Текст книги "Война племен. Проклятые земли"
Автор книги: Маркус Хайц
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)
Но зал и сейчас свидетельствовал о высоком уровне местных каменотесов.
Начинался он круглой площадкой метров двадцати в диаметре. Затем уровень пола резко повышался на метр, образуя широкий уступ. Так каменотесы Гизельбарта выбивали круг за кругом в скале. Это помещение чем-то напомнило Тунгдилу театр в Мифурдании, где он впервые увидел Нармору, Фургаса и Невероятного Родарио (актер тогда поразил гнома до глубины души и вполне соответствовал своему прозвищу). Зал Пятых был построен так, что любое слово, даже произнесенное шепотом, слышали все окружающие. Железные чаши, наполненные углем, источали ровный бордовый свет.
Тунгдил стоял в центре, на самом низком ярусе, остальные гномы заняли места в амфитеатре. Воспользовавшись общим собранием, Златорукий наконец пересчитал последовавших за ним соплеменников: их было около восьмисот, среди них триста гномок.
– Я рад приветствовать вас здесь, – торжественно произнес он, когда в зале стало тихо. – Нам есть что обсудить.
Сперва Тунгдил рассказал о событиях у Северного перешейка. Гномы восприняли эти новости спокойно – они всегда были готовы вступить в бой с чудовищами.
– Видит Враккас, я никогда не стремился к тому, чтобы стать вашим предводителем. – Златорукий перешел ко второму вопросу, который собирался сегодня обсудить. – Вы не выбирали меня, и потому я больше не хочу занимать эту должность. Прежде чем наступят сложные времена, мы должны прояснить ситуацию, чтобы враг не мог воспользоваться раздором в наших рядах. – Гном сглотнул. – Я из племени Третьих, как вам всем известно. Недавно мне в очередной раз напомнили об этом. Есть те, кто сомневается в моей преданности племенам гномов. И пока такие сомнения существуют, я хочу оставаться простым воином. – Тунгдил поднял топор. – Один из вас должен стать новым королем Пятых. Я не могу этого сделать. – Опустив руку, он отошел в сторону.
Гномки и гномы начали совещаться. Эхо их голосов наполнило зал, сливаясь в равномерный гул, – еще одно доказательство того, что Серые горы теперь наполнились жизнью.
Тунгдил считал, что в достаточной мере объяснил собравшимся свою позицию. Говоря о нежелании править гномьим королевством, он заметил облегчение и даже согласие на лицах некоторых гномов и возблагодарил Враккаса за то, что бог ниспослал ему верное решение.
Какая-то темноволосая гномка ударила молотом об пол. Гул в зале утих.
– Я Кирисс Тонкорукая из клана Кузнецов, из племени Первых. Я последовала за тобой, Тунгдил Златорукий, я понимаю, почему ты принял такое решение. Тем не менее ты нужен нам. – Она опустила топор в знак признания достижений Тунгдила. – Но пришло время назвать того, кого все уважают и кто сможет повести наше новое племя за собой. Я предлагаю Глаимбара Остролезвого из клана Железные Тиски, из племени Первых.
Кирисс начала расхваливать достоинства Глаимбара. Мир вокруг Тунгдила померк, глаза ему застил туман, тело заледенело, а в душе с новой силой вспыхнула ненависть к сопернику.
«Молю тебя, Враккас, пускай они выберут кого-нибудь другого». Но судя по лицам гномов, они были согласны с предложением Кирисс. По-видимому, за это недолгое время будущий супруг Балиндис сумел добиться признания гномов из других племен.
«Глупец, – шепнул ему внутренний голос. – Если бы ты остался их предводителем, то мог бы под каким-то предлогом отправить Глаимбара в отдаленные регионы Серых гор или даже послать его одного сражаться с орками. А теперь ты лишился возможности когда-либо жениться на Балиндис. Ты должен убить его. Столкни Глаимбара в пропасть со скалы, оглуши его камнем, прогони в Потусторонние Земли, раскрои ему череп орчьим мечом и свали всю вину на чудовищ…»
Тунгдил изо всех сил пытался сосредоточиться на лице Боиндила. Злобный голосок звучал все тише и тише, пока совсем не замолк, но ненависть в душе осталась. Одного взгляда на Глаимбара было достаточно, чтобы злоба вспыхнула с новой силой. Внезапно Тунгдил понял, что испытывал Бешеный и почему ему постоянно хотелось разрубить кого-то на кусочки.
Заметив, что все гномы смотрят на него, Тунгдил взял себя в руки.
– Вы слышали, что говорят о Глаимбаре Остролезвом из клана Железные Тиски, из племени Первых, – дрожащим голосом произнес он. – Есть еще претенденты?
Но никто не поднял топор.
– Что, никого? – на всякий случай переспросил Тунгдил, вложив в этот вопрос всю свою горечь и разочарование. – Тогда я спрашиваю тебя, Глаимбар Остролезвый из клана Железные Тиски, из племени Первых, – гном не мог смотреть на ненавистного противника, и его взгляд сам собой обратился на Балиндис, – согласен ли ты принять этот выбор и повести племя Пятых?
Но Тунгдил уже не видел, как встал Глаимбар, не слышал, как он торжественно произнес: «Да», не заметил ликования остальных гномов. Его сознание сейчас не воспринимало окружающий мир, и для него существовало только одно – Балиндис.
И только когда все гномы поклонились Глаимбару, вскинув топоры, булавы, алебарды и молоты, Тунгдил смог оторвать взгляд от своей возлюбленной.
– Новое племя Пятых избрало тебя, Глаимбар, – произнес Златорукий, не поворачивая голову. – Да наставит тебя Враккас на путь истинный.
С этими словами Тунгдил поспешно покинул зал, не выразив должного уважения новому королю. Глаимбар никогда не добьется его признания. Никогда.
Чтобы как-то успокоиться, Тунгдил побрел по коридорам Пятых, мимо полуразрушенных залов и многочисленных новостроек, на которых трудились каменотесы Вторых. Ноги сами понесли его к выходу, к бастиону, который почти до основания разбили орки. Стоя среди руин, гном смотрел на звездное небо, и слезы ярости и отчаяния текли по его щекам, капая на бороду и доспех.
– Ты давай, завязывай с этим. А то кольчуга заржавеет. Соленая вода вредна для железа, книгочей, и кому, как не тебе, знать об этом.
– Они послали тебя, чтобы пригласить меня на праздничную трапезу? – ухмыльнулся Тунгдил.
– Да на это сам Враккас не сподобился бы, так какие у меня шансы? – Боиндил тоже взглянул на звезды. – Миленько светят, я не отрицаю. Но что звезды по сравнению с бриллиантами, которые мы добываем в темных шахтах? Пойдем назад, под землю. Нам нужно обсудить твой план. Королю он понравился.
– Ох, ты уже всем об этом растрепал? – Тунгдил сердито посмотрел на друга. – Я же понимаю, почему ты не смог держать язык за зубами. Думаешь, мы прямо сейчас отправимся в погоню и успеем добраться до Ужноца и его орков?
Боиндил почесал выбритые виски и огладил бороду.
– Что, я настолько предсказуем? – ухмыльнулся он. – Пошли, выпьем у горна, рядом с моим братом, если ты не против. Мне тоже как-то не хочется слушать сейчас веселые песни. Можешь рассказать Боендалу, что мы собираемся делать. Вдруг от этого лед в его крови растает и он вновь встанет с постели?
Они вместе побрели по коридорам к белому огню горна «Драконье Дыхание». Прямо перед горном стояла лежанка Боендала. Тунгдил присел рядом и все рассказал больному гному, словно бы тот был в сознании.
Но надежды Боиндила не оправдались – даже если его брат и услышал новости, глаз он не открыл.
Потаенная Страна, Гаурагар, столица бывшего волшебного королевства Лиос-Нудин Пориста, весна 6234 солнечного цикла
Лицо грабителя, напавшего на Фургаса, было скрыто маской, но голос показался магистру знакомым.
– Родарио, прекрати дурачиться! – остановившись, Фургас упер руки в бока. – Если стражники Андокай тебя…
– Кошелек или жизнь! – Грабитель замахал кинжалом. – Решай!
– Что, никаких тебе «ах» или «о», никаких пафосных слов? Какую роль репетируешь? – Магистр двинулся вперед. – Спрячь кинжал, пока нас никто не увидел, а то вдруг кто-нибудь бросится мне на помощь.
Грабитель, стоя на месте, продолжал угрожающе махать рукой. Фургас насторожился. Он очень хотел увидеть своего ребенка, которому еще предстояло родиться, а потому в драку ввязываться не стоило. Сняв с пояса кошель с деньгами, он бросил его незнакомцу.
– Сразу бы так, – проворчал грабитель, делая вид, что наклонился, чтобы поднять деньги. Но вместо этого он внезапно вскинул руки и сорвал с лица маску. – Ага! Попался-таки, дорогой мой! – торжествующе воскликнул Родарио. – И кто там говорил, что я плохой актер?
– Да я же сразу понял, что это ты! – возмутился Фургас, поднимая кошель. – Что все это значит?
Родарио принял героическую позу, не скрывая удовлетворения.
– Это тебе маленькая месть за то, что вы, голубки мои, ворковали в мастерской, пока я заточен был в железной темнице и вынужден был томиться там, слушая ваши слова. Эм… Правда, я хотел вообще-то напасть на Нармору. Остра она на язык и…
– Благодари богов, что ты этого не сделал. Иначе пришлось бы мне искать другого актера для «Театра Диковинок». – Фургас постучал другу по лбу, отбирая у него кинжал. – Раз ты такой умник, то почему столь тщательно скрываешь свой талант?
– Ваши кошели! – послышалось из-за какого-то полуразрушенного дома. – Немедленно.
– Ты что, себе напарника нанял? – опешил магистр.
Родарио, побледнев, покачал головой.
– Нет, это не со мной. Видимо, этот грабитель настоящий.
Повернувшись, они увидели, что к ним приближается какой-то человек в маске. Этот грабитель сжимал в руке огромный нож, выставив оружие вперед. Пригнувшись, Фургас уклонился от возможного удара и всадил противнику кинжал в плечо.
Но лезвие скользнуло в рукоять и выскочило вновь, когда грабитель отступил на шаг. И нападавший, и Фургас явно были крайне озадачены.
– Это же бутафорский кинжал! – воскликнул Родарио. – Я никогда бы не стал нападать на тебя с настоящим ножом!
Расхохотавшись, противник набросился на Фургаса. Магистру оставалось только уклоняться. Он заметил, что на лезвии поблескивает ярко-желтая жидкость – грабитель использовал яд.
– Я иду к тебе на помощь, друг мой! – Схватив какую-то деревяшку, актер уже бросился к нападавшему, когда из-за дома вышел второй грабитель и огрел Родарио дубинкой по голове. Бедняга осел на землю, изо всех сил стараясь не потерять сознание. – Это было… весьма неприятно…
– Ты Фургас? – спросил у него грабитель.
От боли у Родарио раскалывалась голова. С трудом открыв глаза, он уставился на отливающий желтым короткий меч.
– Нет, оставь его! – крикнул ему первый тип. – Фургас – вот этот.
– Не верьте ему. Я… – Родарио протянул руку вперед, пытаясь схватить грабителя, но полуобморочное состояние сковывало его движения.
Кто-то пнул его в голову, и актер наконец потерял сознание.
Фургас прижался спиной к стене, глядя на нападающих.
– Что вам от меня нужно?
– Деньги, что ж еще, – фыркнул первый.
Второй грабитель встал рядом с ним.
Магистр (уже во второй раз за вечер!) снял с пояса кошель и бросил его на землю.
– Довольны? Больше у меня нет.
Грабитель с ножом поднял мешочек и взвесил его на ладони.
– Неплохо. Да, похоже, что довольны.
Он хотел сказать что-то еще, когда на землю упала гигантская тень.
Подняв головы, они на фоне полной луны увидели темные очертания Джеруна. Телохранитель волшебницы вскочил на высокий уступ, оставшийся от развалин стены. В левой руке он сжимал огромный, два метра длиной, меч. За полированным забралом вспыхнул фиолетовый огонь. Сияние усиливалось. Послышалось глухое рычание.
– Во имя Паландиэль! – пробормотал первый грабитель, отшатываясь. Он не мог отвести взгляда от чудовищного противника. – Бежим! Он нас…
Высоко подпрыгнув, Джерун занес клинок, и в этот момент грабитель метнул в Фургаса меч.
Острие пронзило магистру живот, в то время как его противник упал на землю – Джерун в прыжке разрубил его на две половинки. Кровь смешалась с грязью в канаве.
Приземлившись на землю, телохранитель Андокай замахнулся и метнул меч второму грабителю в спину. Лезвие прошло над поясом, пробив тело насквозь, но силы удара на этот раз не хватило, чтобы разрубить противника пополам, – слева тонкая полоска мышц еще соединяла верхнюю и нижнюю части. Вскрикнув, несчастный повалился в лужу собственной крови, на землю вывалились его внутренности.
Пройдя мимо поверженного врага, Джерун забрал свой меч, застрявший в кирпичной кладке, и замер рядом с потерявшим сознание Фургасом. Он ждал, пока не услышал звон кольчуг стражников, которых наняла Андокай. Только увидев отблески их факелов, телохранитель волшебницы скрылся в темноте.
5
Потаенная Страна, север королевства Гаурагар, весна 6234 солнечного цикла
Тунгдил с Боиндилом и десятком других гномов пять дней назад покинули Серые горы и шагали теперь по безлюдным равнинам Гаурагара, направляясь на юг, где, судя по карте, находился еще один вход в систему туннелей.
Весна впервые за много солнечных циклов вступила в свои права на тех территориях, где раньше находились Мертвые Земли. Гномам казалось, что природа пытается наверстать упущенное: вокруг было полно цветов, и все они буквально сочились нектаром. В воздухе деловито жужжали пчелы – скоро у них будет отменный мед.
На самом деле это зрелище никого, за исключением разве что Тунгдила, не приводило в особый восторг – гномы намного выше ценили красоты своих подземных королевств, а яркий солнечный свет слепил им глаза. Непривычная яркость окружающего пейзажа мешала гномам, и потому отряд выходил на рассвете, двигался до полудня, потом отдыхал до вечера и вновь продолжал марш, на этот раз до глубокой ночи.
Когда Тунгдил год назад бежал от орков с недавно выкованным Огненным Клинком, он решил укрыться в эльфийском королевстве Аландур, ведь враги никогда бы не подумали, что гном станет прятаться у эльфов. Теперь скрываться не нужно, и можно спокойно пройти к тайному входу в систему туннелей, чтобы там начать поиск загадочных гномов, скрывающихся от остальных племен.
Решение отправиться в путь не было случайным.
Во-первых, Тунгдилу не хотелось наблюдать за приготовлениями к свадьбе Балиндис и нового короля Пятых, ведь это постоянно напоминало ему о том, что он потерял любовь своей жизни. Во-вторых, время поджимало. Раз орки выслали разведчиков к Каменным Вратам, значит, войско Ужноца уже совсем близко. Следовало как можно скорее отыскать тех, кто мог стать союзником Пятых в войне с орками. А уж об орках, которые могли прийти из Потусторонних Земель, и вовсе думать не хотелось.
Как и его спутники, Тунгдил б о льшую часть времени молчал – гномы двигались быстро, к тому же приходилось нести на себе тяжелые мешки с провиантом, что не располагало к ведению долгих бесед.
Тунгдилу едва удалось убедить Боиндила оставить брата в горах Пятых, но в конце концов гном понял, что сейчас больше нужен своему другу, чем Боендалу. Однако все равно мысленно Бешеный по-прежнему оставался рядом с братом и не желал ни с кем разговаривать.
На утро шестого дня перехода впереди показались крепостные стены города. Не медля, Тунгдил направился туда.
– Мы с Боиндилом попытаемся узнать, что тут слыхали об орках, – сказал он остальным гномам. – А вы отдохнете, чтобы вечером мы могли пойти дальше. К завтрашнему утру уже будем у входа в туннель.
Друзья вошли в город через центральные ворота. По непонятной причине здесь не оказалось ни одного стражника, да и сам город будто вымер – в переулках и на улицах не было ни единого человека.
– Тут что, чума? – удивился Боиндил. – Что ж такого стряслось, что на улицах долговязых не больше, чем золотых монет?
По дороге им так никто и не встретился, и потому друзья направились в ближайшую таверну, чтобы все там разузнать.
Трактирщик, бородатый мужик лет сорока с необычайно желтыми зубами, так и рассыпался в любезностях.
– Добро пожаловать в Скальград. Для меня большая честь принимать столь почтенных гостей. Я предоставлю вам лучшие комнаты. – Он поклонился, вытирая жирные руки о передник. – Вы, конечно же, сразу пойдете на ярмарку?
Гномы, которые отправились в город вместе с Тунгдилом, озадаченно нахмурились. Они никогда не слышали о человеческих ярмарках.
– Вот оно что, – рассмеялся Тунгдил. – Теперь я понимаю, где все жители. Пойдемте, я все вам объясню в комнате.
Они последовали за трактирщиком по скрипучей лестнице.
Пока гномы умывались, пытаясь избавиться от набившейся в бороды пыли, Тунгдил рассказал, что такое ярмарка.
– Там множество всяких развлечений, купцы продают товары, возят свои тележки старьевщики, играют музыканты, народ танцует. Мы с Боиндилом сходим туда, и если там есть что-то стоящее, то позовем и вас, чтобы было потом что дома порассказать.
Боиндил сразу направился вниз.
– Ты меня не жди. Если будем ходить отдельно, то соберем больше сведений.
– Не обижайся, но я сомневаюсь, что ты поладишь с людьми. – Тунгдил прекрасно помнил, чем закончилась стычка приятеля с пьяницами в трактире. К счастью, Враккас уберег и все остались живы.
– Не бойся, книгочей. Я уж поднаторел в разговорах с долговязыми, – отмахнулся Боиндил. – Встретимся, когда смеркаться начнет.
– Или когда я услышу, как люди зовут на помощь, – ухмыльнулся Тунгдил, глядя, как закрывается за другом дверь.
Внизу, в трактире при таверне, по-прежнему было пусто, и только какой-то человек сидел на лавке у погасшего камина. По виду этого типа можно было подумать, что он оказался в таком заведении случайно, – на нем был роскошный наряд и пышные шаровары. Чулки подчеркивали худобу ног, полированные пряжки на дорогих сапогах серебристо поблескивали. У незнакомца были длинные, до плеч, черные волосы и коротенькая бородка. На голове сидела дурацкая шапочка, да к тому же от него разило дамскими духами.
Тунгдил ухмыльнулся. Он еще никогда не видел столь странных людей. К его изумлению, незнакомец вскочил и бросился прямо к нему.
– Ну наконец-то! А я уже думаю, куда ты запропастился, – с облегчением вздохнул человечек. – Я Трук Элий, пора мне провести тебя.
Не дожидаясь ответа, Трук развернулся и пошел к двери.
Гном озадаченно почесал подбородок.
– Я не вполне вас понял. Что именно вам нужно?
– Отвести тебя, подземыш. Для тебя есть работенка, – нетерпеливо ответил Трук. – Ты и так опоздал. Тебя уже все ждут. – Он нетерпеливо притопнул ногой.
– Ясно.
Народ Тунгдила славился своим кузнечным делом, и любого гнома сразу принимали за бродячего кузнеца. Должно быть, этот тип ослеп – как можно было спутать кузнеца с воином? Топор он не заметил, что ли?..
– Что ж, я уже довольно давно не тренировался, – признал Златорукий. – Может быть, лучше…
– Чушь. С этим любой подземыш справится. – Трук прищурился. – Или ты набиваешь себе цену? Так не пойдет, подземыш! Ты получишь ровно столько, сколько и все остальные, или я возвращаюсь и всем говорю, что ты не желаешь выполнять свою работу. И больше заказов тут ты не получишь, точно тебе говорю!
Тунгдил решил, что не стоит спорить. В конце концов, он был неплохим кузнецом и это была хорошая возможность собрать свежие слухи. К тому же Златорукий не хотел, чтобы по его вине жители Скальграда посчитали, что все гномы ненадежны. Пускай такое только о кобольдах и карликах думают.
– Ну ладно, – согласился он. – Но не ждите от меня слишком многого. И, кстати, мой народ называют гномами, а не подземышами.
– Хорошо. – Элий рассмеялся. – Чего уж там, махнешь пару раз рукой, и всего делов.
– У меня с собой нет инструментов, – вдруг вспомнил Тунгдил.
– Ничего страшного, гном. Пойдем уже!
Попетляв по переулкам, они двинулись к центру городка. Тунгдил почти бежал за Элием, в который раз проклиная длинные ноги людей.
Все жители, встречавшиеся им на улицах, здоровались с Элием, и гном даже подумал, что «Трук», возможно, не имя, а должность. Судя по всему, Элий был чиновником, работавшим на короля Брурона.
Переулок расширялся, постепенно переходя в улицу. Впереди уже слышались сотни голосов, смех и музыка. Горожане Скальграда развлекались на ярмарке.
Свернув за угол, Элий подвел Златорукого к огромной толпе людей. Их тела запрудили площадь, и низенькому Тунгдилу оставалось только глядеть на возвышавшиеся перед ним ноги. Гному тут не пройти, он сразу это понял.
Но Златорукий не предполагал, что Элий предпочтет не обойти толпу, а пробираться через всю площадь.
– Расступись! – кричал он. – Пропустите, граждане Скальграда! В сторону!
Толпа послушно расходилась, пропуская странную парочку.
Тунгдил двинулся вперед и в какой-то момент заметил широкий деревянный помост, к ступеням которого они и направлялись.
На помосте стояло четверо стражников, следивших за восемью людьми в тонких грубых робах. На руках у людей были металлические кандалы, глаза были завязаны кусками ткани.
«Это же казнь!» – ужаснулся Тунгдил. Народ действительно радовался и развлекался, вот только на этом празднике суждено было погибнуть восьми преступникам – трем женщинам и пятерым мужчинам.
Трук Элий поднялся по ступеням и, заметив, что Тунгдил остался внизу, махнул рукой.
– Ну, чего медлишь?
Этот тип вовсе не пытался срезать путь через площадь. И махать Тунгдилу предстояло не молотом.
«Они думают, что я палач!» – Златорукий отпрянул.
– Это недоразумение, – громко сказал он. – Я не палач.
В толпе возмущенно загалдели.
Элий бросился к нему.
– Ты что такое говоришь? – прошипел он. – Опять цену набиваешь, гном? Чтоб ты знал, эти люди пришли сюда поглядеть на кровь… и им все равно, будет это кровь преступников или твоя. – Вытащив из кошеля пару монет, Элий сунул их Тунгдилу в руку. – Вот. Добился-таки. А теперь иди и делай свое дело!
– Вы не понимаете, – в очередной раз попытался прояснить недоразумение гном. – Я не палач. Меня зовут Тунгдил Златорукий, и я…
– Тунгдил? Какой еще Тунгдил? – Элий опешил. – Мы же договорились с Брамдалем, палачом!
Гул в толпе стал громче. Люди явно злились, нетерпеливо ожидая предстоящего представления.
Элий пожал плечами.
– Ну и ладно. Как бы тебя ни звали и кто бы ты ни был, мне нужно, чтобы ты помахал своим топором. – Он схватил Тунгдила за плечи и попытался затащить на помост. – Если ты не отрубишь им головы, я тебя арестую!
– Не хочу я этого делать! – продолжал настаивать Златорукий.
Если он не мог убедить чиновника в том, что не будет рубить никому головы, то это вполне могла сделать толпа, которой Элий явно опасался. Тунгдила все-таки подняли на помост.
Сотни собравшихся здесь жителей Скальграда возликовали. Их радость не знала границ, лица исказились от предвкушения кровопролития. Тунгдил начал подозревать, что Элий сказал ему правду. Судя по всему, он не сойдет с этого помоста живым, если не обезглавит преступников. И сбежать отсюда гном не мог.
Плаха находилась в центре помоста. Ее покрывали коричневые капли запекшейся крови и следы от предыдущих ударов. Топор с широким лезвием, использовавшийся для казни, был воткнут в доску в паре шагов от плахи.
Одну из женщин вытолкали вперед, глашатай под тихую барабанную дробь зачитал список ее преступлений.
Ее обвиняли в супружеской измене – несчастная не выдержала должный срок траура по погибшему супругу и завела любовника. И в этом было ее преступление. Не убийство, не грабеж. Любовь. «Любовь». Тунгдил подумал о Балиндис.
Стражник подтолкнул женщину к плахе и, заставив ее встать на колени, прикрепил ее кандалы к железному стержню. Прижав шею несчастной к плахе, он схватил ее за волосы и накрутил их на тот же стержень. Так женщина не могла шевельнуть головой. Приготовления к казни завершились, барабанная дробь стала громче.
Кто-то пнул Тунгдила под зад, и гном, споткнувшись, полетел вперед и свалился на женщину. Сквозь ткань ее робы чувствовалось, как дрожит несчастная. Женщина тихонько плакала, и от этого звука у гнома разрывалось сердце. Кожа на спине и плечах была ровной и гладкой, а значит, приговоренная была еще совсем молода. И теперь ее жизнь должна была оборваться из-за какого-то глупого закона. «Раз уж люди требуют ее смерти, пускай поднимутся сюда сами и казнят ее».
– Чего ты ждешь? – прорычал стражник. – Руби ей голову! Там еще семеро дожидаются, палач.
– Никакой я, Тион побери, не палач! Меня зовут Тунгдил Златорукий. – Он поднял Огненный Клинок. – Этим топором я сразил самого Нод’онна, избавив вас от проклятия Мертвых Земель. Это недоразумение. – Выдернув топор для казни из досок у плахи, гном протянул его стражнику. – Раз уж ты так жаждешь ее смерти, сделай это сам! Я этим заниматься не собираюсь!
Теперь в толпе уже кричали. Горожане двинулись вперед. Они жаждали крови.
– Смотри, что ты натворил, проклятый подземыш! – Элий рассерженно обвел взглядом толпу, понимая, что солдаты не смогут удерживать жителей Скальграда достаточно долго.
Тунгдил молча протянул ему топор.
– Я? Да ни за что в жизни! Я чиновник, а не палач. – Он наклонился, так что странная шапочка оказалась на одном уровне с глазами Тунгдила. От Элия сильно пахло цветочными духами. – Знаешь, тебе понравится у нас в тюрьме. Если ты, конечно, выберешься отсюда живым.
Внизу снова закричали, и Тунгдил с Элием обернулись.
К эшафоту подошел какой-то незнакомый гном в черной одежде, коричневом кожаном доспехе и тяжелых башмаках. Лицо его было скрыто кожаной маской, из-под которой виднелась заплетенная в косы светлая борода.
– Меня задержали, – протопав по помосту, гном, не медля ни секунды, выдернул из рук Тунгдила тяжелый топор и подошел к плахе.
Он отсек девушке голову, даже не замахиваясь. Лезвие просвистело в воздухе и обрушилось на шею приговоренной. Голова упала на эшафот, из шеи хлынул фонтан крови, забрызгав передние ряды горожан. Тело женщины дернулось пару раз и сползло с плахи.
Палач срезал волосы со стержня и поднял голову казненной повыше, чтобы толпа ее разглядела. Лезвие аккуратно перерезало кожу, мышцы и позвонки – удар был необычайно точен. Видимо, гном хорошо владел своим ремеслом.
– Убирайся вон отсюда, – прошипел Тунгдилу Элий.
Не заставляя себя упрашивать, Тунгдил спустился с помоста и остановился, чтобы подождать второго гнома, которого Элий назвал Брамдалем. Монеты чиновнику он не вернул – в конце концов, это тоже деньги.
Горожане еще семь раз радостно завопили, и казнь закончилась. На помост поднялись музыканты, заиграла громкая музыка, и жители Скальграда пустились в пляс. Люди смеялись, радуясь празднику, а в это время стражники насаживали отрубленные головы на копья, поставленные рядом с эшафотом.
Вскоре второй гном присоединился к нему. Тунгдил заметил, что, хотя кровь немного забрызгала одежду и обувь Брамдаля, в целом гном не испачкался. Маску он уже снял, и теперь она болталась у него на поясе.
– Ну и потеха! Вот уж не думал, что меня в один прекрасный день перепутают с другим гномом, – признался он. – Меня зовут Брамдаль Мастер Клинка.
Тунгдил промолчал, смерив гнома взглядом. Видимо, Мастер Клинка был намного старше Тунгдила. В светло-карих глазах, несмотря на все горе, с которым этому гному пришлось столкнуться, плясали веселые искорки.
– Почему ты зарабатываешь на жизнь таким ремеслом? – наконец спросил Златорукий, указав на копья с насаженными на них головами.
– А почему нет? Ремесло как ремесло, не хуже, чем у кузнеца или пекаря. Пойдем, – приветливо махнул рукой Брамдаль, собирая волосы под черный платок. Как оказалось, он брил щеки, поэтому борода росла только на подбородке. – Поболтаем, только сядем там, где будет не так шумно.
Они пошли по переулку.
– Ты из какого племени, Тунгдил Златорукий? – У Брамдаля был мягкий, приятный голос. – И что слышно в твоем королевстве? Сейчас редко кого из наших встретишь, а на торговца ты не похож. Или ты изгнанник?
– А ты? Ты изгнанник? – обрадовался Тунгдил.
Если не думать о неприятных обстоятельствах этой встречи, то все складывалось очень удачно. Может быть, этот гном поможет ему связаться с племенем отверженных.
Брамдаль рассмеялся.
– И да, и нет. У меня есть дом, но не там, где живут племена гномов. Я держусь подальше от тех, кто прогнал меня только потому, что я не хотел покоряться законам. Я специально взял вину за один из проступков на себя и отправился в изгнание. – Он оправил бороду. – И возвращаться не собираюсь. А ты?
Сперва Тунгдил собирался все рассказать Брамдалю о том, почему оказался здесь, но потом решил, что лучше подыграть новому знакомому.
– Я люблю одну гномку, а она решила заключить Нерушимый Союз с другим гномом, хоть и отвечала мне взаимностью. Мы с этим гномом поссорились, и я убил его. – Златорукому легко было лгать. Слишком легко.
Он затравленно оглянулся.
Палач кивнул.
– Еще одно доказательство того, что не все законы нашего народа справедливы. Что-то должно измениться. – Он сочувственно посмотрел на Тунгдила. – А что бы ты сказал, если бы я поведал тебе о месте, где не имеют никакого значения требования клана и обязанности перед семьей?
Остановившись перед дверью трактира, Брамдаль пропустил своего спутника вперед, и у Тунгдила было какое-то время на то, чтобы обдумать ответ. Они уселись у камина, и палач заказал две кружки пива.
– А такое место существует? – спросил Тунгдил, когда трактирщик принес им выпить.
Брамдаль кивнул.
– Да, Тунгдил Златорукий. Гномы живут там в обществе равных, и нет ни излишней опеки кланов, ни устаревших законов.
– Но как это общество тогда управляется?
– Есть определенные правила, и король с королевой следят за их соблюдением, – пояснил Брамдаль. – Но эти правила просты и касаются преступлений против общины или отдельных гномов, предусматривая определенные карательные меры. Там нет законов клана. Мы все дети Кузнеца и свободны в своих мыслях и действиях.
Тунгдил отхлебнул еще пива.
– Так почему ты тогда разгуливаешь по Гаурагару, отрубая преступникам головы?
– Деньги зарабатываю, почему же еще? – равнодушно пожал плечами гном. – Еще недавно, когда тут были Мертвые Земли, мои услуги пользовались большим спросом. Ну, знаешь, зомби можно было окончательно добить, только если им отрубить голову. Я считаю, что выполняю свой долг, защищая людей.
– Я не вполне понял. Странновато слышать, что ты защищаешь людей во имя Враккаса, убивая их так же, как это делают орки и другие чудовища.
– Ты ошибаешься, Тунгдил. Я защищаю людей от них самих. Я уничтожаю отбросы общества, вот так я выполняю свой долг перед Враккасом. Я не убиваю без разбора, как это делают орки, а казню лишь тех, кто опасен для людей не меньше орков. Это приговоренные к смерти преступники, и я лишаю их жизни одним быстрым ударом.
– Вдова, не дождавшаяся конца траура, опасна?
– Опасно то, что она нарушила закон. А о смысле человеческих законов я предпочитаю не думать. – Брамдаль допил пиво. – На самом деле нужно не так уж много законов, но важно, чтобы они соблюдались. И это касается и людей, и гномов, и эльфов. – Гном прищурился. – Ты так и не ответил на мой вопрос.
– Какой?
– Из какого ты племени?
– Я… – Тунгдил запнулся, не зная, что сказать.
От пива и мыслей о Балиндис на душе становилось все тяжелее.