Текст книги "Война племен. Проклятые земли"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Встав, Нармора сжала холодные пальцы Фургаса, пытаясь их согреть.

– Но зачем им это? – Она нежно провела кончиками пальцев по щеке любимого. – Зачем им нападать на моего мужа? Он не имеет никакого отношения к магии.

– Да, он не маг, но он работает на меня, а в глазах учеников Нод’онна я захватчица, оккупировавшая королевство, которое должно принадлежать им. – Андокай опустила руку на плечо девушки. – Пока они существуют и мы не можем остановить служителей Зла, Пориста в опасности, а значит, и вся Потаенная Страна. Я не знаю, сколько их. Мне нужен кто-то, кому я могла бы доверять. Кто-то, кто меня никогда не предаст. Если все будет совсем плохо и они победят меня, мне нужно, чтобы кто-то продолжил мое дело. Иначе будущих волшебников обучат преемники Нод’онна, а это недопустимо. Ты со мной согласна?

Нармора закрыла глаза.

– А мы сможем вдвоем исцелить его? – хрипло спросила она.

– Обещаю. Если мы объединим усилия, у нас все получится. – Волшебница с облегчением вздохнула, догадавшись, что Нармора уже готова согласиться. – Но это будет возможно, только если мы в течение половины солнечного цикла проведем ритуал исцеления, позволяющий вывести из тела волшебный яд. Ты должна учиться днем и ночью, Нармора. – Андокай осторожно дотронулась до круглого животика подруги. – Как думаешь, ты справишься?

– Да, – уверенно ответила полуальвийка. – Я хочу, чтобы наш ребенок узнал своего отца, и уж точно не желаю, чтобы он видел, как плачет его мать, рассказывая о своей утраченной любви. – Отпустив руку Фургаса, она сжала кулаки. Белки ее глаз почернели, и глаза превратились в две черные дыры. По лицу потянулись тонкие линии-паутинки, словно кожа покрылась глубокими трещинами. – Я спою своему ребенку, как умрут те, кто повинен в этом. И смерть их будет нелегка.

Родарио, лежа в кровати у противоположной стены комнаты, молча наблюдал за происходящим. Голова по-прежнему болела – удар дубинкой был не лучшим событием в его жизни, и от такого опыта актер предпочел бы отказаться. Родарио не обижался на Нармору за то, что она не поинтересовалась его самочувствием. Наверное, он вел бы себя точно так же, если бы его возлюбленная лежала перед ним без сознания.

Волшебница не исцелила его заклинанием – это Родарио понимал прекрасно, даже несмотря на свое состояние. Он смутно помнил, как его принесли сюда стражники, как кто-то промыл и перевязал его рану. Но кто это был? Он помнил лишь руки, лицо же позабылось.

Словно почувствовав на себе его взгляд, Андокай повернулась.

– Тебе уже лучше, Родарио?

Актер тут же притворно улыбнулся, чтобы волшебница не подумала, будто он слабак.

– Хорошо. Значит, ты можешь вернуться домой.

Родарио помрачнел.

– Я и так понял, что вы не хотите, чтобы я был рядом.

Осторожно выпрямившись, он переждал, пока пройдет приступ головокружения, а потом поднялся и подошел к Нарморе.

Полуальвийка, видимо, уже успокоилась: исчезли чернота глаз и трещины на коже – наследие ее матери, проявлявшееся в те моменты, когда она теряла над собой контроль. Теперь Нармора выглядела как обычная, хоть и очень красивая беременная женщина.

– Прости, что я раньше не поздоровалась с тобой. Конечно, я и за тебя испугалась тоже, но…

– Ни слова больше. – Родарио поднял руку. – Я все понимаю.

Волшебница сцепила руки за спиной.

– Ты сможешь продолжить работу Фургаса?

– Я? – Актер несколько опешил. – Вы хотите, чтобы этот город строил мим? – Впрочем, он мгновенно передумал. – Я… с удовольствием попробую.

– Нечего тут пробовать. Работать надо, – перебила Андокай. – Если ты думаешь, что не справишься с поставленной задачей, лучше скажи об этом сразу, и я найду другого начальника строительства.

Зная, что волшебница готова заплатить за эту работу огромные деньги, Родарио осмелел.

– Почтенная Андокай, я глубоко польщен тем, что могу выполнять работу своего друга, по крайней мере до тех пор, пока он не придет в себя. – Актер картинно шаркнул ножкой. – Я с удовольствием отложу реконструкцию собственного театра и премьеру написанной мною пьесы…

– Хорошо, – остановила поток его излияний волшебница. – Иди домой, отдохни и завтра утром отправляйся на стройку. Промедлений в работе быть не должно. – Она повернулась к Нарморе. – Я прикажу, чтобы твои вещи перенесли во дворец. Ты можешь выбрать любую комнату, здесь достаточно помещений.

– Я останусь рядом с Фургасом. Эта комната достаточно большая и…

– Нет, – покачала головой Андокай. – Ему нужен полный покой, а мы и без того слишком долго разговариваем, тревожа его нашими голосами. Фургас может услышать нас и разволноваться, тогда его сердце забьется сильнее, разнося яд по всему телу. А это, вероятно, приведет к смерти. – Она подтолкнула Нармору к двери. – Раз в день ты сможешь побыть рядом с ним в течение часа. Ты можешь держать его за руку, но разговаривать с ним нельзя. Ты будешь рядом. Но молча. – Волшебница открыла дверь, и Джерун, загораживавший проход, отошел в сторону. – Я сделаю еще кое-что и после присоединюсь к тебе, – пообещала она.

Нармора провела Родарио к воротам.

– Как думаешь, ты сможешь выяснить, есть ли еще ученики Нод’онна в Пористе? – спросила она по дороге. – Может быть, ты переоденешься и разузнаешь? Твое мастерство актерской игры не знает себе равных.

Родарио ухмыльнулся.

– Ну конечно. Поброжу ночью по переулкам. – Он пожалел об этих словах в тот самый момент, когда они слетели с его губ. Но, вспомнив о Фургасе, лежащем без сознания, актер преисполнился мужества, которое так хорошо изображал на сцене. – Ладно. Я замаскируюсь так, что никто не посмеет ко мне притронуться, – решил он. – Вскоре волшебница узнает, где скрываются эти отродья, и уничтожит их!

– Нет. Ты должен рассказать об этом мне, а не ей.

По ее лицу Родарио все понял.

– Ты хочешь отомстить за мужа? Думаешь, это подходящая задача для беременной полуальвийки?

– Я чувствую в себе достаточно сил, чтобы вступить в бой даже с Джеруном. – Открыв калитку, Нармора взяла Родарио за руку. – Обещаешь помочь?

Кивнув, он обнял девушку и оглянулся. Вокруг никого не было.

– Обещаю.

Махнув на прощание рукой, Родарио ушел.

Только сейчас, оставшись один, он решился разжать правую руку. Там осталось немного той странной жидкости, которой был смазан меч напавшего на Фургаса типа. Родарио испачкался, когда грабитель с мечом спросил у него, он ли Фургас.

Актер поднес руку к глазам. Ярко-желтая жидкость светилась в темноте, и почему-то она показалась Родарио знакомой. Да и никаких символов на мече нападавшего он не заметил. Почему же волшебница об этом сказала? Единственное, что из его воспоминаний совпадало с тем, что рассказала Андокай, так это то, что оба грабителя искали Фургаса.

«Может быть, тут кроется какая-то тайна?»

Родарио решил, что распутает загадочное дело, хотя втайне и надеялся, что не узнает ничего, что могло бы осложнить его жизнь в Пористе.

6

Потаенная Страна, королевство Гаурагар, территории бывшего королевства эльфов Лезинтеиль, весна 6234 солнечного цикла

Пояс, на котором повис Тунгдил, затрещал. От неожиданного рывка, помешавшего ему нырнуть в спасительную воду, у гнома перехватило дыхание, но горячая боль в груди и плече, куда вонзились альвийские стрелы, не позволяла гному потерять сознание.

Наверху послышалось тяжелое дыхание – альвийке трудно было управиться с его весом. Ей не хватало сил, чтобы вытащить его на ступени. Нападавшая позвала на помощь, и Златорукий догадался, что вскоре к ней кто-то присоединится и вдвоем они его точно вытянут.

А самое ужасное – он ничего не мог с этим поделать.

Кровь вытекала из его ран и капала в черные воды пруда, а гном размахивал руками и ногами, пытаясь заставить альвийку выпустить его. Наткнувшись башмаком на колонну, поддерживавшую ступени, Тунгдил оттолкнулся и начал раскачиваться взад-вперед.

Проклятая вражина застонала от напряжения и ругнулась (по крайней мере Златорукий предположил, что это было ругательство). Его старания возымели действие – теперь он опустился немного ниже.

– Тебе меня не заполучить! – крикнул он. – Скорее мы оба утонем в этом пруду!

Внезапно Златорукий услышал наверху чьи-то голоса и пыхтение – видимо, кто-то пришел на помощь альвийке. Его потащили на ступени.

Но Тунгдил не сдавался.

Он уперся ногами в колонну и дернулся изо всех оставшихся сил. Противники не выпустили ремень. Зато не выдержала кожа. Застежки ремня не были созданы для того, чтобы удерживать такой вес. Первая дырка ремня разорвалась, и металлическая часть застежки взрезала кожаную полосу.

Сперва Златорукий обрадовался, но тут же вспомнил о волшебном топоре. «Огненный Клинок! – Он попытался ухватиться руками за пояс. – Он не должен попасть в руки аль…»

Руки гнома соскользнули, и он провалился в ледяную воду пруда. Кольчуга неумолимо тянула на дно. Тунгдил задержал дыхание – в точности как в те моменты, когда он купался в ванной.

Пруд оказался довольно глубок – гном все падал и падал на дно и уже не знал, плавает ли он в черных водах или уже потерял сознание.

Златорукий чувствовал, что слабеет. Ему хотелось открыть рот и вдохнуть воду, но сознание подсказывало, что так он захлебнется.

А затем Тунгдил увидел свет.

Свет был повсюду, он дарил тепло и безопасность. Послышался рев кузнечных мехов. «Вечная Кузница! Я попаду в Вечную Кузницу Враккаса!»

За такую наглость Тунгдилу тут же влепили пощечину.

Не успел гном испугаться, как его ударили еще раз – да с такой силой, что голова сама собой развернулась влево.

Златорукий сквозь пелену воды смутно различал лицо Бога – и действительно, Враккас оказался гномом. Красноватый свет становился все сильнее.

– Приходи в себя, книгочей, – пророкотал Враккас. – Клянусь, буду тебя молотить до тех пор, пока ты не выругаешься хорошенько.

Тунгдил заметил движение слева и успел парировать очередной удар.

– Вот же ж упертыш проклятый. – Гном закашлялся, пытаясь приподняться.

Кто-то ему помог. Отфыркавшись, Тунгдил сплюнул остатки воды. Наконец его легкие очистились и он смог оглянуться. От сильного кашля у него разболелась голова, глаза слезились.

Перед ним сидел мокрый до нитки, но очень довольный Боиндил. Они находились на берегу подземного озера.

То, что показалось Златорукому ревом кузнечных мехов, на деле было звуками водопада, вытекавшего из грота в потолке на высоте десяти метров. А красноватый свет исходил не от горна, а от светильников, развешанных по стенам.

Сама пещера, в которой они очутились, была длиной в милю, и б о льшую ее часть занимало озеро.

– Вот это покатали, да? – Боиндил махнул рукой в сторону водопада. – Во-он оттуда мы вывалились, а течение принесло нас к берегу. – Он вдруг помрачнел. – Так это что, только мы с тобой живы-то остались?

Тунгдил печально кивнул.

– Проклятые альвы! – Бешеный в ярости застучал кулаком по стене. – Да ниспошлет мне Враккас еще одну встречу с ними, чтобы я покарал этих подлых убийц! – Он поднял голову. – Мы нашли тех, кого искали. Они уже побежали за помощью. – Боиндил осмотрел раны друга. – Плохо дело. Надеюсь, что стрелы не были отравлены.

– Да, я тоже. – Златорукий старался, чтобы в его голосе звучала уверенность.

Голова закружилась, но Тунгдил предпочел списать это на кровопотерю и усталость. «Хоть бы не яд, пожалуйста, пусть это будет не яд». Он ощупал грудь, пытаясь найти свою перевязь.

– Твой пояс, видимо, порвался по дороге. Дыра довольно маленькая, я чуть не застрял. – Боиндил поднялся и подошел к берегу. – Придется нам нырять за Огненным Клинком.

– Топор пропал, – с трудом выдохнул Златорукий, переваливаясь на спину. Голова кружилась все сильнее.

– Что значит «пропал»? – Боиндил отказывался в это поверить. – Альвы? Только не говори мне, что наш Огненный Клинок попал в лапы ушастым Дзон-Бальзура! – Он был в ужасе. Подойдя к Тунгдилу, гном присел на корточки. – Скажи мне, что ты потерял его в пруду. Все лучше, чем если он достался врагам…

Златорукий рассказал о происшедшем.

– Это очень плохо, – пробормотал Боиндил. – И все же он мог сорваться с пояса и упасть в пруд.

– Но как мы его…

– Мы принесли носилки, – сказал кто-то за его спиной. – Отнесем его в ближайшее помещение, а потом Геммиль решит, что с вами делать.

К ним подошло несколько очень бледных гномов. Подняв Тунгдила, они уложили его на носилки.

Присмотревшись к ним повнимательнее, Тунгдил не смог найти никаких отличий от всех своих соплеменников, которых он видел раньше, разве что кожа у местных была намного светлее и почему-то среди них не было кареглазых. А один из подошедших и вовсе показался ему очень странным – кожа и волосы у гнома были белыми как снег, а глаза – красными. Непривычного вида гном дружелюбно улыбнулся Златорукому. Боиндил, сам того не замечая, опустил ладонь на рукоять топора – этот странный тип не вызывал у него доверия.

– Я им всем мозги повышибаю, пусть только попробуют что-то натворить, – шепнул он Тунгдилу. – Вон тот типчик и вовсе на привидение похож. Ты же у нас книгочей. И как такой мог родиться у детей Кузнеца?

Златорукий вспомнил книги о животных и растениях Потаенной Страны, которые он читал у Лот-Ионана.

– Знаешь, я как-то читал книгу о рыбах и лягушках, которые живут в подземных пещерах, где нет света, – ответил он. – У них якобы нет глаз, а кожа белая.

– Хм, – отжав бороду, Боиндил занялся косой. Вода текла с Равнорукого ручьями, оставляя темные разводы на полу пещеры. – Но ведь кланы моего племени тоже живут в горах…

– И все же они временами выходят на поверхность: пасут скот, продают товары, ну или занимаются еще чем-то, что заставляет их показывать кожу солнцу, – предположил Тунгдил.

На самом деле не таким уж он был и книгочеем, но мог понять, что подобный вид кожи связан с полным отсутствием солнечного света.

Тем временем его вынесли из пещеры с водопадом и понесли по коридорам, которые выглядели так, словно их пробила в скале вода. Наконец они добрались до невысокой стальной двери, за которой начинались жилые помещения. Златорукого опустили на какой-то стол.

– Выглядит лучше, чем я думала. – Этот голос звучал прекраснее, чем звон молота о наковальню. – Разрежьте одежду, я хочу осмотреть рану поближе.

Два гнома зажали какими-то странными щипцами края кольчуги, третий резкими размеренными движениями звено за звеном взрезал ее, словно кольчуга была сделана из дерева, а не из прочной стали. Наконец металлическая рубаха развалилась, и гномы острыми ножами разрезали кожаный подкольчужник вокруг древков стрел.

– Посмотрим, что с тобой сделали альвы, – произнес тот же голос.

Тунгдил увидел белую как снег гномку, и ее вид изгнал из его души все мысли о Балиндис. Его сердце разбилось на сотни мелких осколков, словно от удара молотом. Златорукий не сомневался в том, что еще никогда в жизни не видел такую красавицу.

– Меня зовут Мюрмианда, – представилась девушка. Глаза у нее были алыми, белоснежные волосы удерживала золотая диадема. Гномка была одета в темно-коричневое платье, а поверх него кожаный передник. – Я врач, хирург. Другие гномы заверили бы тебя в том, что ты оказался в надежных руках, но пока что тебе придется поверить мне на слово.

Она наклонилась к Тунгдилу и принялась ощупывать кожу вокруг ран. Златорукий заметил, что для гномки у нее необычайно тонкие пальцы, а еще этот запах… чистый и свежий, ни тебе нотки пота или дыма, только нежное благоухание трав.

– Кожа не твердеет и не меняет цвет. Сам Враккас благословил тебя, – выпрямившись, Мюрмианда махнула рукой, и ее помощники сняли с Тунгдила кольчугу и окончательно разрезали подкольчужник. – Альвы пользуются стрелами с изогнутыми наконечниками, а это значит, что я не могу вытащить их просто так – наконечники останутся у тебя в теле. Мне придется выдергивать их со стороны спины.

Едва договорив, она схватилась за древко и надавила.

Златорукий так сильно сжал зубы, что у него зашумело в ушах. Казалось, грудь и плечо ему пронзают раскаленные стальные прутья. Второй рукой Мюрмианда ухватилась за вышедший из тела наконечник и резким движением выдернула.

– Ты молодец. – Она бросила остатки стрел в небольшую миску с водой и вытерла руки, а затем, опустив на рану толстую влажную подушечку из целебного мха, сделала перевязку. – Синий мох остановит кровотечение. Через пару часов мы сменим повязку, и к завтрашнему утру боль отступит. – Растворив в стакане какой-то порошок, врач протянула лекарство Тунгдилу. – Выпей. Это придаст тебе сил и очистит рану.

– Во имя Враккаса! Я еще никогда не видел, чтобы кто-то справлялся с подобной работой так быстро, – с уважением протянул Боиндил. Ему даже почти хотелось и самому оказаться раненым, чтобы испытать мастерство хирурга.

– Спасибо. – Мюрмианда кивнула. – Я уже давно занимаюсь целительством.

Тунгдил не мог отвести от нее глаз. Эта девушка была полной противоположностью Балиндис: она говорила на чистом гномьем с примесью наречия высшего сословия – видимо, у нее было превосходное образование. Ее тело было нежным и хрупким – Балиндис была шире Мюрмианды в два раза, так как работа у наковальни требовала намного больше силы, чем ремесло лекаря.

Он быстро осушил стакан.

– Меня зовут Тунгдил Златорукий, – представился гном, пытаясь отогнать наваждение. – А это Боиндил Равнорукий из клана Топорометателей, из племени Второго, Бероина.

Отерев руки о полотенце, девушка слегка поклонилась.

– Я рада лично познакомиться с героем битвы при Черном Ярме. Вряд ли твое племя изгнало тебя за то, что ты победил Нод’онна, так что, скорее всего, ты попал сюда случайно, не так ли? Вы что, упали в пруд во время битвы с альвами?

– Не пойми меня неправильно, Мюрмианда, но я хотел бы обсудить этот вопрос с вашим королем. – Тунгдилу было неловко и стыдно за такое поведение перед девушкой, которая только что вытащила у него из тела две стрелы, да к тому же столь сильно ему понравилась. Но о причине своего появления здесь пока что следовало молчать.

На мгновение на ее лице промелькнуло разочарование, но затем она вновь улыбнулась – так очаровательно, что сердце Златорукого забилось чаще.

– Что ж, из твоего ответа можно понять, что попали вы сюда не случайно.

Мюрмианда начала собирать хирургические инструменты, и Тунгдил увидел скальпели, крючья, пилы и прочие странные предметы, явно способные причинить страшную боль здоровому гному. Уложив все в платок, девушка перевязала сверток кожаными ремешками и вышла из помещения.

– Ну, выздоравливай, – сказала она ему напоследок.

Через некоторое время в комнату вошел беловолосый гном со светлой кожей и глазами цвета свежевспаханного поля. На нем была кольчуга, на поясе висел боевой топор.

– Да ниспошлет вам Враккас долгую жизнь, – поприветствовал он гостей, подходя поближе. – Меня зовут Геммиль Мозолисторукий, на данный момент я являюсь избранным правителем Свободных гномов.

Тунгдил и Боиндил назвали свои имена. Судя по всему, Геммиль о них уже слышал.

– Рад приветствовать вас здесь. Насколько я понимаю, вы пришли к нам по определенной причине?

– Об этом месте нам рассказал Брамдаль Мастер Клинка, – начал свою долгую историю Тунгдил.

Он рассказал о восстановлении гномьего королевства в Серых горах, о встрече с палачом и его совете встретиться с гномами-изгнанниками и о том, что произошло на берегу пруда.

– Я хочу выразить тебе благодарность от имени трех племен гномов за то, что ты поддержал нас в битве в подземных туннелях. – Златорукий поклонился, насколько ему позволяло ранение. – И мою личную благодарность за то, что ты вместе с нами сражался в кузнице «Драконье Дыхание» в королевстве Пятых, когда на нас напали орды Нод’онна.

– Я прочел послание, которое ты оставил для нас в туннеле, – мягко улыбнулся Геммиль. – Возможно, мы изгнанники и живем по своим законам, но мы дети Кузнеца и не позволим какому-то безумному магу покорить Потаенную Страну.

– Я очень рад слышать, что ты и твои подданные…

– Они мне не подданные, Тунгдил, – тут же остановил его Геммиль. – Все у нас свободны, но все же мы поняли, что должен быть гном, который будет принимать решения в трудные времена. Пока что я выполняю эту почетную обязанность, но через три года меня на посту сменит кто-то другой.

– Вы выбираете короля на свое усмотрение? – фыркнул Боиндил. Он просто не мог поверить в это. – Хорошие же у вас тут нравы.

– Действительно. Хорошие. – Геммиля, видимо, совершенно не смутило неподобающее обращение Боиндила.

– Вы вступили в бой, чтобы защитить Потаенную Страну. Могу ли я просить вас поступить так еще раз? – поспешно спросил Тунгдил, опасаясь, что Бешеный сейчас примется спорить.

Златорукий описал события у Каменных Врат, упомянув слухи о странно изменившемся войске орков, приближающемся к новому королевству Пятых.

– Ужноц и южные орки попытаются захватить перешеек. Геммиль, наше новое королевство еще слишком слабо, мы не сможем защититься от нескольких тысяч орков, которых к тому же непросто убить. А если тот орк, которому удалось сбежать в Потусторонние Земли, приведет с собой орду чудовищ и они будут наступать на Врата с севера, королевство падет еще до того, как мы его отстроим. Нам нужны сильные руки твоих гномов. Больше нам не к кому обратиться за помощью.

Лицо правителя омрачилось, и белые брови сошлись на переносице, словно это была единая линия, нарисованная солью.

– То, о чем ты говоришь, звучит достаточно тревожно. Да и утрата Огненного Клинка не облегчит вам бой. Если топор сейчас на дне пруда, то он потерян навеки.

– Ну и что? Откуем новый, вот и все. Мы уже знаем, как это делается, – попытался утешить друга Боиндил. – А альвам-то он зачем? Для них это просто топор, с которым они к тому же не умеют обращаться. Вряд ли они захотят уничтожать им себе подобных.

– Нет, конечно. Но без Огненного Клинка нам будет нелегко, – задумчиво ответил Тунгдил. – Это символ нашей победы над чудовищами, произведение искусства. Боюсь, Геммиль прав. Утрата Огненного Клинка ранит гномов сильнее, чем бой с бесчисленным количеством врагов. – Он повернулся к королю. – От имени нашего правителя Глаимбара Остролезвого и всех народов Потаенной Страны прошу тебя: не дай нам сражаться в одиночку да еще и на два фронта. Твои воины придадут нам больше отваги и развеют сомнения, которые могут и сильнейшего из героев превратить в жалкого труса.

Геммиль не раздумывал долго.

– Я разошлю гонцов, чтобы передать соплеменникам твои слова. Как только мы соберем войско, я отправлю его в Серые горы. – Он оправил бороду. – Если орки нападут до того, как подоспеют мои собратья, вам придется продержаться самим. Но мы придем. Возвращайтесь и передайте вашему королю мое решение.

– Как ты полагаешь, сколько у тебя будет воинов?

– Столько, сколько найдется, – ушел от прямого ответа Геммиль. – А пока что с вами отправится Мюр с несколькими целителями и эскорт для защиты в дороге. – Он покосился на повязку Тунгдила. – Еще одной стычки с альвами тебе не пережить. Я не могу взять на себя такую ответственность. – Его рука опустилась на ручку двери.

– Геммиль, я хочу попросить тебя еще кое о чем. Я рассказал тебе о том, что мы заново заселили королевство Пятых. Возможно, среди твоих гномов найдутся те, кто захочет остаться с нами и стать частью нашей общины?

– Вернуться к устаревшим законам гномьих королевств? – Король задумался. – То, что ты думаешь о гномах-изгнанниках, весьма благородно с твоей стороны. Но мы просто примем участие в вашем сражении с орками. Я хотел бы предложить тебе пожить с нами некоторое время, чтобы ты смог оценить различия между Свободными гномами и другими племенами. Тогда ты поймешь, почему мало кто захочет отказываться от такого существования.

– Чушь! – возмутился Боиндил. – Что за чепуху мелет этот король? – Втянув голову в плечи, он двинулся на Геммиля. – Среди нас нет гномов, которые считали бы себя в чем-то несвободными!

– Вот как? И ты можешь делать все, что хочешь?

– Конечно! – упрямо рявкнул Бешеный.

– Значит, ты можешь высказаться против главы своего клана, если видишь, что он заблуждается?

– Наши главы кланов… не заблуждаются. – Боиндил беспомощно покосился на Тунгдила. Вспыльчивость всегда его подводила.

– И тебе кажется разумным поддерживать вражду между кланами, если все уже давно позабыли о причинах этой вражды?

– Должна же быть причина, – буркнул гном.

– Ну, по крайней мере ты можешь заключить Нерушимый Союз с той гномкой, которую любишь?

Скрестив руки на груди, Боиндил промолчал. Он сдался.

– Своими вопросами я вовсе не хотел смутить твоего друга. Я лишь пытаюсь показать вам, в чем проблема с законами в гномьих королевствах. – На лице Геммиля не было ни злобы, ни презрения, и Тунгдил с Боиндилом склонны были поверить ему. – Среди нас есть изгнанники, покинувшие родные края как раз по этим причинам. Они понимали, что им дорого придется заплатить за то, что они не хотят мириться с таким положением вещей. Есть гномы, чьи кланы или семьи много солнечных циклов назад добились власти, и эти гномы не успокоятся, пока не выгонят инакомыслящих со своих земель.

После напряженных размышлений Боиндилу удалось-таки найти, за что уцепиться.

– Но давайте не будем забывать о том, что ты принимаешь любого изгнанника. Среди них могут быть убийцы или те, чьи преступления намного хуже, чем неправильное слово в неподходящей ситуации. Разве это хорошо для общины Свободных гномов?

Король поморщился. Видимо, этот вопрос был ему неприятен.

– Мы никогда не спрашиваем гномов о причине изгнания. Если кто-то хочет рассказать свою историю, он это делает. Для нас главное, чтобы гном жил по нашим законам и способствовал развитию нашего общества. – Он открыл дверь. – Не забывайте, что эти гномы вскоре будут рисковать ради вас собственной жизнью. Если кто-то из них действительно совершил серьезное преступление и этот гном погибнет в бою, то, по моему мнению, он очистит свое имя перед Враккасом и войдет в Вечную Кузницу с высоко поднятой головой, так что ему не придется там таскать уголь для других, более праведных гномов. – Геммиль вышел, хлопнув дверью.

– Разозлило же это его, – с довольным видом ухмыльнулся Боиндил. – Не понравились мои слова хитрецу.

– Зря ты его донимал. Нам нужна его помощь.

В чем-то Тунгдил был согласен с королем Свободных гномов. Традиции не всегда приносили гномам счастье. Златорукий подошел к Боиндилу, закутавшись в покрывало.

– Но, судя по всему, наше задание выполнено, а значит, смерть наших спутников не была напрасной.

Они уселись перед камином, греясь у огня, и стали молиться Враккасу о том, чтобы он принял в свою Вечную Кузницу усопших.

Тунгдил задумался о гномах-изгнанниках.

Ему очень хотелось хоть одним глазком посмотреть на их город. Интересно, у них какая-то особая архитектура или они строят дома так же, как остальные гномы? Но на эти, как, впрочем, и на другие вопросы он пока не мог получить ответы, по крайней мере до того момента, пока не завершится битва с большой ордой орков. Как бы там ни было, Тунгдил твердо решил, что при первой возможности последует за Геммилем и посетит это загадочное королевство, пусть и ненадолго.

Любопытство Златорукого брало над ним верх в тех ситуациях, в которых, например, такой гном, как Боиндил, немедленно захотел бы оказаться в знакомой обстановке и вернуться в родные горы. Тунгдилу всегда было интересно узнать что-то новое. Например, у Свободных он впервые увидел такие щипцы, которыми Мюрмианда разрезала его кольчугу…

Помолившись, Боиндил поднялся и подошел к нише, в которой стоял их ужин. Жадно затолкав в рот кусок хлеба, он махнул приятелю рукой.

– Иди-ка сюда, тебе нужно что-нибудь съесть, – промямлил он с набитым ртом, роняя на бороду крошки. – С таким ранением возвращаться в Серые горы будет нелегко. Но Мюрмианда тебе поможет.

«Как хорошо, что меня ранили», – невольно подумал Тунгдил, вспоминая девушку. Даже пушок на ее лице был белым, с каким-то серебристым оттенком…

И вдруг ему стало стыдно, ведь совсем недавно он клялся в любви Балиндис. «Но теперь это уже не имеет значения. У нее есть другой, и он будет рядом с ней всю жизнь», – напомнил себе Тунгдил.

– Да. Она позаботится о том, чтобы я мог стоять на ногах. – Златорукий присоединился к Боиндилу и приступил к ужину.

– А готовят они неплохо, – признал Бешеный. Рот у него был забит до отказа. – И все-таки мне не по себе при мысли о том, что придется сражаться бок о бок с гномом, которого его племя выгнало за убийство или покушение. – И Боиндил с аппетитом откусил ароматного сыра, запах которого перебил бы даже зловоние орков. – Неспроста же их выгнали. Верно ведь, книгочей? – перестав жевать, гном уставился на Тунгдила.

Златорукий слабо кивнул и сделал вид, что целиком и полностью увлечен едой и темным пивом. На самом деле слова Геммиля заставили его задуматься.

К сожалению, такая точка зрения казалась вполне логичной – по крайней мере ему, выросшему среди людей, которые любили поспорить и, как истинные ученые, все подвергали сомнению. В штольнях Лот-Ионана не было места для косности мысли, а гномы-традиционалисты в чем-то походили на горы, в которых жили: прочные, застывшие, неизменные.

Боиндил жевал все медленнее, с отсутствующим видом глядя на стену. Видимо, он тоже задумался.

– Интересно, – сказал он наконец, – может быть, Враккас хочет, чтобы мы перенесли огонь перемен из горна изгнанников в Серые горы и сами начали думать иначе. Или это испытание нашей веры…

Тунгдил опешил. Он полагал, что Боиндил всегда будет держаться старых традиций. И тут такой вопрос!

– Не знаю.

Отхлебнув пива, Златорукий неудачно повернулся, и тело тут же напомнило ему о ранениях. Ругнувшись, гном поставил кружку на место.

– Прежде всего следует понимать, что нам повезло. Мы получим подкрепление. А дальше видно будет.

Отерев рот, Бешеный громко рыгнул.

– Как думаешь, какого размера их королевство, книгочей? Десять миль? Пятьдесят миль? И сколько воинов отправит с нами Геммиль? – подлив себе пива, он наполнил и кружку Тунгдила. – По-моему, не больше трех сотен.

– Этого достаточно. Мы будем держать оборону, разрушая осадные сооружения орков и сбрасывая на них камни. – Они чокнулись. – Так или иначе, а после этого боя ни один орк не останется в живых…

– Кроме свинорылых в Тобориборе, – кивнул Боиндил. – Они слишком далеко, поэтому мы не можем просто пойти и быстренько перебить их всех до единого. И все удовольствие достанется принцу Маллену.

– Ты предпочел бы оказаться там, да? Интересно, иссякнет ли когда-либо твое вечное желание подраться? – рассмеялся Тунгдил, качая головой. – Вот станешь беззубым стариком семи сотен солнечных циклов от роду и все равно будешь идти в бой.