Текст книги "Кольцо"
Автор книги: Мери Каммингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
Вечером, явившись к ней, Ник сам толком не знал еще, что скажет, – отчужденнность Нэнси и ее нежелание иметь с ним дело были настолько очевидны, что, казалось, их можно взять в руки и потрогать. Идея с контрактом стала чистейшей воды импровизацией – весьма кстати вспомнилась вдруг увязавшаяся за ним настырная дурешка Стефи.
Что ж – дело сделано, они снова вместе. Теперь оставалось только понять – что с этим делать дальше...
Глава 9
Она проснулась, и в первое мгновение, все еще витая на границе сна и яви, не поняла, откуда пришли разбудившие ее слова:
– Просыпайся, котенок! Вставать пора!
Потом открыла глаза – и вспомнила, где она и что с ней...
Ник лежал рядом – взлохмаченный, с пробивающейся щетиной, веселыми, совсем не сонными глазами – и такой неправдоподобно красивый, что Нэнси захотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что он настоящий.
Впрочем, дотрагиваться не было нужды – он и так находился достаточно близко. Его руки обхватывали ее теплым кольцом, под щекой было мускулистое плечо, а ее рубашка задралась куда-то наверх, так что ноги их тоже переплелись самым тесным образом. Под зарывшейся в мягкие волосы на его груди ладонью часто билось сердце, и в том же ритме пульсировало нечто твердое и горячее, вплотную прижавшееся к ее бедру.
– Вставать пора! – повторил он, увидев, что она открыла глаза. – С добрым утром! – легонько поцеловал в щеку и потерся о нее губами.
Тело Нэнси, разнеженное со сна, отреагировало на этот поцелуй самым адекватным образом – пробежавшей по нему теплой волной. Уловив невольно вырвавшийся у Нэнси легкий вздох, Ник придвинулся еще ближе, губы его дотянулись до ее уха и захватили мочку, лаская и щекоча ее теплым дыханием.
– Котенок...
И в это мгновение тренированный слух Нэнси уловил звук – тихое, еле слышное поскуливание. Она мгновенно выскользнула из обхвативших ее рук. Лежавшая у выхода Дарра тоже вскочила как на пружинках и, повернувшись мордой к двери, застыла в позе ожидания.
Открыв дверь, Нэнси проследила глазами, как собака рысью понеслась на кухню. Постояла немного, пытаясь справиться с бешено бьющимся сердцем, и, только почувствовав себя более-менее спокойно, уверенно обернулась.
Ник лежал на боку, подперев голову рукой, и, встретив ее взгляд, вопросительно приподнял бровь.
– Ты чего? – усмехнулся он. – Подскочила так?
– Собака очень пить хотела. Я забыла дверь открыть.
Он кивнул и похлопал рукой по кровати.
– Сядь ко мне.
– Вставать пора.
– Сядь. На минутку. Пожалуйста.
На губах у него по-прежнему играла улыбка, но в тоне Нэнси почувствовала тот новый, появившийся за время их разлуки оттенок властности, которому нелегко было противиться.
Что ж – он тут хозяин...
Она подошла, присела на край кровати – и, стоило Нику шевельнуться, напряглась, понимая, что должно последовать теперь. Но вместо того, чтобы обнять, он взял ее за руку и, глядя в глаза, сказал, уже без улыбки:
– Силой ничего не будет, Нэнси. – Поднес ее руку к губам, поцеловал ладонь. – Никогда и ничего, запомни.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Ник медленно, словно давая Нэнси время вырваться или возразить, потянулся к ней. Но она не пыталась сопротивляться – сидела неподвижно и, когда его лицо оказалось так близко, что заслонило все вокруг, закрыла глаза.
Его губы были теплыми-теплыми, нежными и очень подвижными. Сначала они лишь слегка дотронулись до ее губ, согревая их легкими прикосновениями, и лишь затем, почувствовав слабый отклик, приникли сильнее.
Вся настороженность, обида и враждебность, терзавшие душу Нэнси, на этот короткий миг исчезли. Осталось лишь одно: желание, чтобы он целовал ее – целовал и не останавливался. Но в этот момент Ник отодвинулся и сказал чуть охрипшим голосом:
– Действительно, вставать пора. – Усмехнулся и добавил уже спокойно: – Я до последнего долежал, хотел дать тебе подольше поспать, а теперь вот... некогда.
Нэнси резко выпрямилась.
У нее было ощущение, что он видит ее насквозь, – и жар, охвативший ее тело, и предательски выступивший на лице румянец – видит и смеется над ней. Захотелось треснуть его чем попало – хоть подушкой, чтобы стереть с губ эту издевательскую усмешку, но она молча подошла к шкафу, вытащила «собачьи» джинсы и свитер и, не оборачиваясь, сказала:
– Я с собакой должна выскочить минут на десять. Потом уже буду завтракать. Если торопишься – не жди меня.
– Я попрошу, чтобы привезли через полчаса. – В зеркале она увидела, как Ник потянулся к телефону. – Собаке заказать что-нибудь?
– Фунт говяжьей вырезки, сырой, мелко нарезанной. – (Пусть хоть кто-то от всего этого получит удовольствие).
– А тебе... что-нибудь особенное?
– Грушу. Большую и сладкую. Желтую или красную, – уточнила Нэнси и, отыскав наконец запропастившиеся носки, направилась в ванную.
– Никогда не знал, что ты любишь груши, – послышалось вслед.
«А ты когда-нибудь спрашивал?!» – огрызнулась она про себя, как привыкла за последние годы, общаясь с начальством.
Ему хотелось смеяться – и чертыхаться. «Фактор дельта» – так назывался детектив, который Ник когда-то читал. Там утверждалось, что в работе разведчика приходится учитывать так называемый «фактор дельта» – то есть некий элемент непредсказуемости, который неизбежно возникает, если в деле оказывается замешана женщина.
А теперь и у Ника появился свой собственный «фактор дельта», вносящий в его тщательно распланированную жизнь, где он мог контролировать каждую мелочь, эту самую непредсказуемость – а проще говоря, безалаберность и сумбур.
Сначала она смотрела на него так, словно готова была проглотить, и едва штаны с него не сдирала – а потом обвинила чуть ли не во всех смертных грехах.
А с утра – еще похлеще! Вместо того чтобы встать, как обычно, в шесть, Ник провалялся до полседьмого (уж очень Нэнси уютно прилипла к нему, обхватив руками и ногами), после чего позвонил мисс Эмбер, чтобы та слегка «подвинула» его утреннее расписание (вот он, «фактор дельта» – в действии!). Он уже предвкушал приятное утреннее развлечение, да и сама Нэнси явно была не против – и вдруг взвилась и вылетела из постели, лягнув его коленкой. (Парой дюймов выше – и о подобных развлечениях пришлось бы надо-олго забыть!) Собачка, видите ли, попить захотела!
И как вам нравится ее вчерашняя прогулка с собакой, когда он сходил с ума от тревоги, а Нэнси как ни в чем не бывало появилась через полтора часа. Заблудилась – скажите на милость!
А главное – вопреки всякой логике, ему это даже нравилось... Ну, не то чтобы нравилось – кому понравится, когда поддают в самое чувствительное место?! – но забавляло... И было весело и легко на душе, и губы сами раздвигались в улыбке при мысли о том, что вечером (возможно, после очередной баталии) она снова будет отвечать на его поцелуи и загораться от одного легкого прикосновения, и спать с ним в одной постели, напялив на себя дурацкую ночную рубашку (тоже мне пояс целомудрия нашла!)...
Нет, ну это уже слишком! «Выскочу на десять минут с собакой» – а сама опять исчезла на полчаса!
Погода на улице была просто отменная – ветер утих, светило яркое солнце и все было покрыто пушистым ковром выпавшего за ночь снега.
Лифтер на вопрос, нельзя ли где-нибудь здесь по-быстрому погулять с собакой, посоветовал свернуть за угол налево: «Пару минут пройти – и будет отличный садик, мэм!»
Садик действительно оказался отличный – с огораживающей решеткой и практически безлюдный. Нэнси ненадолго спустила собаку с поводка попрыгать по свежему снегу, кинула ей пару снежков, и лишь потом, вспомнив про завтрак, заторопилась к отелю.
На этот раз Ник на площадку не выскочил – вместо этого, открыв дверь, сердито поинтересовался:
– Ты на часы вообще смотришь? Завтрак уже остыл!
Извиняться и объяснять, что она решила, раз погода такая хорошая, погулять сейчас подольше, но зато потом второй раз не выходить, Нэнси не хотелось. Поэтому, пробормотав скороговоркой:
– Я сейчас, начинай без меня! – она устремилась в спальню и через три минуты, облаченная в халат, уже сидела напротив Ника.
Семейная идиллия – муж, жена и собака! Только фоторепортеров и не хватает: «Мистер Райан в домашней обстановке» – какой бы кадр получился!
– Раз ты уже с собакой погуляла, я переиграл Джеральда с виллами на девять, – сообщил Ник, накладывая себе в тарелку яичницу, бекон и жареные помидоры. Чуть подумав, добавил туда же еще ложку картофельного салата. – К двум он тебя привезет обратно – я тоже приеду обедать. Сейчас придет мисс Эмбер, отдашь ей свои водительские права. Не забудь про завтрашний ленч. Для моих сотрудников ты «миссис Райан», никаких «Нэнси». Скажи, тебе не холодно в кроссовках по снегу ходить?
Она не сразу сообразила, что последняя фраза требует ответа:
– Зато не скользко. Я зимой только в них с Даррой хожу. Она, как увидит кошку, так припускает.
Он иронически выгнул бровь, но больше ничего не сказал и принялся за еду.
Нэнси тоже положила себе немного яичницы и несколько крошечных сосисочек размером с палец. Есть ей не хотелось, вставать, а тем более завтракать так рано она не привыкла и обычно болталась по дому часов до десяти, прежде чем добраться до холодильника.
– Я собаке мясо заказал. Но ей, по-моему, больше бекон нравится. – Ник помахал в воздухе ломтиком бекона и подкинув его вверх. – Вот, смотри!
Дарра сидела в положении «на изготовку», преданно вытаращившись на своего новоявленного кумира! И отнюдь не безвозмездно – вот и еще один ломтик, пролетев по воздуху, угодил ей прямо в пасть.
Нэнси подавила в себе желание немедленно заявить, что собаке вредно жирное, и отправить ее в спальню – это была бы не более чем мелочная ревность. Ну поладили они – и слава богу! Только заметила:
– Не позволяй ей морду об себя вытирать.
– В каком смысле?
– В прямом. Дарра у нас девочка чистоплотная: поест, а потом приходит морду об колени вытирать. А ест она все – и мясо, и бекон, и хлеб... вообще все, кроме лука и лимона. Вот смотри! – Она кинула собаке кусочек помидора из салата – тот тоже был перехвачен на лету и с чавканьем проглочен. – Я ей мясо потом дам – с остатками от завтрака.
– Боюсь, что останется не так уж много, – заметил Ник, накладывая себе сосиски. – Слушай, скажи, это действительно груши? А то какие-то они... странные...
Только теперь она обратила внимание на стоящую на сервировочном столике вазу, полную темно-бордовых, почти коричневых круглых плодов, и в самом деле больше похожих на какие-то сливы-переростки.
– Это «Кармен». Сорт такой. Очень вкусный, – объяснила Нэнси, выбрала самую крупную грушу и начала резать ее на аккуратные ломтики.
– Дай попробовать.
Она протянула ему дольку, но, вместо того чтобы просто взять ее, Ник подался вперед и губами ухватил сочащийся сладким соком ломтик. И то ли от легкого прикосновения его губ, то ли еще от чего, но сердце забилось чаще...
– Действительно вкусно... – с легким удивлением протянул он. – Я груши редко ем... Открой, пожалуйста! – Последнее касалось зачирикавшего звонка. – Это, наверное, мисс Эмбер.
Это и в самом деле оказалась мисс Эмбер, которая слегка отшатнулась от подпрыгнувшей навстречу Дарры, но тут же взяла себя в руки, невозмутимо поздоровалась с Нэнси и прошествовала в гостиную.
– Доброе утро, мисс Эмбер. Что у нас нового? – поприветствовал ее Ник.
Секретарша устроилась в кресле, разложив перед собой, на журнальном столике, ноутбук, и быстро заговорила. Речь ее изобиловала цифрами и незнакомыми именами; Нэнси вскоре перестала вникать в смысл произносимого и занялась второй грушей.
Закончив свой монолог, мисс Эмбер выжидательно (точь-в-точь Дарра!) уставилась на Ника – и тут Нэнси заметила на полу у ног секретарши нечто светлое, резко диссонирующее с темно-золотистым колером ковра.
В следующий миг в глазах потемнело от ужаса. Это были ее трусики...
С мучительной ясностью вспомнилось вдруг тяжелое, горячее, навалившееся на нее тело, треск рвущейся ткани – и тут же – ощущение острого, ни с чем не сравнимого наслаждения. Словно это произошло только что... Нэнси непроизвольно сжала колени.
Наверное, разорванные трусы вчера упали с дивана и так там и остались... Пока что от глаз мисс Эмбер их скрывала столешница из темного стекла, но стоит секретарше уронить что-то или просто захотеть взглянуть на собственные туфли... о боже, что делать?!
Ник как раз открыл рот, собираясь что-то сказать, когда Нэнси потянулась вперед, дотронулась до его руки и быстро, высоким голосом произнесла:
– Ник, милый, передай мне, пожалуйста, перец! – Ей было все равно, что говорить, – лишь бы как-то привлечь его внимание.
Только выпалив всю фразу, Нэнси поняла, что выглядит это, мягко говоря, по-идиотски – с учетом того, что ест она в данный момент не что-нибудь, а грушу.
Судя по всему, Ник был того же мнения – он удивленно, чтобы не сказать ошарашенно, взглянул на нее, и, заметив на ее лице выражение очевидной паники, сориентировался мгновенно:
– Мисс Эмбер, последнее письмо, которое я вчера вам надиктовал, – выведите мне, пожалуйста, примечание...
Секретарша, глядя в экран, забегала пальцами по клавишам ноутбука. Ник быстро наклонился к Нэнси и неслышно, одними губами спросил:
– Что?!
– Трусы!!! – так же неслышно ответила она и показала глазами на валявшийся под столиком белый комочек.
Ник покосился в ту сторону, на секунду замер, вглядываясь, – повернулся к Нэнси и слегка кивнул. Губы его сжались, как у человека, изо всех сил пытающегося сдержать улыбку, глаза весело прищурились.
Держа в руке чашку, он встал, подошел к дивану и уселся в непосредственной близости от журнального столика.
– Вот, мистер Райан! – повернула к нему ноутбук секретарша.
Он взглянул на экран и повернул ноутбук обратно.
– Я хочу перефразировать второй абзац так: «Считаю необходимым также подчеркнуть, что...»
Мисс Эмбер снова забегала пальцами по клавишам. Продолжая диктовать, Ник откинулся на спинку дивана, бросил взгляд вниз и, дотянувшись ногой до трусиков, ловко подтащил их к себе. Быстро нагнулся, сгреб и сунул в карман брюк.
– Ну вот, так, я думаю, будет лучше, – кивнул он закончившей печатать мисс Эмбер. Обернулся: – Нэнси, милая, передай мне, пожалуйста, вон те бисквиты. Я допью кофе здесь. – Едва заметно усмехнулся и подмигнул ей.
Ушел Ник минут через десять. Неожиданно сорвался с места, на ходу бросил:
– Принеси быстренько свои водительские права, мне уже некогда! – и исчез в спальне.
К тому времени, как Нэнси нашла документы на дне сумки, он уже стоял в холле, полностью одетый и готовый к выходу. На лице его ясно было написано: «Ну сколько можно копаться?!»
Стоявшая рядом мисс Эмбер забрала у нее права, сказала:
– Миссис Райан, все ваши документы будут готовы к обеду.
– Постарайся к двум вернуться, – добавил Ник. – Впрочем, тебя привезет Джеральд. – (Очевидно, это подразумевало абсолютную точность прибытия.) – Ну... – Шагнул к ней, приобняв за плечи, быстро поцеловал в скулу – и пошел к выходу.
Нэнси еле успела перехватить устремившуюся за ним собаку, услышала:
– До свидания, миссис Райан! – и через секунду в номере остались только они с Даррой.
Глава 10
Вилл нужно было осмотреть четыре – все огромные и шикарные.
Впереди, на своей машине, показывая дорогу, ехала риэлторша, за ней – Нэнси с Джеральдом. Около каждой виллы они высаживались и проходили внутрь; риэлторша тонким щебечущим голоском расписывала достоинства предлагаемого жилья: «Наверху шесть спален... спортивный зал, оборудованный самыми современными тренажерами... гостевое крыло с отдельным входом...» – обращалась при этом в основном к Джеральду.
Одета она была куда лучше Нэнси и втайне недоумевала, отчего это миссис Райан позволяет себе ходить в прошлогодних сапогах и с маникюром, сделанным явно не в фешенебельном салоне. Ее мысли Нэнси уловила сразу – не обиделась, только подумала, что хорошо бы Ник побыстрее выдал обещанные «на экипировку» деньги: просить самой не хотелось, а приодеться и привести себя в порядок действительно не помешало бы.
Потом осмотр заканчивался, они расходились по машинам и ехали дальше.
После нескольких вежливых реплик по поводу погоды Джеральд замолчал, увидев, что Нэнси не нуждается в том, чтобы ее развлекали светской беседой. Рассеянно глядя в ветровое стекло, она думала о том, что произошло вчера... и сегодня.
Теперь она понимала, как трудно будет выдержать эти два месяца. Два месяца бок о бок с Ником...
«У нас контракт... только контракт...» – можно повторять себе это до хрипоты. А потом он целует ее – или обнимает, или просто прикасается, или смеется, – и внутри все обрывается.
Он ведет себя так, словно она действительно его жена. Действительно женщина, которая что-то для него значит, а не просто нанятая на два месяца... кто? Девочка по сопровождению?
Ласковый, внимательный, добрый – и так просто забыть об этом контракте, поверить, что все «взаправду» и что в жизни еще может быть что-то хорошее. Только каким будет потом отрезвление – потом, через два месяца... или даже раньше, если Нику вдруг надоест «живая игрушка» и он решит избавиться от нее до истечения срока контракта? Или если приедет Алисия...
Интересно, он сам отдаст чек – или через секретаршу?
Последняя вилла отпала сразу – в ней не оказалось мебели. Риэлторша, правда, утверждала, что мебель на складе и прибудет «хоть завтра» – но это могло на день-два отсрочить переезд, а Ник хотел как можно быстрее перебраться в свое жилье.
Вернувшись в машину, Джеральд спросил:
– Итак, миссис Райан, – каково ваше мнение?
– У первой бассейн, кажется, маловат. И ограда там слишком низкая... – нерешительно начала Нэнси. Низкая ограда беспокоила ее исключительно из-за Дарры: услышав лай собаки или увидев кошку, та могла перескочить через ограду и вылететь на шоссе – но Джеральд понял ее слова по-своему:
– Да, вы правы, папарацци иногда бывают весьма назойливы! М-м... в третьей вилле кабинет и спальня получаются в разных концах дома – а мистер Райан любит, чтобы они были поближе, так что тоже отпадает. А как вам вторая?
– По-моему, вполне годится.
– Тогда давайте на ней и остановимся.
– А Ник... ему не надо показать? – удивилась Нэнси.
– Мистер Райан сказал, чтобы мы сами с этим разобрались. Экономка произвела на вас благоприятное впечатление?
– Да...
Ко второй вилле «прилагалась» постоянно проживавшая в ней экономка – такое условие выдвинули владельцы. Пожилая, но выглядевшая компетентной и деловитой, она действительно производила приятное впечатление.
– Значит, решено, – подытожил Джеральд. – Тогда после обеда я решу все технические вопросы, и завтра во второй половине дня можно будет переезжать.
– Джеральд, я хотела спросить, – внезапно вспомнила Нэнси, – вы сможете погулять послезавтра с собакой? А то мы с Ником в Чикаго на весь день улетаем...
Кажется, вопрос несколько удивил помощника.
– Да, конечно, никаких проблем! – заявил он.
– А вы умеете? – рискнула спросить она.
– А чего там уметь?!
Оставшаяся часть пути до отеля прошла в оживленной беседе: Нэнси подробно объясняла, как нужно гулять с Даррой, а именно: крепко держать поводок, не давать хватать ничего с земли, следить за кошками и голубями и, переходя дорогу, брать собаку на короткий поводок. Джеральд внимательно слушал и кивал, покорно повторяя:
– Да, миссис Райан... Понятно, миссис Райан...
Уже входя в вестибюль «Хайатта», Нэнси вспомнила еще одну важную подробность: если собака начнет прихрамывать, нужно проверить и почистить ей лапы от снежных катышков. Она хотела сказать и об этом – но тут внезапно Джеральд, скороговоркой пробормотав: «Извините!», чуть ли не бегом устремился вперед.
Проследив за ним глазами, Нэнси увидела, что он стремительно направляется к небольшой группке людей, которые столпились около лифта, – и сразу поняла, что так встревожило его. Там, окруженная несколькими мужчинами, стояла та самая хорошенькая брюнетка Стефи, которая, собственно, и послужила причиной их с Ником контракта.
В расстегнутой модной курточке, с сумочкой под мышкой и платком, который она то и дело подносила к лицу, Стефи явно пыталась выглядеть светски-невозмутимой. Но высоко поднятые в полупрезрительной гримасе выщипанные «в ниточку» брови противоречили дрожащим губам и покрасневшим глазам, в которых читалось отчаяние.
Вокруг нее сгрудились лифтер, портье и еще двое мужчин, наперебой объяснявших ей что-то. При виде Джеральда брюнетка на мгновение обрадовалась, но первые же тихо сказанные помощником слова заставили ее рот искривиться в плаксивой гримасе.
– Неправда! – громко выкрикнула она. Из глаз ее брызнули слезы, и она снова повторила, уже тише: – Это все неправда...
Последние остатки светскости слетели с лица Стефи, и стало ясно, что это совсем молоденькая девчонка – несчастная и зареванная, с потекшей косметикой, которую она еще больше размазывает по лицу платком.
– Мисс Кроссфилд, – начал Джеральд, – вы сами должны понимать, что вся эта сцена...
– Ну дайте мне поговорить с ним! Только поговорить! – перебила его Стефи.
И в этот момент стоявшая чуть в стороне Нэнси шагнула вперед.
– Джеральд, принесите мне, пожалуйста, ключ от апартаментов.
– Но мистер Райан... – испуганно взглянул на нее помощник.
– Со своим мужем я разберусь сама, Джеральд! Принесите, пожалуйста, ключ!
Она знала, что говорит сейчас с той же интонацией, с которой приказывает «Место!» Дарре, и понимала, что помощник может обидеться на столь резкий окрик, – но делать было нечего. Здесь и сейчас она – миссис Райан, и будет вести себя так, как считает нужным.
– А вы, господа, – обвела она взглядом остальных мужчин, – можете возвращаться к своим непосредственным обязанностям. Здесь я справлюсь сама!
– Да, миссис Райан, конечно, – пробормотал один из них и уже сделал шаг назад, когда Стефи, до сих пор стоявшая словно в ступоре, вдруг пробудилась.
– Но ведь вы та самая, с телестудии! – выкрикнула она. – Я помню! Это все неправда!
– Спасибо, Джеральд, – кивнула Нэнси, одной рукой принимая у помощника ключ, а другой чувствительно прихватив Стефи за локоть. – Пойдемте, милочка. Поговорим в номере.
– Что вы от меня хотите? – Та вначале дернулась, но потом покорно направилась к лифту.
– Ничего. Чтобы вы умылись и привели себя в порядок. – Втолкнув Стефи в лифт, Нэнси развернула ее носом к зеркалу.
Брюнетка издала полупридушенный писк и машинально потянулась к сумочке, но потом обернулась.
– Это неправда! Вы не можете быть миссис Райан! Я же видела вас там, на телестудии!..
Лифтер стоял носом к стене и скромно делал вид, что изучает панель с кнопками, а вовсе не прислушивается к продолжающимся откровениям брюнетки:
– Он никогда не говорил мне, что любит меня! Никогда! Но я думала, это потому, что он такой... серьезный. Да, я знала, что он женат, и он мне сейчас сказал, что жена к нему вернулась... Но это неправда! Он вас не любит, он не может вас любить! Я же красивее!
– Я знаю... – устало подтвердила Нэнси.
«"Фактор дельта!" – подумал с усмешкой Ник, когда, вынув из кармана внезапно зазвонивший телефон, увидел там высветившийся номер Джеральда. – Конечно же „фактор дельта!“»
Но по мере того, как помощник взволнованным голосом докладывал о случившемся, Ник все больше понимал, что тут не до смеха...
Он же ясно сказал Стефи, что между ними все кончено! Так какого черта она приперлась?! Поговорить ей, видите ли, захотелось! О чем еще говорить?! О чем вообще с ней можно говорить?!
Ну ладно, она абсолютная дебилка, но Нэнси-то, Нэнси!..
Жена, которая приглашает в дом закатившую скандал отставную любовницу, чтобы та – Джеральд ясно слышал – «умылась и привела себя в порядок!».
Какого черта?! Неужели нельзя было обойтись без подобной инициативы?!
И ведь так хорошо все складывалось! Он ехал домой, предвкушая церемонию «дарения новой машины» – как он спустится с Нэнси в гараж, и покажет ей эту машину, и вручит ключи... А теперь все удовольствие испорчено – можно себе представить, что ей успела наговорить Стефи и в каком Нэнси будет теперь настроении!
К тому моменту, как Ник подъехал к отелю, его собственное настроение было хуже некуда. Когда дожидавшийся в вестибюле Джеральд доложил, что «на всякий случай взял у администратора запасной ключ, но в номер не заходил, только послушал – там все тихо», – то и последняя робкая надежда: а вдруг Стефи, приведя себя в порядок, убралась восвояси?! – растаяла, не оставив после себя ничего, кроме злости.
Именно в этом состоянии с трудом сдерживаемого бешенства Ник, неприязненно косясь на лифтера – наверняка тот много чего успел услышать! – поднялся на свой этаж, глубоко вздохнул, как перед прыжком в холодную воду, и вошел в номер. Обе женщины сидели за журнальным столиком. Стоявшие перед ними бокалы с соком доказывали, что беседа протекает вполне мирно.
Увидев его, Стефи подскочила и с воплем: «Никии-и!!!» (сколько раз он просил не называть его так?!), увязая каблуками в ковре, бросилась к нему. Ник успел перехватить ее за плечи, не дал повиснуть у него на шее и рявкнул, выплескивая наконец наружу всю накопившуюся злость:
– Какого черта ты приперлась сюда?!
Через ее плечо он видел Нэнси, на лице которой ясно читалась холодная презрительная неприязнь. И это в ситуации, в которую он попал, в общем-то, по ее вине!
– Ники, я увидела вчера вас в новостях, – затараторила Стефи, – и сразу ее узнала, она же с телестудии, и подумала, что ты это сделал назло, из-за той блузки, про которую ты сказал, что она вульгарная, а я все равно тебе назло ее надела, а ты, наверное, тоже решил мне сделать назло, и нашел первую попавшуюся девку, и сказал, что это твоя жена...
Это невразумительная скороговорка вызвала у Ника омерзительное ноющее чувство сродни зубной боли. Встряхнув Стефи так, что она лязгнула зубами и испуганно замолчала на полуслове, он прорычал ей прямо в лицо:
– Что за ахинею ты несешь?! Про какую еще дурацкую блузку?! Какого черта ты сюда приперлась, я спрашиваю?! Я же тебе ясно сказал – между нами все кончено!!!
– Красную! Красную блузку, ту, что я позапозавчера надела, когда ты не хотел меня с собой брать, а я в аэропорт приехала... Я ее уже выбросила, чтобы ты не сердился!
– Да какое мне дело до твоей блузки, чтоб ее черти съели?! Ты что, не поняла, что я тебе сказал? Я женат, женат, понимаешь?! У меня есть жена, она ко мне вернулась, и я хочу с ней жить, я ее люблю, черт бы тебя побрал! И тебе тут делать нечего!
– Но, Ники-и... – начала она тоненьким плаксивым голоском.
– Хватит!
И тут произошло то, чего он меньше всего мог ожидать. Нэнси, до того молча сидевшая в кресле, внезапно вскочила, будто ее подбросило катапультой, и, вклинившись между ним и Стефи, заслонила собой брюнетку. Голова ее была сердито вскинута, глаза метали искры.
– Сам хватит, слышишь?! – во весь голос крикнула она. – Хватит на нее орать! На Алисию свою ори, если тебе так хочется, – а на нее не смей! Ты что, не видишь, что она плачет?!
Ник замер и изумленно уставился на нее. Воцарившаяся вдруг в комнате тишина показалась ему какой-то неправдоподобной – словно он внезапно оглох и звуки больше просто не доходят до него.
И в этой странной тишине Стефи негромко испуганно спросила:
– Ники, так она что – и правда твоя жена?! Ты обманул меня! Обманул! Я думала, ты меня нарочно разыгрываешь, – а ты всерьез! Ты действительно женат на ней! А я-то, а я-то! Да я тебя видеть после этого не хочу! И знать тоже! – с этими словами она схватила лежащую на столе сумочку и бросилась к выходу, выкрикнув напоследок: – Подлец! Не звони мне больше! – И хлопнула дверью.
Глава 11
Нэнси сделала несколько шагов к креслу и бессильно рухнула в него, закрыв лицо руками.
Она понимала, что вела себя по-идиотски, бросившись вдруг ни с того ни с сего защищать Стефи. Но в тот момент, на какую-то долю секунды, она увидела в этой стоявшей перед ним молоденькой дурочке себя и вспомнила, словно это было вчера, как уходила из его дома и ждала, что он позовет, попросит вернуться, – но так и не дождалась.
Наверное, следовало сейчас как-то извиниться перед Ником, но Нэнси просто не могла – ее буквально трясло от приступов дикого, неудержимого хохота. На глазах выступили слезы, внутри уже все болело – но остановиться, а тем более сказать что-либо она была не в силах. Стоило ей вспомнить про красную блузку, как все попытки взять себя в руки и успокоиться шли насмарку.
– Ты чего? – услышала она над головой. Ник неуверенно потряс ее за плечо. – Ты плачешь?!
Нэнси замотала головой. Ей стало еще смешнее, и она попыталась сказать – а вместо этого всхлипнула:
– Но, Ники-и-и!.. – содрогнулась в новом приступе хохота и с трудом продолжила: – О господи, Ник, – ну как ты мог связаться с такой дурой?! «Красная блузка»!..
– Да ну ее! Ты что, смеешься?
Нэнси почувствовала, как он вытаскивает ее из кресла – легко, словно она вообще ничего не весит, – и подняла залитое слезами лицо.
– Ну ты чего?! – Ник явно не знал, как вести себя с женщиной, которая истерически хохочет в столь неподходящий момент. Наконец, найдя универсальное решение, со словами: – Иди-ка сюда! – он прижал Нэнси к груди.
От него почему-то слегка пахло табаком (он же вроде не курит?), и было очень уютно стоять так, ни о чем не думая. Постепенно тело Нэнси перестало вздрагивать от новых приступов смеха, но она не торопилась высвобождаться.
Ник потерся лицом об ее волосы – Нэнси почувствовала теплое дыхание и подняла голову. Ей показалось, что вид у него несколько смущенный.
– Да ну ее, – повторил он. – Я с самого начала чувствовал, что с ней проблем не оберешься.
– Ну так и не связывался бы... – буркнула Нэнси.
– Да... вышло так. Я у ее родственников гостил, ну, и, словом... – и, будто оправдываясь, добавил: – Ты не считай ее такой уж молоденькой и невинной – она два раза замужем успела уже побывать...
– Правда? – безразлично переспросила Нэнси, отодвигаясь. Тот короткий момент близости, когда она стояла, забыв обо всем, кроме тепла и радости его прикосновения, закончился.
– А собака куда делась? – спросил Ник.
– Она в спальне заперта. Эта... Стефи боялась.
Нэнси подошла к двери и выпустила Дарру. Та вылетела и обрадованно бросилась к Нику, подпрыгнула, пытаясь лизнуть.
– Если не хочешь, чтобы она прыгала, скажи ей резко: «Фу!» – она отстанет, – посоветовала Нэнси. – Обед заказывать?
– Да она мне не мешает. Подожди заказывать. Пойдем, я тебе кое-что показать хочу. – Он привычно положил руку ей на плечо и повернул ко входной двери.
В тот момент, когда Ник сказал лифтеру: «На стоянку!», она поняла, что речь идет о машине, о которой он говорил за ужином, – о машине, приличествующей «миссис Райан», – и не ошиблась.
