.
– Это для Элли? – Стивен был тронут ее заботами. Он совсем не знал Джозефину с этой стороны. На минуту он задумался, чувствовала ли она то же самое по отношению к Люку, который мог быть порой таким капризным и упрямым? По правде говоря, Джозефине нравилось иметь дело с молодыми талантами. Как Стивен, например.
Тесс, Элли и Люк сидели в летнем итальянском кафе на станции Ватерлоо и силились поддерживать веселую беседу. Тесс решила про себя – как бы она ни скучала по Элли, плакать не будет.
Наконец Элли взяла свой новый рюкзак и с деловитым видом пошла к поезду. Так, словно уезжала из дома каждый день. Тесс, стоя с Люком на платформе, в оцепенении наблюдала за ней. Перед самым отходом поезда Элли распахнула двери вагона и бросилась в объятия Тесс.
– О, мама, я буду скучать по тебе!
Тесс обнимала ее, понимая, что теперь расставание станет намного легче – Элли любит ее. Под конец, когда проводник уже начал захлопывать двери, Элли вырвалась из объятий и поцеловала Люка:
– Присмотри за мамой.
Тесс плача, махала вслед Элли, пока та запрыгивала в поезд и опускала стекло, чтобы высунуться наружу. Когда поезд ушел, Тесс почувствовала, как рука Люка скользнула в ее руку. Он похлопал ее покровительственно по плечу:
– Не волнуйся, у тебя ведь есть я.
– Да, – согласилась она, чуть не задушив его в объятиях. – Да, есть, и вправду есть.
Стивен уже стоял на платформе, когда прибыл поезд, на котором ехала Элли. Она побежала по платформе к нему, он подхватил ее и закружил вместе с рюкзаком и со всеми другими вещами.
– О, папа! – выдохнула она, уткнувшись носом в его пиджак. – Как здорово видеть тебя! Без тебя дома все по-другому.
Он прижал ее к себе еще крепче.
– Я тоже скучал по тебе, моя доченька!
Он помог ей снять рюкзак и понес ее вещи. Потом решился, наконец, задать вопрос, который волновал его целое утро:
– Как мама восприняла твой отъезд?
Лицо Элли на мгновение приняло виноватое выражение:
– Ну... ведь у нее есть Люк. – Она искоса посмотрела на отца. – И Лайал.
Стивен сделал вид, что возится с ключами от машины.
– Какой он?
– Ничего. Старается изо всех сил понравиться нам. Но мне кажется, он не так уж любит детей. Он скорее вытащит маму в оперу, чем возьмет нас в пиццерию. Ему нравится смотреть футбол по телевизору, но он не болельщик, как ты.
Стивен улыбнулся и взъерошил ее короткие волосы.
– Эй, а ведь это начало большого приключения.
Элли забралась в машину.
– Я понимаю, – сказала она, и счастье, мелькнувшее в ее глазах, рассеяло все его сомнения.
Лайал вот уже несколько дней видел у Тесс красные от слез глаза.
– Все, что тебе нужно, – объявил он, – это по-настоящему хороший отпуск на увитой глицинией вилле с бассейном.
– Да, должно быть, но Люк придет в ужас от подобной идеи. Там ему не с кем будет играть. Он с ума сойдет от скуки, на самом деле... – Она поколебалась немного, перед тем как сообщить ему о предложении Джулиуса, не зная, какой окажется его реакция. – Нас уже пригласили на каникулы, и Люк действительно очень хочет поехать.
– Куда? – Лайал быстро понял, что жизнь с детьми сильно отличается от беззаботного существования одинокого мужчины, и не был уверен, что она так уж понравится ему.
– Джулиус и Стелла пригласили нас в Ирландию, и Люк теперь только и мечтает об этом.
– Он не сможет поехать туда один? Ведь там все-таки его бабушка и дедушка.
– Они не справятся с ним. Люк – это сплошные проблемы. А Джулиусу почти восемьдесят.
– Ну, что ж, – в голосе Лайала слышалось раздражение, – мы не можем оставить Люка.
В тот вечер в квартире у Лайала Тесс сообщила ему, что хочет начать процесс развода. Не говоря ни слова, он обнял ее и прижал к себе.
– Тесс, наконец-то, – пробормотал он, уткнувшись в ее волосы. – Мне так хочется, чтобы тебе было хорошо. Ты пережила очень трудное время. Я никогда не уйду от тебя к другой, что бы ни случилось между нами. Пообещай, что когда все закончится, ты выйдешь за меня.
Так приятно, когда можешь разделить с кем-то свою боль. Она понимала, что Лайалу хочется именно этого. И поверила, что он не бросит ее, даже если не все будет гладко. Но что-то настораживающее было в этом предложении. Она переборола неясный страх, нежно дотронулась до его лица.
– Давай вначале закончим с разводом.
– Ну, миссис Брин... – Диана Адамс сидела по другую сторону полированного стола из красного дерева, заваленного документами. – Мне, конечно же, не нужно рассказывать вам об основаниях для развода.
Тесс сразу же понравилась эта женщина. Она выглядела совсем безобидно в своей скромной одежде. Лицо без грима, ласковые морщинки вокруг глаз.
– Пожалуйста, зовите меня Тесс. Взаимное согласие, пожалуй, лучше всего.
– Насколько вам известно, в вашем случае нужно ждать два года. Большинство же стремится покончить с разводом быстрее.
– Да, но это означает, что придется вести дело на основании супружеской измены.
– А вам бы этого не хотелось? Но вы же знаете, что вам не обязательно разглашать ее имя.
– Да, хотя очень соблазнительно. Оно бы попало во все газеты.
–Поэтому я бы не рекомендовала делать этого. Чем тише, тем лучше.
– Знаю. Кроме того, мне бы не хотелось разводиться на основании супружеской измены.
– Это зависит от вас, конечно.
– Может, мне лучше обсудить это со Стивеном?
– Может быть, – согласилась Диана. – Это, конечно, многое упростит. – Кстати, ваш муж уже обращался к юристу?
– Вы знаете, это очень странно – я видела, как он выходил из офиса Леонарда Сейвори почти три недели назад, но с тех пор не получила от него никаких известий.
Реакция немедленно отобразилась на лице Дианы Адаме, но голос остался по-прежнему теплым и сочувствующим.
– Леонард Сейвори едва ли посоветует ему сохранить брак, не так ли? Скажите, вы не догадываетесь, почему он обратился к Сейвори? Нет ли чего-то, о чем вы мне не рассказали?
Тесс снова заволновалась.
