Текст книги "От любви не убежишь"

Автор книги: Мэв Хэран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Я не курю. – И, повернувшись, с улыбкой от уха до уха, прошествовала к себе в офис. Там, за закрытой дверью, она подняла кулак и крикнула: «Yes!» Потом, сгорая от желания рассказать Стивену, что его замысел удался, набрала номер в Винчестере. Телефон прозвонил почти десять раз. Сообразив, что он, должно быть, ушел, она здорово расстроилась. Ей так хотелось поскорее рассказать ему свои новости...

Она уже собралась звонить домой, когда услышала, как женский голос в трубке отрывисто произнес:

–Да?

Она сразу узнала холодный, сердитый голос Джозефины.

– Привет, Джозефина. Это Тереза Брин, жена Стивена. Он все еще у вас, вы не знаете?

– Понятия не имею. – Джозефина явно не стремилась позвать его.

Тесс почувствовала, как исчезает ее радостное возбуждение. Будь она проклята, если позволит Джозефине испортить ей триумф.

– Вы не могли бы выяснить? Его нет в офисе, он, скорее всего, в мастерской.

Джозефина немного откинулась назад, чтобы видеть окно. Из кухни шел свет. Он, должно быть, еще там. Она позвонила в мастерскую по внутреннему телефону, но никто не снял трубку.

– Боюсь, он не отвечает. – В голосе Джозефины возникли легкие нотки удовлетворения. – Вероятно, занят своей картиной.

Ее тон взбесил Тесс.

– Тогда не могли бы вы передать ему сообщение? – резко спросила она. – Скажите, что меня сделали партнером «Кингсмилла» и шампанское уже охлаждается.

– Мои поздравления, – произнесла Джозефина тоном, от которого достижение Тесс показалось совсем незначительным. – Я передам ему.

Тесс, напевая, складывала вещи в портфель. Даже Джозефине не удастся испортить ее радостное настроение. По дороге она купит шампанское. К тому времени когда вернется Стивен, оно как раз охладится.

Джозефина встала и выглянула в окно. Потом быстро направилась в ванную, слегка обновила и без того совершенный макияж, побрызгала духами, которые составила специально для себя. То, что Стивена дома ждет уютный маленький праздник, не понравилось Джозефине. Если она собирается действовать, то сейчас – самый подходящий момент.

Когда Тесс вернулась, дома было тепло и темно. Внизу, на диване, Элли свернулась калачиком перед телевизором.

– Что это? – спросила она, заметив шампанское.

– Меня сделали партнером.

– Мам, это просто здорово! – Элли обняла мать, рассматривая бутылку. – Ты не собираешься ее открыть?

– Не сейчас, я купила ее для нас с папой. Мы выпьем ее в постели.

– Просто фантастика! Представляю себе: ты – в чем мать родила, надушенная «Шанель номер пять», чтобы заставить его сердце биться сильнее, и папа, застрявший, как всегда, где-то там из-за дорожных работ.

– Тебе не задавали никаких уроков? – спросила Тесс, забирая шампанское и направляясь наверх с оскорбленным видом. Она заглянула в комнату Люка. Он уже крепко спал.

Напевая, она наполнила ванну. Вода не должна быть слишком горячей, иначе она станет больше похожа на вареного рака, чем на соблазнительный персик. Она сняла одежду, повесила ее на дверь и опустилась в манящую воду. Лежа в ванне, она закрыла глаза, ей хотелось кричать от счастья. Наконец она сделала это, и все благодаря Стивену. Да, только благодаря его поддержке ей удалось занять место. Сегодня – начало новой жизни. Тесс понимала, что в последнее время они очень отдалились друг от друга и больше не делятся, как раньше, своими радостями и горестями. Кажется, даже сексом они теперь занимались не по желанию, а из чувства долга. Но все ведь можно поправить...

Надо все приготовить к его приходу. Она вылезла из ванной, завернулась в самую большую махровую простыню, какую только могла найти, и пошла в спальню.

Одной «Шанели» ей показалось недостаточно. В любом случае, если она уляжется в кровать, то, скорее всего, заснет и проспит до утра. А сегодня она чувствовала себя энергичной и сексуальной. Наверно, встретить его в одежде будет интереснее. Тогда он сможет медленно раздеть ее. Она подошла к комоду и вытащила новые трусики и светлые чулки, которые купила для выходов пару лет назад. Они замечательно подойдут к ее атласному лифчику цвета слоновой кости. Зачем надевать непристойный черный или откровенный красный, если слоновая кость выглядит намного соблазнительней и изысканней. Она надела чулки, чувственно, неторопливо натягивая их вверх дюйм за дюймом, потом – остальное белье и осмотрела себя в зеркале. Проблема с их браком заключалась в том, что, закрутившись в повседневных делах, они забывали выглядеть сексуально друг для друга. Ничего, она все исправит.

Вопрос в том, следует ли ей лечь и ждать его прямо в таком виде?

И вот что она придумала. Она оставила на себе лифчик и чулки и сняла кремовые трусики. Потом надела свой любимый костюм. Лен цвета карамели с кремовой блузкой – ее груди в нем выглядели, как у Шарлотты Рамплингс. Она дополнила костюм симпатичными туфлями с каблуками достаточно высокими – такие годились скорее для развлечений, чем для работы. Ну вот, все готово. Она села на стул с высокой спинкой и налила себе бокал шампанского. Стивен должен скоро вернуться. Закрыв глаза, она пригубила шампанское и представила, как он входит в комнату. Вот он замечает ее и замирает в удивлении. Потом подходит медленно и склоняется к ее ногам. Ничего не говоря, он поднимает юбку, он знает, что его ждет под ней. С безумной улыбкой он привлекает ее к себе, и вот она чувствует, как его язык погружается в нее, воспламеняет ее, и она кричит и молит его: «Еще, еще...» Тесс открыла глаза и улыбнулась таинственно.

Джозефина стояла в противоположном конце мастерской и глядела на картину. Потом она медленно подошла поближе и рассмотрела ее с разных ракурсов. Стивен понимал, что напряжение в мастерской мало связано с его картиной. Оно росло между ними, опасное и притягательное.

– Ну, – спросил он, глядя на нее, – ради бога, Джозефина, что ты думаешь об этом?

Джозефина подошла к нему и посмотрела прямо в глаза. Всего несколько дюймов разделяло их. Ее голос стал низким и сексуальным.

– Я видела много картин, которые считала хорошими, и даже несколько замечательных, но здесь – вдохновение. Стивен, это гениально!

У Стивена закружилась голова, как будто он выпил слишком много и вышел на холодный воздух. В отличие от Тесс, которая видела только разбросанные в прихожей холсты или плоды немного безответственного хобби, Джозефина считала, что его живопись прекрасна. Стивен закрыл глаза, и теплая волна ее восхищения захлестнула его, тяжелая и неудержимая.

Глаза Джозефины стали темными и влажными, она придвинулась к нему так близко, что ее грудь уперлась в него, соски были твердыми от желания. Он вдыхал ее запах, видел, как ее кожа сияет в лунном свете. И хотя он каждой клеткой своего тела знал, что не должен, что не надо, что именно для того, чтобы избежать этого, он подыскал другую мастерскую, но почувствовал, как возбуждается в ответ, а потом растаял, и его рот раскрылся под ее губами.

Медленно они опустились на покрытый турецкими ковриками пол мастерской и сорвали друг с друга одежду, как подростки, впервые узнавшие секс.

Глава 21

Тесс сидела в полутьме. Хмель потихоньку выходил из нее, как пузырьки из шампанского в бокале. В другом конце комнаты светящиеся зеленые цифры на ее будильнике сообщали, что уже за полночь. Где он, черт возьми? Он никогда еще не задерживался так, даже когда оставался в мастерской. Может быть, Джозефина не передала ему сообщение?

Она раздраженно расстегнула костюм и скинула туфли. Сейчас она готова была убить его, тут уж не до соблазнения. Она сняла юбку и шелковую блузку и прошла в ванную, оставив на кровати ненужное белье. Тщательно очистила лицо от макияжа и умывалась холодной водой, пока кожа не раскраснелась. На задней стороне двери висел ее старый халат. Она надела его, очищенная, бесполая, как монахиня. Все следы желания смыты. Вот тебе и начало новой жизни.

В конце проезда остановилась машина – сияющий белый «мерседес», который не мог принадлежать никому из их соседей. Машина остановилась за несколько домов под уличным фонарем, хотя перед их домом было достаточно места. Тесс уже собиралась задернуть шторы, когда кто-то вышел из машины. Охваченная внезапным подозрением, она поняла, что приехал Стивен. Ее ум отчаянно пытался найти оправдание происходящему. Может быть, это машина Хьюго, – он подвез Стивена после какого-нибудь делового ужина или затянувшегося вечернего рисования? Она наблюдала, замерев, как Стивен обошел машину и подошел к дверце водителя. Водитель опустил стекло и выглянул наружу, темные волосы блестели в розовом искусственном свете. Это была Джозефина.

Тесс смотрела в ужасе: Стивен наклоняется и целует ее долгим и крепким поцелуем в губы. Через несколько минут, так, словно ничего не переменилось из-за этой случайно подсмотренной сцены, она услышала, как ключ Стивена повернулся в двери; затем на лестнице раздался звук его осторожных шагов. Ей показалось, что он как будто насвистывал что-то.

Потом все стихло, видимо, он заглянул в комнату Люка. Мерзавец! Как он смеет целовать детей после того, как целовал Джозефину!

Когда он вошел, Тесс продолжала стоять у окна.

– Привет. – Он удивленно улыбнулся, увидев, что она до сих пор не спит. – Прости, что так поздно. Я решил закончить картину, потому что в эти выходные переезжаю в новую мастерскую. – Она с любопытством естествоиспытателя наблюдала, как меняется тембр его голоса, когда он лжет. Смущенный ее молчанием, он добавил небрежно: – Мне надо было предупредить тебя, я понимаю.

Тесс стояла, замерев, и смотрела на него.

– Я все знаю про тебя и Джозефину.

Стивен вздрогнул:

– Откуда? Мы только... – Его голос оборвался – он и так выдал слишком многое.

– Я ждала, мне в конце концов дали партнерство, как ты и говорил. Мне хотелось отпраздновать. Я видела тебя из окна.

Он заметил позади нее пустую бутылку из-под шампанского и трогательный ворох атласного белья.

– О Тесс! – он закрыл глаза. Когда он снова открыл их, она увидела, что в них была боль. – Прости меня.

Слепой безудержный гнев охватил ее:

– Немного поздновато извиняться. Что, она помассажировала твое драгоценное «эго» и сказала, что ты – лучший после Пикассо? Боже, Стивен, и ты купился на это! А все, что интересует зануду Тесс – это ссуда на квартиру, выталкивание тебя на работу и счета. Но это реальность, Стивен! Впрочем, тебе никогда не приходилось с ней сталкиваться. – Она в бешенстве пнула ногой белье как напоминание о ее трогательных фантазиях. – Может быть, Джозефина – это как раз то, что тебе нужно. Богатая женщина, которая будет поддерживать тебя, гладить по твоему разгоряченному лбу до тех пор, пока мир не признает тебя гением.

Она слышала свой собственный голос, пронзительный и злой, но ей было все равно.

– И этот ее распрекрасный, образцовый дом. Там, конечно, больше порядка, чем у нас, в нашем настоящем доме, с настоящими детьми и настоящей ответственностью. – Она стала хватать книги и газеты, сваленные грудой у его кровати, и швырять в него. – Если ты так себе представляешь реальность, тебе лучше убираться назад к ней.

Стивен развернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Через минуту она услышала, как за ним закрылась входная дверь.

Потом наступила тишина.

Стивен захлопнул дверцу машины и рванул назад в сторону Винчестера. Как смеет Тесс обвинять его в том, что он хочет жить за счет Джозефины! Да уж, деньги много значат для Тесс. Когда его уволили, она вела себя так, будто он стремился жить за ее счет. И весь этот вздор насчет того, что он влюбился в Джозефину только потому, что она льстит ему. Он понимал, он прекрасно понимал, что ему не следовало заниматься с ней любовью. Но все это произошло не потому, что она польстила ему. Она понимает его, а Тесс, кажется, никогда не интересовало то, чем он занимается.

Дорога была свободна, и он быстро доехал до поворота на Винчестер. Он жал на газ и слишком резко повернул, забыв, что уже ноябрь и дорога покрыта коркой черного льда. Машину начало заносить. Идиотская ошибка. В панике он попытался выровнять машину, но она вылетела прямо на встречную полосу.

Джозефина лежала в кровати, перечитывая без конца одну и ту же страницу и не понимая прочитанного. Она постаралась заснуть – бесполезно. Что дальше? Вернется ли Стивен завтра на работу, будет ли он избегать ее взгляда так, как будто ничего не произошло? Может быть, он будет считать их отношения милым сексуальным приключением, ничуть не угрожающим его браку?

Она закрыла глаза и вспомнила чувство тяжести его тела на себе, тот блаженный миг, когда она ощутила его в себе, и поняла, как отчаянно хочет, чтобы он вернулся к ней. Конечно, она уже не даст ему уйти. Вопрос в том, как вырвать его из семьи?

Стивен попытался успокоиться и справиться с управлением, как советовали поступать в таких случаях. Слава богу, на дороге не было машин, но телеграфный столб стремительно приближался к его правому крылу. На волосок от него он почувствовал, что машина наконец начала отвечать на управление, и въехал на нужную сторону дороги, замедляя ход, пока не врезался в столб с дорожным знаком.

Стивен уронил голову на руль, стараясь взять себя в руки, но безуспешно. Ему хотелось кричать, вопить, ругаться, обвинять во всем Тесс, но мешала присущая ему честность. Ничего не попишешь – то, что Тесс наговорила ему, было несправедливо, но все произошло по его вине.

В конце концов он выбрался из машины, осмотрел повреждения. Одно крыло смято, шина проколота. Он устало вытащил домкрат и поменял колесо под секущим холодным дождем. Только снова сев в машину, он почувствовал, как болят плечо и скула.

Джозефина села в кровати. Она точно слышала скрип шин по гравию перед домом. Она накинула халат и бросилась вниз по лестнице. Стивен стоял на пороге, промокший, в крови, в полном изнеможении. На сегодня хватит сцен. Она провела его в свободную спальню и уложила в кровать, как больного ребенка. По крайней мере, он вернулся. Не зная почему, она поняла, что выиграла первый раунд. Утром будет достаточно времени для объяснений.

Было еще темно, когда Тесс почувствовала чье-то холодное прикосновение и проснулась в испуге. Она не помнила, как заснула. В памяти осталось лишь ужасная глухая боль – она захлестнула ее, как ледяная вода, парализовала тело, но не тронула сознание.

Она потянулась и включила лампу. У кровати стояла Элли с красными от слез глазами. Как странно, вот Элли плачет, а Тесс не может заплакать.

– Это папа выскочил из дома ночью?

Тесс кивнула.

– Куда?

Тесс протянула к ней руки, и Элли прижалась к матери, превратившись внезапно в маленькую девочку, будто ей шесть, а не шестнадцать.

– Не знаю.

– К Джозефине?

Тесс содрогнулась, услышав ненавистное имя.

– Мама, она положила глаз на него еще тогда, когда мы ездили к ней на ланч. Но я думала, что папа выше этого. И что он любит нас хоть немного. – Боль в голосе Элли была сильнее, чем могла вынести Тесс.

– Элли, он любит тебя. Это у нас с ним проблемы.

Элли отодвинулась от нее.

– Так вы разводитесь? Вы даже не собираетесь спросить нас с Люком, что мы думаем? – Внезапная горечь в ее голосе резанула Тесс. – Я думала, что родители в подобных ситуациях обычно поступают так.

Тесс смотрела на печальное, милое лицо своей дочери. Элли права. Из-за гнева и обиды они забыли о детях.

– Что же нам делать?

Элли строго посмотрела на мать.

– Я считаю, вы должны попытаться остаться вместе ради нас. Я знаю, что это звучит банально, но мы с Люком любим вас обоих и хотим, чтобы вы были вместе. Мы не хотим проводить три дня в неделю с тобой и три – с папой, не зная, где наш настоящий дом. Мы не хотим слушать, как вы оскорбляете друг друга и впутываете нас в свои баталии. Нам просто нужны обычные родители, которые живут вместе. – Тесс не нашлась что ответить – Элли нарисовала мрачную реалистичную картину. – Мам, прости. Тебе, должно быть, очень плохо. Это действительно ужасно. Я знаю, ты тут ни при чем.

– Да? – Тесс вспомнила обвинения, которые она бросала Стивену. Не все они были справедливы.

Элли неожиданно схватилась за телефон.

– О мам, я знаю, что так не следует поступать, но дай ему еще один шанс.

Тесс забрала у нее телефон и, не раздумывая, набрала номер Джозефины. После двух гудков включился автоответчик, и голос Джозефины предложил ей оставить сообщение.

Тесс знала, что она хочет сказать, но после минутного колебания просто попросила Стивена перезвонить ей, потом положила трубку и тут же пожалела, что вообще позвонила.

Элли растеряла всю свою храбрость.

– Почему ты дала ему уйти? Ты ведь могла его остановить!

Тесс вышла из себя.

– Потому что мне было обидно, потому что мне показалось, что так правильно! Элли, нам обоим нужно время, чтобы понять, что лучше для нас и для вас.

В глазах Элли мелькнула ответная ярость:

– Прекрати, мама, будь честной! Вы сделали это не ради нас, вы думали только о себе! – Элли вылетела из комнаты, Тесс молча смотрела ей вслед.

Она испытывала невыносимую боль. Почему бы ей не сделать это для себя? Она что, должна закрывать глаза на измены Стивена только потому, что у них дети? Все привычные, избитые доводы пришли ей на ум: что любовные аферы – только симптом, а не причина, что крепкий брак может пережить случайную измену что он только укрепится благодаря этому. Она сама все это столько раз говорила своим клиентам. Но сейчас это казалось чудовищным вздором.

На другом конце телефонной линии Джозефина прослушала сообщение Тесс и колебалась, передать его Стивену или нет. Так просто нажать кнопку, стирающую сообщения. Но Джозефину что-то останавливало. Голос совести?

В полдень Джозефина решила принести ему завтрак на подносе. Напевая, она постелила салфетку, подогрела несколько круассанов и выжала апельсиновый сок. Сегодня суббота, и ей не придется объясняться с Хьюго. А к понедельнику все прояснится.

Стивен как раз пробирался к слепящему свету в конце тоннеля, который оказался щелью в плотно задернутых шторах. Вид Джозефины с подносом, улыбающейся будто с ним происходит что-то замечательное, а не ужасный кошмар, показался ему нереальным. Он лег на свое здоровое плечо.

– Мне кто-нибудь звонил?

Они оба знали, о ком он говорит. Хорошее настроение Джозефины мигом испарилось. Она резко опустила поднос, так что апельсиновый сок расплескался на безупречно белое кружево салфетки.

– На автоответчике было какое-то сообщение.

Он протянул руку к ней и заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Прости, Джо, кажется, я сейчас только и делаю, что всех обижаю. Но я не могу просто уйти после восемнадцати лет брака. Ты бы первая посчитала меня дерьмом.

– Я? – Джозефина раздраженно вытирала пролившийся сок.

– Да, ты. Если я смогу так поступить с Тесс, – он поцеловал ее руку, – то где гарантия, что не поступлю так же с тобой?

Тесс стояла перед зеркалом, пытаясь взять себя в руки. Что, черт возьми, ей делать дальше?

Мысли о кредите, о счетах, о плате за школы, не говоря уже о предстоящем одиночестве, лезли ей в голову. Но, по крайней мере, сегодня она решила не думать об этом. От женщин, даже брошенных, ждут, что они будут сильными, справятся.

Она накрасилась и вымыла голову. Оделась как ни в чем не бывало. Люк смотрел по видео свою любимую борьбу, не зная еще о буре, которая вот-вот обрушится на его мир. Тесс причесалась и, оттягивая жестокую минуту, когда ей придется сообщить ему, что все изменилось, пошла на кухню приготовить себе чашечку кофе.

За шумом электрической кофемолки она не уловила звука открывающейся двери, а когда услышала шаги в прихожей, подумала, что это Инга вернулась с субботних занятий фитнессом. Обернувшись, она увидела Стивена...

Глава 22

– Привет, Тесс.

Тесс и Стивен стояли, смущенно глядя друг на друга, – экс-любовники, повстречавшиеся впервые. Всего лишь на миг показалось, что сейчас кто-нибудь из них раскроет объятия и пропасть между ними будет преодолена спасительным прикосновением, но этот миг прошел.

– Привет, пап, – крикнул Люк из комнаты, протягивая ему руку и не отрываясь от телевизора. Доверчивость и невинность этого жеста поразили Тесс в самое сердце.

Стивен поцеловал его, потом закрыл дверь, отделяющую кухню от гостиной.

– Джозефина сказала, что ты звонила. – Тесс вздрогнула, услышав ее имя. – Послушай, Тесс, я хочу, чтобы ты знала – вчера это было первый и единственный раз. Измена есть измена. Но я хочу, чтобы ты знала: у нас с ней нет ничего серьезного.

– Да? – резко оборвала его Тесс. – А если бы я ничего не узнала, это тоже не перешло бы в «серьезные отношения»? Ведь даже если бы ничего не произошло, ты все-таки хотел бы этого.

– Тесс, я специально поменял мастерскую, чтобы избежать этого.

– В таком случае тебе следовало бы сделать это раньше.

Стивен отвернулся – любые оправдания звучали лицемерно.

– Если ты так думаешь, то почему же позвонила?

– Это была идея Элли. Она считает, что мы думаем только о себе и что нам следовало бы посоветоваться с ними.

– Думаю, это справедливо, – призрак улыбки мелькнул на лице Стивена. – И что бы они нам посоветовали?

– По словам Элли, мы должны еще раз попробовать ради них жить вместе.

– А ты что думаешь?

– Не знаю, Стивен. Это зависит от тебя. И Джозефины. Ты готов отказаться от нее?

– Иначе я не стоял бы здесь сейчас.

– Тебе будет тяжело видеться с ней каждый день.

– Не так тяжело, как потерять семью. – В его глазах была мольба, но она упорно не глядела на него.

Тесс продолжала готовить себе кофе, обида разрывала ее, вместо счастливого воссоединения самое большее, на что они способны, – это трудное перемирие. Но ради Элли и Люка стоит попробовать.

– Тесс, – Стивен колебался, не зная, какой реакции ожидать, – если мы сделаем это только ради них, то ничего не получится. Это должно быть и для нас тоже.

Тесс взглянула на него:

– Знаю, – сказала она таким тихим голосом, что он едва расслышал.

– И ты хочешь?..

– Да, Стивен, я хочу, но не могу сделать вид, что вчерашнего не было.

Стивену захотелось обнять ее, но ее одеревенелая поза делала этот жест просто немыслимым. В любом случае, просто попросить у нее прощения – это мало.

– Послушай, почему бы нам всем сегодня не пойти куда-нибудь в дорогущий ресторан, закажем что-нибудь и отметим твое партнерство.

– Поскольку мы не смогли сделать это вчера? – вспыхнула она.

Стивен вздрогнул:

– Тесс, так нельзя, мы не можем продолжать разговаривать в таком тоне.

– Да, – согласилась Тесс, уже чувствуя себя виноватой. Или они снова воссоединяются всерьез, или об этом нужно забыть.

– «Хард рок» подойдет?

Оба обернулись, услышав стук двери. Вошла Элли с опухшими от слез глазами, все еще в огромной футболке, в которой и спала.

– Папа! – воскликнула она, не скрывая восторга и счастья, которые не могла разделить с ней Тесс. – Ты вернулся!

Джозефина стояла посреди своей безупречной кухни и нарезала помидоры. Несмотря на то, что это были спелые помидоры, специально доставленные ее зеленщиком из Италии, она не получала от процесса никакого удовольствия. Тарелка с хрустящими французскими булками ждала ее на столе. Внезапно ее рука замерла над помидором – она даже думать не могла о ланче. Вместо этого она достала из холодильника бутылку белого вина и наполнила бокал.

Необходимо найти себе какое-нибудь отупляющее занятие. На глаза попались рождественские открытки, и она села их надписывать. Но, поздравив шестерых или семерых из списка своих многочисленных знакомых, она поняла, что не может продолжать.

Взяв бутылку, она прошла в пустую гостиную и сделала то, чем никогда раньше не занималась: подоткнув под себя подушки, включила телевизор и стала смотреть все подряд.

– Привет, Инга! – Только сейчас Тесс поняла, что не видела свою помощницу уже несколько дней. – Мы пойдем отметим мое партнерство в кафе. Не хочешь ли присоединиться?

Инга растерянно посмотрела на нее.

– О нет. – Она яростно помотала головой. – Это семейное торжество. Вам надо побыть одним. Семье хорошо чаще собираться вместе.

Тесс удивленно посмотрела на Ингу. Та никогда раньше не исповедовала семейные ценности. Потом с ужасом поняла, что Инга все знает про Стивена.

Как обычно, очередь в «Хард рок» выстроилась за квартал, и когда они попали внутрь, пришлось заказывать что-нибудь согревающее. Они сидели, попивая кофе в ожидании заказа, и Тесс была рада, что оглушительная рок-музыка скрадывает неловкое молчание, воцарившееся за их столиком. Чтобы исправить ситуацию, Элли вовсю старалась поддержать поток светской болтовни. Стивен присоединился к ней. Обернувшись к Люку с преувеличенным интересом, он спросил:

– Ну, что у тебя по биологии в этой четверти? Есть какие-нибудь перспективы?

Люк посмотрел на Стивена так, будто его попросили назвать составные части аминокислоты.

– Пап, ты говоришь, как отец Джека. А они видятся только по воскресеньям. Ты же знаешь, что я ненавижу биологию.

В эту минуту, к великому облегчению Тесс, принесли вино, и Стивен налил каждому по бокалу.

– Ух ты, пап, и мне? – Глаза Люка расширились от восторга. Обычно ему разрешалось только пригубить из их бокала.

Стивен перехватил взгляд Тесс:

– Но сегодня особый случай.

– Тост, – потребовала Элли, поднимая бокал, – за маму и папу. Я знаю, они по-настоящему любят друг друга.

Стивен и Тесс переглянулись.

– Ну, конечно, – вторил ей Люк. – А что с вами сегодня? – Они решили пожениться, правда?

Лишь в полночь они вернулись домой. Тесс попыталась отговорить Элли смотреть «Вампира-убийцу» в девятнадцатый раз, но безуспешно. Потом она отправилась спать. В свою первую после случившегося супружескую ночь со Стивеном ей была невыносима сама мысль о сексе, поэтому вместо обычной шелковой ночной рубашки она надела клетчатую пижаму из совсем неэротичной фланели.

Стивен пришел через несколько минут, от него не ускользнул этот знак.

– Не волнуйся, – сказал он, присаживаясь на кровать, – я и не собирался этим заниматься. Надо вначале залечить раны. – Он протянул руку и дотронулся до нее. – Я думаю, нам надо поговорить.

– О чем? – Тесс сидела за туалетным столиком. Почему он остается таким разумным и спокойным, в то время как она кипит от возмущения и обиды.

– О том, что произошло.

– Ну и почему же это произошло? Не считая того, что ты оказался слишком слаб, чтобы устоять перед Джозефиной.

Тесс понимала, что ведет себя как стерва, но не могла сдержать гнев. Ей необходима была эта злость, чтобы восстановить самоуважение. Надо дать ему понять, что если он хочет теперь легко отделаться, то ничего не выйдет. Только в этом случае она попытается понять его.

– Это произошло не только из-за меня.

– Да, – согласилась Тесс, едва сдерживаясь, чтобы не ударить его. – Я думаю, да, ну, давай говори...

– Все началось, когда я ушел из рекламы. До этого мы жили счастливо. Потом ты всячески демонстрировала, что возмущена моим поведением. Для тебя я был немного лучше, чем пьяница, и немного хуже, чем безработный.

– Стивен, это смешно...

– Но я так чувствовал. Я понимаю, что твой старик был игроком. Я понимаю, что ты нуждаешься в стабильности. Но стабильность может быть удушающей. По крайней мере, для меня. Мне необходимо было вырваться. Но ты не смогла пережить это, ты вытолкнула меня работать на Джозефину.

Тесс закрыла глаза. Может быть, это правда. Если бы она не заставила его устроиться на работу, ничего бы не произошло.

– Но это ведь только на короткое время, чтобы мы могли скопить немного денег. И... – «Я и представить себе не могла, что ты будишь трахать ее», – чуть было не добавила Тесс.

– Слушай, я не хочу обвинять тебя. Во многом ты проявила огромное терпение. Я просто хочу, чтобы ты поняла.

Тесс кивнула.

– И кроме того, искусство, – сказала она многозначительно.

Он улыбнулся:

– И кроме того, искусство, как ты говоришь. – Он дотронулся до ее руки. – Я понимаю, ты думаешь, что это все моя эксцентричность, даже, может быть, эгоизм, все равно, как если бы я проводил все выходные на поле для гольфа или в пабе. Но это не так, понимаешь? Это страсть. Жаль, что ты не можешь разделить ее со мной.

Тесс вернула ему улыбку.

– Гольф кажется мне проще, по крайней мере, конкретней. Я устала, понимаешь?

Стивен сжал ее руку.

– Может быть, нам надо установить основные правила игры. Правило первое: мы оба постараемся меньше работать и больше бывать друг с другом.

Тесс решила, что нужно продолжить в том же духе:

– Правило второе: мы выходим куда-нибудь по крайней мере раз в неделю, и нам не позволяется вовлекать детей в свои проблемы.

– Правило третье: больше секса, – он произнес это энергично, как психоаналитик, – ты такая сексуальная, но мы все время чувствуем себя слишком усталыми. Четвертое правило: я не занимаюсь живописью в выходные.

Тесс почувствовала раскаяние. Всего несколько дней назад она сказала себе, что надо дать ему больше возможности работать в мастерской. Он явно старался пойти ей навстречу.

К счастью для Стивена, его первая встреча с Джозефиной произошла на большом собрании – представляли его вариант остальным менеджерам. Джозефина, профессионал до кончика ногтей, сделала вид, что между ними ничего не произошло. Собрание прошло как обычно.

К удивлению Стивена, изменилось только поведение Хьюго. Вместо того чтобы лить холодную воду на все предложения Стивена, он поддержал его. Несколько раз Стивен замечал, как Хьюго рассматривает его с терпеливым интересом. К его, Стивена, великому смущению. Он что, все уже знает? И Джозефина рассказала ему, что все кончено? Поразительно, как Хьюго может позволить чему-то личному влиять на свое мнение, а ведь именно так он вел себя всегда. Но, с другой стороны, у Джозефины достаточно сил повлиять на любого.

Он взглянул на нее. Она выглядела шикарно, как обычно, только темные тени под глазами придавали ей какую-то хрупкость. Стивен оторвал взгляд он нее и обратился к спасительным цифрам и фактам на бумаге перед ним. Отныне их отношения будут исключительно служебными.

– Итак, Стивен, – Джозефина обратилась к нему в первый раз за все собрание, – я думаю, вы планируете слетать в Нью-Йорк?

– Да, – он надеялся, что голос его прозвучит твердо, – как только мы сделаем образцы.

Когда собрание закончилось, он собирался выйти вместе со всеми, но Джозефина подозвала его:

– Ну, – спросила она, глядя в какие-то бумаги на своем столе, – и как прошла трогательная сцена примирения?

– На нервах. Думаю, нам понадобится время.

– Ты хочешь сказать, что заключил ее в объятия, проклиная меня и мои злодеяния?

– Джозефина, я не хочу это обсуждать. Мы попробуем заново. Это всё.

Но Джозефина не могла удержаться, чтобы не задеть за больное.

– Нет, скажи, интересно, как устроены современные браки.

– Мы просто решили проводить больше времени вместе. Она будет меньше работать, а я – немного меньше заниматься живописью.