Текст книги "Война племен. Проклятые земли"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Орк тут же все понял. Бог подземышей проклял этот водопад, и из-за проклятья он, дитя Тиона, теперь превратился в гнома! Испугавшись, орк запищал. Ужноц убьет его на месте, если встретит в таком облике!

Пока несчастный раздумывал над этим событием, его отражение ухмыльнулось и показало ему язык.

Нагнувшись к воде, орк принюхался и испуганно отпрянул – теперь от него даже пахло подземышем!

Удрученно глядя в воды озера, он в какой-то момент заметил, что у его отражения вырастает вторая гномья голова, а руки поднимают топор.

* * *

– А вот и вход, – удовлетворенно хрюкнул Ужноц, поднимаясь на плоскую вершину скалы, чтобы получше осмотреть все вокруг. – Фазток действительно его нашел.

Руншак подошел к предводителю и оценивающе окинул взглядом местность. Кроме руин, тут негде было укрыться. На камне у водопада удобно устроился Фазток, надвинув шлем на лоб и закинув ногу на ногу.

– Просто не могу в это поверить. Этот дурень уснул! – Подняв камешек, Руншак швырнул им в разведчика, но не попал. Камень упал на землю чуть раньше, чем нужно, и подкатился к башмакам Фазтока. – Эй! Ты должен был сторожить вход, ты, выродок краснокровской сучки!

– Собери наших. Пусть выдвигаются вперед, – приказал Ужноц, радуясь тому, что здесь тихо и пустынно. – И пусть будут настороже.

Его подчиненный выпрямился во весь рост и прокричал приказы. Войско орков, змеясь среди скал, потянулось к воротам.

– Их много, – протянул Руншак. – Нужно будет разбить их на роты.

– И они войдут в наше новое королевство. – Князь посмотрел на вершины гор. – Конечно, жить тут будет не так просто, как в Тобориборе, но нас не будет преследовать кавалерия принца Маллена.

Он уже знал, что они предпримут. Следовало разобраться с местными подземными ходами, а потом отправить часть солдат на охоту. Скоро настанет время нанести визит в ближайшие деревушки.

Люди не откажутся платить ему дань. В Гаурагаре не было такого большого войска, как в Идоморе, да они и не решатся нападать на орков, пока идут битвы в Дзон-Бальзуре. А значит, у Ужноца есть время укрепить свое королевство, чтобы никто больше не представлял для орков угрозы. И благодаря Черным Водам Ужноц будет править вечно.

Его солдаты кроме бурдюков с питьевой водой принесли сюда и запасы волшебной жидкости, а в залах подземышей наверняка найдется достаточно большой чан, куда эту жидкость можно будет слить. Если действие Черных Вод вдруг ослабеет, всегда можно будет хлебнуть еще. К тому же со временем вполне можно привыкнуть к этому отвратительному вкусу.

– Наше новое королевство. – Ужноц рассмеялся, глядя, как его воины постепенно заполняют равнину перед воротами.

Солдаты радостно приветствовали своего князя, вскидывая вверх руки с оружием и стуча по щитам.

Раздуваясь от ярости, Руншак пошел к Фазтоку. Видимо, разведчика совершенно не интересовало происходящее.

– Эй!

Он пнул Фазтока в бок, а когда солдат не отреагировал, надавил ногой на берцовую кость. От такой боли проснулся бы любой орк. Ухмылка сползла с морды Руншака, и он, нагнувшись, сорвал с головы разведчика шлем.

Этому бедняге не суждено было проснуться. Ему раскроили голову на уровне носа – по всей видимости, топором, – а потом перерубили шею. Убийца положил труп так, чтобы зеленая кровь стекала в расщелину в скале, не привлекая внимания. Голова держалась на плечах лишь на тонком ремешке кожи.

– Тревога! – вскочил Руншак. – Мы…

В проеме ворот показался один гном.

– Вам не пройти живыми в Серые горы. Мы дети Кузнеца, и мы охраняем этот вход, как велел нам Враккас. – Поднеся к губам сигнальный горн, гном подул в него, и над горами разнесся протяжный звук.

Ужноц услышал какой-то шум. В скале образовалась трещина, и князь с ужасом увидел, как рушится каменное плато, на котором выстроилась часть его войска.

Вся равнина перед воротами просела, будто по ней ударили гигантским молотом, и наконец провалилась. Тысяча орков с воплями рухнули вниз. Впрочем, падать было невысоко, всего три метра. Внизу находилось озеро – видимо, его создали специально, проведя сюда воду от водопада.

Скрыться было некуда, и Ужноц видел, как его солдаты под весом доспехов и оружия уходят на дно. Стены, окружавшие озеро, были слишком круты, и ухватиться было не за что. Бессмертие не помогло оркам.

«Откуда взялись эти подземыши?» – в ярости подумал Ужноц.

Вокруг дыры осталась нетронутая полоска плато шириной в четыре метра. Из орков только Руншак и Ужноц находились сейчас рядом с воротами. Несмотря на все свои боевые навыки и бессмертие, князь сомневался, что сможет продержаться здесь, пока не подоспеет помощь.

«Они знали, что мы придем!» Все мечты об орчьем королевстве, казалось, рушились на глазах. А ведь Ужноц еще даже не успел войти в свои новые владения! От первой части войска осталась лишь сотня, и солдаты неуверенно смотрели в его сторону, опасаясь, что тоже могут провалиться.

Испуганные писки орков, уходивших под воду, но при этом не умиравших, эхом отдавались в горах, но их заглушал боевой клич гномов, высыпавших из ворот и устремившихся в атаку.

Нервы чудовищ не выдержали.

Завидев толпу гномов, с лихим видом несущихся на врагов и бешено машущих топорами, орки бросились бежать, позабыв о своей неуязвимости. При этом они налетели на продвигавшуюся вперед вторую часть войска, и без того запуганную криками своих беспомощных побратимов. Воцарился хаос, и никто уже не слушал приказов ротных.

Ужноц считал себя достаточно умным для того, чтобы понять, когда лучше прервать бой и перегруппироваться. Он уже открыл рот, собираясь отдать приказ об отступлении, когда рядом с ним на камень запрыгнула стройная альвийка. Ее лицо закрывала черная повязка.

– Ты же не собираешься отступать перед парочкой жалких подземышей? – насмешливо осведомилась она. – Я насчитала двести, а у тебя… пять тысяч солдат, так?

– Что здесь нужно альвам? – прорычал Ужноц, поворачиваясь к ней. – Вы уже сдали Дзон-Бальзур и ищете, где укрыться? Убирайся прочь и сгинь в той норе, откуда выползла. Серые горы принадлежат оркам Тоборибора.

– Пока что они принадлежат подземышам, – хмыкнула девушка. – Но у меня есть то, с помощью чего мы сможем победить. – Она сняла со спины огромный топор.

Бриллианты на лезвии заблестели в лучах солнца.

Ужноц так резко отпрянул, что чуть не грохнулся с камня.

– Как я вижу, этот топор тебе знаком. – Девушка подняла Огненный Клинок повыше. – Подземыши, узрите же, что теперь принадлежит альвам Дзон-Бальзура!

Даже если гномы ее и не услышали, они заметили блеск лезвия в ее руках.

– Тот, кому это принадлежало, мертв!

И действительно, атака гномов захлебнулась еще до того, как первые ряды подземышей сошлись с орками.

– Ну что, будешь нападать? – спросила Ужноца Ондори. – Они опешили, и сейчас твоим воинам легко будет с ними справиться. Воспользуйся возможностью!

– Но они могут заманить нас в очередную ловушку… – неуверенно протянул князь.

Альвийка ударила столь стремительно, что Ужноц даже не успел поднять руку с мечом. Лезвие топора просвистело в воздухе и перерубило орку шею. Голова вместе со шлемом покатилась вниз по склону, но тело еще стояло на ногах, будто не хотело принять факт смерти. Ондори пнула его, и труп свалился.

Затем она ткнула окровавленным топором в сторону Руншака, который изумленно наблюдал за происходящим.

– Ты! Теперь ты будешь князем! – крикнула Ондори. – Скажи, чтобы шли в атаку, иначе я покажу им, как неприятно умирать медленно.

Руншак, не теряя ни мгновения, принялся отдавать приказы, и орки устремились вперед.

Спрыгнув с камня, Ондори оказалась прямо перед гномами. Те отпрянули, не сводя глаз с Огненного Клинка. Ими овладел ужас.

– Я убила его, этого вашего Тунгдила Златорукого, – с отвращением прошипела альвийка. – Я настигла его и его спутников в безлюдных лесах Лезинтеиля. – Она подняла топор. – А вам суждено умереть от оружия, которое вы же и создали.

Четверо гномов сбросили с себя оцепенение и двинулись на Ондори, но в воздухе просвистели стрелы, и храбрецы упали на руки стоявших сзади гномов. Из их груди торчали черные древки. Друзья альвийки атаковали гномов из укрытия, а в искусстве владения луком им не было равных.

Чтобы усилить страх гномов, Ондори замахнулась и ударила ближайшего подземыша. Лезвие разрубило и щит, которым гном пытался парировать удар, и руку. Подземыш в ужасе уставился на обрубок. Из-за шока он даже не мог шевелиться.

– Как прекрасно Огненный Клинок режет плоть подземышей, – злорадно рассмеялась альвийка. – Действительно настоящее произведение искусства.

Она замахнулась вновь, и пятеро гномов упали замертво.

Руншак отдал очередной приказ, и орки побежали вперед. Былое мужество вернулось к ним.

Ондори отошла на край перехода, чтобы пропустить орду, не испытывая ни малейшего желания оказаться зажатой между гномами и орками. Она уже выполнила свою задачу. Теперь ее народ сможет закрепиться в Серых горах.

Девушка с удовольствием наблюдала за тем, как сбывается предсказание Бессмертных. Защитники ворот, только что решительно вступившие в бой с противником, превосходящим их численностью во много раз, теперь испуганно отступали. Весть о смерти их героя Тунгдила ранила гномов сильнее, чем сталь орчьих клинков. Если сломить их волю и разрушить веру в победу, гномам не выстоять против орков.

Все больше чудовищ поднимались на плато и мчались к воротам. Теперь, когда их враги были напуганы, орков уже ничто не могло остановить.

Альвийка запрыгнула за валун, где укрылись ее спутники, расстреливавшие гномов. Все они мастерски владели оружием, и нередко им удавалось сразить одной стрелой двух противников.

Гномов все больше теснили к воротам, и наконец они выстроились в десяти шагах перед створами в полукруг. За их спинами показались подземыши с арбалетами.

Ондори увидела, что гномы пытаются закрыть проход.

– Видите тех вонючих кротов у врат? – позвала она своих лучников. – Задайте им жару. Не хочу, чтобы они нам помешали.

Альвы развернулись и, натянув тетивы, выпустили стрелы поверх голов сражавшихся. Гномы за воротами упали на землю.

– Пока что ворота открыты. Скажи своим оркам, чтобы они поторапливались! – крикнула Руншаку альвийка.

Она знала, что им не преодолеть запертые ворота, ведь материалов для постройки осадных сооружений у орков не было. Чтобы завоевать королевство гномов, требовалось проникнуть внутрь.

И тут Ондори кое-что заметила. Гномы сражались как-то необычно: вместо того чтобы просто отрубать оркам ноги, как они всегда поступали, подземыши пытались раздробить им головы.

А те чудовища, которых гномам не удавалось обезглавить, поднимались вновь, сколь бы тяжелы ни были их ранения.

«Как же это возможно? Что делает этих тупиц бессмертными? – Она покосилась на труп Ужноца. – Неужели Мертвые Земли вернулись?»

Вновь послышался звук горна.

В проходе у водопада показалась небольшая группа гномов, и Ондори тут же узнала их предводителя.

«Что еще за чудеса? Он же утонул у меня на глазах!»

– Вот он я, альвийка, и хочу вернуть мой топор! – воскликнул Тунгдил, перекрикивая шум боя. – Ты заплатишь за смерть моих друзей, даже если этот бой станет последним в моей жизни!

Гномы увидели Златорукого и преисполнились решимости. Отвага вновь вселилась в их сердца. Орки еще ожесточеннее бросились в бой, понимая, что настал решающий момент.

– Последним в твоей жизни станет бой со мной! – в ярости крикнула альвийка. – Ты умрешь от моей руки! Я убью тебя твоим же топором.

Попросив друзей прикрыть ее, Ондори прыгнула в гущу боя, устремившись к Тунгдилу.

Потаенная Страна, Гаурагар, столица бывшего волшебного королевства Лиос-Нудин Пориста, весна 6234 солнечного цикла

Нармора опустилась на колени, цепляясь правой рукой за рыхлую землю.

– Я потеряла тебя еще до твоего рождения, – прошептала она. По щекам девушки струились слезы. – Вас было двое, осталась одна. Но она узнает о тебе и всегда будет помнить…

Отерев лицо, она открыла глаза и положила тяжелые камни на могилу.

Она похоронила сына в лесу неподалеку от Пористы, вознеся молитву Самузину. Через год Нармора вернется и разроет могилу, чтобы сжечь останки и развеять их по ветру. Этому обряду погребения ее научила мать.

Полуальвийка все сделала сама. Сейчас она никого не хотела видеть, а Фургас, который мог бы ее утешить, лежал без сознания.

«Как страшно ему будет просыпаться. Первым, что он услышит, будет весть о смерти сына».

Нармора выложила второй слой камней, чтобы ни один зверь не добрался до тела. Мальчик был совсем крошечным, но уже сформировавшимся, с ручками, ножками и очень красивым лицом. Но судьба распорядилась так, что ему уже не превратиться в прекрасного юношу.

Сгустились сумерки. Деревья отбрасывали на землю длинные тени.

Наконец Нармора завершила обряд погребения и направилась в Пористу, даже не глядя на краны и строительные леса, говорившие о возрождении города. Не замечала она и дворец волшебницы с его башнями.

Нармора, пройдя городские ворота, поплелась вперед. Вокруг по своим делам сновали какие-то люди. Лоточники на рынке уже собирали товары и пересчитывали заработанные за день деньги, кто-то возвращался домой или направлялся в таверну, откуда доносились аппетитные запахи, часть горожан собиралась на площадях, чтобы обсудить последние новости.

Но полуальвийка не обращала на все это внимания, и только один раз обрывок разговора отвлек ее от печальных мыслей. Прохожие с облегчением говорили о том, что последние сторонники Нод’онна наконец-то уничтожены, о героизме Родарио и об успехах в восстановлении города.

Нармора презрительно фыркнула. «А о смерти моего ребенка никто даже и не подумает».

Волшебница тогда спаслась от верной смерти, применив заклинание левитации, удержавшее в воздухе каменный обломок потолка весом в тонну, и отделалась вывихом лодыжки.

Полуальвийке же пришлось заплатить страшную цену за свою ошибку в обращении с магией.

Подойдя к воротам дворца, Нармора с удивлением заметила, что ее ждет Родарио. Не говоря ни слова, он обнял ее, и девушка почувствовала, что на глаза ей опять наворачиваются слезы.

– Я узнал обо всем от Андокай, – сказал Родарио, отстраняясь.

Он старался не смотреть на ее живот, такой же плоский, как до беременности. Плоский и пустой.

– Не нужно ничего говорить, – остановила его Нармора. – Магия пощадила меня и сохранила мою дочь, хотя это и слабое утешение. Она никогда не увидит брата, но узнает о нем.

Взглянув на Родарио, она заметила на его лице виноватое выражение, возникавшее в те моменты, когда он собирался сказать что-то неприятное.

– Тебе нужна помощь? – слабо улыбнулась полуальвийка. – После своего подвига ты решил отдохнуть на груди какой-то девушки и теперь ее отец тебя разыскивает?

Актер обеспокоенно оглянулся.

– Пойдем, поговорим в другом месте. – Он повел Нармору за собой по переулкам Пористы.

По дороге он рассказал ей о встрече с грабителями и сторонниками Нод’онна, излагая все так, как произошло на самом деле, а не как полагали горожане.

– Я даже не знаю, как тебе сказать… Может быть, она солгала мне, хотя зачем лгать пред лицом смерти, я так думаю… – нескладно закончил он, опасаясь реакции Нарморы на его слова. – Что ж…

– Давай без лишнего пафоса, – потребовала полуальвийка. – Что тебе сказали? Кто-то из этих ублюдков еще жив?

– В том-то и дело, – протянул Родарио. – Нуфа сказала, что они не имеют к этому никакого отношения, но они видели, как кое-кто договаривался о нападении, планируя их подставить.

Нармора схватила его за плечи.

– Родарио, тебя, конечно, прозвали Невероятным, но хватит уже! – В ее голосе зазвучала угроза.

Актер вздохнул, набираясь мужества.

– Ну ладно. Нуфа сказала, что они видели, как Андокай… – Вдруг его лицо переменилось, и на губах заиграла радостная улыбка. – Андокай! Почтенная волшебница лично осматривает свой город, чтобы позаботиться о порядке! – Он рассмеялся, но только Нармора, знавшая его много лет, могла бы уловить в этом смехе неискренность. – Замечательно! А малыш Джерун тоже тут? – Родарио оглянулся.

Волшебница подошла к ним поближе.

– Я волновалась за тебя, Нармора, – объяснила она свое появление. Впрочем, ее лицо оставалось равнодушным. – Тебя долго не было, дольше, чем мы договаривались. Твоя дочка плачет, а я явно неподходящий для роли няньки человек.

– Уже иду. – Нармора повернулась к Родарио. – И что? Что ты хотел мне сказать?

– Что… теперь все сторонники Нод’онна мертвы, – выдавил он, чувствуя на себе колючий взгляд голубых глаз волшебницы. – Больше я ничего не знаю. А тебе пора идти заботиться о дочери. – Родарио собрался уходить. – Пойду посплю. – Он нарочито зевнул. – Завтра будет тяжелый день. Всего доброго, и да пребудут с вами боги! – Свернув за угол, актер скрылся из виду.

Нармора покачала головой.

– Я его не всегда понимаю.

Андокай пожала плечами.

– Завтра нам нужно отправляться в путь, ученица. Поедем на запад, попробуем найти что-нибудь интересное в архивах Вей. Можешь взять с собой дочку, я наняла опытную кормилицу, которая позаботится о девочке, пока я буду учить тебя магии. – Они направились ко дворцу. – Ты ведь не передумала учиться? Вспомни о Фургасе. – Волшебница посмотрела на дома на улице, опутанные строительными лесами.

– Ненавижу магию, – без экивоков ответила полуальвийка. – Мне приходится изучать ее, а ведь именно из-за магии я потеряла ребенка. Но у меня нет другого выхода. Я должна спасти любимого. – Она посмотрела на Андокай. – Это вы заставляете меня заниматься этим, хотя у вас и есть весомые причины. Вот только ничего хорошего из таких занятий не выйдет. – Девушка понизила голос. – Уже не вышло.

– События последних дней лишь подтолкнут тебя к тому, чтобы работать еще усерднее, – безжалостно сказала волшебница. – Вряд ли это утешит тебя, но, когда я училась магии, мне тоже пришлось пережить страшное горе. – На ее лице промелькнуло что-то, напоминавшее сочувствие. – Видимо, нельзя овладеть магией, ничего не потеряв при этом.

Они подошли к дворцу.

– Значит, и вовсе не нужно ею заниматься. – Нармора произнесла заклинание, и створы врат распахнулись.

Женщины прошли по длинным коридорам замка и наконец остановились перед комнатой, в которой поселили дочь Нарморы.

Полуальвийка вошла внутрь и закрыла за собой дверь, не приглашая Андокай.

От шума малышка проснулась и жалобно заплакала. Метнувшись к колыбели, Нармора взяла ребенка на руки и осторожно прижала к себе, нежно гладя дочку по хрупкой, словно яичная скорлупа, головке. Вскоре плач затих.

Девушка очень удивилась, когда после мертворожденного мальчика из ее тела вышел второй ребенок, – она не думала, что у нее родится двойня, и не ожидала этого. Самузин поддерживал равновесие в мире. Отобрав у нее одного ребенка, он подарил другого. «Что же ты заберешь у меня, чтобы Фургас остался жив?»

Малышка потянулась к ее груди.

– Проголодалась, маленькая моя? – ласково спросила Нармора у вновь заплакавшей девочки.

Покинув комнату, она постучалась в противоположную дверь. Открыла заспанная девушка.

– Ей нужно молоко. – Нармора передала ребенка.

– Сейчас, – пробормотала кормилица, поднося малышку к груди.

Девочка тут же начала сосать, а кормилица, напевая колыбельную, понесла крошку в свою комнату. Наблюдая это, Нармора загрустила еще больше. У нее не было молока, и потому пришлось нанять кормилицу, чтобы крошка не погибла. К счастью, в Пористе было достаточно молодых женщин, готовых за пару монет выкормить чужого ребенка.

Через некоторое время, когда девочка наелась, Нармора забрала дочь и унесла ее в свою комнату. Убаюкав малышку, полуальвийка уложила ее спать, заботливо укрыв теплым одеялом. Напоследок поцеловав ребенка в нос, она погладила ее по светлому пушку на голове.

– Спи, моя хорошая. Я скоро вернусь, – прошептала Нармора и тихо вышла из комнаты, собираясь проведать Фургаса.

Она целый час просидела у кровати мужа, сжимая его ледяную руку, а затем выскользнула на улицы Пористы.

Нужно было найти Родарио. Он явно знал больше, чем говорил. А еще во всем этом как-то была замешана Андокай.

Потаенная Страна, Серые горы, неподалеку от королевства Пятых, весна 6234 солнечного цикла

Тунгдил видел, как альвийка с повязкой на лице спрыгнула с валуна и скрылась в гуще боя. Она слилась с толпой, видимо, собираясь незаметно подкрасться к нему. Златорукому почудилось, будто он стоит на поле, где колышутся высокие травы, а в них рыщет дикий зверь.

И все же он ощущал облегчение. «Огненный Клинок вовсе не в пруду. Альвийка сама принесет мне волшебный топор и умрет. Благодарю тебя, Враккас!»

Боиндил ударил одним боевым топором о другой. Ярость уже кипела в его крови.

– Вы только посмотрите на этих очаровашек. Наконец-то я вновь омою клинки зеленой кровушкой! – Он покосился на Тунгдила. – Ну что, начинаем?

Гном задумчиво обвел взглядом поле боя. Орки, к счастью даже не подозревавшие, сколь мало гномов противостоит им, явно имели все шансы победить. Сейчас детям Кузнеца оставалось только закрыть ворота.

«Если Глаимбар посчитал, что держать ворота открытыми – это хорошее решение, то он ошибся». Златорукого даже немного радовала ошибка соперника.

– Нужно поскорее добраться до ворот, – приказал он Боиндилу и отряду Свободных. – Чудовища знают, что за закрытые ворота им не пройти, поэтому необходимо действовать.

Вытащив топор, он бросился наперерез оркам.

Боиндил, казалось, был разочарован.

– Мы что, не будем их всех убивать? – удрученно пробормотал он и тоже устремился в бой, успев добраться до противника Тунгдила первым.

Крики и похрюкивания орков ему не мешали, а только разогревали его ярость.

– Первые десять – мои! – как и всегда, крикнул Бешеный, сбивая зеленомордого с ног.

Правой рукой Боиндил перебил орку ноги, левой угодил в лицо. Шлем не смог смягчить мощь удара, и из-под забрала хлынула зеленая кровь. Чудовище повалилось на землю, и уже через мгновение его голова откатилась в сторону.

– У-и-и-и! У-и-и-и! – радостно завопил Боиндил, прорубая в толпе орков проход, в который ринулись Тунгдил, Мюр и все прочие.

Боевое безумие Бешеного позволило им быстро продвигаться вперед, неся смерть одному орку за другим, хотя это было непросто. Обезглавить разъяренного орка оказалось сложной задачей, в особенности учитывая то, что орки нападали со всех сторон, и гномы стали сражаться в паре: первый отрубал противнику ноги, второй – голову. Ворота были все ближе.

Гномы, защищавшие их, решили помочь Тунгдилу и выступили вперед.

– Нет, назад! – завопил Златорукий, увидев, как альвы поднимают луки. – Держите над головой щиты, иначе…

Черные стрелы пролетели мимо, выискивая не защищенные кольчугой и щитом участки тела. Пять гномов упали на землю и исчезли под башмаками орков. Чудовища клином втиснулись между Пятыми и группой Тунгдила.

Атака защитников ворот захлебнулась, а Тунгдил и его спутники едва успевали отбиваться от орков. Арбалетные болты не останавливали чудовищ, и те неуклонно пробирались вперед – болтом орка не обезглавишь.

– Нужно было брать с собой воинов, а не ремесленников, – прорычал Боиндил, пробиваясь к воротам.

Сейчас он выглядел так, словно его с головы до ног облили зеленой краской, поэтому чудовища старались держаться от него подальше.

– Или хотя бы ремесленников, которые умеют сражаться. – Два удара, и орк, неосторожно попавший ему под руку, рухнул.

Тунгдил посмотрел на гномов на поле боя. Пока что они держали оборону, но враги неумолимо продвигались к воротам. Среди защищавшихся он увидел Глаимбара и Балиндис. Они сражались плечом к плечу.

Златорукий указал на группу, выдвинувшуюся от ворот и организовавшую атаку.

– Боиндил, к ним! Вместе мы сможем добраться до цели.

Краем глаза он заметил, что Мюр и ее спутники весьма успешно сдерживают орков. Хрупкая гномка сражалась отважно и решительно.

Наконец группе Тунгдила удалось присоединиться к отрезанному от ворот отряду защищавшихся, но это не улучшило их положения.

Руншак продолжал отдавать приказы. Чудовища наступали. Страх получить альвийскую стрелу в спину не позволял оркам отступать: стрелы не могли убить орков, но причиняли чудовищную боль. Кроме того, орда начала понимать, что побеждает.

Первые ряды зеленомордых находились уже совсем близко ко входу в подземное королевство, а защитникам ворот никак не удавалось оттеснить врагов. Некоторые особо сообразительные богглины попытались обогнуть гномов, чтобы напасть сзади.

Тунгдил посмотрел на предводителя войска.

– Нужно разобраться с ним, тогда уроды не будут знать, что делать, – решил он.

Сейчас Боиндила было уже невозможно остановить. Зрачки его расширились, глаза лихорадочно блестели. Проклятье довлело над ним, не позволяя ни на мгновение отвлечься от боя. Топоры в его руках вращались, как лопасти ветряной мельницы.

Тунгдил смог докричаться до него только с четвертой попытки.

Руншак увидел, что к нему движется группа гномов, и повернулся к альвам, собираясь отдать приказ лучникам. Но тут самодовольная ухмылка сползла с его лица, сменившись гримасой ужаса.

Увидев страх на зеленой физиономии, Тунгдил проследил за его взглядом.

У скалы, за которой укрылись лучники, появилась гигантская фигура, сжимавшая в правой руке меч, а в левой – топор. Орки, находившиеся неподалеку, с писком отпрянули, пытаясь спастись бегством от неведомо откуда взявшегося врага.

За железным забралом с изображением пугающей морды демона вспыхнуло фиолетовое свечение, и даже на таком расстоянии этот яркий свет слепил Тунгдилу глаза. От глухого угрожающего рычания дрогнули скалы. У гнома волосы встали дыбом.

По странному поведению орков альвы поняли, что что-то случилось, но не успели отреагировать достаточно быстро. Оружие Джеруна разило всех без промаха, кроша все, что попадалось ему на пути, – и тетивы, и луки, и стрелы, и доспехи, и тела альвов. Через пару мгновений от лучников остались лишь окровавленные ошметки плоти.

Лишь одному из альвов удалось сбежать, но Джерун не собирался отпускать его. Запрыгнув на скалу, воин оттолкнулся, пролетел в воздухе и приземлился прямо на плечи врагу. Несчастный с криком повалился на землю. Сапог Джеруна раздавил его голову, как перезрелый плод.

Над полем боя повисла напряженная тишина. Гномы и орки наблюдали за сражением Джеруна с альвами.

«Вот она, подходящая возможность!» Оторвавшись от увлекательного зрелища, Тунгдил развернулся и изо всех сил метнул топор в предводителя орков.

Но Руншак услышал свист топора и успел отшатнуться. Лезвие разрубило ему нос, а не шею. Впрочем, этого было достаточно – орк замертво упал на землю.

– За Враккаса и Потаенную Страну! – радостно завопил Тунгдил.

– Мы дети Кузнеца! Отрубим им головы! – тут же откликнулись гномы.

Боевой дух орков испарился – все произошло слишком внезапно: они потеряли и своих союзников-альвов, и обоих предводителей и теперь не понимали, что делать. Позабыв о том, что Черные Воды сделали их неуязвимыми, а вожделенная цель совсем близка, чудовища бросились бежать.

В суматохе некоторые попадали в наполненную водой трещину на плато, откуда до сих пор не могли выбраться их не-мертвые соотечественники, были и те, кто скатился по крутому обрыву вниз.

К Тунгдилу подбежал Бешеный.

– Ничему не учишься, да, книгочей? Не выбрасывай оружие! – Он отдал другу один из своих топоров. – Я еще при первой встрече сказал тебе, что нельзя метать топор, если у тебя нет второго. – Ухмыльнувшись, Боиндил подмигнул. – Но в любом случае это был отличный бросок.

Периодически издавая свой боевой клич «У-и-и-и! У-и-и-и!» – так называемый «крик свинорылого перед смертью», – он ринулся за убегавшими орками.

К всеобщему изумлению, с другой стороны плато показалось еще одно войско гномов. Оно устремилось в бой, и теперь орки оказались зажатыми в клещи.

Златорукий увидел среди них белокожих и беловолосых воинов.

– Это Свободные! – с облегчением воскликнул он, понимая, что теперь расстановка сил на поле боя окончательно изменилась.

«Вот он, решающий момент», – подумал Тунгдил и посмотрел налево, где до этого видел Балиндис и Глаимбара.

Король и его невеста защищали вход от последних, самых отважных орков, ненавидящих гномов настолько, что они были готовы убить как можно больше подземышей, прежде чем пасть под ударами алебард, топоров и булав.

Так как б о льшая часть гномов была занята сражением с основными силами противника, никто не заметил, что произошло с Глаимбаром и горсткой его спутников.

Остановившись, Златорукий наблюдал, как его соперник отражает удары орков. Пока что он справлялся с ситуацией. Пока что…

«Займись-ка лучше боем, Тунгдил. – Его внутренний демон вновь проснулся. – Не смотри на Глаимбара. Если он погибнет, то отправится в Вечную Кузницу, где его окружат почетом и славой, а ты сможешь жениться на Балиндис и прожить с ней до конца ваших дней».

Новый король Пятых ударился спиной о скалу, и орку хватило этой минутной оплошности противника. Меч чудовища ранил правую руку Глаимбара.

«Не думай о нем, – продолжал нашептывать голос. – Он ведь такой замечательный воин. Вот пускай и докажет это. Иди и помоги Боиндилу, вместо того чтобы тратить свое время на спасение врага».

Златорукий уже готов был поддаться уговорам голоса, но в этот момент увидел Балиндис. Она стояла слишком далеко от Глаимбара и не могла помочь ему. И в ее глазах светилась такая мольба…

– Проклятье, – пробормотал Тунгдил себе под нос, покрепче перехватывая рукоять топора. – Не мог этот меч поразить его не в руку, а в сердце.

Тунгдил неохотно двинулся на помощь Глаимбару, когда кое-что отвлекло его.

Гном совершенно забыл об альвийке с повязкой на лице. Воительница возникла перед ним словно из ниоткуда и нанесла первый удар. Златорукий уставился на лезвие Огненного Клинка, готовое обрушиться на его голову.