Текст книги "Стражи земель. Доспехи демона"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

– Я не знаю, – медленно ответил он. – Наверное, какая-то путница хотела разогнать скуку песней.

Бросив топор на снег, Коберт направился к опушке.

– Я хочу увидеть, как выглядит женщина, которая так прекрасно поет! – крикнул он и бросился бежать.

– Остановись! – рявкнул отец. – Нам нужно работать! Но он прекрасно понимал желание старшего сына.

– Погоди! – Хиндрек побежал за мальчиком.

Хорошо, что теперь есть повод пойти туда. И не нужно оправдываться перед женой.

– Ортрам, жди меня здесь. Я должен найти твоего брата. Лесник видел, как шуба Коберта мелькает среди деревьев.

Мальчик бежал очень быстро, отец едва мог угнаться за ним. Потея и отдуваясь, лесник старался не отставать.

Тени вокруг стали гуще, и, казалось, само солнце померкло. Хиндрек испугался.

– Коберт! – крикнул он. – Да остановись же ты! – Замерев, он прислонился к стволу паландиэльны. – Тут что-то не так. Нас дурачат лесные духи. Ты слышишь меня, Коберт?

Затаив дыхание, лесник прислушался.

И тут он вновь услышал пение.

Оно развеяло все его тревоги, вернув желание собственными глазами увидеть ту, с чьих губ слетали дивные звуки. Видеть ее, любоваться ею, слушать, как она поет для него. Только для него! Больше никому не дозволено слушать эту чудную мелодию!

В душе Хиндрека вспыхнула ревность. Сам того не понимая, он обнажил охотничий кинжал. Острое лезвие блеснуло в слабом свете.

Лесник шел на звуки.

Вскоре он перешел на бег. Мужчина оскальзывался, спотыкаясь о корни, но ничто не могло остановить его. Хиндрек хотел увидеть женщину, доставлявшую ему своим пением неземное наслаждение.

Он пробивался через густой подлесок, через заросли, через бурелом.

Очарованный не чувствовал боли, его губы растянулись в блаженной улыбке, глаза блестели, как при лихорадке. Вперед, только вперед.

Еще пара шагов – и он вдруг очутился рядом со своим старшим сыном. Мальчик, обнажив голову, стоял на коленях перед женщиной в черной накидке с серебристой вышивкой. Женщина пела, опустив ладонь на белокурые локоны мальчика. Коберт внимал.

Лицо незнакомки было прекрасно. Даже самые красивые женщины, которых Хиндреку доводилось встречать, казались уродливыми по сравнению с ней. Лесник мог думать только об этой обворожительной красавице. Ее черные волосы трепал легкий ветерок, на лбу виднелась темная диадема из тиония, серебра и золота, два крупных бриллианта сверкали над глазами.

Душу Хиндрека пронзила зависть. Зависть, которую не могло смягчить даже чарующее пение. Он хотел стоять на месте Коберта, хотел чувствовать прикосновения ее тонких пальцев. Что мальчишка мог знать о любви?

Ярость лесника достигла предела в следующий момент, когда Коберт прижался щекой к запястью незнакомки и поцеловал ее руку. Закричав, Хиндрек бросился на сына, схватил его за волосы и всадил кинжал в сердце.

Пение оборвалось.

– Поди прочь! – крикнул Хиндрек, отбрасывая в сторону труп мальчика, словно мешок с зерном. – Она моя! Я услышал ее первым… – прошептал он, опускаясь на колени прямо в залитый кровью снег.

Руки лесника опустились, он смотрел на улыбающуюся красавицу, ожидая, что она коснется его так, как касалась Коберта. Опустив голову, Хиндрек закрыл глаза.

– Прошу, спой для меня, богиня! – взмолился он.

– Что ты сделаешь ради этого, Хиндрек? – спросила она, коснувшись кончиками пальцев его щеки. – Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, прежде чем я запою вновь.

– Все! – Его губы дрожали, тело болело от возбуждения.

Хиндреку хотелось услышать эту дивную мелодию. Слушать ее до конца жизни. Только нужно было, чтобы незнакомка пела для него одного. Ни для кого больше.

– Возвращайся в свой домик и принеси мне головы своих родных, – соблазнительно улыбаясь, прошептала красавица. – Тогда я спою для тебя… спою немного иначе. – Она склонилась к его лицу, почти касаясь его губ устами. – Я подарю тебе песнь страсти.

Вскочив, Хиндрек бросился бежать. Он мчался по лесу, и в его ушах все еще звучали чарующие ноты волшебной мелодии. Музыка придавала ему сил, окрыляла.

Стемнело. В избушке горел свет, над каминной трубой вился белый дым. Лошадей распрягли, стопка дров лежала у чурбака.

Тяжело дыша, лесник направился к входу, прихватив по дороге топор. Таким лезвием удобно рубить головы… Хиндрек не хотел заставлять красавицу ждать. «Песнь страсти…» Его трясло от возбуждения.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Ортрам.

– Мама, папа пришел! – с облегчением воскликнул мальчик, оглядываясь. – А где Коберт? – Глаза парнишки расширились, когда он увидел кровь на накидке отца. – Что случилось?

Квельда тоже подошла к двери. Она встревоженно смотрела на мужа.

– Хиндрек… Что с тобой? И где наш сын?

Звук знакомого голоса на мгновение разрушил чары песни. Сжимая топор в руках, лесник застыл на пороге. Щурясь, он вглядывался в лица жены и сына.

– Я… – Как Хиндрек ни старался, он не мог вспомнить, что произошло. – Голос… Песня… – Он попытался напеть волшебную мелодию, но в его устах она прозвучала омерзительно. – Я… ее…

Испугавшись, Квельда шагнула вперед, перехватывая топорище.

– Хиндрек, где Коберт? И чья кровь на твоей накидке?

Ее голос звучал так грубо, невыносимо грубо по сравнению с пением незнакомки, что Хиндреку стало больно. Его лицо прояснилось.

– Женщина! Та женщина в лесу! Она пела для меня!

– Мама! – Заплакав, Ортрам схватился за подол матери. – Что с папой?

И тогда они вновь услышали пение, доносившееся от кромки леса. Пение, от которого люди сходили с ума.

– Мама, она опять поет! – прошептал мальчик.

– Молчи! – прикрикнул на него Хиндрек. – Твой голос – словно писк крысы!

Отпрянув, женщина потащила сына за собой.

– Скорее в дом! – Она обошла мужа. – На твоего отца наслали злые чары духи леса. – Иного объяснения у Квельды не было.

Хиндрек поморщился от отвращения.

– Молчи! Твой голос отвратителен! – Он замахнулся топором, вспомнив слова красавицы.

«Песнь страсти…» Он должен принести ей подарок… Прежде чем Квельда успела что-либо сказать, лесник нанес удар.

Лезвие разрубило горло. Хиндрек был сильным мужчиной, он снес жене голову одним ударом. Обезглавленное тело рухнуло в снег, голова покатилась по порогу.

Завизжав, Ортрам уставился на тело матери. Ручонки сжались в кулаки.

Хиндреку хотелось, чтобы мерзкий визг прекратился. Мальчишка мешал слушать песню! Сделав пару шагов, он замахнулся вновь. Сейчас, сейчас он получит свою награду!

Что-то ударило его в правую ногу, послышался хруст. Лезвие просвистело над головой его сына, лесник по инерции развернулся. В колене торчал арбалетный болт. На тропинке, ведущей в деревню, появились четыре всадника в коричневых кожаных доспехах и длинных светлых накидках. Один из них сжимал в руках арбалет.

– Отойди от ребенка! – Стрелок перезарядил оружие.

– Песнь страсти… – прошептал Хиндрек, опираясь на топор, как на посох.

Он знал этих мужчин. Вислаф, Героберт, Влатин и Дидерих. Приспешники графа Павальда. Должно быть, они тоже услышали божественное пение и пришли сюда, чтобы бороться за красавицу.

Развернувшись, Хиндрек принялся подниматься по ступенькам в дом, где спрятался Ортрам.

– Я хочу услышать песнь страсти! – крикнул лесник, опираясь рукой о стену, и замолотил топорищем в дверь.

Изнутри донесся испуганный плач сына. Всадники подъехали ближе, они звали Хиндрека, но тот, не обращая на них внимания, колотил по двери.

А потом он повернулся.

– Она вам тоже нужна! – захлебываясь, выпалил он и метнул топор. – Вы умрете!

Топор ударился о грудь лошади, на которой сидел Дидерих. Животное встало на дыбы, всадник вывалился из седла и упал на снег.

– Я начну с тебя! – Лесник обнажил длинный кинжал и, прихрамывая, направился к упавшему.

В грудь ему вонзился арбалетный болт. Со стоном ухватившись за древко, Хиндрек навзничь грохнулся на землю.

Дидерих, мужчина сорока солнечных циклов от роду, поднялся и, ругаясь, отряхнул снег.

– Что, во имя всех мерзостей Тиона, тут произошло?

Влатин – он был чуть моложе Дидериха – прицепил арбалет к седлу и спешился.

Его лицо обрамляла короткая бородка, на голове красовалась шапка из собольего меха.

– Он жил на отшибе, в одиночестве. Такое любого сведет с ума. – Влатин посмотрел на труп женщины. – Иначе это безумие не объяснить.

Героберт направил коня к задней стороне дома.

– Я все осмотрю. Кто знает, что мы еще обнаружим.

Дидерих, Влатин и Вислаф, самый молодой из прибывших – ему было лишь двадцать солнечных циклов, – подошли к двери, открыли ее и вошли внутрь.

В комнате было чисто, на плите кипел котел, пахло кроличьим рагу. Стол был накрыт к ужину. Не будь перед входом в дом трупов, могло бы показаться, что здесь царят мир и покой.

Ортрам спрятался у печи, сжимая в руках горящую головню. Мальчика била крупная дрожь.

– Мы не причиним тебе вреда, – медленно произнес Дидерих, показывая ребенку свои пустые ладони. – И отец больше не обидит тебя.

Но Ортрам не сдвинулся с места.

– Ну вот… Хочешь купить шкур, и тут такая трагедия… – прошептал Вислаф. – На что только способны люди…

– Ты лукавишь, пускай вам и хочется верить в это, – насмешливо произнес кто-то у двери.

Голос был звонким и звучным.

Мужчины развернулись, Влатин и Дидерих обнажили мечи.

На пороге стоял альв в черной накидке. Ему пришлось нагнуться – рост и оружие, болтавшееся за спиной, не позволяли темному выпрямиться.

– Мы все знаем, на что способен ты.И ты делаешь это, когда тебе вздумается. – На этот раз голос доносился из камина.

Вислаф обернулся. Еще один альв, судя по виду, брат-близнец первого, выбрался из огня. Почему-то пламя не опалило его.

Дидерих и Влатин так и не убрали мечи. Им казалось, что альвы перекрыли выход из дома.

Вислаф откашлялся.

– Что вам здесь нужно? Вы как-то связаны с происшедшим?

– Мы? Ни в коем случае. Мы хотели нанести визит несчастному леснику. – Альв у двери приветливо улыбнулся, белые ровные зубы блеснули в свете ламп. – Меня зовут Сизарот. А это мой брат Тиригон.

Вислаф тоже представился и назвал имена своих спутников.

– Мы люди графа Павальда, вассала Морсларона. Наверное, вам известно имя альва, которому принадлежит эта область в Гаурагаре, – добавил он, чтобы обезопасить себя.

Альвы уважали лишь представителей своего народа, и если эти близнецы поймут, что он и его спутники – слуги другого альва, то наверняка оставят их в покое.

К облегчению людей, Сизарот кивнул.

– Я знаком с Морслароном.

Судя по выражению лица темного гостя, он нисколько не боялся альва – лорда здешних земель. Дурной знак.

Следом за Сизаротом в комнату вошла альвийка. На ней тоже была черная накидка, темная диадема удерживала волосы, подчеркивая красоту лица.

– Тройня… – выдохнул Дидерих.

– Верно подмечено, – рассмеялась альвийка. – Возможно, будет удобнее, если вы уберете оружие в ножны. В конце концов, мы с вами на одной стороне.

– Мы можем помочь вам? – спросил Влатин, не сводя с нее глаз.

Девушка переглянулась с братьями.

– Если вас это не затруднит. Мы ищем одно письмо. Хиндрек получил его по ошибке. Прочитав его, несчастный сошел с ума. Альвийские руны могут оказывать разрушительное влияние на разум человека. Помогите найти послание, но не смотрите на письмена.

Люди принялись осматривать комнату, альвийка же тем временем заметила притаившегося у камина мальчика. Легкой походкой красавица направилась к нему. Она двигалась совершенно бесшумно, ни одна половица не скрипнула под мягкими подошвами ее сапог. В этот момент альвийка была похожа скорее на призрак, чем на живое существо.

– Бедное создание. – Девушку нисколько не волновала головня.

Пусть и почти погасшая, деревяшка все еще испускала жар, но альвийка его, казалось, не чувствовала. Она опустилась на корточки перед Ортрамом и коснулась лба ребенка. Мальчик дернулся, в ужасе глядя на ее руку, но сопротивляться не стал. Братья Фируски неподвижно стояли, наблюдая за людьми.

– Нашел! – крикнул Дидерих, поднимая конверт. – Может, это то послание, которое вы ищете? – Он тщательно следил за тем, чтобы не смотреть на конверт.

Сизарот забрал письмо и, прочитав его, удовлетворенно кивнул Тиригону.

– Мальчик может знать больше. – Он мотнул головой в сторону Ортрама. – Сестренка, спроси, что гонец передал его отцу.

Альвийка по-прежнему смотрела Ортраму в глаза.

– Ты слышал его вопрос, – мягко сказала она. – О чем говорил твой отец с человеком, который передал вам это письмо?

Черные глаза пугали мальчика, страх горячей волной распространялся по его телу. А красавица улыбалась…

– Они говорили о городе, – выдавил он.

Ортраму хотелось ударить альвийку, выколоть ужасные глаза, расцарапать миловидное личико и убежать, но он не мог шевельнуться. И не мог молчать.

– Расскажи мне подробнее, Ортрам, – прошептала Фируска, погладив мальчика по щеке.

– Святград, – простонал он.

Парнишке казалось, что из пустых глазниц альвийки к нему тянутся черные щупальца.

– И кто, по словам гонца, будет в этом городе?

Первое щупальце почти коснулось его правого глаза, от тьмы веяло холодом.

– Женщина, которую зовут Малления! – крикнул Ортрам. – Она будет ждать там. Больше я ничего не знаю! – Мальчик всхлипнул. – Пожалуйста, перестаньте! Больше я ничего не знаю!

– Я тебе верю. – Альвийка потрепала его по белокурым локонам.

– Малления? – удивился Влатин. – Глава повстанцев? Это не она недавно украла у Черного Эскадрона десятину, полученную в Кривой Башне?

– А где Героберт? – Вислаф оглянулся. – Разве он не собирался последовать за нами?

– Такой высокий сильный бородач в грязной серой накидке? – уточнил Тиригон. – Я видел его на гнедом коне.

– Да, это он, – кивнул Вислаф. – Так вы говорите, он ускакал?

– Нет. Этого я не говорил. Мы встретились за домом. – Альв многозначительно опустил ладонь на рукоять своего клинка. – Поскольку я стою перед вами, вы можете понять, чем кончилась наша встреча с Геробертом.

– Проклятье! – Дидерих выхватил меч. – Подлые создания! Они убивают даже своих союзников!

– Почему вы решили, что такие существа, как люди, могут стать нашими союзниками? – Сизарот рассмеялся. – Вы вассалы Морсларона, не более того.

Тиригон весело кивнул.

– А Морсларон – наш подданный, и мы можем распоряжаться всем, что принадлежит ему. Распоряжаться или уничтожать.

Теперь и Вислаф с Влатином выхватили мечи.

– Вам это не сойдет с рук! – рявкнул Вислаф.

– Сестренка, я думаю, эти люди немного вышли из себя. – Сизарот не собирался защищаться. – Ты не хочешь успокоить их своим пением?

– Ты же знаешь, я от этого устаю, – капризно ответила она. – И голос потом срывается.

– Нет, – простонал Ортрам. – Прошу вас, не пойте! Сжальтесь…

– Но можно попробовать. – Поцеловав мальчика в щеку, альвийка набрала воздух в легкие и запела.

Глава 5

Потусторонние Земли, Черное Ущелье, крепость Преграда Злу, зима 6491 солнечного цикла

Боиндил в полном боевом облачении стоял на южной башне крепости и наблюдал за продвижением войска противника. Разнообразнейшие мерзопакостные твари лезли из Черного Ущелья, рой отвратительных созданий, готовый обрушиться на здешние земли.

Рядом с Бешеным стояла Года. Гномка куталась в накидку, пытаясь определить, сколько магической силы оставалось в ее распоряжении. Некоторый запас энергии у нее был. Пока.

Ее рука скользнула в сумку на поясе – там волшебница хранила осколки бриллианта, оставшиеся на месте крушения артефакта. В осколках сохранились крохи Силы, и каждый из них мог сыграть решающую роль в предстоящей битве.

Раньше Года черпала Силу из артефакта, касаясь ладонями барьера. Теперь же это было невозможно.

Ближайший источник магической силы находился не так уж далеко, но там правили альвы, и Года сомневалась, что сможет добраться туда живой.

Другой источник был в Вейурне, и волшебнице нельзя было отправляться в столь долгий путь, пока из Черного Ущелья ползли чудовища. По слухам, Светложар тоже нашел источник волшебства – в Красных горах. В бывшем гномьем королевстве…

Года вздохнула. У нее осталась лишь горсть осколков да жалкое подобие былого могущества. Чем больше сил тратила волшебница, тем меньше было шансов на победу у защитников крепости. Гномка подозревала, что одних катапульт недостаточно для того, чтобы удержать мерзейшие порождения зла. Нужно было найти другой способ защититься от чудовищ.

– Где Тунгдил? – спросил Бешеный у стоявшего рядом убариу. – Ты послал за ним солдат?

– Да, генерал. – Воин почтительно склонил голову. – Но в комнате гнома не было.

– Наверняка он уже отправился в Потаенную Страну. – Года запахнула накидку. – В конце концов, он явно дал нам понять, что не желает участвовать в битве. Вот он удивится, вернувшись на родину. Если это вообще его родина. Да сохранит нас Враккас от ошибки! Мы могли отпустить в Потаенную Страну худшее из всех зол!

– Я думаю, мы слишком надавили на него, – возразил Боиндил. – Воевать один день, два или три – нам всем это знакомо. Но последние двести солнечных циклов он только тем и занимался, что сражался. – Гном повернулся к жене. – Даже если он опоздает на битву, я понимаю его.

– Что тут понимать? – вспылила Года. – Я не могу…

– Перестань, дорогая. Не трать слов понапрасну. Пускай Тунгдил идет в Потаенную Страну. Он собственными глазами увидит страдания своего народа и вскоре вернется к нам, поведет нас на бой с врагом. Уговорить Златорукого мы не можем, он должен сам захотеть этой войны. – Бешеный отдал приказ запустить катапульты. Снаряды со свистом пронеслись над крепостью. – Скоро он вернется. Вернется по собственной воле, – прошептал он, глядя, как чудовищ пробивают острия копий.

Крики и стоны раздавались у стен Преграды.

Боиндил не рассказал жене, почему потерял сознание. Он никому не сказал о случившемся. Несмотря ни на что, гном верил, что из Черного Ущелья вернулся его друг, книгочей.

Доспех мог быть подарком какого-то волшебного существа. Или при его изготовлении использовались металлы, способные хранить магию, как это делал бриллиант в артефакте. Поэтому заклятье Годы и не сработало, Этот металл умел различать прикосновение друга и врага.

«Если бы это был не Тунгдил, он воспользовался бы подвернувшейся возможностью и убил меня. А книгочей позвал лекаря, чтобы помочь!»

Равнорукий вздохнул. Как бы то ни было, давний друг казался ему чужим. Годы, проведенные во тьме, наложили на него страшный отпечаток. Гном сумел избавиться от нездоровой тяги к выпивке, но что же нужно для того, чтобы очистить его разум от пережитого?

«Я верну старого Тунгдила», – пообещал себе Боиндил.

Гному вспомнилось, как они с Боендалом и Тунгдилом сидели вместе за кружкой пива, смеялись, дурачились, рассказывали истории. Как гоняли свинорылых, как прятались под деревом от ливня, как они с братом разыгрывали книгочея, как сражались с долговязыми.

«Мы с Враккасом освободим его от тьмы…»

Убариу, глядя в подзорную трубу, следил за происходящим на поле боя.

– Первый отряд чудовищ полностью уничтожен, генерал, – удовлетворенно отметил он. – Но я вижу следующий… – Воин осекся. – Нет, это не монстры, это что-то другое.

– Кордрион? – Боиндил вытащил из заплечного мешка восковые затычки.

Они были у каждого солдата. Если закрыть ими уши, крик кордриона потеряет силу. Когда чудовище попытается вырваться, нужно будет обстрелять его из катапульт.

– Нет, это скорее… Посмотрите сами, генерал. – Убариу передал Равнорукому трубу.

Гном присмотрелся.

– Какая-то конструкция, длинная, узкая и высокая, – сообщил он Годе. – По-моему, она из костей. Или очень светлой древесины. Чудовища подкатили ее к краю ущелья.

– Осадная башня? – предположил убариу. – Или связка лестниц?

– Очень может быть, – кивнула волшебница. – Только так они могут напасть на крепость.

Боиндил настроил резкость в трубе. Если он не ошибался, конструкцию оттянули назад.

– Они… чем-то ее заряжают! – крикнул Бешеный. – Скажите солдатам, чтобы стреляли прямо в ущелье, – приказал он убариу. – Я не хочу, чтобы эта… эта штука выстрелила. Кто знает, что они задумали.

Пока его приказ передавался сигналами горна, чудовища продолжали свое дело.

Боиндил увидел, как конструкция вдруг согнулась, словно склонилось к земле молодое деревце. Сзади на нее набросили четыре длинные цепи с какими-то белыми шарами метров семи в диаметре. Шары немного напоминали паучьи коконы. Устройство распрямилось, цепи взлетели в воздух, шары оторвались от них и посыпались на крепость.

– Они летят слишком высоко, – удовлетворенно кивнул убариу. – Эти мерзкие твари слишком глупы, чтобы хорошо прицелиться.

Чем ближе подлетали снаряды, тем лучше было видно защитникам, что коконы действительно состоят из сплетенных нитей.

– Нет, они и должны так лететь, – возразил Бешеный. – Противник хочет, чтобы снаряды упали за крепостью. Скажите солдатам на южной стене, чтобы они внимательно следили за тем, что произойдет после падения. Боюсь, чудовища хотят напасть на нас с двух сторон. – Он посмотрел на Году. – Ты можешь задержать эти шары?

Гномка задумалась.

– Возможно, лучше подождать? Вдруг окажется, что это лишь отвлекающий маневр, а я потрачу свои силы впустую.

Согласившись с ней, Боиндил приказал солдатам стрелять по шарам горящими стрелами.

Один из лучников оказался настолько метким, что попал в шар, когда тот еще был в воздухе.

Пламя охватило снаряд, словно нити были пропитаны горючей смесью. Боиндил услышал шипение и треск.

В одно мгновение кокон обратился в прах, из него посыпалось множество гигантских – не меньше собаки – пауков. Объятые огнем, они рухнули на камни. Большинство сгорело, но три существа пережили падение. С невероятной скоростью они на своих волосатых лапах засеменили к тыльной стороне крепости. Их жвалы длиной в руку человека угрожающе щелкали.

Остальные шары, приземлившись, разорвались, из них хлынули чудовища. Стрелы разбивались об их прочные панцири.

– Нужно использовать копья… – выругался Боиндил.

– Генерал, они опять заряжают эту… катапульту! – крикнул убариу.

Длинная конструкция вновь склонилась к земле.

– Года, уничтожь ее! – вспылил Бешеный. – Иначе нам не справиться с этими тварями. Кто знает, сколько еще у них таких коконов.

Кивнув, гномка забрала у него подзорную трубу, чтобы лучше осмотреть метательное устройство. Только так она могла направить заклинание, которое собиралась применить. Сунув правую руку в карман, Года сжала один из осколков бриллианта. Прежде чем тратить собственный запас сил, она хотела воспользоваться энергией артефакта.

Сплетя заклинание разрушения, Года направила его на верхний край Черного Ущелья. Яркая молния слетела с ее руки и ударила в камень, выбивая огромные обломки. Послышался грохот, зазвенели цепи, и над ущельем разнесся разочарованный вопль гадов. Они потеряли свое оружие и, несомненно, множество воинов.

Года почувствовала, как осколок в ее руке рассыпался в прах, липнувший к пальцам.

– Хорошо, – пробормотал Боиндил.

Теперь он убедился, что Тунгдил был прав: нужно загнать чудовищ обратно в ущелье и обрушить скалу. Разрушать горы – не эта ли задача под силу любому представителю его народа?

И вдруг раздался звон мечей.

Повернувшись, Боиндил увидел, что пауки взобрались по крепостной стене.

Убариу, подземные жители, люди и гномы сражались с ними. И, судя по происходящему, победить этих чудовищ было не так-то просто. Только тяжелое оружие – топоры, булавы и кистени – могли пробить прочный панцирь. Мечи лишь царапали твердую, как камень, поверхность.

– Да поможет нам Враккас своим молотом! – Гном посмотрел на жену.

Та вступила в бой с чудовищами – первый бой в стенах этой крепости.

Но когда Года сжала в руке очередной осколок, на правой стороне Черного Ущелья что-то сверкнуло. Там, где склоны ущелья отвесно уходили вниз, на самом краю кто-то стоял. И это существо сплело заклинание, создавая желтый шар чистой магии.

Убариу заметил грозящую волшебнице опасность и громко окликнул Году. Та успела создать над зубцами крепости защитный барьер. Шар разбился о преграду, послышались раскаты грома, ударная волна подняла пыль перед воротами, мутной пеленой затянув Черное Ущелье. Вокруг свистело и грохотало. Щиты и шлемы подняло в воздух, стяги сорвало с флагштоков. Теперь волшебница не смогла бы разглядеть очередную магическую атаку.

– Во имя создателя! На стороне зла сражается маг! – закашлявшись, Боиндил зажал рот и нос платком. – Вот это вызов!

Услышав ликующие возгласы солдат на крепостной стене, гном повернулся и всмотрелся в пелену пыли.

Среди защитников, размахивая Кровопийцей, сражался Тунгдил. Оружие пробивало плотные хитиновые панцири чудовищ, внутренности разлетались во все стороны, камни заливала синевато-зеленая кровь. Златорукий снял шлем, чтобы каждый солдат видел его.

Герой с мрачным лицом шел вперед, разя монстров. Когда один из пауков набросился на него сзади и коснулся доспеха кончиками лап, послышался громкий треск, и чудовище взорвалось.

Боиндил сглотнул. Тогда в коридоре с ним могло случиться то же самое.

При появлении Тунгдила боевой дух войска возрос, солдаты с новыми силами ринулись на врагов. Златорукий командовал перемещением отрядов, отражая атаки. Он мог бы послужить примером любому королю гномов, когда-либо выводившему войско на поле боя. Боиндил даже подумал о том, что стоит отдать другу пост главнокомандующего гарнизоном – если он согласится, конечно.

Пыль постепенно улеглась, защитники вновь могли разглядеть Черное Ущелье. Года подвесила защитное заклинание.

К изумлению солдат, над черными скалами вновь поднялась защитная полусфера. Ее поверхность переливалась багряным, кое-где свечение было сильнее. Но в этот раз основание полусферы доходило до врат крепости.

– Это ты сделала? – опешил Боиндил.

– Нет. – Года была удивлена не меньше мужа. Осколок бриллианта еще не рассыпался в ее руке. – Наверное, это заклинание вражеского мага.

К ним подошел Тунгдил. Солдаты встречали героя радостными криками и колотили оружием о щиты. Златорукий даже не запыхался, а ведь бой, который только что завершился, несомненно, потребовал от гнома значительных усилий.

Года смотрела в сторону Черного Ущелья, стараясь не обращать на Тунгдила внимания. Боиндил же радостно хлопнул товарища по плечу.

– Отлично, книгочей! Просто великолепно! Прям как в старые добрые времена! Враккас гордился бы тобой, как горжусь я.

– Ты льстишь мне. В прежние времена я не умел так сражаться. – Златорукий ухмыльнулся.

Обернувшись, он увидел багровый барьер и побледнел.

– А Года уже думала, что ты отправился в Потаенную Страну, покинул нас, – продолжал Боиндил. – Слава Враккасу, ты с нами. Кто знает, чем мог бы закончиться сегодняшний день, если бы не ты.

– День еще не закончился. Посмотрим, надолго ли задержит чудовищ Преграда. – Полностью игнорируя Году, Тунгдил подошел к парапету и всмотрелся в барьер. – Все еще хуже, чем я думал. Нам нужно немедленно отправляться в Потаенную Страну.

– Я рад, что ты передумал и хочешь помочь. – Боиндил огладил черную с проседью бороду, не зная, как реагировать на эти слова. – Но зачем в Потаенную Страну? Угроза ведь исходит отсюда! И, во имя Враккаса, какая угроза!

– Но ты ничего не можешь противопоставить этой угрозе, – возразил Златорукий. – Ты не можешь, Года не может, я не могу.

– Но… – растерянно начал Бешеный.

Подозвав его к себе, Златорукий указал на Черное Ущелье.

– Чудовища образуют боевые порядки в ущелье, наполнят его до краев, и никто ничего не сможет сделать, потому что их защищает барьер Силы, – предрек он. – Они совершенно спокойно отстроят осадные сооружения, приготовят тараны и подготовятся должным образом. Вся равнина будет заполнена воинством тьмы. А затем барьер исчезнет и они нападут. – Гном опустил Бешеному руку на плечо. – Я знаю, ты приложил много усилий, создавая Преграду Злу, и это прекрасная крепость, Боиндил. Но она падет. – Он поднял левую руку, сжимая меч. – На стороне чудовищ сражается тот, кого я считал мертвым. Нам нужен маг, способный справиться с ним. И, судя по тому, что я слышал от тебя, победить его может только Лот Ионан.

– Но Лот Ионан – прислужник зла! – возразила Года. – Он уже не на стороне добра.

– Именно. Поэтому-то он нам и нужен, – мягко ответил Тунгдил, взглянув на гномку.

Та пристыженно опустила глаза. Ее мучили угрызения совести.

Боиндил этого не заметил.

– Из этой затеи ничего не выйдет. Он уничтожит нас, когда мы подберемся к нему! Лот Ионан поклялся, что сам будет править Потаенной Страной. Добровольно он не согласится помогать нам.

Тунгдил отправил Кровопийцу в ножны.

– Значит, придется нам сперва победить Лот Ионана, а потом заставить его помогать нам. – Улыбка Златорукого была холоднее льда.

– Ты сошел с ума, книгочей! – слетело с губ Боиндила. – Во имя Враккаса, ты же говоришь о Лот Ионане, маге и своем приемном отце! Вспомни, какой властью он обладал, когда ты покинул нас. Как ты думаешь, на что он способен теперь?

– Мы соберем для него войско. Войско из его врагов, – невозмутимо ответил Тунгдил. – По твоим словам, это дракон, кордрион и Эфатон со своими альвами, – принялся перечислять он, загибая пальцы. – Вероятно, мы сумеем договориться с Третьими. Если они посоветуют нам обратиться к какому-то магу в Потаенной Стране, который ненавидит Лот Ионана так же яростно, как и Года, то наши шансы на успех возрастут.

Невесело хохотнув, Боиндил замолчал и воздел руки к небу.

– Все пропало! Передо мной безумец, который действительно верит в то, что его затея принесет успех! – в отчаянии воскликнул он, хватаясь за рукоять молота. – Ты жесток, Враккас!

– Прекрати ныть, Бешеный, – засмеялся Тунгдил. – Может быть, мне в голову придет какая-нибудь другая идея. Кроме того, помнится, именно ты раньше любил бросать вызовы судьбе. Года и твои дети останутся здесь, чтобы помочь солдатам, если чудовища нападут до того, как мы вернемся. – Кивнув гномке, он заглянул другу в глаза. – Мне нужно встретиться с оставшимися в живых правителями гномов, если это возможно. И не забудь о Свободных. – Златорукий поднял голову и посмотрел на солнце. – Завтра отправляемся с рассветом. – Развернувшись, он направился к солдатам.

– Скажи нам, кто этот маг! И почему ты думал, что он погиб?! – крикнула Года ему вслед.

Посмотрев через плечо, Тунгдил повернулся к ней повязкой на глазу, словно мог что-то видеть этим глазом.

– Его имя вам ничего не скажет. И я думал, что он мертв, так как собственноручно пронзил его мечом и снял с него доспех. – Гном пошел дальше.

– Я ему не доверяю, – шепнула Года мужу. – Это может быть уловка. Он хочет собрать злых магов, вначале уничтожив всех их противников в Потаенной Стране…

– Прекрати, Года, – резко ответил Боиндил. – Я пойду с книгочеем в Потаенную Страну и сделаю то, что он предложит. И я доверяю своему сердцу. – Он опустил руку на грудь.