Текст книги "Кто я для тебя? (СИ)"
Автор книги: Марго Белицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
– Полудурок! – выдохнула Эржебет, парируя очередной выпад. – Сложно было дождаться, пока на стену перекинут мостик?!
– А я не люблю ждать! – гаркнул Гилберт, обрушивая меч на шлем противника с такой силой, что тот прогнулся.
Они встали спина к спине, отражая яростные атаки наседавших со всех сторон врагов. Дружно взлетали отливающие голубизной клинки, кровавое ожерелье из рубиновых капель подарило замку страшную красоту… И в момент краткой передышки Эржебет с отстраненным изумлением поняла, что у них с Гилбертом получается двигаться удивительно слажено. Будто они всегда сражались бок о бок, а не встретились совсем недавно. Они понимали друг друга без слов, с полувзгляда.
«Сзади!»
«Осторожно!»
«Этого я возьму на себя».
«Отойди чуть влево!»
«Пригнись, у него арбалет!»
Они вместе пили хмельное вино битвы, вместе купались в угаре сражения. И, прикрывая друг другу спину, стали ближе. Возникло то особенное боевое братство, что бывает у двух воинов, сражающихся плечом к плечу…
Следом за Эржебет на стену перебрались ее воины, и как бы осажденные не старались, пытаясь пробиться к мостику и сбросить его вниз, их участь уже была решена: их было слишком мало, чтобы дать достойный отпор. Вскоре последние из уцелевших позорно бежали, скрывшись в угловой башне, оставляя этот участок стены за осаждающими.
Эржебет позволила себе расслабиться, перевела дух и смахнула со лба капли пота.
«Отлично, теперь надо лишь продвинуться дальше. Самое сложное позади…»
А вот Гилберт явно не собирался отдыхать.
– Не сбежите, засранцы! – Он кинулся следом за отступившими защитниками крепости, налетел на деревянную дверь башни.
Гилберт раздраженно выругался, разбежался, а затем навалился на дверь всем своим весом. Судя по всему, старый барон жалел деньги не только на воинов, но и на масло: дверь с грохотом вылетела из ржавых петель. Гилберт сам едва не упал вместе с ней, но кое-как сохранил равновесие и, переведя дух, ринулся в темное чрево башни.
Эржебет проводила его ошарашенным взглядом.
«Сегодня я собираюсь водрузить над главной башней этой груды камней флаг с черным крестом!»
«Ах ты черт!»
– За мной! – скомандовала она, бросаясь в башню.
Эржебет не могла позволить Гилберту выиграть их странное соревнование. По сути, он всего лишь наемник, помогающий ее войскам за хорошую награду. Она должна лично разобраться со своим непокорным вассалом, поднять свое знамя над замком бунтовщика – дело ее чести.
Эржебет сбежала по лестнице башни и едва не налетела на Гилберта, который сцепился на первом этаже с осажденными.
– Отстаешь! – крикнул он ей.
– Заткнись! – рыкнула она.
И снова они вместе прорубались через ряды врагов, упорно и методично продвигаясь к своей цели. Забрызганные лишь чужой кровью, неумолимые и смертоносные.
Эржебет все-таки вырвалась вперед, нежелание уступить Гилберту притупило ее природную осторожность. Она опрометчиво выбежала во двор замка в полном одиночестве. И столкнулась с лучшими рыцарями барона под предводительством его сына – здоровенного детины в черных латах с огромной секирой под стать его росту.
В первое же мгновение он едва не снес Эржебет голову, и она чудом успела отскочить.
Эржебет вдруг оказалась окружена врагами, путь к отступлению в башню был отрезан.
«Вот дерьмо…»
Она постаралась принять грозный и уверенный вид, не показывать свою растерянность.
– Сдавайтесь! – зычно выкрикнула она. – Замок все равно уже почти захвачен! Если добровольно сложите оружие, клянусь своим именем Венгрии, я вас пощажу…
Черный рыцарь раскатисто рассмеялся.
– Ни я, ни отец не склонимся перед тобой! Лучше смерть! Но ты отправишься в Ад вместе с нами!
Свистнула секира, Эржебет увернулась, но тут же едва не напоролась на меч одного из окруживших ее воинов. Град ударов посыпался на нее со всех сторон, она вертелась волчком, пытаясь их отразить, уклониться. А враги сжимали ощетинившееся клинками кольцо.
– Мы насадим тебя на наши мечи, и получится отличное жаркое!
Еще один взмах секирой, Эржебет отшатнулась, и в этот момент кто-то смог пронзить ее плечо, меч проник сквозь звенья кольчуги, погрузился в плоть. Эржебет все же успела чуть отклониться, так что рана получилась неглубокой, но боль на несколько секунд отвлекла ее от боя. И за это время секира оказалась совсем близко. Настолько, что Эржебет не успела бы увернуться.
«Неужели это конец? Интересно, а может ли страна умереть? Сейчас проверим». – В роковой момент в голове всплыли какие-то глупые философские мысли.
Вдруг в воздухе промелькнула белая ткань, она накрыла черного рыцаря, тот замешкался, и Эржебет все-таки успела избежать смертельного удара.
«Это же… Плащ! Тевтонский плащ!»
– Ну и кто из нас чокнутый, а?! – громоподобный вопль разорвал воздух, неистовый вихрь вклинился в ряды врагов.
Через пару мгновений Гилберт уже стоял рядом с Эржебет.
– Глупость заразна, – хмыкнула она.
Со стороны захваченной башни бежали мадьярские воины и тевтонские рыцари, они схватились с защитниками замка, вокруг Гилберта и Эржебет закипела битва. Сын барона тем временем выпутался из складок плаща, раздраженно швырнул его на землю и наступил ногой.
– Прячетесь за чужие спины, госпожа? – процедил он, окидывая стоящего между ним и Эржебет Гилберта презрительным взглядом. – Хотя, что еще ожидать от женщины. Вам бы сидеть за прялкой, а не махать мечом…
Эржебет мгновенно вспыхнула, она уже была готова броситься на врага, наплевав на кровоточащее плечо. Но тут вмешался Гилберт.
– Плащ, – отчеканил он. – Ты наступил на эмблему Тевтонского Ордена. Не хочешь извиниться?
– Конечно, я приношу свои искренние извинения. – Черный рыцарь ухмыльнулся и демонстративно потоптался на белоснежной ткани.
– Раз такое дело… Я вообще-то хотел оставить тебя на растерзание Лизхен, ведь ты, судя по гербу, ее вассал… Но ты сам напросился…
– Жалкую эмблему жалкого Ордена не грех и растоптать! А заодно, растоптать и тебя!
Черный рыцарь взмахнул секирой, но Гилберт ловко увернулся…
Эржебет, воспользовавшись передышкой, заматывала плечо оторванным от собственного плаща куском ткани и напряженно наблюдала за поединком. Но волновалась не слишком сильно, она видела Гилберта в бою и понимала, на чьей стороне преимущество. Черный рыцарь казался грозным и таким огромным, по сравнению с Гилбертом, но это и было его слабостью, которой Гилберт блестяще воспользовался… Всего пара минут – и сын барона рухнул как подкошенное дерево, из рассеченного горла фонтаном била кровь.
– Гонору-то сколько! – фыркнул Гилберт, отряхивая меч. – Еще и вороненые доспехи нацепил. Тоже мне…
Сражение тем временем переместилось вглубь двора замка, ближе к главному входу. Со стороны северной стены спешили еще отряды осаждавших, они присоединились к группе Эржебет и потеснили воинов барона.
– Идем, а то вся слава достанется другим! – бросила Эржебет и поспешила к сражающимся.
В голове все еще звучали обидные слова сына барона. И то, что именно Гилберт, а не она заставил его замолчать, только добавило ей недовольства. Поэтому, не обращая внимания на рану, Эржебет вновь устремилась в гущу битвы. Ее гнало вперед въевшееся в плоть и кровь желание доказать, что и она, женщина, чего-то стоит…
Судьба крепости была решена уже в тот момент, когда осаждающие ворвались во внутренний двор. Старый барон попытался запереться в неприступном донжоне с толстыми стенами, но у него ничего не вышло. Эржебет перехватила его, отрубила голову и с мрачным удовлетворением продемонстрировала все еще сражающимся защитникам замка: после этого они сдались на милость победителей. Крепость пала к ногам Эржебет. Вот только это ее совершенно не обрадовало.
– Твоя взяла, Лизхен, – с легкой досадой произнес Гилберт, когда все закончилось, и они стояли на смотровой площадке главной башни.
– Нет, ты выиграл. – Эржебет было трудно это признавать, но как истинный рыцарь она не могла принять такую неполную победу. Либо все – либо ничего.
– Что? – Гилберт изумленно уставился на нее. – Но ведь ты же убила старого барона, значит, замок твой и флаг над ним тоже будет твоим.
– Нет, твоим, – возразила Эржебет. – Если бы ты не помог мне, я, скорее всего, уже была бы мертва. Поэтому сражение выиграл ты. К тому же ты убил сына барона…
– Подумаешь! Невеликое дело завалить такого неповоротливого борова. Старикашка и то бился лучше сыночка.
– И все равно, я не собираюсь присваивать чужую победу. Над замком должен быть твой стяг, так будет честнее.
– Вовсе не честнее, – уперся Гилберт.
И с минуту они буравили друг друга взглядами, а затем Гилберт вдруг хлопнул Эржебет по здоровому плечу и рассмеялся.
– Предлагаю в этот раз объявить ничью! Повесим над замком оба флага, места всем хватит!
Эржебет невольно улыбнулась, неприятный осадок от того, что ей спас жизнь соперник, улетучился. Она ожидала, что Гилберт начнет похваляться своей силой, выдаст едкое «вот, даже с таким слабаком, как этот чернявый, не смогла справиться». А он просто взял и отказался от почестей, которые, по ее мнению, полагались ему по праву. Он, в который уже раз, ее удивил.
– Знаешь, нам ведь надо захватить еще две крепости бунтовщиков. – Эржебет лукаво прищурилась и тут же увидела, как в алых глазах засверкало предвкушение.
– Звучит заманчиво! Еще посмотрим, кто кого, Лизхен!
Но продолжить свое соревнование им не удалось, узнав, что их союзник проиграл, два других участвовавших в заговоре барона предпочли не рисковать и сдались, уповая на милость Эржебет. Она даровала им свое прощение, заставив оплатить золотом понесенные ее армией издержки, и на этом война закончилась. А значит, закончилось и время пребывания тевтонских рыцарей на венгерской земле.
Гилберт и Эржебет прощались на границе уже как старые добрые друзья.
– Надеюсь, мы еще встретимся.
На этот раз он сам протянул ей руку, и Эржебет с удовольствием пожала ее. У него была широкая ладонь, с жесткими мозолями от рукояти меча. Но почему-то ей его прикосновение показалось удивительно приятным, и она задержала пальцы в его руке чуть дольше, чем следовало бы при простом дружеском рукопожатии…
– Обязательно встретимся и продолжим наш поединок! – Эржебет усмехнулась.
– Ловлю на слове! – Гилберт рассмеялся.
***
Мирно цокали копыта по пыльной дороге – тевтонские рыцари покидали земли Венгерского королевства, отягощенные богатой добычей и воспоминаниями о славных битвах. Они шумно обсуждали последние события, хвастались подвигами, лишь ехавший впереди отряда Гилберт молчал, что было удивительно, при его любви к похвальбе.
Он неотрывно смотрел на свою ладонь, которая все еще, казалось, хранила тепло пальцев Эржебет. Шершавых, грубоватых, но все равно мягких. И таких маленьких по сравнению с его большой рукой. Почему-то в тот момент ему очень захотелось их поцеловать…
Гилберт воровато оглянулся на своих братьев по Ордену, убедился, что они слишком поглощены разговорами и не обращают на него внимания. И тогда он осторожно поднес руку к лицу и коснулся губами неосязаемого следа от пальцев Эржебет. Но в то же мгновение почувствовал себя ужасно глупо.
«Что еще за сантименты? Как в слюнявой балладе какого-нибудь менестреля! Эржебет отличный воин. Достойный противник. Когда-нибудь мы снова встретимся и сразимся!»
Гилберт ухмыльнулся, предвкушая новый поединок с Эржебет, не подозревая, что хочет увидеть ее вовсе не ради реванша…
Глава 3. Наш Бурценланд
– Что-о-о-о?!
Если бы Эржебет не сидела в кресле, то наверняка упала бы на месте.
– Эржи, милая, у тебя такое лицо, словно я предложил тебе пробежаться голышом по всему замку. – Король Андраши, расположившийся за столом напротив нее, весело хохотнул.
– Знаете, Ваше Величество, такое предложение удивило бы меня не в пример меньше того, что вы сказали сейчас. – Эржебет покачала головой, и не думая поддерживать веселый тон своего монарха.
Вопрос был поднят слишком серьезный, обычные шуточки Андраши показались ей совершенно неуместными.
– Отдать Тевтонскому Ордену Бурценланд – это слишком, Ваше Величество!
– Почему же сразу отдать? – Андраши выгнул бровь. – Я просто хочу попросить помощи рыцарей в борьбе с половцами. Они станут такими же моими вассалами, как и обычные вельможи.
– Только вот привилегий вы им даете больше, чем обычным вельможам. – Эржебет красноречиво кивнула на набросок письма Великому Магистру Ордена, который лежал на столе короля.
– А что поделать? Надо же их как-то привлечь к нам. Все-таки их ждет полная опасностей жизнь в полудиких землях, которые постоянно подвергаются набегам…
– Мы вполне можем обойтись своими силами без всяких рыцарей, – проворчала Эржебет.
– Ох, Эржи, а то ты сама не видишь, как мы обходимся своими силами! – Король закатил глаза. – Вельможи не хотят переселяться из богатых внутренних областей на границу, я едва ли не силой загоняю их туда. Но даже тогда они все делают спустя рукава, толком не обживают и не защищают территории, лишь ноют, чтобы я призвал их обратно ко двору!
Тут Эржебет крыть было нечем – проблема защиты Бурценланда действительно стояла очень остро, но, даже несмотря на щедрые посулы, бароны не хотели селиться в тех диких краях и сражаться с половцами.
– С другой стороны мы имеем сильный военный орден, который как раз и был создан для борьбы с язычниками, – продолжал Андраши. – Я много общался с их Великим Магистром, Германом фон Зальца, он показался мне весьма разумным человеком, благородным и честным рыцарем. И у него есть рекомендации многих влиятельных особ. Например, графа Германа Тюрингского, не говоря уж о самом Папе! К тому же рыцари замечательно проявили себя в подавлении недавнего мятежа, во многом я обратился к ним именно для того, чтобы оценить их силы… Да и ты сама весьма лестно отзывалась о способностях Гилберта Байльшмидта…
– Хм, одно дело сражаться с ним бок о бок в паре битв, и совсем другое – поселить на своей земле. – Эржебет криво усмехнулась. – Все-таки он тот еще тип…
– Мне казалось, вы с ним поладили…
«Поладить поладили, вот только перед этим едва не набили друг другу морду».
После подавления мятежа Эржебет часто ловила себя на мыслях о Гилберте. Причем воспоминания пробуждали в ней весьма странные чувства. Волнение, непонятный трепет. И даже что-то похожее на страх, но почему то страх приятный… Но не могла же она сказать обо всем этом своему королю?
Андраши вдруг пытливо взглянул на нее, и Эржебет на мгновение испугалась, что он вполне может каким-то образом догадаться о смятении, царящем в ее душе.
– Эржи, если ты категорически против, я, конечно же, не буду настаивать, – мягко произнес он. – Но все же подумай над моей идеей…
– Хорошо, я подумаю, Ваше Величество…
***
Гилберт чеканным шагом вошел в кабинет своего Великого Магистра, заранее готовясь к серьезному разговору. У Германа фон Зальца не было привычки вызывать его к себе только для того, чтобы выпить и поболтать за жизнь. А раз уж он оторвал Гилберта от тренировки новобранцев, наверняка случилось что-то из ряда вон выходящее. И как только Гилберт переступил порог, то понял, что его ожидания оправдались: на аскетичном лице фон Зальца, который, по мнению Гилберта, даже слова «веселье» не знал, сияла счастливая улыбка.
– Герман, старик, ты в порядке? – с искренним беспокойством спросил Гилберт.
Он всегда обращался к Великим Магистрам без всяких титулов, а парочке из них в прошлом даже придумал смачные прозвища. Фон Зальца обычно очень неодобрительно относился к такому и всегда не упускал случая напомнить Гилберту о манерах, но сейчас он даже не поморщился.
– Читай! – Фон Зальца, все также лучезарно улыбаясь, сунул Гилберту в руки какое-то письмо.
Гилберт пробежал глазами по строчкам, и его брови поползли вверх.
– Венгерский король отдает нам свои земли? Да еще и на таких выгодных условиях? Чер… то есть, клянусь смертью Христовой, это же неслыханная удача!
– Не то слово! – Видимо, не зная как еще выплеснуть свою радость, фон Зальца громко хлопнул ладонью по столу. – Мы не только получим в полное владение немалые территории, но и главное сможем выполнять свою миссию – сражаться с язычниками! Защищая границы христианского королевства от богомерзких половцев, мы покроем себя славой и проложим себе путь в Царство Небесное!
Обычно спокойный, как скала, он все больше воодушевлялся и принялся размахивать руками, описывая свои грандиозные планы. Гилберт мгновенно заразился его энтузиазмом.
– Мы закрепимся в Бурценланде, а потом сможем постепенно захватить земли половцев и обратить их в истинную веру! – горячо воскликнул он.
Вот только сердце его ликовало вовсе не от мыслей о Крестовом походе против язычников. На самом деле Гилберт был рад, что сможет вновь увидеть Эржебет. И не просто увидеть – теперь они будут жить совсем рядом, как союзники, он будет часто встречаться с ней…
«Постойте. Ведь тогда…»
– Герман. – Он грубо прервал очередную страстную тираду фон Зальца. – Эржебет Хедервари… Она ведь женщина… Мне придется с ней плотно общаться… Разве этим я не нарушу наши обеты?
– Не переживай, – отмахнулся фон Зальца, будущие перспективы явно занимали его гораздо больше обетов и клятв. – Правила Ордена запрещают братьям иметь телесную близость с дочерями Евы, но ты ведь будешь только разговаривать с госпожой Венгрией. В этом нет ничего греховного. Пока ты не вожделеешь ее, не позволяешь себе никаких недозволенных мыслей, все в порядке. Ты-то уж точно не поддашься никаким женским чарам, я уверен.
– Конечно, не поддамся! – поспешно заявил Гилберт, но тут же стыдливо отвел взгляд.
Потому что на деле он не чувствовал уверенности, которая звучала в его словах. С момента встречи с Эржебет его одолевало смутное беспокойство, а ночами иногда приходили неясные грезы, полные свежей весенней зелени, белой кожи и мягких русых локонов. Утром они рассеивались как дым, исчезали под грудой повседневных забот и бесконечных изнурительных тренировок. Но всегда возвращались…
Гилберт плохо понимал, что с ним происходит, но в одном он был уверен точно: он хотел встретиться с Эржебет.
– В общем, отдавай братьям приказ собираться, – объявил фон Зальца. – Мы должны прибыть в Венгрию как можно быстрее, еще не хватало, чтобы король Андраши передумал.
***
Эржебет сидела возле камина в главном зале королевского замка в Эстергоме и задумчиво поглаживала свою любимую собаку Анико. Свора охотничьих кувасов расположилась возле хозяйки полукругом, они будто чувствовали ее беспокойство и пытались поддержать. Но скорее выходило наоборот: их густая снежно-белая шерсть живо напоминала ей о белых волосах и одеждах того, кто занял все ее мысли. Эржебет все еще не была уверена, что поступила правильно, согласившись с планом короля. Но назад пути уже не было – Гилберт и его рыцари должны были прибыть на днях, и если бы она развернула их назад на полпути – он бы, совершенно заслуженно, воспринял это как тяжкое оскорбление.
С одной стороны Эржебет понимала, что поручить защиту от половцев Тевтонскому Ордену – отличная идея, по крайней мере, пользы будет больше, чем от разленившихся баронов. И во время недавней компании у нее была возможность оценить Гилберта, как прекрасного командира и грамотного стратега. Да и Гилберту, с его буйным нравом, война с дикими ордами кочевников явно придется по душе.
Вот только то, что Гилберт теперь поселится совсем рядом с ней, Эржебет совсем не нравилось. Они были вместе всего пару недель во время подавления мятежа, а он успел принести в ее привычную, размеренную жизнь хаос, разбередил душу. А что же случится, если он будет постоянно рядом?
«Вот черт! И что это такое в самом деле?! Я что боюсь этого красноглазого придурка? Пф-ф-ф… Напридумывала себе всяких глупостей, меньше надо размышлять, крепче спать будешь…»
Тут с внутреннего двора замка донесся какой-то шум. Собаки заволновались, Анико вскочила, настороженно прижала уши.
Двери распахнулись, и в зал вбежал слуга.
– Госпожа! Прибыли тевтонские рыцари!
Эржебет изумленно заморгала: письмо с приглашением было отправлено в ставку Ордена всего пять дней назад, и она ожидала Гилберта не раньше, чем через неделю.
«Уже? Ну у них и скорость! Гилберту так не терпелось меня увидеть, что он загнал коня?»
Эржебет ухмыльнулась было, но вдруг поняла: мысль о том, что он торопился к ней, доставляет удовольствие.
«Дерьмо! Опять эти странные ощущения! К черту, к черту!»
– Что ж, раз они уже здесь, надлежит их приветствовать, – пробормотала она себе под нос.
Эржебет встала с кресла и зашагала в сторону главного входа, свора собак преданно бежала рядом с ней. Анико вырвалась вперед, и Эржебет злорадно улыбнулась, помня, что ее любимица терпеть не может чужаков.
«Гилберту будет полезно познакомиться с ее клыками, может это слегка собьет с него спесь».
Собака первой проскользнула в приоткрытую дверь главного входа, Эржебет хихикнула, представляя, как Гилберт будет бегать от нее по двору, материться по-немецки и стараться уберечь свой длинный плащ от растерзания. Уже предвкушая эту шикарную картину, Эржебет вышла на улицу следом за Анико…
– Ах ты моя хорошая, маленькая девочка…
Эржебет застыла как вкопанная, пораженная открывшимся ей зрелищем. Ее вздорная собака, не позволявшая никому, кроме хозяйки, к себе прикасаться, сейчас лежала на спине и довольно поскуливала, а сидящий на корточках Гилберт гладил ее брюхо. Остальные рыцари, однако, опасливо косились на Анико и своего командира и предпочитали держаться в сторонке.
– Красавица, красавица! – ласково приговаривал Гилберт. – У ти какая… И как же нас зовут, а? У тебя должно быть очень милое имя!
В ответ Анико лизнула ему пальцы, Гилберт заливисто рассмеялся, и на щеках у него на мгновение появились ямочки, отчего он стал похож на веселого мальчишку, а вовсе не на сурового вояку. Он продолжал возиться с собакой, и от тона, с которым он к ней обращался, у Эржебет по коже побежали мурашки.
«Милая, хорошая девочка…»
Низкий, вкрадчивый голос заставлял трепетать что-то внутри, какую-то невидимую струну. Эржебет поняла, что начинает краснеть, и поспешила позвать любимицу назад.
– Анико, ко мне!
Гилберт вскинул голову, явно только сейчас заметив присутствие Эржебет.
– Лизхен, привет! – Его улыбка сияла, как солнце в летний день. – Соскучилась по мне?
– О да, ужасно, особенно по твоим глупым остротам. – Эржебет фыркнула, стараясь за язвительностью скрыть смущение.
Но Гилберта, похоже, ее ядовитый тон совершенно не задел.
– Какая у тебя отличная собака! Такая белая и пушистая! – В его голосе звучал восторг ребенка, увидевшего красивую игрушку. – Так и хочется потискать. Что это за порода? Ни разу таких не видел.
– Кувас, – буркнула Эржебет. – Она не местная. Эти собаки прибыли вместе со мной, когда мой народ перекочевал сюда… И вообще-то Анико не любит чужих, так что ты с ней поосторожнее.
– Ничего, я умею усмирять слишком строптивых и непокорных, – говоря это, он заглянул ей прямо в глаза, и Эржебет невольно вздрогнула.
– Хвастлив, как и всегда. – Она недовольно поджала губы.
– Ничего подобного. С животными я хорошо лажу… По крайней мере лучше, чем с людьми. – В голосе Гилберта проскользнула едва заметная горькая нотка.
Эржебет чуть было не сказала, что если бы он не был такой высокомерной занозой, то ладил бы с людьми не в пример лучше, но почему-то эта колкость не пожелала слетать с языка, а прозвучало другое.
– Если честно, мне тоже больше нравится компания моих собак, чем людей, – тихо произнесла она, поглаживая стоящую у ее ног Анико. – Они… честнее… И никогда не предают…
– Вот именно, – поддакнул Гилберт и почесал одного кобеля из своры за ушами.
Остальные собаки приняли его также благосклонно, как и вожак, словно он был давним знакомым, своим и родным.
– У меня тоже есть свора гончих, – продолжал говорить он. – Еще я люблю охотничьих птиц. Ты когда-нибудь видела белых северных кречетов? Они прекрасны! И когда они бросаются с высоты на добычу – это незабываемое зрелище!
– Я ни разу не охотилась с птицами. – Эржебет почувствовала, как в ней просыпается интерес, гасящий беспокойство, которое вызывало присутствие Гилберта.
Она сама была страстным охотником, часто пропадала в лесах со своими собаками. Во многом даже не ради дичи, а ради самого азарта погони за добычей.
– Ни разу? – Гилберт округлил глаза. – Тогда это надо исправить! Это же такие ощущения! Вот смотри…
И он принялся в красках описывать свою последнюю охоту с соколом. Что-что, а рассказывать он умел, Эржебет жадно ловила каждое слово, весело смеялась и рукоплескала, когда он принялся пантомимой изображать падающую на добычу птицу. Неловкость как рукой сняло, она сама не заметила, что они уже перешли на обсуждение планов совместной охоты, а затем и на более деловые вопросы о Бурценланде. И только тогда Эржебет спохватилась, что рыцари все еще стоят во дворе, терпеливо ожидая, когда высокородные господа закончат беседу.
– Прошу проходите. – Она гостеприимно распахнула двери. – Вы прибыли слишком неожиданно, поэтому, боюсь, я не могу обеспечить вам достойную встречу… Но не волнуйтесь, вас разместят в замке со всеми возможными почестями. И вечером я надеюсь увидеть всех на пиру, который дает мой король в честь нашего славного союза…
Она кликнула слуг, раздала все необходимые указания, и затем вошла в замок, кивком пригласив Гилберта следовать за собой.
***
Пару дней рыцари отдыхали в Эстергоме, а затем выдвинулись в Бурценланд. Гилберт и Эржебет ехали во главе процессии, стремя к стремени, и Гилберт был абсолютно счастлив. Его Орден получил так необходимую ему землю, которую сможет называть теперь домом, впереди его ждали славные битвы за веру. Присутствие Эржебет делало его радость всеобъемлющей. Он больше не пытался раздумывать над своими ощущениями, просто наслаждался тем, что она рядом. Чувства переполняли его, он болтал без умолку, шутил и дразнил Эржебет. Похоже, выводить ее из себя постепенно становилось его излюбленным занятием. На привале они заспорили о лучшей тактике против половцев.
– Ох, Гил, я же сама бывшая кочевница! Я лучше знаю, как они воюют! – в сердцах выпалила Эржебет.
Уже готовые возражения в одну секунду улетучились из головы Гилберта.
– К… как ты сейчас меня назвала? – сипло выдохнул он.
– Гил… А что? – Она насупилась. – Раз мы теперь союзники, то можем обращаться друг к другу менее официально… Хотя ты и так уже давно это делаешь. И раз ты постоянно коверкаешь мое имя, почему бы и мне не поковеркать твое?
«По-моему ты его вовсе не коверкаешь…»
Гилберту понравилось, как она сократила его имя. «Гил» – звонко, хлестко, словно резкий крик птицы или даже боевой клич. И то, как она его произносила… Это было так приятно. Но, конечно же, признаваться в этом вслух Гилберт не собирался.
– Ладно, так уж и быть, можешь называть меня так, – великодушно разрешил он, старательно принимая высокомерный вид.
Эржебет смерила его насмешливым взглядом.
– Пожалуй, лучше мне стоит продолжать звать тебя напыщенным индюком, это имя тебе больше подходит…
За разговорами с ней дорога до Бурценланда прошла незаметно. Новые владения произвели на Гилберта тяжкое впечатление: дикие, почти не обжитые, крепостей мало и те в плачевном состоянии.
«Да тут работы непочатый край», – мысленно ворчал он.
Но с другой стороны в этом был вызов: а сможет ли он защитить эту землю, наладить здесь нормальную жизнь для немецких поселенцев, которые прибыли вместе с рыцарями. И Гилберт собирался достойно ответить на него. Он не привык пасовать перед трудностями. А еще в тайне ему очень хотелось поразить Эржебет, показать свои способности во всей красе.
Как только Эржебет убедилась, что он и его братья более-менее устроились, она уехала обратно в Эстергом. Гилберт же бросил всю свою неукротимую энергию на освоение новых земель. Его Великий Магистр и венгерский король отправились в новый Крестовый поход, но Гилберт предпочел остаться в Бурценланде. Впервые его не тянуло в Святую Землю: казалось, то, что он делает тут, гораздо важнее. В конце концов, одно дело далекие сарацины, а совсем другое – язычники здесь, под боком, угрожающие христианской Европе. И Гилберт без устали трудился, укреплял оборону своих земель, построил временные деревянные крепости и заложил будущие замки. В первый же год ему пришлось отражать набег половцев, тевтонские рыцари наголову разгромили кочевников и с позором прогнали назад в степи. Но Гилберт не собирался останавливаться на этом, просто окопаться на границе и защищаться – это было ему не по нраву. Он вел наступление на язычников, захватывал их земли, а они отступали все дальше и дальше в степь.
Жившие под защитой рыцарей в мире и покое крестьяне собирали обильные урожаи, в Бурценланд прибывали все новые поселенцы из Священной Римской Империи. Могучие замки тянули к небу величественные башни, неприступными твердынями оберегая покой этой земли.
Гилберт гордился своими достижениями, и Эржебет тоже искренне радовалась его успехам. Раз в год в сопровождении вельмож она наносила ему официальный визит, чтобы проверить, как идут дела. Но, когда Гилберт не был в очередном походе, а у Эржебет появлялось свободное время, она навещала его уже одна, без пышного эскорта. И они вместе скакали среди густых лесов Бурценланда, охотились, устраивали полушутливые поединки, соревновались в стрельбе из лука, в умении обращаться с мечом. В их отношениях все время чувствовался аромат соперничества, пряная нотка борьбы. И Гилберту это нравилось. Но в то же время он мог с полной уверенностью назвать Эржебет своим лучшим другом и никогда не ожидать от нее удара в спину. Для него это было особенно важно. Он мог стать душой компании, мог легко сходиться с людьми, но на деле не подпускал никого слишком близко. Да и мало кто мог вынести его далеко не ангельский характер и в итоге все, кто окружал его, оставались лишь приятелями. Даже братья-рыцари относились к нему с некоторой опаской, он знал, что за глаза они величают его бешеным дьяволом. А вот с Эржебет все как-то само собой сложилось. Они сблизились поразительно легко и вскоре общались уже так, будто знали друг друга целую вечность. Она парировала его едкие шуточки, иногда могла разозлиться и как следует приложить своим не по-женски тяжелым кулаком, но быстро отходила. Они оба были словно два языка пламени, от встречи вспыхивавшие еще ярче…
И все было бы прекрасно, но темное облако нет-нет, да появлялось на небе жизни Гилберта. С мадьярской знатью он не поладил сразу же, с каждым годом вражда только усиливалась. Вельмож злило растущее могущество Ордена, его богатства и слава. Все чаще Гилберту в след несся злой шепот, проклятия и насмешки. Он в долгу не оставался и тоже всегда вел себя со знатными господами презрительно и высокомерно, не уставая напоминать, что пока он и его братья сражаются, они отсиживаются в своих теплых замках в сытости и довольстве…
