Текст книги "Хозяйка волшебного ателье (СИ)"

Автор книги: Мария Максонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

Глава 26

Стивен

Джон Файрсон не делал ничего подозрительного: работа-дом-работа, никаких необычных контактов, никаких столкновений с подозрительными элементами. Все его окружение проверили-перепроверили, и ничего.

Данные отслеживающего артефакта говорили, что Лилиана жива-здорова и даже не подвергается каким-то серьезным стрессам – такие вещи со временем влияют на вид пламени в артефакте. Даже заподозрили, что магический пребор сломан или что в нем использованы не волосы жертвы, а чьи-то другие. Взяли образцы у канцлера и его жены, перепроверили на родственные связи – все чисто.

Значит девочка где-то живет, кто-то должен о ней заботиться, приносить пищу и так далее. Кто? Жена Файрсона сидела дома и не ходила дальше рынка, коллеги его работали на том же заводе по тому же графику. У семьи не было в собственности какого-то свободного жилья, где могли бы держать девочку. Несколько подозрительных мест, куда чаще всего наведывался Джон: его работу, бар, где он изредка позволял себе пару кружек пива с коллегами, дом – проверили специальным поисковым заклинанием. Ни следа ауры девочки там не было найдено.

Удалось найти сбежавшего почтальона, он прятался на даче у родственников. Те сперва его прикрывали, но, прознав про похищение ребенка, кузен сдал его, взяв с полиции слово, что все будет обставлено как случайная находка во время обыска. И мы уже знали, что делать: отодвинули в сарае тюки с сеном, чтобы обнаружить маленький закуток, где прятался парень.

– Я не виноват! – завопил он, едва увидев полицейских. – Я не знаю, что произошло, я просто беру почту и разношу по адресам, я не знал, что там письмо от похитителей!

– Тогда зачем же ты сбежал? – рыкнул я устало и зло.

– Любопытно было, я в районе все про всех знаю, услышал про приехавшую полицию. А там вы подружку мою в машину полицейскую сажаете. Что тут думать? Очевидно, что я буду следующим. Ну, я и свалил подальше.

– Если ты никак не замешан, то зачем бежать-то было? Мы же сразу тебя из-за этого заподозрили, столько сил и времени потратили!

– Так я это... подальше от полиции стараюсь держаться. Подумал – не будет меня, вы сами со своими делишками разберетесь, а я тут пока посижу, отдохну, так сказать, в отпуске...

Конечно, в отделение его все равно приволокли, но толку от парня было чуть. Был он суетливым и дерганным с вечно растрепанными волосами и очень живым эмоциональным лицом: курносый, большеглазый с родинкой на щеке. Неудивительно, что служанка канцлера на него повелась.

Одарен почтальон был слабой магией ветра.

– Ветер по району носится, сплетни носит и мне рассказывает, – делился парнишка, поняв, что бить его никто не собирается. – А больше-то я ничего и не умею.

– Артефактом стирания ауры с вещей владеешь? Заклинание такое скастовать сможешь?

– Что вы, капитан, я же в школе для магов не учился, да и не одаренный сильно. Одно хорош, что весь мой дар только в воздухе, поэтому кое-что и могу, – он дунул себе под нос, и по комнате пронесся сквозняк. – А стирание ауры – это я даже не знаю, какая стихия нужна и какой уровень.

– Менталистика, – выдохнул я.

Ментал – дар редкий, еще реже встречается в сильном проявлении, люди такие на пересчет и по министерствам сидят, правду от лжи отличают, мысли читают. Но ауру стереть много дара не нужно, как мне наш эксперт объяснил. Даже с двадцать пятым уровнем можно справиться, с семнадцатым – если ментал выражен в спектре возможностей. А, если с опытом и хорошо вложиться, то и тринадцатого может хватить. А если у преступника еще и усиливающий артефакт был, и шестого хватит. А это ведь почти не маг. Как такого искать?

Вот артефакты специализированные ментальные – это большая редкость в продаже, тем более с такой спецификой. Разве что где-то на черном рынке такое можно приобрести.

– Ладно, – решил я зайти с другого бока, – раз ты все в районе знаешь, расскажи, что слышал про семью канцлера. Кто на них зуб имел, какие были отношения внутри семьи и так далее? – из-за договора о неразглашении слуги не желали делиться подробностями с полицией.

– Да что там знать-то, обычная семья, как все в богатых домах, – пожал плечами почтальон, но наткнувшись на мой мрачный взгляд, затараторил: – господин у них обычный, много времени на работе проводит, дома не скандалит, по кабакам особо не шляется. Знаю только, что изредка себе позволяет, – он сделал неопределенный жест рукой. – Видел как-то кралю одну, что его в машине дожидалась, когда он вроде как в командировку собирался, – хихикнул почтальон, но это мы уже знали, девицу проверили. – Жена его тоже в курсе, – доверительно добавил почтальон. – Ох, она в ту неделю-то бушевала, два сервиза расколотила. Она такая себе... я мужа ее понимаю. То в ярости кричит, то ревет, как ненормальная – дохтора к ней вызывают регулярно, чтобы успокоительных выписала. К дочери особо не подходит, той нянька занимается, все больше собой занята. Гостей к себе приводит странненьких.

– Что в них такого странного? – насторожился я.

– Да монархисты прибабахнутые, мечтают все старые времена вернуть и во главе государства встать. Доносил мне ветер пару их разговоров... что-то про то, что после возрождения монархии Боги будут на нашей стороне и все будет совсем иначе: кисельные реки, молочные берега.

– Наоборот, – буркнул я.

– А?

– Молочные реки, кисельные берега, – поправил я парня и задумался: а не было ли мотивом похищения девочки политическая деятельность не ее отца, а матери?

Если подумать, письмо от похитителей было адресовано именно канцлеру, а не его супруге. Девочку в нем назвали тем прозвищем, которое ей дал именно отец, именно его попытались «утешить», сказав, что с ней все в порядке.

Глава 27

Надежда

Мадам Трутрос на вид было лет под восемьдесят: с сухой пергаментной покрытой сеточкой морщин кожей, белыми волосами, утянутыми в тугой пучок. Она страдала от дальнозоркости, поэтому даже чтобы посмотреть мне в лицо надевала на нос несуразно-огромные очки с увеличивающими ее глаза круглыми линзами в толстой черной оправе.

– Я что-то никак не соображу, чего же вы хотите, мисс, – лепетала она, выслушав меня.

Жила она вместе с мужем в еще более бедном районе, чем поселилась я, и дверь ее никогда не запиралась в ожидании клиенток. В квартирке было два помещения: проходная гостиная-столовая и спальня-рабочий кабинет. За столом в столовой сидел муж миссис Трутрос, читая газету или просто притворяясь, так как он постоянно комментировал все, что говорила его супруга. В спальне вся комната была завалена отрезами ткани, нитками, иголками и прочим. С пола я подняла булавку и протянула старушке.

– Ох, спасибо, милочка. Совсем я стара стала, но что делать-то? Руки свое дело еще помнят, а клиентки старые не забывают старуху.

– Ну, да, конечно, отбою от клиенток нет, – проворчал из гостиной мистер Трутрос.

Старушка не отреагировала, то ли специально, то ли была глуховата.

– Так чего вы хотите? Сшить платье? Юбку? – она неодобрительно опустила взгляд на мои брюки.

– Вы понимаете, я тоже умею шить, у меня все уже подготовлено: и раскроено, и собрано. Надо только прострочить.

– Вот как? Интересно-интересно, я, конечно, с чужими моделями прежде не работала, но, если хотите, могу, – она протянула ко мне чуть дрожащую руку, и я подумала, что понятно, почему девочки жаловались, что у нее строчки выходят кривые.

Но я все же вытащила из бумажного свертка сметанную юбку и продемонстрировала женщине на вытянутых руках:

– Только я хотела бы сделать все сама. Понимаете, такое ответственное дело... и вообще... но у меня артефакта нет.

Услышав об артефакте для шитья, старушка, которая с любопытством разглядывала мою юбку, вдруг нахмурилась и вскочила на ноги:

– Если вы хотите выкупить у меня артефакт для шитья, то не надейтесь. Ни за какие деньги, понятно?! Я, может, и стара, но еще в могилу не собираюсь, мне зарабатывать вообще-то надо! Повадились, тоже мне, ходить. Не продам!

– А лучше бы давно продала и не мучалась уже, – проворчал из столовой ее муж, сердито перелистывая страницы газеты.

– Нет-нет, – поспешно успокоила я женщину, – я только прошить хотела. Мне самой-то артефакт без надобности, все только под вашим присмотром. Понимаете, я хотела бы научиться с ним работать, я вам заплачу за услуги. И артефакт у вас останется, – повторила я. – Только я хотела бы вас попросить дать мне пару уроков и... сдать артефакт в аренду, так сказать. Строго под вашим присмотром. Дело в том, что у меня еще есть одна небольшая проблема.

– Какая же? – спросила мадам Трутрос и поджала губы.

– Дара у меня нет магического, совсем нет. Не могу даже артефакт активировать. Так что без вашей помощи он мне точно без надобности.

Мадам Трутрос удивленно покосилась через дверной проем на мужа, тот состроил шокированное лицо:

– Вот ведь девке не повезло, бывает же ж.

– Я даже не знаю, я никогда так не делала, – растерялась старушка.

– Не волнуйтесь, я оплачу ваше время, использование артефакта и потраченную магию. Пожалуйста, помогите мне. Вы ведь творец, вы меня поймете – я хочу носить одежду, которую сама спроектировала, а не по чужому дизайну. Боги не отмерили мне дара, но разве это значит, что я плохая швея? Мне просто нужна помощь.

Старушка опять покосилась за дверь.

– Да что ты, помоги уж, все равно без заказов сидишь, – буркнул старик.

– Да я бы сама вам все прострочила, зачем вам... – растерянно пробормотала пожилая женщина.

– Мне важно самой научиться, – упрямо повторила я. – Пожалуйста. За обучение я хотела бы предложить вам... – я назвала сумму, за которую юбку можно было сшить полностью.

Старушка принялась отнекиваться, и в итоге мы сошлись на трети этой цены, но с условием, что, если ничего не получится, она может отказаться меня учить. Я согласилась. Достала из пакета еще обрезки ткани, на которых собиралась тренироваться.

Честно говоря, артефакты меня пугали. Как-то шумные земные машинки выглядели надежнее и проще. Конечно, по неосторожности тоже можно пострадать, но в целом иголка закреплена, ходит четко только вверх-вниз, острие вниз направлено. А в артефакте иголка висела в воздухе, крутилась в нем и совершала стежки, мне так и казалось, что сейчас не в ту сторону дернется – кто ее знает? Я понимала логически, что этот страх не имеет под собой оснований, но в механике я кое-что понимала, машинку разбирать и чистить умела, а магия – это для меня темная область. Тем более – такая, слишком уж «волшебная» и не похожая по принципу работы на земные технологии.

В отличии от артефактов в ателье, более, как я понимаю, новых и совершенных, у мадам Трутрос был более сложный в использовании артефакт, ручной. В обычных артефактах, как и в земных машинках, требовалось плавно двигать ткань над местом действия магии, тогда по шву прыгала иголка и сшивала нужную область. Причем, у мадам Клариссы модели были такие, что и нитка автоматически как-то пополнялась, хотя шов был простенький – что-то вроде «вперед иголкой». А вот у мадам Трутрос было посложнее, артефакт нужно было держать в руках и медленно с определенной скоростью двигать ими вдоль будущего шва. Дернешь рукой – получится ерунда. Нитку приходилось заправлять в иглу вручную, отмеряя длину по специальной мерке, не более. В общем, я извела все свои подготовленные обрезки, пока приноровилась, и десять раз порадовалась, что начать решила с юбок, а не с пиджака.

Мадам Трутрос только знай причитала:

– Ну, как тут научиться, тут опыт нужен, навык, руку нужно «поставить», я с месяц приноравливалась в молодости.

– Да что ты все причитаешь, деньги взяла и помалкивай, – ворчал на нее мистер Трутрос, но это не помогало.

Я промучилась несколько часов и ушла домой несолоно нахлебавши. Пробовать на своей юбке не решилась, понимала – только испорчу. Артефакт представлял собой небольшой камень, удобно ложащийся в ладонь, но держать его на весу рука быстро уставала – вроде, и не назвать тяжелым, но пальцы начинали неметь, локоть деревенел, движения становились дерганными, да и спина стоять в согнутом положении над столом отваливалась. Держать было надо, нажимая на специальную выемку большим пальцем, иначе иголка останавливалась. Причем, скорость движения иглы коррелировала с силой нажатия. Ткань при этом двигать не приходилось, нужно было только ее аккуратно разгладить на ровной поверхности заранее – для сложных мест у мадам Трутрос была специальная колодка.

– Вот видите, милочка, это дело непростое. Давайте свою юбку, я сама вам все прошью, лучше работы не сыщите, – мадам Трутрос щедро налила мне чаю. Пока несла к столу, та постоянно звенела о блюдце.

– Я все же хотела бы еще потренироваться, – упрямо повторила я.

– Может, вам другой артефакт поискать? Более современный, не ручной? Я-то на этом привычная, но знаю, что молодые портнихи с другими работают...

– Пожалуйста, – повторила я.

Женщина замолчала и все же медленно кивнула, отпила маленький глоточек из своей чашки.

– Что за манера – причитать все время? Ты ж согласилась, деньги взяла – пусть учится. Дольше учится, больше денег нам в дом принесет, всяко польза, – проворчал из столовой мистер Трутрос, громко отхлебывая из своей чашки чая.

– Ну, что ты несешь, старый?! – возмутилась миссис Трутрос.

– А что? Я правду говорю.

– Ты вообще в другой комнате, вот сиди там и не подслушивай! Тоже мне...

Я спрятала улыбку за краем чашки с чаем и подумала, что нужно что-то менять, как-то приспосабливаться. Выбора у меня все равно нет, Кларисса тщательно следила, чтобы на рабочих артефактах ничего «левого» не пытались прошить, да и с коллегами у меня отношения особенно не сложились. И я верила, что ручной артефакт миссис Трутрос мне еще покорится, нужно только подобрать свой метод. Да и пожилая пара мне была очень симпатична, думаю, будет хорошо, если я помогу миссис Трутрос немного подзаработать.

Глава 28

Стивен

Утро выдалось напряженное. Я остановился на перекрестке, пропуская идущих по зебре пешеходов, а в голове прокручивался неприятный разговор.

Я начал разрабатывать связи миссис Коренфорт, и конечно же дошел до встречи с Девидом Мунсом – наследником фамилии прежнего монарха, точнее, его дальним родственником, почему-то считающимся достойным представителем рода. Явившись на встречу, увидел щеголевато одетого молодого господина с напомаженными светлыми волосами и до блеска начищенными туфлями. Жил он в доме господина Жозефа – известного в столице монархиста, за его счет. Как я понял, мистер Мунс в целом «осчастливливал» возможностью принять его в гостях поочередно самых ближайших своих последователей, и никакого дохода не имел, а на работу не собирался устраиваться. При этом, являясь по сути приживальщиком, он умудрялся внушить содержащим его людям такое уважение, что те считали честью тот факт, что «лорд Мунс» выбрал именно их дом в качестве своего временного жилья: хвастались этим перед приятелями, устраивали по разрешению гостя приемы и прочие развлекательные мероприятия.

– Какой кошмар, – развалившись на кресле и закинув одну ногу с до зеркального блеска начищенным ботинком на подлокотник, страдальчески воскликнул мистер Мунс, когда я рассказал, по какому вопросу пришел. Штаны у него были чрезвычайно узкие и в вертикальную полоску, делая его высокую стройную фигуру похожей на какого-то богомола. Он картинно поднес руку ко лбу и произнес: – во времена царствования монаршего рода такое и представить себе нельзя было! Чтобы кто-то похитил девочку из приличной родовитой семьи – уму не постижимо!

– А девочек из обычных семей, значит, похищать можно? – не сдержал сарказма я.

Мистер Мунс глянул на меня с явным недоумением, не понимая, к чему я клоню. На его породистом напудренном лице отразился тяжелый процесс мышления, и он, наконец, разродился:

– Конечно, нет, любое похищение – это преступление. Но как можно сравнивать детей из дворянских семей и обычных горожан?

Я сдержался от грубого ответа, сделал глубокий вдох и начал допрос:

– Мистер Мунс, скажите, нет ли у вас каких-то подозрений, кто мог желать зла мисс Лилиане Коренфорт, ее матери или отцу? Насколько я понял, вы достаточно близки к этой семье?

Поняв, что его игра не нашла отклика, наследник несуществующей монархии все же сел нормально, скрестив ноги и опираясь на один из подлкотников:

– Я покровительствую миссис Коренсфорт, но все в пределах моральных норм. Если вы подозреваете что-то эдакое... – он сделал неопределенный жест рукой.

– Я должен что-то подозревать? – выгнул бровь я. Слухи о мистере Мунсе ходили разные, но, насколько я понял, он одаривал своим вниманием либо самых красивых, либо самых состоятельных дам их монархистской общины, а миссис Коренсфорт не относилась ни к одной из этих категорий, так как сама состоянием мужа свободно распоряжаться не могла.

– Конечно, нет. Мы с миссис Коренсфорт хорошие друзья, я сочувствую ее горю.

– К вам не приходили какие-либо письма, требования выкупа или ультиматумы, связанные с похищением?

– Нет, конечно, если бы мне что-то такое пришло, я немедленно сообщил бы полиции, – возмутился мистер Мунс.

– Иногда в подобных письмах грозят убить похищенного в случае обращения в правоохранительные органы. К сожалению, родственники часто верят в это...

– Уверен, если поддаться провокации преступников, вероятность смерти похищенного будет выше. Наш род не ведет переговоров с террористами, похитителями и преступниками, – жестко оборвал мистер Мунс.

Хм, а под маской легкомысленного хлыща оказался холодный расчетливый разум. И никакой жалости к девочке, никаких сомнений.

– Мистер Мунс...

– Лорд Мунс, – немедленно поправил меня мужчина.

Я с трудом удержался от замечания, что это обращение уже устарело. Ну, хоть не именует себя «его величеством».

– Хорошо, лорд Мунс. Пожалуйста, ответьте честно, эта информация не будет разглашена, но она может стать решающей для расследования. Миссис Коренсфорт во время допроса заявила, что считает, что ее дочь Лилиана – ваша истинная пара. Вы можете подтвердить эту информацию?

Довольная улыбка скользнула по тонким губам «принца», он откинулся на спинку кресла с самым что ни на есть королевским видом:

– Лилиана еще слишком юна, чтобы это проверять. Я не стал бы лишать девочку детства, втравливая ее в политические дрязги.

– И все же? Как вы считаете, этот факт мог спровоцировать преступников?

– Возможно, – медленно произнес мистер Мунс. – Вы знаете, как в королевском роду официально передается право наследования?

Я безразлично пожал плечами, и он принял это за интерес:

– Из всех сыновей монарха наследником назначается тот, кто раньше находит истинную пару. Иногда, если ни один из принцев истинной так и не встречал, власть переходила к истинному супругу принцессы. Я, хоть и дальний родственник покойного короля, считаюсь возможным наследником именно из-за того, что мои родители и дедушки не прерывали этой традиции и женились только на истинных. Так что, да, если миссис Коренсфорт слишком сильно распространялась о своей надежде, что ее дочь станет моей истинной супругой, могли найтись люди, которые решили этому воспрепятствовать.

Не было похоже, что его самого это волнует.

– Если последний король женился на истинной, почему он умер бездетным? Всем известно, что истинные союзы порождают обильное и талантливое потомство.

– Может, он ошибся в выборе? – ухмыльнулся мистер Мунс.

– Вы полагаете, миссис Коренсфорт тоже ошибается?

– Кто знает? – он равнодушно развел руками, – кто знает.

Покинув мистера Мунса, я остался со странным неприятным впечатлением гадливости. Можно было бы подумать, что Лилиану похитили, чтобы лишить его истинной пары и, соответственно, права на престол (мифического права), но он не выглядел обеспокоенным этим фактом. К тому же, я не слышал ни о каком ином представителе этого рода, который бы мог составить конкуренцию Девиду, и которому могли подыгрывать злоумышленники.

Разговор продолжал крутиться в голове всю дорогу, мне казалось, что я что-то упускаю, какие-то детали, пока взгляд сам собой следил за пешеходами, переходящими дорогу. Вот старушка с тросточкой торопливо семенит через дорогу, но ее торопливость – это в три раза медленнее других пешеходов. Рядом вышагивает девушка, и игривая юбка бордового цвета волнуется от ветра сильнее, чем у прочих, ткань будто ласкает стройные ноги, демонстрируя изящный изгиб икры, тонкое колено. Хочется вслед за ветром провести от изящных щиколоток вверх, пощекотать под коленкой, скользнуть ладонью по бедру.

Неожиданно девушка остановилась и посмотрела прямо на меня через лобовое стекло, перехватив поудобнее пакет с покупками, который несла в руках, махнула мне рукой и улыбнулась:

– День добрый, капитан.

– Здравствуйте, мисс Надежда, – хрипло выдохнул я, чувствуя, что краснею.

Это ж надо было так выпасть из реальности, чтобы позволить в своих мыслях... ох ты ж! Надежда на последних шагах подхватила старушку под руку и помогла ей подняться на тротуар.

– Вас подвести? – вырвалось само собой.

– Да нам недалеко... впрочем, если вас не затруднит, буду очень благодарна, – улыбнулась девушка, демонстрируя симпатичные ямочки на щеках.