Текст книги "Стражи земель. Доспехи демона"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

– А, так вот в чем суть этого рунического заклинания, – догадался Балиндар. – Чудовища из песка.

– Из песка, из камня, из… всего, что только угодно. Главное, что это изначально что-то неживое. Тогда в него можно вдохнуть магическую силу, – подвел итог Франек, глядя на палец. Он никак не мог заставить себя вправить кости и наложить шину.

– Что можно им противопоставить? – Седьмому не нравилась мысль о том, что придется сражаться со стеной песка или камня.

– Мы ничего не можем с ними поделать. – Волшебник указал на Койру. – Это будет проверкой ее сил. Такого врага может уничтожить только магия, обычным оружием с ним не справиться. Нужно развеять заклинание Бумины.

– Это мы еще посмотрим. – Бешеный проверил остроту шипа и затянулся. Голову гнома окутали клубы дыма.

Ни он, ни Слин, ни Балиндар, ни Франек не заметили, как побледнела Койра.

Наконец Тунгдил отдал приказ продолжить путь.

– Солнце уже клонится к горизонту, мы можем отправляться. Нам стоит привыкать к жаре.

По совету Златорукого жадары надели поверх черных доспехов белые накидки, отражавшие палящие лучи и защищавшие от солнечного удара. Остальные тоже закутались в белую ткань.

– Я похож на сосульку, – хмыкнул Слин.

– Бородатую сосульку? – улыбнулся Родарио. – Наверное, что-то волосатое замерзло…

Барскалин и Тунгдил пошли во главе процессии, за ними последовала б о льшая часть жадаров, далее – люди и гномы, а замыкали шествие оставшиеся Незримые.

Они прошли всего четыре мили, покинув лесную чащу и дойдя до границы дюн, а все уже взмокли. Пот сочился из всех пор, а ведь вокруг царила весна, да и солнце уже почти село.

Когда отряд забрался на вершину дюны, идти стало еще сложнее.

Тяжелый доспех, всегда верой и правдой служивший хозяевам и защищавший их от вражеских ударов, заставлял гномов проваливаться в песок по колено. Все запыхались и едва плелись. Все, кроме Тунгдила. Он целеустремленно вышагивал по пустыне, будто был машиной, а не существом из плоти и крови.

Никто не хотел выказывать собственную слабость и просить о привале. Только когда на небе зажглись звезды и явно стало прохладнее, Златорукий отдал приказ остановиться неподалеку от видневшихся справа скал. Слин опустился на песок и снял шлем. Он был на пределе. Но передышка, как оказалось, была недолгой.

– Мы пересекли первый песчаный пояс, – заявил Тунгдил. – Разобьем лагерь у той скалы. Она защитит нас, если начнется буря.

– Туда три мили. – По голосу Слина было понятно, что ему совершенно не хочется вставать. – Тут тоже неплохо.

Златорукий недовольно уставился на гнома.

– Мы остановимся у скал. Если тебе что-то не нравится, можешь торчать здесь до рассвета. Мы подберем тебя, когда продолжим путь. – Отвернувшись, он двинулся в сторону скал.

– Вставай, Четвертый, – сказал Железнопалый. – Докажи нашему Верховному королю, что ты на что-то способен.

– Мой арбалет такой тяжелый, – вздохнул Слин. – От этого веса у меня ноги подкашиваются.

– Давай сюда. – Балиндар отобрал у него оружие. – А теперь пошли. – Протянув руку, он поднял гнома на ноги. – Три мили – это совсем недалеко.

Четвертый удивленно уставился на своего благодетеля.

– Почему это ты вдруг решил мне помочь?

– Мы единый отряд, Слин, нравится мне это или нет. Мы все видели, что ты отличный арбалетчик. Без тебя нам не обойтись. – Он закинул арбалет на плечо. – И ты прав, эта штука действительно тяжелая.

– Он бы точно не смог тащить арбалет на себе так долго, – подмигнул Бешеный.

– Ну чего вы надо мной смеетесь?! – возмутился Слин.

– Ни в коем случае. Клянусь Враккасом.

– Просто уже так поздно и хочется спать. А я не смогу уснуть, если мы тебя здесь бросим, – невозмутимо заявил Железнопалый.

– По-моему, они перегрелись на солнце. – Слин повернулся к Родарио. – Иначе я это объяснить не могу.

– Да, такое часто бывает. – Актер с напускной жалостью посмотрел на гномов. – Жидкость, в которой плавает мозг, испаряется, и… пуф-ф! Ты вдруг становишься хорошим, хотя тебе этого и не хочется.

– Может, нам Лот Ионана вывести в пустыню, как думаете? – рассмеялась Койра. – Звучит как план.

– На примере этих обычно столь ворчливых и упрямых гномов мы можем убедиться в том, что такой план сработает. – Седьмой поклонился Балиндару и Боиндилу, прося извинения за эту шутку.

Все так же дурачась, они добрались до скалы, выдававшейся над песком на двадцать метров в высоту. У основания ее ширина составляла не меньше восьми метров. Тунгдил выбрал восточную сторону для лагеря и приказал дозорным разбудить его, когда небо на горизонте посветлеет.

Все слишком устали для того, чтобы готовить ужин, и сразу улеглись спать. Даже голод не мог помешать людям и гномам погрузиться в сон.

Боиндил покосился на друга, усевшегося спиной к скале. Бородатое лицо казалось старше при свете звезд, взгляд был направлен на небо. Губы гнома шевельнулись, и в тот же миг руны на доспехах вспыхнули. Только после этого Тунгдил смежил веки.

Вскоре задремал и Бешеный.

Потусторонние Земли, Черное Ущелье, крепость Преграда Злу, весна 6492 солнечного цикла

Года не сводила глаз с небольшой коробочки, обернутой вощеной бумагой и перевязанной веревкой. Эту коробку оставили у западных ворот на рассвете, ее подобрал один из стражников.

Сегодня время, отведенное волшебнице на раздумья, заканчивалось.

Она понимала, что передал ей глава вражеского войска, но не хотела смотреть на отрубленные пальцы дочери.

Однако ее руки, не внимая голосу разума, сами развязали узлы на коробке, развернули бумагу и открыли крышку.

Года не стала заглядывать внутрь. В нос ударил запах крови.

Гномка медленно наклонилась вперед. Сердце ее полнилось ужасом при мысли о том, что она может там увидеть.

В коробке лежали пальцы Занды, от большого до мизинца, разложенные в правильном порядке. На нескольких пальцах были кольца.

– О Враккас! – беспомощно выдохнула Года.

Страх перед завтрашним днем разъедал душу. В следующей коробке будет правая кисть Занды, затем вся рука. Потом – пальцы левой руки. Это чудовище будет отрезать от тела ее дочери кусочек за кусочком.

Перед внутренним взором волшебницы предстала ее искалеченная девочка, от которой остались только окровавленный торс и голова. Года слышала ее крики, ее мольбы и плач. А все потому, что ее мать отказывается убить гнома, который все равно не настоящий Тунгдил.

– Я не могу, – всхлипнула женщина, бросаясь к алтарю. – Не могу позволить моей дочери погибнуть, Враккас! Только не ради подменыша, в правоту которого верят все, кроме меня! – Она посмотрела на враккасиевую статуэтку. – Я должна заключить сделку с врагом. У меня нет выбора…

В дверь затарабанили.

– Госпожа! Госпожа, скорее! Свершилось чудо!

Года, отерев слезы, открыла дверь.

– Госпожа, твоя дочь! – В коридоре, отдуваясь после бега, стоял один из стражников. – Она вернулась! Она ждет тебя у ворот!

– Моя… дочь? – Волшебница посмотрела на коробку с пальцами и бросилась бежать.

Мысли путались, радость захлестнула женщину.

Сама не помня как, она очутилась у южных ворот. И там… стояла Занда!

На девушке была кольчуга, но завязки болтались, словно гномка в спешке набросила доспех. Лицо распухло от побоев, правый рукав рубашки пропитался кровью, каштановые волосы лоснились от грязи. Но Занда улыбалась.

– Доченька! – Года, закрыв глаза, прижала к себе девушку.

Они простояли так несколько мгновений.

– Что он сделал с тобой? – Волшебница заглянула Занде в глаза.

Гномка отвернулась, в глубине зрачков что-то сверкнуло.

– Он бил и унижал меня. Я была в месте, о котором говорил Тунгдил, когда рассказывал о стране по ту сторону Черного Ущелья, – прошептала она, обхватывая себя за плечи. Девушку била мелкая дрожь. – Я не хочу туда возвращаться! – Занда перешла на крик. – Я лучше умру!

Года хотела что-то сказать, но обратила внимание на правую руку дочери. Она ожидала увидеть рану, однако… рука была целой, со всеми пятью пальцами!

Забыв, о чем она хотела спросить, волшебница схватила дочь за руку.

– Как это возможно, Занда? – Пальцы были розовыми, нежными, как у новорожденного.

– Тот, у кого много имен, отрубил мне пальцы, – севшим голосом ответила гномка. – А потом вырастил новые. Это было очень больно, но боль в руке не идет ни в какое сравнение с тем, что мне еще пришлось пережить. – Она пустым взглядом уставилась на пальцы. – Пришлось пережить… – прошептала Занда, пошатнувшись.

– Почему он отпустил тебя? – Года успела подхватить дочь под руку.

– А он и не отпускал. Я сбежала. – У девушки подогнулись ноги.

Мать усадила ее на лавку и приказала принести ей воды.

– Я сбежала. Бежала, бежала, бежала… И сбежала. – Занда не отводила взгляда от руки. – Скорее, дай мне нож! – вдруг завопила она, вытягивая руку вперед. – Это не мои пальцы! Это егопальцы! Это он их вырастил! Они повинуются его воле!

– Успокойся, доченька. – Года обняла девушку, убаюкивая ее, словно младенца. – Ты снова с нами.

– Это егопальцы! – уже тише выдохнула Занда. – Я коснулась ими барьера, и он открылся, пропуская меня, – ровным голосом произнесла она. – Почему барьер открылся? Теперь зло во мне!

И она закричала.

С неожиданной силой оттолкнув мать, Занда выхватила У остолбеневшего от происходящего стражника секиру и отрубила себе пальцы, прежде чем кто-либо успел что-то предпринять.

– Так-то лучше! – возликовала она, топча обрубки и забрызгивая все вокруг кровью.

– Враккас, да она же обезумела! Верни ей рассудок, молю тебя! – в ужасе прошептала Года.

Стражники скрутили сумасшедшую и перевязали ей руку, чтобы гномка не погибла от потери крови. В какой-то момент Занда потеряла сознание, и ее отнесли в комнату. Там мать раздела девушку и омыла ее тело. Увидев следы пыток, Года расплакалась. Слезы гнева и ненависти стекали по ее щекам.

– За то, что он сотворил, я буду пытать его целый солнечный цикл, – пообещала она дочери. – Пускай сам испытает боль, которую причинил тебе.

Вытирая руку Занды, волшебница вдруг замерла от ужаса. Она никогда раньше не замечала, что у ее дочери есть родинка на внутренней стороне запястья. Родинка размером с ноготь, красновато-коричневая, совершенно обычная.

Выпрямившись, Года внимательно посмотрела на лежавшую перед ней гномку. В ее душе зародились сомнения в том, что это действительно ее дитя. Может быть, враг прислал сюда подменыша, двойника Занды? Так, как было и с Тунгдилом?

– Враккас, развей мои подозрения! – в отчаянии взмолилась она. – У Занды всегда была эта родинка! Прошу, дай мне вспомнить это!

Теребя в руках полотенце, волшебница всматривалась в черты гномки, находя все новые несоответствия. У Занды всегда был такой круглый подбородок? Может быть, скулы были выше? А нос? Как раньше выглядел ее нос? Даже форма ее бровей показалась Годе неправильной.

– Нет, – заплакала она. – Это моя дочь! Моя дочь! – Чародейка заставила себя вытереть плечи Занды и укрыла девушку одеялом. – Это она! Я не позволю врагу заманить меня в ловушку. Он хочет посеять сомнения в наших душах и разжечь распри.

В последний раз проверив повязку на руке дочери, гномка встала. Нужно было поговорить со стражниками, выяснить, что творится на равнине вокруг Черного Ущелья.

И все же Годе пришлось пересиливать себя, чтобы поцеловать своего ребенка в лоб.

Потаенная Страна, бывшее королевство Сангреин, юго-запад, весна 6492 солнечного цикла

Проснувшись, Боиндил открыл глаза.

В небесах сияли звезды. Вокруг слышалось тихое похрапывание. И скрип песка – сапоги Слина шаркали по земле. Четвертый дежурил с двумя жадарами, но те не издавали при движении никаких звуков.

В остальном в лагере было тихо.

«Почему же я проснулся?» – удивился Бешеный. Ему показалось, что звезды светят все ярче. Словно в небе вдруг зажглось солнце. Оно светило, но не грело. «Да что такое?»

Ночь будто сменилась днем.

Боиндил видел все вокруг, даже Слина, мочившегося у скалы. Арбалетчик старательно выводил свое имя на песке. С короткими именами это хорошо получалось, а вот слово «Бешеный» так просто не напишешь, не говоря уже о полном имени. Это же сколько воды надо выпить!

Гном протер глаза. Вокруг по-прежнему было светло, хотя солнце еще не встало. Посмотрев на руку, он увидел на пальцах черную жидкость! Она сочилась… у него из глаз?

В душе Боиндила вспыхнул страх. «Что происходит? Мы попали в какое-то проклятое место?»

Бешеный поднялся, и Слин тут же повернулся к нему. Боиндил помахал рукой и подошел поближе, намереваясь расспросить дозорного, не заметил ли он чего-то необычного.

Гном отчетливо видел Четвертого, различал каждый бугорок, слышал все звуки, даже тихий шелест песка, вздымаемого ветром. При этом Бешеный знал, что его слух уже не так хорош, как в юности. Давали о себе знать многочисленные битвы – Боиндил почти не воспринимал высоких нот.

Но только не этой ночью.

Сделав два шага, гном почувствовал сильную жажду. Так и не успев дойти до Слина, Равнорукий поспешно вернулся к своим вещам и схватил флягу.

Бешеный пил и пил, но жажда никуда не девалась. Вода лишь разжигала жар в горле.

Запыхавшись от быстрого питья, он отбросил пустую флягу и схватил бурдюк Балиндара. Боиндилу казалось, что вода льется слишком медленно, поэтому он взрезал кожаную ткань и направил струю себе в рот. Жажда мучила все сильнее.

В ярости Бешеный отбросил пустой бурдюк. «Враккас, что со мной?» Он уже протянул руки к фляге, которая ему не принадлежала, но тут что-то кольнуло его в запястье.

Под флягой спрятался скорпион. Он-то и уколол гнома ядовитым жалом. Боиндил растоптал скорпиона и достал кинжал, чтобы вскрыть рану и высосать яд.

И вдруг он увидел, что рана светится желтым! Свечение исходило от кожи вокруг укуса. Гном почувствовал странное тепло в руке, а потом все прекратилось.

Бешеный уселся на песок. «Я исцелился от яда, ничего не делая? Может быть, это чудо, ниспосланное мне Враккасом?»

И вновь в нем вспыхнула жажда, от которой жгло горло. Гном обеими руками схватился за шею, словно это могло чем-то помочь, и запихнул в рот горсть песка, чтобы загасить пламя. Но ничего не изменилось.

У Боиндила закружилась голова. Он повалился на бок, звезды заплясали над ним, весь мир закружился.

А потом пришла боль.

Бешеному была знакома боль от ожогов, от ударов меча, от сломанных костей, от стрел, от вывихов. Головная и зубная боль. Ему подумалось, что, если соединить все эти виды боли и усилить их раз в десять, получится то, что он сейчас испытывал.

Боиндил начал задыхаться. Он не мог шевельнуться, не мог сделать вдох. Казалось, его душа воспарила над телом, словно лепесток листового золота в горячем воздухе горна.

Гном почувствовал во рту привкус крови, и мир вокруг померк, вновь погрузившись во тьму. И только звезды крошечными точками сияли на небосводе.

Бешеный прищурился. Рядом с ним сидел жадар. Спрятав флягу, Незримый улыбнулся гному.

«Безумный склочник».

– Ты… – Боиндил сплюнул. Этот вкус был ему знаком. Обработанная эльфийская кровь. – Ты дал мне это тионово пойло?

Обнажив зубы в улыбке, жадар радостно кивнул.

– Только оно помогает от жажды, – женским голосом кастрата пропел он. – Только оно! Одна капелька – и пламя в твоем горле гаснет. – Он хрюкнул, шикнул и приложил указательный палец к черным губам. – Никому нельзя говорить, что я дал тебе зелье. Барскалин будет в ярости. Зелья у нас мало, и это самое ценное, что у нас есть.

Бешеный прислушался к своим ощущениям. Жажда действительно исчезла. Песок похрустывал у него на зубах, но воды, чтобы сполоснуть рот, больше не было.

– Через пару дней жажда вернется, – захихикал жадар. – Ты заметил, сколь прекрасна жизнь с этим зельем? Тебе открываются тайны мира, ты становишься сильным, словно великан! – Встав, он поклонился, дурачась. – Боиндил-Боиндил. Вскоре ты станешь одним из нас, Боиндил-Боиндил. Немножко одним из нас. Твоя душа уже поменяла цвет. Она окрасится черным, окрасится черным, как наши души, – пропел он тенором, потом перешел на бас. – Вскоре!

Тихо посмеиваясь, жадар вернулся к остальным Незримым и улегся на попону.

Зато Бешеный не мог уснуть. Гном получил все доказательства того, что во фляге был вовсе не ликер, как он надеялся. До сегодняшнего дня Боиндил не вспоминал, что случайно отпил жидкость из чужой фляги. Но что все это значит? И почему, во имя Враккаса, он почувствовал действие только теперь?

Впрочем, все размышления были совершенно бесплодны. Поднявшись, Бешеный подошел к жадару.

– Эй! – Он потряс Незримого за плечо. – Будь добр, объясни мне, что происходит!

Жадар открыл глаза, на его лице заиграла широкая ухмылка.

– Пойдем-ка. – Одним ловким движением вскочив на ноги из положения лежа, он схватил гнома за рукав и потащил за собой в проем между двумя скалами. – Нельзя, чтобы кто-то нас увидел, – прошептал Незримый. – Нам запрещено раскрывать наши тайны. – Присев, он усадил рядом Боиндила. – Эльфийская кровь, обработанная и…

– Ты уже говорил, – нетерпеливо перебил Бешеный. – Вот только правда ли это, дружочек? Что зелье делает со мной? И почему оно влияет на цвет моей души, как ты говоришь? Я смогу попасть в Вечную Кузницу Враккаса?

– Наверное, сможешь, только твоя душа попадет туда не полностью, – сочувственно протянул жадар. – Враккас отделит очерненную часть и сожжет ее, а остаток души уже войдет в Кузницу. Если, конечно, Бог-Кузнец благоволит к тебе.

– Слушай… Тебя вообще как зовут?

– Балодил, – невозмутимо ответил Незримый.

– Чушь. Так называл себя книгочей, когда был в царстве чудовищ.

–  Менятак назвали раньше, – немного обиженно заявил жадар.

Глаза Бешеного сузились.

– Вот как? Тогда расскажи мне, кто тебя так назвал.

Балодил молча указал на спящего Златорукого.

– Ну конечно, – простонал Бешеный. – Враккас, только этого мне не хватало! Ополоумевший жадар, который считает себя сыном книгочея?

– Он уронил меня в воду, когда мы переходили ручей, – начал рассказывать жадар. – Я помню, что течением меня отнесло в сторону. Я не мог вынырнуть, не мог дышать. Потерял сознание, а когда пришел в себя, то оказалось, что я на землях людей. Люди заставили меня работать на них, а потом продали в рабство. Я сбежал от хозяев. Вскоре в страну проникли альвы. – Незримый говорил очень быстро, без запинки. – Мне удалось добраться до пещер Тоборибора. Я жил там много, много солнечных циклов. Просто жил. День тянулся за днем. Я грабил соседние хутора, чтобы добыть еду. И в какой-то момент меня нашли Барскалин и его жадары. – Подняв руку, он продемонстрировал Боиндилу мышцы. – Я самый сильный среди них. – Балодил повернулся к Тунгдилу. – Это он уронил меня в воду. Пускай тогда он и выглядел иначе, я все равно сразу его узнал.

У Бешеного челюсть отвисла от изумления. От этой истории у него волосы встали дыбом. Слова Балодила могли быть и правдой, и ложью. «Может быть, Тунгдил рассказал ему о своем сыне?» Гном покачал головой. Почти никто не знал о первом ребенке книгочея и Балиндис, после смерти которого Златорукий чуть не спился. И, уж конечно, никто не стал бы вспоминать об этом по прошествии стольких солнечных циклов.

Боиндил внимательно всмотрелся в лицо Балодила, пытаясь отыскать какое-то сходство с Тунгдилом или Балиндис, но ничего не обнаружил и решил, что не стоит верить словам явно безумного жадара.

– В общем, не важно… Скажи мне, Балодил, что мне со всем этим делать.

Незримый оглянулся через плечо.

– На тебя пало проклятье эльфов.

– Ты же не хочешь сказать, что в этом зелье действительно есть кровь эльфов?!

– Именно это я и говорю. Мы нашли последних эльфов и взяли их в плен…

– Я думал, альвы убили всех эльфов!

– Это не так. Не всех. Мы довели их дело до конца. Правда, двое все же выжили. Остальным не удалось сбежать. Эльфы прокляли нас и всех тех, кто испробует зелье. Если кто-то и сможет избавить тебя от проклятья и очистить твою душу от зла, то только эльфы. – Балодил прислушался. – Барскалин проснулся, мне нужно вернуться. Если меня не будет слишком долго, ситрап заподозрит неладное. – Он опустил ладонь Бешеному на плечо. – Поклянись, что не выдашь. Никто не должен знать, что мы оставили в живых двух эльфов. По крайней мере никто не должен знать об этом до тех пор, пока последние альвы не будут уничтожены. – Он сильно сжал плечо Боиндила.

– Клянусь, Тион побери!

Отпустив Бешеного, жадар скрылся во тьме.

– Что мне делать, если я вновь почувствую такую жажду? – прошептал Боиндил.

– Я буду рядом и помогу тебе, – ответил Незримый.

– Враккас, всякий раз, когда я думаю, что хуже уже быть не может, ты вновь и вновь удивляешь меня. – Гном вздохнул. – Теперь моя душа запятнана, на мне проклятье эльфов, и только ушастые могут освободить меня от него. При этом никто не знает, где они и существуют ли вообще. – Бешеный стянул штаны, собираясь помочиться. – Да, и не следует забывать о чудовищах в Черном Ущелье, о Лот Ионане, которого нужно победить, но не убить. Подвиги для настоящего героя, как всегда. Можно подумать, какой-то сказочник придумывает эту историю и советует тебе, что еще обрушить на наши головы, Враккас. – Сжав в руках член, гном вывел на песке первую букву своего имени.

И не удивился, обнаружив, что из него льется темная, словно чернила, жидкость.