Текст книги "От любви не убежишь"

Автор книги: Мэв Хэран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Внутри приемная напоминала скорее музей плюша, чем юридическую фирму. Она шагала по ворсистому пурпурному ковру, со всех сторон на нее смотрели бюсты знаменитых деятелей права. Девушка в приемной выглядела, как Тесс в выпускном классе, и Тесс, сообщая ей свое имя, чуть не прошептала его, словно они были в церкви. Она присела и принялась просматривать свежие экземпляры «Вог», никаких признаков «Мира женщины» или «Белы», которые лежали в приемной ее офиса со всевозможными рецептами и советами, например как лечить лишай.

Тесс как раз добралась до середины увлекательной статьи о проблемах коневодства в журнале «Поле», когда за ней пришла Анна Солсбери. Тесс и понятия не имела, как тяжела их жизнь; неудивительно, что у аристократов всегда такие вытянутые лица.

– Миссис Брин, очень приятно. Я – миссис Солсбери. Вы можете пройти со мной?

«Здесь они не называют друг друга по имени, – заметила Тесс, следуя за миссис Солсбери по пурпурным ковровым ступенькам. – Может быть, стоит познакомиться поближе».

Они вошли в большую переговорную, где четверо мужчин в темных костюмах уже сидели вокруг полированного стола красного дерева. На примыкающем столе стояли кофеварка, шесть фарфоровых чашечек и блюдо с бельгийскими печеньями, которые продавались в «Макс и Спенсер». Когда Люк просил их купить, Тесс обычно говорила, что они слишком дорогие.

– Простите за такое многолюдное собрание, – миссис Солсбери жестом указала на сидящих за столом, – дело в том, что нас подвели в последний момент, наш партнер внезапно ушла в декретный отпуск в связи с рождением ребенка и стала матерью, – она сморщила нос так, словно речь шла о венерическом заболевании. – И ей срочно потребовалась замена. Поэтому я подумала, что вы могли бы прямо сегодня познакомиться с некоторыми из наших партнеров.

– Вы совсем недавно привлекли внимание мистера Джастиса Мартина, насколько я понял, – вставил один из партнеров в костюме в тонкую полосочку, сидящий напротив нее. – Кажется, вы произвели на него сильное впечатление, он описывал вас как Жанну д'Арк Раздела Семьи.

Тесс засмеялась:

– Или Джоан Риверс.

Они тупо уставились на нее. Может быть, они, вместо того чтобы смотреть телевизор, слушают Малера?

– У Джастиса Мартина очень хорошие дружеские отношения с нашим старшим партнером, доверительно сообщила Анна Солсбери.

– Понятно. – Тесс сделала глоток кофе. – Так в чем именно заключается работа? – Тесс слушала, как Анна Солсбери описывает ее работу, которая, в сущности, почти не отличалась от той, что ей приходилось делать в «Кингсмилле», только клиенты совсем другие.

Двадцать минут или около того они обсуждали ее опыт и как скоро им потребуются ее услуги.

Наконец партнер, сидящий напротив, застенчиво улыбнулся:

– Ну что ж, миссис Брин, полагаю, вы бы хотели узнать о размерах вашего вознаграждения? Сто тысяч фунтов вас устроят?

Слава богу, она в этот момент не пила кофе, иначе он оказался бы на ее симпатичной кружевной блузке. Если ей дадут эту работу, все их денежные трудности останутся позади! Стивен сможет уйти из «Ричмонд и Квинн» и рисовать целыми днями.

– Ну, миссис Брин, – Анна Солсбери закончила беседу, – у вас есть еще какие-нибудь вопросы?

Да, вопросы были. Но Тесс понимала, что сейчас не время их задавать.

– Только один вопрос, – Тесс вежливо улыбнулась, – вы занимаетесь бесплатной правовой помощью?

Партнеры обменялись улыбками, как будто Тесс смело пошутила.

– Ну, как прошло? – спросила Элли, как только Тесс перешагнула порог дома. – Ты теперь станешь высокооплачиваемым юристом в костюмах от «Армани», разъезжающей на «Порше», как в телевизоре?

– Не похоже. Ну, а если увидят тебя, немедленно отвергнут мою кандидатуру. За то, что я плохо воспитываю детей. – Тесс пошла искать Стивена. Она заметила его машину рядом с домом. – Где папа?

– Играет с Люком в этих его ужасных пластиковых борцов. Разве он не видит, – сказала она, качая головой со всей мировой мудростью шестнадцати лет, – что это просто куклы Барби в тряпочках?

– Не думаю, – улыбнулась Тесс, вспомнив, как Элли любила свою Барби, бесконечно одевала и раздевала ее и засыпала, только если укладывала ее рядом с собой на подушку.

Ковра в гостиной было почти не видно из-за виртуальной армии жутких пластиковых борцов. Стивен управлял машинкой, которая заставляла их кричать «унх» или «угх», когда они падали.

Когда Тесс вошла, он как-то виновато посмотрел на нее, сжимая в руке фигурку Балка Брогана, человека, который осмелился предположить, что борьба может быть статичной.

– Привет, любимая, – он помахал рукой Балка, приветствуя ее, – ну как?

– Попозже расскажу, когда немного приду в себя. – Она хлопнула в ладоши.

– Все, Люк! Отложи до завтра своего Балка Брогана, пора купаться, а потом можешь почитать что-нибудь в постели.

– О мам! – завопил Люк. – Мы на самом интересном месте. У Балка появился английский бульдог на цепи. Еще пять минут. – Старый, как мир, вопль ребенка, которого укладывают спать.

Был уже одиннадцатый час, когда они наконец налили себе по бокалу вина. Она подробно описала свою встречу в «Ганноверсе», приберегая напоследок новость об обещанном ей жалованье.

– Итак, – она опустила голову на плечо мужа, – что ты думаешь?

Стивен еще раз наполнил бокалы.

– Я думаю, тебе лучше держаться от них подальше. – Он вскочил и принялся расхаживать между пластиковыми борцами Люка. – Ради всего святого, Тесс. Ты же изменишь всем своим принципам. Я не понимаю, почему ты вообще подумала об этом?

Тесс посмотрела ему в глаза:

– По двум причинам. Во-первых, тогда я скажу Патриции Грин, что они могут убираться подальше со своей чертовой работой, и, во-вторых, я подумала о тебе. Если бы я зарабатывала такие сумасшедшие деньги, тебе бы не пришлось больше работать на Джозефину Квинн.

Стивен коснулся рукой ее щеки, он был тронут:

– У меня же будет выставка, ты помнишь?

Стивен никогда раньше не работал по субботам в мастерской в Винчестере, но поскольку Элли и Люк собрались куда-то из дома на весь день, а Тесс отправилась за покупками, он решил поехать. Он уже несколько недель хотел реализовать свой замысел и сегодня наконец сможет приступить к делу.

Шоссе было на удивление пустым – лишь несколько припозднившихся отдыхающих – машины их набиты велосипедами и одеялами; так что он добрался до места за рекордно короткое время. Впереди у него был целый день. Он был так доволен собой, что даже вспомнил: на обратном пути надо купить молоко.

Паркуясь, он посмотрел на окна резиденции. Интересно, что Джозефина делает по выходным? Может быть, она еще в постели, ей принесли завтрак невидимые слуги, она читает субботние приложения, и ни громкая музыка, ни детский крик не нарушают ее покой.

Конечно, Джозефина – любительница экзотики. Он представлял ее лежащей под балдахином роскошного цвета и все-таки не теряющей при этом элегантности и утонченности. Стивен вернулся к действительности. О чем он, черт возьми, думает? Он приехал, чтобы рисовать, а не воображать себе спальню Джозефины.

Через десять минут он уже сидел посреди студии на полу, тепло от какого-то невидимого обогревателя изгоняло холод, который принес с собой пронзительный ноябрьский ветер. В руках чашечка кофе. С закрытыми глазами он попытался создать в уме свою будущую картину.

До сих пор он писал только людей и натюрморты. Сейчас ему хотелось написать пейзаж, но не ту ерунду, которой обычно занимаются художники по воскресеньям, он задумал кое-что посильнее. Он мысленно вернулся в Корк, в детство, когда мальчиком стоял на берегу или у пристани и прислушивался к порывам ветра, заставляющим рыбацкие лодки возвращаться в гавань. Он погрузился в прошлое настолько, что слышал шум волн...

Боясь взглянуть на то, что у него получается, Стивен продолжал работать, пока за окном не начало смеркаться и у него не стали буквально отваливаться от усталости руки. Он отошел подальше и взглянул на холст. Этот замысел был самым амбициозным из всего, что он пытался делать. Пока одни наметки: тени и вспышки цвета ярче и фантастичней, чем когда-либо на его картинах. Глядя на нее, он ощущал волнение и неуверенность. Безусловно, в картине было чувство, но что это: блестящая работа или сущая ерунда?

– Тесс, сегодня я принял решение. – Она посмотрела на Стивена, отодвинула чашечку с кофе. – Я решил подыскать студию поближе к дому.

Тесс улыбнулась, довольная.

– Ура! – Элли отложила сэндвич и обняла отца. – Я знала, что ты одумаешься. Я люблю тебя, пап.

– Я тоже люблю тебя, Элеонор, – сказал Стивен, и они посмотрели друг другу прямо в глаза.

– Привет, Люси, Джозефина на месте? – Стивен хотел сразу же сообщить ей о своем решении, чтобы отрезать пути к отступлению.

– Нет, боюсь, она уехала на весь день в Лондон. – Люси улыбнулась ему в ответ.

Ей нравился Стивен. Хьюго много говорит о том, что сам делает всю административную работу, но в нее почему-то не включены миллионы мелких поручений, таких, например, как покупка сигар. Стивен сам делал это. – Хотите, я попытаюсь связаться с ней?

Стивен покачал головой:

– Нет, это не настолько важно, я зайду к ней в другой раз.

Он пошел в офис, чтобы сделать несколько звонков. Если Джозефина и Хьюго согласятся, ему, возможно, придется в скором времени слетать в Нью-Йорк, чтобы переговорить с основными покупателями.

После работы он сразу же взялся за свой пейзаж. Тесс должна была вернуться сегодня поздно, и он хотел напоследок максимально использовать мастерскую. Скоро у него не будет такой возможности.

К девяти он почувствовал сильную усталость и решил, что пора выезжать. Он уже мыл кисти, когда услышал шум машины на дорожке, ведущей к дому. Скорей всего, это Джозефина. Впервые ему стало страшно остаться с ней наедине. Если она заметит свет в мастерской, то может зайти. Он выключил все лампы, оставив один маленький светильник над рабочим местом. Потом вспомнил, что его машина стоит на подъезде к дому, и она конечно же поймет, что он здесь.

Полоска света из кухни внезапно осветила мастерскую.

– Ты поздно сегодня. Я могу взглянуть? – Джозефина собралась зажечь свет.

– Не сегодня, я очень устал и уже собрался уходить. – Он взял свой пиджак. – Слушай, Джозефина. Я бы хотел сказать тебе кое-что. Конечно, здесь здорово работать, но я чувствую, что мне нужно подыскать что-нибудь поближе к дому.

На лице Джозефины не отразилось никаких эмоций.

– Конечно. Это разумно. Может быть, Слоук знает какое-нибудь подходящее место.

Стивен почувствовал легкое возмущение – опять Джозефина решает за него.

– Я сам найду что-нибудь.

Глава 20

Джозефина лежала в своей роскошной кровати и наблюдала, как в небе занимается рассвет. Несмотря на то, что внешне она с невозмутимым видом восприняла решение Стивена, в действительности ее охватила паника. До сих пор она была уверена, что медленно, но надежно продвигается к победе. Она была единственным человеком, который понял его артистическую натуру, тогда как всё, что он видел от Тесс, было затаенное, неявное возмущение сто занятиями.

Она могла бы так много ему дать. И казалось, он начал понимать это. Но сегодня, когда он сказал ей о студии, она почувствовала, что все ускользает из рук.

Стивен не был похож на других, но завоеванных. У него была совесть. Это и нравилось ей в нем больше всего. А что, если студия – только начало и вскоре он уйдет и с работы? Может быть, он увидел, как сияют ее глаза, и решил, что это слишком опасно? Она старалась вести себя благоразумно, подружиться с ним для начала. Или, наоборот, она недостаточно проявляла чувства?

Настало время предпринять решительные действия. Пока еще не поздно. Необходимо найти способ стать нужной ему. Например, выставка, – без нее выставка не состоится. Да, Тада Зора будет крепкой гарантией...

– Мама, ты не видела моих нот для кларнета. Тесс уже стояла на пороге. Она выругалась с досады.

– Что, Инга не может поискать? Или папа?

– Папа ушел, а Инга уже везде посмотрела. Они велели спросить у тебя.

Тесс поставила портфель и занялась лихорадочным поиском нот. Через двадцать минут Люк вошел в гостиную с победным видом, держа их в руке.

– Где они были? – устало спросила Тесс.

– Знаешь что? – Люк был в восторге от своей предусмотрительности. – Я их уже, оказывается, положил в школьную сумку.

Тесс вскочила:

– Иди-ка сюда, маленький наглец.

В результате она на двадцать минут опоздала на назначенную встречу. Незаменимая Жаки сразу же протянула ей подготовленные документы.

– Дети, – мрачно проворчала Тесс. – Рожай как можно позднее, лучше не раньше семидесяти или восьмидесяти.

– Я так и сделаю, – кивнула Жаки. – Кстати, я чуть не забыла. Звонила миссис Солсбери из «Ганноверса». Она сказала, что это срочно и чтобы вы перезвонили. И зачем это мы понадобились такой шикарной фирме? Расскажи мне. Королева разводится, и мы будем на стороне принца Филлипа?

Тесс подтолкнула Жаки к двери:

– Будь так любезна, пойди извинись за меня. Я приду через пару минут.

Жаки с подозрением посмотрела на нее. Не похоже на Тесс, которая обычно так добросовестно относится к работе.

– О'кей, – согласилась она. – Что мне им сказать? Что тебе предложили супер-работу и им еще повезет, если они вообще увидят тебя, мелкие сошки?

– Жаки, пойди вымой рот с мылом.

– Слушаюсь, миссис экс-радикальный юрист, – смиренно кивнула Жаки, – да, конечно.

Тесс позвонила в «Ганновере» и попросила соединить ее с миссис Солсбери.

– Спасибо, что перезвонили, миссис Брин. – Голос Анны Солсбери был теплей и радушней, чем в прошлый раз. – Не могли бы вы заглянуть к нам сегодня вечером около шести?

Стивен пробился к стойке в битком набитом баре «Финчес» и постарался привлечь внимание молодого бармена-ирландца, чтобы спросить, не знает ли он кого-нибудь, кто может подсказать насчет мастерской.

– Что ты делаешь здесь, старина? – раздался голос позади него.

Стивен обернулся и увидел прямо перед собой Слоука Хейварда.

– Пытаюсь найти кого-нибудь, кто может знать, где сдается мастерская.

– А я думал, что ты устроился у Джозефины.

– Да, так и было. Но это значит, что мне бы пришлось провести всю свою жизнь в Винчестере. Мои дети скоро перестанут меня узнавать.

Слоук ухмыльнулся, как зловредный гном.

– Бедный Стивен... Вот что значит быть красивым и талантливым. Ты всем нужен. Ну, раз так случилось, я, должно быть, подыщу кое-что.

Войдя ровно в шесть в знакомую комнату в «Ганноверсе», Тесс обнаружила, что уже не шесть, а десять человек, видимо важные шишки, заняты ею. Тесс смутилась, заметив, что перед ними лежат вырезки из газет, рассказывающие о выигранных ею процессах. Они попросили ее объяснить свои решения, принятые в том или ином случае. Через полчаса главный партнер снял свои супердорогие очки в роговой оправе и попросил ее подождать в коридоре.

Тесс старалась не грызть ногти и не постукивать ногой, вести себя, как солидный юрист. Через десять минут ее позвали. Главный партнер извинился за то, что ее заставили ждать.

– Понимаете, мы должны все проверять, когда берем нового человека. «Ганноверс» не может позволить себе совершать ошибки. – Он многозначительно улыбнулся. – Что касается вас, то это, насколько нам известно, очень маловероятно. Миссис Брин, вы приняты на работу.

– Большое спасибо. Могу ли я день или два подумать над вашим предложением? – спросила Тесс, мило улыбаясь.

Она заметила удивление на лицах присутствующих и быстро вышла из переговорной. Густой ковер поглощал звук шагов вдоль широкого коридора и вниз по лестнице к передней двери. Внезапно она испытала чувство освобождения и поняла, на что похоже это место. Не на музей, как она подумала вначале, а на школу при монастыре, где она провела восемь лет и из которой ей так хотелось сбежать. На улице она обернулась посмотреть на красивый, но в высшей степени архаичный «Ганноверс». Он напомнил ей тех странных людей, которые покупают григорианские дома и отказываются использовать электрический свет, потому что это не соответствует исторической эпохе. Они забывают, что живут в конце двадцатого века. Стивен прав – это не ее мир, и не важно, сколько денег они предлагают.

К тому времени когда Стивен расстался со Слоуком, Тесс была уже дома. Переодевшись в джинсы, она слушала неуверенные упражнения Люка на кларнете.

– Как прошла встреча? – спросил он.

– Меня пригласили на работу, – мрачно ответила Тесс.

– Тогда почему у тебя такой несчастный вид? Ты приняла их предложение?

– Я попросила сорок восемь часов, чтобы все обдумать.

Стивен улыбнулся:

– Ты сразила их. Они предлагают тебе сто тысяч, а ты говоришь, что тебе надо подумать.

– Стивен...

– Да?

– Я не смогу работать там.

– Конечно, не сможешь, – согласился он. – Я сказал тебе это еще на прошлой неделе. Побудь ты там на шесть минут дольше, они бы поняли, что ты – опасный радикал, и вызвали бы охрану. Но все-таки это лучшее, что могло с тобой случиться.

– Почему? – озадаченно спросила Тесс.

– А вот почему, любовь моя. Иди прямо сейчас к Виллу Кингсмиллу и расскажи ему об этом. Ему ничего не останется, как послушно исполнить все твои требования.

– Знаешь, Стивен, это действительно хорошая мысль.

Стивен кивнул:

– Что же, я зря, что ли, провел почти двадцать лет в джунглях рекламного мира?

Вместо того чтобы отправиться прямо на работу, Стивен решил заглянуть в мастерскую, которую предложил ему сдать друг Слоука неподалеку от Лоте Роуд. После трех виски старик доверчиво отдал Стивену ключ, и теперь Стивен понял, почему.

Здесь, конечно, нечего было воровать. Последний бомж поморщился бы от холода и беспорядка в мастерской. Повсюду лежали стопы газет, коврики с пятнами краски, старые эмалированные тарелки, покрытые засохшим маслом, груды пустых банок из-под пива, выглядевшие так, будто лежат тут с довоенных времен. Банки с наполовину вымытыми кистями стояли везде, где можно. Пробки, разрезанные на половинки, служившие ластиками. У грязных крашеных стен громоздились холсты с незаконченными картинами.

Вот когда вспомнишь тепло и превосходное освещение студии в Винчестере. Зато здесь был дух. Атмосфера. Из большого окна открывался вид на свалку, потом – железная дорога и простор Челси-Харбор в дымке на горизонте. И свет, если вымыть окно, будет потрясающим. Да, в воскресенье надо будет перевезти вещи. Он запер свою убогую, но все-таки неплохую мастерскую и спустился вниз по лестнице, спотыкаясь о черные пакеты с мусором.

Тесс уверенно направилась в офис Вилла Кингсмилла, даже не сняв пальто.

– Доброе утро, Лилиан, я бы хотела поговорить с Биллом как можно скорее.

Важная секретарша Вилла открыла расписание намеренно на два дня позже, но Тесс не собиралась выслушивать весь этот вздор.

– Сегодня, Лилиан, лучше всего сегодня утром.

– Ну, я не знаю, – начала Лилиан, – он очень занят...

– Просто скажи, что я хочу его видеть, Лилиан, прямо сейчас.

Лилиан была настолько напугана, что беспрекословно выполнила требование Тесс.

– Он сказал, что встретится с вами через полчаса. – Лилиан положила трубку с некоторым удовлетворением: по крайней мере, он не сразу впустил Тесс к себе в кабинет.

Через тридцать восемь минут она позвонила Тесс и сообщила, что мистер Кингсмилл освободился, таким тоном, будто делает великое одолжение.

– Итак, Тесс, – Вилл Кингсмилл откинулся в кресле, поигрывая цепочкой от часов, как старомодный юрист из диккенсовского «Холодного дома», – чем могу быть полезен?

Со времени ее неудачного состязания с Патрицией он усвоил покровительственно-вежливый тон по отношению к ней, приводивший ее в бешенство. Но сегодня – ее день, и не важно, что он еще не знает об этом. Она пригвоздила его к месту своей улыбкой «с Тесс шутки плохи».

– Вилл, я была возмущена тем, что вы не взяли меня партнером, как обещали. Но я сказала себе, что это было честное состязание, в котором я потерпела поражение. Однако потом, когда меня отстранили от дела Эйлин Макдональд, я поверить не могла, что такое возможно.

Вилл взял ручку и начал вертеть ее в пальцах, лицо его приняло выражение отеческого терпения. Ничего, очередной выпад, он справится.

– Поэтому, когда на прошлой неделе меня пригласили прийти побеседовать о работе в «Ганноверсе» с жалованьем в сто тысяч в год, вы, наверно, можете догадаться, как я ответила на их приглашение.

Тесс заметила, что целиком завладела вниманием Вилла. Она начинала получать все большее удовольствие от происходящего.

– Сколько, вы сказали? – спросил он.

– Думаю, вы слышали, Вилл. – Она пристально посмотрела на него. – Пару месяцев назад я не обратила бы внимания на их предложение. Я верила в эту фирму и в те принципы, за которые мы стояли. Но все изменилось, так ведь, Вилл? – Он слушал, смущенный, красный, к ее великому удовлетворению. – Вы недостаточно цените меня как юриста, чтобы сделать своим партнером, меня бесцеремонно отстранили от дела, которое я практически выиграла. Поэтому у меня нет выбора, я вынуждена рассматривать их предложение очень и очень серьезно.

Она встала, заметив, что покровительственной манеры Вилла как не бывало.

– «Ганноверс» дал мне время подумать до завтрашнего вечера. Я предлагаю то же самое вам. Подумайте хорошенько, хотите ли вы, чтобы я ушла работать в «Ганноверс», или готовы сделать меня партнером, как обещали?

– Послушайте, Тесс, – начал оправдываться Вилл. На его лице возникло выражение искреннего огорчения при известии об этом коммерческом произволе. – Даже если мы сделаем вас нашим партнером, мы никогда не сможем выплачивать вам такое жалованье.

– И не надо, Вилл, спасибо. Деньги – это же не все, так ведь? – Она торжествующе улыбнулась. – Во всяком случае, я привыкла так думать. Вы могли бы предложить мне много других возможностей. – Она вышла, уверенная в победе. Стивен был прав: Вилл Кингсмилл – очень слабый человек.

Стивен положил трубку и улыбнулся про себя. Бетси Броновски заглотила наживку. Покупательница духов из Блумингсдэйла, славящаяся своей несговорчивостью, кажется, оценила его маркетинговый ход. Стивену оставалось только надеяться, что его выдумка понравится Хьюго и Джозефине. Он понимал, что бежит впереди паровоза, предлагая идею Бетси, прежде чем изложил ее своему начальству, но иногда надо идти на риск. Заключая хорошую сделку, часто приходится говорить каждой стороне, что другая уже согласна на те или иные условия.

Лучшие сделки – это всегда конструкция из преувеличений и дерзости, которая на каком-то этапе становится реальностью. Он взял папку, решив, что сейчас самое время убедить их.

– Что это такое? – грубо спросил Хьюго, когда Стивен вручил ему глянцевую открытку с фотографиями разных знаменитостей и членов королевской семьи.

– Это загадка: «Потри и понюхай» – какие из этих людей покупают «Ричмонд и Квинн». За каждым изображением – капелька духов, попробуйте.

Джозефина рассмеялась:

– Я и забыла, что Ферчи любит «Ройал Романс». Это единственный смелый аромат, который мы выпускаем. А Ди – поклонница «Весеннего колокольчика», Маргарет Тэтчер любит «Лилию долины», я чуть не забыла эти духи. Наш самый женственный аромат. Да, у каждой женщины есть своя тайна, – она отдала открытку Стивену. – Это и впрямь очень забавно.

– Что вы намерены делать с этим? – Хьюго вернул Стивену открытку, никак не прокомментировав. – Это же привилегированная информация, вы не можете так просто взять и вывалить ее на всех и каждого. Мы можем потерять доверие этих людей.

– О Хьюго, не говори так напыщенно, – от Стивена не ускользнуло раздражение Джозефины, – я считаю, что это – блестящая идея, и пресса будет того же мнения.

Она обернулась к Стивену.

– Что вы собираетесь с этим делать?

– Пока что я разослал это нескольким крупным покупателям в Соединенных Штатах.

– Что вы сделали? – свирепо спросил Хьюго. – Не согласовав это с нами?

– Я разъяснил им, что это просто затравка, а не официальный материал.

– Не в этом дело. Вам не следовало принимать важных решений, не проконсультировавшись с нами. Что, если им не понравится эта ваша затея? Нас завернут раньше, чем мы начнем.

Стивен не терял хладнокровия:

– Но с такой же вероятностью им это может понравиться. Мне пришел сегодня факс от Бетси Броновски из Блумингсдейла.

– Я прекрасно знаю, кто такая Броновски, ради бога... – нетерпеливо оборвал его Хыого.– Я в этом бизнесе немного дольше вас.

– Прекрати, Хьюго. И что же дорогая Бетси сообщила нам?

– Что ей очень понравилась идея, она поинтересовалась, когда будут готовы образцы.

– Это великолепно! Это тот прорыв, которого мы ждали. Если Бетси возьмет духи, то купят и все остальные. Может быть, нам даже стоит перенести время запуска духов, чтобы не упустить момент. Конечно же, это должно хорошо пойти. Хьюго, нам нужны образцы прямо сейчас. Потом мы предложим упаковку, которую придумал Стивен. Или, может быть, ее стоит попробовать на покупателях прямо сейчас?

– Я уже разослал ее пятерым или шестерым, кажется, они положительно отзываются. – Стивен вручил ей кипу факсов, полученных в ответ. – Теперь все, что нам нужно, – это придумать новое имя. Мы не можем навсегда оставить название «Ричмонд и Квинн». – Стивен замер, пораженный местоимением, которое только что произнес. – Все хотят изобрести для духов романтичное и всегда актуальное название. Я понимаю, что это звучит немного странно, но что, если мы назовем их «Навсегда»?

Хьюго поднялся и, как и следовало ожидать, объявил, что опаздывает на какую-то важную встречу. Джозефина спокойно смотрела ему вслед, не пытаясь остановить. Когда дверь за ним закрылась, она пересела на другой диван поближе к Стивену и закинула ногу на ногу. До сознания Стивена дошел едва слышный эротичный шорох – ее ноги в чулках потерлись одна о другую. Он постарался поскорее выкинуть это из головы.

– Не сердитесь на Хьюго. Мы должны быть благодарны вам, и он прекрасно знает это, – она наклонилась вперед, обнажив несколько дюймов кожи цвета карамели. – Вы хороший бизнесмен.

Стивен поборол внезапное желание засунуть руку в шелк ее блузки. О чем, черт возьми, он думает? Он вернулся с неба на землю. Его голос прозвучал грубее, чем он рассчитывал:

– Я подумал, что, если мы не поторопимся... Срок моего контракта истекает. Мы ведь заключили его на шесть месяцев.

– Но вы продлите его? – Джозефина надеялась, что голос не выдал внезапного волнения, охватившего ее.

– Конечно, еще на некоторое время. Вы же знаете, что я хочу рисовать и мне необходимо готовиться к выставке. Я знаю, что обязан вам, но не могу работать здесь неопределенно долгое время, пора начинать действовать.

Джозефина кивнула. Сейчас она почти ничего не могла сделать, чтобы удержать его. Оба сидели молча, напряжение повисло в комнате. Стивен решил прервать молчание.

– Кстати, я нашел мастерскую в Фулхеме. Она принадлежит другу Слоука. Я перевезу туда вещи в выходные. – Он поднялся. – Мне пора.

Джозефина осталась одна. Как она могла допустить такое? Впервые она позволила мужчине улизнуть. Пора брать инициативу в свои руки.

Вилл Кингсмилл сидел в своем офисе в панике. По правде говоря, Тесс, несмотря на несговорчивость и принципиальность, была блестящим юристом. Лично он охотно сделал бы ее партнером, то же самое можно было бы сказать еще о двух или трех партнерах. Что он просмотрел, так это способность Патриции Грин добиваться своего любыми средствами. Ни один хлыщ из правительства не мог бы действовать ловчее Патриции, приглашая партнеров выпить что-нибудь и убеждая их в своем превосходстве. Тесс была совсем не такой. Этот проклятый процесс Эйлин Макдональд доказал, какое доверие она вызывает у своих клиентов с самого начала. Он был страшно зол на Патрицию за неловкое вмешательство. Необходимо созвать срочное собрание партнеров, прямо сегодня в шесть тридцать вечера.

Около шести Жаки просунула голову в дверь.

– Что происходит? Почему все бегают по офисам с таким целеустремленным видом? Я могу узнать что-нибудь поважнее, чем сплетни секретарш?

Тесс обрадовалась.

– Не имею ни малейшего понятия, – солгала она с довольным видом.

Сегодня она не совершит ошибки и не уйдет домой, пока не дождется результата. Но, может, она переиграла? Как быть, если партнеры подумают, что она блефует, и отпустят ее на все четыре стороны?

Стивен сложил вещи и направился в мастерскую. День на работе прошел удачно, и его приятно будоражила мысль о том, что впереди еще два или три часа работы над картиной. Если ему хватит энергии, он еще и упакует все вещи для переезда.

Он переоделся в джинсы и рубашку и положил немного красок на палитру. Сегодня, если пойдет, картина будет почти закончена.

Прошло уже полтора часа с тех пор, как началось собрание партнеров в «Кингсмилле». Тесс, прислушиваясь к происходящему за закрытой дверью своего кабинета, старалась уловить хоть какой-нибудь намек на то, что происходит, и не могла ничего расслышать. Единственным плюсом было то, что Лайал Гибсон вышел из офиса насвистывая, а ведь он был на ее стороне во время состязания.

Патриции нигде не было видно. Когда все уже надели пальто и разошлись, она открыла свою дверь в надежде, что Вилл Кингсмилл выйдет последним. Через пять минут он появился у ее двери.

– А, Тесс, ты все еще здесь? Хорошо. Ты могла бы зайти ко мне на минутку?

Стивен добавил немного зеленого к фону и выругался. Он совершил классическую ошибку: положил слишком много краски и смазал цвет. Потребуется полчаса, чтобы все исправить.

Он взял нож и старательно принялся соскребать краску. С картинами всегда так – не знаешь, закончена она или нет. Думаешь, что закончена, но стоит ее оставить на несколько дней, и неудержимо потянет добавить еще одну какую-нибудь деталь, чтобы потом понять: эх, только испортил, лучше бы оставить все как есть. Он посмотрел на часы. Семь вечера. Он дал себе два часа, и всё! Неважно, будет он удовлетворен работой или нет.

Тесс сидела в кресле напротив Вилла и ждала. По выражению его лица нельзя было понять, к какому решению они пришли в итоге. Вилл пошарил в ящике стола в поисках «Галуаз», которые он позволял себе курить в стрессовых ситуациях. Он закурил и произнес:

– Нам бы очень хотелось, Тесс, чтобы ты осталась. Понимая твое возмущение по поводу того, что произошло недавно, мы постараемся исправить ситуацию. Так вот, мы пришли к согласию, – он выдержал паузу и затянулся сигаретой, оставив Тесс догадываться, кто не стал частью согласия. – Мы предлагаем тебе стать нашим партнером и восстанавливаем в деле Эйлин Макдональд.

Тесс чуть не расцеловала его. Это все, что ей было надо.

– Спасибо, Вилл. Просто замечательно. – К его удивлению, она попросила угостить ее сигаретой.

– Я и не знал, что ты куришь.

Тесс вдохнула дым, задержала дыхание, потом выдохнула.