Текст книги "Война племен. Проклятые земли"

Автор книги: Маркус Хайц

Поднявшись, он замер на месте. В восточной части зала стоял его приемный отец, Лот-Ионан!

– Как же это? – прошептал Златорукий.

Он осторожно подошел к воспитавшему его человеку и только вблизи понял свою ошибку. Нод’онн превратил Лот-Ионана в мраморную статую – магия предателя заставила плоть стать камнем.

«С этим ничего нельзя поделать», – сказала тогда Андокай. Тунгдил вздохнул. Статуя напомнила ему о прежней жизни, о днях в штольнях Лот-Ионана, о Фрале. Нежно дотронувшись до каменного изваяния приемного отца, Златорукий отвернулся. Сейчас у него не оставалось душевных сил, чтобы горевать. Настало время ненависти.

Друзья вернулись к кормилице, приготовившейся к побегу. Женщина завернула Балиндис в плотное одеяло, чтобы несчастная не замерзла. Фургас поднял гномку на руки, и они отправились в путь. Пока что никто не заметил присутствия посторонних во дворце.

Ондори возглавляла группу, за ней двигались гномы, потом Фургас с Балиндис и Розильда с Дорсой. Вскоре все вышли из здания, пересекли сад и подобрались к потайному проходу.

* * *

«Эта проклятая дрянь – аватара!» И тут Родарио повел себя не очень-то галантно. Он пнул светящуюся девушку, толкнув ее в сторону стола. Послышался грохот, и внезапно сияние угасло.

Затем актер вскинул руки и нажал на мешочки огнемета, направив пламя на двоих солдат и второго аватара. При этом он кричал слова выдуманного им самим заклинания. Напоследок он еще и швырнул в их сторону колбы с кислотой и бросился под стол.

На самом деле Родарио ожидал, что его мгновенно испепелят, но почему-то этого не произошло. Вокруг пахло гарью, но в него огнем никто не плевал.

Когда в голове у него прояснилось, актер увидел, что солдаты катаются по полу, пытаясь погасить загоревшуюся одежду. Мужчина в мантии погиб – колба попала ему в голову, и кислота проела череп.

– Ха! – обрадованный неожиданной удачей, мим выбрался из укрытия. – Вот что происходит, когда вы пытаетесь померяться силами с Невероятным Родарио!

Лирким лежала на столе среди тарелок с едой. Она сильно ударилась виском о столешницу и потеряла сознание.

– Запомни хорошенько: ни одна женщина не смеет так себя вести со мной!

«Я только что одержал победу над двумя аватарами! – уперев руки в бока, актер картинно расхохотался – он долго репетировал этот смех для одной из ролей. – А тебя я заберу с собой. Ты расскажешь нам, что твои друзья собираются сотворить с источником магической энергии».

Схватив Лирким за шею, он стянул ее со стола, снял с нее украшения, чтобы лишить магической силы, а затем влил ей в горло остатки вина и на всякий случай еще раз ударил бутылкой по голове. Теперь она будет без сознания достаточно долго.

Взвалив женщину на плечо, он уже направился к выходу из комнаты, когда в коридоре послышался какой-то шум. Громкие звуки борьбы наверняка привлекли внимание стражи. Радость от победы мгновенно угасла, а отвага начала таять, как грим на сцене в душном театре.

Родарио подбежал к окну и, выглянув в сад, заметил гномов.

– Эй, друзья! – Он открыл ставни. – Я взял в плен одну из аватаров! Но ее приятели-боги уже готовы изловить меня. Не могли бы вы…

– Спускайся оттуда, дурень! – крикнул ему Боиндил, размахивая руками. – Мы знаем, как отсюда выйти.

– Вообще-то я так с женщинами обычно не обращаюсь, – сказал актер, обращаясь к ногам Лирким. – Так что извини.

Не медля, он перебросил тело аватары через подоконник и спрыгнул следом. Удостоверившись в том, что сердце пленницы еще бьется, Родарио вновь взвалил девушку на плечо и последовал за своими друзьями, как раз открывавшими потайной проход.

Выбравшись наружу, они помчались по пустым переулкам Пористы. Метель съедала их следы, к тому же в такой снегопад разглядеть что-либо вокруг было трудно.

– Вот это удача, – заметил Родарио, увидев, что его спутники выполнили свое задание. – Сами боги помогли нам. Балиндис, малышка и аватар. Лучше и быть не может.

– Да что ты все время болтаешь о какой-то аватаре? – фыркнул Боиндил, изнывая под весом латного доспеха.

Непривычный вид брони не позволял гномам передвигаться достаточно быстро, да и Родарио приходилось несладко – Лирким была стройной девушкой, но актеру и этого было достаточно, чтобы запыхаться. И только Фургас бежал как ни в чем не бывало.

– Ее зовут Лирким. Она притворялась камеристкой аватаров, вернее, я так думал. Мы ужинали, когда в комнату ворвался ее друг, и тогда я понял, кто она на самом деле.

– Ну конечно. Наш болтун поймал аватару. – Бешеный никак не мог успокоиться.

Пленница что-то пробормотала, гномы разобрали слова «аватар» и «эоил». Прислушавшись, Ондори поспешно ударила ее по лицу.

– Это было заклинание, – объяснила альвийка. – Я не хотела, чтобы из-за нее начались неприятности.

– Хватит болтать, берегите дыхание, – прошипел Тунгдил, пытаясь справиться с болью в боку.

Они добрались до площади. Здесь, спрятавшись за грудой пустых бочек, их уже ждал Эртил. Горожанин открыл вход в канализацию, но тут Ондори замерла на месте, уставившись на метель. Снежинки, только что плясавшие в воздухе, вдруг превратились в крупный град, а затем в капли, забарабанившие по доспехам.

– Вперед, – приказала она, опуская стрелу на тетиву.

Фургас первым укрылся в туннеле, за ним последовали кормилица и Родарио со своей пленницей.

К ним летел огненный шар. Заклинание было направлено на Боиндила, стоявшего последним. Гном едва успел опустить забрало шлема, когда золотистый шар ударил его в грудь. Пламя объяло все его тело, на Тунгдила и Боендала пахнуло жаром, Ондори закричала.

Когда магический огонь погас, Боиндил остался на месте. Доспех защитил его от воздействия магии.

– Вот они! – крикнул кто-то из темноты. Уже через мгновение в этом месте вспыхнула ярким сиянием человеческая фигура. – Сюда!

– Что, твой фокус не сработал, притворщик? Интересно, какого цвета твоя кровь? – завопил Боиндил, бросаясь на аватара.

Его брат вскинул боевой молот и тоже ринулся в бой.

– За Балиндис! – Тунгдил устремился за ними.

Мнимый аватар швырял в них одно заклинание за другим, но ему нечего было противопоставить волшебным доспехам и железной воле трех преисполненных ненависти гномов.

Тунгдилу казалось, что он уголек в плавильной печи. Доспех защищал его от жара, но при этом разогревался, и гном мог испечься живьем, не успей он вовремя сразить противника.

От огня оружие гномов раскалилось, деревянные рукояти топоров и молота готовы были вспыхнуть, но все же удары попадали в цель.

Из-за яркого свечения разглядеть врага было трудно, однако гномы умели сражаться вслепую и очертаний противника им было вполне достаточно. После нескольких ударов Боиндила сияние погасло, и друзья увидели перед собой раненого в ногу мужчину лет шестидесяти, сжимавшего в руках короткий солдатский меч. Впрочем, оружие ему не помогло.

Белая мантия не защищала его от раскаленного металла топоров и длинного изогнутого шипа боевого молота. Гномы атаковали его с трех сторон, и вскоре окровавленное искалеченное тело мага рухнуло на землю. Боиндил успел напоследок раскроить ему череп.

После окончания боя друзья скрылись в туннеле и закрыли за собой проход.

– Ну вот, на одного врага меньше, – мрачно сказал Бешеный, посмотрев на недоуменные лица Фургаса и Розильды. – Но мне тут, Тион побери, жарко!

– А где Ондори? – поинтересовался Родарио, вновь поднимая Лирким на плечо.

– Альвийка! – Тунгдил только сейчас заметил пропажу. – Я слышал, что она кричала…

– Вероятно, маг испепелил ее, – злорадно протянул Боиндил. – Мне вот черноглазку совсем не жаль. К тому же нам не придется ломать себе голову, как от нее отделаться. – Он потопал вперед. – А мне так хотелось убить ее собственноручно.

Больше о смерти Ондори они не говорили. Никто не жалел альвийскую красавицу, да и, в сущности, они не были уверены в том, что она действительно погибла.

* * *

Им удалось добраться до объединенного войска, состоявшего из Третьих, Первых и Свободных, а также альвов. Авангард остановился в десяти милях от Пористы.

Тунгдил отнес Балиндис к Нарморе, чтобы та исцелила бедняжку своей магией, затянула раны и сняла боль. Кости должны были срастись, но с этим тело гномки могло справиться и самостоятельно.

Налагая целительные чары, Нармора услышала детский плач. Долг волшебницы велел завершить заклинание, но сердце матери кричало о другом. Вскоре альвийка бросилась в объятия мужа и прижала к себе дочь. Гномы растроганно смотрели на воссоединившуюся семью, и даже Боиндил смахнул слезинку, скатившуюся в его густую бороду.

Тунгдил не отходил от кровати Балиндис. Он принес гномке воды, смыл запекшуюся кровь и копоть с ее тела, натер следы от ожогов целебной мазью и никак не мог дождаться, когда же его любимая откроет глаза.

– Книгочей, ты идешь? – спросил его под вечер Боендал. – Нармора хочет, чтобы ты присутствовал при допросе аватары. Чем больше вопросов придет нам в голову, тем лучше.

Нежно погладив Балиндис по руке, Тунгдил последовал за другом.

– Я хочу предостеречь тебя, чтобы ты не лелеял ложные надежды… – заметил Боендал. – Глаимбар будет благодарен тебе за то, что ты спас его жену. Но она…

– Знаю, – печально улыбнулся Тунгдил. – Знаю, друг мой. Она никогда его не оставит. Но я также знаю, что люблю ее, а она любит меня. Мне уже давно стало ясно, что, несмотря на наши отношения с Мюр, я любил Балиндис. Последую примеру Боиндила и в дальнейшем буду держаться от женщин подальше. Заключи я Нерушимый Союз с другой гномкой, я предал бы Балиндис и оскорбил бы чувства своей супруги. Я рад, что смог спасти ее, и буду радоваться еще больше, когда вновь смогу назвать ее своим другом. Я молю Враккаса о том, чтобы она простила мне…

Кивнув, Боендал повел его на угольный склад, где Родарио запер Лирким. Нармора и Боиндил уже были там. Актер держал наготове ведро с водой.

– Давайте начинать.

Мим вылил воду на спину Лирким: гномы привязали аватару к полу лицом вниз. Девушка открыла глаза, и Родарио присел рядом с ней.

– Привет. Мы не смогли продолжить наш разговор в Пористе, и поэтому пришлось забрать тебя с собой. Если мы заметим, что ты пытаешься плести чары, мы тут же убьем тебя. Ты поняла?

Девушка попробовала поднять голову, но увидела только сапоги, колени и направленное на нее оружие.

– У меня рука болит, – сдавленно пробормотала она.

– Да, мне кажется, она сломалась, когда я… когда ты выпала из окна. – Родарио изо всех сил старался воздерживаться от привычной обходительности и не проявлять сочувствия, хотя у него сердце кровью обливалось. При виде красавицы ему трудно было поверить, что она виновна в смерти тысяч людей. – Ты поняла?

– Я не буду творить заклинания, – пообещала Лирким.

Ее голос дрожал, как и ее тело: путешествие по холоду и ледяная вода давали о себе знать.

– Что вы собираетесь делать с магическим источником? – начал допрос Родарио.

Он уже собирался укрыть Лирким теплым одеялом, но Тунгдил выхватил одеяло у него из рук.

– Эоил почувствовал источник, когда мы двигались к Дзон-Бальзуру. Он понял, как мы можем использовать поля силы себе во благо, – кашляя, объяснила девушка. – Я точно не знаю, что он собирался предпринять, но он сказал, что вскоре мы обретем огромную силу.

– Сколько вас и кто вы на самом деле? – спросила Нармора. – Вы люди, в этом я уверена. Говори, или молчание навлечет на тебя погибель.

– Нас семеро волшебников, четыре мужчины и три женщины. И еще эоил. Около четырех сотен солнечных циклов назад мы объединились, чтобы получить власть, которая позволит нам противостоять любому врагу. Легенда об аватарах и наши способности позволили нам вызывать в людях страх. Вы первые, кому удалось помешать нам.

– Что значит «эоил»? – Боиндил пнул ее ногой.

– Эоил… это эоил. Его нелегко описать, и он единственный из нас, кто действительно обладает божественной природой.

– Божественной? Не смеши меня. Не надо нам сказки рассказывать, он такой же выскочка и прохиндей, как и ты, – возмутился гном.

– Он эоил, – настаивала Лирким. – Там, откуда я родом, таких очень мало. Они сильные маги, и любое живое существо трепещет перед ним. Вы увидите его, когда нападете на Пористу. Ведь, я так понимаю, именно это вы и намерены предпринять. Он уничтожит вас. Это его сила превращает плодородные поля в пустыни, а моря в горы соли. Мы же лишь…

– И вы действительно черпаете силу из уничтоженного вами зла? – продолжила допрос Нармора.

– Да. Эоил научил нас заклинанию, благодаря которому злое начало, живущее в чудовищах, переходит в иную форму, форму магической энергии. Мы используем эту энергию для своих чар. Когда мы узнали, что в Потаенной Стране есть оскверненный магический источник…

– Так вы знали об этом? Вы пришли сюда не из-за Нод’онна?

– Эоил знал… А еще он сказал, что демон, управлявший Нод’онном, еще не уничтожен.

– Ну все, с меня хватит этих россказней об эоиле! – Боиндил уже выхватил топор, но Боендал остановил его.

– Вы пришли в Пористу, потому что эоил собирался что-то сделать с источником, но ты не знаешь, что именно, так? – подытожил Тунгдил.

Девушка кивнула.

– Что вам было нужно от гномки?

– Наши собратья нашли ее привязанной к дереву и удивились, не понимая, что это может значить. – У Лирким так стучали зубы, что ей трудно было говорить. – Они навели на нее морок, сделав вид, будто они подземные жители, которые пришли ей на помощь. Гномка рассказала, что знает формулу сплава, из которого был сделан доспех. Когда мы проиграли и анэоил разорвал Тимшара и С’лиинша, мы подумали, что все дело в его особом доспехе, о котором и говорила подземная жительница. Тогда мы захотели завладеть формулой.

– Это ты пытала ее?

– Нет. Это делал эоил. Он ненавидит подземных жителей всем сердцем.

Очевидно, Лирким знала созданий, подобных Джеруну, и они были как-то связаны с эоилом. Тунгдил решил расспросить ее об этом подробнее.

– У них нет ничего общего, кроме стремления уничтожать порождения зла, хотя они и занимаются этим по разным причинам. Анэоил убивает слабых, эоил же пытается стереть с лица земли все зло. – Повернув голову, девушка покосилась на Нармору. – Это он предложил подослать к твоей наставнице анэоила. Он знал, что покушение будет успешным.

– Может быть, этот эоил кажется тебе весьма могущественным, но есть кое-что, чего он не учел, – мрачно усмехнулась Нармора.

– Да. Меня, например, – тут же вмешался Родарио.

Тунгдила порадовали слова пленницы. Он исходил из того, что в этом положении она не станет лгать, к тому же девушка была напугана и обстановкой на складе, и всем прочим. «Мы убили четверых магов, еще одна волшебница у нас в плену. Остаются еще два колдуна и эоил, кем бы он ни был. – В душе Тунгдила росла уверенность в победе. – Когда все закончится, нужно будет расспросить ее о Потусторонних Землях. Она явно что-то знает о тамошних гномах, которых называет подземными жителями. Но сейчас на это нет времени».

Нармора задумалась.

– Насколько продвинулся эоил в своих изысканиях?

– Он сказал, что ждать осталось недолго. Вчера он рассчитывал на девять-десять дней, – встрял в разговор Боиндил.

– …И теперь он будет торопиться, зная, что мы допросим его волшебницу, – протянул Тунгдил. – Нам срочно нужно разработать план вторжения в Пористу, или Потаенной Стране не придется ждать ничего хорошего.

– Почему ты так решил, книгочей? – повернулся к нему Боиндил.

– Помните землетрясение?

– С тех пор как мы пришли сюда, я заметила, что магические поля ослабели. Магия иссякает, словно источник перекрыт. – Нармора выглядела озабоченной.

– Или перенаправлен, – предположил Тунгдил. – Что бы там ни делал эоил, мы должны остановить его, иначе он нарушит равновесие в Потаенной Стране, что может привести к катастрофе. Встретимся в моей палатке на рассвете. Нужно подумать, как будем захватывать город.

– А что делать с ней? – Боиндил указал на Лирким. Губы девушки уже посинели. – Она может колдовать и представляет для нас опасность…

– Она моя пленная, и колдовать она больше не может. Я снял с нее магические артефакты, в которых копилась ее сила, – оборвал его Родарио. – И я буду решать, что с ней случится дальше.

Нармора покачала головой.

– Нет, Родарио. Мы должны позаботиться о нашей безопасности. Лирким одна из тех, кого мы называем аватарами, а они не дали нам повода быть милосердными. Она слишком опасна.

– Умоляю, оставьте меня в живых, – севшим голосом выдавила Лирким. Она уже почти не могла говорить. – Даже если бы я захотела, то все равно не смогла бы причинить вам вред. Родарио прав. Без амулетов я не способна колдовать.

– Я бы на твоем месте тоже так говорил, – усмехнулся Боиндил.

– Пожалуйста! – взмолился Родарио. – Я не хочу ее смерти. Это неправильно.

– Я тоже выступаю за то, чтобы сохранить ей жизнь, по крайней мере до тех пор, пока мы не захватим Пористу. Посмотрим, насколько она важна для своих друзей и не пригодится ли она нам в борьбе в аватарами. – Тунгдил не хотел сознаваться, но вся его душа противилась тому, чтобы убить беззащитную девушку.

Нармора подняла руку и выпустила в спину Лирким молнию.

Девушка закричала, выгнулась дугой и начала метаться из стороны в сторону, но не могла разорвать путы. Молния прожгла дыру в ее накидке, оставив ожог величиной с человеческую руку. Наконец чудовищная боль отступила.

– Да, судя по всему, она утратила свою силу, – прошептала волшебница. Нагнувшись, она выдернула из головы Лирким клок волос. – При помощи этого я смогу навести на тебя заклинание, метку, по которой найду тебя повсюду. Это заклинание убьет тебя, где бы ты ни находилась. Веди себя достойно, и я подарю тебе жизнь. – Она вышла из комнаты.

Гномы последовали за ней, и только четверо Третьих остались на складе, чтобы пленница не сбежала.

Набрав пригоршню снега, Родарио положил его на ожог. Лирким вздрогнула.

– Спасибо. – Она всхлипнула. – Ты спас мне жизнь.

Развязав путы, он помог ей подняться и подвел к лежанке, стоявшей в углу. Девушка сняла мокрую прожженную одежду и забралась под плотное одеяло.

– Что тебе было от меня нужно, Лирким? – тихо спросил он. – Тогда, в Пористе.

– Разве это не очевидно? Ты привлекательный мужчина, а тем вечером я хотела поразвлечься. Вышла погулять, встретила тебя, вот так и вышло…

«Да уж, развлеклась». Прежде чем его душу заполонило сочувствие, Родарио заставил себя вспомнить бой у Дзон-Бальзура. Пусть эта девушка казалась такой нежной и хрупкой, она совершала ужасные преступления. «Ей четыреста лет, а она кажется такой юной…»

– Ты говорила о демоне, Лирким. Существе, овладевшем Нудином и превратившем его в Нод’онна. Как он мог выжить?

Девушка пожала плечами, и Родарио предугадал ее ответ еще до того, как она его произнесла.

– Это знает эоил. И эоил узнает его, когда увидит.

Актеру показалось, что он услышал какой-то шум у двери. За окном склада мелькнула чья-то тень. Их разговор кто-то подслушивал.

Вскочив, Родарио подбежал к двери, но метель бушевала по-прежнему, и вокруг ничего нельзя было разобрать. Перед дверью следов не было.

«Нармора? Это была она? – Мим вернулся на склад. – Что же все это значит?»

8

Потаенная Страна, северо-восток королевства Ургон, перед вратами в королевство Четвертых в Коричневых горах, зима, конец 6234 – начало 6235 солнечного цикла

Капитан Валласин пребывал не в лучшем расположении духа. Метель не утихала, снега вокруг становилось все больше, а ситуация не менялась. Капитан, кутаясь в шерстяную накидку, подошел к первому часовому.

– Ну что? – крикнул он издалека, чтобы не топать по снегу зря. – Есть что-то новое?

– Никак нет, капитан, – отрапортовал солдат. – Врата не открываются.

Остановившись, Валласин махнул рукой и поплелся в свой шатер, где его ждало тепло и горячий чай.

Этот ритуал повторялся каждое утро уже сорок дней, и ничего не менялось. Капитан подходил к часовому, тот говорил, что ничего нового нет.

Повесив накидку на вешалку у входа, Валласин устало опустился на стул. Денщик подал ему чашку с горячим напитком. Несмотря на костер, в льняном шатре было холодно, по полу ползли сквозняки.

– Они… – Денщик запнулся, увидев выражение лица капитана.

Радоваться было нечему.

– Это же просто невозможно! – в ярости воскликнул Валласин. – Десять тысяч солдат стоят перед пустым королевством и не могут открыть ворота!

Отпив чаю, он посмотрел на кипу депеш, поступивших от короля Беллетаина. Почти каждый день правитель Ургона присылал гонца, чтобы выяснить, как продвигается выполнение поставленной перед войском задачи, и всякий раз гонец возвращался с неутешительными новостями.

Вряд ли это положительно скажется на карьере Валласина. А ведь он приложил столько усилий, чтобы добиться звания капитана! Вскоре обезумевший Беллетаин решит, что лучше прислать сюда другого офицера, которой добьется успеха.

– Мы должны что-то делать!

– Минеры не могут подложить взрывчатку, – напомнил денщик. – Крепежи разрушить не удалось, сдвинуть ворота тоже.

Валласин помахал одной из депеш.

– Я-то это знаю. Объясни это нашему королю и солдатам, которые мерзнут снаружи. – Капитан злился все больше. Он вскочил и начал нервно ходить туда-сюда по шатру. – Сорок семь человек уже погибли от холода! И почему? Все из-за этих проклятых ворот и нарушения договора.

Третьи обещали, что ворота в королевство будут открыты и войско легко проникнет внутрь. Но вход был закрыт, и ни таран, ни тем более мотыги не могли помочь солдатам пройти.

«Проклятое ожидание». События развивались странным образом: войска Ургона прибыли сюда по приказу Беллетаина и готовились к вторжению, затем появились подразделения Третьих, и перед воротами стояли уже две армии. А потом неожиданно Третьи просто свернули лагерь и ушли без всяких объяснений. Валласину ничего не оставалось, как продолжить эту бессмысленную осаду. Приказ есть приказ.

Снаружи послышался топот копыт.

– Во имя Паландиэль! Видимо, прибыл очередной гонец от Беллетаина, – вскинулся капитан. – Когда же ему надоест читать мои депеши?

Действительно, в шатер вошел вестовой. Его одежда была засыпана снегом, борода и усы заледенели, платок покрылся изморозью: влага от дыхания мгновенно застывала на шерстяной ткани. Вытащив из сумки запечатанный кожаный чехол, гонец протянул его Валласину.

– Это вам, капитан.

Валласин приказал денщику напоить гонца горячим чаем, а сам снял с депеши печать и вытащил бумагу.

Он уже собирался бросить ее к остальным письмам короля и сразу передать гонцу заготовленный заранее ответ, но тут заметил, что в этот раз письмо длиннее. И речь шла вовсе не о смещении Валласина с должности…

– Да ну? – пробормотал капитан. – Наш драгоценный король велит нам сниматься с лагеря. Мы покидаем Коричневые горы, – с облегчением выдохнул он.

Вскоре в его палатке собрались офицеры.

– Господа, король Беллетаин сообщает нам, что в Потаенной Стране произошли значительные события. Он объявляет о расторжении военного союза с королем Лоримбасом Стальное Сердце, так как оговоренные обязательства Третьими выполнены не были. Что это значит для нас? Сворачиваем шатры и убираемся отсюда. Завтра я хочу находиться очень далеко от этой морозилки.

– Куда же нас направили, капитан? – спросил один из сержантов.

Валласин указал точку на карте.

– Мы быстро продвинемся на юг, а затем резко свернем, как нам велит Беллетаин. Тут не ждут нашего нападения, значит, мы застанем их врасплох.

– Да, противнику придется несладко, – рассмеялся какой-то офицер. Остальные поддержали его.

– Это даст нам тактическое преимущество. – Капитан был рад, что никто не возражает против начала новой военной кампании.

Задача перед ними ставилась нелегкая, к тому же придется идти по границе с Идомором, но принц Маллен наверняка не будет возражать. Это самый короткий путь…

– Подготовьте солдат к быстрому переходу.

Выслав всех из шатра, Валласин уселся писать ответ Беллетаину. В этот раз он не сомневался в успехе предстоящей кампании.

Главное – не опоздать.

Потаенная Страна, Гаурагар, в десяти милях от столицы бывшего волшебного королевства Лиос-Нудин Пориста, зима, конец 6234 – начало 6235 солнечного цикла

Балиндис постепенно приходила в себя. С трудом подняв веки, она оглянулась, ожидая, что сейчас увидит высокий сводчатый потолок, лишившийся для нее всякой красоты, – слишком уж многое ей пришлось пережить в этих стенах. Гномка уничтожила бы эту комнату, если бы только могла.

Однако она смотрела на белую стенку шатра. День близился к полудню.

Повернув голову, Балиндис с удивлением уставилась на чью-то макушку… Копна густых каштановых волос… Кто-то уснул, уронив голову на край ее постели, и тихонько посапывал. И этот звук был ей знаком.

«Тунгдил? – Балиндис осторожно протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до его волос, чтобы не разбудить. – Враккас услышал мои молитвы».

Приподняв одеяло, гномка осмотрела ожоги на своем теле – красные пятна влажно поблескивали от мази. «Наверное, Нармора исцелила мои раны, раз осталось только это». Она ощупала свои руки – еще вчера кости были сломаны и торчали из тела.

Вскинувшись ото сна, Тунгдил испуганно вздрогнул, но, когда он увидел, что Балиндис пришла в себя, его лицо просияло. Гномке показалось, что Златорукий возмужал. Что-то изменилось в нем с их последней встречи. И что бы ни случилось за это время с гномом, хорошим это точно не было.

– Как ты? – Тунгдил нежно взял ее за руку.

– Волшебница помогла мне, – тихо ответила Балиндис. – Я почти не чувствую боли. – Притянув к себе Златорукого, она крепко обняла его. Они немного помолчали. – Теперь я в вечном долгу перед тобой.

– Нет долгов между друзьями, если ты, конечно, еще хочешь быть моим другом, Балиндис. Я вел себя как глупейший из кобольдов и могу лишь молить тебя о прощении. – Он заранее подготовил эту речь. – Не знаю, что заставило меня действовать таким образом, уязвленная гордость, ревность или другое чувство, но сейчас я понимаю, что был не прав. – Тунгдил сжал ее ладонь. – Я очень бы хотел вновь стать твоим другом.

– Я всегда была твоим другом, Тунгдил. – Она была тронута его прямотой. – И останусь им навсегда.

– Да. Навсегда. – Златорукий заглянул ей в глаза. В его взгляде горел огонь любви. – Тебе стоит поблагодарить Боиндила и Боендала, да и Фургас приложил много усилий, чтобы вызволить тебя.

Он быстро рассказал ей о последних событиях – дерзком набеге на дворец и завершении спасательной операции.

Балиндис провела рукой по обритой голове.

– Эта альвийка… – В ее голосе слышалась ярость. – Судя по твоим словам, именно она убила моих спутников и привязала меня к дереву, где меня и нашли аватары. – Балиндис рассказала Златорукому о своих злоключениях. – После того как альвы скрылись из виду, ко мне подошел какой-то гном. Я была так рада увидеть кого-то из наших, что тут же рассказала ему все, и только потом заметила, что он как-то странно себя ведет. Оказалось, что это была иллюзия, созданная аватаром. Меня отвезли в Пористу и пытались выведать секрет сплава, ломая мою волю. – Она замолчала, и ее глаза наполнились слезами. – Но Враккас придал мне сил, и мне удалось сохранить секрет. Однако еще немного, и я бы не выдержала, Тунгдил. – Девушка всхлипнула.

Обняв несчастную, гном нежно погладил ее по безволосой голове.

– Теперь все в порядке, Балиндис. Ты в безопасности.

Тунгдил подозревал, что Ондори воспользовалась нападением аватаров, чтобы оторваться от гномов. Она узнала Балиндис и опасалась, что после того, как гномка придет в себя, она непременно расскажет друзьям о роли альвийки в ее пленении.

– При чем тут доспех Джеруна? – спросила Балиндис.

Тунгдил все объяснил.

– Тогда мне нужно поскорее возвращаться в Серые горы, чтобы сделать больше таких доспехов. – Гномка позабыла о своих ранах.

– Но зачем тебе…

Она постучала по его нагруднику.

– Этот сплав можно изготовить только в «Драконьем Дыхании», Тунгдил, ведь он включает и тионий, и паландий, а они не плавятся нигде, кроме этого горна.

Златорукий подумал о сотнях миль пути, ужасной погоде и плохом состоянии Балиндис.

– Все равно на это нет времени, – сказал он. – Пористу нужно взять в течение девяти дней, или это создание, которое аватары называют «эоил», может разрушить Потаенную Страну.

Балиндис промолчала, печально взглянув на него. Она догадывалась, какие опасности подстерегают ее друзей.

– Значит, вы должны остановить аватаров и победить их. – Гномка заметила залатанное место на нагруднике, которое ей не понравилось. – Кто это ковал? Ты? – с упреком спросила она.

– У меня было мало времени, – улыбнулся Златорукий.

Балиндис поднялась с постели, быстро набросила на себя наспех укороченную специально для нее человеческую одежду – другой не нашлось, натянула на голову шапочку и взяла Тунгдила за руку.

– Пойдем.

– Что ты задумала? Ты же должна…

– Сперва нужно починить доспех, а то ты в этом не очень-то преуспел, – рассмеялась она. – Позови близнецов. Мы вам такие доспехи скуем, что все аватары позеленеют от зависти. Не хочу, чтобы потом кто-то сказал, что гномы спасали Потаенную Страну в некачественных нагрудниках.

Улыбнувшись, Тунгдил последовал за ней в полевую кузницу, захватив по дороге Боиндила и Боендала. Братья радостно обнялись с Балиндис.

Жар горна, стук молотов, прикосновения к клещам и стамескам успокаивали гномку. Златорукому тоже нравилось ковать, чувствуя, как танцует молот на наковальне и как удар за ударом доспехи становятся все лучше.

Боиндил запел походную песню, брат подхватил мотив, стараясь попадать в ритм ударов, а Тунгдил и Балиндис развлекались, стуча молотами все быстрее, и торжественный марш постепенно превратился в скороговорку. Наконец близнецы сдались.

В теплой кузнице четверо друзей позабыли о том, что им предстоит. Им просто было хорошо вместе.

Вскоре они услышали, что гномы неподалеку от кузницы тоже запели.

Свободные и Первые соревновались в песнопениях, проговаривая слова как можно быстрее – кто первым собьется с ритма?

Послышались аплодисменты. А потом Тунгдил услышал чей-то низкий голос:

 
Черный блеск мне взор заворожит,
Одинокий камень, расскажу вам сказки,
И всплывет, блуждая, вечный стыд,
Что не знаю я камней другой окраски.
 
 
Скрытым и незримым став для всех,
Я храню тревожное молчанье,
Но хочу услышать серебристый смех
И души другого камня ликованье.
 
 
Я хочу услышать голоса других,
Ревность Черных гор мою иссушит душу,
Но о скалы бьется одинокий вскрик,
И я слова предков не нарушу.
 

Печальная песня заставила всех замолчать. Тунгдил заметил, что пел гном из племени Третьих, и вспомнил разговоры Занды о том, что не все дети Лоримбура испытывают ненависть к другим племенам.

«Одинокий камень в Черных горах знает, что вокруг еще много камней, таких же, как и он, и все же в чем-то отличающихся. Он не имеет права смотреть на них, хотя и желает этого. Он не имеет права позвать их, хотя и желает этого. Он не имеет права пойти к ним, хотя и желает этого. Его ревнивые горы запретили ему делать это. Ему, одинокому камню в Черных горах…» Так думалось Златорукому.