Текст книги "Кольцо"

Автор книги: Мери Каммингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Да, когда она выходила за него замуж, этот человек казался ей совсем другим. Что ж – обманывать себя никому не запрещено...

– Ну, так мы договорились? – нетерпеливо шевельнулся Ник, видя, что она молчит. – Четыреста тысяч?

– Пятьсот – ты забыл, что мы дошли до этой цифры. И у меня есть ряд условий.

– Хорошо, пятьсот, – сказал он так легко, словно речь шла о пятидесяти центах. – Какие условия?

– Я согласна пробыть два месяца в роли твоей жены – но я не хочу оказаться в роли обманутой жены. Поэтому если у тебя кто-то будет, то... как ты когда-то выразился, «постарайся соблюдать декорум». То есть чтобы я не могла узнать об этом от знакомых, из газет – или застать тебя с какой-нибудь... секретаршей или горничной.

Ник фыркнул так неожиданно, что Нэнси замолчала на полуслове. Поймав ее удивленный взгляд, он рассмеялся, замотал головой – и лишь через несколько секунд сумел остановиться.

– Извини. – Снова рассмеялся. – Я просто представил себе это – себя с моей секретаршей... Ты ее видела сегодня на галерее?

Очевидно, имелась в виду та немолодая женщина с калькулятором.

– Видела.

– Это какой-то... придаток к компьютеру, а не человек. Я даже ее иногда побаиваюсь – когда она пьет кофе, мне кажется, что это для отвода глаз, а на самом деле она по ночам от розетки подзаряжается. Так что об этом не беспокойся.

– Я не беспокоюсь. Я просто хочу, чтобы в контракт был включен этот пункт. И в случае нарушения его – контракт немедленно расторгается с выплатой мне неустойки.

Такого Ник явно не ожидал. Он перестал смеяться и медленно переспросил:

– Ты что – хочешь письменный контракт?!

– Да, разумеется. Ты же сам мне говорил, что в денежных делах должен быть порядок, и ругал за безалаберность. Как видишь, твои советы пошли впрок.

Похоже, его это крепко задело. На лице больше не осталось и следа улыбки, глаза сощурились.

– Ладно, пусть будет контракт. – Он достал блокнот. – Значит, пятьсот тысяч... и срок – два месяца. И полная супружеская верность – не так ли?

– Да.

– Я могу потребовать выполнения того же условия с твоей стороны?

– Да.

– У тебя есть кто-нибудь?

– Хочешь, я заварю еще кофе – твой совсем остыл?

– Не надо мне кофе! – Кажется, до Ника дошло, что отвечать она не собирается, – и весьма это не понравилось. – Какие у тебя там еще условия?!

– Одно – но очень существенное. Если в период действия контракта мне придется по какой бы то ни было причине контактировать с Алисией Хэнсфорд, сделка считается расторгнутой по твоей вине.

В глазах Ника промелькнуло удивление, даже что-то похожее на смущение, и она выкрикнула прямо ему в лицо:

– И не вкручивай мне, что ты с ней никак не связан – о ваших отношениях знает весь Хьюстон!

В ту секунду, когда Нэнси произнесла это, Ник понял, что ждать от нее хоть малой толики дружеских чувств с самого начала было бессмысленно.

– Ну и что же ты знаешь? – спросил он.

Наверняка Нэнси сейчас сама не замечала, что глаза ее сощурились, а рот растянулся, как у разъяренной кошки, что она не говорит, а выплевывает слова:

– Все! И какой ты страстный и пылкий, и какой хороший любовник... и, ах, какой ты щедрый. И что вы вот-вот поженитесь – осталось решить только мелкие проблемы. Это очевидно, со мной развестись, да? Это я – «мелкая проблема»?!

Такого Ник не ожидал даже от Алисии... Весь период их недолгой связи он старался не появляться с ней на людях – но, как теперь выясняется, тщетно... ее стараниями.

– Уверяю тебя, – медленно начал он, – я никогда и в мыслях не держал жениться на твоей матери!

– У меня нет больше матери! Есть... Алисия Хэнсфорд, – это имя прозвучало как ругательство, – и ты спал с ней, не отрицай!

– Тебя это так задело? – с усмешкой спросил он. Усмешка относилась не к вопросу, а к промелькнувшей вдруг мысли: похоже, что, как бы холодна она сейчас с ним ни была, Нэнси все еще ревнует его.

– Да какое мне?!.. – вспылила она. Остановилась на полуслове и медленно кивнула. – Да. Да, меня это тогда очень задело... когда я узнала. И видеться с ней я не хочу, так что изволь держать ее от меня подальше.

– Я не собираюсь ее сюда приглашать.

– Если ты сообщишь ей, что я здесь, она обязательно припрется.

– Я не собираюсь ей ничего сообщать. Если бы я хотел, я бы сказал ей, где ты, еще пару лет назад!

– Ты что – знал, где я?!

Похоже, этого она не ожидала...

– Да, конечно... По крайней мере, года два уже знаю.

На самом деле почти три – он начал выяснять это сразу после того, как встал на ноги...

Сердце Нэнси колотилось, на глаза наворачивались злые слезы – даже непонятно почему, ведь все давно забыто и похоронено...

Значит, он знал. Он знал... И появился только теперь, когда ему что-то от нее потребовалось. Ладно, хорошо хоть Алисии не сказал...

– У тебя есть еще какие-то требования? – спросил Ник.

Очевидно, он уже торопился... Что ж, и в самом деле – мелкая проблема решена, зачем тратить на нее еще время?!

– Да. В случае если контракт разрывается по твоей вине... или по твоему желанию – я хочу получить неустойку в размере всей суммы.

– Хорошо. А если по твоей – то ты не получаешь ничего.

– Идет. И еще – я хочу, чтобы деньги были переданы лично мне и не ушли на покрытие долгов каких-либо... третьих лиц. – (Неизвестно, у кого и сколько за это время наодалживала Алисия...)

Ник пожал плечами и мотнул головой, словно это само собой разумелось.

– Все? – Несколько секунд Нэнси молча смотрела на него, не зная, что еще сказать. Наконец он решительно кивнул: – Будет готов контракт – посмотришь, и, если еще что-нибудь к тому времени надумаешь, впишем. Я тебя завтра найду.

С этими словами он встал и сделал шаг к двери. Нэнси уже заторопилась за ним, когда он неожиданно вернулся и взял из вазочки ореховую трубочку. Откусил, улыбнулся – и вдруг до слез, до боли стал похож на того, прежнего Ника.

После его ухода она еще немного постояла, растерянно глядя на дверь, пока не почувствовала, как в руку сунулся холодный нос: Дарра пришла мириться... Это заставило Нэнси наконец сдвинуться с места.

– Пойдем, девочка... Прости меня...

Извиняться смысла не имело – Дарра не держала ни на кого обиды и сейчас просто радовалась, что на нее больше не сердятся. Но самой Нэнси неприятно было вспоминать, как она грубо ни с того ни с сего накричала на нее.

В полном согласии они вернулись в гостиную. Нэнси налила себе полуостывшего кофе и, отломив половину трубочки, протянула собаке. Дарра, косясь на хозяйку, отнесла угощение на коврик у дивана и с комфортом принялась мусолить его, откусывая по кусочку, чтобы продлить удовольствие.

По-хорошему, ее стоило бы согнать с коврика, чтобы не пылесосить его потом от крошек, но Нэнси было сейчас не до нее. Она машинально, не чувствуя вкуса, прихлебывала кофе и пыталась собрать разбегающиеся мысли. Все, что произошло, казалось каким-то нереальным – словно она задремала ненадолго и сейчас, проснувшись, вспоминает недавний сон...

Руки у него остались прежними – большие, с длинными чуткими пальцами, поросшими с тыльной стороны черными волосками. Только на пальцах теперь не было царапин от камней из мастерской. И еще – они были чужими. Они стали чужими – в тот миг, когда дотронулись до Алисии... Это были руки человека, который не позвонил... Из глаз Нэнси потекли слезы, которых уже можно было не сдерживать – просто вытирать кухонной прихваточкой. Так она и ела трубочку – приправленную вкусом слез, а потом отдала остатки собаке, подошедшей ее утешать.

Глава 3

– ...Я же говорил – мне нужны чайные розы! Настоящие чайные розы, а не это... убожество! По-моему, любая идиотка способна это усвоить!..

Блейз распалялся все больше и больше. Лицо его побагровело, он злобно пнул ногой связку искусственных роз точно такого же оттенка, как у натуральных, стоявших рядом в ведре.

Нэнси стояла молча – спорить с ним было бесполезно, легче просто переждать – и только морщилась, когда до ее лица долетали брызги слюны.

– Мне плевать на твои трудности, хоть специальным самолетом из Майами надо было выписать! Не хочешь работать – так и скажи!..

Ей казалось, что это очень хорошее решение – там, где сидят гости, поставить живые розы. А на полу, на опорах «спотов» и в корзинках по углам, где взгляд камеры едва скользнет, можно разместить и искусственные – никто ничего не заметит. Тем более что сделаны они неплохо – даже вблизи едва отличишь от настоящих. Настоящих чайных роз больше все равно не было – она обзвонила восемь магазинов, а найти удалось едва ли шесть дюжин.

– ...Тут я хозяин – и что я говорю, то и положено делать! А если какая-то дура будет корчить из себя начальницу, так ведь мне стоит только слово Лоренсу сказать – и ты отсюда вылетишь!..

«Да заткнись ты уже, наконец!» – успела подумать Нэнси, и тут услышала громкий, заглушивший даже вопли Блейза, голос Ника:

– Кто это такой?!

– Блейз Монро, ведущий этого ток-шоу, – быстро ответил Бреннер – пожалуй, единственный, кто сразу понял, что сейчас здесь может произойти. – У него отличные рейтинги, и шоу пользуется огромной популярностью...

– И часто он позволяет себе подобные хамские выходки? – перебил его Ник.

Теперь все лица были обращены к ним, на галерею.

– Он... – начал Бреннер.

– Неважно. Увольте его.

– Как?!

Ник счел нужным понять этот вопрос буквально:

– Немедленно. За аморальное поведение...

– Но через четыре часа должно начаться шоу!

– Замените его.

Отмахнувшись от пытающегося еще что-то сказать Бреннера, он спустился с галереи и направился к Нэнси. Кроме него, в студии никто не шевелился – судя по ошарашенным лицам окружающих, все до сих пор пребывали в состоянии шока.

– Привет! – подойдя вплотную, сказал он. – Документ уже готов. Пойдем посмотришь.

– Ну и чего ты этим добился? – негромко спросила она, не двигаясь с места. – Одним махом оставил без работы двенадцать человек? На этого идиота наплевать, его давно пора было проучить – но они-то чем виноваты?!

– Пойдем! – Ник положил ей руку на плечо. – Поговорим там.

Нэнси вздохнула, но не сказала больше ни слова и послушно пошла к лестнице.

– Да, да, конечно! – закивал Бреннер, стоило Нику осведомиться, есть ли где-нибудь тут на полчаса свободный кабинет.

Зашли они в кабинет вчетвером – Нэнси, Ник, его секретарша с ноутбуком и еще один «человек свиты». Впрочем, этих двоих Ник тут же выставил, сказав:

– Джеральд, попросите, чтобы там, в студии, пока не расходились. Мисс Эмбер, дайте, пожалуйста, тот контракт и побудьте в приемной – я позову.

Нэнси показалось, что все происшедшее привело его в отличное настроение. Во всяком случае, на губах у него играла еле заметная довольная усмешка.

Плюхнувшись по-хозяйски за стол Айка, он кивнул ей на кресло и протянул пластиковую папочку.

– Вот контракт. Читай.

Нэнси быстро пробежала глазами документ. Все в общем соответствовало тому, о чем они вчера говорили, – пятьсот тысяч, два месяца, даже про Алисию вписал!

– Тут нет ничего про собаку... и про развод.

– Про какой еще развод? – Усмешка с четко очерченных жестких губ сразу исчезла.

– Я не хочу, чтобы ты снова мог вытащить меня... как кролика из цилиндра, когда тебе понадобится избавиться от очередной надоевшей любовницы. Так что... – Нэнси пожала плечами.

– Ты что – срочно собираешься замуж?

Он мог говорить с каким угодно злобным сарказмом – ей было все равно.

– Нет. Я просто не хочу, чтобы вы с Алисией снова могли вмешаться в мою жизнь. Мне и так придется после окончания контракта бросить все и уехать.

– Не понимаю почему, – раздраженно бросил Ник. Нэнси показалось, что ему не слишком понравилось, когда она объединила их с Алисией в одной фразе. – Это «вмешательство», как ты его изволила назвать, для тебя весьма прибыльно.

Нэнси промолчала – объяснять, что теперь, когда она знает, что он знает... и так даже, не хотелось.

– Ладно, я не против развода. Через два месяца, если ты все еще на этом будешь настаивать, сходим к адвокату и обо всем договоримся. Но мне бы не хотелось включать пункт о разводе в контракт – одно к другому отношения не имеет.

– Хорошо. Остается Дарра...

– Какая Дарра?

– Собака.

– Я уже сказал, что можешь брать собаку с собой! Тебе надо отдельный пункт? Хорошо! – Ник резко дернул к себе контракт и вписал от руки, проговаривая вслух: – ...не возражает против присутствия в доме собаки по кличке... как там ее? – Дарра...

– И выполнения мною обязанностей по уходу за ней, – подсказала Нэнси.

– Каких еще обязанностей?!

– С собакой надо гулять, кормить, расчесывать, водить к ветеринару, если, не дай бог, заболеет... – принялась она объяснять, видя, как Ник постепенно закипает. Ну и пусть, в конце концов!

Дописав, он сунул руку в карман – в дверях тут же, как по волшебству, появилась секретарша, – протянул ей лист и приказал:

– Добавьте и распечатайте заново! И попросите, чтобы принесли кофе и... еще чего-нибудь.

– В кафетерии внизу сегодня есть вишневый пирог, – сказала Нэнси – и осеклась, вспомнив давнее дождливое утро. И по глазам, из которых вдруг исчезло раздражение, поняла, что и Ник вспомнил...

– Да, вот вишневый пирог подойдет, – кивнул он, дождался, пока секретарша выйдет, и спросил – уже без раздражения, по-свойски: – Ну, так что у тебя там стряслось? Чего этот придурок на тебя орал?

Нэнси коротко, в трех словах, объяснила причину конфликта.

– Господи, чепуха какая! Не всели равно, какие розы?! – фыркнул Ник. – И часто он так?

Она молча пожала плечами – к чему объяснять, что для Блейза эти крики на кого попало – обычное явление.

– Ты хочешь, чтобы я его оставил?

– А ты можешь передумать?

– Да вообще-то нежелательно. Я редко меняю свои решения и не хочу создавать прецедента. Но если ты... – Он усмехнулся и сделал короткий жест рукой.

Неважно, что Ник имел в виду: «настаиваешь» или «попросишь хорошенько», – Нэнси не собиралась делать ни того ни другого. Попыталась только объяснить:

– Дело не в нем... дело в остальных. Получается, из-за меня их теперь уволят. А у нас через три недели одна девочка замуж выходит, всех уже на свадьбу пригласила – представляешь, ей сейчас такой «подарок»?! И Макс, исполнительный продюсер, – ему уже пятьдесят три и трудно будет работу найти. А мужик он неплохой... не сволочной. Когда Дарра болела, он меня на неделю отпустил – мне девочки говорили, что потом Блейз на него жутко наорал за это. И сердце у него больное...

Она говорила все тише и тише – и замолчала, увидев, что Ник смотрит не на нее, а куда-то мимо. Подумала – какое ему дело и до свадьбы Лизы, и до Макса с его больным сердцем? Все это – проблемы «не его уровня»...

– Ладно, я разберусь, – очнувшись от своих мыслей, сказал он как раз в тот момент, когда без стука открылась дверь и вошла секретарша. Молча протянула ему пару листков бумаги.

Ник пробежал их глазами и перебросил Нэнси.

– Вот. И познакомься – это мисс Эмбер, моя секретарша. Вам теперь придется часто общаться.

Нэнси обернулась, изобразила вежливую улыбку и кивнула, не зная, что еще сказать. Коротко деловито кивнув в ответ, мисс Эмбер снова устремила взгляд на своего босса.

– Мисс Эмбер, это Нэнси – моя жена...

Секретарша, казалось, даже не удивилась – ну да, она же печатала контракт, так что знает...

Ник продолжал говорить, коротко, четко и лаконично, словно диктовал телеграмму:

– ...Передайте в отдел по связям с общественностью – пусть подготовят заявление для прессы. Нэнси Тревер. Поженились четыре года назад, двадцать девятого декабря. Что она дочь Алисии Хэнсфорд – не пытаться скрыть, но самим не писать. Дальше обтекаемо, что-нибудь вроде: «разошлись по семейным обстоятельствам...». Что там с кофе? Где Бреннер?

– Сейчас. Я спрошу у Джеральда, – с этими словами мисс Эмбер вышла.

Тут же в дверях появилась Лаки, секретарша Айка, с подносом. Смотри-ка, даже взбитые сливки нашли, расстарались для начальства!

Выставляя на стол содержимое подноса, Лаки еле шевелилась, очевидно рассчитывая услышать хоть обрывок разговора и таким образом понять суть происходящего. Но заговорил Ник только после того, как она покинула кабинет:

– Ты тоже на людях постарайся придерживаться этой версии – «разошлись по семейным обстоятельствам». Не надо лишних подробностей.

– Ты так беспокоишься о ее репутации? – вырвалось у Нэнси.

– Нет. Просто не хочу, чтобы мои личные дела обсуждали в прессе. И так будут.

– Значит, то, что не относится к твоим личным делам, я могу рассказывать – например, историю с Эриком?

– Да, если тебе этого хочется.

Когда что-то тонко пискнуло, Нэнси не сразу поняла, что это ожил телефон у него в кармане. Разговор длился четверть минуты: «Да... Спасибо», – и, сунув аппарат обратно, Ник сообщил:

– Бреннер до сих пор торчит в студии. Кажется, хочет попытаться меня уговорить не увольнять этого твоего... идиота.

В студию они вернулись вместе – рука Ника уже не просто лежала у Нэнси на плече, а по-хозяйски обнимала ее.

Бедняги Айка, временно оставшегося без кабинета, видно не было, зато Бреннер по-прежнему стоял на галерее – в компании Блейза. Они о чем-то тихо разговаривали и, заметив Ника, оба повернули головы.

Потом Блейз шагнул вперед. Физиономия у него была приторно-обаятельная – такое выражение лица предназначалось для общения с «гостями студии» в прямом эфире.

– Мисс Тревер... очевидно, произошло небольшое недоразумение. Я... не имел понятия о характере ваших с мистером Райаном отношений...

Нэнси уже готова была ответить ему что-нибудь резкое, но Ник опередил ее, холодно свысока поинтересовавшись:

– А теперь?

– Что?

– Теперь – имеете понятие о наших отношениях?

– Э-э... да!

Блейз замямлил нечто невнятное, но Ник, не слушая его, уже вел Нэнси дальше, к Бреннеру. Тот стоял, с настороженным видом наблюдая за происходящим, словно прикидывая, имеет ли смысл попытаться как-то смягчить разбушевавшегося заезжего босса.

Ник заговорил первым:

– Мистер Бреннер, я уверен, что вы уже справились с этой внезапно возникшей проблемой, – таким образом он явно давал директору студии понять, что решение едва ли будет изменено. – Кстати, моя жена, – (показалось ей – или Ник нарочно слегка повысил голос?), – весьма обеспокоена судьбой прочего персонала ток-шоу и не хотела бы, чтобы кто-нибудь из ее коллег пострадал из-за сегодняшнего инцидента.

– Да, конечно... – начал Бреннер, и тут до него дошло. – Ваша э-э... жена?!

Если кто-то в студии этого еще и не понял, то теперь расслышали все.

– Да. Я понимаю, что вас это удивляет. Заявление для прессы вы получите сегодня, – кивнул Ник.

Блейз Монро был забыт. В Бреннере пробудился журналистский инстинкт, заоравший во всю мочь: «Сенсация!!!»

– Заявление – в первую очередь нам?! – воскликнул он. – И я позову оператора – хотя бы несколько кадров, пустим в новостях?!

– Ты не против, дорогая? – обернулся Ник. Вид у него был довольный, как у кота, нализавшегося сметаны. Судя по всему, ситуация его забавляла.

– Я пойду причешусь, – сказала Нэнси и вывернулась из-под его руки. Ну что он, в самом деле, цирк из всего этого делает! Теперь весь Денвер ее в лицо знать будет! Но... согласилась – терпи! Хорошо, что она сегодня на всякий случай надела парадный бутылочно-зеленый костюм!

Она вспомнила, что сумка ее, вместе с пальто, до сих пор лежит в студийной подсобке, и только тут поняла, что не знает, как смотреть в глаза уставившимся на нее людям – тем самым, с которыми она работала уже больше двух лет...

В туалете было тихо, только шумела где-то далеко, в трубах, вода. Нэнси прислонилась лбом к холодному зеркалу, пытаясь собраться и успокоиться. Сейчас нужно выйти – и забыть, что она не спала полночи и выглядит жутко, что она зачуханная дура и неудачница, забыть, как орал на нее Блейз, забыть обо всем – только улыбаться и делать счастливое лицо. Сердце билось часто-часто, хотелось свернуться в маленький клубочек, сесть на пол, спрятать лицо в колени – и ни на кого не смотреть, никуда не идти, ничего не делать...

Дверь скрипнула, и Нэнси открыла глаза.

Когда она, стараясь не глядеть по сторонам, торопливо пробежала через студию, никто не двинулся с места – но сейчас, когда Бреннер не видит... Самой смелой оказалась, как всегда, Рина: глаза широко раскрыты, на мордочке – жгучее любопытство:

– Это правда?!.. Ты действительно его жена?!

– Я действительно его жена...

– Так ты потому и знала, какие у него глаза?

Нэнси молча пожала плечами, доставая косметичку.

Дверь приоткрылась, и, раз Рина до сих пор не вылетела, Лиза сочла, что и ей можно принять участие в беседе. Эти подружки обычно всюду ходили вместе.

Лучше сказать сразу, чтобы не переживала перед свадьбой...

– Лиза, ты тихонько шепни там всем, что я очень просила Ника, чтобы из-за этой истории с Блейзом никто из наших без работы не остался. Он уже говорил с Бреннером, и я ему еще напомню...

– А ты правда его жена?!

– Правда...

– А ко мне на свадьбу ты теперь придешь?..

– Постараюсь, – улыбнулась Нэнси.

– А он?!

– А вы сегодня поженились? – снова встряла Рина. Дверь снова приоткрылась – на сей раз это была Мерибет, ответственная за работу с гостями. Похоже, скоро тут окажется весь женский персонал студии...

– Нет, девочки, мы поженились четыре года назад, в Нью-Йорке.

– А чего же ты тут жила и никому ни слова не говорила? Вы что, поссорились?

Вспомнив просьбу Ника, Нэнси кивнула, после чего сунула Лизе раскрытую косметичку:

– Сделай мне, пожалуйста, лицо, нас сейчас для новостей будут снимать.

– А ты давно знала, что он приедет?

Нэнси попыталась помотать головой, но Лиза тут же прихватила ее за подбородок и зашипела: «Не дергайся!», так что пришлось сделать плечами некое подобие отрицательного жеста.

– А почему вы поссорились – у него что, была другая женщина?! – Последние два слова Рина сказала страшным шепотом.

Это можно было не скрывать – он просил не говорить только об Алисии. А так... все видели его фотографии то с одной, то с другой, то с третьей девицей – да и Стефи никак уж не походила на секретаршу. Сейчас небось и о ней кто-нибудь спросит!– А эта девушка в голубом блейзере от Версаче – она кто?

Так и есть – и, конечно же, Рина... Кто еще с одного взгляда способен определить происхождение блейзера?!

Ответить на все эти вопросы Нэнси не пришлось. Деловито-любезный голос от двери оповестил:

– Миссис Райан, мистер Райан просил вас, если можно, поторопиться. Там уже пришел оператор.

– Да, спасибо, мисс Эмбер, – обернулась Нэнси. – Еще минутку.

Секретарша остановилась у раковины и принялась неторопливо мыть руки. Нэнси показалось, что даже ее спина выражает неодобрение: как можно из-за какой-то женской чепухи заставлять ждать мистера Райана?!

В присутствии чужого человека девочки попритихли. Лиза быстренько закончила с прической и удовлетворенно отступила.

– Вот и все.

Глава 4

Нэнси думала, что они поедут в длинном-предлинном лимузине, как в фильмах из жизни миллионеров (и гангстеров). Но когда они вышли с телестудии, их ждали два обыкновенных «мерседеса» – правда, с тонированными стеклами и с перегородкой внутри, отделяющей пассажиров от водителя.

В один сели они с Ником, в другой – «свита».

– Я завезу тебя домой, чтобы ты могла собрать все, что тебе нужно. Во сколько прислать машину? – спросил Ник.

Он сидел не вплотную, даже чуть поодаль, и Нэнси не смотрела на него – но все время чувствовала его присутствие.

– Сегодня?

– Да, конечно. Тебе что, долго собираться? Одежды много не бери – купишь все, что нужно.

Ну да, разумеется, он же не хочет, чтобы она скомпрометировала его, оказавшись недостаточно модной и нарядной. Что ж – для хорошего спектакля нужен и хороший реквизит...

– В восемь тебя устроит? Или, может, я сама приеду, когда буду готова? Где ты живешь?

– Нет, не надо, я пришлю за тобой Джеральда в восемь. В «Хайатт Редженси» – но это только на пару дней, потом мы переедем на виллу.

Наверное, он ждал, что она спросит: «Какую виллу?», но Нэнси промолчала...

У каждой собаки должна быть подстилка. Все знают, что это место, куда собаку отсылают, когда она себя плохо ведет!

Вот и у Дарры (хотя спала она, как правило, на диване или на кровати) подстилка тоже имелась – гигиеничная, «по науке»: матрасик в легко стирающемся сине-голубом чехле. Ее надо было взять. И две миски, и складную подставку под них, и запас сухого корма, и щетку, и расческу, и аптечку, обязательно аптечку! Теннисный мячик, «пищащую» игрушку и... вроде все.

Получилась солидная сумка.

– Вот видишь – все из-за тебя! – сказала Нэнси.

Дарра радостно завиляла хвостом.

С настроением самой Нэнси дело обстояло значительно хуже. Не говоря уже о том, что никак не удавалось сосредоточиться и начать собирать собственные вещи.

Да и что брать? Две новые блузки... Да, обязательно. Шубку? Она уже не новая – хотя смотрится неплохо. Джинсы и куртку? Нет, вроде неудобно – хотя в чем еще гулять с собакой? Интересно, там поблизости есть где бегать по утрам? Сколько раз бывала в центре – и никогда не обращала на это внимания!

И сквозь все это пробивалась странная неуверенность: вот она соберется, будет ждать – а никто за ней не приедет...

Машина подъехала ровно в восемь.

Когда раздался стук в дверь, ее на миг охватило ощущение дежа вю. Все это уже было: и торопливые сборы, и стук в дверь, и присланная за ней машина... Все это уже было – четыре года назад, и теперь повторялось...

Но человек, вошедший с улицы, не был Беном. И он не пошел на кухню заваривать кофе, а остановился в прихожей и почтительно спросил:

– Миссис Райан, вы уже готовы?

– Да, Джеральд, проходите пожалуйста! – (неудобно называть малознакомого человека по имени, но ей его по-другому не представили). – Выпьете кофе?

– Нет, благодарю вас. Надо торопиться – мистер Райан ждет!

Вот и все... еще один кусок жизни кончился, и что будет дальше – неизвестно... Ладно, об этом надо будет думать потом, через два месяца, когда она получит деньги.

И вдруг снова остро вспомнилось, как четыре года назад она ехала к Нику, Бен тогда вел машину и что-то болтал о вестернах, а ей было немного не по себе, внутри все дрожало от предвкушения, и хотелось, чтобы скорее, скорее было еще что-то.

Да... кто-то, кажется, сказал, что история повторяется дважды – один раз в виде трагедии, Другой – в виде фарса.

Действительно, повторяется – словно отраженная в кривом зеркале. И машина другая, и водитель другой, и сама Нэнси – уже не та наивная и беззаботная девочка, которая с радостью ехала «в новую жизнь».

А она – куда едет сейчас она?! «В контракт»?..

Вот так бы ехать и ехать... и никуда не приезжать.

Но приехали они быстро, правда, тут же столкнулись с проблемой. Швейцар у входа преградил Нэнси дорогу, заявив:

– Прошу прощения, мэм, в отель нельзя заходить с собаками.

Она удивленно взглянула на Джеральда. Похоже, он тоже ничего подобного не ожидал и слегка растерялся, но тут же пробормотал:

– Простите, миссис Райан, очевидно, это какое-то недоразумение, сейчас я все улажу, – и исчез за стеклянной дверью.

Ждать пришлось недолго – буквально через минуту он появился в сопровождении высокого человека в черном костюме, выражением лица почему-то напомнившего Нэнси Блейза Монро в его «экранной» версии.

– Миссис Райан, я рад вас приветствовать в нашем отеле, – еще издалека начал тот. – Проходите, пожалуйста, и простите за... неловкость нашего работника. – (Недовольный взгляд в сторону швейцара.). – Сейчас мы все уладим.

Сделав приглашающий жест, пропустил ее вперед, догнал и пошел сбоку, продолжая говорить:

– Я уверен, что вам у нас понравится... А с собакой мы сейчас что-нибудь придумаем...

При этих словах Нэнси застыла как вкопанная и обернулась к шедшему с другой стороны Джеральду.

– В чем дело? Меня что, не хотят сюда пускать?

– Нет, что вы, миссис Райан! Мы сейчас все уладим – буквально через пару минут! – не дал ему ответить тип в черном. – Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет – нам там будет удобнее...

– Что именно нам там будет удобнее? – холодно поинтересовалась, не двигаясь с места, Нэнси.

Мужчина в черном нервно оглянулся. Народу в вестибюле было немного, но кое-какие головы уже повернулись, привлеченные то ли спором, то ли самим присутствием в вестибюле собаки.

– Видите ли, к сожалению, в отеле существуют определенные правила, согласно которым содержание в номере домашних животных категорически запрещено. Я мог бы...

– Может быть, стоит все-таки дать возможность миссис Райан подняться наверх – а потом мы этот вопрос разрешим в рабочем порядке? – перебил его Джеральд.

– Да, конечно, разумеется – она может подняться! – воскликнул тип в черном. – Но собаку придется оставить. Я могу предоставить пока что одно из служебных помещений и связаться с пансионом... у нас уже бывали подобные случаи...

– Джеральд, позвоните, пожалуйста, Нику и обрисуйте ему ситуацию! – Нэнси было уже все ясно, слушать дальше смысла не имело.

Она не знала, имеет ли она право отдавать Джеральду подобные распоряжения, но другого выхода не было: спрашивать у него номер телефона собственного мужа, тем более прилюдно, значило выставить себя полной идиоткой. Про себя она решила, что в крайнем случае можно сесть в такси и уехать домой – а они пусть разбираются без нее. Но очевидно, какие-то права она имела, потому что в руках Джеральда, как по волшебству, мгновенно появился телефон. Говорил он быстро и тихо, почти неслышно, и через минуту передал аппарат Нэнси:

– Пожалуйста, миссис Райан.

– Ник? – спросила она.

– Я сейчас спущусь, – раздалось из трубки, и послышались короткие гудки.

Ник и правда появился очень скоро – откуда, Нэнси так и не поняла. Она заметила его только в середине вестибюля, и обрадовалась прежде, чем сумела вспомнить, что радоваться особо нечему. В голове мелькнуло внезапно и некстати: «Какой он...» Красивый? Значительный? Уверенный в себе? Все эти слова подходили и не подходили, не в силах до конца передать ее ощущение.

Шел Ник небыстро, слегка прихрамывая. С одного взгляда можно было определить, что зол он как черт – только что пар из ушей не валит.

Первое, что он сделал, подойдя, – это уже привычным жестом положил Нэнси руку на плечо, и лишь затем обратился к типу в черном:

– Что за проблема, мистер...

– Ленц, – подсказал тот. – Заместитель главного управляющего.

– Итак, я слушаю вас, мистер Ленц.

– Простите, мистер Райан, но дело в том, что правила отеля запрещают содержание в нем домашних животных. Я хотел предложить миссис Райан несколько фешенебельных пансионов, в которые...

– Достаточно, мистер Ленц, я уже все понял, – холодно кивнул Ник. – Предложение неприемлемо – это наша собака и отправлять ее куда-либо я не намерен. Тем не менее я прошу прощения за этот инцидент – вина целиком лежит на мне, я должен был, прежде чем пригласить жену присоединиться ко мне, поинтересоваться правилами отеля. Но думаю, проблема разрешима.