Текст книги "Металлическое вторжение (СИ)"

Автор книги: Марина Клингенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– А у меня к нему письмо от господина Йона! – заявил Лью.

Их оставили в уже знакомой им серебристо-белой комнате. Они приготовились встретить Тейта, но тот показываться не спешил. Так что они прождали его добрых два часа, за которые успели изрядно сократить запасы сладостей, которые служанки не успевали приносить.

– Приветствую, – наконец, показался Тейт. – Сожалею, что так долго, но...

– Да ничего-ничего, можешь еще поработать, – заверил Шелест, в темпе запихивая в рот последнее пирожное.

– Больше ничего нет, господин... – смущенно пробормотала служанка.

– Да? Тогда работа отменяется, – посерьезнел Шелест.

Тейт хмыкнул и велел служанке уйти. Потом он устроился за столом и вопросительно глянул на Шелеста, Лью и Ют.

– Зачем явились?

– Во-первых, полагая, что тебе небезразлична судьба принцессы, – начал Шелест.

Тейт тут же встрепенулся:

– Конечно! Как ее самочувствие?

– К счастью, лучше, – сказала Ют.

– Слава Лучафэру, – вздохнул Тейт. – А то я уж грешным делом подумал, что должности выше посла мне не светит... А во-вторых?

Ют наградила его укоряющим восклицанием, но Шелест, видя, что Тейт просто пытается оправдать свое волнение, спокойно продолжил:

– Во-вторых, у Лью вроде как письмо для тебя.

– А, это кстати... Давай сюда.

Лью передал ему свиток. Тейт развернул его и стал читать густо исписанный пергамент.

Шелест внимательно наблюдал за ним. Тейт выглядел бледнее обычного, глаза его покраснели, да и в целом вид был такой, словно он уже несколько дней подряд вел изнурительный образ жизни.

– Тейт, – сказал Шелест, когда он закончил читать.

– Что?

– Выглядишь немногим лучше принцессы. Ты здоров?

– Да. Просто не спал долгое время, – Тейт позвал прислугу, велел принести все для письма и принялся готовить ответ.

– Йон все еще не пускает в библиотеку? – предположил Шелест, глядя на письмо верховного жреца.

– Не в этом дело.

– А в чем? И почему ты не спал? – спросила Ют. – Снова что-то произошло?

– Я был занят исполнением своих прямых обязанностей, – Тейт гордо вскинул голову.

– А тебе надо делать что-то, помимо еженедельного предложения принцессе? – хихикнул Шелест.

Тейт погрозил ему кулаком.

– Я собираюсь отправиться в Авалон, а это требует серьезной подготовки.

– Навсегда? – Лью с горестным видом всплеснул руками.

– Нет, – хмыкнул Тейт.

– Это как-то связано с прибытием посла из Авалона? – Шелест припомнил услышанное от служанки.

– В некотором роде. Города не тесно, но все же взаимодействуют, – Тейт подпер рукой подбородок и с трудом удержался от того, чтобы зевнуть. – В том числе и контролируют выполнение законов друг друга. И, так как кое-кто не преминул их нарушить, – сурово уставился он на Лью, который тут же в смущении убрал за ухо длинную белокурую прядку волос, – будут фиксировать, разбирать и все в таком роде. А тут еще покушение на принцессу, хотя им на это плевать...

– То есть как это плевать? – опешил Шелест.

– Вопрос только в престоле, – пояснил Тейт. – А так, по нашим же законам, женщина ничего не стоит.

– Беспредел, – проворчала Ют.

– Как бы то ни было, звания посла удостаиваются лучшие, – подчеркнул Тейт. – И я намерен его получить.

– Но ты же уже был в Авалоне? – полюбопытствовал Шелест.

– Да, пару раз бывал в свите посла.

– И как там?

– Авалон как Авалон, – Тейт пожал плечами. – Я принадлежу Вавилону, поэтому восторгаться Авалоном, как бы мне ни хотелось, не слишком получается. Конечно, там красиво, но ничего особенного. Да и слишком шумно.

– Ясно, – вздохнул Шелест. – Какое счастье, что я не замешан в политике. Скукота.

– Кому как, – не согласился Тейт. – Кстати, просите Лучафэра, чтобы он взял на заметку вот его, – покосился он на Лью. – Посол Авалона наверняка потребует наказать его.

– За что? – испугался Лью.

– Все за то же.

– Но какое Авалону дело? – возмутился Шелест.

– Правила такие, – терпеливо объяснил Тейт. – У нас есть законы, мы не имеем права их нарушать. Нас контролируют король и жрец. Их, в свою очередь, проверяет власть Авалона. Ну и наоборот. Обоюдное наблюдение, в общем. Не слишком пристальное, правда...

– А тут я спокойна, – заявила Ют. – Йон Лью в обиду не даст.

– Может, и так, – не стал спорить Тейт.

– Надеюсь, – пролепетал Лью. – Правда, он, похоже, не слишком мной доволен... Он все-таки сам верховный жрец...

– А ты сам Лльюэллин, – подмигнул ему Шелест. – Так что не волнуйся, он и впрямь тебя прикроет в случае чего, уверен.

Тейт дописал письмо и, сложив лист, передал его Лью.

– А письма все о том же, об Авалоне? – спросил Шелест.

– Нет, это как раз насчет библиотеки.

Тейт вкратце поведал им, как встретил Аридея, неожиданно получил предложение заняться старыми книгами из библиотеки и, не раздумывая, согласился. Его рассказ произвел на всех сильное впечатление.

– Ты уже прочел что-то? – спросил Шелест.

– Несколько томов, – сказал Тейт. – Не сдержался и пожертвовал сном. Обычные книги, в принципе, действительно в основном всякие легенды. Но то, что их читал Адриан – это точно. Мне даже попалась книга, которая принадлежала ему, она подписана его именем.

– Тебя так интересует эта история с Адрианом?

– Да, – не стал скрывать Тейт. – Все-таки он был из моей семьи. Да и вообще, сложно поверить в то, что что-то могло увести от Вавилона.

– Главное, сам ненароком не уведись, – с улыбкой сказал Шелест.

Тейт на это только презрительно фыркнул, ясно показывая, что сомневаться в нем – последнее дело.

– Кстати об этом, – вдруг пришло в голову Шелесту. – Иерусалим был падшим городом все это время, так откуда вдруг взялись такие красочные легенды? Кто написал эти книги? Йон говорил о каком-то Орине...

– Он далеко не единственный писатель, – сказал Тейт. – Но мысль интересная. Можно спросить у него, может, что-то знает. Все равно Йон собирался сводить нас к нему. Только вот кто-то, – он снова покосился на Лью, – прервал поход самым наглым образом.

– Когда? – изумился Лью.

– Когда сбил Шелеста с ног.

– А, – Лью смущенно потупился.

– Ты пойдешь к принцессе? – перевел тему Шелест. – Йон говорил, что ее можно будет навестить вечером.

– Зачем? Мало я на нее любовался? Дело прежде всего, – решительно отказался Тейт. Но, чуть подумав, добавил: – Только не забывайте держать меня в курсе ее состояния.

Юфория и Ариадна

Ближе к вечеру Йон, как и обещал, пустил Шелеста, Ют и Лью к Юфории. Она все еще была очень слаба и не могла даже голову с подушки приподнять, но все равно очень обрадовалась их приходу. Едва Йон, дав массу ценных указаний, а также нешуточных угроз, оставил их ненадолго одних, Юфория пожаловалась, что, как она ни проснется, у кровати сидит Йон, и ее это сильно напрягает.

– Он переживает, – объяснил Лью.

– Знаю, но мне все равно не по себе.

– Поправляйся, и у него не будет необходимости постоянно наблюдать за тобой, – посоветовал Шелест.

Юфория посмотрела на него с несколько мрачным видом.

– А ты совсем невеселый, – заметила она.

Шелест только слабо улыбнулся.

– Все еще не нахожу себе места.

– Из-за чего?

– Из-за тебя, конечно, из-за чего же еще.

На смертельно бледном лице Юфории немного проступила краска, и она смущенно буркнула:

– Дурак. Даже не надейся, не отделаешься.

Вскоре пришел Йон и заявил, что посиделки окончены и всем надлежит разойтись. Шелест, не торопясь выполнять указание, спросил у Юфории, помнит ли она что-нибудь до или после того момента, как выпила латрий. Юфория ответила, что ничего подозрительного не было, и напомнила Йону, что если тот не выпустит Лию, то попадет не только старейшинам, но и ему лично. Йон сказал, что служанка уже на свободе.

– Правда, – добавил он, – боюсь, это ненадолго.

– Почему? – встрепенулась Юфория.

Йон помедлил, пытаясь придумать правдоподобное объяснение, однако Лью очень некстати ляпнул:

– Это как-то связано с послом из Авалона?

– Что?! – Юфория попыталась встать.

– Тише, тише, – примирительно проговорил Йон после того, как убедился, что принцесса встать не в состоянии, а Лью получил заслуженное наказание и, держась за ушибленную голову, тихо стонет. – Дело в том, что в Вавилон через некоторое время и впрямь прибывает посол.

– Тот самый?

– Тот самый, Ваше Высочество, но он вас не потрево...

Йон хотел заверить Юфорию, что та в полной и абсолютной безопасности – как физической, так и духовной, ибо послу нужен только факт, жива принцесса или нет, но его снова опередили, на этот раз Шелест:

– Если тот самый, я ему морду набью! – автоматически воспользовался он выражением Юфории.

– Что я слышу! – изумился Йон. – Да наш защитник, оказывается, посвящен во всю биографию Ее Высочества?

– Йон, – проговорила Юфория почти умоляюще. – Больше всего на свете мне хочется тебе врезать. Пожалуйста, не заставляй меня напрягаться.

– Черт с вами, простите за выражение. В общем, посол займется как Лльюэллином, – посмотрел он на Лью, – так и Лией.

– И ты, конечно, их защитишь.

– Тут такое дело, Ваше Высочество... – кашлянул Йон.

– Пожалуйста, господин Йон! – Лью схватил его за край накидки.

Йон снова огрел его посохом.

– Так и быть, можешь не волноваться. С Лией, однако, все сложнее. Вот если мы найдем виновного – другое дело. Хотя я, конечно, поручусь, – поспешил заверить он, так как глаза Юфории метали громы и молнии. – Ладно, время у нас еще есть.

– А когда он прибывает? – поинтересовался Шелест. – Мне нужно с Ариадной поговорить, а она вроде как им занята...

– Зачем, интересно, такая срочность? – ревниво осведомилась Юфория.

– Надеюсь, что она что-нибудь знает, – честно ответил Шелест. – Только и всего.

Но Юфория еще какое-то время продолжала хмуриться.

Йон сказал, что Шелест может рассчитывать на встречу с Ариадной через пару недель, потому что приготовления к приезду посла – штука серьезная. Потом он, задействовав любимый посох, выгнал всех из покоев принцессы, заявив, что они и так беседовали дольше, чем полагается.

Следующие полторы недели прошли веселее. Единственным минусом было то, что Юфория все еще не могла выходить из комнаты, но она быстро шла на поправку, и теперь Шелест, Ют и Лью проводили с ней гораздо больше времени, чем в прошлые посещения. Даже Тейт соизволил прийти. Он холодно поприветствовал Юфорию, с каменной физиономией заверил, что зашел просто по пути, и пожелал скорейшего выздоровления, так как снова нарушать свои привычные планы на неделю ему, Тейту, не хочется. Он, конечно, имел в виду еженедельное предложение руки и сердца принцессе, и та, по достоинству оценив это подобие юмора, сказала, что он не должен волноваться по этому поводу, потому что она не имеет права лишать себя удовольствия лишний раз «обломать вас всех», как выразилась Юфория. После этого они расстались, весьма довольные друг другом. В комнате остались только Шелест, Ют и Юфория.

– Принцесса, а почему ты сказала «вас всех»?

– Потому что авалонцы совсем не против того, чтобы он стал королем. Даже наоборот.

Юфория сидела в кровати и уплетала яблоки, которые специально для нее стянули Лью и Шелест. Это была воистину героическая миссия, цель которой сводилась не только к тому, чтобы запастись яблоками, но и к тому, чтобы при этом ни в коем случае не попасться на глаза Йону, иначе жизненный путь лазутчиков, вне сомнения, прервался бы в одно мгновение. После детальной разработки плана проникновения в сад за храмом и его выполнения цель была достигнута. Йон, правда, в последний момент, как назло, вышел прогуляться и успел увидеть, как Шелест перемахивает через ограду, поэтому друзья вручили Юфории яблоки с таким видом, словно это их последняя встреча.

– А с чего это он им глянулся? – спросил Шелест, тоже взяв одно.

– Неимоверно знатный род, – протянула Юфория. – Важность так и прет, уж это они любят. Юный возраст, большие заслуги и тому подобное.

– Тогда почему ты не сделаешь его королем? – осторожно поинтересовался Шелест.

– Ты на его стороне? – вспыхнула Юфория.

– Нет, – торопливо вмешалась Ют. – Ему просто интересно.

– Ага, – кивнул Шелест. – Если бы он стал твоим... э-э... избранником, меня бы это...

– Что?

Шелест, чтобы не соврать ей, на минуту представил, что она дала согласие Тейту, и жили бы они вместе, что называется, долго и счастливо.

– Нет, мне бы это не понравилось, – сделал вывод Шелест. – И все-таки, почему? – спросил он, невольно не дав Юфории спросить о причинах. – Ты говорила, что в первую очередь думаешь о Вавилоне, а не о своем благополучии. Ведь, как я понимаю, Тейт в этом смысле тебе не нравится?

– В каком смысле?

– В любовном, – перевела Ют.

На сей раз Юфория ничуть не смутилась. Она равнодушно ответила:

– Не-а, не нравится. И я считаю, что королем он будет плохим. Он слишком высокомерный, дай волю – никого слушать не станет. А ведь он и жестокий частенько. Половину Вавилона поубивает. Женщин и низших, по крайней мере.

– Но в целом он хороший, – вступился за друга Шелест. – Просто его иногда заносит. Я знаю! – он вдруг просиял. – Ют без ума от Тейта.

– Что?! – вспыхнула Ют.

Она взлетела с кровати и набросилась на него с кулаками. Шелест, смеясь, отмахивался от нее одной рукой.

– Это тебе месть за твои любовные темы! Лучше бы о серьезных вещах поговорили.

– Например?

– Неудавшееся, к счастью, убийство принцессы и работа Тейта, – сказал Шелест. – Правда, Тейт не говорил о том, что нашел в тех книгах что-нибудь интересное... Надо расспросить его.

– Может, яд все-таки был ошибкой, – проговорила Юфория. – По крайней мере, я на это надеюсь. Тошно даже думать о том, что в Вавилоне есть изменник.

– Как-то слова «яд» и «ошибка» не вяжутся, – мрачно заметила Ют.

– Да уж, – признала Юфория. – Меня многие не любят, но чтобы из-за этого наплевать на будущее Вавилона...

– Кто это вас не любит? – навострила уши Ют.

– Да на тех же старейшин посмотри, – Юфория хихикнула. – Но они-то уж точно не при чем.

Тема эта возникала далеко не один раз, однако неизменно ограничивалась пустыми рассуждениями. Вывод делался всегда один – нужно быть настороже.

Еще через несколько дней Юфория окрепла настолько, что стала потихоньку выходить из комнаты и бродить по дворцу (разумеется, тайком от короля и Йона). Ее пытался сопровождать Шелест, но Юфория быстро смекнула, что его беспокойство словами не ограничится, и поэтому, когда ей захотелось после одиннадцати часов отведать латрия, отправилась добывать его самостоятельно. Угрозы и требования молчания получил не один десяток слуг и стражников, и когда бодрствующий уже не первую ночь Шелест за компанию с Лью, которому Йон приказал проведать Юфорию, заглянул к принцессе, те обнаружили ее в уже не совсем адекватном состоянии. Пол был уставлен множеством пустых кубков.

– Принцесса, ты спятила!

– Яда в них не было, – Юфория сонно похлопала ресницами.

Она сидела на полу и облокачивалась на кровать.

– Потому что мне все еще хорошо, – продолжала Юфория.

– Да ты даже не выздоровела толком!

– Точно! – поддакнул Лью. – Если господин Йон узнает...

– ...то я сама вас убью, – пообещала Юфория. – Да ла-адно вам, я столько времени не пила латрий...

Шелест, не слушая яростных воплей, подхватил ее на руки и бросил на кровать. Потом накрыл одеялом и пообещал, что если она сейчас же не уснет, то он в красках распишет все Йону.

– А еще я скажу стражникам, чтобы не вздумали тебя выпускать, – закончил воспитательный процесс Шелест.

– Зануда, – раздалось приглушенное одеялом ворчание.

Но это был единственный инцидент. В основном Юфория вела себя смирно. Она не испугалась произошедшего, но стала осторожнее и, как и Шелест, часто награждала обитателей дворца пронизывающими взглядами. Слуг к ней стали пускать только тщательно проверенных, в основном тех, что служили лично королю или жрецу. Но, в любом случае, последствия отравления сошли на нет, и главным было то, что по этому поводу за Юфорию можно было не волноваться.

Примерно так думал Шелест, прогуливаясь по дворцу поздним вечером. Иногда он делился своими мыслями с Ют, и она целиком и полностью их разделяла.

– Шелест, – сказала она, когда они миновали очередной поворот. – Если ты возьмешь за привычку бродить ночью по дворцу, то сам попадешь в список подозреваемых.

– А что мне еще делать? – пожал плечами Шелест. – Не сказал бы, что мне так уж хочется веселиться в городе без принцессы. К тому же, Тейт занят своей работой, а Лью в последнее время постоянно делает что-то по приказу Йона. Я так чувствую, это месть за яблоки...

– Да, но ночью можно спать, очень здорово, не пробовал?

– Пробовал, – рассмеялся Шелест. – Но сейчас, честное слово, совсем не хочу.

– Рассчитываешь отключиться где-нибудь рядом с Ариадной?

– Ют, отключившемуся абсолютно все равно, – Шелест покрутил пальцем возле виска.

В последние дни колкости Ют по этому поводу участились, так как Шелест вспомнил о том, что две недели истекли, посол пока еще не прибыл, а Ариадны все не было видно. Шелест всерьез опасался, что за такой промежуток времени у девушки все вылетит из головы. Поэтому Шелест непрестанно сетовал вслух по этому поводу, а находившаяся рядом Ют, которой Ариадна была по-прежнему не по душе, всякий раз выразительно закатывала глаза, и из нее прямо-таки сыпались ехидные замечания. Так что вскоре Шелест окончательно потерял энтузиазм. Он уже почти уверился в том, что Ариадна ничего не помнит.

– Ой, смотри...

– Отлично! – Шелест резко остановился. – Вспомнишь солнце, вот и лучик...

– Какое, к черту, солнце? – тон Ют был настолько похож на тон Юфории, что Шелест невольно вздрогнул.

В самом конце коридора показалась Ариадна.

– Ариадна! – грянул Шелест.

– Идиот, люди спят! – Ют не знала, смеяться ей или ругаться. – Ладно, я полетела, буду в твоей комнате. Не забудь передать все в подробностях.

– Заметано, – Шелест махнул ей рукой и поспешил навстречу Ариадне.

Та остановилась и, чопорно сложив руки, ждала его приближения. У Шелеста отлегло от сердца – было непохоже, что она куда-то торопится.

– Привет! – наконец, достиг цели Шелест.

– Приветствую, господин, – Ариадна чуть наклонила голову.

– Я тебя искал...

– Мне передавали, – Ариадна стала накручивать на палец прядь своих волнистых рыжих волос, и при этом она была такая хорошенькая, что Шелест не мог отвести от нее глаз. – Мне жаль, но я никак не могла прийти к вам. Посол из Авалона...

– Да, я знаю, – перебил Шелест. – Но ты уже все закончила?

– Не совсем. Но сейчас у меня есть время, вам что-то нужно? – голос Ариадны зазвучал гораздо теплее. – Мне проводить вас в вашу комнату?

– Э-э... Не думаю, – почесал затылок Шелест. – Вообще, я вроде как должен зайти к принцессе, чтобы она снова ненароком латрия не напилась.

– Понятно, – Ариадна заметно похолодела.

Шелест огляделся. В ярко освещенном коридоре никого не было, и дверей, за которыми мог кто-то подслушивать, не наблюдалось.

– Ради такого она может и подождать, – решил Шелест. – Я понимаю, что шансов мало, но все-таки. Примерно пару недель назад...

– ...принцессе кто-то подсыпал яд, – закончила за него Ариадна.

– Откуда ты знаешь? – Шелест насторожился. Учитывая волнения Йона по поводу второй попытки убийства, трудно было поверить в то, что вся прислуга в курсе произошедшего.

– По двум причинам, – Ариадна вдруг стала выглядеть очень расстроенной. – Слухи ходили с того самого момента, как стража забрала Лию...

– А вторая причина?

Ариадна затравленно огляделась.

– Может, не здесь?

– Тут никого нет, – Шелест ободряюще улыбнулся. – Не бойся. Говори спокойно.

Ариадна растерянно посмотрела на него, потом с видом с трудом решившегося на что-то человека вскинула голову, посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

– Я знаю, кто это сделал.

– Кто?

Ариадна виновато отвела взгляд в сторону и, теребя край платья, будто ей было стыдно даже вспоминать об этом, шепотом проговорила:

– Я была на кухне в тот момент. Но мне и в голову не приходило, что Лия хочет отравить Ее Высочество...

– Что? – Шелест не сдержал удивленного возгласа.

– Не вините меня. Как я могла предугадать?

– Так. Успокойся, – сказал Шелест, и Ариадна подняла на него глаза, полные слез.

В голове у него царил полный сумбур. Он был уверен в том, что Лия невиновна, и потому никак не мог понять, что имеет в виду Ариадна. Заподозрить ее ему и в голову не приходило.

– Вы же занимались этим делом? – робко спросила она. – Возможно, верховный жрец говорил вам... Я наливала из того же кувшина латрий для посла...

– Стоп, – Шелест совсем запутался. – Но ведь посол только должен прибыть?

– Все верно, господин. Я имею в виду вавилонского посла.

– А, понял, – Шелест подумал, что, должно быть, именно на место этого человека и метит Тейт. – Ну, Йон говорил что-то вроде того, что латрий наливался и для других... Хотя тебя он не упоминал.

– Он же верховный жрец, – улыбнулась Ариадна. – Не могу даже надеяться, что он когда-нибудь запомнит и произнесет мое имя. То, что вы его запомнили – уже большая честь для меня.

– Да ладно тебе, – Шелест немного смутился, но очень обрадовался тому, что смог осчастливить такую красавицу, да еще таким пустяковым образом. – Так что там с Лией?

– Мы были вдвоем с ней. Наверное, она об этом сказала?.. – Ариадна напряглась. Либо она совсем не умела скрывать свои эмоции, либо просто не хотела.

– Да, сказала.

– Лия взяла латрий для Ее Высочества и ушла. Я осталась на кухне одна, налила латрий послу и тоже ушла... – Ариадна закусила губу. – Уверяю вас, на кувшине не было никакой пометки о непригодности. С послом, как вы знаете, тоже ничего не произошло, а ведь я подавала ему латрий позже!

– То есть ты полагаешь, что она насыпала яд по дороге в комнату принцессы, потом вернулась и проделала то же с кувшином? – Шелест, дождавшись кивка, отрешенно покачал головой. – Поверить не могу... Может, все-таки кто-то еще сумел пробраться на кухню...

Он подумал, что надо рассказать об услышанном Йону. Пусть проверит посла, спросит стражников, да и вообще сделает все возможное, ну или прикажет кому-нибудь. Сам Шелест совершенно не чувствовал себя способным решать вопрос человеческих жизней, а ведь если он ляпнет что-то не то, Лию запросто приговорят к смерти.

– Ты рассказывала об этом кому-нибудь? – спросил он.

– Конечно. Сегодня меня допрашивал верховный жрец, и я все ему рассказала.

– Хорошо, – у Шелеста отлегло от сердца. – Завтра, надеюсь, он скажет, что надумал. Но почему ты не сделала этого раньше?

Ариадна немного помолчала, будто собиралась с силами, и наконец едва слышно проговорила:

– Я боялась. Честно говоря, я ждала, что придут за мной. После того как я узнала, что произошло с Ее Высочеством, – ее глаза снова стали наполняться слезами, – мне казалось, что Лия все свалит на меня. Ведь на кухне тогда были только мы с ней, и ходили слухи, что она говорила обо мне.

В голове Шелеста окончательно все смешалось. Он отлично помнил, как Лия упомянула Ариадну. Это был неплохой шанс свалить все на нее, но она даже не подумала воспользоваться им, да и пребывала в неподдельной истерике. Шелест не хотел допускать мысли, что Ариадна может его обмануть, но если бы и было так, то тогда Лия просто не могла ее не заподозрить. А если заподозрила, то почему не сказала, когда о ней зашла речь?

«Может, действительно кто-то подговорил?» – подумал Шелест, вспоминая заплаканную Лию и ее полубезумные глаза.

– Господин? – вывел его из задумчивости голос Ариадны.

– Извини, – встрепенулся Шелест. – Не переживай, – улыбнулся он. – Лия просто сказала о том, что ты была с ней на кухне, только и всего. Никто ничего на тебя не сваливал.

Видя, что Ариадну эти слова совсем не утешили, он положил руку ей на плечо и, к его вящему изумлению, этот обычный в общем-то для него дружеский жест вызвал совершенно неожиданную реакцию: Ариадна вдруг подалась вперед и прильнула к его груди.

Шелест немного оторопел от такого развития событий. Рука Ариадны сомкнулась у него на запястье. Служанка выпрямилась – она была немного выше Шелеста – и, прежде чем он успел хоть что-то сообразить, прильнула губами к его губам.

Однако Шелест, невольно ответивший на поцелуй, уже через пару секунд пришел в себя и решил, что целоваться ночью посреди коридора с малознакомой девушкой, к которой, в принципе, он и чувств толком никаких не испытывал, совсем никуда не годится. Даже если девушка сама по себе роскошна и заставляет забыть абсолютно все, вплоть до собственной сущности, – злорадно отметила та часть разума Шелеста, которая была в ответе за его восторг перед Ариадной.

Громкий стук избавил его от необходимости проявлять инициативу – Ариадна, вздрогнув, отстранилась сама. Шелест оглянулся и увидел Юфорию, стоявшую в конце коридора.

Юфория весь вечер терпеливо дожидалась того момента, когда Йон, напоив ее очередной дрянью, называемой лекарством, отправится восвояси. В его присутствии был только один плюс – пока Юфория считалась больной, он не смел поднимать на нее своего посоха, и она могла издеваться над ним, сколько угодно. Но, похоже, это время заканчивалось: Йон, наблюдая за тем, как Юфория выпивает принесенное им лекарство, сказал, что, быть может, завтра она получит официальное разрешение покидать комнату и вообще делать, что ее душе угодно. Иными словами, она отныне считалась вполне здоровой.

– То есть ты больше не будешь торчать в моей комнате? – уточнила Юфория.

– Совершенно верно, – улыбнулся Йон. – Вам так неприятно мое присутствие?

– Только в таких огромных количествах, – проворчала Юфория.

Йон был одним из немногих людей в Вавилоне, кто, если не всегда стоял на ее стороне, хотя бы был готов спокойно разобраться в любой ситуации, выслушать и по возможности помочь. Юфория даже могла назвать его другом. Но другом таким, которому, во-первых, большинства подробностей ее жизни знать совсем необязательно, а, во-вторых, таким, которого следует опасаться, ибо хорошие отношения хорошими отношениями, но проклятый золотой посох бьет больно.

Принимая все это во внимание, Юфория рассудила, что зря обижать Йона не следует. По крайней мере, всерьез.

Когда он удалился, Юфория стала планировать дела на ночь. Мысли ее разветвлялись в двух направлениях. Можно было или убежать в поисках латрия до того, как придет Шелест, или дождаться его и свершить сей подвиг совместно.

Ей не терпелось рассказать ему о том, что завтра Йон дарует ей долгожданную свободу, а, значит, вместо того чтобы опасаться встречи с послом Авалона (Юфория его не боялась, но ненавидела всем сердцем), можно будет пойти в город и в очередной раз взбудоражить народ пением. Юфория очень соскучилась по пению Шелеста, да и вообще по ночным прогулкам с ним. И надеялась, что он чувствовал то же самое.

Юфория уделила некоторое время воспоминаниям. Перед глазами возникло не столько встревоженное, сколько почти убитое выражение лица Шелеста, с которым он ворвался к ней в комнату сразу после того, как она попросила Йона привести его. Юфории почему-то очень хотелось его увидеть, но Йон, конечно, хорош – тут же об этом во всеуслышание сообщить... И Юфория даже радовалась тому, что ей тогда было настолько плохо, что она толком не смогла проявить эмоций, не то провалилась бы сквозь землю.

А еще ей очень хотелось рассказать Шелесту о Йоне, ведь он так и не услышал, как поет верховный жрец Вавилона. Петь он не слишком любил, и потому это явление было крайне редким, но когда Юфория страдала от яда, Йон по ее просьбе спел песню. Его голос ничем особенным не отличался, но все же был очень чистым и, пожалуй, нежным. Впрочем, главное было не в нем, а в самих песнях. В отличие от Шелеста, Тейта, Лью и самой Юфории, Йон не складывал какие-нибудь обрывочные фразы, насыщенные пафосом, и не творил абстракции на пустом месте. Он сплетал целые истории, причем на редкость позитивные если не на содержание, то на мотив точно. Их можно было слушать, как сказки, и самое замечательное заключалось в том, что они почти всегда были абсолютно правдивыми – Йон неоднократно утверждал, что петь о вещах неистинных считает делом глупым.

Послушав песню Йона, Юфория в полубредовом состоянии просила разрешения рассказать о ней Шелесту, но тот сказал, что это совсем необязательно, когда-нибудь Шелест и сам услышит, как он поет. Йон еще что-то говорил, но этого Юфория уже совсем не помнила.

За всеми этими мыслями пролетело столько времени, что первый план – отправиться за латрием – провалился, Шелест мог явиться с минуты на минуту. Юфория махнула рукой и решила ждать. Но Шелест все не приходил.

Тогда она пробормотала что-то крайне неодобрительное и покинула комнату. Путь ее лежал на кухню, мимо комнаты Шелеста. Юфория тешила себя надеждой, что он просто уснул – в противном случае, ее легкое недовольство грозилось перейти в тяжелое расстройство из-за такого наплевательского отношения. Ведь он сам заверил ее, что зайдет.

Юфория как раз думала о причинах, которые могли задержать Шелеста, когда вышла в коридор и замерла: ни одно из предположений не оправдалось.

При виде Шелеста и Ариадны, слившихся в поцелуе, внутри Юфории пронесся целый вихрь эмоций, начавшийся яростью и закончившийся невыносимой болью. Стараясь заглушить его, Юфория почти неосознанно треснула кулаком по стене.

Ариадна тут же отпрянула, но Юфории уже было все равно, она даже успела пожалеть, что обнаружила свое присутствие. К глазам подступили слезы. Она поспешно свернула, намереваясь вернуться в свою комнату, однако Шелест ее окликнул, и она перешла с быстрого шага на стремительный бег.

Юфория ворвалась к себе, слыша, как ее догоняет Шелест. Уже бросившись на кровать и зарывшись в одеяло, она сообразила, что не предупредила стражников никого не пускать, и в отчаянии понадеялась, что забыла вечером велеть пропустить Шелеста. Но он беспрепятственно вошел в комнату.

Юфория даже не обернулась.

– Уходи, – буркнула она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не срывался от слез, которые все-таки выступили на глазах.

Ее переполняли боль и обида. Конечно, Шелест ничего не был ей должен, но она все равно не могла совладать с собой: разум позорно отступал под наплывом чувств.

– Принцесса, ты как? – спросил Шелест как ни в чем не бывало.

– Как будто тебя это волнует. Иди, развлекайся дальше со своей Ариадной. Извини, что помешала. Я случайно.

– Ты что, плачешь?

– Я? – Юфория усмехнулась, но не слишком убедительно, и торопливо вытерла слезы краем одеяла. – Спятил? И вообще, уходи отсюда!

– Ты все видела? – Шелест явно не собирался уходить.

Голос его звучал спокойно и несколько недоуменно, что не прибавило Юфории хорошего настроения – ведь это означало, что Шелесту глубоко наплевать, что она увидела его с Ариадной.

– Да, и что?

– Ну, просто, если ты все видела, – Шелест словно рассуждал о погоде назавтра, – то плачешь не из-за этого, потому что тогда тебе прекрасно известно, что Ариадна сама меня поцеловала ни с того ни с сего, а я остолбенел от неожиданности.