Текст книги "Добро пожаловать в ад"

Автор книги: Майкл Корита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Он смотрел на нас с вызовом в глазах, но ни я, ни Джо не проронили ни слова. Помолчав немного и так и не дождавшись ответа, Донни продолжал:

– Ну вот, время шло, а я все думал об Энди и… не давала мне эта история покоя, понятно? Все чувствовал, что должен ему обо всем рассказать. Чтобы он тоже понял, ясно? Конечно, вряд ли он бы понял, сидя на нарах, но попытаться все-таки стоило. И я купил конверт и послал ему записку – написал, что согласился на это, потому что они угрожали моей дочери. Конечно, подписываться я не стал, не такой я дурак, но я нисколько не сомневался, что Энди без труда вспомнит, чей это почерк.

Я смотрел на Донни Уорда и думал об Алексе Джефферсоне. А потом закрыл глаза и вновь увидел его тело, как оно выглядело после того, как над ним поработал убийца, – сплошь залитое кровью, изрезанное бритвой и все в ожогах от зажигалки.

– Знаешь, Донни, это была чертовски неглупая мысль – послать ему письмо, – пробормотал я.

Глава 24

К тому времени как мы уехали оттуда, оставив Донни в его лесном домишке, уже совсем стемнело. Пока мы шли к машине, собаки кружили вокруг, ни на минуту не выпуская нас из виду. Две, судя по всему, были настроены довольно дружелюбно, но третья – та самая, с жуткими челюстями – упорно держалась на расстоянии и грозно рычала нам вслед до тех пор, пока Джо не завел машину. Я невольно прикинул про себя, сколько ей лет – была ли она тут в тот день, пять лет назад, когда к Донни явился незнакомец с пистолетом и полной сумкой денег? Неужели собака способна помнить столько времени? Почему-то мне казалось, что в этом нет ничего невозможного.

Машина Джо, попетляв немного по извилистой проселочной дороге, вывернула наконец на главную дорогу, и пару минут спустя покосившийся домишко Донни пропал из виду. Моросило, и в воздухе висела та почти незаметная глазу водяная пыль, на которую обычно не обращаешь внимания, а замечаешь только когда ветровое стекло затягивает тонкой, полупрозрачной пленкой и приходится включать «дворники», чтобы хоть что-то разглядеть.

– Мы обязаны рассказать об этом Тардженту, – пробормотал Джо, покрутив головой. – Не верю, что Донни сделает то, что обещал, ну, что он станет все отрицать. Заметь, как легко мы его раскололи, думаю, это все потому, что все это время его грызла совесть – разъедала его, как ржа железо, вот он и сломался. А если к нему явятся копы, он им сразу все выложит.

– Возможно, однако чем им поможет его рассказ? – Я пожал плечами. – По-прежнему никакой связи между Дорэном и Джефферсоном. Даже намека на нее.

– И все равно Тардженту нужно об этом знать, – упрямо покачал головой Джо. – Рассказ Донни доказывает, что Дорэна просто подставили. Причем подставил кто-то, у кого денег куры не клюют.

– Угу. Дело за малым – только доказать, что это был Джефферсон. Знаешь, у меня просто руки чешутся найти подтверждение, что этот ублюдок приложил свою руку.

Джо недовольно скосил на меня глаза.

– Вот даже как. А из-за чего, собственно, ты так разволновался?

– Ты же слышал, что рассказал этот парень. О своей дочке, о собаке… Если за всем этим стоит Джефферсон, если все это было сделано по его приказу, уж я постараюсь, чтобы об этом стало известно.

– Послушай, он мертв, – напомнил Джо.

– Он мертв. Но люди, которые должны знать, как это было на самом деле, пока живы.

– Люди… Это ведь ты о Карен?

Я обернулся, но Джо не отрывал глаз от дороги.

– Я этого не говорил. Вообще-то я сейчас думал о других – о семье убитой Моники Хит. И о семье Энди Дорэна тоже.

Заметив впереди знак, Джо притормозил.

– Кстати, тут есть одна проблема. Рассказ Донни не совпадает с тем, что говорил в свое время Энди Дорэн. И это бросается в глаза.

– Вот как? А я ничего не заметил.

– Тот тип, которого послали предупредить его, появился у Донни до копов. Это что же получается? Кто-то знал, кто сможет подтвердить или опровергнуть алиби Дорэна, знал еще до того, как это стало известно копам?

Хороший вопрос, промелькнуло у меня в голове. Ответить на него, во всяком случае, сразу я не смог – просто сидел и молчал, прокручивая в голове разные возможности.

– Может, кто-то из копов сливал Джефферсону информацию? Такое возможно?

Джо насупился.

– Ну, тогда Джефферсону пришлось бы платить не одному, а сразу нескольким?

– Да, это проблема, – согласился я. – Даже не знаю, что тебе ответить. Одно могу сказать точно – я лично верю, что Донни Уорд рассказал нам правду. Послушай, Джо, тебе ведь тысячи раз случалось брать показания – намного больше, чем мне. Ты веришь, что он не врет?

– Да, верю. Но мне по-прежнему хотелось бы знать, как произошло, что тот тип с полной сумкой денег явился к Донни еще до того, как приехала полиция.

– Мы вернемся завтра побеседовать с копами, прокурором, тем адвокатом, которого суд назначил защищать Донни.

– А сегодня, когда вы с Карен встретитесь? Что ты ей скажешь?

Я смотрел в окно на лес, окружавший нас со всех сторон.

– Честно? Даже не знаю.

Когда я приехал к Карен, Тарджент уже поджидал меня там. Направляясь к двери, я обошел его машину, мимоходом положил руку на капот его «краун виктории» и удивился, почувствовав, что он холодный. Здорово, хмыкнул я. Стало быть, Тарджент торчит тут уже довольно долго – не иначе как излагает ей свои теории, согласно которым единственным убийцей могу быть только я.

Карен открыла дверь почти сразу же и даже умудрилась выдавить из себя улыбку, которая на застывшем лице выглядела как маска. В глазах стоял страх, а под ними и на висках разливались желтоватые тени.

– Привет, – прошептала она. – В гостиной сидит детектив Тарджент. Я не знала, что он собирался заехать. Случайно проговорилась, что ты тоже хотел заглянуть, а он сказал, что подождет.

– Великолепно. Ты даже не представляешь, как мне весь день не хватало его тонкого обаяния. И изысканных шуток тоже.

Карен не ответила, повернулась и молча двинулась в гостиную. Я последовал за ней.

– Рад, что вы решили присоединиться к нам. Спасибо, – проговорил Тарджент.

Он уютно устроился на широком каменном выступе камина. Я оглянулся – Дэли сегодня почему-то отсутствовал.

– У меня для вас кое-что есть, – объявил я. – Пока вы там бегали с высунутым языком, добывая никому не нужные ордеры на обыск, мы с моим партнером решили заняться делом и провели за вас небольшое расследование.

– Вот как? – невозмутимо буркнул Тарджент. Он даже ухом не повел, зато в глазах Карен блеснул неподдельный интерес.

– Вы когда-нибудь слышали это имя – Энди Дорэн? – поинтересовался я. При этом я обращался к ним обоим, но глаза мои не отрывались от лица Карен. Не похоже, чтобы это имя ей что-нибудь говорило.

– Нет, – покачал головой Тарджент.

Карен сделала то же самое, но ничего не сказала.

– Пять лет назад он сел в тюрьму за убийство одной девушки – случилось это в городишке под названием Женева-на-Озерах. Главным – и, как выяснилось, единственным – свидетелем, который опознал его, был Мэтью Джефферсон. В ночь убийства Мэтт позвонил отцу, потом, уже на следующий день, сам приехал в полицию и заявил, что хочет изменить показания – причем теперь его показания звучали так, что указывали на Энди Дорэна, которого очень скоро и арестовали. Дорэн все время твердил, что его подставили. Но потом согласился на сделку и вместо суда получил двадцать лет тюрьмы.

Тарджент не смотрел в мою сторону. Опустив голову, он водил пальцем по краю каменной полки, на которой сидел.

– Стало быть, он за решеткой, – пробормотал он. – Довольно трудновато ему было бы устроить весь этот переполох, вам не кажется?

– Уже нет, Тарджент. Дорэн бежал из тюрьмы, спрятавшись между мешками с мусором, которые грузовик каждый день забирал оттуда. Случилось это примерно месяц назад. Собственно говоря, это произошло как раз накануне того дня, когда Джефферсону позвонили в самый первый раз – я имею в виду те звонки, из-за которых он потерял сон.

Тарджент покрутил головой и в первый раз соизволил посмотреть на меня.

– Итак, если я правильно понял, вы намекаете, что этот парень до того разозлился на Мэтью Джефферсона за показания, которые тот в свое время дал против него, что взялся охотиться за ним и его отцом, едва выйдя из тюрьмы? Ну вы даете, Перри! Вы серьезно? Похоже, у вас буйная фантазия!

– А может, дело не только в тех показаниях, которые его изобличали? Вам не приходит в голову, что причина его ненависти может крыться в чем-то другом? И гораздо более серьезном?

– Более серьезном, говорите? Например?

Я невольно покосился на Карен. И тяжело вздохнул.

– Парень клялся и божился, что его подставили. Что обвинение против него было сфабриковано.

Я мог бы заранее сказать, что мои слова ей не понравятся. Так оно и случилось. Карен никогда не была дурой – вот и сейчас она моментально сообразила, куда я клоню, и возмущенно покачала головой.

– Старая песня! – Она всплеснула руками. – Послушай, Перри, да ведь все преступники твердят, что их подставили! Вспомни, ты ведь сам мне это когда-то говорил.

– Вот-вот, – с готовностью поддакнул Тарджент. И даже головой закивал.

– Согласен – если бы не одно «но». Мы с партнером уже успели обнаружить несомненное доказательство того, что улики против Энди Дорэна в свое время действительно были сфабрикованы.

До этой самой минуты я все еще колебался, гадая, стоит ли пересказывать им то, что мы сегодня узнали от Донни Уорда. Меня раздирали сомнения. Внутренний голос упорно твердил, что делать этого не стоит, что, мол, слишком рано, советовал мне подождать, но я велел ему заткнуться и помалкивать, наверное, потому, что уж очень мне хотелось высечь в заскорузлой душе Тарджента хоть искорку живого интереса к этому делу. Правда, нужно честно признать, что до сих пор мне это не удавалось.

– Во время допроса в полиции Дорэн сказал, что у него имеется твердое алиби. Утверждал, что всю ночь провел в компании какого-то своего приятеля. А когда копы, решив проверить его слова, приехали допросить его приятеля, Донни Уорда, этот парень принялся отпираться – дескать, он знать не знает, о чем это Дорэн толкует.

– Может, действительно не знал, – проворчал Тарджент.

Я покачал головой.

– Нет, вы ошибаетесь, Тарджент. Мы с Джо побеседовали с ним сегодня вечером. В то время – я имею в виду пять лет назад – у парня было достаточно веских причин, чтобы солгать в полиции, однако дела это не меняет. Все его показания – ложь от первого до последнего слова.

Я пересказал им все, что услышал от Уорда, однако увидел, что выражение лица Тарджента ни на йоту не изменилось. Мне оно напоминало маску: единственное, что я смог прочесть на нем, – это скука, смешанная с недоверием. А еще безграничное терпение.

– Я, конечно, все проверю, поскольку это моя работа, – со вздохом пообещал он, дослушав до конца. – Но пока, сдается мне, вся эта история высосана из пальца. Конечно, я вас понимаю, Перри, вы тут самое заинтересованное лицо… Но, даже если все, что вы нам тут сейчас рассказали, действительно правда, я не вижу, чтобы это было как-то связано с Алексом Джефферсоном.

– Связь есть, Тарджент. Поверьте мне на слово, связь есть. Помните того типа, который напал на меня по дороге? Так вот, в тот раз он упомянул, что Джефферсон и его сын…

– А ну, стоп! – Вскинув руку, Тарджент повелительным жестом приказал мне замолчать. – Все это крайне занимательно, и слушать вас, Перри, одно удовольствие. Однако я хотел бы прояснить одну вещь, прежде чем вы опять приметесь рассказывать нам свои байки. Повторите-ка, что вы только что сказали?

Я озадаченно нахмурился.

– Тот тип, который напал на меня по дороге…

– Нет, – снова перебил меня Тарджент. – Перед этим. Вы сказали, что связь тут есть, а потом вы добавили… – Он выжидательно посмотрел на меня.

– Поверьте мне на слово… – машинально повторил я.

– Вот-вот! – Тарджент пару раз выразительно кивнул. – Именно об этом я и говорил. Вы сказали: «Поверьте мне на слово!» Можно подумать, в данном деле вы можете с полным правом считаться источником информации, заслуживающим полного и безоговорочного доверия. Как будто вы сейчас говорите мне чистую правду. Как будто вы никогда прежде не лгали мне.

– Так оно и есть.

– Ладно. Я запомню ваши слова. И буду иметь это в виду, а пока посмотрим кино.

– Что?

– Мы с миссис Джефферсон как раз собирались смотреть кино, когда вы подъехали. Но это ничего, вы нам не помешали. Сказать по правде, я даже рад, что вы будете смотреть его с нами вместе. Больше того, я думаю, что так даже лучше.

Карен устроилась в самом дальнем конце кушетки, забившись в угол и сжавшись в комок, как будто старалась держаться от нас подальше – и от Тарджента, и от меня.

– Мы с миссис Джефферсон обсуждали события предыдущей ночи, – как ни в чем не бывало продолжал Тарджент. – И оба, знаете ли, пришли к одинаковому выводу. Как-то необычно, что этот… хм… шантажист предпочитает иметь дело с вами, в то время как он вымогает деньги у нее, вы согласны? Для чего ему действовать через вас? Для чего ему понадобилось выманить вас из дома, заставить вас выйти на улицу – причем еще до того, как он поговорил с ней? Для чего понадобилось разнести ваш тренажерный зал? Зачем ему все это?

Я бросил взгляд на Карен и прочел в ее глазах что-то такое, чего я не понимал. Что это было – обвинение? Просьба понять ее и простить? Нет, ни то ни другое, озадаченно подумал я, скорее что-то среднее. И внезапно меня осенило – впервые за все это время я прочел в глазах Карен недоверие. Вот, значит, как получается: она подозревает меня! Проклятье! Выходит, Тарджент все-таки своего добился! Значит, теперь Карен подозревает, что это я убил ее мужа. Ей самой противно так думать, она не хочет этого, гонит эти мысли из головы, понимая, как это отвратительно и несправедливо, но ничего не может с этим поделать. Вот откуда это виноватое выражение, этот извиняющийся взгляд – даже скорее намек, который я заметил. Она уже не верит мне, как раньше, не может меня не подозревать.

– Карен, – мягко сказал я, – это несправедливо. Это безумие, и ты сама это знаешь!

– Конечно, Линкольн, я знаю, что ты не имеешь ко всему этому никакого отношения, – смущенно кивнула она. – Я… я просто немного растеряна. Ничего не понимаю… для чего все это? С какой стати кому-то понадобилось представить все так, будто во всем виноват ты? Этот человек из Индианы, который утверждает, что ты его нанял…

– Вы и это ей рассказали? – Я повернулся к Тардженту.

– Почему нет? – Он пожал плечами. – Разве это не имеет отношения к расследованию убийства ее мужа? Я просто хотел, чтобы она была в курсе.

Я покачал головой, не веря собственным ушам. Охотнее всего я бы сейчас придушил бы его собственными руками – такое отвращение вызывал у меня Тарджент.

– Даже не знаю, что тебе сказать, Карен, кроме того, что все это ложь. Ложь от первого и до последнего слова. Я никогда не нанимал этого парня.

– Я тебе верю.

– Ну что ж, вернемся к фильму? – предложил Тарджент.

– Послушайте, Тарджент, – возмутился я, – можете мне не верить, но вы обязаны хотя бы дослушать до конца то, что я собирался рассказать вам о Дорэне. Это куда важнее, чем вам кажется.

– Ничуть в этом не сомневаюсь. Кстати, не могу не сделать вам комплимент. Знаете, я просто потрясен тем, как быстро вы действуете, Перри. Не успел я сообщить вам – и миссис Джефферсон тоже, – что Брюеру удалось нащупать кое-что относительно этого дела в Индиане, как вы тут же подсовываете мне своего подозреваемого, этого таинственного мстителя, затаившего злобу на обоих Джефферсонов. Потрясающе, Перри! Удивительное совпадение, верно? И как своевременно он отыскался! Впрочем, мне бы следовало предвидеть что-то в этом роде, особенно после той дикой истории, когда вчера вечером вдруг ни с того ни с сего разгромили ваш тренажерный зал. Да, надо отдать вам должное, времени вы не теряете.

– Кстати, вы ведь получили от меня видеозапись, не так ли, Тарджент? Так что теперь вы не хуже меня знаете, как все было. И знаете, что все произошло без моего участия.

Я ждал, что он на это скажет, но он молчал. Довольно долго Тарджент просто сидел и смотрел на меня. На короткое время его взгляд метнулся к Карен, словно он хотел убедиться, что она тоже наблюдает за мной, потом вновь вернулся к моему лицу.

– Я тут как раз беседовал с миссис Джефферсон о тех отпечатках, которые полиция обнаружила в машине ее покойного мужа. Я имею в виду человека по имени Тор.

Вот черт!

Меньше всего мне хотелось, чтобы об этом стало известно Карен.

– Сегодня я опять встречался с детективом Суондерсом, – продолжал как ни в чем не бывало Тарджент. – И еще с одним парнем из ФБР, который занимается заказными убийствами. Кстати, думаю, вам небезынтересно узнать, что, оказывается, есть много людей, который имеют на вас зуб, Перри. Очень большой зуб. Людей, которые считают, что вы утаиваете какую-то важную информацию, касающуюся русских. И многие из них уверены, что во всей этой истории вы действовали по прямому указанию самого Дэниуса Белова. Этот тип, Тор, как мне сказали, скорее всего, тоже приложил ко всему этому руку. Во всяком случае, они это подозревают. Тем более что по имеющимся у них сведениям этот самый Тор у Белова вроде заместителя. Я попросил своего знакомого из Бюро сказать, какова, по его мнению, вероятность, что вы знакомы с Тором. Хотите знать, что он мне ответил, Перри? Десять к одному!

Карен изо всех сил старалась не смотреть на меня и не сводила глаз с Тарджента.

– Не хотите рассказать миссис Джефферсон, как вы познакомились с Тором, Перри?

– Я не знаю этого человека – я ведь уже вам говорил.

Тарджент, не ответив, взял в руки пульт дистанционного управления и повернулся к большому плазменному телевизору, стоявшему у него за спиной. Щелкнув кнопкой, он включил его, потом нажал еще несколько кнопок, экран замигал, а через мгновение на нем вспыхнуло черно-белое изображение. Я моргнул, узнав собственный тренажерный зал. Судя по всему, это была видеокассета, снятая моими собственными камерами видеонаблюдения, на экране хорошо просматривалась передняя часть комнаты, где стояли штанги, гири и прочее, позади них, чуть дальше, я сам. Сжимая в руках кусок трубы, я замер перед выбитым окном. А между окном и мною стоял Тор.

– Вы не могли бы объяснить нам, Перри, кто этот джентльмен? – елейным тоном спросил Тарджент.

Теперь была уже моя очередь старательно отводить глаза в сторону. Мне почему-то расхотелось смотреть на Карен.

– Вы сами знаете кто, – буркнул я.

– Верно. И вы тоже это знаете, Перри. Вот мы сидим тут с вами, а перед глазами у нас доказательство того, что вы мне солгали. Помните, что вы сказали мне в тот вечер, когда мы обыскивали вашу квартиру? Нет? Что ж, охотно напомню. В тот день вы сказали мне, что мне придется изрядно попотеть, чтобы доказать, что вы говорите мне неправду. Можете считать, я это уже доказал. А лгать мне – значит утаивать информацию, которая может оказаться чрезвычайно важной для следствия, причем в деле об убийстве. А стало быть, ваши действия, Перри, могут квалифицироваться как преступление. Вы солгали мне вчера, когда я спросил об этом человеке, и вы солгали мне сегодня, минуту назад, когда я задал вам тот же самый вопрос.

– Как к вам попала эта видеозапись? Я вам ее не давал. Откуда она у вас?

– Сейчас объясню. Сегодня я оставил в вашем тренажерном зале полицейского – так, на всякий случай, можно сказать, ради вашей же безопасности. Сама знаете, как эти ребята иной раз любят возвращаться на место преступления, проверить, как и что. Вот я и подумал, вдруг нам повезет, и, как видите, нам и впрямь повезло. Я просто не ожидал, что все получится так.

– Ну, положим, все это снимал не ваш человек. Это пленка из моей же собственной видеокамеры наблюдения. Вы конфисковали ее, а это незаконно. Обыск без ордера и изъятие чужого имущества – серьезное преступление, Тарджент.

– Почему же незаконное? – хмыкнул Тарджент. – Все совершенно законно. Вы ведь сами предложили мне воспользоваться этими видеозаписями, не припоминаете? И сделали это в присутствии пяти офицеров полиции.

– Речь шла о видеозаписях, которые были сделаны прошлой ночью, – отрезал я.

– Правда? Ох, извините, совсем забыл. Позвонил в тренажерный зал вашему менеджеру и сказал ей, что должен вернуть одну лишнюю пленку, которую прихватил по ошибке, а одну, наоборот, забрать. Мы решили, что не стоит беспокоить вас из-за такого пустяка. В конце концов, ночка для вас выдалась беспокойная, разве нет? – Тарджент вопросительно склонил голову набок. – Не хотите поведать мне, Перри, что там вчера делал Тор?

– Заглянул спросить насчет членства в клубе. Сказал, что хотел бы вновь вернуть себе спортивную форму.

Выражение лица Тарджента, как всегда, осталось невозмутимым, но щеки Карен вспыхнули от возмущения. Я искоса посмотрел на нее и почувствовал, как вдруг напряглась у меня спина, а шее стало жарко. Я никогда не любил лгать, тем более без нужды. Честность и порядочность не были для меня пустыми словами, и сейчас мне было невыносимо мучительно сидеть тут и выкручиваться у нее на глазах. Да что там – это было настоящей пыткой. Конечно, я мог бы объяснить им обоим, для чего тогда приходил Тор, какой информацией он в ту ночь поделился со мной, но я не мог заставить себя это сделать. Не мог – и все. Даже если бы мне удалось убедить себя забыть о том, что когда-то Тор спас мне жизнь, что эта маленькая услуга, которую он мне оказал, слишком ничтожна и не стоит моего молчания, все равно я был бы полным идиотом, если бы сейчас заговорил. Чего бы я добился? Отправил Тарджента к Тору, чтобы тот уточнил у него детали нашей беседы? Ха! С таким же успехом я мог бы сразу начать поиски подходящего надгробного камня для места моего последнего упокоения.

– Я не убивал Алекса Джефферсона, – упрямо повторил я. – И я не нанимал кого-то, чтобы его убили. Все остальное к делу не относится, вы меня поняли, Тарджент? Все, что вам удалось нарыть, чушь и бред собачий! А если вам позарез нужно повесить на кого-то обвинение в убийстве, то советую подыскать кого-то, в чей адрес обвинения будут выглядеть хотя бы более или менее правдоподобно.

– Что ж, в какой-то степени вы правы, – покладисто согласился Тарджент. – Но мне бы хотелось услышать от вас хоть какие-то объяснения. Хватит темнить, Перри. Объясните мне если не все, так хоть что-нибудь. Например, почему это тип с таким упорством преследует вас? Почему кому-то приспичило повесить на вас это убийство? Почему сын Джефферсона дожидался вашего появления, чтобы пустить себе пулю в рот? Каким образом тут замешан Тор и почему вы готовы лгать и изворачиваться, как только речь заходит о нем? Можете вы ответить мне хоть на один вопрос, Перри? Вот все, о чем я вас прошу: честно ответить на один-единственный вопрос.

– Послушайте, Тарджент, это же просто нелепо! Вы действительно убеждены, что за всем этим стою я? Карен обратилась ко мне с просьбой отыскать Мэтта – я ей со своими услугами не набивался. Карен попросила меня помочь ей – вот как я оказался связан с этой историей.

– Так оно и было, – подтвердила Карен.

– Потрясающе! Значит, это она вас втянула в это дело, так? Ну, хорошо, положим, но что это объясняет? Или вы считаете, что это и есть ответ хоть на один из моих вопросов? Тогда на какой?

– Это уж вы сами решайте – кстати, это ваша работа. А я не обязан это делать. Я пытался вам помочь, но вы даже не соизволили выслушать меня, когда я пытался рассказать вам об Энди Дорэне. Неужели вас даже не заинтересовал тот факт, что тот первый из телефонных звонков, так напугавший Джефферсона, последовал практически сразу же после его побега из тюрьмы? Признаюсь, вы меня удивили. Неужели вы всерьез верите, что все последние три года я только и делал, что холил и лелеял свою ненависть к этому парню – чтобы в конце концов убить его за то, что даже в глазах закона выглядело всего лишь мелким правонарушением?

– А то, что вы в свое время зверски избили его? Это вы тоже называете мелким правонарушением?

– Послушайте, Тарджент, – устало сказал я, – все это давно в прошлом, забыто и похоронено. Не пытайтесь приплести ту ссору к вашему делу.

– А вот тут вы неправы. Мне случилось отыскать кое-какие доказательства, что все это отнюдь не похоронено и не забыто, как вы только что выразились, Перри. Вы уже не помните, что мы обнаружили в вашем домашнем сейфе? Ту коробочку с сувенирами, которую вы так трогательно хранили все эти годы…

– Да, я хранил фотографии женщины, с которой когда-то был помолвлен. И что? Вы считаете, что это один из признаков навязчивой мании? Послушайте, Тарджент, вы это серьезно? По-моему, было бы куда более странно, если бы я постарался как можно скорее избавиться от всего, что напоминало мне о ней, если бы я сжег или порвал эти фотографии.

– Мой партнер побеседовал кое с кем из бывших коллег Алекса Джефферсона. Так вот, этот парень заявил, что видел вас у него на свадьбе, и сам Алекс тоже. Вы припарковались в сторонке и издалека наблюдали за свадебной церемонией, стараясь не попадаться им на глаза. Миссис Джефферсон он об этом не сказал – как объяснил жених, не хотел портить ей столь радостный день.

Карен бросила на меня взгляд – в ее глазах был неподдельный интерес, тут же сменившийся сочувствием. Я отвернулся.

– Вы ведете себя как идиот, Тарджент, – в сердцах бросил я. – Если это и есть ваша тактика, то чего вы добиваетесь, выложив все это в ее присутствии?

– Ну, идиотская она или нет, не знаю, а вот чего бы мне хотелось, могу сказать. Чтобы вы объяснили мне, что делали там в день их свадьбы? Не похоже, чтобы так вел себя человек, который поставил на своем прошлом крест. А вот на действия психа, страдающего навязчивой манией, похоже и даже очень.

Я молча покачал головой – сейчас мне не хотелось смотреть ни на кого из них.

– Ну так как? – спросил Тарджент. – Можете вы хоть что-нибудь объяснить?

Я горько рассмеялся.

– О да, конечно, я могу это объяснить. Я скучал по ней. Мне ее чертовски не хватало. Вы это хотели от меня услышать? Именно это вы рассчитывали вытянуть из меня, тупица? Что ж, можете поздравить себя, вы это услышали. Да, я скучал по ней. Или это так странно на ваш взгляд – скучать по женщине, которую любишь? Не знаю. Думайте, что хотите, мне все равно. Да, я действительно скучал по ней, да, мне действительно ее не хватало, так все и было. А потом перестал – но с тех пор прошло уже несколько лет.

– Не думаю, что мы обязаны обсуждать все это, – дрожащим голосом проговорила Карен, не глядя в мою сторону.

Жалость, которая померещилась мне в ее голосе, больно ранила меня.

– Все в порядке, Карен, не переживай, – бодро откликнулся я. – Неужели ты не понимаешь, ради чего все это делается? Просто ему очень хочется повесить на меня убийство твоего мужа, вот и все. Но самое печальное – это то, что тебе он этим не поможет.

– А что поможет? – тут же влез Тарджент. – То, что вы суете свой нос куда не следует, путаетесь у нас под ногами и утаиваете ценную информацию? Наверное, вы уверены, что помогаете нам, да?

– Я никуда не сую свой нос, Тарджент, и вы это знаете. Просто кто-то очень постарался, чтобы все выглядело именно так. Но если вы настолько тупы, что не способны распознать правду, даже когда вас тыкают в нее носом…

– Знаете что? – внезапно перебил меня Тарджент. – Хватит. На сегодня я сыт вами по горло. Довольно с меня ваших историй, Перри. Отправляйтесь домой.

– Спасибо, Тарджент, не сейчас. Между прочим, я приехал, чтобы поговорить с Карен. Причем наедине.

– Позже поговорите. Как-нибудь в другой раз поговорите с нею. Наш с миссис Джефферсон разговор еще не закончен. А вот с вами я уже наговорился досыта, Перри, так что выметайтесь. Хотите поговорить с ней – можете позвонить ей попозже. Хотя, честно признаюсь вам, я намерен убедить ее не брать трубку.

– Все в порядке, Линкольн, – торопливо пробормотала Карен. – Не знаю, что происходит, но мне достаточно того, что я знаю тебя. Так что об этом не волнуйся.

Итак, похоже, меня выставили за дверь. Встав, я окинул взглядом этих двоих, удобно устроившихся в гостиной и дожидавшихся только, когда я уйду, чтобы вернуться к разговору. Тарджент с Карен молчали. Я вышел в коридор, а потом и из дома, прикрыв за собой дверь, чтобы не слышать негромкое бормотание голосов, обсуждавших, могу ли я оказаться убийцей.