Текст книги "Время скитальцев (СИ)"

Автор книги: Марья Фрода Маррэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Глава вторая
Голодранец

Покинув жилище Сансеверо, Рико ду Гральта не вернулся на Овражную сторону, а неторопливо двинулся вперед по мосту, на огни Чистого Реджио.

За время, которое он провел, беседуя с Джованной, полностью стемнело. Небо было затянуто тонкой пеленой, сквозь которую лениво помаргивали звезды. Дым ощущался сильнее: ветер переменился и теперь нес болотную гарь прямо на город.

Рико ду Гральта шагал, отбросив капюшон плаща, и, как видно, наслаждался даже таким, жарким и горьким, ветром. Он шел, погруженный в свои мысли, и добрался почти до середины моста, когда внезапно замедлил шаг и прислушался.

Кто-то шел следом. Кто легкий и быстрый, так что шаги его почти сливались с тяжелой поступью Рико, не в такт хрустнул ореховой скорлупой и тем случайно выдал себя.

Рико не спеша продолжил путь. Выбрав участок моста, совершенно погруженный во мрак, он проворно нырнул в тень опорного столба, удерживавшего навес, и замер. Шаги позади смолкли, словно преследователь остановился в растерянности. Рико ждал, и наконец шаги возобновились, все такие же осторожные и мягкие, точно у кошки. Дождавшись, пока преследователь минует навес, Рико с удивительной для такого крупного человека быстротой бросился следом и вмиг сграбастал того за шиворот и за пояс.

Пойманный забился, точно мышь, попавшая в ловушку, но не тут-то было: хватка у круглолицего купца оказалась железной.

– А ну, стой смирно! – прорычал Рико, одной рукой прижимая незнакомца к стене дома, а другой затыкая ему рот. – Не дергайся, говорю!

Преследователь что-то невнятно замычал, суча босыми ногами по мостовой.

– Есть что сказать⁈ Сейчас получишь шанс, но если заорешь – будет очень больно! Понял⁈

Пойманный торопливо закивал. Рико убрал ладонь.

– Ты сдурел, что ли⁈ – полузадушенным шепотом простонал неизвестный. – Это же я…

– Йеспер⁈ – от удивления Рико разжал пальцы, и пленник, внезапно получив свободу, сполз по стене.

– Ну да, – обидчиво-язвительным тоном пробормотал он. – Это Йеспер. Твой друг Йеспер, которого ты, проклятый мордоворот, едва не отправил на тот свет своими грубыми ручищами… Вот, убедись!

Щелкнул горючий камень, и слабый огонек горящего трута высветил физиономию Йеспера Ярне Варендаля, физиономию небритую, с облупленным носом, иссиня-багровым синяком под левым глазом и растянутой во всю ширь рта улыбкой. Улыбка, правда, была несколько нервной. Трут погас.

– Я чуть заикой не сделался, – сообщил Зубоскал. – Кости аж затрещали. Как только Франческа тебя такого терпит?

– Не твое дело, – ответил Рико, вновь подцепляя страдальца за ворот рубашки и возвращая в стоячее положение. – Отчего ты шел за мной, скрываясь, точно наемный убийца? И что ты вообще делаешь в Реджио? Ты где должен быть?

– Где я должен быть, там меня, увы, пока нет. А шел я за тобой, поскольку решил проверить, насколько ты осторожен. Реджио, знаешь ли, город грубый, а ты человек мечтательный, задумчивый…

– Проверил⁈ Доволен⁈

– Ты сама бдительность, – торопливо признал Йеспер. – Ладно, забудем. Скажи-ка лучше…

В этот момент окно над головами отворилось, и разъяренный мужской голос гаркнул во всю глотку:

– А ну, прочь, ворье окаянное! Шушукаются тут! Сейчас волкодава выпущу!

– Не ори, дядя, – тут же отозвался Йеспер. – Не нарушай своим немузыкальным воплем покой спящего города. Мы не воры, мы оборотни!

И он, вскинув голову, негромко завыл на волчий манер. Где-то в глубине жилища с готовностью откликнулась псина. Опешивший домовладелец сначала умолк, а после разразился бранью.

Рико дернул товарища за рукав, и под ругань и собачий лай они убрались подальше.

– Так что я говорил? – продолжил Йеспер, когда шум остался позади, а сигнальный огонь приблизился почти вплотную. – Да. У тебя деньги с собой? Я знаю одно местечко здесь поблизости. Уютный кабачок. Темное пиво. Пиво, настоящее, хмель и солод, а не этот ваш непонятный виноградный сок!

– Я должен возвращаться, – ответил Рико. – Франческа одна в гостинице.

– В «Подкове»? Уютное место, правда? Ничего, мы недолго, она не обидится. Отчего ты не взял ее с собой, как всегда? Сейчас посидели бы втроем за милую душу.

– Я бы предпочел, чтобы она вообще не покидала гостиный двор до нашего отъезда из Реджио, – сдержанно ответил Рико.

– Да⁈ – изумился Зубоскал. – А что такое⁈ Ты же вроде не из той унылой породы мужей, что запирают благоверную в дальней комнате и выпускают только на рынок и в храм? Так почему, Рико?

Они уже миновали огонь, у которого дремал стражник с алебардой, и вступили в Чистый Реджио. С того места, где они остановились, виднелись другие городские мосты – изогнутые тени над Риварой. Ближний, мост Латников, тонул во тьме, однако под ним, точно спускаясь с перил к речным водам, горели сигнальные алые фонари. Три штуки.

Вместо ответа Рико молча указал туда.

Йеспер прищурился, вытягивая шею.

– Это что, висельники, что ли? – пробормотал он, дернув кадыком. – Вместо гирлянды к праздничку… Дай угадаю: Бравенте рассстарался?

Рико кивнул. Выражение лица его было непроницаемым.

– Ладно, – скривился Йеспер, сплюнув на мостовую. – Пошли отсюда.

Вышибала в пивном подвальчике на улице Третьей Сороки пребывал в сомнении: пропустить или нет? Странная заявилась парочка. С одной стороны, как не пустить, ежели впереди шел степенного вида осанистый круглолицый человек в добротном бежевом дублете, да еше и с серебряными пуговицами и серебряной же пряжкой на поясе. Не пустишь такого, а он на заведение в приорат настучит: мол, чистую публику обижают. С другой стороны, как пустить, ежели товарищ здоровяка был вида сомнительного: вроде и в приличном плаще, при чикветте, но ноги-то босые! Пятки-то грязные! Рожа-то босяцкая!

Клиентура в заведении была стабильная и приличная: купцы с севера, наемники-греардцы и горный мастеровой люд, знающий толк в правильном хмельном. Местные заглядывали изредка. Что им, виноградарям, в чужеземной выпивке? Но вот, принесло горьким ветром.

– Голодранцев не велено! – на всякий случай оповестил он.

Круглолицый обернулся. Чуть сдвинул брови. Смешно, домиком. Вышибала напрягся: не нажить бы беды на ровном месте. Что-то бы в этом парне непонятное, непростое. Опасное. Голова бритая. Татуировка еще… Выкинешь такого прочь – после проблем не оберешься.

– Он не голодранец, – мирным тоном пояснил круглолицый. – Паломник. В покаяние.

Это меняло дело. Паломники через Реджио шли, как по торной тропе: одни к священному источнику, другие дальше, стремясь к древнему тракту, что вел в Лунный город. Правда, в кабак на сем праведном пути заглядывали немногие.

– За прелюбодеяние, поди, – понимающе ухмыльнулся вышибала. – Они завсегда голопятые идут.

Босяк обернулся, подмигнув подбитым глазом.

– В корень зришь, братишка, – весело отозвался он. – Попутали бесы: соблазнил я Сестру-молчальницу. И что обидно: обет молчания нарушила она, а пятки по дорогам сбивать присудили мне. Где справедливость в жизни? Нет ее, братишка. Одна радость: пивка настоящего испить с другом. Так что уж пойми: не по своей воле я босяком шастаю…

– Ступай, грешник, – проникся сочувствием вышибала. – Промочи горло.

– Благодарствую, братишка. Да пребудет с тобой милость богов.

С этими словами босяк торопливо прошлепал вниз по ступенькам.

– Далеко пойдет-то? – поинтересовался вышибала у круглолицего. Тот задумчиво кивнул.

– Далеко, – подтвердил он и, уже спускаясь, добавил себе под нос. – Если ноги не сломают.

– Я же говорил: люди здесь милосердные, – бодро произнес Йеспер, обосновавшись за столиком у стены и блаженно потянувшись. – Не отказали страждущему в утешении… Эй, малый, темное пшеничное еще подают⁈ Тащи быстрей. И что-нибудь на закуску. Ой, как же ноги ноют, если б ты знал, Рико…

– Это пьют? – с сомнением спросил Рико, оглядывая огромную глиняную кружку с высокой шапкой темно-кремовой пены и втягивая носом густой солодовый аромат.

– Еще спрашиваешь⁈ Это не просто пьют, это пьют с удовольствием! – Йеспер поднял свою кружку. – Наше здоровье: твое, Фран, нашего одноглазого аристократа и меня, дурака грешного!

Он с жадностью припал к кружке. Рико неторопливо последовал его примеру.

– Имеет право быть, – одобрительно заметил он, сделав пару глотков. – Кстати, об одноглазом аристократе… Где он? Почему вы не вместе, Йеспер?

– Когда на меня вышли синие засранцы, я отпросился побегать. Думал, что оторвусь и догоню. И представляешь, перебираюсь я через перевал Монте Россо, забредаю в ближайший домишко попросить воды и что же я вижу…

– Да уж, Йеспер, если на дороге будет одна коровья лепешка на пять миль, ты обязательно вступишь в нее босой пяткой. Бродилец посреди белого дня… Как такое возможно?

Рико сделал еще один глоток из кружки. Йеспер – он приканчивал уже вторую – притянул ближе миску с закуской.

– А бесы его знают, – признался он, бросая в рот полоску вяленого мяса. – Сам изумляюсь. Припекло оно, конечно, сильно, до кровищи, но я уже оклемался. Одна радость – банковские борзые меня наконец потеряли. Не зря я водил эту свору от самой Фортьезы. Веришь: даже во сне мерещились синие куртки…

– Но тогда отчего ты не отправился дальше с графиней ди Таоро?

– Ты что⁈ – Йеспер выпучил глаза в непритворном изумлении. – Она бы устроила мне допрос с пристрастием! А уж поверь мне, Рико, Эрмелинда Гвардари не та женщина, которой можно врать безнаказанно. Я, например, не рискну, и тебе на будущее не советую. Чревато.

– Иногда можно и правду сказать…

– Нет уж. Пусть это варево распробует тот, кто его поставил на огонь. И вот что я скажу, друг Рико, когда эти двое встретятся – а они рано или поздно встретятся! – я желаю оказаться как можно дальше от этого места!

– Отчего же? Ты всего лишь наемный клинок. Делаешь, что велят…

– Оттого, друг Рико, – со странной усмешкой отозвался Йеспер, – что я пусть и дурак, но себе не враг. Там такие искры полетят…

Он постучал пальцами по столешнице.

– Так, значит, вы обосновались в «Подкове»? Как там, повар пасту не не пересаливает? Н-да, меня, пожалуй, в таком рубище туда и не впустят…

– Не вздумай, – резко ответил Рико. – И близко к гостиному двору не приближайся. Даже в квартал нос не суй.

– А что? – с насмешливой улыбкой спросил Зубоскал. – Рылом для приличного места не вышел? Тамошняя публика не одобрит? Репутация твоя подкосится?

– Не дури, Йеспер. Знакомцы твои синекурточные туда вчера вселились. Всей сворой…

Йеспер откинулся на стуле, скривившись словно от зубной боли.

– Пренеприятное известие, – пробормотал он. – А что ж они на свое подворье не убрались?

– Там ремонт. Полы перестилают. Так что, Йеспер, будь другом, не создавай проблем.

– Я⁈ Я в жизни ничего не создавал! Я сама лень и бездеятельность…

– Вот и полежи лениво, как морской котик, где-нибудь на безлюдном пляже. Потерпи. А послезавтра к вечеру являйся в Старый порт. Найдешь барку «Болотная тварь». Я условился с капитаном. Переговорю с Джованной Сансеверо и сразу отчалим из этого унылого места.

– Да ладно тебе, приятель. Город, конечно, так себе, без изюминки, но ежели постараться, то развлечься вполне удастся. Если знаешь места. Неужели не знаешь⁈ А все, помню-помню: ты женатый человек…

Рико поморщился.

– Это тяжелый город, Йеспер. Я здесь бывал раньше. Здесь что-то словно давит на грудь. Стены, крыши, сама земля…

– Это везде сейчас так, – легко отозвался Йеспер. – Жарища, пылища, скучища. Еще и болотца во впадине тлеют… Тормара, чтоб ее.

– И Франческа сама не своя. Устала она. Сколько времени по миру таскаемся.

Йеспер задумчиво цыкнул зубом.

– Фибулу-то носит? – осведомился он.

– А ты как думаешь?

– Ладно, брат, – сказал Зубоскал. – Не бери в башку. Все рассеется. Вот провернет наш аристократ свое дельце, тогда все и обмозгуем. Остепенимся. Давай, что ли, выпьем еще раз – за нашего патрона и покровителя Бальтазаррэ Танкреди, чтоб голова была его была светлой, глаз смотрел в оба и главное, – Йеспер поднял указательный палец, – чтоб Саламандра его не прикончила в первые пять минут! За нашу общую удачу!

Рико молча стукнул кружкой о его кружку, допил и собрался было встать, но Варендаль остановил его.

– Слушай, – с некоторым смущением пробормотал он. – Будь другом, одолжи мне чуток монет. Поиздержался я.

– Йеспер, – вздохнул Рико. – снова? Ты что, свою долю от черепов в реку выбросил?

– Снова, – горестно подтвердил Йеспер. – Были… разные… обстоятельства.

Рико достал кошелек.

– Знаю, я твои обстоятельства. Брюнетки, блондинки и рыженькие – вот они твои обстоятельства… Держи декейт и вот мелочь за выпивку. На день довольно. Больше не дам – ты все равно спустишь.

– Да я больше и не прошу. Но я тебе обещаю, – торжественно поднял ладонь Йеспер, – я буду расчетлив и благоразумен. Видишь, я сапоги в Ламейе оставил? Справлю себе обувку и заночую в надежном месте.

– Надеюсь на то. Но особо не верую.

Они оставили мелочь рядом с пустыми кружками и направились к выходу.

– Ну что, грешник? – добродушно окликнул Йеспера вышибала. – Полегчало?

– И не говори, братишка. Даже ноги быстрее побежали.

И в подтверждение Йеспер бодро запрыгал по ступеням.

– Эй, грешник, – крикнул вышибала вслед. – Любопытственно мне: а как молчальница обет-то нарушила?

Йеспер, уже выбежавший на улицу, просунул всклокоченную голову в дверь.

– Громко, братишка! – подмигнул он. – Весьма громко!

Вернув Рико плащ и еще раз выслушав наставление, как отыскать в порту нужную барку, Йеспер Ярне Варендаль распрощался с приятелем и двинулся по улице Третьей Сороки направо. Вскоре дорога привела его к площади, посреди которой возвышалась угрюмая громада новостного столба, с приколоченными к тесовым щитам листами пергамента, содержавшим в себе последние герцогские указы, решения приората и судебные приговоры. В дневное время под навесом неподалеку обретался писарь – мелкий чиновник, за плату сочинявший неграмотным прошения и растолковывавший людям новости. Но сейчас место под навесом пустовало, и лишь фонарь на вершине столба освещал листки – где совсем новые, а где истрепанные от времени и измусоленные от постоянного вождения по строкам не слишком чистыми пальцами.

Йеспер неторопливо обошел вокруг, вчитываясь в написанные четким писарским почерком слова. Особое внимание он уделил списку преступников, что числились в розыске. Варендаль тщательно изучил пространный перечень от первого до последнего имени и, судя по всему, остался доволен прочитанным.

– Так минует мирская слава, – заметил он, покидая площадь. – Прекрасно!

После этого он бодрым шагом спустился обратно к набережной, по которой добрел до третьего городского моста и без колебаний вернулся на Овражную сторону. Там, слегка сбавив шаг и держась в тени домов, он добрался до улицы Носильщиков и осторожно, не привлекая к себе лишнего внимания, заглянул в первое по левой стороне питейное заведение. Таверна была полна гуляками, преимущественно солдатами-наемниками. Кое-где резались в кости. Йеспер постоял у стены, наблюдая, как бородатый здоровяк в бригантине трясет стаканчик, покусал губы, облизнулся…

– Нет уж, – пробормотал он сам себе под нос и тут же поправился. – Пока нет. Рановато. Потерпи, Зубоскал. Успеется.

Обследовав таким образом три или четыре таверны, Йеспер наконец наткнулся на что-то, привлекшее его внимание. Случилось это в заведении «У рыжего кота».

За столиком у дальней стены шла игра в «полночницу». Игроки уже слегка порозовели щеками от выпивки и азарта, но еще не разгорячились окончательно. Все они по виду были приличными молодыми горожанами, собравшимися приятно провести вечерок. Йеспер заказал у стойки кружку дешевого вина и некоторое время цедил его, исподтишка наблюдая за компанией. Особенно его занимал опрятный юноша в куртке красной оленьей кожи. Юнец выигрывал, подливал собутыльникам, смеялся и казался очень довольным жизнью.

Наконец, улучив момент, когда очередная партия завершилась, и кучка серебра и меди перекочевала в сторону победителя, Йеспер покинул свой наблюдательный пункт и направился к столику.

– Вечер добрый, парни! – поприветствовал Зубоскал компанию. – Примете в игру?

И он высоко подкинул на ладони монету.

Глава третья
Темная вода

Гостиный двор «Последняя подкова» располагался в Чистом Реджио, в квартале Факельщиков.

Это было заведение, что называется, средней руки. А лучше сказать – золотой середины. Не обитель роскоши, где любят останавливаться проезжие аристократы, где покои просторны, стены обиты шелком, а кушетки – алым бархатом. Но и не то дешевое место, где путешественников волей-неволей заставляют делить длинную общую постель с незнакомцами и кормят бурдой, от которой случается несварение желудка.

Нет, «Последняя подкова» была честным гостиным двором, не претендующим на богатое убранство, но опрятным и приличным. Белье здесь меняли, ароматической смолы для жаровен не жалели, повар не забывал посыпать пасту орешками пинии и тертым сыром, и постоялец, оставив свой сундук в номере, имел все шансы, возвратившись, застать его на месте и даже с неперепиленным замком.

Такие заведения весьма ценят деловые люди, не слишком знатные дворяне и зажиточные почтенные матроны, совершающие паломничества по обету вместе с выводком детишек и когортой служанок.

Когда Рико ду Гральта поднялся по ступеням и решительно отворил дубовую дверь, мальчишка для услуг безмятежно дремавший на скамье у порога, встрепенулся и несколько ошалело уставился на гостя. Потребовалось некоторое время, чтобы он наконец признал запоздавшего постояльца и пожелал ему доброй ночи.

Обменявшись с пареньком несколькими словами, Рико поднялся по лестнице на второй этаж, прошел по узкому коридору и без стука отворил последнюю дверь слева.

– Наконец-то! Явился!

Молодая женщина, сидевшая на кушетке у окна, развернулась к двери и с укором поглядела на вошедшего. Огонь свечи играл на ее смуглой коже и зажег опасные искорки в глубине глаз.

– Это так почтительная и добродетельная жена встречает своего супруга и повелителя⁈ – грозно вопросил Рико, останавливаясь у порога и бросая плащ на стул.

– Так встречают загулявшего муженька, который неизвестно где шлялся весь вечер и вернулся навеселе! – отрезала женщина. – Какое почтение⁈ Радуйся, что не запустила в тебя совком для угля!

Она спрыгнула с кушетки и легким, танцующим шагом направилась навстречу, упрямо задрав подбородок. Несколько мгновений они в упор рассматривали друг друга: он – насупленный, с напряженными скулами и упрямо выпяченной нижней челюстью, она – грациозная, тонкая, с капризно-ироничной улыбкой на загорелом лице. Длинные светло-русые волосы, рассыпавшись по спине, вились пушистыми прядями

Внезапно Рико расхохотался и без церемоний сгреб женщину в объятия, оторвав от пола.

– Привет, солнышко!

В ответ она безжалостно прошлась пальцами по щетине на его голове.

– Привет, Ри!

Последовал долгий поцелуй, который обе стороны не торопились прерывать. Наконец женщина легонько шлепнула Рико по плечу.

– Ну, все, все, поставь меня обратно, Ри! Поставь уже!

Тот послушался и с расслабленной улыбкой усталого человека, наконец-то обретшего приют, упал в кресло. Женщина уселась на подлокотник.

– Скучала? – спросил Рико, окидывая взглядом не слишком просторную комнату

– Конечно, скучала. Настолько скучала, что решила наконец заняться нашими делами, – она небрежно кивнула в сторону кушетки, на которой лежала растрепанная записная книжка, стояла шкатулка с бумагами и валялся карандаш.

– И думается, преуспела.

– По крайней мере, отчетливо поняла, что мы бодро катимся к финансовой яме. Нужно что-то срочно предпринимать. Деньги тают, Ри. Почти все, что мы выручили в Фортьезе, уже разошлось.

– И скоро растают последние. Я отдал задаток Джованне Сансеверо.

– То есть вы договорились? И что? Рассказывай!

– Чуть позже, солнышко. Надеюсь, ты ужинала?

– Ты же знаешь, я не люблю ужинать в одиночестве. А вот ты, судя по всему, уже где-то угостился пивом. Вы, что, решили обмыть сделку?

Рико вздохнул.

– Если бы. Пиво я пил с нашим дорогим и неизбежным краснозубым злом.

– Что⁈ Йеспер здесь⁈ – изумилась женщина – Но почему⁈ Что случилось?

– Он поведал дивную историю о своем бегстве от банкирской стражи. Последние дни он шлялся по пограничью, чтобы оторваться от преследования. После чего вдруг решил, что должен идти сюда. Сдается мне, он просто собрался как следует погулять напоследок.

– Он бросил джиора Танкреди одного! Пусть только появится здесь – я ему голову оторву.

– Не поможет. Да он и не появится. Я предупредил, что в гостинице фоддеровские стражники. Надеюсь, он осознал опасность.

– То есть он сейчас бродит по Реджио…

– Оборванный, поддатый, с фонарем под глазом и твердым желанием развлечься? Да, именно так, солнышко.

– И ты позволил?

– А что, я должен ловить его за шкирку каждый раз, когда он устремится в бордель? Да он и слушать не станет. Танкреди – единственный человек в мире, способный его на время угомонить. Я же могу разве что треснуть его кулаком по макушке, когда он станет слишком опасен для мироздания и себя самого.

– Все равно, я ему уши надеру, – решила Франческа и тут же продемонстрировала, как именно она это проделает.

– Ай! Меня-то за что⁈

– На всякий случай. Чтобы не велся на дурные примеры.

– Вот так всегда. Где справедливость? Разгульничает и пакостит Йеспер, а кнута получаю я.

Франческа наклонилась ниже, так что ее волосы упали Рико на лицо.

– Но уж зато и пряники все твои, – игриво прошептала она.

– Да что ты говоришь…

Снаружи раздался пьяный вопль.

Они вздрогнули и повернулись к открытому окну. Занавеси легонько трепал жаркий ветер.

– Что еще такое? – недовольно проворчал Рико. Он поднялся из кресла и, в два шага оказавшись у окна, отдернул занавеску. Франческа встала за его плечом.

– Иди сюда, старьевщик!

Сцена, представшая перед ними, была обыденна и безобразна одновременно.

Окно смотрело на внутренний двор – просторный, пыльный прямоугольник вытоптанной травы с колодцем посредине. По двору размашистым шагом двигался здоровенный детина, явно пьяный до безобразия, без куртки, в сорочке, выпущенной из штанов и залитой на груди вином. В руке детина держал широкий ремень, то и дело щелкая им, точно погонщик волов – бичом. От детины пятился щуплый парнишка, взъерошенный и потный. Он довольно бойко уворачивался от ремня, прижимая к себе кожаную торбу, порванные лямки которой волочились по земле.

Убежать парню было некуда – детина перегораживал путь к двери внутрь гостиницы, а ворота по ночному времени были уже прочно заперты. Разве что перемахнуть через забор, но тогда пришлось бы выпустить ношу из рук.

– Мусорная крыса, а не солдат! Ничего, сейчас вразумлю!

Детина примерился и быстрым ударом хлестанул парня по кулаку. Тот взвыл и разжал пальцы. Сумка шлепнулась в пыль. Парнишка рванулся поднять, но новый укус бича, ужалив под колено, сшиб его с ног. Детина сцапал сумку за лямки и, размахнувшись, швырнул в колодец.

Парнишка взревел и бросился за торбой, но детина пнул его в живот – легко, как отшвыривают надоедливого щенка. Не удержавшись, парень покатился по траве, и детина немедленно приступил к вразумлению – ремень щелкал и щелкал, опускаясь на спину, плечи, ноги.

Парень крутился, точно уж на сковородке, закрывая лицо руками. Выл сквозь зубы, но пощады не просил.

– Ты у меня запомнишь, бес греардский!

Вокруг стучали ставни – разбуженные постояльцы пытались понять, что случилось.

– Эй, горлопан! – крикнул Рико, упираясь руками в подоконник. – Унялся бы ты!

– Пасть закрой! – огрызнулся тот, не прерывая трудов. – А то и ты огребешь!

– Я сейчас выйду и поглядим, кто огребет! Оставь пацана!

– О, Благие, только не это! – почти простонала Франческа.

– Лукас, прекратите! – новый голос перекрыл крики, ругань и щелканье ремня. В двор, шлепая домашними туфлями, выбежал очень полный мужчина. Он придерживал у горла плащ с оторочкой из черной лисы, накинутый на шелковый беррирский халат.

– Он мой человек! – рявкнул детина, вновь щелкая ремнем. – Я вправе его учить!

– А вы мой человек! И прежде всего вы человек Иеремии Фоддера и вы сейчас позорите его имя! И если вы сейчас же не прекратите, то я прикажу связать вас и бросить в погреб! Идите проспитесь! Вы нужны завтра поутру! У нас дела и они не терпят!

Детина встал, качаясь на дымном ветру, как некий исполинский вид тростника.

– Дела, – пробормотал он. – Ваша правда, дела, джиор… Окончен урок. Завтра продолжим… А ну, что вылупились, дармоеды⁈

Последнее относилось то ли к приникшей к окнам публике, то ли к группке солдат в синем, что столпились у задней двери. Позади, у косяка, жался долговязый белокурый отрок с тонкими, словно у девушки, чертами лица и едва пробивающимися усиками.

– Томмазо, – окликнул его толстяк. – Помоги Вейтцу!

Но парень уже поднялся с земли. Он стоял, тяжело дыша и отирая кровь с щеки. Когда отрок приблизился – медленно и без всякого желания – парень оттолкнул протянутую ладонь и, скривив разбитые губы в усмешке, что-то пробормотал. Подросток дернул плечом и отступил назад, заложив руки за спину.

Толстяк меж тем вышел на середину двора, шлепая туфлями.

– Джиоры. И джиори, – добавил он, углядев в окне Франческу. – Простите за беспокойство. Мой человек вас более не потревожит.

И не сказав более ни слова, он направился к дверям. Детина уже успел убраться. Солдаты потянулись следом. Белокурый подросток помялся немного и поспешил за ними. Ставни закрывались.

Избитый парень еще некоторое время стоял во дворе, запрокинув голову и запустив пальцы в волосы. То ли пялился на звезды, мигавшие сквозь дымную пелену, то ли пытался унять кровь из расквашенного носа. Но наконец и он побрел куда-то в темноту, и на гостиный двор «Последняя подкова» снова легла вязкая ночная тишина.

– Омерзительная сцена, – пробормотала Франческа, отворачиваясь от окна.

Она поежилась, Пальцы беспокойно теребили фибулу платка, накинутого на плечи. Этот платок – плотный, насыщенного багрового оттенка был, пожалуй, самой яркой и дорогой деталью ее довольно скромного одеяния.

– Я уж думал и в самом деле придется вмешиваться, – заметил Рико.

– Пусть решают свои дела сами, – раздраженно поморщилась Франческа. – Мы и так постоянно влезаем в чужие истории. Довольно… пора бы заняться своей.

В дверь постучали, и она в недоумении подняла брови.

– Что такое, Ри? Мы кого-то ждем?

– Ничего, – с улыбкой отозвался Рико. – Это просто наш ужин.

– И она сказала, чтобы я пришел послезавтра…

Они устроились на кушетке под окном, по очереди потягивая вино из стакана и наблюдая, как над крышами поднимается едва различимый за облаками серп новой луны.

На подоконнике горела, чуть потрескивая, свеча. Еще одна угасала на столе, где остались неубранные после ужина тарелки. Казалось, все звуки снаружи умолкли.

– Не слишком ли малый срок? – заметила Франческа. – Что можно успеть за пару дней?

– Думаю, она знает, что делает. Танкреди говорил, что Сансеверо – лучшие в своем ремесле.

– Как мы с тобой?

Рико улыбнулся.

– Сказать по чести, солнышко, есть здесь люди, которые преуспели в нашем занятии куда больше, – заметил он.

– Эти твои люди бывали на Ксеоссе? – быстро спросила Франческа. – Видели Мраморные острова? Или может, они добирались до Маравади? До самой Тарконы?

– Насколько я знаю, нет.

– Тогда они мало что знают о мире. Мы видели то, о чем другие и не подозревают, Ри. Пусть иногда и не по своей воле.

Она сердито выгнула спину, словно раздраженная кошка. Рико вновь рассмеялся, закинув руку ей на плечо.

– Даже если и так, солнышко, это не поможет.

– Танкреди говорил, что Виоренца – словно жемчужина в раковине времени. Нужно просто нырнуть поглубже…

– Глубины обманчивы. И зачастую скрывают пустое дно. Что тогда? Шататься по городам и браться за мелочевку, чтобы заработать на жизнь и новую погоню за болотным огоньком?

– Мы Люди Дороги. Такова наша сущность, ты сам говорил. – Франческа протянула руку и провела по его голове. – Ты стал как ежик, право слово. Мой теплый ежик. Никак не привыкну.

– Скоро отрастут. Кстати, солнышко, – заметил он, отставляя стакан прочь, – тебе не кажется, что корсаж у тебя затянут слишком туго?

– Очень даже кажется, Ри, – со смешком подтвердила она. – Прямо жду – не дождусь, когда ты меня спасешь…

Она по-кошачьи потянулась и мельком бросила взгляд за окно.

– Ой, Ри, – прошептала она. – Погляди на улицу!

– Что я там забыл? Все самое интересное здесь, – проговорил он, уже приступив к спасению.

– Да смотри же! Быстро! – она повелительно дернула мужа за ухо.

– Ай! Ну что еще такое? – Рико поднялся на локте.

Выражение лица его моментально изменилось.

– Он что, кретин⁈ Лезет в колодец посреди ночи⁈

– Смотри, спрыгнул…

Рико и Франческа встревоженно переглянулись.

– А как же темная вода? – проговорил Рико.

И они, вскочив с кушетки, бросились к двери.

Если бы не фонарь, оставленный на колодце, во дворе стояла бы сплошная чернота. Горький дым окончательно затянул звезды. Гостиный двор спал. Свечка на подоконнике их комнаты была единственным огоньком во всем здании.

– Видишь его? – спросил Рико, берясь за колодезный ворот.

Франческа перегнулась через кладку колодца, опустив фонарь на вытянутой руке. Свет запрыгал по камням, по туго натянутой веревке, которой юный дурень обвязался по пути в бездну, но оказался бессилен проникнуть глубже. Где-то в отдалении слышался плеск воды.

– Нет.

– Тише, сама не свались!

Рико крутил ворот, преодолевая сопротивление веревки. Дело шло медленно и туго, ибо пусть парень был и щуплого вида, но человек – не ведро.

– Вот он, – Франческа различила безвольно обвисшую фигуру, словно всплывавшую из колодезного мрака. Конечности мотались, словно у тряпичной куклы, из которой кукловод вынул ладонь.

– В себе⁈ – Рико налег на ворот, напрягая мышцы.

– Кажется, уже нет!

– Да чтоб его, кретина! – Рико рванул ручку так, что веревка опасно затрещала. Бесчувственное мокрое тело показалось над колодцем, и Франческа тут же вцепилась в него, переваливая через камни. Нащупала веревку, затянутую вокруг пояса, дернула узел, но тот размок и не поддавался.

– Пусти-ка, – Рико нагнулся и, поддев веревку лезвием кинжала, перерезал скользкие пеньковые волокна.

Парень был бледен и недвижен. Мокрые патлы прилипли ко лбу. Губы побелели, и лишь там, куда парой часов ранее угодил ремень, темнели ссадины.

– Как есть утопленник, – пробормотала Франческа. – Быстрее, Ри!

Ду Гральта перевернул выловленного лицом вниз и, облапив ручищами, с силой надавил на грудь.

– Ребра сломаешь, Ри!

– Лучше живой со сломанным ребром, чем целенький покойник, – проворчал тот, вновь проделывая ту же процедуру. – Давай, пацан, верни назад водицу! Не жадничай!