Текст книги "От любви не убежишь"
Автор книги: Мэв Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
– О! – Голос Джозефины утратил всю насмешливость и зазвучал по-настоящему испуганно. – Ты не должен позволять ей делать это с собой.
Стивен встал.
– Тем не менее это так, Джо. Она не просит меня отказаться от живописи. Я сам предложил это. Не хочу превратиться в своего отца.
– Может быть, художники должны быть эгоистами.
Стивен засмеялся, открывая дверь:
– Очень удобно для художников.
Когда он уходил, на мгновение ему вспомнилось ее тело, шелковистое и гибкое, раскрывшееся перед ним, как спелая смоква.
– Я хочу сегодня начать убирать в мастерской, – сказал Стивен в следующую субботу. Они сидели в халатах на кухне, склонившись над ворохами субботних газет, грозивших занять и все воскресенье объемом новостей. – Если ты не против, – добавил он осторожно.
Тесс улыбнулась, уловив нотки настороженности в его голосе.
– Замечательно, знаешь, я могу даже помочь тебе. Нет ничего лучше хорошей уборки, чтобы почувствовать оптимизм.
Он взял ее за руку.
– Значит, тебе нужно заставить себя вернуть оптимизм?
Тесс ощутила слабое дуновение депрессии. Эта новая фаза в их отношениях – как будто ходишь по яичной скорлупе. Она переменила тему:
– Пойдем подыщем какую-нибудь старую одежду. Там есть чайник?
– Сомневаюсь. Приятель Слоука больше увлекался пивом.
Тесс засунула в рюкзак чайные принадлежности, пачку печенья, радио и пошла переодеться в старый спортивный костюм. Немного физического труда – это то, что нужно. Убираться в мастерской было задачей гораздо менее трудной, чем казалось, и уже к обеду стали видны результаты усилий.
– Пошли, – Стивен взял два черных пакета, набитых мусором, – выбросим это и поедем посидим в «Финчес». Может быть, мы повстречаем там владельца этой стремительно обновляющейся мастерской.
Они сидели в пабе над тарелками с «завтраком пахаря» и большими стаканами охлажденного пива и рассматривали посетителей. Большинство выглядели так, будто спали в одежде или кувыркались в кроватях пять минут назад, а потом одевались в полной темноте, Завеса табачного дыма с доминирующей голубой дымкой от «Галуаз» – просто удивительно в наше пуританское время.
– Здесь и писатели тоже бывают, – сказал Стивен, – старой школы, из тех, кто не может коснуться пером бумаги, не выкурив пачку чего-нибудь без фильтра, и очень крепкого. Зато никак уж не встретишь простых выпивох. Тут к выпивке относятся серьезно. Каждый хочет стать Томасом Диланом. Проблема только в том, что они на сорок лет опоздали.
– Не говоря уже о том, что у них нет таланта, – произнес голос позади них. Стивен обернулся.
– Слоук, – заулыбался он, вставая и освобождая ему место. – Тесс, это Слоук Хейвард, мой преподаватель в Брайанте.
– Много слышала о вас, – сказала Тесс, протягивая ему руку.
– Ничего хорошего, я надеюсь.
– Совершенно ничего, – улыбнулась Тесс. – Хотите маринованного лука?
Слоук оглядел ее. Рыжие волосы, стянутые в пучок, – в ней сразу бросалась в глаза эта сливочная светлая масть, которая так нравилась ему в ирландских девушках. И эти фантастические светло-зеленые глаза, которые вспыхивают всякий раз, когда она сердится. Тесс – боец. Он облегченно вздохнул. Она совсем не похожа на Джозефину с ее холодной изощренностью, но под стать ей, если он вообще что-либо смыслит в людях. Повезло Стивену: две женщины хотят его. Он почувствовал некоторое напряжение и догадался: между ними что-то произошло. Может быть, не так уж повезло Стивену?
– Ну, и как новая мастерская? – Он пригубил пиво, чудесным образом возникшее у его локтя.
– Спроси нас попозже, – ответил Стивен, глядя на часы. – Нам лучше вернуться и поработать еще, Тесси.
К четырем мастерская выглядела опрятной, даже уютной. Двенадцать мешков с мусором стояли у двери. Полки были оттерты от масляной краски, пол подметен, и Тесс расстелила старые коврики. Тесс даже вычистила камин. Один из пейзажей прежнего обитателя мастерской был водружен на каминную полку. В следующий раз Стивен принесет немного угля и разожжет огонь. Оба стояли, глядя на результаты своего труда. Свет солнца уже не просачивался, как раньше, сквозь грязные оконные рамы, – в комнату широким потоком вливалось розовое закатное сияние.
– Неплохо, – признал Стивен. Его взгляд упал на черную полоску на носу Тесс. Он подошел поближе и вытер ее нос, потом нежно обнял. – Спасибо, Тесс.
– Не за что, – улыбнулась она, – я люблю уборку.
– Не за уборку. Спасибо, что приняла меня, дала мне еще один шанс. – Очень осторожно, как юноша на своем первом свидании, не зная, какой будет ее реакция, он поцеловал ее.
Тесс закрыла глаза, но не почувствовала возбуждения, ощущение было таким, будто ее целует брат.
Когда Тесс вошла в зал заседаний на следующей неделе, то пожалела, что не взяла с собой фотоаппарат. Вот бы здорово заснять выражение лица Леонарда Сейвори. Смотреть бы на него всякий раз, когда чувствуешь уныние и упадок сил, чтобы вспоминать, что быть юристом – стоящее дело.
Леонард Сейвори был по-настоящему зол. Никто не рассказал ему, что Тесс вернулась. Если бы ему сообщили, он бы подготовился немного тщательнее и раньше бы вернулся из ночного клуба накануне. Эйлин Макдональд выглядела так, будто сегодня день ее рождения, и даже проклятый судья весел. Только у ответчика вид был побитым – знает кошка, чье мясо съела.
Тесс заняла место рядом с Эйлин и улыбнулась. Было очевидно – Сейвори утратил бдительность в ее отсутствие и оставил зияющие дыры в деле своего клиента. Тесс поднялась и обрисовала в деталях всю степень обмана Теда Макдональда. Она чувствовала, как уверенность возвращается к ней. Сегодня она задаст им. Она веселилась от мысли, что застигла их врасплох.
Когда настало время ланча, она даже пригласила Леонарда Сейвори выпить. Он просто прошел мимо, не обратив на нее никакого внимания.
– Почему вы так уверены, что мы выигрываем? – нервно спросила Эйлин.
Тесс улыбнулась:
– Шестое чувство. Да и судья был на нашей стороне с самого начала.
– Ну, тогда за мистера Джастиса Мартина. – Эйлин подняла свой маленький стаканчик с «шерри».
– За мистера Джастиса Мартина, – эхом отозвалась Тесс, – на самом деле я многим обязана ему.
Во второй половине дня судья вынес решение:
– Мистер Макдональд, я бы хотел напомнить вам, что даже в нашем обществе одноразовых связей, где супружеская верность ничего не стоит, тридцать лет в браке могут кое-что значить. Ваша жена вкладывала в ваш бизнес свое время и усилия, она воспитала ваших с ней четверых детей. В награду она получила от вас нищенское подаяние, в то время как вы старались ввести нас в заблуждение по поводу истинных размеров ваших капиталов. Это вам не удалось. Так что я присуждаю выплатить миссис Макдональд единовременную компенсацию в сумме ста тысяч фунтов плюс ежегодный доход в размере сорока тысяч.
Эйлин и Тесс обнялись.
– Слава богу, что я познакомилась в том поезде с вашей матерью. – От облегчения слезы полились у Эйлин из глаз – страшное напряжение позади. Леонард Сейвори и Тед Макдональд молча вышли из зала суда.
Тесс крепче обняла Эйлин, она понимала, что одно доброе слова от ее бывшего мужа значило бы для нее больше, чем все отсуженные деньги. Когда брак заканчивается вот так – это печально. Но она не даст ему испортить им торжество.
На улице Сейвори разговаривал с Тедом, который явно пытался выяснить, можно ли что-нибудь сделать. Позади них появился судья и направился в сторону Тесс и Эйлин.
– Мои поздравления, мисс Брин. Доказательства представлены превосходно.
Тесс улыбнулась:
– Кстати, мне хотелось бы отблагодарить вас за то, что порекомендовали меня «Ганноверсу», – негромко сказала Тесс. – К сожалению, мне пришлось ответить им отказом, но это помогло мне стать партнером в «Кингсмилле».
– Вот как? – пожал плечами судья. – Что ж, так устроен мир. Я не уверен, что «Ганноверс» в вашем стиле, но мне бы хотелось, чтобы такой талант, как ваш, оценивался по достоинству. К тому же не думаю, что вы так уж счастливы в своем «Кингсмилле». Скажите, мисс Брин, вам никогда не приходило в голову начать свое дело?
Позади них Эйлин открыла бутылку шампанского, которую извлекла из своей сумки. Пробка вылетела с громким хлопком, и брызги полетели на ее мужа и Леонарда Сейвори, стоявших невдалеке.
– Ничего, – Эйлин вытащила бумажные стаканчики, которыми запаслась в поезде, – это послужит хорошим уроком негодяям. Он скупился все годы, пока мы жили вместе. – Она торжествующе подняла свой бумажный стаканчик. – За всех бывших мужей. Чтоб им всем пусто было!
– Как прошло слушание? – Стивен пришел домой раньше Тесс и уже резал лук для спагетти.
– Здорово – мы отсудили сто тысяч компенсации и сорок тысяч ежегодных.
– Это просто потрясающе, мои поздравления.
– Она заслужила это. Она была с ним рядом всю его жизнь, а потом он бросил ее и оставил без гроша. Но все-таки печально – тридцать лет брака, четверо детей, и такой конец.
Стивен поднял глаза от разделочной доски – они оба знали, что она говорит не только о браке Эйлин.
После ужина они смотрели телевизор, пока глаза Тесс не начали закрываться от усталости.
– Почему бы тебе не принять ванну, пока Элли не израсходовала всю горячую воду? – предложил Стивен.
– Эй, – Элли бросила в него подушку, – я как раз собиралась пойти в ванную.
– Вот именно. Путь мама примет горячую ванну хоть раз в жизни. Она выглядит совершенно разбитой.
Тесс пожелала всем спокойной ночи и захватила с собой чашку кофе без кофеина. Она погрузилась в полную ароматную ванну и оставалась в ней минут двадцать. Настоящее блаженство. Вышла размякшая, завернутая в полотенце, и, поискав глазами Стивена, обнаружила его стоящим в дверях, разделяющих их спальню и ванную. Он подошел к ней и медленно стал снимать полотенце. Ее охватила паника. Они не занимались любовью с тех пор, как она узнала о Джозефине. Тесс понимала, что необходимо сломать возникшую между ними преграду, иначе прежняя близость не вернется. Браку необходим секс, как масло – машине.
Рукой он начал ласкать одну ее грудь, потом наклонился, чтобы поцеловать другую. Тесс постаралась возбудиться в ответ. Это ведь Стивен, ее муж, человек которого она любит вот уже двадцать лет. Но ничто не помогало, она ощущала его как постороннего, паника усиливалась.
Она отчаянно пыталась вызвать знакомое желание, Каури Бич и ту ночь, теплую и влажную, когда она прислушивалась, не идет ли он, ждала, чтобы его язык воспламенил ее. Но вместо этого в голову лезли мысли о том, как он цeлyeт Джозефину; хуже того, она представила, что происходило после: два тела, соединенных животной страстью.
Стивен почувствовал напряжение ее тела и сразу понял, что она закрылась. Оторвавшись от ее груди, он отошел и пропустил ее в спальню. В его глазах была боль. Он повернулся и тихонько затворил дверь. Глядя в зеркало на свое нагое тело, Тесс почувствовала, как рыдание подступает к горлу. Она понимала, что нужно справиться с этим ради них обоих, но совершенно не знала, как.
Глава 23
– Прости меня за прошлую ночь, – Тесс пододвинулась на середину кровати и прижалась к Стивену, уткнувшись головой ему в плечо. Будильник еще не зазвонил. В комнате было холодно. На окнах – ледяные узоры, но от Стивена исходило тепло, как от электрического одеяла. Они часто шутили по поводу его теплокровной природы, еще бы, он мог спать голым даже зимой.
– Ничего, все в порядке, – но боль слышалась в его голосе, – видно еще, не время.
Она слегка улыбнулась:
– А как насчет третьего правила?
– Третьего правила? Какого?
– Больше секса. – Она крепко обняла его. Он повернулся так, чтобы видеть ее лицо.
– Слушай, давай уедем куда-нибудь? Проведем где-нибудь выходные. Только мы вдвоем. В одно из этих местечек без детей, с ковром по щиколотку, с шоколадом у подушки. Может, самое время для такой экстравагантности?
– Звучит чудесно!
– Но это только после Рождества, – он остановился, не зная, как она воспримет новость. – Мне, возможно, придется съездить в Нью-Йорк на пару дней.
Тесс сжалась:
– С Джозефиной?
– Нет, без Джозефины, я поеду один или, если не повезет, с Хьюго. – Он погладил ее по лицу. – Прости, что поездка пришлась на это время, чуть не на Рождество.
Тесс взяла его руку и поцеловала.
– Время меня не волнует. Я беспокоюсь о действующих лицах.
– Она не едет, правда.
– Ох, кстати, я хотела спросить тебя, ты выдержишь Рождество у моей мамы?
Стивен, которому всегда нравилась Димфна, посмотрел на нее:
– Тебе же и в самом деле хочется приобщиться к корням. Конечно, я не возражаю, если только она не будет пытаться сделать из меня католика.
– Она махнула на тебя рукой как на безнадежный случай. Она решила просто молиться за твою душу.
– Что, правда, что ли? Это мило. Ничего, лишняя страховка не повредит.
– Билет, расписание, факсы, подтверждающие ваши встречи, – Люси вручила Стивену аккуратную папку, – вы взяли с собой паспорт?
– Да, Люси.
– Виза?
– Да, Люси.
– У вас назначена встреча с Бетси Броневски в...
– Спасибо, Люси. Как насчет отеля? «Грэмерси Парк», да?
– О, – у Люси был виноватый вид, – я забыла вам сказать, Джозефина поменяла его на «Пьер».
– Как щедро. Почему же она это сделала?
– Она предпочитает этот отель. Это единственный отель с приличной ванной.
Стивен озадаченно посмотрел на Люси.
– Но мне не нужна ванна. Я еду всего на два дня, и к тому же Джозефина не едет.
Люси пожала плечами.
– Может быть, она не собиралась ехать, но передумала.
Стивен осторожно поставил свой портфель и направился вниз по коридору в офис Джозефины. К счастью, там не было Хьюго. Она была одна.
– Что, ты едешь в Нью-Йорк?
– Стивен, это очень важное для нас дело. Я не собираюсь шпионить за тобой или дышать тебе в затылок. Я еду только потому, что руковожу «Ричмонд и Квинн». Могут подумать, что это странно, что я не приехала. Я буду сама по себе, и ты можешь позвать меня только ради престижа или вообще не брать. Все зависит от тебя.
– Ты предлагаешь оставить тебя в номере одну на два дня? – Стивен был убежден, что она что-то задумала. – Джо, что происходит?
– Только то, о чем я только что сказала тебе, – Джозефина позволила легкому раздражению прозвучать в ее голосе. – Я не собираюсь покушаться на твою добродетель, если ты этого испугался.
– Я не испугался, – Стивен взглянул на нее смущенно, – но думаю, мне лучше остановиться в «Грэмерси Парк».
– Поступай как хочешь. В любом случае тебе лучше пойти собрать вещи, такси будет через полчаса.
«Хэмлис» за неделю до Рождества напомнил Тесс беспросветность «Ада» Данте. Повсюду, куда ни взглянешь, родители сражаются за последний набор конструктора «Меккано» или единственный оставшийся «карманный попугай».
Тесс протолкнулась так вежливо, как только могла, к справочному отделу и спросила «Супер Ринг» для «Большого Брогана» с пружинящими канатами, который они заказывали для рождественского подарка Люку. После десятиминутного ожидания девушка наконец появилась.
– Простите, но, кажется, вышла какая-то ошибка, у нас нет рингов.
– Но мы же заказывали его несколько недель назад, – возмутилась Тесс, представив себе обиженное лицо Люка. Он просил только об этом на Рождество.
– Мне действительно очень жаль, но ничего не поделаешь, – девушка стала похожа на собаку, поджавшую хвост в ожидании удара, – у нас почти всё уже раскупили.
Проклиная все на свете, Тесс пробилась к выходу. У нее оставалось десять минут до следующей встречи, а вероятность найти пустое такси на Регент-стрит была так же велика, как наскочить на настоящего Деда Мороза в универмаге «Селфриджес». Все, чего она добились, – это потратила впустую полтора часа. Когда она сообщила неприятную новость Люку, тот чуть не расплакался:
– Но, мам, это же единственное, что я попросил на Рождество. Я всех уже пригласил прийти поиграть.
– Я думаю, мы сами сможем сделать этот ринг, если постараемся, – с надеждой предложила Тесс.
– Точно, – хихикнула Элли, – зачем вам тратить сорок фунтов на какую-то дрянную пластиковую штуковину, если можно использовать картонную коробку и четыре пластиковых бутылочки.
Тесс вытолкала ее из комнаты.
– Элли, ты бы лучше не лезла. Помнится, я несколько раз объехала Лондон в сильный снегопад, чтобы найти кровать с пологом для твоей куклы Синди.
– Я помню, – примирительным тоном сказала Элли, – а знаешь что, давай позвоним папе и попросим его купить ринг? Он же в Нью-Йорке, а «Щварц» – лучший магазин игрушек в мире.
Вопреки советам таксиста Стивен опустил окно и высунулся наружу, когда они пересекали Ист Ривер, чтобы насладиться видом вечернего Манхэттена. Погода была ясной и очень холодной, обещали снег. Стивен глубоко вдохнул воздух, даром что городской. Нью-Йорк в предрождественскую пору приводил его в восторг. Американцы не относятся к Рождеству так серьезно, как британцы. Для них это просто передышка, но одного визита в большие магазины хватило бы, чтобы понять, какой это все-таки абсурд. Он не мог дождаться, когда в витринах засветится завтрашнее утро.
Стивен с облегчением узнал, что Джозефину встретил в аэропорту лимузин и отвез в «Пьер». Он самостоятельно добрался до «Грэмерси Парк». Половину полета он отбивался от ее аргументов о том, что его отель расположен неудобно для деловых встреч и вообще – не отель для бизнесмена. Именно поэтому, – объяснил Стивен, – он так любит там останавливаться. Плюс тот факт, что он находится рядом с его любимым Сохо и Гринвич Вилидж. Он не сказал, но они оба понимали, что так будет безопасней.
Напрасно Тесс искала Жаки, чтобы попросить ее позвонить в «Ричмонд и Квинн» и узнать номер Стивена в Нью-Йорке. Весь день у нее были важные встречи. Почему она не потрудилась спросить его, где он остановится? Он просто попросил Люси сообщить ей его координаты, если ей понадобится связаться с ним. Эти мелочи и отличают мужчин от женщин: когда она уходит на службу, то звонит домой каждый час, но если он уезжает на день или на два, то вообще не звонит. Только если почувствует себя одиноко.
Она улыбнулась своему очередному клиенту, маленький ребенок которого с довольным видом разрывал на части свежий номер журнала «Hello» в приемной, и пообещала вернуться через минуту. Она скользнула назад в свой офис и позвонила в «Ричмонд и Квинн». Милая Люси была рада сообщить ей его номер. По крайней мере, хоть что-то. Тесс покачала головой, глядя на номер. Она смутно представляла себе этот отель, только слышала, что это просто воплощение роскоши. Она посмотрела на часы: два тридцать – в Нью-Йорке на пять часов меньше. Если позвонить прямо сейчас, то, возможно, она его застанет до того, как он уедет в Блумингсдэйль. Элли сказала, что магазин игрушек находится всего в нескольких кварталах.
Набирая номер, она размышляла, как ее угораздило произвести на свет дочь, которая знает так много о магазинах игрушек в Нью-Йорке, ни разу там не побывав. Глобальная деревня явно становится реальностью.
В отеле в «Пьер» сразу же взяли трубку и ответили так любезно, как отвечают только на высших ступенях рынка в США.
– Здравствуйте, – сказала Тесс, – я звоню из Лондона. Вы могли бы меня соединить с номером Стивена Джилфилана? Он приехал от компании «Ричмонд и Квинн».
Последовала небольшая пауза, прежде чем сверхучтивый голос ответил:
– Изначально они заказывали два номера, – объяснил голос немного расстроено, – но они отменили заказ одного из номеров. – Хотите, я попробую соединить вас с номером мисс Квинн?
– С номером мисс Квинн? – повторила Тесс. – В этом нет необходимости. – Когда Тесс клала трубку, офис уже виделся ей сквозь мглу надвигавшейся истерики. Она села и попыталась отогнать жуткую панику. Ей так хотелось доверять ему, но тому, что произошло, невозможно найти никакого объяснения. Единственное, что она ясно понимала сквозь пелену боли, так это то, что она оказалась легковерной дурой.
Встреча с Бетси Броновски прошла блестяще. Стивен почти сразу же договорился с ней обо всем. Ей, коренной жительнице Нью-Йорка, было за семьдесят, и казалось, ее любезность не уступает учтивости Билли Уайлдера. Звонок от Джека Палаццо тоже не повредил. Джек сообщил ей, что Стивен – того же типа, что и она, холодный внешне и увлекающийся, когда доходит до дела. Стивен, конечно, ни о чем не догадывался. Он чуть не расцеловал Бетси, когда она пообещала не только сделать заказ, но и устроить небольшую презентацию, может быть, даже выделить витрину в зависимости от конкурентоспособности духов. Следующие две встречи – «Бергдорфс и Мэйси», где прием был хотя и менее восторженным, но тем не менее вполне дружелюбным. Поездка определенно удалась.
Собираясь взять такси, он предпринял поход в «Мэйси», в отдел игрушек. Предвкушение Рождества в семье, пусть даже у Димфны, заставило его еще раз осознать, как близок он был к тому, чтобы все потерять. Он направился в отдел женского белья, где поразил всех продавцов, отказавшись от умопомрачительного белья в пользу клетчатого халата с начесом, который в точности подходил к пижаме Тесс. И как бы ни была бедна фантазия, подтолкнувшая его купить этот халат, он знал, что угодит Тесс.
Когда продавщица вручила ему халат, умело и изящно упакованный как подарок (так умеют упаковывать только в американских универмагах), он улыбался, представляя себе лицо Тесс, когда она развернет его утром на Рождество. Было почти шесть, когда он добрался до «Грэмерси Парка». Больше всего ему хотелось выпить пива и принять душ. Но выяснилось, что Бетси прислала приглашение на ужин. Он снял трубку и позвонил в «Пьер». Джозефина, уже в ванне, сняла телефон с крюка, вбитого рядом в стену.
– Здорово, правда? У нее дома – это тоже чудесно. Ресторан, конечно, хорошо, но дома – это просто комплимент. Ты увидишь все их семейные фотографии и попробуешь запомнить имена всех ее внуков.
Стивен засмеялся:
– Попытаюсь.
– Хорошо, я заеду за тобой в семь тридцать.
Стивен собирался предложить ей то же самое и почувствовал легкое возмущение. Джозефина опять распоряжается. Но, с другой стороны, – подумал он, – она же начальник. В любом случае, осталась одна ночь – и он снова дома. От этой мысли он приободрился. Повинуясь какому-то импульсу, Стивен позвонил Люси и попросил ее отправить Тесс факс с номером его рейса и временем прилета. Он должен был прилететь в семь вечера и подумал, что, хотя они и не договаривались, было бы здорово, если бы его встретили.
– Иди, я сейчас догоню. – Стивен стоял у вертушки в Хитроу, дожидаясь, когда привезут его багаж, пока Джозефина, безупречный бизнес-путешественник, водружала на плечо оливково-зеленую кожаную дорожную сумку, приспособленную до последнего миллиметра, чтобы влезть на полку в салоне, так что ей никогда не приходилось стоять в очереди в ожидании багажа с отпускниками или чьими-то родственниками, прилетевшими из Омахи.
– Меня ждет такси, – Джозефина прекрасно знала, что Стивен старается держаться подальше, но ей была невыносима мысль расстаться с ним. Даже поездка в такси – лучше, чем ничего.
– Дело в том, что... – осторожно сказал Стивен, – я думаю, что Тесс встретит меня.
– О! – Джозефина готова была ударить себя за то, что нарвалась на этот ответ. Она перевесила сумку на другое плечо, поправила свой и без того безупречный костюм и взяла портфель. Она чуть не забыла, ведь уже Рождество. Как она переживет эти праздники?
– Ну что ж, увидимся после Рождества. Мои наилучшие пожелания. Поездка оказалось весьма успешной.
Когда она ушла, Стивен сообразил, что если бы Тесс приехала встречать его, Джозефина прошла бы прямо перед ней через десять секунд. Ему следовало бы сообщить Тесс о том, что Джозефина изменила свои планы. Вертушка рядом с ним пришла в движение, и чемоданы с их рейса медленно поплыли к нему. Через пять минут он уже прошел по зеленому коридору в вестибюль, мимо толпы встречающих. Он осмотрел толпу и понял, как ему на самом деле хочется увидеть лицо жены. Он никогда раньше не посылал ей номер рейса, и она могла бы понять намек. Но никого не было. Он опустил сумку и подождал десять минут, наблюдая радостные встречи вокруг – родственники прилетали с другого конца света на Рождество.
Глава 24
Несмотря ни на что, Тесс тянуло встретить Стивена в аэропорту и дать ему шанс объясниться. Она понимала, что факс с номером рейса был почти просьбой о встрече. И эта просьба смутила ее. Зачем ему понадобилось, чтобы она встречала его, если он улетел с Джозефиной? В конце концов она решила, что не сможет видеть их, вместе выходящих из самолета, и не сможет выслушивать притворные объяснения, что они вместе сугубо по деловым причинам. Она достаточно прощала.
Она и так простила ему многое. С нее хватит. Вопрос в том, что они будут делать дальше?
Ей не пришлось долго раздумывать об этом. Уже через несколько секунд она услышала, как Люк, завопив от радости, бросился в объятия отца, а Элли сделала ему высший комплимент, выключив телевизор. Потом все они с шумом вбежали по лестнице искать Тесс.
– Привет, Стивен, – Тесс застилала постель, поскольку, как обычно, Инга забыла это сделать, но даже не пошевелилась навстречу ему. – Поездка прошла удачно?
Люк, не уверенный, прилично ли спрашивать о подарке, решил вернуться к телевизору и надеяться на лучшее. Элли, заметив со своей убийственной проницательностью, что творится что-то неладное, последовала за Люком и закрыла за собой дверь. Стивен все еще стоял с чемоданом в руке и смотрел, как Тесс разглаживает простыни. Почему-то это показалось ему символичным.
– Я надеялся, что ты встретишь меня, – произнес Стивен.
– Чтобы унизить перед Джозефиной, когда вы вместе выйдете из самолета?
Стивен закрыл глаза.
– Я знал, что мне следовало сообщить тебе об этом. Она внезапно настояла на том, что поедет, в последнюю минуту. Поскольку мы остановились в разных отелях, я согласился на это. Откуда ты узнала?
– Я позвонила тебе в «Пьер». Люси сказала мне, что вы остановились там... – Тесс немного смутилась. – Мне объяснили, что вы отказались от второго номера, потому что вам понадобился только один.
– И ты решила, это потому, что я переехал к Джозефине? О Тесс! – Стивен пошел к ней через комнату, удрученный не меньше ее. – Вообще-то я остановился на другом конце города, в «Грэмерси Парке». Я сам настоял. Можешь позвонить и проверить, если хочешь. – Он нежно улыбнулся ей. – Нас разделяло сорок кварталов. Даже ты не могла бы потребовать большего.
Тесс слабо улыбнулась. Ей захотелось обнять его и извиниться за свое недоверие. Но она не смогла. Пока он продолжает видеться с Джозефиной каждый день; она не сможет быть спокойной.
– Это все войдет в багажник? – Стивен оглядел огромную гору багажа, который они собирались взять с собой к Димфне.
Канун Рождества – весь Лондон будет на колесах, и пятичасовая поездка займет, как минимум, двенадцать часов с единственной приятной перспективой – горячей едой в «Маленьком поваренке», так что они могут без зазрения совести сказать Димфне, что ели, и, тем самым, спастись от ее убийственного обеда из трех блюд в полночь.
Тесс пыталась вытащить Элли и Люка из их теплых уютных кроватей на черный мерзлый тротуар.
– Я вообще никуда не хочу ехать, – возмущался Люк, натягивая спортивный костюм прямо на пижаму. – Я не выношу наших двоюродных братьев. Все, что им надо, – это футбол и девчонки. – Он произнес последнее слово с полным непониманием. – У них даже нет «Nintendo».
– Тогда ты преспокойно можешь играть с тем, кого только и любишь, – Тесс без всякого сочувствия вытолкала его к лестнице, – с самим собой.
– Но, мам, – Элли старалась натянуть одеяло на голову. – На дорогах сейчас будет смертоубийство. Нам надо было выехать вчера поздно вечером, тогда поездка была бы вдвое короче.
– Ты, конечно, права, – согласилась Тесс, безжалостно стягивая с нее одеяло, – но ты же не ведешь машину. Этим занимаемся мы с папой. Тебе повезло, ты можешь спать себе на заднем сиденье.
Стивен старательно набивал багажник их чемоданами, подарками на Рождество и игрой «Угадай!». Они играли в нее так часто, что знали уже почти все ответы, но Тесс всегда брала ее с собой на том основании, что должно же быть хоть одно занятие, объединяющее семью.
Стивен вздохнул, он надеялся, что раз они выяснили недоразумение насчет Джозефины, напряжение между ними исчезнет, но нет, не исчезло. Он постоянно чувствовал взгляд Элли, осматривающий их, как спутник-шпион с встроенным счетчиком благополучия. Он знал, что она следит за ними из лучших побуждений, но от этого становилось только тяжелее.
Он кончил упаковывать багажник и поздравил себя с ловко проделанной работой – все вошло. Показались Элли и Люк, укутанные, словно собрались на полюс. Они мрачно залезли на заднее сиденье. Тесс вышла за ними и остановилась на верхней ступеньке с большой сумкой, полной подарков для сестер и их семей.
– Стивен, я совсем забыла о ней, ты можешь засунуть ее в багажник?
– Ради бога! – заорал он. Прорвалась вся обида за то, что она до сих пор не доверяет ему. – Почему ты не сложила их раньше? Тебе придется везти ее на коленях.
– Не будь смешным, – огрызнулась Тесс. Она с пяти утра собирала вещи и страшно устала. – Я специально ходила за этими подарками. Все, что тебе надо было сделать, это сложить багажник!
– Что происходит с папой и мамой в последнее время? – Люк переводил взгляд с одного рассерженного лица на другое, – они постоянно злятся друг на друга.
– Ты что, ничего не замечаешь? Ты – тупица, не видишь, что они пытаются решить, оставаться им вместе или нет. – Она уткнула голову в подушку, прислоненную к холодному оконному стеклу. – И, честно говоря, дела идут не слишком хорошо.
Люк нырнул в свой спальный мешок, чтобы никто не увидел его лица.
– Тесс, дорогая, как здорово видеть вас всех! – Тесс редко приходилось чувствовать такое облегчение при виде своей матери. Радостная и бодрая, с химической завивкой, которую она каждый раз делала себе на Рождество, используя скидку для пенсионеров, она стояла у дома, и поджидая их.
– Привет, мам!
Тесс выбралась из машины, ноги затекли и спина онемела. Она поцеловала мать. Стивен тем временем припарковывал машину на подъезде к дому, оставив Люка и Элли спать на заднем сиденье.
– Привет, Димфна, – крикнул Стивен, разгружая багажник.
– Привет, Стивен, дорогой, – ответила Димфна. Она с любовью посмотрела на своих внуков. – Как детеныши в лесу.
Стивен и Тесс устало улыбнулись друг другу.
– Я только что приготовила чай. Почему бы тебе, Стивен, не оставить свой багажник на пять минут?
Стивен помотал головой:
– Лучше я все закончу, а потом уж отдохну. Кстати, Димфна, – он нежно обнял тещу, – посоветуй своей дочери заказать грузовик для переездов в следующий раз, когда мы соберемся к тебе.
