Текст книги "Металлическое вторжение (СИ)"

Автор книги: Марина Клингенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Не слушая возмущений Ют, он лег на спину, положив под голову торбу, и задумчиво уставился на небо. Днем оно было голубое и ясное, и в этом не было ничего необычного, но сейчас небосвод стал абсолютно черным, безоблачным и, самое удивительное, беззвездным.

– Ни животных, ни звезд, – пробормотал Шелест. – Куда нас занесло, Ют?

– Кто знает, – ответила Ют, устроившись, как всегда, рядом с ним. Ее пустое небо не удручало.

Смотря на бездонный небосвод, Шелест рассеянно вспоминал видение, заставившее его искать загадочный город. Раньше он был совсем другим, даже выглядел иначе, и вот однажды, забредя в лесную чащу, раскинувшуюся недалеко от его дома, получил неожиданное предложение покинуть негостеприимный мир. В минуту накатившего отчаяния ему в глаза ударил яркий свет, где-то далеко, словно иллюзия, замаячили высокие сверкающие стены. У прекрасных ворот стоял незнакомец в длинных белых одеждах и с золотым посохом в руках, увенчанным скрипичным ключом, свитым из золота и серебра. Чуть поклонившись, он жестом пригласил его... Увиденное ассоциировалась с какой-то полузабытой мечтой. Шелест знал – за этими воротами совсем другая жизнь... Его жизнь.

Тогда его разум прорезала одна-единственная мысль – «почему я вообще должен оставаться здесь?» Шелест сорвался с места и побежал вперед, к этим восхитительным стенам, к этому человеку. Но сознание словно утонуло в вязком тумане, тело ощутило стремительное падение вниз, и когда Шелест пришел в себя, то оказался таким, каким он был сейчас, здесь, в этом мире, где встретил Ют, а потом и Армони. Ему было хорошо с ними, однако он твердо знал – это не то место, куда он стремился. Тот город был где-то впереди, и он должен найти его.

– Шелест, ты спишь.

– А? – Шелест резко сел. Погрузившись в воспоминания, он и впрямь задремал. – Нет, Ют, нам лучше пойти, – он решительно поднялся на ноги.

– Но почему? – Ют недоуменно похлопала глазами.

– Не знаю, – сказал Шелест с легким раздражением. – Я просто хочу уйти. Может, в этом лесу все-таки кто-то есть. Пойдем.

Ют вздохнула, но послушно взлетела.

Они снова шли в полной темноте. Свет от крылышек Ют мало помогал. Уже через час в глазах Шелеста так все слилось, что он не был способен разглядеть даже собственную руку, чего уж тут говорить о крохотной фее, скользящей под его ногами. В конце концов усталость взяла свое, и он, как любила говорить Ют, «по традиции» рухнул на полуслове. Встревоженная Ют хотела привести его в чувство, но едва она подлетела к Шелесту, как вдруг почувствовала, что ее тоже клонит в сон. Жутко, беспощадно, невыносимо, заставляя тело и разум тяжелеть. Последнее, что видела Ют – слабое мерцание за деревьями. А потом ее глаза закрылись, и она, упав на траву, забылась беспробудным сном.

Когда Шелест открыл глаза, было светло. Он не мог сказать точно, сколько проспал – несколько часов или целые сутки, но это его не испугало. Такое случалось с ним далеко не в первый раз. Однако голова сильно болела, словно, пока он спал, кто-то несколько раз подряд ударил его камнем по затылку.

Шелест огляделся в поисках Ют и обнаружил ее лежащей на траве. Осторожно подняв фею, он с облегчением обнаружил, что та просто спит.

– Эй, просыпайся, – Шелест несильно подергал ее за крылышки.

Но Ют не просыпалась.

Подул ветерок, и Шелест вздрогнул. Окончательно отделавшись от оков сна, он вдруг заметил, что все далеко не так, как было раньше. Ощущение неясной угрозы почти полностью испарилось, оставив после себя необычайно четкое осознание того, что вся опасность сейчас сосредоточилась в одном существе. Рядом определенно кто-то был.

Впрочем, Шелесту не пришлось долго гадать, где находится этот самый кто-то.

– М? Утро? – проснулась Ют.

Сев на ладони Шелеста, она сонно протерла глаза.

– В чем дело?

Вместо ответа Шелест прижал палец к губам, призывая соблюдать тишину.

– В чем дело? – повторила вопрос Ют еле слышным шепотом.

– Смотри, – тоже шепотом проговорил Шелест, указывая свободной рукой вперед.

Ют обернулась и с трудом подавила изумленное восклицание.

Они с Шелестом уснули (или, как они потом рассказывали своим новым друзьям, «вырубились») на тропе, тянувшейся между речкой и лесом высоких деревьев. За весь их путь пейзаж ни капли не изменился, и перепутать его с другим было невозможно. А после пробуждения они нашли себя на довольно большой поляне, очень похожей на ту, откуда отправились в путь вдоль реки. Так же, как и там, позади высился лес, так же пружинила под ногами трава. Не было видно только речки. Там, где она должна быть, все было завалено каменными глыбами, и на одной из них...

– Кто это? – хрипло спросила Ют.

На камнях, вытянув изящные ноги вперед, сидела девушка – ее длинные, должно быть, до самой земли, белокурые волосы как будто сверкали на солнце. Между вьющимися прядями тут и там проглядывали побеги растения, похожего на плющ. Одета незнакомка была в легкое белое платье, отливающее едва заметной зеленцой. Его складки перебирало малейшее дуновение ветерка.

– Очевидно, девушка, – выводы Шелеста были, как обычно, не слишком глубокомысленными, но вполне точными. – Сейчас спросим, как тут и что.

– Не надо! – прошипела Ют. – Обычные девушки в таких местах не встречаются, и аура у нее ничуть не лучше этих деревьев! А то и хуже. И, кстати, перед тем, как отключиться, я видела мерцание за деревьями. Похоже, это она и была – видишь ее волосы? И потом... Шелест, ты вообще меня слушаешь?

Шелест, полностью игнорируя слова Ют, направился прямо к незнакомке, которая, хоть и должна была бы знать об их присутствии, никак не реагировала на приглушенный разговор. Шелест тоже чувствовал, что что-то с этой девушкой не то, но мешкать из-за этого не собирался.

– Прошу прощения...

Ют, сорвавшись с ладони Шелеста, устроилась у него на голове, в волнении сжав в крохотных кулачках его волосы. Она явно ждала от девушки совершенно неадекватной реакции, даром, что обращение было очень вежливым.

Незнакомка повернулась к Шелесту. Тот приятно удивился: симпатичное личико с огромными зелеными глазами ничуть не пугало и скрашивало назойливое ощущение угрозы.

– Садись, – девушка указала на камни рядом с собой.

Ее голос звучал вполне дружелюбно, и Шелест без опаски принял приглашение.

– Ты хочешь что-то узнать?

– Ну... Я... Мы... – Шелест про себя выругался и, сделав глубокий вдох, чтобы привести мысли в порядок, уже более складно продолжил: – Мы шли вдоль реки. А потом как-то очутились здесь.

– Куда вы идете? – вопрос прозвучал безучастно.

– Ну, нам, вообще, нужно какое-то ущелье, – припомнил следующее указание Шелест. – Мы должны были дойти до истока реки, а потом...

– Вы дошли, – сказала девушка. – Здесь – исток. Теперь вам туда, – она указала вперед, к облегчению Шелеста, в противоположную от леса сторону.

– Спасибо, – просиял Шелест и, помолчав, все-таки рискнул спросить: – А ты знаешь, что это за лес?

– Конечно. Это Легион.

– А почему в нем так... э... – неуверенно промямлила Ют с головы Шелеста.

– Вам кажется, что они на вас смотрят, потому что они на вас смотрят, все просто, – сказала девушка. – Примерно по тем же причинам люди боятся многих других вещей. Не могут признать в предмете душу и постепенно сходят с ума.

– Получается, эти деревья – живые? – Шелест оглянулся, с изумлением смотря на лес.

– Все деревья живые, дурак, – тут же выговорила ему Ют.

– Верно, – подтвердила девушка. – Но эти деревья особенные, у них есть такая же душа, как и у вас, и у каждого – свое имя и своя история.

Шелест снова посмотрел на лес, теперь уже с гораздо большим подозрением. Получалось, все это время за ними действительно наблюдали.

– Это дорога не для всех, и Легион ее охраняет, – сказала девушка.

– То есть если бы зашел кто-то сторонний, то они бы... – начал Шелест, но осекся: до него дошел весь абсурд произносимой им фразы. – Что бы они сделали?

– О. Поверьте, они бы позаботились о том, чтобы выгнать чужака. Смотрите.

Девушка взмахнула рукой. Все вокруг тут же наполнило чудовищное многозвучие, такое громкое и пронзительное, что Шелест и Ют зажали уши руками. Но звуки пробирались в их головы сквозь сжатые пальцы и норовили лишить их сознания.

Шелест был уверен, что вот-вот упадет в обморок, но его слух вдруг вычленил знакомый звук. Мелодия, которую он выдул из листа. Ему тут же все стало ясно – звуки издавали деревья. Но это открытие не облегчило пытки.

Девушка тем временем опустила руку и улыбнулась. Звуки смолкли.

– Здорово! – Шелест быстро отделался от шока и почувствовал смертельное любопытство. – А что-нибудь классное они играть могут? Если эти звуки соединить по-другому и добавить ударных, то... Ай! – Ют саданула его по голове. – Ладно, молчу. Но скажи хотя бы, как тебя зовут.

– Мое имя Кинния, – ответила лесная красавица, ни на миг не задумавшись над тем, следует ли распространяться на эту тему. – Легион принадлежит мне.

– То есть одно твое слово, и они нас прикончат? – с ужасом и восторгом одновременно спросил Шелест, указывая на деревья.

– Да, – Кинния кивнула. – Но на вас им нападать ни к чему. Вам пора идти дальше.

– Ладно, – не стал спорить Шелест. – Но лучше бы ты все-таки требовала у них играть нормальную музыку.

Встав с камня, он сделал два шага в указанном направлении, но, не удержавшись, обернулся и с лучезарной улыбкой сказал:

– Жаль, что нельзя еще поболтать. Ты мне нравишься.

– Думаю, мы еще встретимся, – Кинния благосклонно улыбнулась ему в ответ, села на камни и снова застыла почти недвижимым изваянием.

Ущелье смерти

– Ничего умнее сказать не мог? – пыхтела Ют. – Эта Кинния явно только выглядит, как человек, а на самом деле... Слышал этот ужасный звук?

– Да перестань ты, – откликнулся Шелест. – Ничего плохого она нам не сделала, напротив, все доходчиво объяснила. Жаль, мы так и не спросили, почему там не было звезд... А звук – ужасный, это да, но если этот ор расчленить, кое-что можно использовать для очень крутой музыки!

Казалось, они преодолели большую часть пути, которая показалась не такой уж долгой и тяжелой. Зеленые равнины сменились каменистой местностью. Большие булыжники немного затрудняли дорогу, но больших неудобств не доставляли.

– Как думаешь, Легион был испытанием?

– Может быть. Что-то вроде преодоления страха, – сказал Шелест. – Или важно было удержаться от воровства этих листочков. Точно тебе говорю, эти звуки можно использовать с куда большей пользой!

Ют хихикнула.

– Я поняла, для очередной твоей дурацкой песни.

– И ничего не дурацкие у меня песни! – возразил Шелест. – Просто ты с музыкой их не слышала.

– Не слышала. Она только и есть, что у тебя в голове.

– Я же не виноват, что не могу ее из воздуха сделать. В любом случае, то, что мы еще встретимся с этой Киннией, меня смутило, – продолжал Шелест. – Она ведь так и сказала. А если подумать, то встретиться мы сможем только на обратной дороге, а это значит, что мы или не дойдем до Вавилона, или нам когда-нибудь придется из него уйти...

– Ты бы хотел остаться там навсегда?

– Конечно, – уверенно кивнул Шелест. – Если только это действительно окажется то самое место.

Он на минуту остановился. Каменистая дорога круто поднималась вверх. Шелест, глубоко вздохнув, устремился вперед. Подъем был нелегким – постоянно попадались камни, и здесь, если на секунду угасало внимание, это грозило падением вниз. В который раз Шелест пожалел, что у него нет крыльев, как у Ют.

Но он справился и своими силами. Добравшись до верха, Шелест с гордостью посмотрел вниз, на преодоленный путь. Потом развернулся и почувствовал, как гулко забилось сердце.

Перед ним темнела огромных размеров пропасть.

– Похоже, мы пришли?.. – полувопросительно изрек Шелест.

– «Дойдешь до ущелья, что смерти полно, его пересечь никому не дано», – кивнула Ют.

Шелест посмотрел сначала направо, затем налево. Пропасть бездонной расщелиной тянулась так далеко, что конца и начала ее видно не было, впрочем, как и противоположной стороны.

– Вопрос только в том, можно ли пропасть считать ущельем, – засомневался Шелест.

– Почему бы и нет? Все равно его «пересечь никому не дано». Вполне подходит под описание, старик же говорил не зацикливаться на тонкостях...

– ...но обращать на них первостепенное внимание, – закончил за нее Шелест. – Ладно. Что там дальше? Куда идти?

– Я тебе что, записная книжка? – привычно надулась Ют, но напомнила: – «Возникнут вопросы, куда повернуть, комета укажет неправильный путь».

– Ясно. Ждем кометы, – Шелест, как ни в чем не бывало, уселся немного поодаль от края пропасти, словно кометы имели обыкновение пролетать по небу каждые десять-пятнадцать минут.

– Даже если дождемся... – Ют взглянула на синее небо, которое едва тронули сумерки. – Увидим? Светло еще.

– Наверное, ночью появится, – предположил Шелест. – А вообще, по идее, раз так сказано – увидим.

– Мне бы твою уверенность, – пробормотала Ют.

Небо постепенно темнело и, к радости Шелеста, вскоре на нем зажглись многочисленные звезды. Тонкий серп месяца тоже порадовал своим присутствием.

В какой-то момент Ют нарушила тишину:

– Ты мне так и не рассказал, как вообще оказался здесь.

– А я и сам не слишком понимаю, – Шелест, не отрываясь, смотрел на небосвод. – Это как будто всегда было во мне. Как бы это сказать? Я чувствовал, что мир, в котором я родился и жил – не мое место. Но где оно, мое место, и какое оно, понять не мог. А потом я увидел тот город и сразу понял: вот мое место, я должен быть там. Только почему-то не добежал до него и оказался здесь.

– Ладно, раз должен, то мы до него дойдем, – решительно проговорила Ют. – Прогоним всю подсказку еще раз?

– Давай, – оживился Шелест.

Ют, решив не удовлетворяться выдачей банальной зубрежки, торжественно продекламировала:

Сквозь лес до рассвета, воду найди,

А далее следуй к истоку реки.

Дойдешь до ущелья, что смерти полно,

Его пересечь никому не дано.

Возникнут вопросы, куда повернуть,

Комета укажет неправильный путь.

За морем последует Света равнина,

Там Тьмы порожденьям дорога открыта

К земле Вавилона, города снов,

Где каждый погибнуть за веру готов.

Иди сквозь пустыню, что Флайтом слывет,

Граница со страхом в тот город ведет.

– Из этого может получиться неплохая песня, – рассеянно проговорил Шелест. – Только надо как-нибудь так...

И он браво пропел:

Через тень рассвета

Расстанься с миром этим

И следуй за ущельем,

Где смертью брызжет тьма!

Забудь о всех вопросах

И вверь судьбу комете,

За морем тебя встретит

Судьба, что нам дана!

– Ты ужасен, – Ют закатила глаза. – А ведь был милый стишок... Смотри, споешь кому-нибудь – бед не оберешься.

– Да ладно, – отмахнулся Шелест. – Когда это мои тексты серьезно воспринимались?

– Всегда, – ответила Ют деревянным тоном.

Шелест смущенно засмеялся и не нашелся, что возразить. Сочинение и исполнение песен в его мире было всего лишь хобби, и там к нему никогда не относились всерьез, чаще даже порицали. Все вокруг только и говорили, что пение бесполезно, им ничего не заработаешь, звездами становятся единицы, не стоит и стараться, а потому лучше не петь вовсе.

Зато в мире Ют пение частенько помогало зарабатывать на жизнь. Но почти все слушатели почему-то легко принимали песни Шелеста на веру и потом очень долго не давали ему покоя такими вопросами, как «где найти обетованную землю», «как очистить душу», «почему в нашем городе нет вечного огня» и так далее – в зависимости от того, о чем пелась песня. Шелест понятия не имел, что им отвечать. В песни он впихивал любые красивые словосочетания, что приходили ему на ум, лишь бы рифмовались хоть немного.

– Эй, Шелест. Думать будем или как?

– Будем, – встряхнулся Шелест. – Так... Тут вроде все просто? «Возникнут вопросы, куда повернуть». Получается, перебираться через эту пропасть не надо, тем более что это невозможно. «Комета укажет неправильный путь» – значит, пойдем в противоположную сторону от ее... э-э... указателя.

– Ядра, – поправила Ют.

– С каких это пор феи знают астрономию лучше меня? – с досадой проговорил Шелест, и Ют самодовольно усмехнулась. – Ладно, пусть ядра, неважно. За морем последует... Значит, там будет море, надо будет его переплыть. Черт! Представляешь, сколько это времени займет?

– Может, это иносказательно, – предположила Ют. – А на самом деле просто большое озеро или что-то вроде этого.

– Надеюсь. Кстати, там сказано, что ущелье полно смерти. Как думаешь, что на дне пропасти?

– Явно ничего хорошего. Все равно не узнаем – внизу темнота, ничего не видно.

– Ну так вечер же! Ладно, утром заглянем.

Шелест лег на спину: шея затекла, и так смотреть на небо было гораздо удобнее.

– Ты тоже смотри, – сказал он Ют. – Вдруг я пропущу.

– Может, она вообще не появится, – усомнилась Ют, но улеглась на грудь Шелеста.

Несколько часов прошло в полной тишине. Ют и Шелест могли молчать хоть целыми днями, не скучая – им не нужны были слова, чтобы поддерживать друг друга. Ощущение разговора присутствовало и в полном молчании.

Уже совсем темное небо рассекали падающие звезды. Сначала Шелест пытался запомнить все эти яркие указатели, но быстро оставил это занятие – они срывались вниз слишком часто, даже желания, которые он старался протараторить по старой привычке, не успевали договариваться полностью – на середине внимание отвлекало новое мерцание.

Сопротивляться дреме было невозможно. Шелест хотел встать, понимая всю важность ночного наблюдения, но сонливость парализовала все его тело вплоть до голосовых связок – окликнуть Ют стало совершенно невозможным делом.

В какой-то момент организм сдался и отключился. И в плену сладкой дремоты, перед закрытыми глазами, где-то в самой-самой глубине полузабытого сна, темноту прорезала яркая вспышка света, оставившая после себя длинный хвост.

Внезапно обнаружив в себе силы проснуться, Шелест резко сел, и Ют со сдавленным воплем упала на камни.

– Ой, извини. Не разбилась? – Шелест смотрел на небо, которое никак не изменилось.

– Что-то ты не слишком беспокоишься! – с яростью воскликнула несчастная Ют.

– Ладно уж, могла бы среагировать и слететь.

– Я уснула, – тут же смешалась Ют.

Шелест глянул на нее с интересом.

– Случайно не видела во сне комету? – осторожно спросил он, боясь поверить в благополучный исход ожидания.

Ют пристально посмотрела на него, не понимая, шутит он или спрашивает серьезно.

– Ну, может, и видела, – ответила она с такой же осторожностью.

– Я тоже, – сказал Шелест. – Так. Конечно, это может быть совпадением, но давай на счет «три» укажем в противоположную от... Как там? В противоположную от ядра сторону.

– Ладно, – растерянно кивнула Ют.

– Раз, два... Три!

Они вместе указали направо.

– Как думаешь, Ют, может такое быть? – вопросительно глянул на нее Шелест.

– Что комету нужно увидеть не на самом деле, а во сне? – уточнила Ют. – Почему бы и нет? В Легионе мы тоже ни с того ни с сего отрубились... Ладно уж ты, но я! И не надо так на меня смотреть, – Ют погрозила ему пальчиком. – Я прекрасно помню, как ты выключился прямо за столом, не говоря уже об...

– Замяли, продолжай, – поторопил Шелест. Отрицать истину было глупо.

– В общем, в Легионе мы уснули и проснулись в уже совсем другом месте. Тут, наверное, тоже что-то вроде того. Помнишь, старик говорил нам мимоходом ту часть текста, которая к самой дороге не относится? «Город святой отыскать не дано тому, кто со снами расстался давно».

– Верно, – успокоился Шелест. – И вообще, он же назвал Вавилон городом снов. Ладно. Направление запомним, но на всякий случай до утра понаблюдаем – вдруг ошибаемся. Все равно я не собираюсь идти вдоль этой пропасти по такой темноте. Можем по очереди поспать, если хочешь.

Остаток ночи прошел гораздо медленнее, чем ее предыдущая часть: зная направление, страшно сложно было удержать себя на месте логичными доводами, особенно Шелесту. Но в результате они благополучно досидели до самого рассвета и, заглянув напоследок в бездонную пропасть, где увидели лишь клубы тумана, уже по худо-бедно освещенной дороге отправились дальше.

Море

По счастью, Ют оказалась права. Через два дня пути, за время которых не произошло сколько-нибудь значащих событий, они набрели на огромное озеро, такое широкое, что не было видно противоположного берега. И все-таки это было озеро, а не море. Угрюмого вида местный тип, восседающий у самой кромки воды, сообщил, что переплыть море, как называют этот водоем из-за его больших размеров, не так уж и долго – «всего какой-то день», и предложил свои услуги, кивнув на небольшой кораблик с уныло колеблющимся грязно-белым парусом, сиротливо покачивающийся у самого берега. За соответствующую плату. Шелест, проворчав, что любым миром правят деньги, вынужден был согласиться. Однако местного жителя его валюта, в отличие от всезнающего старца, не удовлетворила, и Шелесту пришлось распрощаться со своими электронными часами, которые почему-то показались незнакомцу небывалым сокровищем. Шелест, перемигнувшись с Ют, не стал его разубеждать.

Во время плавания они пытались разговорить проводника – кто он, что здесь делает, как живут здесь люди, знает ли он что-нибудь о равнине Света, – но местный отвечал односложно и лаконично. «Тут вообще люди есть?» – «Почему бы не быть?» – «Вы здесь один?» – «Почему сразу один?» – «А вы были на другом берегу?» – «Может, и был». Вот и весь разговор.

С мрачным видом восседая на палубе, Шелест ежился от холода, кутаясь в тоненькое покрывало, выданное ему перевозчиком. Ветер на море-озере был жуткий, пробирающий до костей, хотя на берегу сияло солнышко и плохой погоды не предвиделось. Ют, спасаясь от ледяных порывов, тесно прижалась к Шелесту, но все равно непрестанно повторяла, что еще немного, и она умрет от холода. Шелест, ровным счетом ничего не зная об отношении фей к холоду, в конце концов всерьез встревожился, и Ют с виноватым видом пробормотала, что, конечно, до смерти еще далеко, но все равно неприятно.

День тянулся невыносимо долго. Казалось, что прошли уже не одни сутки, когда проводник, который так и не представился, объявил, что минуло лишь несколько часов. Соответственно, пройдено меньше половины пути.

– Вы же сказали, день, – едва выговорил Шелест, стуча зубами от холода. – Сколько часов вы имели в виду?

– День и ночь, – провожатому, похоже, была неведома продолжительность суток.

Шелест едва сдержал стон и еще плотнее завернулся в покрывало.

Время до ночи прошло в полудреме. Каждые полчаса Шелест просыпался и оглядывал мутным взглядом противоположный борт, после чего снова погружался в жалкое подобие сна, в котором ему мерещились сверкающие стены. Он был готов делать что угодно, лишь бы побыстрее пролетело время. Но в бесконечных водах только и оставалось, что предаться сну. Интересно, как проводник это выносит? – порой задумывался Шелест, но спросить не решался: все равно тот ему не ответит.

На него накатила тоска. Вот бы послушать музыку, подумал он в который раз. Но по прибытии в этот мир оказалось, что его плеер и мобильный телефон разбиты вдребезги, словно он рухнул со скалы. Музыка осталась только в его голове. Конечно, некоторые люди играли на площадях и ярмарках, но инструменты и мелодии были так примитивны...

Шелест закрыл глаза и мысленно воспроизвел в памяти одну из своих любимых песен. Она была очень быстрой и довольно агрессивной, но Шелесту казалась вершиной совершенства. Воображаемая музыка быстро его убаюкала. Он сонно улыбнулся, подумав, что большинство его знакомых, услышав подобное, как минимум зажали бы уши и пожаловались на головную боль, будто бы на них накатило пронзительное многозвучие Легиона Киннии. Но что они понимали в настоящей музыке! Испуганные то ли быстрой барабанной дробью, то ли мощными гитарными соло, они торопились избежать дальнейшего прослушивания. И понятия не имели, что это еще одно из самых легких и мягких направлений стиля! Всего лишь пауэр-метал. Мелодичный, стремительный, полный бессмысленных, зато вдохновляющий текстов. А вот если бы они блэк-метал послушали...

Воображение Шелеста, избежав власти почти уснувшего хозяина, услужливо подкинуло ему режущий звук, скользнувший по мозгу ничуть не хуже скрежета по стеклу. Шелест от неожиданности взвился на ноги и помянул недобрым словом своего двоюродного брата Феликса, наслаждающегося подобной музыкой. Вне всякого сомнения, проклятый звук был почерпнут из его любимых песен.

– О, – Ют приятно удивилась. – Хорошо, а то я уже час пытаюсь тебя разбудить.

– А? – очнулся Шелест. – Приехали?

– Нет. Тут что-то странное...

Но Шелест уже и сам заметил, что с тех пор, как он уснул, кое-что изменилось. Ветра не было. Ни одного дуновения.

– Где мы? – Шелест окончательно проснулся.

– Все там же, на корабле, – прошептала Ют. – Посмотри за борт.

Шелест огляделся. Стояла глубокая ночь, но темноту нельзя было назвать всепоглощающей, каковой ей полагалось быть при таком количестве туч.

– На воду посмотри, – напомнила Ют.

Шелест послушно заглянул за борт и не сдержал изумленного восклицания: ровная черная гладь озера, наводящая такую тоску днем, сейчас словно бы светилась изнутри. Отблески мягкого свечения поднимались над водой, разрушая ночную мглу.

Но самое удивительное было не в этом. На дне озера раскинулся целый город! Башни, дома, узенькие аллеи и даже сады.

– Что это, Ют? – прошептал Шелест.

– Похоже, под водой город, разве нет?

– Но как... Может, спросить у... – Шелест обернулся к носу корабля, где неподвижно стоял их проводник.

– Попробуй, – по голосу Ют сразу можно было понять, что ничего не выйдет, но Шелест все-таки решил попытать счастья.

Подойдя к мужчине, он неуверенно окликнул его. Никакого ответа. Казалось, он даже не заметил Шелеста.

– Смотри, – сказала Ют.

Она подлетела к самому лицу провожатого и раскинула руки в стороны, заслоняя ему обзор. Его глаза оставались совершенно пустыми – он не обращал на Ют ни малейшего внимания.

– Но он же управляет кораблем!.. Хотя, что это я, – Шелест тут же взял себя в руки. – Днем он был немногим живее.

Он снова перевесился через борт и посмотрел вниз. Корабль как раз проплывал храм небывалых размеров и красоты. Громадные купола, колонны по краям широкой аллеи, огромных размеров сад...

– Как думаешь, Ют, там есть люди?

– Только если они могут дышать под водой, – ответила Ют.

– А мне так не кажется, – Шелест протянул руку вниз, словно надеялся коснуться воды. – Такое впечатление, что город вообще ненастоящий. Что он не под водой, а где-то еще...

– То есть ты думаешь, что нас просто кто-то дразнит? – уточнила Ют.

– Точно, – Шелест грустно улыбнулся. – Мне почему-то кажется, что это Вавилон.

– Действительно? – Ют внимательно всмотрелась в водную гладь. – Ладно, все равно мы не можем нырнуть и проверить.

– Ты права, – сказал Шелест и умолк.

Интересно, подумал он, Ют знала, с каким трудом он подавил желание «нырнуть и проверить»? Невообразимо тяжело было сидеть на месте, зная, что цель так близко. Цель, которая впервые приобрела четкие очертания. В голове уже давно царил призрачный образ Вавилона, но он не шел ни в какое сравнение с этим почти реальным городом.

– Шелест, отвлекись, пожалуйста, – тихо сказала Ют.

– Что? – Шелест встряхнулся и обнаружил, что вцепился в борт и уже готов подтянуться и спрыгнуть вниз. Он одернул руки.

Чтобы не терзаться зря искушением, Шелест вернулся на прежнее место и сел.

– По крайней мере, нет ветра, – изрек он нарочито бодро. – Надеюсь, мы на верном пути. Поспим? До утра, кажется, далеко.

– Поспим, – кивнула Ют и, дождавшись, пока Шелест закроет глаза и провалится в дремоту, уселась к нему на плечо.

Ют спать не собиралась. Ей не нравился затуманенный взгляд Шелеста, устремленный на подводный город, и оставлять друга наедине с озером она не собиралась.

Равнина Света

– Я рад, что это кончилось, – сказал Шелест.

Они с Ют находились на берегу, на который высадились буквально пять минут назад. Шелест проснулся перед самым прибытием и не заметил, когда гладь озера снова стала черной и неприветливой, а проводник – способным обращать внимание на происходящее вокруг него. Впрочем, толку от этого было мало: на все вопросы об озере и вообще о прошедшей ночи он пожимал плечами и говорил «озеро как озеро, ночь как ночь».

– Пойдем? – Ют вопросительно взглянула на Шелеста. – Мы уже за морем, – подбодрила она его.

– Да, – кивнул Шелест и, повернувшись, пошел в противоположную от озера сторону. – Теперь нужна равнина Света. Как думаешь, встретим указатель?

– Почему бы и нет. Как показало «море», в стихотворном указании слишком много ненужного шелухи.

– Ну да. Впрочем, старик говорил, что дал нам текст только для порядка, а на самом деле на метафорах зацикливаться не стоит, – вспомнил Шелест. – Якобы составители всяких пророчеств любили пудрить людям мозги.

– Это и к тебе относится, – усмехнулась Ют.

– Я-то тут причем?

– Ну как! – притворно возмутилась Ют. – Вот уж в чьих песнях бестолковой шелухи хоть отбавляй!

– Ну так я развлечения ради, – Шелест лениво потянулся.

– Вот и они, наверное, тоже.

Отойдя от озера на порядочное расстояние, Шелест и Ют выбрались на очень пыльную тропу, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать дорогой. Примечательно было то, что она начиналась из ниоткуда: метрах в десяти от озера высились горы, и широкая тропа выползала прямо из-под них. «По крайней мере, ясно, куда идти», – высказался по этому поводу Шелест.

С одной стороны непривлекательной дороги тянулась горная цепь, с другой – пустое пространство, едва поросшее жидкой травой.

– А что, если это и есть равнина Света? – предположил Шелест. – Тогда нам надо идти прямо через нее.

– Непохоже, – поморщилась Ют. – С таким названием, и такое... такое захолустье?

– Мне все же кажется, надо идти по этой дороге. Доверимся моей интуиции?

– Почему бы и нет, – Ют ничего не имела против.

Пейзаж не менялся до самого вечера. Идти было довольно скучно, но приятно – после суток, проведенных на корабле, обоим требовалась разминка. Но солнце опускалось все ниже, и вот уже почти багровые лучи ударили в глаза, а окрестности оставались все теми же.

Шелест растерянно остановился, уже сомневаясь в том, что выбрал правильный путь, а Ют сказала, что, хоть он и продремал весь вчерашний день, того и гляди свалится от бессилия. Шелест тут же почувствовал зверский голод, а припасов, как назло, совсем не осталось.

– Ну спасибо, что напомнила, – пробормотал Шелест. – Теперь я точно ни до какой равнины не дойду...

Ют, не ответила. Она смотрела на горную цепь, раскинувшуюся по правую сторону.

– Ют?

– Там кто-то есть, – шепнула фея.

Шелест внимательно посмотрел в указанную сторону. В последних лучах солнца виднелся человеческий силуэт, но толком разглядеть его не получалось – свет слепил глаза.