Текст книги "Проклятые (СИ)"

Автор книги: Марина Сербинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)

– Для начала достань мне сухую одежду и чистые кроссовки. Я вымок до нитки и по колено в грязи.

Девушка подтянула к себе сумку и торопливо ее перерыв, отыскала ему рубашку и джинсы.

– Я видела указатель на дороге. Здесь недалеко есть мотель, – говорила она, изо всех сил стараясь казаться спокойной.

– Прекрасно. Утром, если не попадется попутная машина, нам придется немного пройтись до этого мотеля. Надеюсь, там есть телефон, и мы сможем вызвать техпомощь. Если нет, то дальше поедем на попутках. Это еще лучше. Рэндэлу тяжелее будет нас вычислить, – мысль о Джеке отразилась на его лице злобной гримасой, напугавшей Кэрол.

– Зачем ждать утра? – осторожно проговорила она. – Мотель рядом. Нам придется немного намокнуть под дождем, зато потом мы сможем принять горячий душ и с комфортом отдохнуть.

– Я не хочу мокнуть под дождем. Нет необходимости идти сейчас, под таким ливнем и в темноте, среди ночи и неизвестно куда. Мы с не меньшим комфортом можем разместиться здесь и спокойно дождаться утра.

– Если мы пойдем сейчас и вызовем техпомощь, то уже утром они будут здесь и займутся машиной. И мы продолжим путь раньше, – Кэрол решила сыграть на его стремлении как можно быстрее уехать подальше, на страхе быть настигнутым Джеком.

Мэтт недовольно скривился, натягивая джинсы.

– Мы не будем ждать, пока починят машину, мы поедем дальше на попутках.

– Хорошо, на попутках, так на попутках. Только сейчас пойдем в мотель, пожалуйста, Мэтт!

Он бросил на нее сердитый взгляд.

– Зачем?

– Я устала, замерзла и хочу есть! Хочу принять душ и лечь спать!

– Ложись здесь, кто тебе не дает? Сейчас раскинем сиденья и…

– Я не хочу спать на сиденье, когда можно лечь на кровати! Мэтт… еще я боюсь оставаться здесь, на трассе. Лучше пойдем в мотель, пожалуйста!

– А идти ночью неизвестно куда ты не боишься? – раздраженно отозвался он, застегивая штаны.

Кэрол протянула руку и прикоснулась к его плечу.

– Пойдем, Мэтт. Пожалуйста.

Он не ответил. Взяв в руки пистолет, который положил рядом на сиденье, когда переодевался, он проверил наличие патронов. Кэрол невольно спряталась за спинку кресла, с замершим сердцем смотря на оружие в его руках, которым он уже целился в нее раньше, угрожая убить.

Продолжая держать пистолет в руке, Мэтт перелез на переднее сиденье и с улыбкой положил оружие на приборную доску.

– С тем, что дороги небезопасны, я с тобой согласен, поэтому я и беру с собой оружие, всегда. Не бойся, любимая. Все будет хорошо. Спать в машине не так уж неудобно, – он откинул кресла. – Мы с тобой устроимся получше, чем в номере люкс. Не обижайся, но я очень устал и плохо себя чувствую. Я не могу сейчас никуда идти. Не могу и не хочу.

Кэрол с тревогой разглядывала в темноте его лицо.

– У тебя болит голова?

Он устало кивнул и прилег на сиденье, обняв ее и увлекая за собой.

– Ничего, любимая. Со мной все в порядке, не переживай, – он прижал ее к себе и вздохнул. – Ну и дождь! Как бьет по крыше… Ветер воет… слышишь?

– Слышу, – чуть слышно отозвалась Кэрол, покорно лежа в его крепких объятиях.

– Не бойся. Никогда ничего не бойся, когда я с тобой. За тебя я готов растерзать весь мир, если он попытается тебя обидеть. Убью любого, кто тебя обидит, мой котеночек. Любого, кто бы он ни был. Почему ты дрожишь? Замерзла?

– Да, – солгала она. Хотя ее на самом деле знобило, но не от холода, а от страха, с которым она отчаянно пыталась бороться, убеждая себя в том, что Мэтт не сделает ей ничего плохого, даже если безумие снова его одолеет. Он любит ее, он не сможет причинить ей вред, в каком бы состоянии он не был. Это не помогало. По телу продолжала гулять нервная дрожь, и девушка не могла ее подавить. Ей оставалось только молиться про себя, чтобы он оставался таким, как сейчас, любящим и безобидным Мэттом, который готов ее защищать и который никогда не сделает ей ничего плохого.

Она вдруг поймала себя на том, что не отрывает взгляда от лежащего на приборной доске пистолета. Если он потеряет над собой контроль, сможет ли она, угрожая оружием, заставить его подчиниться ей? Она могла бы, например, запереть его в машине, и подождать рядом, когда приступ безумия отступит. Или под прицелом довести его до мотеля и там запереть в какой-нибудь комнате, а потом позвонить Куртни. А может, взять его на мушку сейчас, пока в нем не проснулся зверь, заставить пойти к мотелю и запереть его даже в таком, нормальном состоянии? Но как она объяснит свое поведение в мотеле, угрожая вполне адекватному мужу пистолетом, сажая его под замок, и не вызывая при этом полицию? Скорее, в мотеле в таком случае сами позвонят в полицию, и их с Мэттом заберут обоих. Ее, конечно, отпустят, разобравшись, что к чему, а ему свободы уже не видать.

Может, все обойдется. Он сейчас уснет, а сон у него был глубокий. Вряд ли он проснется до утра, если его не разбудить. А будить его она не собиралась. Она не знала пока, как поступить – дождаться утра в надежде, что он проснется в нормальном состоянии, или, когда он заснет, закрыть его в машине и отправиться в мотель.

Она прислушивалась к его дыханию, обнимая его и поглаживая по густым волосам, чтобы он быстрее заснул. Она была уже уверена, что он спит, когда он вдруг тихо спросил, заставив ее вздрогнуть от неожиданности:

– Тебе понравился мой подарок?

Мгновение Кэрол молчала, лихорадочно пытаясь сообразить, о чем он говорит.

– Какой подарок? – осторожно спросила она.

Он поднял голову и устремил на нее удивленно-обиженный взгляд.

– Который я подарил тебе на День рождения.

– А-а, – Кэрол улыбнулась. – Конечно, понравился. Это лучшее, что мне когда-либо дарили. Ты такой молодец. На свой следующий День рождения я жду от тебя что-то в том же роде, – Кэрол не без удовольствия вспомнила об удивительной статуэтке, которую он сделал для нее. Мог ли быть для нее подарок дороже чем, этот? Нет.

– Нет, мой следующий подарок будет намного значительнее. И мы не будем ждать твоего следующего Дня рождения. Я подарю тебе что-нибудь потрясающее на помолвку.

– Чью помолвку?

Приподнявшись на локте, он склонился над ней и с непередаваемой нежностью погладил по щеке.

– Ты любишь меня?

– Конечно, Мэтт. Ты все еще сомневаешься?

Он улыбнулся.

– Нет, я знаю, что ты любишь меня. И я тебя люблю. Люблю, как безумный. И я хочу, чтобы ты была моей женой.

– Я уже твоя жена. И я буду ею всегда, – Кэрол тоже ему улыбнулась и также погладила по щеке.

– Да, конечно, я давно уже считаю тебя твоей женой, и рад, что ты думаешь также, но я хочу, чтобы наши отношения стали официальными. Хочу, чтобы ты была моей женой по закону. Выходи за меня. Я куплю тебе сказочное платье, мы отметим красивую свадьбу, как ты и хотела… – он прервался, увидев странное выражение на лице девушки. – Что с тобой? Я что-то не так сказал? Разве ты не хочешь, чтобы мы поженились?

– Мэтт, – с трудом выдавила из себя охрипшим голосом Кэрол, – мы уже женаты. Ты что, забыл?

– Это не то. Ведь ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Мы встречаемся уже почти три года, и я медлил с предложением только потому, что собирал деньги на свадьбу… на такую свадьбу, о которой ты мечтала. Я заберу тебя к себе, и мы будем жить вместе. За маму не думай, она примет тебя и полюбит. Просто она еще плохо тебя знает, потому и относится насторожено. Она полюбит тебя, вот увидишь. Но если не хочешь, чтобы мы жили с ней, давай снимем квартиру…

– Мэтт! – истерически вскрикнула Кэрол, нервы которой не выдержали.

– Что? – изменившимся голосом прохрипел он, взгляд его потяжелел.

– Прекрати, пожалуйста… – простонала девушка. – Умоляю тебя, прекрати!

– Ты не хочешь? Не хочешь выходить за меня замуж? Почему?

– Потому что я уже это сделала! А мама… мама… разве ты не помнишь?

– Так это из-за мамы? Ты не хочешь выходить за меня из-за мамы? Кэт, я же сказал, что думает мама, не имеет значения! Мы будем жить с тобой отдельно, и если ты не захочешь, она никогда не переступит порог нашего дома. Если она будет против нашей свадьбы, я сам к ней больше не пойду. Ты для меня дороже. Ты – это все. Она должна понять, что я тебя люблю, она не может противиться тому, чтобы я был счастлив…

– Мэтт, посмотри на меня… пожалуйста. Внимательно посмотри, – срывающимся голосом поговорила Кэрол. – Это же я… Мэтт, пожалуйста. Я не Кэт. Я Кэрол. Помнишь? Кэрол.

Он нахмурился, лицо его вдруг ожесточилось.

– Ты смеешься надо мной? Издеваешься? Не надо, Кэт.

В голосе его прозвучали ярость и угроза. Кэрол сжалась от страха, почувствовав, как мелко задрожали челюсти.

– Ты сама только что сказала, что любишь меня. Никто тебя за язык не тянул. Ты меня обманула?

Кэрол лишь слабо качнула головой, не в силах ответить, вглядываясь в его глаза и пытаясь разглядеть в темноте их выражение. Но она ничего не видела, кроме сверкающих в них ярких огоньков. Эти огоньки почему-то заставляли ее цепенеть от ужаса. Она никогда не видела, чтобы у человека так горели глаза, как у него сейчас и тогда, в квартире Моники, когда он принял ее за Кэт в первый раз. У нее отпало всякое желание с ним спорить и что-то доказывать. Он видит в ней молодую Кэт, которую любит и которая еще не сделала ему ничего плохого. Пока он так думает, он не сделает ничего плохого и ей. А ее попытки его разубедить могут окончиться неизвестно чем. Главное не злить его, не будить в нем зверя.

– Тогда, если ты меня любишь, почему не хочешь стать моей женой? – наседал он, заставляя вжаться ее в кресло.

– С чего ты решил, что я не хочу? – она выдавила из себя улыбку, пытаясь взять себя в руки. – Очень даже хочу. Я только об этом и мечтаю.

Злость мгновенно сошла с его лица, которое озарилось счастливой улыбкой.

– Значит, ты согласна?

– Да.

Он вдруг стиснул ее в таких крепких объятиях, что у девушки перехватило дыхание, но воспротивиться она не посмела. Нежно, с любовью он поцеловал ее в губы. Кэрол ответила на поцелуй, дрожащими пальцами поглаживая его волосы, этим жестом подсознательно пытаясь заставить его оставаться спокойным.

Она надеялась, что он не будет больше мучить ее беседами с Кэт и уляжется спать, но внезапная страсть, с которой он вдруг набросился на ее губы, которые мгновенье назад ласкал спокойными легкими поцелуями, отмела напрочь все ее надежды. Он не собирался спать. И разговаривать он тоже не хотел, если не брать во внимание его пылкие нашептывания о любви.

Кэрол позволила ему себя раздеть, принимая его ласки, отвечая на его страсть. Она целовала его, ласкала его тело, но впервые не получала от этого никакого удовольствия. Более того, она страдала, испытывая ни с чем не сравнимую муку, подавляя в себе порыв оттолкнуть его, вырваться и убежать, потому что сейчас он был не с ней.

– Любимая… моя любимая Кэт… если бы ты только знала, как я тебя люблю! Я буду любить тебя всегда… ты единственная женщина в моей жизни… никогда не будет другой… только ты… только ты… Моя Кэт…

Он резко овладел ею, и из горла Кэрол вырвался стон, который только невероятным усилием воли не вылился в рыдание. Стиснув зубы, она зажмурилась, но слезы все равно полились сквозь плотно сжатые веки, и она уже не могла их остановить. Но в своей страсти он ничего не замечал, безумствуя над ней с какой-то дикой неистовостью, продолжая что-то отрывисто шептать. Кэрол хотелось зажать уши, чтобы не слышать его. Это было невыносимо.

С ней происходило то, через что, наверное, не довелось пройти ни одной женщине. Она видела, как любимый мужчина занимается любовью с другой женщиной, с какой страстью, с какой любовью, не только видела, но и чувствовала, ощущала на себе его любовь к ней, его желание, слышала, что он ей шептал…

Она чувствовала себя так, будто он ей изменял, несмотря на то, что он занимался сексом с ней. Ведь он видит перед собой другую, ее он целует, ее любит с такой страстью…

В эти мгновения она ненавидела его так, что готова была убить, и только страх удерживал ее и заставлял позволять ему делать с ней все, что он хотел… позволять ему думать, что это он делает с той, другой…

Она молилась лишь о том, чтобы это поскорее закончилось.

«Он не любит ее… Ему кажется, что любит, потому что болезнь унесла его в то время, когда он ее любил. Я не должна его винить. Это болезнь. Всего лишь болезнь», – думала она, пытаясь облегчить свою нестерпимую душевную боль. Да, болезнь. Она, Кэт, его болезнь. Это его любовь к ней, которая переросла в эту страшную болезнь. А на самом деле он любит ее, Кэрол, и Кэт ему больше не нужна.

Она пыталась себя в этом убедить, а он в это время стонал от удовольствия с выражением упоительного счастья, думая, что он с Кэт. С Кэт, а не с ней, Кэрол.

Когда он отстранился и с блаженным вздохом откинулся на кресло, девушка даже не пошевелилась, смотря в окно. На какое-то мгновение даже страх оставил ее. Ей вдруг стало все равно, если он ее убьет.

Худшее, что он мог с ней сделать, он уже сделал. Она также не ощущала больше в себе желания помочь ему, спасти. Пусть катится на все четыре стороны. Пусть катится к своей обожаемой Кэт, если он так безумно ее любит.

Она продолжала неподвижно лежать, разглядывая сбегающие по стеклу струйки воды. Мэтт притих, дыхание его стало тише и ровнее. Подождав немного, она повернулась и долго смотрела на него, пытаясь понять, уснул он уже или нет. Потом медленно и осторожно отстранилась, выползая из его объятий.

Наощупь отыскав в темноте одежду, она оделась. Долго не могла найти свои кроссовки и носки, которые закинул куда-то в страстном неистовстве Мэтт. Обувшись на голую ногу и так и не найдя носки, она достала из бардачка фонарик, взяла с приборной доски пистолет и, бросив опасливый взгляд на спящего мужчину, осторожно открыла дверь. Не отрывая от него глаз и с замиранием сердца ожидая, что он откроет глаза, она выбралась из машины, выдернув ключи из замка зажигания. Мэтт не шевелился, продолжая безмятежно спать. Кэрол поколебалась, запирать ли двери. Если она хлопнет дверью, он проснется. Бесшумно прикрыв дверь, она отвернулась и решительно бросилась вперед по дороге.

Когда машина скрылась из вида, она, экономя силы, рысцой побежала дальше, освещая дорогу фонариком. Бежала и рыдала навзрыд, не пытаясь больше сдержаться, выла, как раненная собака, захлебываясь в слезах и бьющим в лицо ливне, вытирая мокрое лицо рукавом. Холодный ветер трепал на ней вымокшую насквозь одежду, и вскоре она уже тряслась от холода. Ей приходилось переходить на шаг, чтобы не потерять силы, и тогда она начинала чувствовать, как коченеет от холода тело. И опять переходила на легкий бег, заставляя кровь быстрее бежать по жилам и согревать ее. Часто страх вынуждал ее оборачиваться назад и направлять луч фонаря в обратную сторону, чтобы убедиться, что Мэтт не преследует ее. Но каждый раз свет ее фонарика натыкался на пустоту и, вздохнув с облегчением, Кэрол двигалась дальше по мокрой пустынной дороге.

Она больше не плакала, и здесь, в темноте, в одиночестве, страх снова взял над ней верх. Сжавшись под пронзительным ветром, трясясь всем телом от холода, ужаса и нервного напряжения, она торопливо шла вперед, судорожно впившись пальцами в фонарь. За поясом она чувствовала тяжесть и металлический холод пистолета, машинально придерживая его рукой, боясь потерять.

Впереди, справа от обочины, начиналась роща. Дорога уходила вниз по холму. До того, как начала спускаться, Кэрол разглядела за деревьями огоньки. Глубоко вздохнув, она собралась с силами и неторопливо побежала дальше, стараясь не замечать боль в растертых в мокрых кроссовках ногах. Осталось совсем немного. Она уже почти дошла. Еще чуть-чуть.

Приостановившись, она перевела дух, чувствуя, что не может больше бежать. Отдохнув несколько секунд, она пошла дальше, сильно хромая и кривясь от боли в растертых ступнях. В боку настойчиво кололо, она задыхалась от усталости и напряжения. Выпрямившись, она пыталась выровнять дыхание, чтобы облегчить свой путь. Спустившись к роще, она увидела, что трасса огибает ее, делая небольшой крюк. С холма она видела, что ближе было бы пройти через рощу, но двинулась дальше по дороге, не решившись зайти в черные заросли, хоть и знала, в каком направлении идти, чтобы не сбиться с пути. Лучше уж по дороге, хоть не так страшно, и то уже легче. Она и так натерпелась сегодня всяких страхов, чтобы испытывать свои нервы очередным испытанием.

– Кэт!

Услышав позади сильный, охрипший от ярости голос, Кэрол дернулась от неожиданности и резко обрушившегося на нее ужаса. Обернувшись, она на мгновение замерла, разглядев высокую темную фигуру, остановившуюся на вершине холма. Прятаться не было смысла, он видел ее. Если не ее, то свет фонаря.

– Стой, шлюха!

Выключив фонарь, Кэрол сжала рукоятку пистолета, придерживая его за поясом, и, не раздумывая, бросилась в рощу по направлению к мотелю. Убежать от него по дороге у нее не было никаких шансов, а в роще, по крайней мере, она могла спрятаться и затаиться, если он нагонит ее. Включать фонарь она больше не решалась, и несколько раз упала, споткнувшись. Выронив фонарь, она не стала искать его в темноте и рванулась дальше, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы не потерять направление и не выронить пистолет. Собственное тяжелое дыхание заглушало все остальные звуки, и она отчаянно прислушивалась, чтобы не пропустить его приближение и успеть вовремя спрятаться, если он окажется слишком близко и не будет возможности от него убежать. Она не чувствовала больше ни усталости, ни боли в ногах. Страх оглушил ее, притупив все остальные чувства, он гнал ее вперед, заставив забыть обо всем, вытеснив из головы все мысли, кроме одной – бежать.

Он в бешенстве. И его отношение к Кэт изменилось. Теперь она не была его любимой, она была «шлюхой», которую он ненавидел. И доказывать ему, что она не Кэт, не имеет смысла, бесполезно, потому что он в своем безумии все равно не услышит ее. А Кэрол вовсе не хотелось расплачиваться за грехи Кэт, она не думала больше о Мэтте, о том, чтобы ему помочь. В этот момент ее заботила только своя жизнь и то, как ее сохранить, как не попасться в руки гоняющегося за ней психа. Где-то в уголке ее отупевшего от страха сознания мелькнуло сожаление о том, что она не воспользовалась возможностью уехать, когда он выходил из машины. Дура, какая дура! Ну почему она всегда думает о ком-то, а потом уже о себе? Пожалела его, а теперь бежит, пытаясь спасти свою жизнь, зная, что он не пожалеет ее.

Она не услышала его приближения, потому ли, что он двигался бесшумно, или оглушенная шумевшей в ушах кровью и сумасшедшим стуком выпрыгивающего сердца, а когда до нее все-таки донесся звук его шагов и шум листвы, было уже поздно для того, чтобы попытаться спрятаться. Он видел ее. Бросив взгляд через плечо и разглядев между деревьями его мощную фигуру, Кэрол вскрикнула от ужаса и в отчаянной попытке убежать со всех ног рванулась вперед. Но уже через мгновение ее схватили сильные руки, и, не успела она даже вскрикнуть, как страшный удар швырнул ее на землю, почти оглушив. Новые удары обрушились на нее, заставив закричать.

– Мэтт! Хватит!

Ее истерический вопль заставил его остановиться, и Кэрол, распластавшись по земле, увидела над собой его искаженное страшной гримасой лицо. Схватив ее за волосы, он оторвал ее голову от земли.

– Куда это ты собралась, дрянь?

– Мэтт…

– Куда ты бежишь, я спрашиваю! – зарычал он и, сжав кулак, ударил по уже разбитому лицу, выпустив длинные волосы из пальцев. Задохнувшись от боли, Кэрол прижала ладони к лицу и застонала. Из приоткрытого рта вдруг хлынула кровь, попала в горло, и, едва не захлебнувшись, девушка стала надрывно кашлять, выплевывая кровь, беспрестанно наполнявшую рот. Она не могла поверить в то, что происходит, в то, что Мэтт мог с ней такое делать. Но чувство реальности вмиг вернулось к ней, когда сильные пальцы внезапно нащупали ее горло. Стиснув в больших ладонях ее тонкую шею, Мэтт стал трясти девушку и в слепой ярости бить головой о землю, что-то невразумительно рыча низким, хриплым, не похожим на человеческий голосом. Кэрол с трудом различила несколько грязных оскорбительных ругательств, которыми он ее обозвал. Она пыталась его оттолкнуть, и не могла.

Он сильнее сжал ее горло, передавив дыхание.

Кэрол судорожно нащупала за поясом пистолет и, выдернув его, уткнула дулом в тело Мэтта и без колебаний надавила на курок. Выстрел оглушил ее, Мэтт дернулся и, отшатнувшись назад, упал на землю.

Сжавшись в комок, он зарычал от боли, а Кэрол, продолжая машинально сжимать в руке пистолет, поднялась на трясущиеся, не подчиняющиеся ноги и, шатаясь, бросилась прочь.

Она вглядывалась в темноту, натыкаясь на деревья, которые плыли у нее перед глазами, уже не задумываясь над тем, в каком направлении бежать. Главное бежать. Куда – не важно. Подальше от него. Рот продолжал наполняться кровью, которая бежала по подбородку, капала на грудь. Девушка сплевывала, но непроизвольно, даже не замечая теплой, неприятной на вкус жидкости во рту, полуоглушенная после сильных ударов, двигаясь скорее инстинктивно, чем осознанно. Постепенно в голове у нее прояснилось, и она вдруг обнаружила, что стоит перед одноэтажным домиком, из окон которого лился мягкий приветливый свет. Почувствовав, что у нее не осталось никаких сил, что ноги ее подкашиваются, отказываясь ее держать, она громко застонала, падая в грязь.

И вдруг почувствовала какой-то странный дискомфорт во рту. Что-то было не так. Она не нащупала языком передних зубов.

– Кэт! – раздался в роще страшный хриплый вой.

Кэрол подскочила, словно получила удар плетью, и рванулась в дому, забыв о том, что только что не находила в себе сил ни на один шаг. Толкнув руками дверь, она с силой распахнула ее, заставив удариться о стену. За стойкой подскочил от неожиданности молодой мужчина и, онемев от изумления, широко раскрытыми глазами уставился на девушку.

– Помогите! – с трудом пошевелив разбитыми губами простонала Кэрол и упала на колени, утратив прилив сил, которые придал ей страх.

Опешивший мужчина подбежал к ней и, присев, попытался поднять с пола.

– Боже, что с вами? Что случилось? Авария?

Девушка обмякла в его руках, на мгновение лишившись сознания. Но толчок, когда мужчина подхватил рывком ее на руки, вернул ей ускользнувшее сознание, она распахнула глаза, обезумившие от ужаса. Резко повернув голову, она посмотрела через плечо незнакомца.

– Дверь! Заприте дверь!

– Что?

– Дверь! – взвизгнула она, поддавшись панике, и дернулась в сжимающих ее руках, пытаясь соскочить на пол. Вырвавшись, она подскочила к двери и захлопнула. Подперев ее спиной, она повернулась к мужчине.

– Ключи! Замок! Что-нибудь! – закричала она. – Быстрее! Не стойте же!

– Да что происходит? Объясните, в конце концов!

Она не успела ответить, отброшенная в сторону распахнувшейся дверью. Растянувшись на полу, под ногами незнакомца, Кэрол обернулась.

Неузнаваемый, весь в крови и грязи, Мэтт тяжело переступил через порог и остановился, окинув взглядом мужчину и лежащую у его ног девушку.

– Что произошло? Вы ранены? – взволновано спросил у него мужчина.

Мэтт словно не услышал его, не отрывая взгляда от девушки. Та медленно поднялась, цепляясь за незнакомца, и попятилась назад, спрятавшись за его спиной. Тогда Мэтт переключил свое внимание на него.

– Защищаешь ее, да?

Тот с приветливой улыбкой поднял руку, встревожено разглядывая явно пребывавшего не в себе мужчину.

– Вы ранены. Это шок… ничего страшного. Сейчас мы вызовем помощь и…

– Кто это, Кэт? К нему ты так спешила, да? И давно ты ее трахаешь, ублюдок?

Лицо мужчины вытянулось от изумления, он открыл рот, но не успел ничего сказать, отброшенный назад ударом такой силы, что пролетел через все комнату и, перевалившись через стойку, рухнул на пол, ломая под собой стул.

Кэрол замерла в надежде, что мужчина поднимется, но он больше не пошевелился. Прежде, чем она смогла сделать какое-либо движение, Мэтт молниеносно впился железными руками в ее тело и, приподняв над полом, вынес на улицу. Кэрол закричала, отчаянно вырываясь, но он зажал ей рот ладонью и, брыкающуюся, умирающую от страха, потащил за дом. Даже не замечая ее сопротивлений, он занес ее в какое-то помещение. Это был пустой гараж, который, судя по всему, превратили в мастерскую. Бросив девушку на пол, Мэтт прикрыл за собой двери. А Кэрол, ударившись о деревянный пол, услышала стук выскользнувшего из-за пояса пистолета, о котором забыла. Схватив его, она подскочила и отбежала от повернувшегося к ней Мэтта как можно дальше, вглубь гаража, чтобы он не смог схватить ее своим молниеносным движением, от которого невозможно было увернуться. Тяжело дыша, она вскинула пистолет, направив ему в грудь, отстраненно подумав о том, почему он не отобрал у нее оружие. Неужели тоже о нем забыл?

– Не подходи! – закричала она не своим голосом, с отчаянием сжимая пляшущий в руках пистолет, который как будто пытался вырваться из ее неуверенных пальцев, отказываясь целиться в того, кому принадлежал.

Он сипло рассмеялся. Никогда в жизни она еще не слышала такого страшного, отвратительного смеха.

Она смотрела на него и не узнавала. Это был не Мэтт. Это кто-то другой, мерзкий, ужасный, который одним своим взглядом заставлял ее ноги подгибаться от ужаса. Какой взгляд… Господи, какой взгляд! Разве у человека может быть такой взгляд? Разве у Мэтта может быть такой взгляд?! Ощущение реальности вновь стало ускользать от нее. Она вполне готова была поверить в то, что просто спит.

Он двинулся к ней.

– Стой! Я выстрелю! – взвизгнула она.

– Стреляй, – отозвался он с пугающим спокойствием и равнодушием. – Стреляй, Кэт. Только на этот раз прицелься получше, если хочешь уйти отсюда живой. Тебе придется убить меня, чтобы я не убил тебя. Готова? Давай, тебе не составит труда. Так ведь? Ты же мечтаешь от меня избавиться. Я мешаю тебе. Мешаю тебе и твоим любовникам.

– Мэтт, да очнись же ты! Я не Кэт! Я Кэрол! Кэрол!!! И я не хочу убивать тебя, я люблю тебя!

– Любишь? И у тебя еще язык поворачивается говорить мне эти слова? Шлюха. Потаскуха. Всю душу мне истерзала, дрянь. За что? Ведь я так тебя любил… Я не могу больше. Не могу это выносить. И я не позволю тебе… Ты мне ответишь! Ты сдохнешь, сука! Сдохни, и перестань меня мучить! Я просто избавлюсь от тебя, давно надо было, и мои страдания закончатся.

– Нет, не подходи! Я стреляю!

– Думала, что можно безнаказанно издеваться надо мной? Если я тебя любил и все терпел, это значит, что можно меня растоптать, ни во что меня не ставить, да? Ошибаешься, любовь моя, – он покачал головой, медленно приближаясь и не отрывая от нее безумного взгляда, горящего беспощадной ненавистью.

Смотря в его глаза, она поняла, что он не остановится. И поняла, что не может нажать на курок. Она не остановит его, если ранит. Он даже не замечал, что у него прострелен бок, что истекает кровью. И он был прав, когда говорил, что чтобы выжить, ей нужно убить его. Сейчас, пока есть возможность. Или он убьет ее.

Из глаз ее брызнули слезы, грудь сотрясли отчаянные рыдания.

– Мэтт, пожалуйста, не подходи! – простонала она. – Умоляю тебя! Не подходи!

– Что во мне было не так? Что? Почему ты сбегала от меня к другим? Что было в них такого, чего ты не находила во мне? Нужно было только сказать, просто сказать, что тебе не нравится, чего не хватает, я бы все исправил, дал бы тебе все, чего ты искала. Просто сказать… Зачем же ты со мной так? Ты же знала, какую боль мне причиняешь, знала и видела, как я страдал… Стреляй, не бойся. Тебе ничего за это не будет, тот мужик, твой любовник, подтвердит, что ты всего лишь защищалась…

Кэрол отчаянно мотала головой, тихо воя от нечеловеческой муки, разрывающей сердце. В безумных глазах, устремленных на нее, она увидела такую бесконечную боль, что в ней не осталось больше ни капли того отвращения и неприязни, которые она испытывала к нему минуту назад. Даже страх ее отступил перед нестерпимой болезненной жалостью, когда она разглядела, как несчастен Мэтт даже в своем безумии, что вся его нездоровая злоба и жестокость порождены страданием, что его желание отомстить, наказать – всего лишь ответная реакция на боль, которую он не смог вынести, которая сломала его.

Кэрол захотелось бросить пистолет, обнять его, прижать к груди, в которой с небывалой ранее силой вдруг почувствовала нежную, горячую любовь. Только в это мгновение она осознала, прочувствовала всю глубину и силу своего чувства. Чувства, которое не позволит ей убить его. Убить его. Это же нелепость, кошмар. Убить его. Убить, когда сердце ее разрывалось от любви.

Он остановился от нее в двух шагах, не отрывая взгляда от ее глаз, словно недоумевал, почему она не стреляет. И вдруг лицо его перекосилось от ярости.

– Ты думаешь, я шучу, Кэт? Ты не боишься меня, не воспринимаешь всерьез, потому что уверена в том, что я размазня, что не способен ответить на обиду? Ты всегда так считала, верно? Думаешь, если я люблю тебя, то не смогу наказать? Я больше не люблю тебя, потаскуха, ты всего лишь подстилка, грязная, протертая до дыр, изгаженная многочисленными тварями, которые на тебе валялись… Мне противно на тебя смотреть. И я ненавижу тебя! Ненавижу еще больше, чем любил!

Он шагнул к ней, и Кэрол отскочила назад, не отводя от него пистолета, но наткнулась на стену. Отступать было не куда.

– Нет… пожалуйста… Мэтт… стой, не подходи… не надо…

Она вдруг вспомнила свой сон, в котором стояла и смотрела в глаза своей смерти. Смотрела и плакала, как сейчас. А в следующее мгновение Мэтт сильным резким движением вырвал пистолет из ее рук и отшвырнул в сторону. Его крепкий кулак, с беспощадной жестокостью обрушившийся ей на скулу, заставил ее сильно удариться затылком о стену. Девушка захрипела и даже не попыталась на этот раз прикрыть лицо, чтобы защитить от ударов. Сильные пальцы вцепились ей в волосы, не позволяя упасть, он схватил ее за подбородок и заглянул в залитое кровью лицо.

– Ну, что, сука, нравится? Приятно? Тебе хочется удовольствий, ищешь приключений, да? Получай, гадина… я покажу тебе удовольствия…

Продолжая держать ее за волосы, он заставил ее упасть на пол и начал рвать на ней одежду, терзая нежное тело. Кэрол, обезумев от ужаса, отчаянно сопротивлялась, но его он лишь усмехался, демонстрируя свою поразительную силу, которой она всегда так восхищалась и которая теперь обернулась против нее.

Сорвав с нее остатки одежды, он грубо перевернул ее на живот и, больно стиснув пальцами ее бедра, оторвал их от пола, рванув вверх, подтянув к себе. Расстегнув джинсы, он с хриплым рычанием вонзился между нежных ягодиц девушки, из горла которой вырвался крик боли. Она забилась в его тисках, пытаясь вырваться.