Текст книги "Проклятые (СИ)"

Автор книги: Марина Сербинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)

– Нет, но твой отец же говорил… Значит, нет?

– Нет. Мы не убийцы.

– Прости, Джек.

– Ничего. Я бы на твоем месте тоже усомнился. А если говорить откровенно, то я очень надеюсь, что он сдох.

– Я понимаю. Ты из-за него столько выстрадал.

– Не потому. Просто я не умею прощать.

– А если он не умер, а все-таки сбежал, как ты говоришь?

– В таком случае, его жена не устраивала бы такой скандал, а молчала бы «в тряпочку».

– А может, она сама не знает, что он сбежал? Если он ничего ей не сказал, чтобы не оставлять следы?

Джек снова пожал плечами.

– И ты не собираешься это проверить?

– Я пытался. Но он исчез бесследно.

Кэрол не поверила ему. Она знала его не так давно и хорошо, но в одном была уверена – если бы дело обстояло так, как он говорил, он бы не сдался так просто. Он бы землю зубами рыл, чтобы найти своего обидчика, живого или мертвого. А то, что он так легко потерял к нему интерес, говорило только об одном – он за себя уже отомстил.

– Дело твое, можешь не верить, – спокойно проговорил он, как будто прочитал ее мысли. – Только мне незачем тебе врать. Даже если бы это было наших рук дело, и ты об этом бы узнала, ничего не смогла бы сделать. Ты против нас – это даже смешно. Ты не представляешь никакой угрозы, и, если бы мы с ним расправились, я бы не стал это скрывать. От тебя.

– Потому что считаешь меня полным ничтожеством? – оскорбилась Кэрол. – А себя и своего отца – всемогущими и неприкасаемыми?

– Ты не правильно поняла мои слова, – он мягко улыбнулся. – Я бы сказал тебе, потому что знаю, что ты никогда и никому бы это не рассказала. Во-первых, потому что я тебе нужен, а во-вторых, ты просто не такая.

– Откуда ты можешь знать, какая я?

– Знаю. Не обижайся, но тебя насквозь видно.

– Правда? – удивилась Кэрол.

– Угу. Ты считаешь, что я расправился с Вероном, но на самом деле не осуждаешь меня за это. Разве я не прав?

Девушка смущенно промолчала. Неужели она действительно вся такая «понятная»? Или это он чересчур проницательный? В любом случае, ей совсем не нравилось, что он умеет читать ее мысли.

– Я обязательно с ним расправлюсь, если он жив, но другим способом – отправлю его за решетку. Я могу не только вытаскивать оттуда, но и затолкать туда, и сделать его пребывание там таким не сладким, что он пожалеет, что на свет родился.

– Может, это сделал твой отец, а от тебя скрывает? – предположила Кэрол.

– Мой отец тоже не сторонник таких методов. Со своими врагами мы вполне способны расквитаться в рамках закона.

Поспорить с этим было трудно, и Кэрол начала думать, что, скорее всего, ни он, ни его отец действительно не причастны к исчезновению Верона. Но сомнение все же осталось. Чтобы ни говорил Джек, он – человек умный. А умный человек никогда не стал бы рассказывать всем подряд о своем преступлении, наоборот, попытался бы разубедить слишком подозрительных.

И, надо признать, у Джека это вышло блестяще! Он почти ее убедил.

Разговор на этом был окончен. Кэрол не стала об этом больше задумываться. Зачем ломать голову, если все равно никогда не узнаешь правду? К тому же, излишнее любопытство до добра не доведет. Если Рэндэлы, все же, хладнокровные убийцы, то ничто не помешает им отправить и ее следом за Вероном, чтоб не совала нос, куда не следует. С другой стороны, зачем им обагрять свои руки кровью, если в их силах уничтожить врагов чисто и красиво, в рамках закона, как говорил Джек? В том, что они могли это сделать, Кэрол даже не сомневалась.

В общем, она попросту выкинула все эти мысли из головы, понимая, что задачка эта не для ее ума.

Перед тем, как уйти, она пообещала Джеку, что забежит завтра после занятий.

Она приходила к нему каждый день, удивляясь про себя тому, что его домработница так долго болеет.

Но потом Джек объяснил, что у бедняжки болезнь обострилась тяжелой пневмонией. Кэрол готовила ему еду, и даже пару раз он позволил ей пропылесосить и вытереть пыль с мебели. Вещи и белье он сам отдавал курьеру из прачечной, наотрез отказавшись поручить это «грязное» дело Кэрол.

В один из таких вечеров, когда Кэрол уже заканчивала с приготовлением ужина, а Джек умывался в ванной, зазвонил телефон.

– Джек, телефон!

– Возьми трубку, пожалуйста!

Звонили из прачечной и просили забрать вещи, так как курьер заболел. Кэрол узнала адрес и решила заскочить завтра в прачечную. Не успела она положить трубку, как снова раздался звонок.

– Алло!

В трубке повисла тишина. Никакого ответа.

– Я слушаю, говорите! – Кэрол решила было уже положить трубку, подумав, что что-то со связью, но на том конце провода все-таки заговорили:

– Вы кто?

Кэрол узнала голос секретарши Джека и, попросив ее минутку подождать, вынесла трубку из кухни.

– Джек, секретарь звонит!

Он уже вышел из ванной и, не спеша подойдя к девушке, взял у нее трубку. Кэрол отправилась снова на кухню, невольно слыша его разговор.

– Что, Ванесса? – недовольно спросил он, даже не поприветствовав девушку. Молчание, затем снова его раздраженный голос. – Я же сказал, пошли этого мистера Титерсона… не перебивай, Титерсон он или Питерсон – мне до одного места! Его делом заниматься мы не будем! И ребятам скажи, чтоб не брались, ясно? Еще вопросы? Что?! Нет, это не новая домработница, – он понизил голос, но Кэрол все равно было слышно каждое слово. – Так, девочка, истерик мне не закатывай, твои сопли мне уже поперек горла! Уволю к чертям собачьим!

На этом, видимо, разговор был окончен. Джек бросил трубку.

Вот те на! Никак, премиленькая секретарша пыталась устроить ему сцену ревности! Для Кэрол это было неожиданностью. Видимо, Джек не такой уж одинокий мужчина. Неужели спит со своей секретаршей?

Кэрол было ужасно любопытно, но перед Джеком она сделала вид, что абсолютно ничего не слышала.

Она украдкой изучала его взглядом, пока он стоял у окна и неторопливо курил, задумчиво смотря на улицу. Такой интересный мужчина, умный, привлекательный – неужели не может найти женщину, зачем опускаться до связи с собственной секретаршей? Кэрол почувствовала, как в ней поднимается разочарование. Она была уверена в том, что стоит ему только захотеть, и у него будет хоть десяток женщин. Только дура или та, чье сердце уже занято, может отвергнуть его, молодого, знаменитого, преуспевающего. Обычно таких мужчин не отвергают, наоборот, за ними охотятся. Кто его знает, может за ним и охотятся представительницы прекрасного пола.

Кэрол так мало знала о его жизни, а о личной – и подавно. Может, у него на самом деле много женщин, и он меняет их, как перчатки, предпочитая необременительные и не затягивающиеся связи. А может, он действительно одинок. Об этом говорило присутствие Кэрол в его доме – совершенно чужой и посторонней. А домработница – единственная женщина, которая могла о нем позаботиться, другой, судя по всему, не было.

Кэрол очень хотелось спросить его об этом, но она не решилась.

Они, вроде бы, немного сблизились, и отношения между ними стали покрепче, почти дружеские, но не настолько, чтобы лезть друг другу в душу.

По крайней мере, Кэрол позволить себе этого не могла. Это он мог позволить себе все, от бесцеремонных вопросов до копания в чьей-либо жизни, не спрашивая ни у кого разрешения. Но у Кэрол, помимо тех нескольких вопросов о ее детстве, он больше ничего не спрашивал. Ее личной жизнью не интересовался, поэтому Кэрол не могла спросить об этом и его.

Занятия в университете отменили из-за какой-то водопроводной аварии, и Кэрол решила воспользоваться неожиданно освободившемся днем, чтобы навестить семью Берджесов. И Эмми. Пробежав по магазинам, она купила подарки, заранее радуясь предстоящей встрече. Заехав в прачечную, она забрала вещи Джека, планируя завести их ему и заодно предупредить, что сегодня вечером не придет. Она собиралась остаться у Берджесов на выходные.

Дверь открыла секретарша Джека, и Кэрол растерялась от неожиданности. Девица смерила ее уничтожающим взглядом.

– Тебе кого?

– Здравствуй, Ванесса, – Кэрол приветливо улыбнулась, стараясь не замечать ее задиристый грубый тон. – Джек дома?

Глаза девушки вдруг налились кровью, она стояла на пороге, всем своим видом давая понять, что не собирается впускать гостью в квартиру.

– Я узнала твой голос. Это ты была здесь вчера вечером, – сказала Ванесса и неприятно улыбнулась. – Ты заменяешь домработницу, Джек мне сегодня объяснил. А я, дура, приревновала, представляешь? Глупо, правда?

Она засмеялась.

– Да, наверное, – пробормотала Кэрол, выдавив улыбку, и передала ей пакет с вещами Джека. – Вот, это из прачечной…

Девушка поставила пакет за дверь и протянула Кэрол деньги.

– Что это? – Кэрол в замешательстве посмотрела на нее, встретившись с зелеными кошачьими глазами.

– Ты плохо видишь, милочка? Это деньги.

– Зачем?

– За услуги.

– Какие услуги?

– Домработницы.

В груди у Кэрол закипело, но девица быстро отправила ее в нокаут следующими словами:

– Джек просил передать тебе эти деньги, а так же сказать, что в твоих услугах больше не нуждается.

Увидев на лице Кэрол сомнение, девушка начала терять терпение.

– Что-то не понятно? Пожалуйста, бери деньги и уходи. Неужели не понимаешь, что не вовремя? – она недвусмысленно улыбнулась, понизив голос.

– Понимаю… Прошу прощения.

– И не суйся сюда больше! – с внезапной злостью прошипела Ванесса, сузив глаза. – Я сама о нем позабочусь. Это мой мужчина, и я порву любую, кто попробует его у меня отобрать, ясно?

Швырнув Кэрол деньги, она захлопнула дверь, не интересуясь ответом. Пожав плечами, Кэрол отвернулась и пошла к лифту, но услышала, как дверь снова открылась.

– Кэрол! Подожди!

Нажав кнопку вызова лифта, она обернулась на голос Джека и улыбнулась.

– Привет, Джек!

– Привет, – он тоже улыбнулся и подошел к ней.

С крайним изумлением Кэрол увидела, что он прекрасно передвигается без палочки, когда еще вчера, как казалось, не мог без нее обходиться.

– Рада, что тебе уже лучше, – сказала она.

Он смутился, видимо только теперь заметив, что забыл свою палочку.

– Да, представляешь, попробовал сегодня походить без палки, и у меня получилось. Поначалу было тяжело и непривычно, но потом нога разработалась… Здорово, правда?

– Угу. Теперь на работу?

– Ну, да. А ты… сегодня пораньше?

– Занятия отменили, и я решила съездить на выходные в гости. Думала сначала занести тебе вещи из прачечной, у них там курьер заболел, – она смущенно отвернулась. – Я не хотела вот так, неожиданно. Ты извини. Хотела как лучше.

– О чем ты говоришь?

– О том, что помешала вашей… работе.

Открылись двери лифта, и Кэрол вошла внутрь, не заметив, как вытянулось лицо Джека от ее слов. Она указала ему на пол площадки со словами:

– Вон деньги, они упали… нечаянно. Не забудь собрать.

– Какие деньги? – не понял он и обернулся.

– За услуги домработницы.

Он снова повернулся к ней, но двери лифта уже закрылись.

Ванесса вжалась в стену в прихожей, увидев, как его лицо побагровело от ярости. Он влетел в квартиру, с силой захлопнув за собой дверь, и остановился напротив девушки, пронзая ее таким взглядом, что она испуганно втянула голову в плечи.

– Что ты ей сказала? – хрипло спросил он и внезапно голос его сорвался на крик. – Что ты сказала, я спрашиваю!

– Ничего! Ничего такого! Она принесла вещи из прачечной, и я подумала, что это курьер, ну, и, естественно, хотела расплатиться за работу.

– Идиотка! Какого черта вообще лезешь двери открывать?

– Но ты же говорил по телефону, вот я и открыла.

– А что еще ты сказала?

– Больше ничего. Клянусь, ничего! – вскричала она жалобно, когда она больно схватил ее за руку. – Наверное, она сама не так поняла…

– Что она поняла не так?

– Не знаю…

– Отвечай! Или я тебя сейчас… – он угрожающе потянулся к ее горлу.

– Мне кажется, она подумала, что между нами что-то есть! – девушка схватила его за руку и осыпала ее поцелуями. – Пусть думает, что хочет, Джек, тебе какое до этого дело? Кто она для тебя? Почему ты так злишься?

– Она так подумала, потому что ты ей это сказала или дала понять, дрянь! – он грубо оттолкнул ее и вдруг ударил тыльной стороной ладони по лицу. Вскрикнув, девушка прикрыла лицо руками.

– Ты уволена! Пошла вон! – схватив ее за руку, он вытолкал девушку за дверь. Следом вылетели ее сумочка и жакет.

Опустившись на пол перед закрывшейся дверью, Ванесса горько разрыдалась.

– Джек, не гони меня! Я люблю тебя! – выла она, размазывая слезы и косметику по лицу. – Джек! Джек!!!

Ее вопли привлекли внимание соседей, которые с любопытством выглядывали из своих дверей. Девушка радостно улыбнулась, когда он вышел, но радость ее была не долгой, потому что Джек поднял ее на ноги и бесцеремонно затащил в лифт.

– Закрой рот, дура! Не позорь меня перед людьми!

Она набросилась на него с поцелуями, и чем с большей злостью он ее отталкивал, тем с большим отчаяньем она пыталась его обнять.

– Успокойся, ненормальная! – ему ничего другого не оставалось, как просто прижать ее вытянутой рукой к стене, потому что даже со своей мужской силой не мог иначе справиться с обезумевшей девушкой.

– Я покончу с собой, клянусь!

– Ха, напугала! – усмехнулся он, выводя ее из лифта, и махнул рукой охране. – Плакать за тобой я не буду, и совесть меня не замучает, если на это надеешься. Зато вздохну с облегчением – это я могу тебе пообещать.

– Я не шучу!

– Я тоже. Подыхай, если хочется. Мне все равно. Уберите отсюда эту чокнутую, – велел он подоспевшим охранникам. – И не пускайте больше!

Проследив за тем, как девушку вывели за дверь, он, успокоившись, отправился к себе. Разместившись в удобном кресле, он позвонил одному из своих помощников.

– Зак, подыщи-ка нам новую секретаршу. Ванессу в офис не пускать. Да не бери больше молоденьких дурех! Мне нужна серьезная замужняя женщина, желательно с детьми. Чего смеешься? Мне совсем не смешно!

Глава 9

День был мрачным и хмурым. Тяжелые серые облака быстро плыли по небу, затмевая солнце и не позволяя ни одному теплому лучику пробиться на землю. С запада дул холодный пронизывающий ветер, колыхая ветви высоких деревьев. Вокруг было очень тихо. Лишь редкий крик ворона пронзал тишину, навевая еще большую тоску.

Кэрол была совершенно одна на аккуратном небольшом кладбище.

Сидя у могилки, она с отстраненным видом вслушивалась в завывание ветра, гуляющего меж надгробных плит, не замечая, как сгущаются сумерки. Сжавшись под порывами ледяного ветра, она смотрела на фотографию Эмми. И плакала. Так было всегда, каждый раз, когда она приходила сюда. Дрожащим тихим голосом она рассказывала ей о том, что произошло в ее жизни с того момента, когда она была здесь в последний раз. О Мэтте, Джеке, Рэе и Куртни. О Даяне. Об Элен.

– Если бы ты была со мной, ты бы поддержала меня, и мы вместе бы поехали в клинику. С тобой мне не было бы так страшно. Ты бы утешила меня, если бы она меня прогнала, смягчила бы мою боль. Я поняла, что люблю ее, несмотря ни на что, люблю такой, какая она есть. Она – единственный родной человек для меня. А я – для нее. Мы ведь семья, одни во всем мире. У меня есть Куртни и Рэй, но они все равно чужие. Только с ней мы плоть от плоти, кровь от крови. И я хочу быть с ней, заботиться, любить. Она моя мама, другой нет и никогда не будет. Рэй настоял на анализе ДНК, хочет знать, его ли я дочь. Я согласилась. На следующей неделе Куртни уезжает, и мы получим результаты обследования. А Мэтт сказал, что любит меня. Я молюсь, чтобы он вышел на свободу. Не знаю, получится ли у нас с ним что-нибудь. Надеяться боюсь. Слишком все в моей жизни ненадежное, хрупкое, все рушится, не успев даже наладиться. Боюсь его потерять, я всех теряю, кого люблю. Ну, ладно, вру, не всех. Люблю твоих родителей, братика твоего, Куртни, Рэя, Дороти, Даяну. А Мэтта люблю больше всех. Никого не хочу больше терять. Мне кажется, что больше я этого не выдержу. А Мэтт… он почти не изменился, старше только стал. Знаешь, какой он? Красивый, очень красивый. И глаза у него необыкновенные, за сердце берут, словно в саму душу глядят. Он бы тебе тоже понравился. Болит сердце за него, покоя мне нет, пока он там. А когда он рядом, мне так хорошо становится, как никогда хорошо не было. Ты там, на небесах, наверное, все знаешь. Знаешь, что нас ожидает, только сказать не можешь. Как бы я хотела с тобой поговорить, Эмми. Если бы ты только знала, как мне тебя не хватает, как тоскую по тебе. До встречи с тобой моя жизнь была пуста, опустела она после того, как тебя не стало. И никто никогда не сможет заполнить эту пустоту на том месте в моей жизни, которое занимала ты. Кроме Даяны, у меня нет друзей. Никого. С Даяной мы видимся очень редко. Друзей нет. Мужчин боюсь. Так одиноко было. Но теперь у меня есть Мэтт. Есть, наконец-то, любовь. Случилось чудо, я вернула его в свою жизнь, через тринадцать лет, но все-таки вернула. Только тебя мне не вернуть, никогда. Моя Эмми, ну почему ты не живешь, почему? Никогда не прощу Всевышнему твою смерть. Все прощу, но только не это. И пусть он покарает меня за эти слова, мне все равно, ничего страшнее и больнее твоей смерти для меня уже не будет. И время не лечит, совсем не лечит. Мои слезы о тебе никогда не иссякнут. Я знаю, ты сейчас сердишься на меня и ругаешь, обзываешь слабачкой и нюней, но я все равно буду плакать о тебе. Я буду сильной в чем-нибудь другом, а здесь, у твоей могилы, позволь мне быть самой собой – слабой и никчемной, выпрашивать у тебя помощи и защиты, как когда-то, когда мы были вместе, и я всегда пряталась за твою спину, потому что ты была сильной и смелой, а я…Что говорить, сама знаешь. Думаешь, я изменилась с тех пор? Нет. Я по-прежнему прячусь за чьи-либо спины, ищу поддержки и помощи от тех, кто что-то может в этой жизни. Как бы я хотела быть такой, как ты, как Куртни или Джек.

– Как я? Почему?

Кэрол подпрыгнула на месте, вскрикнув от неожиданности.

– Боже мой, Джек, как ты меня напугал! Ты как здесь очутился?

– Извини, не хотел тебя испугать. Просто когда подошел, нечаянно услышал твои последние слова, и так удивился, что забылся.

– Как ты меня нашел?

– Трудно, что ли? Куртни адрес дала, а твои друзья Берджесы направили меня сюда.

– Что-то случилось?

– Нет.

– Тогда я не понимаю… Зачем ты здесь?

– Хотел извиниться за поведение своей ненормальной секретарши. Я ее уволил.

– Ты проделал такой путь, чтобы извиниться за секретаршу? – брови девушки изумленно приподнялись.

– Да. А почему ты так удивляешься? Никто никогда не заботился обо мне так, как ты, и мне было очень неприятно, что какая-то наглая девица обидела тебя у моего порога.

– Ты что, из-за меня ее уволил?

– Да, в общем, к этому и шло. А что она тебе наговорила?

– Ну, что ты ей сказал, что я заменяю домработницу, – Кэрол пожала плечами. – Что просил передать мне деньги и то, что мои услуги больше не требуются. Кажется так.

– Вот дрянь! И ты ей поверила?

– Нет… Не знаю. От тебя можно все что угодно ожидать, – откровенно заявила она. Джек засмеялся, ничуть не обидевшись.

– Значит, я не зря приехал. Это ложь и клевета!

– А то, что вчера ты еле передвигал ноги с палкой, а сегодня даже не хромаешь – это что?

Он смущено потер пальцем переносицу, лукаво улыбаясь.

– Ну, не обижайся. Просто мне так понравилось, как ты готовишь, что решил немного продлить удовольствие. Так приятно, когда о тебе кто-то заботится и беспокоится! Не сердишься больше?

Девушка отвернулась, негодующе скрестив руки на груди.

– Обманщик и притвора!

– И ты хочешь быть такой же? – подколол он, вернувшись к тому, с чего начался разговор.

– Нет, меня привлекают другие твои качества.

– Это какие же?

– Сильный характер и вера в себя и свои возможности. Как раз то, чего мне недостает.

Он вдруг искренне рассмеялся над ее словами.

– Вот уж ни за что не поверю! Характер, посильнее твоего, еще поискать, и самоуверенности такой я еще не встречал, как у тебя. На фоне твоей самоуверенности даже моя пошатнулась, когда ты мне доказывала, что ошибаюсь я в отношении Мэтта, а не ты! И почему-то я из кожи вон лезу, чтобы освободить твоего Мэтта, когда мне совсем не хотелось этого делать. Слабый характер, говоришь? Ну-ну!

Щеки Кэрол порозовели от удовольствия. Неужели он действительно считает ее сильной? Может, он прав, а она себя недооценивает? Привыкла думать о себе, как о ничтожестве, и не замечает, что изменилась?

Присев, Джек стал внимательно разглядывать фотографию на плите.

Кэрол улыбнулась про себя, смотря на него. Он опять изменил своему имиджу, она даже не сразу узнала его в короткой кожаной куртке и черных джинсах, подчеркивающих стройные линии узких бедер. Где же роскошный дорогой костюм, безупречно отутюженная рубашка, галстук, в конце концов? Или костюм – это его «рабочая» одежда?

Кэрол заметила неподалеку черный «Феррари». О чем это она? Какой костюм, какой галстук для поездки за город, в поселок?

Надо же, а она думала, что он даже спит в галстуке! Оказывается, адвокат признает и другую форму одежды. Приятное открытие!

Не догадываясь о том, что над ним забавляются, он пробежал взглядом по надписи на надгробье.

– Какая симпатичная девочка, – грустно заметил он. – Что же произошло?

Веселье Кэрол как рукой сняло.

– Пожар, – выдавила она с трудом, чувствуя, как сдавило горло, а от страшного воспоминания в груди медленно начала разливаться ноющая душевная боль.

– Твоя подружка? – Джек снизу вверх посмотрел на нее.

– Да.

– Шесть лет прошло… а ты до сих пор плачешь. Это после ее похорон у тебя был нервный срыв?

Кэрол не ответила, но ее наполнившиеся слезами глаза сказали все лучше всяких слов. Тяжело вздохнув, Джек опустился на скамейку рядом с ней.

– Самым дорогим человеком в твоей жизни была подруга?

– Да. Была и будет.

– Ты всех своих друзей так любишь?

– У меня нет друзей. Те, что были… я их потеряла, а других больше не было. Осталась у меня одна подруга, но она живет в другом городе.

– Скажи, а как получилось, что подруга стала для тебя самым дорогим человеком? Дружба, это, конечно, хорошо, но чтобы до такой степени… Обычно, есть более дорогие люди, чем друзья, например, родители, родственники.

– Не было у меня никого. А мать меня ненавидела, – неожиданно для себя разоткровенничалась Кэрол. – Эмми… она была необыкновенная. Я никогда и никого не любила так, как ее.

– А что с другими друзьями?

– Тимми… он тоже умер.

– Господи, какие страсти ты рассказываешь! Тоже при пожаре?

– Нет. Немного раньше.

– Ты говоришь с неохотой, не буду тебя допрашивать. Только послушай, что я тебе скажу. Как бы не были они тебе дороги, их не вернешь. Забывать их не нужно, но и убиваться давно пора прекратить. Сама себя понапрасну мучаешь – и все! Зачем? Побереги нервы, они тебе еще пригодятся в этой жизни.

Кэрол промолчала. Он, конечно, прав. Но что делать, если боль потери и тоска по Эмми живут в ее сердце? Как от этого избавиться? Как заставить себя смириться с тем, что ее любимой Эмми больше нет, что она, Кэрол живет, а она – нет? Как избавиться от вопроса, засевшего ей в сердце – почему она выжила, а Эмми нет? Кем или чем в этой жизни решается, кому жить, кому умереть? Если бы Эмми не пропустила вперед ее и Даяну, она бы спаслась, а погиб бы кто-нибудь из них, кто был бы последним. Но самые храбрые и сильные всегда идут последними, уступая путь к спасению другим. Выходит, Эмми сама определила свою судьбу. Только она не знала, что не успеет спастись, не знала, что судьба поставила перед ней выбор – кто последний, тот умрет.

– Пойдем, здесь очень холодно, ветер, – вывел ее из задумчивости Джек и поежился, поднимаясь со скамейки.

Кэрол пошла за ним к машине, гадая, действительно ли он слышал только последние ее слова? Она не заметила, как он подошел, он мог сделать это раньше, чем дал о себе знать, мог стоять за ее спиной и подслушивать. Она этому бы не удивилась, зная о его излишней любознательности и пренебрежении правом каждого человека на тайны. И то, что он мог слышать ее душевные излияния, очень ей не понравилось, и отложилось в ней неприятным осадком.

Распахнув перед ней дверь машины, он улыбнулся. Сев в мягкое кресло, Кэрол только теперь заметила, как замерзла под холодным ветром. Тело била мелкая дрожь. Она почувствовала усталость и голод. Как хорошо, что Джек здесь и отвезет ее к Берджесам. Уже почти стемнело, и Кэрол поежилась, представив, что возвращалась бы в сумраке, по такому холоду.

– Джек, как ты поедешь назад? – спохватилась она. – Уже стемнело, а путь не близкий.

– Ничего, как-нибудь доеду.

Кэрол помолчала, чувствуя, как ее грызут сомнения и тревога.

– Мне кажется, ты еще не достаточно окреп для таких дальних поездок за рулем, – робко проговорила она. – Не успел на ноги встать, а уже такие нагрузки. Разве ты не устал?

– Ну, устал. А что делать? Гостиниц, я думаю, поблизости нет…

– Зачем же гостиницу? Берджесы – очень хорошие и гостеприимные люди. Они всегда рады гостям, и будут не против, если ты останешься у них.

– Нет, это не входило в мои планы. Может, они и гостеприимные люди, но я им никто, и они мне – тоже. Я вернусь домой. Все будет хорошо, не волнуйся, – он улыбнулся, бросив на девушку нежный взгляд, тронутый ее беспокойством.

Кэрол тревожно вглядывалась в темноту, чувствуя, что душа не на месте. И ей вдруг стало казаться, что мрак медленно шевелится, и, как во сне, перед глазами поплыл черный туман.

– Джек… – осипшим от ужаса голосом тихо позвала она.

Он повернулся к ней и проследил за ее взглядом.

– Что с тобой?

– Ты видишь… это?

Он вгляделся в темноту.

– Что – это?

Он не видит. Если бы видел, не спрашивал. Широко раскрытыми глазами она продолжала смотреть вперед, боясь увидеть самое страшное, воплощение ее кошмаров – две светящиеся точки. Она оцепенела, утратив ощущение реальности, не понимая, спит она или нет.

– Кэрол, ты меня пугаешь… Куда ты смотришь? Что ты там увидела?

Она не слышала его, шокированная тем, что видела. «Я сплю. Я сплю. Я сплю. Просыпайся, и все исчезнет, – Кэрол закрыла глаза, мысленно повторяя одни и те же слова в попытке вырваться из страшного наваждения.

И вдруг она почувствовала, что кто-то трясет ее за плечи, а затем резкая боль обожгла щеку. Слава Богу, она просыпается. Страх отступил, когда она поняла, что это всего лишь сон. Надо же, она чуть с ума не сошла, когда подумала, что видит этот проклятый туман на самом деле! Но, Боже, кто же ее так трясет? Кто ее ударил так больно по лицу? Это Элен, кто же еще? Наверное, она опять кричала во сне, и мать просто в ярости. Кэрол испуганно сжалась, заслоняясь от нее руками, понимая, что сейчас не поздоровится.

– Я не хотела! Не бей! Я не буду больше кричать!

Сильные пальцы вцепились ей в руки, пытаясь разжать, и Кэрол сжалась еще сильнее.

– Это просто страшный сон, мамочка… Прости, я нечаянно!

До ее затуманенного сознания вдруг дошел странный звук. Это был мужской голос, зовущий ее по имени. Открыв глаза, Кэрол подняла голову и замерла от изумления. Осознав, где находится и кто перед ней, она медленно приходила в себя, недоуменно смотря во взволнованное лицо Джека. Подняв руку, она погладила горящую щеку. Ну, хоть пощечина ей не привиделась.

Она старалась вспомнить, что случилось, но не могла разобраться, где была реальность, и когда начался сон. Когда ей привиделся за окном черный туман, она уже спала или еще нет?

– Что случилось? Я заснула? – чуть слышно спросила она у Джека.

– Заснула?! Да ты до смерти меня перепугала! Сначала уставилась куда-то за окно, как будто привидение увидела, а потом вырубилась.

– Как это… вырубилась? Уснула?

– Уснула? Сознание ты потеряла! Я чуть в кювет не въехал, – Джек откинулся на спинку кресла и достал сигарету. Пока он прикуривал, Кэрол заметила, как дрожат его руки. – Я пятнадцать минут не мог привести тебя в чувства. Уже собрался везти в больницу. Что с тобой, а?

– Я не знаю, – растерянно ответила девушка, оглядываясь по сторонам. Машина была прижата к обочине, освещая фарами темную дорогу, подобно тоннелю уходящую во мрак. Кэрол отвела глаза, боясь снова увидеть то, что так ее напугало.

– Такое с тобой раньше бывало?

– Нет, никогда.

– Что ты там увидела, на дороге?

– Я не знаю… не знаю! – Кэрол сжала виски ладонями. – Пожалуйста, Джек, перестань задавать вопросы. Я ничего не могу объяснить, потому что сама не знаю, что произошло. Наверное, я просто устала.

– Если так, то ты очень устала! – резко бросил он, но тут же пожалел об этом и сменил тон. – Как ты себя чувствуешь?

– Да, вроде, ничего. Не пойму только, почему щека болит.

– Это я тебя ударил, извини.

– Тяжелая у тебя рука, – заметила Кэрол без обиды.

– Это у тебя слишком глубокий обморок, – парировал он. – Легкие шлепки не помогли, пришлось ударить посильнее.

– Прости меня, Джек, я не хотела тебя пугать. И спасибо… что помог, – Кэрол опустила глаза, ощущая неловкость и стыд.

– За что спасибо – за то, что отхлестал по лицу? – усмехнулся он и взял ее за руку. – Ты дрожишь. Говорю, побереги нервы. Думаю, будет лучше, если на какое-то время ты прекратишь свои визиты на это кладбище.

– Наверное, ты прав, – подавлено согласилась Кэрол.

Затушив сигарету, он вдруг привлек девушку к себе и обнял.

– Сама испугалась, да? Ничего, это просто нервное перенапряжение. Все эти слезы, грустные воспоминания не проходят даром. Так и с ума сойти недолго.

Кэрол мгновенно напряглась, подумав о том, а не сходит ли она действительно с ума? Ладонь Джека успокаивающе гладила ее по плечу, а девушка думала о том, разговаривала ли она с Элен вслух или только в мыслях.

Боже, что за представление она устроила перед Джеком! Что он о ней подумает? Как стыдно…

– Ну, можно продолжить путь? – он улыбнулся, заглядывая ей в лицо. – Больше в обмороки падать не будешь?

Кэрол смущенно улыбнулась, встретившись с его насмешливыми глазами, которые были так близко, как никогда. В груди вдруг всколыхнулось сердце, и она, отведя взгляд, отстранилась.

– Поехали, – легко сказала она.

Она разглядывала приборную панель, наблюдала за стрелками, показывающими скорость, изучала свои ногти, а потом сумочку – только не поднимала глаз на окна, в темноту. Теперь, когда в голове окончательно прояснилось, она точно знала, что ей не приснилось то, что она видела. Скорее всего, померещилось. В темноте кому угодно может что-нибудь померещиться. А она, дурная, так испугалась, что в обморок свалилась. Это же надо быть такой дурой!

Она ругала себя, но заставить посмотреть снова в темноту – не могла. Боялась, что опять что-нибудь привидится. Страшно подумать, что с ней было бы, возвращайся она одна в такой темноте. Наверное, точно бы спятила от страха после такой шутки собственного воображения. Или замерзла в этом глубоком обмороке.

А если это опять предчувствие? Если это не просто игра воображения, а ее шестое чувство? Вспомнив, как Джека сбила машина, Кэрол почувствовала, что становится дурно. Нельзя его отпускать. Ни в коем случае нельзя! Она чувствует несчастье, и это невозможно отрицать.