Текст книги "Металлическое вторжение (СИ)"

Автор книги: Марина Клингенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Не в мире, но в Вавилоне, – подмигнул ему Шелест. – Пойдем погуляем, Ют?

– Пошли!

– Эй, вы что, спятили? – Юфория заслонила им путь на улицу.

– Господин Шелест, нет! – тоненько пискнул Лью.

– Ну вы, ребята, даете, – покачал головой Шелест. – Тоже мне, воины.

Он одним движением отодвинул Юфорию в сторону, и они с Ют вышли на улицу.

– Шелест, это...

– Да, я заметил.

Они, несмотря на свою любовь к стихии, почувствовали – это не обычный дождь. На их памяти бывали грозные ливни, от которых хотелось как можно скорее укрыться, но только ради собственной безопасности; бывали серые, тоскливые дожди, от которых становилось пасмурно на душе. Но здесь дождь пронизывала странная, неземная тоска, в которую слились былые горести, нынешние тревоги, будущие потери. Эти смешанные чувства проникали внутрь, из-за них сдавливало грудь и было сложно дышать. Хотя, спроси кто-нибудь сейчас Шелеста и Ют, почему они так себя чувствуют, они бы не смогли ответить. В голову не приходило сколько-нибудь плохих мыслей, но все вокруг ощущалось тленом и безнадежностью.

Шелесту это кое-что напомнило.

– Ют, помнишь лед, сыпавшийся с неба? Йон сказал, что в прошлый раз град был десять лет назад. Именно в то время, когда...

– ...когда сбежал Рамзес, верно, – послышался голос за его спиной.

Шелест и Ют обернулись и увидели сквозь пелену дождя Йона, Юфорию, Тейта и Лью.

– Вы же боитесь! – весело проговорил Шелест.

– Еще как, – сказала Юфория.

– Но чем мы хуже тебя,– добавил Тейт.

– И мы вспомнили, что некоторые люди до сих пор на улицах! – подал голос Лью.

– Да, друзья мои, преодоление страха – самая важная ступень в этой битве, – с улыбкой сказал Йон. – Как, впрочем, и в любой другой. И что вы теперь намерены делать?

– Сейчас увидите, – пообещал Шелест.

На улицах продолжала царить паника. Люди тщетно пытались укрыться от бушующей стихии. В считанные минуты после начала дождя здания набили битком, и на дорогах еще оставалось достаточно народа. Кто-то уже отчаялся найти укрытие и сидел прямо на дороге, кто-то, обезумев от ужаса, пытался вломиться под хоть какую-нибудь крышу.

И вдруг всеобщее внимание привлек крик. Крик не страха и паники, а радости и призыва. Он так нереально прозвучал над серыми, охваченными тревогой улицами, что лишь единицы попытались найти взглядом кричавшего.

Однако вскоре люди заметили не только совершенно спокойную, но и улыбающуюся четверку, зачем-то забравшуюся на плоскую крышу одного из домов.

– Воины света, порожденья тьмы! – грянуло вместе с музыкой и очередным раскатом грома.

Знакомая песня заставила нескольких человек подойти ближе. Потом еще. И еще. Музыка, в отличие от бури, не казалась предзнаменованием чего-то ужасного, напротив, в ней, как и в словах, чувствовался призыв к борьбе, и неважно, с чем – надвигающимися опасностями или страхом внутри самого себя.

Некоторые двери приоткрылись. Люди стали выходить на улицу, некоторые уже повторяли следом слова.

Песня Шелеста оказалась сильнее тревоги божества Вавилона.

Часть III. ПО СЛЕДАМ ПРОШЛОГО. Замок Фантазий

– И место называлось Священная Земля... И было названо... Священная Земля...

– С ним точно все в порядке? – шепнула Юфория, покосившись на Шелеста.

– Откуда мне знать, – ответил Тейт. – Может, он наврал про свои бесконечные похождения и с непривычки спятил от длинной дороги.

– Ничего он не врал! – вступилась Ют. – Мы с ним правда очень много путешествовали!

– А зачем? – полюбопытствовал Лью.

– Искали путь к Вавилону.

Шелест, не слушая их, продолжал шагать впереди, перебирая слова и накладывая их то на один, то на другой мотив. Он ничуть не устал от продолжительного пути. Пустыня, из которой они вышли часа два назад, каменистая земля с редкими вкраплениями зелени, обещающая в скором времени смениться другими песками, почти безоблачное небо, легкий ветерок – все это так напоминало Шелесту прежние дороги, что он полностью отдался окружающему миру. Он не мог описать словами, как это прекрасно – идти с друзьями к какой-то высокой цели, пусть и непонятной. Например, к Священной земле, о которой он сейчас и пытался сложить песню. Holy Ground. Как на кольцах, что подарил ему король Вавилона.

– Стоп, – Шелест вдруг остановился.

Путь не прерывался ни на минуту с раннего утра, и Юфория, Тейт, Лью и Ют, привыкшие к монотонному передвижению, чуть в него не врезались.

– Чего встал? – поторопила Юфория.

Шелест в ответ продемонстрировал ей кольца Иезекииля:

– Принцесса, а что такое «Священная Земля»? Ну или Святая, или как там...

– Ты что, не знаешь? – высокомерно хмыкнул Тейт.

– Ты чего, Шелест? – подлетела к нему Ют.

– Ну... – Шелест растерянно посмотрел на свои руки. – Мне просто раньше не приходило в голову... Понимаете, в моем мире Святой Землей считается город... Иерусалим.

Все оторопело уставились на него.

– Да не может такого быть, – неуверенно откликнулась Юфория. – Священная Земля – это тоже одна из легенд. Очередное далекое прекрасное место, путь в которое дано найти тому-то и только тому-то.

– В реальности ее, конечно, не существует, – добавил Тейт.

– Как это не существует? – Лью очень расстроился.

– Не огорчайся, Иерусалим тоже изначально якобы не существовал, – ответила Юфория.

– Разве на дороге к Иерусалиму нет никаких препятствий? – спросила Ют. – Перед Вавилоном их вон сколько было...

– Не совсем. Вавилон ближе всего к границе, поэтому можно сказать, что вы проходили препятствия к этому месту в целом, – пояснил Тейт.

Дальше разговор пошел легко и непринужденно – то Тейт что-нибудь растолковывал Шелесту, то они переругивались, Лью встревал в их перебранки, получал от Тейта высокомерное «низший», расстраивался, и в результате его успокаивали все четверо. Сторонний наблюдатель скорее мог подумать о том, что они просто гуляют, подыскивая удобное местечко для пикника, но никак не идут на если не битву, то уж точно опасную разведку.

Дорога продолжалась до глубокого вечера. Когда уже совсем стемнело, далеко-далеко стало можно разглядеть призывно мелькающие огоньки – это, должно быть, был свет из окон, но компания не стала подходить ближе, а решила остаться на ночь чуть поодаль. Шелест и Ют утверждали, что днем или, лучше, ранним утром пробраться в город гораздо проще: если есть охрана, бдительность ее будет меньше, чем в ночные часы, и, к тому же, станет светло. После недолгого спора Тейт и Юфория согласились с ними.

Привал устроили прямо на песке. Ночь была очень холодной, но удалось развести костер, благодаря сухому кустарнику, похожему на саксаул, и зажигалке, которая завалялась в кармане у Шелеста. Тейт пришел в такой восторг при виде этого чуда, что, когда Юфория шепнула Шелесту, что за всю свою жизнь ни разу не видела у Тейта подобной физиономии, тот подарил зажигалку другу.

– А мне? – возмутилась Юфория.

– Куда тебе, женщина!

– Тихо вы, – шикнул на них Шелест, укрывая Лью теплой накидкой, позаимствованной у Тейта. Измотанный мальчик уже уснул. На этот раз они все взяли с собой длинные накидки с капюшонами, чтобы при случае скрыть свои личности, но только у Тейта она была плотной, из дорогого ворсистого материала.

– Интересно, а как же я? – хмуро уставился на него Тейт.

– Можешь спать, – улыбнулся Шелест. – Я буду следить за огнем, так что все равно будет тепло.

– А ты? – спросила Юфория.

– Ему не привыкать, – пояснила Ют с гордостью за Шелеста.

Она улеглась на краю накидки, которой укрыли Лью. Вскоре она уснула, Тейт тоже задремал.

– Принцесса, спи, а то завтра никакая будешь, – посоветовал Шелест.

– Мне тоже не привыкать! – Юфория возмущенно фыркнула. – Это тебя каждое утро будить приходится!

– Ну, так то гуляние, а это дорога, – возразил Шелест.

– Почему ты эту штуку отдал Тейту? – вдруг мрачно поинтересовалась Юфория без всякого перехода.

– Я не заметил у тебя особенного восторга от нее, – Шелест немного растерялся. – В моем мире это совершенно пустяковая штука, на каждом углу достать можно.

– Да без разницы, – недовольно пробурчала Юфория.

Она немного помялась, отвернулась и выпалила:

– Просто хотела от тебя на память что-нибудь, мало ли чего.

Шелест тихо рассмеялся.

– Думаешь, что я помру в Иерусалиме? Черта с два. Скорее уж в Вавилоне, от перепоя. Так, – он напряг память, перебирая в уме те немногие вещи, что находились при нем. – Вот это подойдет, пожалуй. Держи. Э-эй, принцесса, ты меня слышишь?

Юфория обернулась с недовольным видом, но, когда увидела, что у Шелеста на ладони, ее глаза расширились от удивления.

– Ты что, с ума сошел?

– Ну почему. С этой буквы начинается твое имя. Если написать его на латинице.

Он снял с указательного пальца левой руки кольцо со знаком «Y» и теперь протягивал его Юфории.

– Но это же кольца Иезекииля, – она не спешила принимать подарок.

– Все их носить все равно тяжеловато.

Юфория еще посомневалась, но в конце концов взяла кольцо.

– Ладно. Спасибо. Буду беречь. Если понадобится – попроси, верну.

– Да я так и не понял, что в них такого особенного... Ой, только вот оно тебе явно великовато, – Шелест запоздало обратил внимание на разницу в размерах.

– Да неважно.

Она наклонилась к спящему Тейту и осторожно сняла длинную ленту, схватывающую его волосы в хвост. Продела ее через кольцо и, повязав на шею, спрятала под одеждой.

– Проснется – устроит скандал, – не сомневался Шелест.

– Скажем, что безвозвратно сгорела в костре, – предложила Юфория. – И пусть скажет спасибо за то, что его грива не отправилась туда же.

Вскоре Юфория стала клевать носом. Сперва ее голова поникла, потом, уже во сне, она тяжело вздохнула и, кутаясь в свою накидку, прилегла на плечо Шелеста. Он не стал ее будить.

Шелест с полчаса отдавался окружающему пространству, смотря то на небо, то на песок, то в темноту ночи. Потом подкинул в костер веток и задумался об Иерусалиме. Соваться туда было крайне неосторожно, и его поражало легкомыслие Йона, так просто отправившего их в этот поход, особенно принцессу, чья жизнь имела решающее значение для Вавилона. Конечно, времени разработать план было много, и мысли, наверное, у всех по этому поводу имелись, но Юфория лишними раздумьями себя утруждала не часто и всегда шла напролом к цели, а Тейт был слишком горд, чтобы призывать к осторожности и предлагать разработать детальный алгоритм действий.

Шелеста, как и всех остальных, в первую очередь интересовали причины, по которым Рамзес планировал масштабное нападение на Вавилон. Но узнать о них, равно как и о том, что являлось источником таинственной силы его слуг, не представлялось возможным. Выбить силой из самого Рамзеса? Но если бы они были на это способны, то шли бы в бой, а не на разведку. Это впереди, а пока он казался слишком сильным, хотя они так ни разу и не слышали его пения. Но Рамзес обладал самой настоящей силой Лучафэра и, по идее, его песни не должны были уступать песням Юфории, да и музыка едва ли походила на то, что вытворяла Алона.

В подобных размышлениях прошел остаток ночи. Первым проснулся Лью. Следом пробудились и остальные.

– Ты так и не спал? – спросила Ют, сонно потирая глаза.

– Нет. Но это неважно. Значит, о приблизительном плане действий...

– Нам надо узнать о силе приспешников господина Рамзеса, – в сотый раз повторил Лью задание, старательно вдолбленное в него жреческим посохом.

– Он тебе не господин, низший, – покосился на него Тейт, разглаживая свои волосы.

– Но я же низший, – печально откликнулся Лью. – Значит, господин.

– Так, – срочно вмешался Шелест. – Силой мы ничего не добьемся, так что я предлагаю, как ни в чем не бывало, пойти и спросить.

– Конечно, мы всей гурьбой ввалимся, он нас усадит пить латрий и все расскажет, – фыркнула Юфория.

– Не гурьбой, – покачал головой Шелест. – Я пойду один.

Шелест начал излагать свой план, и друзья, внеся туда свои поправки и пожелания, согласились с ним, признав, что это лучшее, что можно сделать в подобной ситуации. Вечно беспокоящемуся Лью не понравилась ведущая роль Шелеста в задании, но он вынужден был признать, что сам он, например, ни за что не смог бы исполнить подобное. Шелест на это заверил, что его роль, хоть и значительнее, гораздо легче.

После скудного завтрака они поднялись, готовые преодолеть остаток пути.

Города достигли быстро. Жилым зданиям предшествовал полуразвалившийся дом, стоящий на отшибе и наполовину занесенный песком, и они остановились около него на последнее совещание: здесь их пути расходились.

– Так, Тейт, спрячь свою чертову гриву, – распорядилась Юфория. – Среброволосые заразы вроде тебя по улицам Иерусалима наверняка не ходят.

– Лента куда-то делась, – проворчал Тейт.

Юфория смущенно пошаркала ножкой по песку, но Тейт ничего не заметил. Он убрал волосы под накидку и накинул сверху капюшон.

– Отлично, – одобрил Шелест и перекинул свою накидку через плечо. – Итак, я пошел.

– Но, господин Шелест! – снова заволновался Лью. – В вашей одежде на вас сразу обратят внимание!

– В этом вся суть, – подмигнул ему Шелест.

– Осторожнее там! – напутствовала Ют.

– Непременно. Ну, удачи!

Шелест побежал по направлению к городу. Вскоре он увидел улицы – ровные каменистые дороги красноватого цвета вились между домами. Строения, в большинстве своем желтых или коричневых оттенков, особой архитектурной изящностью не отличались, зато были очень большими и мощными. Но, несмотря на это, город выглядел вполне мирно – не было похоже, что Рамзес держал вверенные ему земли в страхе.

Минуя несколько поворотов, Шелест наткнулся на группу людей. Те стояли прямо посреди дороги. Двое взрослых мужчин, женщина, молодой парень и маленькая девочка. Видимо, они случайно встретились и остановились побеседовать; одеты ранние пташки были в простую одежду, но она различалась как цветами, так и фасонами. Не то что в Вавилоне, – невольно отметил Шелест. Даже в такой маленькой группе была заметна полная свобода выбора и отсутствие каких-либо правил, на что красноречиво намекала совсем коротенькая юбочка женщины.

– Жарко, – сказала она, теребя край юбки.

– Я бы тоже не прочь сейчас такое надеть, – ответил мужчина, и все рассмеялись.

Обойти людей не представлялось возможным, и Шелест решил особо не таиться, хотя он в своих джинсах, футболке и ботинках на высокой шнуровке, определенно, смотрелся здесь странновато. Впрочем, как и в Вавилоне, но существенное различие состояло в том, что здесь эта странность не делала ему особой чести.

– Здравствуйте, – Шелест остановился прямо перед людьми и лучезарно улыбнулся. – Не подскажете, как пройти к центру?

Взрослые воззрились на него подозрительными взглядами. Маленькая девочка вежливо задала вполне логичный вопрос:

– К центру чего?

– Ну, мне, в общем, нужен замок, – внес ясность Шелест.

– Кто ты такой? – недружелюбным тоном задал вопрос один из мужчин. – Откуда?

– Из Вавилона, – сообщил Шелест, и местные жители изумленно переглянулись. – Дело есть к вашему королю. Так как мне пройти к замку?

– Ты посол? – спросил молодой человек.

– Точно, – недолго думая, решил согласиться Шелест. – Он самый.

Парень молча указал налево. Шелест, прищурившись, увидел вдалеке что-то похожее на шпили башен. Избегая дальнейших вопросов, он устремился в указанном управлении.

За своей спиной Шелест услышал перешептывание, но ему уже было все равно. В этих местах люди были куда сплоченнее, чем в его мире, однако это не делало их более внимательными к делам политики – каждый человек так или иначе должен знать свое место, и едва ли обычный житель понесется докладывать о подозрительном человеке, прошедшем по улице.

Жилые дома постепенно сменились большими красивыми зданиями и небольшими площадями, усаженными деревьями с густой листвой и манящими желто-оранжевыми плодами. Чуть ли не на каждом шагу встречались подобия фонтанов – струи воды били прямо из земли и наполняли широкие фигурные сосуды, по краям которых вились украшения в виде животных. Здесь, в городе, расположенном буквально посреди пустыни, это было очень кстати. Шелест подошел к одному из таких огромных сосудов и, зачерпнув ладонью воды, немного попил. Вода оказалось такой же кристально чистой и вкусной, как и в Вавилоне.

После встречи на дороге Шелест старался избегать людей. На пути к замку они попадались частенько. Судя по мечам на поясах, это наверняка были блюстители порядка, и объясняться с ними ему совсем не хотелось.

Успешно избежав нежелательных встреч, Шелест подошел к замку Фантазий со стороны. Он видел грандиозное сооружение только сбоку, но все равно пришел в восторг.

Это чудо коренным образом отличалось от всего остального города и напоминало гигантский цветок, распустившийся среди песков. Целая череда даже не башен, а кристальных изваяний, окруженных такими же «лепестками», составляла прекрасный, фантастический дворец, переливающийся синими и золотыми тонами. Но Шелеста ввели в замешательство две вещи – материал, из которого был построен замок, и местоположение входа. Потому что если здесь были двери и окна, то увидеть их невооруженным взглядом не представлялось возможным, во всяком случае, с его позиции.

Шелест подошел ближе и приложил руку к стене. Конечно, это был не лед и не кристалл. Материал, скорее, напоминал обыкновенное стекло, но Шелест был убежден, что разбить его не получится. Тем более что при осмотре открылось еще кое-что – весь этот «лед» был просто оболочкой, красивой декорацией, может, даже дополнительной защитой, но не больше. Под красивым кристаллическим полотном скрывался хоть и очень красивый, но вполне себе обычный дворец.

Определив, где, по идее, должен находиться вход (там, где больше всего грозных на вид людей), Шелест подобрался туда и, прежде чем затаиться за одним из выступов, изображающих очередной лепесток стеклянного цветка, еще раз окинул взглядом прекрасное сооружение. Что и говорить, замок Фантазий прекрасно оправдывал свое имя. В нем как будто воплотились все фантазий о красоте, которые только могли возникнуть у человека.

Рамзес, с комфортом расположившись на троне, взирал на Алону ледяным взглядом. Девушка сидела перед ним на коленях, виновато опустив голову. Его несильное раздражение уже прошло – он никогда всерьез не верил, что кто-то вроде Алоны сможет победить полноценного обладателя силы Лучафэра. Но сожаления о том, что он подверг ее наказанию, не было: по его мнению, она получила по заслугам. Он не чувствовал в ней искреннего сопротивления, ему казалось, что все ее неудачи от банальной лени.

Рамзес был свято уверен в том, что даже идиота можно научить разбираться в музыке и находить ее слабые стороны, а также обходить сильные. С помощью элементарного расчета. Ради этого он с немалым трудом воскресил в памяти то, что в него вдалбливали в далеком детстве. Почему-то считалось, что интуитивно воспринимать и воспроизводить музыку недостаточно, нужно уметь записывать ее знаками. Рамзес никогда в этом не разбирался и предпочитал любыми путями избегать уроков верховного жреца, но его знаний хватило для того, чтобы подчиненные уловили суть, разработали свою систему разбора музыки и обучили ей Сариила и Алону. Последней это, правда, не особо помогло – ее музыка оставляла желать лучшего, да и с характеристикой творений вавилонян она, в отличие от Сариила, затруднялась.

– Надеюсь, в следующий раз ты проявишь больше усердия, – сказал Рамзес.

– Да, повелитель... – пробормотала Алона. – Но вы же могли сразу их убить...

– Довольно! – Рамзес постучал пальцами по подлокотнику. – Еще не хватало, чтобы ты смела осуждать мои действия.

Он немного помолчал, тщательно проворачивая в памяти свою последнюю встречу с вавилонянами. Потом сказал:

– Принцесса и лорд опасности не представляют. Я думаю, при должном старании даже ты с ними справишься. Но вот этого Аарона следовало проверить – меня настораживает, что он отдельно упомянут в Песне Созидания. Я пока не уверен насчет него. Позволишь дать тебе совет, Алона? – его вопрос насмешкой разнесся по залу.

– Сочту за честь, повелитель.

– Поодиночке они не будут столь храбры. Особенно, я думаю, принцесса, – Рамзес призадумался. – Хотя нет. Если тебе попадется принцесса Вавилона, прибереги ее для меня. С остальными можешь делать, что хочешь – смертельный исход желателен, особенно это касается этого лорда... Тиарнана. Он мне никогда не нравился.

– Но, повелитель, – Алона несмело подняла на него взгляд. – Вы говорили, что вам интересен защитник Вавилона.

– Помилуй! – Рамзес усмехнулся и убрал за ухо выпавшую короткую прядку иссиня-черных волос. – Если он проиграет тебе, то тут же перестанет быть интересен.

Алона, хоть и почувствовала себя униженной и оскорбленной, молча кивнула, про себя пообещав или победить проклятых вавилонян, или погибнуть.

– Ладно. Я еще дам тебе шанс исправиться, – продолжал Рамзес, – а пока иди и учи эти... Как они их назвали? Ах да, ноты. Только сперва проверь пост охраны; пусть сделают обход.

Алона низко наклонила голову, поднялась на ноги и удалилась. Рамзес остался в тронном зале один.

На какое-то время он, глядя в полутемное пространство невидящим взглядом, неосознанно ушел в свои мысли. Ему это никогда не нравилось, но приходилось мириться с этой особенностью. Еще в первый год после своего бегства он стал терять себя в размышлениях. Со временем это стало контролироваться, но окончательно пресечь приступы глубочайшей задумчивости не удавалось.

Сейчас он вспоминал людей из Вавилона. Думал о сестре – конечно, он с самого начала знал, что это его сестра, хотя почти не помнил ее маленькой. Думал о том, что ему делать с Тиарнаном – один его вид приводил Рамзеса в такое состояние, что обычное убийство казалось ему слишком малой карой. Размышлял о защитнике Вавилона. Успокаивал себя тем, что в Песне ничего не сказано об исходе битвы.

– Повелитель.

– Слушаю, Сариил, – встряхнулся Рамзес. Он и не заметил, как отворились двери тронного зала.

– Должен сообщить, – поклонился его верный подчиненный, – что мне нужна Алона. Могу я ее занять на некоторое время?

– Что ты собираешься с ней делать?

Сариил посмотрел на Рамзеса чуть обеспокоенно – он успел застать его состояние. Пустые глаза, глядящие в никуда, чуть приоткрытые губы... Подобный вид короля неизменно вызывал у Сариила чувство тревоги. Но сообщать ему об этом он, понятно, не собирался.

– Немного увеличить ее силу, поделившись своими знаниями и опытом. Она же не оправдала ваших ожиданий, не так ли?

Рамзес кивнул.

– Делай, что хочешь. Только не забывай сообщать мне о своих действиях.

– Конечно, повелитель, – Сариил поклонился и покинул зал.

Рамзес, посчитав все возможные утренние приемы на сегодня оконченными, поднялся с трона и направился в свои покои, чтобы предаться раздумьям о дальнейших планах. Картины, украшающие стены вестибюля, вполне соответствовали его настроению – они изображали всевозможные сюжеты на тему войны и смерти. Не то чтобы Рамзес отчаянно жаждал войны, но понимал, что без нее в данном случае не обойтись. Ему ли не знать власть Вавилона... Ведь из-за нее он и пустился в бегство.

Рамзес вдруг замер, его глаза расширились от ярости. Так всегда бывало, когда он вспоминал прошлое – внезапный шок, накатывающие эмоции и минутный ступор. Или, если он находился в критической ситуации, секундное замешательство.

Резко тряхнув головой и тем самым кое-как отделавшись от воспоминаний, Рамзес продолжил прерванный путь. Следовало как можно скорее разрешить ситуацию с обладателями силы Лучафэра. Но когда они в следующий раз самостоятельно покинут город? Каким образом их можно выманить? Создавать еще одну видимость нападения на Вавилон слишком опасно – битва может пойти в открытую, а это Рамзеса пока не устраивало. До этого момента он должен был кое-что сделать в самом Вавилоне. Он решился на это уже давно, оставалось только дождаться благоприятного момента, о котором ему должен был дать знать его человек, сумевший неплохо устроиться в городе снов. Когда Рамзес думал об этом, его губы трогала кривая ухмылка – против Вавилона играли его собственные законы, и это доставляло ему непередаваемое удовольствие. Он был намерен ткнуть носом в эту иронию и обладателей силы Лучафэра, и правительство Вавилона, и, возможно, даже самого Лучафэра.

Он преодолел последний коридор. Двое слуг с низкими поклонами открыли перед ним двери, украшенные слабо поблескивающими драгоценными камнями. Рамзес прошел в огромную комнату и окинул ее задумчивым взглядом, надеясь, что что-нибудь наведет его на дельную мысль.

Здесь он любил оставаться наедине с самим собой. Помещение идеально подходило для этого: без окон, залитое светом и блеском. Как похоже на Янтарную комнату в Вавилоне, и в то же время как противоречит ей! Рамзесу это особенно нравилось. Вместо прекрасных, но беспорядочных золотых узоров – выверенные линии, изображающие буквы, которые, если двигаться в определенном направлении, складывались в слова. Но прочесть их было совсем непросто, мастер специально перекрыл золотые письмена другими драгоценными металлами и камнями. В результате от стен веяло не только духом древности, но и – парадокс – духом перемен.

Эта комната была гордостью Рамзеса, как и вся его обитель, замок Фантазий. Бесконечные темные коридоры и лестницы, множество комнат и тайных помещений, в каждом из которых был какой-нибудь особый завораживающий предмет, кристальные стены снаружи и еще много, много всего. Красота, таинственность, чарующее ощущение опасности – все, что могла породить в свое время легенда об Иерусалиме, городе смерти. Сколько времени и сил ушло на то, чтобы он стал таким, как сейчас, и вот, наконец-то, его можно явить миру как страну благополучия и изобилия.

Рамзес подошел к одной из стен и задумчиво провел по ней рукой. Ему бы понадобилось несколько часов, чтобы вынести окончательный приговор обладателям силы Лучафэра, но, к его приятному удивлению, все решили за него – не успел он уйти в глубокую задумчивость, как в двери постучались, и после разрешения войти (конечно, разрешение было дано, если уж кто-то посмел нарушить его покой – значит, дело серьезное), в комнату ввалился знаток божественных учений, основной обязанностью которого было находить пробелы в том или ином учении – преимущественно в вавилонском. Вид у него был запыхавшийся, головной убор отсутствовал, в глазах мельтешила легкая паника.

– Простите, повелитель, что нарушаю ваш...

– Говори, – оборвал его Рамзес.

Знаток с трудом отдышался и, немалым трудом сконструировав в уме фразу, способную в один прием передать весь размах бедствия, выпалил:

– В замок проник странный человек, он сказал, что будет ждать вас в тронном зале.

– Как он выглядел?

– Длинные светлые волосы... – начал бормотать знаток, но Рамзес снова прервал его речь – на сей раз громким хлопком в ладоши.

– Скажи Сариилу, что я велел выдать тебе награду. Ты принес мне замечательные вести.

– Хорошо, что Йон подсказал нам короткий путь, – прошептала Юфория. – Если бы мы пошли обычной дорогой, то нам пришлось бы проходить через весь город, – она указала назад, где, насколько хватало глаз, высились дома.

Юфория, Тейт, Ют и Лью находились недалеко от замка Фантазий. Возле него, с левой стороны от входа, причудливой загогулиной расположилось нечто вроде слившихся воедино колонн, тоже в виде кристаллов. Для чего – на этот счет ни у кого из четверых не было предположений, и они нашли непонятному сооружению свое применение – укрылись за ним.

– Тихо, – шикнул Тейт. – Они чего-то зашевелились.

И впрямь, стражники, до сей поры стоявшие неподвижно, вдруг начали переглядываться и показывать что-то друг другу жестами.

– Может, немые? – предположила Юфория.

– Едва ли. Скорее, за ними просто наблюдают... Или они обнаружили кого-то из нас и теперь обсуждают, что делать. Вопрос в том, кого они увидели...

– Только бы не господина Шелеста!

– А за нас, Лью, не волнуешься? – возмутилась Ют.

– Тихо вы! – вынужден был снова призвать их к тишине Тейт.

Он чувствовал себя здесь довольно скверно и, пожалуй, был бы не против, если бы их раскрыли. Обладателям силы Лучафэра всегда предрекали нечто из ряда вон выходящее, но чтобы он, лорд Тиарнан, был вынужден таиться, скрывать свое присутствие, словно какой-то преступник? Немыслимо.

– Надо было тебе со мной красть священные яблоки из храма, – Юфория прекрасно знала, о чем он думает. – Был бы опыт.

– Молчи, женщина!

– К счастью для Вавилона, я все еще девушка!

– Ты перестанешь ей быть, если не заткнешься!

Слова вырвались у Тейта раньше, чем он успел понять, как они прозвучат. Юфория воззрилась на него оторопелым взглядом и вдруг прыснула.

– Когда вернемся в Вавилон, – она посерьезнела так же неожиданно, как и развеселилась, – я посажу тебя в темницу до конца дней твоих.

– Да хватит вам! – встрял Лью. – Нас же услышат! Я-то в случае чего не смогу причинить им вред...

Это было совершеннейшей правдой: даже после длительных наставлений Йона Лью не смог сочинить что-либо дельное. Йон объяснял это тем, что Лью еще ничего не знает ни о музыке, ни о жизни вообще.

– Зачем ты тогда с нами пошел, – покосился на него Тейт.

– Господин Йон сказал, что я смогу что-нибудь сделать, когда познаю жизнь, как она есть, – объяснил Лью.

– Смотрите! – призвала их к вниманию Ют.

Из замка вышла их старая знакомая – Алона. Она приблизилась к стражникам, что-то сказала, они поклонились ей и поспешили уйти. Алона осталась одна у массивных дверей, которые были распахнуты настежь.

– Отлично! – обрадовалась Юфория. – Значит, нам надо просто ее отвлечь, пока есть время – это легче, чем разбираться с охранниками.

– Но как отвлечь ее без боя? – озадачился Лью.

– Тейт, – не растерялась Юфория, – иди соблазнять.

– Еще чего! Унижаться перед женщиной?

Алона вдруг завертела головой и отошла подальше. Из замка вышел высокий человек в синем плаще – Сариил собственной персоной.

– Какое замечательное стечение обстоятельств, – пропела Юфория. – Тейт, иди унижаться перед мужчиной.

Ют, Лью и даже Тейт сдавленно фыркнули.

– Ладно, шутки шутками, а отвлечь их действительно надо, – прошептала Ют.

Сариил, коротко бросив что-то Алоне, развернулся и удалился обратно в замок. Алона снова осталась одна, но все говорило о том, что это временно, и очень скоро стражники вернутся.

– Ладно, – решился Тейт. – Я пойду.

Он вышел из их импровизированного укрытия. Алона его не заметила. Тогда Тейт взял немного влево, потом, пройдя неспешным шагом вдоль стены, приблизился вплотную к ней.

Контроль за замком был не слишком бдительный, скорее всего, никто сторонний сюда заходить и не думал, и потому незваные гости были явлением редким. Алона смерила Тейта подозрительным взглядом (он низко опустил голову, и капюшон скрыл его лицо) и спросила лишь, кто он такой.