Текст книги "Стражи земель. Доспехи демона"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)

Койра тоже подумала об этом. Она считала, что Непревзойденный был тем самым Неизвестным поэтом, отважно сражавшимся с драконниками, потешавшимся над захватчиками и призывавшим народ к сопротивлению. Он должен был пробудить мужество в сердцах жителей Мифурдании, напомнить им, что были времена, когда горожане не изнывали под гнетом чужаков. Пообещать им светлое будущее, где не будет места страху.

Этот загадочный герой был опасен и для драконников, и для орков: говорили, что он перебил тринадцать врагов Вейурна. Поэт искусно владел не только пером, но и острым клинком.

Непревзойденный Родарио из Табаина, по мнению принцессы, был очень похож на того неизвестного, за чью голову была назначена награда – огромные деньги, на которые сотня человек могла бы жить припеваючи до конца своих дней. И все же пока что никто не выдал его Светложару.

Тем временем подошла очередь Родарио Седьмого. Он как участник соревнования должен был убедить толпу в том, что остроумен и владеет даром красноречия. Но уже по одной только походке этого неказистого человечка было понятно, что его выступление завершится провалом. Унизительнейшим провалом.

– Слышишь, мальчонка?! – крикнул один из зрителей. – Надеюсь, в этот раз ты подготовился, а то мы тебя в пух и прах разнесем! Сунем в бочку с дегтем и вываляем в перьях!

– Лучше мы его в нужник окунем, – встрял другой. – Тогда он хоть вонью будет выделяться на фоне остальных.

Толпа рассмеялась, предложение было встречено аплодисментами. Конферансье махнул рукой, требуя тишины.

– Пускай сей дерзновенный юноша сам навлечет на себя позор, драгоценные зрители! – возвышенно изрек он, ухмыляясь и указывая на Седьмого тростью. – За последние солнечные циклы он не раз доказывал нам, что хоть в этом преуспел. Что ж, мы ждем!

Койре было жаль Родарио Седьмого. Ей хотелось, чтобы сейчас случилось что-нибудь, что отвлекло бы внимание зрителей от его выступления: гроза, снежная буря, может быть, небольшой пожар в одном из соседних домов… Девушка покосилась на Лойтана. Граф, недобро осклабившись, вытянул шею, заглядывая за шлем драконника.

– Давайте же посмотрим на Непревосходящего… – дрожащим голосом начал Седьмой.

Пара зрителей в первых рядах рассмеялась.

– Простите, что перебиваю вас, но меня зовут Непревзойденный, – мягко поправил его поэт. – Попробуйте еще раз.

Седьмой откашлялся. Его голос срывался.

– Давайте же посмотрим на Непревзойденного… – Он повернулся к своему сопернику.

Тот вежливо кивнул, едва заметно поведя перед собой ладонью. Так Непревзойденный пытался показать выступавшему, что стоит говорить быстрее.

Седьмой побледнел.

– Ну вот… Теперь рифма потерялась, – сконфуженно протянул он, теребя бородку. – Что же мне теперь делать?

Зрители покатывались со смеху.

Койра, вздохнув, покачала головой. Она не понимала странного рвения Седьмого. Его опять будут поливать грязью на этом состязании, а в следующем году он вновь запишется в участники.

Незадачливый актер покраснел до ушей и отчаянно сжал кулаки.

– Вот он стоит, испытывая страх. Я разобью его и в пух, и в прах, – поспешно поклонившись, Седьмой вернулся на скамью.

– И это все? – Лойтан изумленно посмотрел на Койру. – Две фразы? Это все его выступление?

– Боюсь, что так. – Девушка посмотрела на своего героя, Непревзойденного.

Тот улыбался. Лицедей не старался завоевать победу любой ценой, и в глазах принцессы это делало его еще обворожительнее. Она с изумлением заметила, что чем дольше смотрит на его прекрасное лицо, тем быстрее бьется ее сердце.

Со всех сторон в Седьмого полетели гнилые овощи, но он стоически переносил насмешки толпы.

И вдруг Непревзойденный вышел вперед, подняв руки.

– Прекратите! – прикрикнул он на толпу. – Этот парень не заслужил такого обращения. Возможно, он и не мастер управляться со словами. Возможно, он не красавец. Но он потомок человека, который был и моим предком.

– А ты уверен в этом? – насмешливо осведомилась одна из горожанок.

Мгновенно отыскав ее в толпе, Непревзойденный указал на нее пальцем.

– Кто ты такая, что осмеливаешься высмеивать его? – Теперь в актере не осталось и следа былой приветливости. – Ты ведь ни читать, ни писать не умеешь, верно?

– Мне достаточно видеть и слышать этого недотепу, – парировала женщина.

Толпа поддержала ее дружным хохотом.

Седьмой повернулся к своему неожиданному защитнику, уже изготовившемуся обрушить на зрителей всю мощь своего красноречия.

– Оставьте. – Он печально улыбнулся. – Она, в конце концов, права. – Сняв гнилой листок салата с плеча, Седьмой отряхнулся. С его волос посыпался снег. – Хуже меня никого нет.

– Прояви выдержку, отпрыск Невероятного! – Непревзойденный выпрямился и резко повернулся, чтобы его накидка заиграла на ветру… но при этом из его кармана выпали какие-то бумаги.

Большая их часть осталась лежать на сцене, но парочку подхватил ветер и унес прочь, прежде чем актер успел их подобрать.

Один из листов пролетел над головами зрителей и опустился прямо в руки Койры.

Уже первых строк, написанных витиеватым почерком, было достаточно, чтобы понять – мечты девушки исполнились: «Жители Мифурдании, воспротивьтесь злу, спустившемуся к нам с гор!»

Рука в латной перчатке вырвала у нее лист.

– Прочитай мне, что здесь написано! – сказал драконник одному из своих спутников. – Я хочу знать, какую речь заготовил Родарио.

Койра покосилась на Лойтана. Тот понял: на листе чистая крамола.

Судя по всему, второй драконник не мог разобрать почерк поэта.

– Может быть, вы позволите вам помочь? – предложила Койра.

Предводитель драконников, посмотрев на помощника, забрал листок и отдал его принцессе.

– Я слушаю.

Койра сделала вид, что читает, придумав короткую речь, в которой не было ничего настолько занимательного, что драконник захотел бы услышать ее от Непревзойденного.

– Слабовато, – заметил он, поворачиваясь к сцене. – Не лучше Ла… ну, той девки. Неудачное в этом цикле состязание.

Глядя на Непревзойденного, принцесса сложила бумагу вдвое. Поэт поклонился. Он не знал, что сделала девушка, но драконники не бросились на сцену, а значит, она его выручила.

– Драгоценные зрители, вот наш конкурс и принес первые результаты! – выкрикнул конферансье. – Вы высказали свое мнение. Ваши снежки и гнилые овощи говорят нам, что Родарио Седьмой больше не может принимать участие в ходе состязания. Торжественно провозглашаю, что теперь Седьмой исключен из соревнования. Какая удача для Ладении, мастерицы неудачных шуток!

Толпа рассмеялась. Спрыгнув с помоста, конферансье широким шагом подошел к Седьмому и вручил ему издыхающий цветок.

– Прошу вас. Эта зловонная роза – наш подарок вам, проигравший.

– Теперь у него дома будет целый букет! – расхохотался один из зрителей. – Пускай засунет его себе в…

– Я тут конферансье или ты, болтун? Хватит! – возмутился ведущий, взмахнув тростью. – Завтра начнутся представления в «Новом театре диковинок». Билеты, как и всегда, можно приобрести с лотков на площади. – Он поклонился, наслаждаясь бурными аплодисментами. С его лица не сходила самодовольная ухмылка.

Родарио Седьмой с потерянным видом смотрел на засохший цветок и потому не заметил, что люди перед входом на трибуны, ворча, расступились, пропуская вперед отряд орков. Двадцать зеленокожих окружили сцену, четверо поднялись на помост.

Те, кто слышал легенды о прежних нравах орков, не могли бы скрыть изумления при виде этих представителей зеленокожего народа. По слухам, их странный вид и обычаи были обусловлены тем, что эти слуги Светложара были родом из западной части Потусторонних Земель. Они были огромного роста, внешность их была столь же омерзительна, как у местных орков, но вот запах отличался. Эти орки следили за собой, умело пользовались оружием и уже не слыли туповатыми оболтусами. Они действовали мудро и рассудительно – и от этого становились еще опаснее.

Звеня доспехами, орки поднялись на сцену. Командир отряда встал перед Непревзойденным. Койра с ужасом увидела, что в левой руке он сжимает листовку.

– Проклятье, – прошептал Лойтан. – А ведь у вас почти получилось обвести их вокруг пальца. – Он опустил ладонь на рукоять меча. – Пойдемте. Нужно уходить.

– Но… – Девушка замялась.

– Вы солгали ради этого человека, – прошипел граф. – Как вы думаете, что сделают драконники, когда узнают об этом? Светложар только и ждет такой возможности!

Побледнев, принцесса тихо поднялась и направилась к выходу. Лойтан последовал за ней, готовый защитить спутницу.

Глава драконников вскочил.

– В чем дело, Пашбар?

– Этот преступник, называющий себя вестником свободы, распространяет порочащие Владыку листовки! – Орк, взмахнув бумагой, выхватил изогнутый меч и приставил лезвие к горлу Непревзойденного. – Листовка принадлежит этому типу. Все это видели.

– Что? – Драконник оглянулся и только сейчас заметил, что Койра скрылась. – Вот оно что! – Он тоже обнажил меч. – Арестуйте актера и отведите его в тюрьму. А потом найдите дочь королевы. Она пыталась защитить его.

– Но… – Его спутник замялся. – Говорят, что она волшебница, как и ее мать, и я…

– Мне плевать, кто она! – злобно воскликнул слуга Светложара. – Поймайте ее! А если она не сдастся, убейте! То, что девчонка сбежала, доказывает ее связь с этим преступником. – Он со своими помощниками удалился.

Непревзойденный не решался шевельнуться. Острое лезвие касалось его горла, и поэту ничего не оставалось, как сдаться. Двое орков связали ему руки за спиной. Командир отряда смерил его взглядом.

– Значит, это ты подло убил наших ребят, – прорычал Пашбар, обнажая клыки. – Я попрошу Вильгара, чтобы он позволил мне сожрать тебя живьем. Я буду отрезать от тебя кусочек за кусочком и наслаждаться твоими криками.

Ничуть не испугавшись, Непревзойденный улыбнулся и с высоко поднятой головой пошел за главарем чудовищ.

Над площадью повисла зловещая тишина.

Проходя мимо Седьмого, Непревзойденный повернул голову.

– Выдержка, друг мой. От нее все зависит, что бы ты ни делал. Не забывай об этом, когда будешь выступать тут в следующем солнечном цикле. Тогда ты сможешь победить.

Пашбар подтолкнул его, и актер двинулся дальше.

Раньше не случалось такого, чтобы за один день из соревнования исключили сразу двух участников. Да еще и при таких обстоятельствах.

Глава 2

Потаенная Страна, протекторат Северо-Западный Идомор, зима 6491 солнечного цикла

Эскадрон всадников на черных пони был известен на северо-западе Идомора. Сто пятьдесят воинов. «Жаждущие».

Жители Идомора не ждали от этих закованных в тяжелую броню гномов ничего, кроме страданий и горя. Так же относились к ним и люди в небольшом городке Кривая Башня, к которому приближалась процессия.

Название отряда не несло в себе никакой романтики. Оно объяснялось просто: чего бы ни пожелали эти гномы, они получали это, не приемля отказа.

На сторожевой башне забили тревогу, предупреждая горожан о надвигавшейся опасности. Бургомистр Энслин Рота вместе с остальным руководством города поспешил к главным воротам, чтобы встретить эскадрон. Новость о прибытии гномов заставила его прервать послеобеденный сон, поэтому Энслин просто набросил накидку из грубой овечьей шерсти поверх едва приведенной в порядок одежды. Этот господин никогда не заботился о своем внешнем виде.

– Они прибыли слишком рано, – пробормотал Рота, останавливаясь перед запертыми воротами. Нужно было дождаться членов совета.

По приказу бургомистра дорогу перегородили повозкой, на которую погрузили налог – десятину. Во-первых, так гномы сразу увидят, что ничто не помешает им собрать дань, во-вторых, это не позволит эскадрону въехать в город.

Рота взмок, хотя было очень холодно. Зимы в последнее время стали более суровыми, и бургомистр полагал, что это неспроста. Даже природа чувствовала, сколь плохи дела в Потаенной Стране. А ведь Кривой Башне еще повезло, что она входит в протекторат Третьих.

Селениям в Гаурагаре, где правили альвы и их ставленники, жадные до власти люди, приходилось намного хуже. По крайней мере если верить сплетням. А у Энслина не было причин сомневаться. Он был убежден, что все рассказы о жестокостях тамошних правителей соответствуют истине.

К мужчине подошла Тильда Бондарь, его советница и добрый друг. Женщина была довольно высокой, не ниже бургомистра. Светлые волосы выбились из-под шапочки, в зеленых глазах светилась тревога. Советница была обеспокоена, как и Рота.

– Они прибыли слишком рано. – Тильда завернулась в шубу из белого медвежьего меха и подняла воротник.

– Я сказал то же самое, – ответил Энслин, отирая пот со лба.

Он обильно потел от страха. Удивительно, что пот не превращался на морозе в лед.

– Мы ведь ни в чем не провинились перед ними, верно? – Волнение Тильды усилилось.

– Нет. – Рота резко качнул головой, каштановые кудри подпрыгнули. – С тех пор как я стал бургомистром, мы в точности выполняем все указания Третьих. Все без исключений. – Он вскинул руку, и стражники открыли ворота.

Ветер крепчал, задувая в складки накидок. Все поежились.

Створы раскрылись, и Бондарь увидела эскадрон. Гномы находились в сотне метров от ворот. И они пришли не одни.

– Альвы, – испуганно прошептала Тильда.

На фоне белого снега черные доспехи темных эльфов бросались в глаза. Когда копыта коней мрака касались земли, во все стороны летели искры и валил пар.

Альв, ехавший слева, держал в руках вымпел с одной-единственной руной. Кроваво-красный символ пугал советницу, хотя она и не понимала почему. Словно эта руна была воплощением ужаса.

– А вы думали, дозорные зря забили тревогу? – грубо бросил Рота. От напряжения он едва мог сдерживаться. – Простите… – Он тут же пожалел о том, что погорячился.

Тильда слабо улыбнулась.

– Вы прощены, бургомистр. – Она наблюдала за тем, как остальные семь советников выстроились в шеренгу. – В последний раз я видела альвов… – Бондарь задумалась, – …где-то четырнадцать солнечных циклов назад. Тогда они представляли нам нового командира эскадрона.

– Такая причина их визита меня бы устроила, – пробормотал Рота, всматриваясь в лицо Третьего, ехавшего впереди. – Но, боюсь, дело не в этом, – нервно отметил он. – Эскадроном все еще командует Харгорин Смертоносный.

По лицам альвов невозможно было понять, зачем они пожаловали. Их узкие безбородые лица были прекрасны. Совершенны. И жестоки. Как и у всех представителей их народа.

Их глазницы казались пустыми. Так можно было отличить альвов от их далеких сородичей, эльфов. При свете дня белки их глаз становились черными, и альвы не могли скрыть это.

Энслин поднял голову и посмотрел на стражников.

– Никто из вас не поднимет оружие на альвов! – крикнул он. – Или на гномов! Что бы они ни сделали со мной или членами совета!

Воины отдали честь.

– Вы думаете, они желают нам зла? – Тильда испуганно повернулась к бургомистру.

– Если нет, то это были бы какие-то странные альвы. Мне о таких слышать не доводилось, – ответил он.

Чем больше пота стекало по лбу, тем сильнее пересыхало во рту у бургомистра.

– Пускай они покарают нас за какие-то наши прегрешения, главное, чтобы оставили в живых горожан.

– Как благородно. Знаете, некоторые возразили бы вам: за свою свободу нужно бороться, – прошептала советница, глядя, как приближается эскадрон.

– Прекратите! – возмутился Рота. – Вы же знаете мое отношение к этому. Нам не выстоять против ста пятидесяти Третьих. А даже если бы удалось, что с того? – Вздохнув, он склонил голову перед повелителями Восточного Идомора. – Они пришлют другой отряд и сровняют Кривую Башню с землей. Свобода того не стоит. Если кто-то не хочет служить им, то пускай убирается прочь или совершает самоубийство. Не следует призывать людей к героической смерти.

Сжав зубы, Бондарь тоже поклонилась Третьим и альвам, остановившимся в четырех шагах перед городским начальством. Она склонила голову столь низко, что не видела незваных гостей.

Послышалось шуршание кожи, звякнула уздечка, фыркнули пара пони. Время от времени до бургомистра доносился звон кольчуг, скрытых под черными меховыми накидками воинов.

Но никто, ни альвы, ни Харгорин, не произнесли ни слова. А пока царила тишина, люди не имели права поднять голову.

Рота и Бондарь услышали, как кто-то выпрыгнул из седла и грузно приземлился на мостовую. Захрустел под тяжелыми подошвами снег, послышались шаги и звяканье металла.

Бургомистр увидел кованые ботинки. Судя по размеру, они принадлежали гному. Кроме того, говаривали, что альвы ходят бесшумно и не оставляют следов. Одно из их ужасающих умений. Пот градом катился по лицу Энслина, тишина рвала его душу, она была страшнее самых отчаянных криков.

Кто-то обнажил оружие, клинок со свистом взрезал воздух, раздался треск и приглушенный вскрик.

Еще один удар – и снег обагрила кровь. К ногам Роты упала голова советницы Тильды, и Энслин закричал от ужаса. В тот же миг обезглавленное тело женщины осело на землю.

Бургомистр ничего не мог с собой поделать. Он долженподнять голову.

Харгорин Смертоносный, широкоплечий гном, отбросил накидку, чтобы ему удобнее было замахиваться. В руках он сжимал секиру, измазанную кровью. На пластинчатом доспехе, покрытом татуировками лице и рыжей бороде тоже блестели алые капли.

Встретившись с Ротой взглядом, гном нахмурился.

– Кто позволил тебе поднять голову? – рявкнул он.

Энслин открыл рот, но ужас сжал его горло. Он заметил, что седла коней мрака пусты. Вокруг троицы бывших единорогов не было следов наездников. Значит, легенды правдивы! Вымпел с ужасающей и в то же время необъяснимо прекрасной руной был приторочен к седлу.

– Прости его, Харгорин, – мягко шепнул кто-то на ухо.

Бургомистр вздрогнул. Теплое дыхание, лишенное запаха, коснулось его левой щеки.

– Он слабый человек. Страх и горе утраты лишают его рассудка.

Рота хотел оглянуться, но тело не слушалось. Альв стоял за его спиной, не издавая ни звука, и лишь боги знали, где находятся два его сородича.

Смертоносный отер клинок об одежду убитой.

– Если вы настаиваете, Тиригон. – Гном скрестил руки на груди. – Он захочет узнать, почему я убил советницу. Поскольку я сделал это по вашему приказу, объясните ему.

– Она была виновна, – шепнули Энслину, теперь уже справа. Ему показалось, что эти слова произнес другой альв. – Бондарь была связана с осужденной убийцей и нарушительницей спокойствия. Она была ее родственницей. Какая глупость!

– Родственницей, пусть и далекой, – произнес альв слева. Бургомистр был уверен, что это был третий из них. – Ты не знал этого, человечек?

– Нет… – выдавил Энслин, глядя на голову Тильды.

Ее веки были полуприкрыты, взгляд погас… Рота осторожно присыпал лицо советницы снегом. Ему было больно смотреть на убитую подругу.

Харгорин позволил присутствующим поднять головы.

– Я вижу, что вы приготовили десятину. Это хорошо. Иного мы и не ожидали от Кривой Башни. – Забросив секиру на спину, он подал знак спутникам.

Гномы спешились и подошли к телеге. Они внимательно осмотрели сундуки и мешки с монетами и золотыми слитками.

Взяв себя в руки, бургомистр оглянулся. Альвы стояли у ворот и тихо переговаривались. Он увидел, что на самом деле в Кривую Башню пожаловали два альва и альвийка, чей возраст невозможно было установить. Если бы они были людьми, он не дал бы им больше семнадцати солнечных циклов, но темные родственники эльфов, несомненно, были намного старше.

Рота заметил, насколько они похожи друг на друга. «Наверное, два брата и сестра», – подумалось ему. Из-за доспеха фигуру альвийки рассмотреть было невозможно. Черный цвет подчеркивал дивную красоту ее лица. В бою она могла бы очаровать противника… а потом подарить ему смерть.

За спиной у альвов висели длинные узкие мечи, массивные гарды выдавались влево и вправо, поблескивая на солнце. Заметил Энслин и кинжалы с обоюдоострыми лезвиями на поясе. Наспинники альвов были укреплены дополнительными пластинами, тянувшимися вдоль позвоночника. Над поясом у одного из альвов Рота разглядел металлические диски размером с ладонь, у альвийки такие же диски были закреплены на наручах. Метательные, что ли?..

Обворожительно улыбаясь, альвийка подошла к Роте. На мгновение он позабыл об опасности, опьяненный ее красотой… но потом увидел черные глазницы. Очарование развеялось, сменившись страхом.

– Меня зовут Фируска, – представилась девушка, останавливаясь.

Рота поклонился еще раз, низко, словно королеве. Если вдуматься, она для него и была особой королевской крови. По крайней мере могла решать, кому жить, а кому умереть. Могла решать, останется этот город или будет сожжен дотла.

– Необходимо сделать кое-что. Наше задание не направлено против Кривой Башни, не направлено против жителей этого города. – Ее голос звучал удивительно мелодично. – Но помни, если кто-то осмелится помешать нам, если кто-то будет настолько глуп, то этот город не доживет до следующего восхода солнца, – столь же приветливо продолжила девушка. – Мы хотим, чтобы нас отвели к семье советницы, и как можно скорее. Мы хотим, чтобы это сделал ты, человечек.

Энслин с трудом сглотнул. Страх железной хваткой сжимал ему горло.

– Что…

– Нет, бургомистр. Не «что», – мягко перебила его альвийка, опустив тонкий пальчик ему на губы. – «Где». Веди нас. Харгорин и его отряд пока заберут десятину. – Сняв с Роты шапку, красавица потрепала его по голове. – Не бойся меня, человечек. Меня нужно бояться, только если ты не выполняешь мои приказы.

Харгорин запрыгнул на козлы и повел повозки к воротам. Один из альвов что-то шепнул ему, и Третий кивнул. Повозка выкатилась из ворот, эскадрон окружил ее, и гномы поехали прочь.

Три коня мрака стояли перед входом, их светящиеся алые глаза следили за стражниками. Время от времени кони облизывались, и тогда обнажались их острые клыки.

Люди старались держаться от ездовых животных подальше. Никто не хотел стать завтраком коней мрака. В народе ходили жуткие истории о лошадях альвов, и пожирание человечины было самой безобидной из них.

Тем временем Рота повел тройняшек за собой, думая, как помочь семье Тильды. Это была хорошая, благопристойная, а главное, очень большая семья.

– У Тильды три дочери и два сына, – сказала Фируска, словно прочитав его мысли. – С ними живет ее мать и ее сводная сестра, так?

Энслин удрученно кивнул. Альвы обо всем знали. Сейчас он мог только задержать их в пути. Бургомистр молился Паландиэль, чтобы новость о трех безжалостных убийцах дошла до семьи Тильды и хоть кто-то успел спастись.

– Мы не позволим себя дурачить, бургомистр. – Тонкое лезвие легло на его плечо. Рота покосился на острие меча. – Только попробуй, и мы придем к тебедомой.

– Нет, – промямлил Энслин. – Нет, только не это. Клянусь, мы сейчас же будем на месте! – Слезы покатились по его лицу.

Они свернули за угол, и бургомистр указал на большой красивый дом. Дом, в который он привел смерть. Но что же оставалось делать?

Альвы бесшумно прошли мимо, и Рота прислонился к стене, чувствуя, как у него подкашиваются ноги. Фируска шла впереди, братья следовали за ней. Они достали кинжалы из ножен и направились к входу.

Альвийка постучала в дверь, один из братьев свернул в переулок, второй с силой оттолкнулся от земли и запрыгнул на подоконник. Оттуда он перелетел на балкон. Еще один прыжок – и он уже на крыше. Альв скользнул в печную трубу, в тот же миг Фируска выбила дверь.

Энслин всхлипнул, услышав первый крик, и прикрыл лицо ладонью. Он не хотел ничего видеть.

Но до него все равно доносились жуткие вопли умирающих. Они навсегда врезались в его память.

Харгорин ехал прочь от города. Черный Эскадрон охранял своего командира и ценный груз.

Поездка займет не больше дня, уже вечером они будут в Солнцедоле, деревушке, принадлежащей Третьим. Это селение было подарком альвов Смертоносному за верную службу, и гном с радостью принял дар.

Тут находилась его крепость, Вызов Враккасу.

Понадобилось пятьдесят солнечных циклов, чтобы построить ее в соответствии с замыслом. Подобной постройки не было во всей Потаенной Стране, даже в королевствах гномов. Вернее, в том, что от них осталось. Эта крепость вызвала некоторое удивление альвов, но Харгорин сказал, что десятина привлекает грабителей, поэтому деньгам нужна хорошая защита. На это темным возразить было нечего.

Когда процессия свернула на восток, к лесу, впереди показались бастионы Вызова Враккасу, достигавшие тридцати метров в высоту. Крепость показывала всем, где живет повелитель страны. Путники, которые разбирались в гномьих рунах, могли бы понять, что владелец замка ненавидит всех детей Кузнеца, кроме племени Третьих: письмена на главной башне сулили смерть прочим племенам гномов. На стенах красовались руны, позорившие другие кланы. То, что несведущему показалось бы украшением, вызвало бы ярость у детей Кузнеца. Ярость, которая заставила бы их тут же броситься в бой. Увидев дом, Харгорин улыбнулся.

Над строениями вокруг Вызова Враккасу вился белый дымок. Жители Солнцедола укрылись от холода. Гном не тревожил людей – пока что у него не было для них поручений.

Сзади послышался треск рвущейся ткани. Несмотря на перестук колес, он привлек внимание Смертоносного.

Развернувшись, гном уставился на мешок, прорвавшийся от тяжести груза. Харгорин не хотел, чтобы хоть одна монетка упала на землю. Если сумма была недостаточной, Смертоносному приходилось доплачивать из своего кармана, а это противоречило его гномской натуре.

Еще больше он удивился, когда из мешка показался арбалет, нацеленный прямо ему в плечо.

– Смотри вперед и поверни на тропу, ведущую в лес, – приказали ему.

Голос был женским.

Харгорин не задумываясь бросился вправо. Послышался свист, и что-то ударило его в левое плечо. Через пару мгновений пришла боль.

Гном спрятался за внешней стороной повозки. Тут в него не могли попасть. Лошади, испугавшись суеты и звуков, с громким ржанием понеслись вперед. Брошенные поводья волочились по снегу.

Не обращая внимания на шарахавшихся пони, кони мчались галопом. Повозка тряслась. По странному стечению обстоятельств лошади свернули на тропинку к лесу, как и требовала напавшая на Харгорина женщина.

Третьи пришпорили пони, стремясь угнаться за лошадьми. По окровавленному арбалетному болту, торчавшему из спины Смертоносного, было очевидно – это не случайность.

– Повстанцы! – крикнул Харгорин, цепляясь за повозку. – По крайней мере один. – Невзирая на боль, гном сумел запрыгнуть на сундук и достал секиру.

Уже через мгновение гном вогнал лезвие в мешок, в котором, как он полагал, сидела женщина.

Тем временем двое гномов пытались перехватить поводья лошадей, но скорость была слишком высока. Один за другим всадники Черного Эскадрона отставали. Смертоносный остался один.

Лезвие вонзилось во что-то твердое, послышался приглушенный стон. Мешок перекинулся вперед, на дно повозки с монетами и обломками древесины вывалилась девушка. Судя по всему, она прикрывалась досками, сидя в мешке. Харгорин сразу узнал ее.

– Малления, – удовлетворенно хмыкнул он. – Значит, черноглазые не зря приехали в Кривую Башню. Ты была там!

Он нанес удар, но девушка уклонилась. Лезвие вошло в днище повозки прямо рядом с ней.

Малления была потомком знаменитого героя Потаенной Страны, принца Маллена из рода Идо.

Она ударила гнома в грудь.

– Однажды я убью этих альвов, как сегодня принесу смерть тебе, Харгорин! – выкрикнула она. – Свободу Идомору, Гаурагару и Ургону!

Гном, потеряв равновесие, упал на один из мешков. Арбалетный болт глубже вошел в его тело, острие натянуло кольчугу. Харгорин чувствовал, что у него пробит плечевой сустав. Рука повисла бесполезной плетью.

– Третьим и альвам не приходится ждать от меня пощады! – выпалила Малления. – Слишком уж много горя вы принесли моему народу.

Сундук, на котором только что стоял гном, распахнулся, во все стороны полетели монеты, и Харгорин увидел какого-то человека с саблей в руке. Лицо нападавшего было скрыто несколькими слоями ткани.

– Не двигайся! – Он приставил лезвие к горлу гнома.

– Трус! – прошипел Смертоносный. – Прояви мужество и открой лицо, как поступила эта убийца.

– Тот, кто сражается с захватчиками, убивая врагов, совершает доброе дело, ты, гномья мразь! Вы убийцы! – фыркнула в ответ Малления.

Оглянувшись, она увидела, что всадники Черного Эскадрона не отказались от преследования. Третьи никогда не сдавались, и уж тем более не отступит элитный отряд, «Жаждущие».

В отличие от гномов других племен, Третьи были отличными наездниками. Они много столетий совершенствовались в этом искусстве. Остальные дети Кузнеца предпочитали не ездить верхом, даже на пони. Поэтому благодаря коннице «Жаждущих» Третьи получали преимущество в бою как с людьми, так и с гномами.

– У нас мало времени, – бросила Малления своему спутнику, открывая очередной сундук.

Оттуда выбрался еще один мужчина, тоже с закрытым лицом. Он не мог раньше покинуть укрытие, так как замок на сундуке захлопнулся.

Лошади скакали по узкой лесной тропе, взметая снег копытами. Когда они въехали в лес, семь мощных деревьев упали на дорогу, преградив «Жаждущим» путь. Теперь гномам придется пробираться через густой подлесок, а это их задержит. Все было приготовлено заранее, и план сработал.

Мужчина, выбравшийся из сундука, легкой походкой танцора подошел к козлам и подхватил вожжи. Второй помощник Маллении по-прежнему прижимал саблю к горлу Харгорина.

Малления уселась рядом с Третьим, смерив взглядом морщинистое лицо пленника. Потянувшись, девушка достала накидку и набросила ее на плечи.

Мятежница была одета в тонкое темное платье. На ней не было доспеха – неоправданный риск при таком задании, хотя в броне она не поместилась бы в мешок. Длинные белокурые волосы были собраны в косу, черные сапоги доходили до колен, на поясе висело два кинжала. В руке девушка сжимала узкий арбалет. Она целилась в Смертоносного.

– И что теперь? – презрительно осведомился Третий.

– Мы отвезем десятину в надежное место, а потом раздадим деньги жителям Идомора. Это золото принадлежит им, а не тебе и не твоим повелителям! – возмущенно отрезала девушка. – Вы захватчики! Вы заслужили смерть! Я не позволю забрать ни одной монеты!

Харгорин уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал.

– Что бы ты ни делала, подумай о своей семье, – понизил он голос, покосившись на мужчину с саблей.

По спине Маллении побежали мурашки. В голосе гнома не было презрения или надменности. Он казался искренним. Конечно, это всего лишь уловка Третьего. Он хочет запугать ее, сбить с толку. Девушка громко рассмеялась, чтобы показать Харгорину, что она ему не верит.

Гном прищурился.

– Сидя в этом мешке, ты не слышала, как убили советницу Бондарь, верно?

Малления покачала головой. Ее пальцы впились в арбалет.