Текст книги "Экспедиция в Лунные Горы"

Автор книги: Марк Ходдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Мимо них пронеслась линия паровых сфер.

Бёртон услышал выстрелы.

Мотокарета рванулась вперед.

Наконец они остановились и томми выскочили наружу. Королевского агента проводили к боковой двери какого-то склада. Он вошел и оказался в очень обширном и хорошо освещенном помещении.

– Отлично! Ты добрался! – приветствовал его Берти Уэллс.

Маленький военный корреспондент стоял рядом с двумя большими сенокосцами. Они походили на те, которые Бёртон уже видел в будущем – седло на самом верху, а не внутри – но были значительно ниже и по бокам поднимались средние суставы ног.

– Скоростная модель! – гордо объявил Уэллс.

– Значит, мы убежим из города на этих штуках?

– Да. Мы должны бежать, пока удача благоволит нам.

– И каким образом?

– На немцев напали ищейки, – усмехнулся Уэллс. – Дорога Дьявола свободна!

– Ищейки? Почему?

– Никто не знает.

Бёртон повернулся к эскорту.

– Вы слышали?

Томми кивнули.

– Тогда вперед! Уходите из города. Африка велика. Найдите тихую долину, постройте деревню и спокойно живите трудами собственных рук.

– И говорить по-немецки, – заметил один из них.

– Да, это будет благоразумно.

Они отдали честь и торопливо исчезли.

Бёртон подошел к своему другу. На боках гигантских арахноидов висели туго набитые парные сумки. Уэллс хлопнул рукой по одной из них.

– Еда и другие припасы по меньшей мере на пару недель. – Он коснулся узкого футляра. – Снайперские винтовки Ли-Энфилд. Я завожу моторы. Открывай. – Он указал на большие двойные двери. Бертон с некоторым трудом открыл их. Снаружи стало светлее; приближался рассвет. Бёртон вернулся к пыхтящим сенокосцам, вокруг него закрутился туман. Уэллс уже забрался на одного. Бёртон ухватился за стремя второго, прыгнул в седло и взял в руки оба рычага управления.

– За мной! – крикнул Уэллс.

Оба паука с клацаньем вырвались из склада на широкую улицу. Полмили машины бежали по дороге, лавируя между другими экипажами и обгоняя толпы людей. Потом они миновали последнее здание Таборы, и Уэллс свернул с дороги в пыльную саванну, оставив позади бегущих горожан. Он остановил своего паука, и Бёртон подвел своего к нему. Туман стремительно редел и сквозь него стал виден огромный оранжевый глобус солнца.

– Мы поедем на восток, – сказал Уэллс. – И, если возьмем слегка севернее, будем ближе к немцам, но подальше от толпы.

– И куда мы поедем, Берти?

– Сначала надо добраться до конца Дороги Дьявола. А потом не знаю. Куда мы должны попасть, чтобы вернуть тебя в 1863?

– В Лунные Горы.

Уэллс покачал головой.

– Мы никогда не проберемся через Кровавые Джунгли. Они непроходимы.

– И тем не менее.

Военный корреспондент поднял плечи, потом дал им упасть.

– Как скажешь. Вперед!

– Погоди! – рявкнул Бёртон. Он указал налево от Уэллса, на землю.

Его друг посмотрел вниз. – Что за черт? – потрясенно пробормотал он.

Из-под твердой земли пустила ростки полоса маков.

Уэллс, с озадаченным выражением на лице, посмотрел на Бёртона.

– Опять, – сказал королевский агент. – Они расцветают передо мной буквально в одно мгновение.

– Это невозможно, Ричард. Как они могут расти так быстро? Работа евгеников?

– Как – одно дело, Берти, но меня больше интересует – почему!

Какое-то время они смотрели, как цветы открываются; неровная длинная линия зазмеилась через туман.

– Север, – прошептал Бёртон. – Бёрти, я хочу идти за ними.

– Но так мы попадем прямо в траншеи немцев. Если нас не подстрелят гунны, то съедят ищейки.

– Может быть.

Уэлсс протянул руку вниз и расстегнул футляр винтовки. Потом вынул из кобуры револьвер, проверил и вернул на место. Он посмотрел на Бёртона, улыбнулся и высоким пискливым голосом сказал:

– Ну что ж: назвался груздем, полезай в кузов!

Два сенокосца устремились на север вдоль линии красных маков и исчезли в тумане.

– Что за черт! Какую игру ты ведешь, парень? – рявкнул Траунс. – У меня едва не случился разрыв сердца!

Герберт Спенсер опустил револьвер, который не выстрелил, несмотря на спущенный курок.

– Герберт! Объяснись! – крикнул Бёртон.

– Извини, Уильям, – сказал Спенсер. – Я не хотел пугать тебя.

– Что за чушь ты несешь? Как можно выстрелить в человека и не испугать его, ты, оловянноголовый дурак?

– Самое главное, я не стрельнул.

– И я, – добавил Суинбёрн. Он опустил свой пистолет, который глядел в сторону философа.

– Ну, как... как я и ожидал... ни черта не случилось, верняк!

Бёртон шагнул вперед и вырвал револьвер из руки Спенсера.

– Как ты и ожидал? О чем ты говоришь?

– Босс, когда мы ступили на этот камень, я почувствовал, что все пружины в моем теле ослабли. Мы уже в области досягаемости Глаза нага. И ни один из револьверов не сработает. И вообще любое механическое устройство. Генри Мортон Стэнли не смог залететь на своих мотостульях дальше этого места. Ты помнишь, их нашли арабы, полностью не работающими.

Суинбёрн направил свой револьвер в небо и нажал на курок. Пистолет не выстрелил.

Траунс нахмурился.

– Спенсер, во-первых можно было обойтись и без такой чертовой демонстрации, особенно на мне! У тебя есть роскошный голосовой аппарат. А, во-вторых, почему ты еще стоишь?

На этот вопрос Бёртон ответил раньше Спенсера.

– Мы уже встречались с теми же эманациями, когда искали южноамериканский Глаз. Ум Спенсера встроен в камбоджийские камни, поэтому он может нейтрализовать влияние африканского Глаза.

– Эй, Герберт! – воскликнул Суинбёрн. – Если ты же излучаешь противоположную силу, быть может, ты сможешь заставить наши пистолеты работать? Это поможет нам против пруссаков!

– Могет быть, но только тот ствол, который я держу сам.

– Клянусь громом! – взорвался Траунс. – Видишь! А что если бы твои магические лучи – или еще какая-нибудь хрень – сработала в твоей руке? Ты бы вышиб мне все мозги!

– Ладно, ладно, – нетерпеливо сказал Бёртон. – Забыли. Но если ты опять выкинешь что-то в таком духе, Герберт, я выброшу твой ключ в озеро Укереве.

– Прошу прощения, босс.

Ведя за узду лошадей, они прошли к краю камня, над которым нависали джунгли, и устроились в тени. На деревьях вокруг них собрались голубые обезьяны, было замолчавшие, когда появились люди, но сейчас опять пронзительно закричавшие «Пи-ов! пи-ов!» – и начавшие обстреливать группу фруктами и палками. Сиди Бомбей закричал на них и замахал руками, но мучители предпочли его не заметить.

– Проклятые маленькие монстры! – проворчал Траунс. – Здесь нам не будет покоя!

Суинбёрн обнажил ногу Траунса и поставил свежую припарку. Потом проверил рану на руке друга. Она была красной и наморщенной, однако инфекция исчезла.

Они вышли с поляны и опять нырнули в джунгли, цепочкой выстроившись за Спенсером, который махал мачете взад и вперед, расчищая дорогу. Покс и Фокс устроились на лошадиных седлах, а не на своем привычном месте – голове заводного философа, – заставив Суинбёрна спросить себя, почему Спенсер впал в немилость сразу у двух попугаев.

Поэт сражался со своими мыслями. Вроде бы он еще в Угоги заметил что-то странное в трактате латунного человека. Что-то необычное. Или нет? Почему он не может вспомнить? Почему часть его чувствует что-то противоречивое по отношению к Спенсеру? Это полностью бессмысленно! Герберт – отличный товарищ.

Подойдя к Бёртону, он открыл рот и хотел спросить, не разделяет ли исследователь его опасения. Но, вместо этого, обнаружил, что говорит совсем другое:

– Здесь ужасно сыро, как на берегу озера.

– Гм, – утвердительно ответил Бёртон.

Наконец к закату, усталые, они пробились сквозь растительность. И оказались у подножия холма. Широкий и чистый поток пересекал их дорогу.

Лошади стали жадно пить. Одна немедленно упала.

– Нужно что-то сделать для бедняги, – сказал Траунс. – Я бы выстрелил ей в голову, если бы мог. Нужно прекратить ее мучения.

– Выстрел предупредит Спика о том, что мы близко, – ответил Бёртон.

– Разрешите мне, – сказал Спенсер, подходя к судорожно бьющемуся животному. Он нагнулся, схватил голову лошади руками и со всей своей механической силой резко повернул. Шея животного сломалась. Оно взбрыкнуло ногами и умерло.

Они прошли еще полмили вверх по течению, вымылись, поели и разбили лагерь.

Бёртон подошел к Покс.

– Сообщение для Изабель Арунделл. Пожалуйста, отчет. Конец сообщения. Лети.

Покс пренебрежительно свистнула, взвилась в воздух и исчезла в джунглях.

– Пронырливый вор! – крикнул Фокс и полетел за своей подругой.

Все немного посидели, потом вошли в палатки и провалились в глубокий сон.

На рассвете их поднял крик заводного часового:

– Джентльмены, вставайте! Приближаются двадцать человек, и они не выглядят очень веселыми.

Бёртон, Суинбёрн и Траунс выползли из палаток и потерли глаза, сбрасывая с себя сон. Они увидели Сиди Бомбея и Спенсера, глядящих на отряд воинов, которые шагали к ним. В волосы африканцев было воткнуто множество заколок, удерживаемых на месте красной грязью, их лица были испещрены шрамами, а носы украшены медными кольцами; их тени вытянулись по золотому склону холма. В руках они держали копья и овальные щиты.

– Вау! Это же ваниамбо, – заметил Сиди Бомбей. – Мирный народ.

– Нет, если судить по выражению их лиц, – ответил Бёртон. – Ты говоришь на их языке, Бомбей?

– Да. Я поговорю с ними. – Африканец вышел встречать новоприбывших, не обращая внимания на хмурые взгляды и размахивание оружием. Бёртон и его друзья смотрели на спор, постепенно остывший до горячих дебатов, страстной дискуссии и, наконец, долгого разговора.

– Вау! – сказал Бомбей, вернувшись. – Это воины из деревни Кисао. Они говорят, что музунго мбайа напали на Куфро, находящуюся рядом с их деревней, и забрали всю еду и оружие. Вау! С ними идут сами джунгли, и они убили девять человек.

– Прусское ходячее растение! – прошептал Бёртон.

– И еще могучий волшебник взял вождя за шею и превратил в дерево, которое убило трех человек и выпило их кровь. Людям пришлось сжечь его. – Бомбей указал на ваниамбо. – Эти, из Кисао, пришли сражаться с тобой, но я убедил их, что ты, несмотря на уродливость и странность, враг волшебника и пришел наказать злых белых людей. Они помогут.

– Скажи им, что мы будем польщены, если они присоединятся к нам. И попроси их послать гонца и сообщить всем деревням впереди, что мы идем и что наша цель – отомстить за мертвых.

Африканцы так и сделали. Британцы собрали лагерь и, вслед за воинами, перевалили через холм и спустились в лесистую долину за ним.

Они прошли по грязной тропе, окаймленной фруктовыми деревьями и ароматными цветочными кустами, и вышли на обработанные поля, на которых в изобилии рос горох. Пока они шли через них, вернулись Покс и Фокс.

– Сообщение от Изабель Арунделл. Арабы удерживают вонючую помойку Казех. Прибыло мое безмозглое подкрепление из Мзизимы, но и пруссаки неуклонно усиливаются. Мы не даем им отдохнуть. Изабелла и Садхви в безопасности. Слизкий мешок Мирамбо ранен, но поправляется. Когда вернешься домой, скажи Пальмерстону, чтобы немедленно послал подкрепления. Пусть аллах ведет и защищает тебя. Беттафик!

– Это означает «удачи!» по-арабски, – сказал Бёртон в ответ на недоуменный взгляд Траунса.

– Ты собираешься послать птицу Манешу? – спросил детектив.

– Нет. Слишком далеко.

Весь день они пересекали холмы и долины. На следующий они пересекли наносную равнину и достигли реки Китангуле Кагера, которая, согласно отчету более ранней экспедиции Спика, впадала в озеро Укереве. Пересекая ее, они промочили все припасы и потеряли еще одну лошадь.

На другой стороне реки их встретили антилопы, рассыпавшиеся в стороны, когда двадцать ваниамбо и британцы поднялись на гребень холма. Оттуда, поглядев направо от себя, они увидели огромную болотистую равнину, поросшую лесом и заполненную большими открытыми водоемами.

На горизонте полыхало солнце.

Бёртон смахнул с лица муху и затенил глаза.

– Бисмалла! – воскликнул он. – Ты только посмотри на его размер!

– Мираж? – прищурился Суинбёрн.

– Нет, Алджи. Это оно. Озеро!

– Укереве? Ты уверен? Скорее похоже на море! Возможно, мы пересекли Африку – или сделали огромный круг!

Бёртон внимательно оглядел ландшафт, обращая внимание на каждую топографическую деталь, быстро подсчитал в уме и сопоставил с тем, что уже знал о местности на юго-запад, вокруг озера Танганьика.

– Теперь я понял, что он был прав, – прошептал он. – Да, Спик нашел его. Укереве должно быть истоком!

– Но я не хочу, чтобы он был прав! – возразил Суинберн. – Спик этого не заслужил!

Они пошли дальше, на запад.

Земля поднималась и опускалась, опять и опять, и катилась к туманному горизонту. Далекие снежные пики таяли в насыщенном влагой воздухе, их темно-зеленые подножья становились бледно-голубыми, сливаясь с небом. Изрезанные белые вершины как бы плавали над ландшафтом.

Суинберн пришел в восторг.

– Чудесно! – воскликнул он, подпрыгивая и размахивая руками. – Снег в центре Африки! Никто не поверит!

– Наша цель! – объявил Бёртон. – Лунные Горы.

– Вау! Не хотел бы я опять оказаться там, – тихо сказал Сиди Бомбей. – Но я должен, потому что иду с тобой, и я уверен – ты хорошо заплатишь мне.

Пала еще одна лошадь. Теперь уже все шли пешком, багаж разделили среди оставшихся животных, которых осталось совсем немного. Бёртон подумал, что совершенно непонятно, как он вернется обратно в Занзибар.

Они шли вперед, и теперь деревни предлагали им еду и оружие. Слово, как дикий огонь, разлетелось по всем землям между озером и горами, и сейчас воздух сотрясался от непрерывного грохота барабанов – низкого, зловещего и угрожающего.

– Не думаю, что мы застанем Спика врасплох, – прокомментировал Суинберн.

В одном из деревень п'хази привел их в хижину, в которой лежали четыре стонущих человека. С них содрали кожу, в некоторых местах обнажив кости, и было ясно, что никто из них не выживет.

– Эти воины напали на людей мистера Спика, – перевел Бомбей, – но ходячие джунгли убили многих. Вау! В этой деревне уже умерло пятеро, и п'хази говорит, что в следующей, Кагару, вообще не осталось мужчин: там была большая битва.

– Как далеко Спик? – спросил Бёртон.

– Он говорит, что злой музунго мбайа в четырех деревнях впереди.

– Сегодня нам уже не поймать его. Спроси, можем ли мы остаться на ночь?

П'хази разрешил, и британцы проспали всю ночь под бой барабанов, врывавшийся в их сны.

Утром женщины пропели воинственную песню, и экспедиция опять отправилась в путь. Бёртон, Суинбёрн, Траунс, Спенсер, Бомбей и двадцать ваниамбо вышли из деревни и пошли по болотистым равнинам, усеянным скругленными холмами, на вершине каждого из которых росли зонтичные кактусы. Сопровождаемые легионами москитов, они пробивались через высокую траву, распугивая стада буйволов.

К полудню они добрались до Кагару, устроившейся напротив узкого языка джунглей. Деревня оказалась наполовину разрушенной и наполненной голосящими женщинами. Как и утверждал п'хази, все мужчины были убиты.

Бомбей – от имени Бёртона – пообещал женщинам мщение, как только они найдут виновных.

Экспедиция отдохнула, слегка подкрепилась и приготовилась двигаться дальше.

– Квеча! – крикнул Бёртон. – Пакиа! Опа! Опа!

Ваниамбо собрались на краю джунглей. Один из них протолкнулся через растительный барьер на тропу за ним. Внезапно он завыл и вылетел обратно, взлетев над головами своих товарищей и обливая их кровью. Потом шлепнулся на землю и затих.

– Что за... – начал было Траунс, но отшатнулся назад, когда прусское ходячее растение вырвалось из подлеска и бросилось на воинов. Покрытые шипами усики били по людям, как бичи, разрывая кожу; брызнула кровь. Ваниамбо закричали от нестерпимой боли; их плоть разрывали и резали. Сиди Бомбей подпрыгнул в воздух и исчез среди деревьев. Женщины в ужасе закричали и разбежались. Траунс инстинктивно выхватил пистолет, направил на растение и нажал курок. Ничего не произошло. Он с отвращением отбросил оружие и выругался.

– Прекрати! – крикнул Суинбёрн, схватил копье и, бросившись вперед, воткнул его в середину омерзительного цветка. Кончик вонзился в живот водителя, но тот не обратил на него внимания. Колючий отросток стегнул поэта по лбу и отбросил далеко назад, капки крови брызнули на лицо Суинбёрна. Он ударился о стену разрушенной хижины, которая обрушилась от удара, похоронив поэта под палками и сушеной грязью.

Ваниамбо отчаянно сражались, сгибаясь, увертываясь, ударяя копьями и отскакивая назад. И падали друг на друга, покрываясь кровью, своей и чужой. Потом вскакивали и сражались опять. Они бросали в растение копья до тех пор, пока весь огромный куст не ощетинился древками. Но, несмотря на все их усилия, растение продолжало метаться взад и вперед, а пруссак, сидевший в цветке, яростно кричал что-то неразборчивое.

Бёртон оглянулся, пытаясь найти поблизости какой-нибудь огонь – поленья, горящие под каким-нибудь горшком, все, что угодно, чем можно было бы поджечь растение – но не было ничего. Тогда он подхватил копье и принялся кружить вокруг монстра, пытаясь найти просвет, через который можно было бы ударить пруссака в голову. Он приблизился слишком близко; толстая липкая ветка ударила его по торсу, разорвав рубашку и выдрав длинную полоску кожи из груди. Он покачнулся и упал на колени.

– Назад, босс! – протрубил чей-то голос.

Завернутая в ворох одежды масса пронеслась мимо Бёртона и прыгнула на извивающееся растение. Герберт Спенсер приземлился на верхушке водителя и его немедленно оплели колючие отростки. Разъяренные ветки мгновенно сорвали с него одежду и полиметиленовый костюм, а толстый завиток яростно хлестнул по нему; его шипы оставили глубокие царапины на латунном теле.

Однако философ, не обращая на удары внимания, вонзился правой рукой в мясистые лепестки. Три металлических пальца скользнули к лицу водителя. Человек в ужасе закричал, растение содрогнулось, но два пальца Спенсера уже нашли его глаза, со страшной силой прошли через глазницы и вошли в мозг. Ходячее растение затряслось. Бёртон подбежал к нему и ударил пруссака в шею, перебив позвоночник. Усики растения упали, по стеблю прошла дрожь и оно замерло.

Спенсер упал с него на землю.

– Уф! – протрубил он.

Те из ваниамбо, кто не был мертв, без сознания или слишком занят своей болью, потрясенно уставились на него. Металлический человек!

Бёртон, ковыляя, отошел от создания евгеников, сорвал с себя то, что осталось от рубашки, и прижал материю к длинной рваной ране, шедшей через всю грудь к левому плечу. Он заворчал от боли, но, посмотрев на африканских воинов, понял, что еще легко отделался.

Он медленно дошел до Суинбёрна, который уже выбрался из-под обрушившейся хижины. Кровь заливала лицо поэта и сочилась по одежде.

Королевский агент окликнул Траунса, который ошеломленно застыл на месте.

– Уильям, ты ранен?

– Что? О, нет.

– Принеси бинты и перевяжи Алджи, пожалуйста.

Человек из Скотланд-Ярда провел рукой по лицу, как будто стряхивая с себя оцепенение, кивнул и бросился к лошадям, которых на другой стороне деревни держала женщина, храбро и предусмотрительно не давшая им убежать. На седле одной из них съежились Покс и Фокс, проспавшие всю драму.

Транс достал коробку с лекарствами и побежал к поэту.

Тем временем Бёртон спросил у Спенсера:

– Как ты, Герберт?

– Побитый, босс. Поцарапанный чертовыми шипами – но ничего, тикаю.

Бёртон посмотрел на ваниамбо; все способные двигаться воины собрались вместе и тихо переговаривались, постоянно махая руками в сторону Спенсера.

– Похоже, наши друзья больше не считают тебя прокаженным, – сказал он.

Из подлеска вылез Сиди Бомбей.

– Вау! Мистер Спенсер, он как та штука, карманные часы, которые ты дал мне давно и давно, и которую украла одна из моих шести жен!

– Да, – согласился Бёртон. – Бомбей, ты сможешь объяснить это ваниамбо?

– Попробую, хотя никто из них не встречал моих жен.

Бомбей присоединился к выжившим воинам, а Бёртон проверил раненых. Трое были мертвы, а пять – тяжело ранены. Осталось двенадцать – столько же, сколько у Спика; теперь их силы равны.

– Вау, – сказал вернувшийся Бомбей. – Я сказал им, что у злого музунго мбайа есть злая магия, а у доброго музунго мбайа – добрая магия. И мистер Спенсер – добрая магия.

– И они поверили тебе?

– Совсем не поверили. Но они пойдут с нами до гор.

– Отлично.

– Но они не пойдут в горы, потому что ваниамбо бояться чвези, хотя, как ты сказал, их не существует.

– Очень хорошо. Помоги мне с ранеными, потом мы перегруппируемся и пойдем за Спиком. Пришло время закончить нашу вражду – чем бы она ни кончилась.

Сиди Бомбей неподвижно стоял и глядел на горы, щелкая языком.

Бёртон подошел к нему и спросил:

– Ты уверен, что Спик пошел туда?

– О, да, конечно, – ответил Бомбей, не отводя глаз от сцены перед собой. – Вау! Это злое место. В воздухе висит то же злое чувство, как и тогда, когда я прихожу домой пьяным, и мои жены перестают говорить со мной.

– Слишком тихо, – заметил Бёртон. – Угнетающая тишина.

– И нет птиц на деревьях.

– Кроме наших двоих. У нас чертова пропасть времени спустить Покс и Фокс вниз. Алджи полез за ними.

– Твой друг похож на маленькую обезьяну.

– Я обязательно скажу ему.

– Мне не нравятся эти горы, мистер Бёртон. Там живут чвези, которые не существуют, но служат батембузи.

– Это еще кто?

– Дети богов, которые когда-то правили этими землями. Давно и давно они спустились в подземный мир.

– Мы должны идти, Бомбей, – сказал Бёртон, – но ты не обязан сопровождать нас. Хочешь остаться здесь, вместе с ваниамбо?

– Вау! Конечно хочу, но не могу, потому что у меня пять жен и ты заплатишь мне больше, если я пойду с тобой.

– Вроде ты говорил о шести?

– Я пытаюсь забыть о номере четыре.

Стояло раннее утро. За двое суток, прошедших со дня атаки ходячего растения, они пресекли трудную заболоченную местность, и подошли к подножью Лунных Гор. Здесь они разбили лагерь среди деревьев.

Перед ними лежало крутое ущелье. У его подножья стояли остроконечные голубоватые камни, чем-то похожие на воротные столбы, стерегущие подъем. Согласно Бомбею, это был единственный путь к храму Глаз.

– Я нашел их! – объявил Суинбёрн, спускаясь по стволу красной африканской сливы, в ветвях которой прошлой ночью исчезли болтуны. – Они свили гнездо в дупле – и Покс снесла яйцо!

– Клянусь Юпитером! – воскликнул Траунс. – И что счастливые родители... э... сказали тебе по этому поводу?

Суинбёрн спрыгнул на землю.

– Покс назвала меня неуклюжим жабо-индюком, а Фокс послал к черту.

Бёртон подошел к своим друзьям.

– Похоже для этой маленькой семьи экспедиция счастливо завершилась. Оставляем их здесь. Нам пора идти.

– Я переложил оставшиеся припасы в мешки поменьше, которые сможем унести, – сказал Траунс. – Остальное оставим здесь.

Суинбёрн посмотрел на ветви сливы.

– Почему они захотели жить в таком месте? – спросил он. – Там же нет птиц.

– Могет быть любят одиночество? – предположил Спенсер.

– Или хотят остаться в месте, где смогут основать династию, – заметил Траунс.

– Мне будет не хватать этих маленьких сквернословов, – вздохнул поэт.

Они подняли мешки, взяли копья и начали карабкаться по крутому рыхлому сланцу, посылая вниз каменные ручейки.

Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон, Алджернон Суинбёрн, Уильям Траунс, Герберт Спенсер – чье потрепанное и поцарапанное тело больше не закрывала одежда из полиметилена – вместе с Сиди Бомбеем поднимались в Лунные Горы, мысленно спрашивая себя:

Сколько из нас вернется назад?