Текст книги "Совпадения случайны (СИ)"

Автор книги: Маргарита Алешина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Глава 98

Мы покидаем комнату «похороненных воспоминаний», и Маша снова запирает её на ключ. Зальные кресла уже ждут нас для продолжения разговора.

Сестра уделяет немного времени общению с будущим малышом. А я между тем поднимаю с пола разбросанные снимки. И пока Маша наглаживает живот, я перебираю на коленях её фотографии. С Кириллом…

В голове не укладывается…

Маша и Кирилл…

Вместе…

– Ну, и как же так вышло, Маша? Как? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от сочных кадров.

Та оставляет в покое свой живот и поворачивается ко мне.

– Да уж… Вопрос не из лёгких… С чего же начать…

Её шутки сейчас неуместны. Они меня раздражают.

– С начала! – огрызаюсь я, бросив на сестру недовольный взгляд.

– Ладно! Ладно! Только не злись! – она вскидывает ладони.

Осознав, что я не намерена шутить, Маша начинает рассказывать:

– Что ж… Пожалуй, всё началось в ту самую ночь, когда я подобрала тебя на адском перепутье…

Я не могу сдержаться и перебиваю:

– Ты привезла меня в Н-ск, высадила у дома, а сама отправилась прямиком к моему парню?

Маша корчит обиженную гримассу:

– Ты на самом деле так плохо обо мне думаешь, сестричка? Конечно, нет! Высадив тебя из машины, я отъехала на безопасное расстояние и стала наблюдать за тобой. Я должна была убедиться, что ты благополучно зайдёшь в подъезд. Ты вспомни своё состояние! Просто мечта для каких-нибудь отморозков! Знаешь, как я напряглась, когда к тебе подошёл этот двухметровый хрен?!

– Его зовут Толик… И он нормальный.

– Да, я тоже это поняла, когда он склонился к тебе и бережно поднял на руки. Ты не закричала, не попыталась вырваться, а, наоборот, обняла как родного. Было видно, что ты ему доверяешь, и он не причинит тебе вреда…

Я снова перебиваю:

– Кстати, ты не рассказала, как вы познакомились с Толиком?

Маша хмурится:

– Не всё сразу, дорогая! Оставим его на десерт! Хорошо?

– Ладно… – соглашаюсь неохотно, потому что хочу знать всё и сразу. – Ну, и что было дальше? Ты увидела, что меня забрал с улицы не Кирилл, и со спокойной душой отправилась к Кириллу?

– Опять не угадала! – улыбается Маша. Кажется, мои последние слова она приняла за шутку. – Я вернулась сюда, на Садовую, приняла душ и отправилась спать. А на следующий день я вернула арендованную тачку хозяину и своим ходом опять поехала на Центральную. Если хочешь знать, я ездила туда каждый день в течение следующих двух недель…

– Зачем?

– Мне нужно было убедиться, что с тобой по-прежнему всё в порядке.

– Интересно, как бы ты узнала, в порядке я или нет? – в недоумении приподнимаю левую бровь.

– Через открытые окна, глупышка! – опять улыбается Маша. – В жару люди распахивают окна настежь. И в них можно увидеть много чего интересного… Я вставала перед твоим домом недалеко от гаражей и смотрела в окна… Я увидела тебя в окне первого этажа. Ты сидела на диване, обложившись подушками. А рядом был твой приятель. Он что-то тебе рассказывал, и ты грустно улыбалась ему. Я видела, как вы ели пиццу и суши, и играли в настольные игры. Ясно было, что этот парень положительно на тебя влияет…

– И на какой день ты всё же решила отправиться к Кириллу? – снова перебиваю.

– Вскоре после его визита к тебе.

Я помню тот день…

Это был день под номером тринадцать. Вы не поверите, но после случившегося в "Жемчужном" я принялась отсчитывать дни своей "новой" жизни…

Так вот… Как выяснилось позже, это Лапина отправила ко мне Кирилла… А вернее, она отправила его прямиком к Толику. Ну, что за трепло без мозгов! Кто вообще просил её вмешиваться в мои дела? Мы с Кириллом какое-то время не виделись, и Светка решила, что мы поссорились. Потом она узнала, что я живу у Толика, и её совсем переклинило. Ей, видите ли, стало жаль Кирилла, и она отправила его ко мне для примирения. А тот, уверенный, что я променяла его на Карасёва, прилетел ко мне с адским криком и бешеными глазами.

Если бы Толик был дома, он бы ни за что не подпустил Кирилла ко мне. Но в тот день Карасёвы разъехались, кто куда. Я была в квартире одна. И когда раздался звонок в дверь, решила, что Нина Михайловна опять потеряла ключи. Поэтому открыла, не задумываясь.

Кирилл ворвался в прихожую как разъярённый тигр.

"Почему ты здесь?! Что ты делаешь в доме этого ублюдка?! Ты спишь с ним?! Ну, и как он тебе?!"

Вопросы сыпались на меня с такой скоростью, что я не успевала на них отвечать. Кирилл напирал на меня, а я пятилась назад. И скоро мы оказались в комнате. У окна…

Конечно, Маша нас увидела.

А Кирилл, наконец, увидел на моём теле синяки и ссадины, которых не заметил в полумраке прихожей.

Мой внешний вид его шокировал. Он схватил меня за плечи и встяхнул словно куклу:

"Твою мать! Это он сделал?"

"Кирилл отпусти, мне больно!…"

"Я спрашиваю, кто это сделал? Назови имя, и я найду этого ублюдка!"

"Отпусти…"

"Имя! Я сказал!"

"Стас… Это был Стас… Доволен?"

Услышав это имя, Кирилл отпрянул назад.

"Как ты сказала? Стас? – он взялся за голову и отступил ещё на два шага.

И пока он находился в замешательстве, я выпалила ему всё.

"Твой дружок изнасиловал меня! Посмотри! Его руки были везде! И здесь, и здесь! – я показывала ему чуть затянувшиеся ссадины. – Ты мерзавец, Кирилл! Как ты мог? Разрядившаяся батарея, нулевой баланс… Просто гениальный план! Я оценила! Только непонятно… – замолкла на несколько секунд, восстановила дыхание и задала ему главный вопрос, – В чём я перед тобой провинилась, что ты так жестоко меня наказал?"

Но Кирилл не ответил.

Не выдержав его молчания, я добавила:

"А Карасёв вернул меня к жизни…"

Но, кажется, и эту фразу Кирилл пропустил мимо ушей. Видимо, всё это время он соображал, какой именно Стас надругался над его девушкой. Теперь уже бывшей девушкой.

И, наконец, его осенило.

" – Стас!… – рыкнул он. – Вот же скотина! Я убью его!…"

На этом Кирилл резко развернулся и вскоре исчез в дверном проёме. Через мгновение он был уже на улице. Охваченный яростью вылетел из подъезда и бросился к остановке.

Больше мы с ним не виделись.

– Вы ругались у окна…

Голос сестры выдёргивает меня из воспоминаний.

– Естественно, я не могла услышать, о чём вы говорили, – говорит она. – но по его краснющим глазам, с которыми он выбежал из подъезда, я поняла, что дела у вас плохи. Чёрт! А ведь это была моя вина! И в том, что случилось с тобой, и в вашей ссоре с Кириллом виновата была только я! Это я подставила его! Я подставила вас обоих! И я должна была как-то вмешаться, понимаешь?

У меня вырывается злобный смешок:

– Ну да, ну да… Лечь с ним в постель, притворившись мной, – это отличный способ помирить нас…

– Не язви… – говорит Маша. – Всё было не так…

– И как же? – я намеренно задерживаю взгляд на её огромном животе. – Попробуй объяснить…

– Теперь, когда я стала свидетелем вашей ссоры, я держала твоего Кирилла на виду. Наблюдать за ним было просто. Мы жили по соседству. Я каждый день видела его во дворе. Он сидел на скамейке, бухал и смотрел в никуда. Я надеялась однажды увидеть вас вместе. Пьющих или курящих, орущих друг на друга или жарко целующихся… Не важно! Мне нужно было, чтобы вы снова начали общаться! А там потихоньку, помаленьку вы бы смогли перешагнуть через эту ссору… Но прошла неделя, а Кирилл так и сидел по вечерам совершенно один. И компанией ему была только банка с пивом. Тебя же я видела на Центральной и в компании лучшей подруги, и в компании бабушки. И в компании ещё каких-то тёток…

– Наверно, это были мои клиентки. Я помогаю школьникам решать задачи… Ну, раньше помогала… – зачем-то поясняю я.

– Наверно… Не важно… – кивает Маша. – К чему я всё это… Твоя жизнь текла своим чередом. А Кирилл здесь на Садовой гнил и разлагался. На него было больно смотреть. И виновата в этом была я…

– Представляю, как ты решила искупить свою вину… – снова мой взгляд падает на Машин живот.

Та понимает намёк и закатывает глаза:

– Я решила с ним поговорить! Просто по-го-во-рить! Понимаешь?

– Вижу, разговор состоялся…

– Ты так и будешь меня перебивать?… – строго спрашивает Маша. Я закусываю нижнюю губу, мол, продолжай. – Так вот… Мне было нелегко решиться на этот разговор. Ведь спуститься во двор и подойти к Кириллу для меня означало выйти из тени и обнаружить себя. И тем самым нарушить наш уговор с Натальей. Я же обещала ей не высовываться, чтобы никто не узнал историю "про девочек-близнецов"… Но Кирилл выглядел очень плохо. Он буквально погибал на моих глазах. А это был твой Кирилл, Даша, твой… И только ради тебя я отважилась на этот шаг!

"Да гори они синим пламенем! Эти обещания! – сказала я себе. – Я их поссорила, я же их и помирю!" И пошла к нему…

Глава 99

– Ой, Дашка, видела бы ты его… – вздыхает Маша. – Сидел пропащий, голову свесил, в руках банка с пивом, пятна на брюках… Боже мой! Я к нему подсела, он даже не среагировал. Будто в какой-то параллельной реальности был. Я легонько его толкнула в плечо: «Кири-илл?» Он мой голос услышал, повернулся и… расцвёл. Я серьёзно тебе говорю! Когда он меня увидел, его лицо просветлело! Глаза заблестели, на щеках румянец проступил! Дашка, увидев меня, он ожил, понимаешь?!

Маша рассказывает и сама вся светится, ей-богу.

– Он прошептал одними губами: "Любимая…" и сгрёб меня в свои объятия… – взахлёб продолжает она. – Я слова сказать не успела! Кирилл прижал меня к себе, как родную, и шепчет в висок: "А я думал, ты никогда ко мне не вернёшься… А ты пришла, любимая… Я так ждал тебя… Прости меня, солнышко…" Ну и всё в таком духе. Шепчет, горячо дышит и держит так, что не вырвешься! Да меня даже Стас никогда так крепко не обнимал! Дашка, ты понимаешь? Кирилл подумал, что ты вернулась к нему, и от этого был счастлив! Когда он опять посмотрел на меня, его глаза светились! Я не шучу! Вечер был пасмурный, но в его глазах я увидела солнце!

– Ну, ну… И дальше что? – поторапливаю я, не желая застревать в этой части её рассказа.

Слушать, как твой бывший парень шепчет нежности другой девушке, кем бы она тебе не приходилась, – такое себе удовольствие.

– В тот вечер я не смогла сказать ему правду, – признаётся Маша. – Ты же понимаешь, наша с тобой история не во всякой трезвой голове уместится. А мозгу, пропитанному алкоголем, с ней точно не справиться. Кирилл был пьян и едва не плакал от счастья. Я подумала: "Пусть он насладится немного этой иллюзией. Пусть успокоится. Пусть протрезвеет, в конце концов. И тогда я всё ему расскажу."

– И что ты сделала? – спрашиваю я.

– Я позволила Кириллу задушить меня одеколоном и перегаром, позволила обнять несколько раз, позволила держать за руку, – отвечает Маша. – Но когда он потянулся к моим губам, я уклонилась: "Не надо…" Он не настаивал. Ему было достаточно того, что я… кх-м, то есть ты, просто рядом.

– И что, Кирилл никак не отреагировал на твои обесцвеченные кудри? – это сарказм, кудрей у Маши нет. – Не заметил татуировок?.. Да мы вообще разные, если как следует приглядеться!

– Говорю же, в тот вечер в его организме плескалось пиво и счастье! – парирует Маша. – Думаешь, стал бы он обращать внимание на такие мелочи!

– Ладно… И что было потом? – спрашиваю я.

– Я уговорила Кирилла пойти домой, принять душ и как следует выспаться, – продолжает Маша. – Он противился, конечно. Ему было мало проведённых вместе минут. Но я обещала, что мы обязательно увидимся утром. И тогда Кирилл меня отпустил. Я проводила его до подъезда, дала ему время добраться до квартиры и потихоньку вернулась к себе.

– На следующий день вы увиделись? – спрашиваю я.

– Да, утром, как обещала, я позвонила в его дверь. Кирилл встретил меня при параде. В новых брюках, в отглаженной рубашке. На голове – причёска, на лице – улыбка… За те несколько дней, что я наблюдала за ним, он впервые улыбался, представляешь?

Я киваю в ответ хоть и не разделяю того восторга, с которым Маша сейчас говорит.

– Он предложил мне поехать в город, – продолжает она. – Ну… Прогуляться по Набережной, зайти в какую-нибудь кафешку…

– И ты согласилась? – перебиваю я.

– Да, а что, это преступление? – Маша хлопает глазами, будто и впрям не видит в этом ничего особенного.

Я взрываюсь:

– Ты же собиралась всё ему рассказать! А сама фактически отправилась с ним на свидание!

– Тише, тише, не кипятись! – успокаивает меня сестра. – Это было не свидание! Я просто дала Кириллу шанс самому заметить, что перед ним не его Даша, а другой человек. Мне показалось, будет проще, если он первым начнёт задавать вопросы.

– И что, теперь он обратил внимание на твои обесцвеченные кудри? – снова сарказм.

– Да, обратил… – отвечает Маша. – Но заговорил об этом только ближе к вечеру, когда мы уже вернулись обратно на Садовую. Он весь день будто нарочно не касался этой темы. Мы болтались по городу, говорили о разном. Вернее, Кирилл говорил, а я слушала. Он вспоминал ваши прошлые свидания: "Помнишь, мы туда-то ходили… Помнишь, мы там-то были…" А я, конечно, не могу этого помнить. Иду, поддакиваю, а сама думаю: "Ну, когда же, когда же он заметит, что я не та, за кого себя выдаю…" И, наконец, вечером Кирилл сказал мне: "Даша, ты изменилась. Почти не разговариваешь и вообще… Ты стала другой…" Он провёл рукой по моим волосам и будто случайно задел сердечко на ключице. Я подумала: "Вот он, тот самый момент, когда я могу во всём ему признаться!" Я вдохнула поглубже: "Кирилл, это потому что я…" А он не дал мне закончить. Приложил указательный палец к моим губам и произнёс: "Тс… Ничего не объясняй! Я понимаю, это твой способ справиться со стрессом. После пережитого потрясения тебе нужно было что-то изменить в себе. Я читал про такое… Мне очень нравятся твои волосы и эти татуировки… Правда, нравятся. Тебе очень идёт. Я люблю тебя, Даша, всё в тебе люблю…"

Маша замолкает, погрузившись в свои мысли. И мне приходится "разбудить" её:

– Ты так и не сказала ему правды…

Сестра возвращается в реальность:

– Нет, не смогла… Это были такие нежные мгновения, что я побоялась их спугнуть. Полянский никогда таким не был. Я думала, что знаю, что такое любовь. Но, оказалось, нет. Оказалось, что всё познаётся в сравнении. Кирилл показал мне, как на самом деле ведёт себя мужчина, который искренне любит свою женщину. И мне захотелось ещё немного почувствовать себя любимой. Когда Кирилл снова потянулся к моим губам, когда легко коснулся их, я не возражала. Я мысленно повторяла себе: "Это всего лишь игра. Это временно. Я всё расскажу ему завтра. Или послезавтра…" А потом его поцелуй разбудил в моём теле миллиарды крошечных клеточек, которым так не доставало теплоты и внимания… Думаешь, я сейчас играюсь красивыми словечками из какой-нибудь сопливой книжки? Нет! Так и было на самом деле! Когда твой Кирилл меня поцеловал, во мне будто зажглись крошечные лампочки! И я… я… В общем, в тот вечер я потеряла голову…

– А на утро вы проснулись в одной постели… – подхватываю я.

С моей стороны это только предположение. Можно сказать, шутка. Но Маша виновато отводит глаза:

– Прости, я не удержалась… Понимаю, глупо рассчитывать сейчас на твоё понимание…

Я никогда не произнесу этого вслух, но на самом деле я понимаю Машу. В Кирилла невозможно не влюбиться. Я сама это проходила…

– И когда же ты собиралась признаться ему во всём? – спрашиваю я строго, по-учительски. – После второго секса? После третьего? Каким был твой план?

– Не было у меня никакого плана, – вздыхает Маша. – Я просто плыла по течению. Жила одним днём и всё. Я была уверена, что рано или поздно правда сама вскроется. Или я невзначай что-нибудь ляпну, или мать Кирилла не выдержит и всё ему расскажет. Никогда не забуду её лицо, когда она впервые увидела нас вместе. Вся позеленела, попятилась, поднос чуть не выронила. Наталья едва не произнесла моё настоящее имя, но вовремя прикусила язык. "Как? Как же так? Почему ты с ним?" – кричали её глаза. А я выбрала удобный момент, подошла к ней и потихоньку сказала: "Молчи о моей тайне! Тогда и я о твоей тайне молчать буду!" И Наталья по сей день молчит. Пьёт как не в себя, но молчит. Потому что не хочет потерять сына. Ты сама подумай, какой будет реакция Кирилла, если он узнает, что когда-то его украли у родной матери…

Мне вспомнается недавняя встреча с Натальей.

"Не нужно тебе появляться здесь! Я каждый раз боюсь, что вы с Кириллом столкнётесь!.." – сказала она, но беспокоилась вовсе не обо мне, а о своей собственной тайне.

А другие её слова теперь кажутся просто смешными.

"Но ещё хуже будет, если она тебя здесь увидит!.. – сказала Наталья, имея в виду мою сестру. – Ты не понимаешь, насколько она опасна! Не понимаешь, на что она способна!.."

Да уж… Притворяться другим человеком и жить его жизнью – так себе суперспособность!

А Маша между тем продолжает:

– В том, что Наталья будет молчать, я не сомневалась. Но здесь в любой момент могла появиться твоя бабка или ты, или твоя пустоголовая подружка… Ты, кстати, не сердись на Светку. Мы познакомились с ней до всего этого. Я ещё жила в Пригороде и написала ей просто от скуки. Я тогда вообще не знала о твоём существовании и болтала с ней просто так, без какого-либо злого умысла. Потом, когда Наталья сказала мне твой номер телефона и адрес, я вспомнила, что уже видела эти цифры в переписке с девочкой под ником Лиска. И мне оставалось только поразиться, как невероятно тесен наш мир и сколько в нём случайных совпадений. Так, о чём я говорила… Ах, да… В общем, я понимала, насколько ненадёжна моя реальность, выстроенная на лжи… Ведь стоило вам с Кириллом случайно где-нибудь столкнуться, мой мир схлопнулся бы как мыльный пузырь."Ну и ладно, – утешала я себя. – Даже если Кирилл узнает правду и прогонит меня, в моей памяти навсегда останутся эти пять, десять или пятьдесят незабываемых идеальных дней, которые мы провели вместе…" А потом у меня вылез живот. Кирилл очень обрадовался моей беременности и даже огорчился, что я долго её скрывала от него. И я поняла, что обратного пути нет. Всё зашло слишком далеко. Я уже не смогу вернуться к прежней жизни. Отныне носить твоё имя и оставаться с Кириллом стало моей главной целью и смыслом моего существования. Теперь я контролирую каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего. Если Кирилл вспоминает что-то из вашей с ним прошлой жизни, я глупо улыбаюсь и поддакиваю ему. Ну, например…

– Можешь не объяснять, – перебиваю я. – Как-то раз я стала свидетелем подобного диалога!

И я рассказываю Маше, как совсем недавно шла за ними по зимней аллее и слушала их разговор о посиделках в "Котейке".

– Да, точно… – подхватывает Маша. – Было такое. Он спрашивает меня, какое я выбрала мороженое, а я не знаю, что отвечать. Ляпаю наугад.

– Кстати, ты не угадала… – вымученно улыбаюсь я.

Маша тоже улыбается, и на мгновение мне кажется, что всё хорошо. Будто мы как закадычные подружки сидим тут, болтаем… Но потом я вспоминаю, что на самом деле всё не так радужно, и моя улыбка гаснет. И Маша тоже это замечает.

– Ты считаешь меня сволочью? – спрашивает она. – Да, ты вправе так думать. Пришла, заняла твоё место, хожу тут… беременная. Но взгляни на это с другой стороны. Кириллу было без тебя очень плохо. Он мучился, страдал. А ты не спешила к нему возвращаться. И никогда не вернулась бы, верно? И кто знает, что стало бы с этим парнем сегодня, не появись в его жизни я, твоя качественная копия… – смеётся. – Я спасла его, Даша, понимаешь? Да, согласна, я сама заварила всю эту кашу. Но я же попробовала всё исправить, правда? Ты можешь хотя бы за это смягчить мне приговор?

А я молчу. Что мне ей ответить?

"Молодец! Пришла, нагадила и решила немного прибраться… Продолжай в том же духе!"

Или:

"Да ладно, проехали… Я тебя прощаю…"

Или послать на хрен, встать и уйти?

Я не знаю, что мне ей сказать. Я просто молчу и не смотрю на неё.

И чтобы завладеть моим вниманием, Маша переключается на другую волнующую меня тему.

– Ладно, про Кирилла я тебе рассказала… Теперь давай расскажу, как я познакомилась с Карасёвым… Тебе интересно?..

Глава 100

Конечно, мне интересно…

Интересно, куда пропал Карасёв? Время – одиннадцать… Где его носит?

– Ну, мне рассказывать или нет? – настойчиво спрашивает Маша, так и не услышав от меня ни звука.

– Рассказывай… – мой ответ скорее похож на плевок. Но Маша не брезгует.

Я уже готовлюсь услышать, что моя сестра и с Карасёвым подружить успела. Что они где-то встретились, он принял её за меня, привёл к себе… И так далее, и тому подобное.

Но Маша подготовила для меня куда более захватывающую историю.

– Однажды вечером Кирилл вернулся с работы в каком-то странно приподнятом настроении, – начинает она издалека. – С порога крикнул:

"Дашка, ты слышала? Стасян в больнице лежит! Оказывается, я ему нос сломал! Ну, пусть теперь только шаг в твою сторону сделает, мы с пацанами за гаражами его закопаем!"

Кирилл зашёл на кухню, уселся за стол. От него несло перегаром и, как бы это сказать, злорадством что ли…

Я стояла у плиты, котлеты жарила, и не сразу поняла, о чём он говорит. Но знакомое имя, прозвучавшее в новой форме "Стасян", больно резануло слух.

А Кирилл возбуждённо барабанил пальцами по столешнице:

"Беляеввсегда гнидой был! Парни меня предупреждали, а я не верил…"

Когда я услышала эту фамилию, до меня, наконец, дошло…

Кирилл говорил о своём напарнике Стасе Беляеве.

Бедняга! Этому парню просто не повезло с именем…

Услышав от тебя: "Это был Стас!", Кирилл первым делом вспомнил этого Стаса Беляева. Других знакомых Стасов у Кирилла нет.

Так совпало, что в тот день, когда я от имени Кирилла "пригласила" тебя на свидание, сочинив при этом сказку про внезапно севший телефон, этот парнишка и вправду брал у Кирилла мобильник и высадил ему батарею.

Плюс он копался в телефонной книге Кирилла, а значит, мог легко запомнить твой номер телефона.

И хоть Беляев никогда не был Кириллу другом, но иногда на корпоративах они всё же пересекались.

Сопоставив все эти факты, Кирилл пришёл к выводу, что именно Стас Беляев отправил тебе сообщение и это… – Маша старается подобрать правильные слова, чтобы как-то помягче упомянуть о случившемся. – В общем, всё остальное тоже его рук дело…

Чтобы за тебя отомстить, Кирилл в ярости помчался к Беляеву. Выдернул его, полусонного, из квартиры, спустил с лестницы и несколько раз врезал как следует!

После этого Беляев оказался в больнице с двумя переломами, а Кириллу достался кубок победителя и визит участкового. Впрочем, с последним уже всё улажено.

Даша, видела бы ты, как Кирюша гордился собой! И хотел, чтобы я тоже им гордилась!

А я стояла, котлеты переворачивала, поддакивала по привычке, а про себя думала:

"Глупыш! Не тому ты по морде дал! Того Полянским звать! И он давно уже покойник! Ну, как давно? Часов шестьдесят примерно…"

Конечно, откуда Кириллу было знать, что всего пару дней назад, а именно в ту ночь, когда он, пьяный и счастливый после нашей встречи, спал у себя дома, я поймала машину и поехала в "Жемчужный"…

– Зачем? – осторожно спрашиваю я. – Чтобы убить Полянского?

Я упрямо не верю, что моя сестра способна на такое.

– Этот ублюдок заслуживал самого жестокого наказания! – отвечает Маша. – Ты вспомни, что он сделал с тобой! На тебе места живого не было! Забыла? Такое нельзя было прощать!

– Но… Убивать человека… – говорю шёпотом, потому что это даже звучит страшно.

– Послушай меня, сестричка! – Маша подаётся вперёд. – Все эти синяки могли остаться намоёмтеле! Ты это понимаешь? Мы обе теперь знаем, что Полянский даже не понял, кого в ту ночь швырнул на кровать. Он думал, что перед ним его Машка, его собственность. С которой он вправе делать, что хочет. Это не тебя он избивал и насиловал в ту ночь, аменя! Понимаешь? Меня! А знаешь, зачем Полянский это делал?

Театральная пауза, барабанная дробь…

– Он хотел, чтобы я…потеряла ребёнка!

– Что ты сказала? – спрашиваю на выдохе.

Я же ослышалась, верно?

Или нет…

– Что слышала…

Маша отворачивается, и мой взгляд невольно опускается на её огромный живот. Она мягко поглаживает его и глубоко дышит. Я вижу, как от волнения у неё подрагивают кончики пальцев.

– Я беременна от Полянского… – продолжает Маша, не оборачиваясь. Кирилл ничего не знает… Он думает, это его ребёнок. А на самом деле, когда мы с ним… Ну, в общем… Когда у нас с Кириллом всё случилось, я была уже на девятой неделе…

Маша по-прежнему не смотрит на меня. А у меня нет слов, чтобы описать свои чувства. Только тошнота опять подкатывает к горлу. В который раз за этот вечер.

– Охренеть… – это всё, что мне удаётся выдавить из себя. И пока я подбираю ещё какие-нибудь подходящие к этой ситуации слова, Маша говорит:

– Помнишь, я тебе сказала, что между мной и Полянским кое-что случилось? Кое-что, из-за чего мы расстались. Я не хотела тебе об этом рассказывать. Ну, да ладно… Так вот… Беременность у меня случилась. И я рассказала о ней Стасу. Я думала, он обрадуется этой новости, на руки меня подхватит, закружит по комнате… Ни фига! Он обезумел от злости! Швырял стулья и орал, как потерпевший.

"Ты сказала, что у тебя долбанные безопасные дни! Ты сказала, мы можем не предохраняться! Сука! Ты меня обманула! Ты должна избавиться от этого гадёныша! Поняла?"

Да, я и вправду его обманула. Просто я думала, что мы с Полянским любим друг друга. И мне хотелось, чтобы у нас получилась настоящая семья. Я мечтала родить ему ребёнка. А почему нет? Мы жили вместе, мы что-то там планировали. Но, как выяснилось, Полянский оказался не готов к такому повороту…

Маша замолкает на время, чтобы смахнуть слезу, успокоить живот, сделать несколько вдохов и выдохов, и когда немного приходит в себя, продолжает:

– Ты сказала, что Полянский прогнал тебя, когда увидел кровь на покрывале? Я объясню. Он даже не понял, что трахнул девственницу. Потому что был уверен, что трахает меня. Беременную меня. Увидев кровь, он решил, что у меня случился выкидыш. Его цель была достигнута! Стасу не нужен был этот ребёнок, и теперь его больше не было! Бинго! Но уже через мгновение к нему пришло осознание произошедшего, а следом нахлынуло чувство вины! "Твою мать, Соколова…" Мол, что же я натворил. Вот поэтому он принялся гнать тебя прочь…

Маша делает ещё один глубокий вдох-выдох и продолжает:

– Я же, увидев тебя на дороге, грязную и истерзанную, сказала себе:

"Смотри, Маша, на её месте могла оказаться ты… И тогда у твоего ребёнка не осталось бы ни единого шанса появиться на свет!.."

Подумав об этом, я задохнулась от негодования:

"Как он мог? Мерзкий ублюдок! Как он посмел?! Я этого так не оставлю! Пусть сгорит в аду!"

Пристёгнутая к водительскому креслу я беспомощно дёргалась на месте, била руками об руль и рычала, как тигрица!

Выпустив пар, я заставила себя успокоиться. Мне было необходимо взять себя в руки, чтобы помочь тебе.

Следующие две недели я наблюдала, как заживают твои синяки и ссадины, оставленные Полянским, и продумывала свою месть. Мне не давала покоя мысль о том, что этот ублюдок гуляет где-то безнаказанным. Вот почему однажды ночью я собралась и поехала в "Жемчужный". Чтобы отомстить за тебя! За нас обеих…

Я предвкушала нашу встречу с Полянским. Представляла, как прежде выскажу ему всё, что накопилось у меня на душе, а потом воткну нож ему в самое сердце! Такие мрази не должны ходить по земле! И Полянский должен был гореть в аду!

Весь путь до "Жемчужного" воображение рисовало мне его тело, скрюченное болью, и лицо, искажённое предсмертными муками! Едва прикрыв глаза, я видела его окровавленный рот и слышала хрипы, рвущиеся из его груди! Мысль о мести лишила меня сна, но питала изнутри и придавала сил! Но когда я, наконец, добралась до усадьбы, Полянский уже был мёртв…

– Не понимаю… – произношу я севшим голосом.

– Будучи ещё у ворот, я заметила у самого дома бездыханное тело, – говорит Маша. – Оно лежало на земле в страшной, неестественной позе. Глаза были открыты и будто смотрели на своего обидчика. А тот стоял над телом, победоносно сложив руки на груди. И в его взгляде я прочла всё то же:

"Гори в аду, ублюдок! Гори в аду!"

Я была настолько поражена этой картиной, что не сразу сообразила, ктоэтот человек, горой нависший над Полянским. А это был он, тот самый парень, который когда-то на руках унёс тебя со двора.

– Это был Карасёв, Даша… – печально произносит Маша. – Твой приятель Карасёв Толик. Это он убил Полянского, чтобы отомстить за тебя…

Почему в этой комнате так мало воздуха?..

Я задыхаюсь, задыхаюсь…

Зачем она говорит неправду?

Зачем она лжёт?

Толик не мог этого сделать!

Он не убийца!

Мой Толик не убийца!

– Нет! Ты врёшь! Ты всё врёшь! Ты наглая лгунья! Я не верю тебе! Зачем ты на него наговариваешь? Что он тебе сделал? – кричу я, опережая слёзы. – Ведь это неправда! Неправда! Скажи мне, что это неправда!

– Это правда! – кричит Маша в ответ. Её слёзы тоже близко. – Ты должна мне поверить!

– Не хочу!.. Нет!

– Это правда! – в наш диалог врезается посторонний, третий голос.

Из коридора тянет морозом и знакомой туалетной водой. Маша смотрит поверх моего плеча на того, кто стоит у меня за спиной.

А мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать его…