Текст книги "От любви не убежишь"
Автор книги: Мэв Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
– А, Стивен, мы как раз говорили о тебе. Входи. – Джозефина бросила на Хьюго предостерегающий взгляд, на который тот намеренно решил не обращать внимания.
– Джо только что спрашивала меня о том, как эти бездельники внизу воспринимают вашу связь с пчелой-царицей.
Стивен был потрясен прямотой Хьюго и старался скрыть смущение, медленно снимая пиджак и вешая его на спинку стула с особой тщательностью.
– И как они ее воспринимают?
– Пока неплохо. Как я уже говорил, вы популярны, и, конечно, мы все здесь часто произносим девиз компании: если Джо чего-то хочет, то она это получит. Правда, дорогая?
Джозефина решила, что на сегодня достаточно:
– Хьюго, прекрати вести себя как дерьмо, и, ради бога, давай займемся делом!
– Мам, ты купила совсем другую пиццу, я ненавижу перец чили.
– Ну, тогда вытащи перцы, и не будет никакой разницы. И не урони их на одеяло.
Все трое забрались к ней на кровать, ели пиццу и смотрели «Звуки музыки». Люк, правда, заявил, что этот фильм – для девчонок, но протест был отклонен. Тесс понимала, что пицца в постели – верх потакания, ну и тем лучше. Сегодня впервые после ухода Стивена они чувствовали себя семьей.
– Итак, мисс Эффективность, вы уже поработали над будущей книгой? – спросил Лайал, не успела Тесс войти в приемную Вилла Кингсмилла.
Тесс с улыбкой помотала головой.
– Вам легче, у вас нет семьи. Вы же сказали мне о своем замысле всего несколько дней назад. У меня было много других забот. Знаете что. Я принесу вам план после Пасхи. На самом деле, к тому времени я, возможно, смогу даже подготовить краткий конспект. Пойдет?
– Здорово! Вы поедете куда-нибудь?
– Развлекаться в Челси.
– А я думал, что вы живете в Челси.
– Так и есть, мы останемся дома, а вы?
– К предкам в Уэртинг.
Тесс хихикнула:
– Вы же не из Уэртинга.
Лайал обиженно взглянул на нее.
– А что такого? Уэртинг описывает даже Оскар Уайльд.
– Только чтобы позлорадствовать. Не думаю, что там есть хоть кто-то моложе восьмидесяти.
– Там очень спокойно. Скрип инвалидных кресел, шорох шагов, треск слуховых аппаратов – разве можно желать большего?
– Настоящая благодать. – Тесс взяла портфель и направилась в офис. Она опаздывала из-за своего визита в школу Люка. – Хорошо, я подготовлю план в ближайшее время.
– Если запутаетесь, позвоните мне.
– Думаю, справлюсь сама, – резко ответила Тесс. – В конце концов, развод – это моя тема.
Глава 30
– Почему ты не сказала мне, что опоздаешь? – Жаки выхватила у нее из рук портфель, суетясь, как старая курица. – Вилл Кингсмилл дважды заходил и спрашивал тебя. Где ты была?
По дороге в офис Вилла Кингсмилла воодушевление Тесс испарилось. Она задумалась: что это за неожиданное собрание? Оставалось только надеяться, что он не был недоволен ее работой.
Но при виде ее Вилл расплылся в улыбке:
– Присаживайтесь, Тесс, хотите чашечку кофе?
– Было бы чудесно.
Он подержал ее немного в напряжении, потом расположился в кресле напротив.
– Итак, Лайал Гибсон рассказал мне о вашем проекте «Безболезненный развод». Он говорил, что вы хотите использовать дела, над которыми работали здесь, чтобы проиллюстрировать ее. – Тесс кивнула. Он что, собирается наложить запрет на идею на том основании, что это может оскорбить клиентов? – Уверен, что вы воспользуетесь ими с надлежащей осторожностью. Вообще это – потрясающая идея, и я всецело поддерживаю вас. Она сослужит хорошую службу имиджу фирмы. Если вам потребуется время поработать над книгой, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам.
Тесс чуть не расцеловала его. Все, что ее волновало, – это то, что ей, возможно, придется работать ночами и у нее не хватит сил заниматься Элли и Люком.
– Вилл, спасибо. Это и в самом деле очень любезно с вашей стороны.
Выйдя из его офиса, она исполнила маленькую «джигу», не обращая внимания на неодобрительные взгляды Лилиан. Она почувствовала, как будто что-то отпустило. Отныне все будет хорошо.
На следующей стадии раскрутки духов «Навсегда» необходимо было придумать сногсшибательную и яркую рекламу. Стивен сидел за столом, просматривая огромную стопу иллюстрированных журналов в поисках вдохновения. Но картинка, которая лежала перед ним сейчас, не рекламировала духи. Это было страхование жизни. На ней отец нес на плечах маленького мальчика, и его определенное сходство с Люком заставило Стивена позабыть о своей работе. Таким Люк был пяти или шести лет, смеющийся, с широко раскрытыми глазами, с ежиком темных волос. Интересно, как отреагирует Тесс, если он захочет увидеться с ними? И захотят ли они видеть его? Или же они слишком ожесточены и сердиты и думают, что он бросил и предал их? Колеблясь, он поднял трубку. Он нервничал так сильно, что неверно набрал номер и электронный голос вежливо напомнил ему об этом.
Тесс перечитывала заметки, сделанные вчера для случая опеки, которым она занималась. Даже в ее теперешнем настроении она не могла выбросить из головы слова ребенка, которого анкетировала вчера. Богатый ребенок, у его родителей это второй брак. Когда она вспомнила его слова, ее горло снова сжалось: «Дело в том, что я нигде не чувствую себя дома». Случай был настолько печальным, что она с удовлетворением подумала: к счастью, все начинает улаживаться в ее семье.
Телефон на ее столе зазвонил, и она подняла трубку.
– Привет, Тесс. Как поживаешь? – Услышав его голос, она на мгновение лишилась речи. Меньше всего она ожидала услышать Стивена. – Я не вовремя? – поспешно добавил он, неправильно истолковав ее молчание.
Тесс взяла себя в руки.
– Ничего, все в порядке. Чем обязана?
– Я подумал, что, может быть, все улеглось и я смогу увидеться с детьми. – Он помедлил немного, прежде чем задать вопрос, которого боялся: – Как они?
Тесс подумала: что, если рассказать ему о насмешках над Люком? Но потом решила, что это, возможно, прозвучит как упрек.
– Они в порядке. Поначалу переживали, но, кажется, начали привыкать. Люка попросили петь соло на пасхальном концерте.
Стивен подпрыгнул, услышав эту новость.
– Можно, я приду послушаю? Когда это будет?
– В пятницу, в три часа. – Она знала, что Люк будет рад.
– Прекрасно, я приду. Тесс?
– Да?
– Может быть, потом пойдем куда-нибудь вместе поедим мороженое? Они обрадуются.
Пряча свои чувства за банальностью слов, она попрощалась и вернулась к работе. Скорей бы домой, сообщить детям новость.
– Знаешь, Люк, сегодня звонил папа Он собирается прийти на твой концерт. Потом он угостит вас мороженым.
Элли пристально посмотрела на нее. Лицо Люка засияло от радости:
– Мам, ты сможешь пойти с нами?
Вопрос резанул ее по сердцу. После всего, что произошло, он все еще пытался сделать вид, что все в порядке.
Позже ночью, отправляясь спать, она услышала звук сдавленного плача и открыла дверь в комнату Люка. Может быть, звонок Стивена заставил его заплакать? Но сын мирно спал в обнимку с Тедом. Плач доносился из комнаты Элли.
– Почему папе не интересно то, что я делаю, ведь два моих рисунка взяли на выставку.
Тесс присела на кровать рядом с дочерью и увидела маленькую девочку, все еще ревнующую к своему младшему брату, которому досталось самое драгоценное – отцовское внимание.
– Не волнуйся, хорошая моя, уверена, он не умчится никуда, пока не посмотрит твои картины.
– Надеюсь. – Элли подняла на нее свое заплаканное бледное лицо. – Но он ведь не спросил обо мне?
– Джозефина, я хотел бы обсудить с тобой кое-что. – Джозефина подняла глаза от страниц «Гардиан», посвященных искусству, не зная, чего ожидать. Скорее всего, речь пойдет о Тесс и о детях. – Если Тесс согласится, я бы хотел съездить на Пасху с Люком и Элли в Италию, в Неаполь. Есть дешевый рейс, и я знаю один отель на Капри, где мы могли бы остановиться.
– Пасха – на следующей неделе. У тебя осталось не так уж много времени. – Джозефина принялась чистить апельсин. Ее длинные ногти с красным лаком... Стивен вспомнил неожиданно: в некоторых племенах считалось, что именно женщины способны на самые жестокие пытки. – Я приглашена?
На мгновение Стивен смутился, будет ли это честно по отношению к Тесс. Но пусть сами решают.
– Да, если хочешь.
– Я подумаю. – Джозефина не была уверена, готова ли принять на себя роль мачехи. Она подняла на Стивена глаза, оторвавшись от чашки с кофе. После разговора о поездке в Италию он зажегся счастьем и энергией. Она едва заметно улыбнулась, вспомнив, как они занимались любовью прошлой ночью. Но она кое-что узнала о Стивене за последние несколько недель. Для него секс был не так важен, как для прежних ее любовников. Семья – вот ключ к нему. Так что, возможно, ей лучше поехать с ними в Италию. И, конечно же, искусство. Она еще не извлекла всего из этой его страсти, до конца не использовала ключ к нему, при помощи которого можно было бы еще сильней привязать его к себе. Пора договориться с Тадом Зора о дате выставки, тогда Стивен, наконец, поймет, насколько полезной она может оказаться для его карьеры.
Тесс сидела в самом углу зала. Пальто лежало рядом на сиденье, предназначавшемся для Стивена. Стивена все еще не было видно, а концерт должен начаться через пять минут. Взволнованное лицо Люка мелькнуло из-за занавеса. Он расстроено посмотрел на пустое место рядом с Тесс. Он должен был выступить первым, и если Стивен опоздает, то пропустит его выступление.
За минуту до начала концерта в конце зала появился Стивен, осторожно пробрался к месту рядом с Тесс.
Потушили свет. Занавес поднялся, и в свете единственного прожектора Люк вдохновенно запел «Иерусалим» на слова Уильяма Блейка. Когда его голос вознесся в крещендо: «Покуда мы не возведем Иерусалим в отчизне милой», Тесс почувствовала, как слезы текут у нее по щекам. Не глядя на нее, Стивен взял ее за руку. Она уже собралась повернуться к нему и посмотреть в лицо, но внезапно поняла, что это – просто жест солидарности и удивление, что они произвели на свет ребенка, способного издавать звуки неземной красоты.
Как только концерт закончился, Люк метнулся прямо со сцены в объятия отца. За ним появилась Элли, смущенно держась в стороне, пока Стивен не заметил ее и не обнял. Потом она потащила его на школьную выставку, чтобы показать свои картины. К ним сразу же подошла ее учительница по рисованию.
– Я слышала от Элеонор, что вы художник, мистер Джилфилан. Элли явно унаследовала ваш талант.
Стивен смотрел на картины в восхищении.
– Это потрясающе, Элли! Какие у меня талантливые дети!
Учительница глядела им вслед с легкой завистью, когда они отошли в обнимку с дочерью. Какой привлекательный человек, полный жизни и энергии.
Тесс и Люк ждали их у школьных ворот. Вчетвером они двинулись, занимая весь тротуар, по направлению к кафе-мороженому на углу Оукли-стрит, где Люк объявил, что хочет «Славу Нью-Йорка», а Элли, желая поразить Стивена своей изощренностью, заказала капуччино. Он увидел ее огорченное лицо, когда Люку принесли кренящуюся башню из фруктов и мороженого. Неожиданно официант пошел за второй порцией.
– Я подумал, что ты тоже захочешь, – объяснил Стивен.
Элли засияла от радости – он так хорошо понимает ее.
Доев мороженое, Элли и Люк пошли выбирать музыку в музыкальном автомате.
Ни Тесс, ни Стивен не произнесли ни слова, но молчание за столиком было дружелюбным – эхо былой близости. Тесс подумала, что, может быть, они ошибались, когда пытались залатать их брак. Нельзя насильно вызвать чувство близости. Часто оно приходит, когда не ждешь. Интересно, понял ли это Стивен? Словно прочитав ее мысли, он заговорил:
– Тесс, послушай, мне нужно кое-что обсудить с тобой.
Люк, выбрав музыку, направился назад к своему месту, но Элли удержала его:
– Постой, оставь их одних. Кажется, он собрался ей что-то сказать.
Тесс вспомнила, как его рука легла на ее руку во время концерта. Но потом приказала себе не быть столь глупой.
– Я слушаю.
Не глядя на нее, Стивен вертел разноцветную салфетку.
– Я понимаю, что очень поздно прошу об этом, времени осталось мало, но мне бы хотелось забрать Люка и Элли на Капри на пасхальные каникулы.
Тесс почувствовала разочарование. Хотя, что она ожидала услышать?
Стивен быстро заговорил дальше:
– Мы с Элли можем порисовать. Люку, уверен, понравятся Помпеи. В это время там уже цветы и почти нет туристов. Всего четыре или пять дней, так что половину каникул ты сможешь провести с ними. Ну, что ты думаешь?
Тесс постаралась подавить разочарование. К тому же, если Элли и Люк уедут, она сможет закончить конспект. Италия весной прекрасна. Оставался только один вопрос, но она решила, что было бы нечестно его задавать: поедет ли с ними Джозефина? Конечно, поедет. Почему бы и нет? Ведь между нею и Стивеном все кончено.
– На самом деле все зависит от них самих. Если они захотят поехать, я с удовольствием отпущу их с тобой.
– Элли, Люк, – позвал Стивен, – подойдите сюда. Я только что предложил маме, чтобы вы поехали на Капри на Пасху. Там сейчас просто чудесно.
Элли переводила взгляд с одного на другого, охваченная внезапной радостью.
– Как, все мы? И мама тоже?
Стивен посмотрел в заблестевшие глаза Элли:
– Да, конечно...
– Я буду очень занята на Пасху и не могу себе позволить ехать прохлаждаться в Италии. Мне надо закончить конспект книги, – вмешалась Тесс. – Так что ты сделаешь мне огромное одолжение, если возьмешь с собой Элли и Люка.
Когда они собрались уходить, Стивен вручил Тесс конверт.
– Что это?
– Чек за крышу. Я получил премию, у нас неплохие заказы на новые духи.
Тесс подавила неуместные сейчас эмоции. Хватит с нее независимости и гордости. Больше она не может себе этого позволить. Она положила чек в сумочку и поблагодарила его, стараясь не думать о ярком солнце и синем Средиземном море.
– Хорошо, договорились, – Джозефина встала и пожала руку Таду Зора. – Итак, две недели в конце июня. У него еще останется много времени поработать над незаконченными картинами. Я плачу за организацию и вечеринку, ты организуешь рекламу. Только, вот что, Тад, лучше, если Стивен не узнает, что это совместное предприятие.
– Джозефина, я все понимаю. Гордость молодого человека...
Джозефина удовлетворенно оглядела галерею. Грубая темно-серая штукатурка была прекрасным современным фоном. В клиентуру Тада входили как классические коллекционеры, так и влиятельные промышленники и два-три владельца частных коллекций, которые привносили свой особый дух, так нужный начинающему художнику. Прекрасное место для первой выставки.
– Как ты восхитительно старомоден, Тадеус. И, слава богу.
На следующей неделе в спешке были раздобыты краски и холст, купальники, паспорта и деньги. Стивен приехал за ними в страстной четверг. Люк помчался к машине, полный восторга. Элли сделала милость и напустила на себя слегка виноватый вид.
– Ты уверена, что с тобой все будет нормально? – спросила она Тесс.
– Все отлично. Я буду гулять ночи напролет. Я уже и не помню, когда в последний раз оставалась одна. Отдохните там хорошенько. Ну, о'кей, я не буду спускаться вниз.
Элли умчалась. Тесс выглянула из окна. Машина была благоразумно запаркована в пятидесяти ярдах от дома, недалеко от того места, где она впервые увидела, как Стивен целует Джозефину.
В страстную пятницу утром Тесс уселась за свой письменный стол в непривычной тишине – даже Инга уехала домой в Швецию на несколько дней – и начала работать. Без телефонных звонков и детей ей удалось достичь небывалого уровня концентрации, и к концу дня она с удивлением обнаружила, как много успела сделать.
Было уже шесть вечера, когда она позволила себе отдохнуть и немного выпить. Впереди – целых три дня, ничем не заполненных, на которые у нее не было никаких планов.
И тут ей на ум пришел Лайал. Тесс сама себе поразилась: она ведь часто повторяла Жаки, что их отношения – чисто профессиональные. Может быть, просто позвонить ему и сказать, как удачно она поработала сегодня? В этом же нет ничего предосудительного. Она набрала его номер. Опять чертов автоответчик. Но на этот раз она не решилась оставлять сообщение. Она налила себе стакан вина и плюхнулась на диван. Да, судя по всему, придется провести весь вечер перед телевизором.
К счастью, показывали «Энн Хол». Она поставила разогреваться замороженную пиццу и еще раз пересмотрела сцену, где убегает омар, и Вуди Аллен боится его ловить. Забавно, что эмоции по-настоящему проявляются в обыденные моменты, а не в великие минуты жизни.
В понедельник днем она закончила конспект и позволила себе расслабиться и пострадать, решив, что у нее есть повод для этого, а потом провела целый час в поисках последнего оставшегося в Лондоне пасхального яйца.
В яйце оказались батончики «Марса», а ей они никогда не нравились. Но она их все равно съела.
Во вторник утром она с радостью вернулась на работу. Слава богу – сегодня последний день, когда она предоставлена сама себе. Она поклялась никогда больше не ворчать и не сердиться на Люка и Элли. Она даже не представляла себе, что будет так скучать без них. Свобода оказалась привлекательной только в течение двадцати четырех часов, потом стала больше походить на пытку.
Тесс была на работе в восемь сорок пять, но Жаки, деловитая, как всегда, пришла намного раньше. И уже красовалась с новой смелой стрижкой – узкий локон волос, покоренный с помощью геля и уложенный на лоб крошечной змейкой.
– Как здорово! – Тесс восторженно потрогала его.
– Не трогай, – взвизгнула Жаки. – Я с шести часов на ногах и пытаюсь уложить его. – Она потрясла страницей из журнала «Черный – это прекрасно», откуда скопировала свою прическу.
– Прости, я не представляла, что это – произведение искусства. – Тесс вкрадчиво улыбнулась. – Как ты думаешь, если я дам тебе несколько долларов, ты сможешь набрать мой конспект? Тогда я через пару дней отдам его Лайалу.
К ее изумлению, уже днем Жаки вручила ей текст, аккуратно набранный и переплетенный. Тесс покачала головой, пораженная способностями своей секретарши.
– Зачем ты хоронишь себя в адвокатской конторе? Тебе бы следовало управлять собственным бизнесом, если не государством.
Жаки улыбнулась:
– Точно. Знаешь, Тесс, – сказала она, указав на конспект, – это действительно интересно. – Неподдельное удивление в ее голосе было лучшим комплиментом.
Тем же вечером Тесс распахнула входную дверь, и в коридор буквально вбежали Элли и Люк.
– Ну, как поездка? Вы ели спагетти, пока они не полезли у вас из ушей? И бросили три монетки в фонтан?
– Было здорово! – с восторгом сказала Элли, ее бледная кожа слегка покрылась загаром. – Люк потерял батарейки от своей игрушки в самолете. Потом он отравился едой в самолете, и папе пришлось провести в его номере два дня, потом меня покусали москиты – она продемонстрировала ногу, покрытую уродливыми красными волдырями, – а в последний день у Джозефины была мигрень.
– Неудивительно! – сказала Тесс, с удовлетворением подумав о посвящении в реальность женщины, привыкшей к пятизвездочной роскоши, свободной от детей. – Ей понравилось?
– Думаю, что да. Хотя она была слегка недовольна тем, что кондиционер работает слишком шумно и в ванной нет телефона.
– Ну что ж, к таким вещам быстро привыкаешь, – улыбнулась Тесс. – Бедный Стивен. Кажется, ему пришлось нелегко. Итак, куда он умчался?
– Он посадил нас в такси и поехал в Винчестер. Какой-то кризис на парфюмерном фронте.
– Знаешь что, – Люк пошарил в сумке и извлек музыкальную легонькую шкатулку, которая играла «Остров Капри», купленную ей в подарок, – я не уверен, что Джозефина по-настоящему любит детей.
Тесс с нежностью посмотрела на него, едва сдерживая смех:
– Правда, дорогой? А с чего ты взял?
– Где Инга, мам? – спросил Люк на следующее утро. Тесс стояла в ванной и чистила зубы. – Я хотел отдать ей подарок, но ее нигде нет.
Тесс задумалась вместе с ним. Да, действительно, куда же подевалась Инга? Она забыла спросить, когда Инга вернется, и думала, что, скорее всего, вечером в понедельник, чтобы приступить к работе во вторник. На следующей неделе начинается новая четверть, и Люка надо возить из компьютерного клуба в шахматный и французский клубы, пока она будет на работе. Если Инга не вернется сегодня вечером, Тесс придется звонить ей или подыскивать замену.
– Может быть, она приедет позже, – утешила Тесс Люка. – Смотри, как тебе везет сегодня. Ты будешь питаться ореховым маслом с медовыми сэндвичами и смотреть неподходящее видео. Только чтобы я ничего не знала. Договорились?
– Договорились.
На работе на столе ее дожидалась записка от Лайала Гибсона с предложением пойти куда-нибудь вместе пообедать, а заодно обсудить книгу. Тесс дважды перечитала записку. Ланч. Почему бы и нет? В строго профессиональных интересах, конечно. К тому же, кажется, в последнее время все развлекаются, кроме нее.
Инга не вернулась ни в этот вечер, ни в следующий, так что Тесс начала волноваться. Она позвонила ее родителям, где предположительно остановилась Инга, но автоответчик сообщил ей что-то непонятное на шведском, что, впрочем, неудивительно. Возможно, Инга просто решила не возвращаться.
На следующий день Тесс позвонила в агентство, которое немедленно прислало ей выборку немыслимо дорогих «драконов». Тесс уже собралась было нанять одного из них, когда Инга, нагруженная тяжелыми чемоданами, наконец, возникла в прихожей.
– Я чуть не осталась дома, – объявила она в качестве оправдания, – но потом решила, что мы, женщины, должны держаться вместе.
Услышав голос Инги, Люк, с неодобрением отнесшийся к возможной замене няни, сбежал как пуля по ступенькам в ее объятия. В ответ Инга залезла в свою сумку в поисках последних моделей интерактивных игрушек. Тесс собралась уже заметить, что Люку совершенно не нужна еще одна игрушка, но тут Инга извлекла кожаный пенал с акварельными красками для Элли и видео «Руководство для любовников» для Тесс.
– Что это, мам? – спросил Люк, когда Тесс поспешно спрятала кассету за спину.
– Образовательный фильм, – заверила его Тесс.
– Тогда, значит, нам можно посмотреть?
– Конечно, нет.
– Я подумала, что он может пригодиться, когда все у вас начнет налаживаться.
«Ни малейшего шанса», – подумала Тесс, но улыбнулась тем не менее в ответ. Да, Инга, конечно, не Мери Поппинс, но Тесс и в самом деле привязалась к ней. А уж Люку сейчас надежный друг точно не помешает.
Точно по расписанию Лайал был в приемной. На улице их поджидало такси.
Тесс села в машину. Куда, черт возьми, они направляются? Ланч в Ле Туке? Или в таверну в Камден-Таун?
К ее удивлению, такси остановилось у Вестминстерского пирса, они прошли в «Ривер Ровер», приятный ресторан на корабле.
– Хорошая идея, – сказала Тесс, растроганная его вниманием.
Как только они поднялись на палубу, погода пожелала им доброго пути, и теплое апрельское солнце сменилось свирепым холодным ветром с косым дождем. Тесс поежилась, когда они вошли в ресторан. Здесь, судя по всему, решили, что наступила весна, и отключили отопление. Маленький парафиновый обогреватель, «опасность возникновения пожара», был единственным источником тепла.
– Давай выпьем, – предложил Лайал. – Ты выглядишь совсем потерянной.
При одной только мысли о белом вине становилось холодно, но, заказав красное, они с ужасом увидели, как официант вынимает его из холодильника.
Тесс засмеялась.
– Может быть, это и не такая уж хорошая идея, – извинился Лайал.
– Нет, нет, – Тесс взяла меню и показала на окно, – смотри, мы уже плывем.
Корабль медленно выплыл на середину реки и направился вниз по течению, в Гринвич. Они оказались единственными посетителями плавучего ресторана. И скоро стало понятно, почему.
Тесс доводилось плохо питаться, но нигде ей не предлагали такой ужасной еды. Авокадо, начиненное полуразмороженными креветками и погребенное под каким-то розовым соусом, было жестким, как камень. Последовавшие за этим части переваренного цыпленка плавали в водянистой подливке. Она не могла даже притворяться, что ест. Лайал тоже не притронулся к еде. Наконец она не выдержала и расхохоталась.
– Знаешь что, – предложила она, вытирая слезы, – почему бы нам не признать поражение? Давай закажем много бренди и пойдем посидим на палубе.
Наверху было холодно и ветрено, но, по крайней мере, здесь была та атмосфера, которой явно недоставало в ресторане. Она не надела пальто, и они делили пальто Лайала, попивая бренди и показывая друг другу виды, которые им обоим были давно уже известны.
Когда они вышли на причал, было почти четыре.
– Послушай, – он снова начал извиняться, пока ловил такси, – мне очень жаль, что так вышло.
– Не стоит, – улыбнулась Тесс. – Я получила большое удовольствие, правда. Это самый замечательный ланч за много лет.
– Ну-ка, повтори, что ты сказала.
И они снова начали смеяться.
– Есть только одна проблема.
– Только одна? Я мог бы насчитать шесть. Еда, выпивка, погода, атмосфера...
– Мы так и не поговорили о книге.
– Ничего, – Лайал улыбнулся, – поговорим о ней в следующий раз.
– И сколько я должен ждать, пока они поставят остальные флаконы? – Стивен был готов убить поставщиков, его подвели, и так не вовремя. Хуже всего то, что он сам выбрал эту компанию вопреки советам Хьюго.
– Самое большее – две недели, – ответил менеджер стекольного производства. – Послушайте, я очень сожалею, что так вышло, но вы же выбрали настоящее венецианское стекло, не мусор из переработанных бутылок. Нам придется дожидаться следующей партии.
Стивен старался сдержать свой гнев. Причины были вполне уважительными. Не стоит вести себя, как эти деляги, на которых он насмотрелся в рекламном бизнесе. Но что он скажет покупателям в США, которые требовали образцы?
– О'кей, но понимаете ли вы, что мы затеяли действительно серьезную раскрутку нашей продукции на американском рынке?
– Да, мистер Джилфилан, я все понимаю. Мы перевернули вверх дном всю фабрику, чтобы успеть к сроку, так что, можно сказать, мы так же зависим от вас, как и вы от нас.
Непонятно почему, но ему вспомнились слова Тесс, которые она произнесла во время их идиотской ссоры, когда они потеряли машину в Котволдсе: «Типично мужская реакция – всегда и во всем обвинять других». Он заставил себя расслабиться и даже улыбнулся.
– Кажется, нам предстоит хорошее сотрудничество.
Он постучал в дверь офиса Джозефины, решив сообщить ей, что проблемы, которые возникли, пока они были в Италии, улажены. Она говорила по телефону и жестом попросила его подождать минутку. Он сел на диван и стал наблюдать за ней. Некоторые мужчины говорят, что сразу же могут определить, когда женщина кончила, но с Джозефиной этого не получалось. Сегодня он проснулся от ласки ее умелых пальцев, она оказалась наверху, оседлала его, как скаковую лошадь, и продолжала, пока не вскрикнула в диком, необузданном экстазе. Она обычно доминировала в сексе, и ему нравилось, что его берут, почти используют, необычайно эротично. Сейчас, глядя на утонченную элегантную женщину, он с трудом верил, что это тот же самый человек.
Она улыбнулась Стивену, положив трубку, – по крайней мере, хоть какой-то намек на испытанное сексуальное наслаждение. Он с облегчением подумал, что ей не удастся разделить на не связанные друг с другом ячейки всю его жизнь. Джозефина приблизилась к нему. Удивительно, как Стивен ухитрялся осложнять ей жизнь. Ей следовало бы волноваться об американских покупателях, а все, что она чувствует сейчас, – это воодушевление по поводу предстоящей выставки.
– У меня тоже хорошие новости. Только что звонил Тад Зора. Он предоставит тебе три недели в июне.
Лицо Стивена расплылось в улыбке.
– Фантастика! Но ведь осталось всего два месяца.
– Знаю. – Джозефина понимала, что ей следует волноваться о том, как это скажется в итоге на работе Стивена, что скажет Хьюго. Но сейчас она не видела ничего, кроме его восхищенного лица.
– Спасибо, Джо! – Он обнял ее, несмотря на то, что они были в офисе. – Понимаю, как ты рискуешь с этой американской раскруткой, но обещаю сделать все, что в моих силах.
– Да, я знаю. – Она хотела поцеловать его, но это только размажет ее губную помаду. А кроме того, в любой момент может войти Хьюго. – Ведь ты будешь по-прежнему заниматься работой?
Глава 31
– Где ты хочешь пообедать? После моей неудачи в прошлый раз, может, лучше предоставить тебе решать?
Лайал откинулся в кресле и посмотрел на нее. Была суббота, они оба пришли в офис, чтобы поработать над книгой. Тесс выглядела совсем иначе, в легинсах и широкой рубашке она больше была похожа на дочь, чем на мать, и распущенные рыжие волосы, стянутые узкой лентой, в сочетании с молочной белизной ее кожи придавали ей вид одной из героинь с полотен прерафаэллитов. Никаких признаков строгой дамы из зала суда, сегодня в ней была какая-то трогательная хрупкость. Он понимал, что это обманчивое впечатление, и все-таки оно сбивало его с толку все утро.
Несмотря ни на что, они поработали над книгой удивительно продуктивно.
Они встречались таким образом уже четыре или пять раз за последние шесть недель. Кроме того, каждый работал индивидуально, так что написали добрую половину. У них отлично получалось работать вместе. Его профессионализм, ее эмоциональность, знание того, что приходится испытать при разводе, – все это, в общем, и делало текст интересным.
– Как насчет китайского ресторана на барже за зоопарком? – предложила Тесс Лайалу. – Давно хотела туда наведаться. Потом можно будет немного погулять в парке. Мне просто необходимо выбраться на свежий воздух после этого бесконечного сидения в офисе.
Он улыбнулся:
– Ты уверена, что хочешь рискнуть и отправиться в очередную прогулку по воде?
Тесс встала и потянулась.
– Этот ресторан никуда не плывет, и оттуда обычно доносятся очень вкусные запахи.
– Ну что ж, отлично.
Май, солнце, удивительно жаркое после прохлады в офисах, пробивается сквозь листья. Они идут по направлению к ресторану. На берегу сидят рыболовы, следят за малейшим движением поплавков. Взявшись за руки, прошла влюбленная парочка. С другого берега реки доносятся голоса американцев, играющих в мяч.
Тесс чувствует, как солнце греет плечи, и наслаждается теплом. Жизнь налаживается. Она уже не так остро ощущает одиночество. Раньше это было, как после ампутации: в отнятой ноге все еще чувствуешь боль. Кажется, она начала, наконец, выздоравливать.
Ланч оказался прекрасным. Они сидели, смеясь, сворачивая маленькие блинчики и засовывая в них ароматную хрустящую утку, крошечные кусочки огурца и колечки лука, вымоченные в сливовом соусе, запивая все это китайским вином «Ван Фу». Потом они перешли через мост, погуляли в парке, где обычно мало людей. Был уже пятый час, когда она взглянула на часы и объявила, что ей пора домой.
На обратном пути Лайал протянул руку и на мгновение задержал ее. Он напряженно взглянул на Тесс.
