Текст книги "Совпадения случайны (СИ)"

Автор книги: Маргарита Алешина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Глава 86

– Анатолий! Мы так не договаривались! Ты на фига её привёл? – возмущённо вскрикивает она. – Ты что, забыл про наш уговор?

– Да мне плевать на твой уговор! – нахально отвечает Карасёв. – Всё, дамочка, игры кончились! Я больше не хочу никого обманывать! – он кивает головой в мою сторону, а в неё тычет указательным пальцем. – Сейчас ты всё ей расскажешь! Сама! А я пойду пока, покурю…

– Но… – пытаюсь возразить я.

– Эй… – одновременно со мной говорит она.

Мы обе не хотим, чтобы он уходил.

– Всё будет хорошо! Не волнуйся… – Толик мягко сжимает мои плечи и чмокает в лоб как ребёнка. – Я скоро…

А потом он оставляет меня стоять у стены, проносится мимо "дамочки", срывает с крючка в прихожей свою куртку и, хлопнув дверью, испаряется. А мы глядим ему вслед.

– Вот же засранец!! – выкрикивает она со злостью, когда его топот на ступеньках постепенно стихает. – Так я и знала!

Затем она оборачивается ко мне. А я так и стою, прижавшись к стене, и сканирую глазами каждое её движение.

– Ну, что ж… Здравствуй, что ли… – вздыхает она, протягивая мне руку. Её лицо немного смягчается. – Вот мы с тобой и встретились.

Но я не двигаюсь с места. Не потому что нас разделяет приличное расстояние, и мне всё равно не дотянуться. А потому что я опираюсь о стену спиной и обеими ладонями. И пока это единственный для меня способ стоять вертикально.

А ещё я молчу. И не моргаю.

– Господи! Да ты вся белая как эта извёстка на стене! – восклицает она с усмешкой. – Я что, такая страшная? Или ты в шоке от того, какой можешь стать в ближайшем будущем?..

Она устраивается в кресле напротив меня. Откидывает назад каштановые пряди волос, поправляет махровый халат, смахивает невидимые пылинки с голых колен, и сложив руки на груди, продолжает со мной говорить:

– Да расслабься ты уже! Всё нормально! Сядь… – мягко хлопает по подлокотнику второго, свободного, кресла. – Поговорим… Познакомимся, наконец… Я Маша. Но мне больше нравится, когда меня называют Мари. Обычно я так и представляюсь.

Добрая порция адреналина прошибает моё тело с головы до ног.

"Мари?!.. Та самая Мари?! Помнишь, ты видела это имя у Толика в телефоне? – вопит мой внутренний голос. – Это она позвонила ему тем утром! Это к ней он тогда сбежал! Помнишь?! Ну, помнишь?!"

Конечно, помню…

Внутри меня всё клокочет, но я не произношу ни звука. Смотрю на её волосы, глаза, губы… И не знаю, что бьёт больнее.

То, что она и есть та самая Мари?

То, что мы похожи с ней как две капли воды?

Или то, что она…беременна?

Да, вы не ослышались. Передо мной сидит девушка моего возраста. В домашнем халате и носках смешной расцветки. У неё огромный беременный живот и…моявнешность.

Я не понимаю, что происходит…

– Ты кто такая? – произношу я, наконец.

– А сама-то как думаешь? – спрашивает она, хитро прищурившись. – Посмотри, какие мы с тобой одинаковые!

И первое, что приходит мне на ум:

"Это просто случайное совпадение…"

Люди бывают друг на друга похожи. Такое случается. Я читала. Взять хотя бы Полянского и Костика. Ведь их не отличишь, пока не присмотришься! Или, например, артисты театра и кино? Сколько у них двойников! Я знаю с десяток таких примеров. А ещё…

Но пока я размышляю, Мари озвучивает правду, которую сама я признать не осмеливаюсь. И потому придумываю происходящему нелепые объяснения.

– Я твоя сестра-близнец, дура! – рубит Маша. – До тебя ещё не дошло? Меня зовут Соколова Мария Андреевна! Приятно познакомиться! – и она опять протягивает мне руку, ожидая что я пожму её.

Но, не отлипая от стены, я бормочу в ответ не своим голосом:

– Но это невозможно! У меня нет никакой сестры. И никогда не было. Я одна у бабушки…

Мари только фыркает с ухмылкой:

– Вот и я думала, что одна у мамы… Поэтому я вполне понимаю твои чувства. Это сложно осознать вот так, с бухты-барахты. Я сама охренела, когда узнала. Но ничего. Сейчас я кое-что тебе покажу, это поможет тебе во всём разобраться…

Она не спеша поднимается с кресла и следует к серванту. Достаёт из верхнего ящика помятый лист бумаги и протягивает мне:

– Прочти это…

– Это что? – спрашиваю я, осторожно принимая листок.

– Письмо от моей матери… Ой, прости, отнашейматери. Оно адресовано мне, но и про тебя в нём кое-что есть, – отвечает Маша. – Прочти его прямо сейчас, и ты узнаешь много чего интересного…

Глава 87

Маша исчезает на кухне. Включает там чайник, гремит чашками, хлопает дверцами холодильника. А я усаживаюсь в кресло, разворачиваю на коленях сложенный вдвое лист бумаги и целиком отдаюсь чтению.

"Здравствуй, Доченька!.."

Уже с первых слов моё сердце принимается скакать по грудной клетке, как безумное.

"Ты прости, что вот так, в письме…"

Буковки аккуратные, чуть вытянутые. Только строчки кое-где размыты. Наверно, это слёзы. Я представляю маму, сидящей за столом в оранжевом круге света. Она горько плачет, выплёскивая на бумагу свои переживания…

"Девочка моя, как же я виновата перед тобой… Умоляю, прочти до конца и попытайся понять… На прощение не рассчитываю…"

"Мысли путаются… Так много я должна тебе рассказать!.."

"Начну с самого начала…"

"Маша, я была безумно влюблена в твоего отца. И будь у меня машина времени, я бы непременно вернулась в ту волшебную зиму, когда была счастлива рядом с ним… Когда ещё не знала, какой он на самом деле подонок…"

"Его звали Андрей. Он был красивый и сильный, играл на гитаре и называл меня своей единственной… Он был старше меня на два года. А мне было семнадцать…"

"Он обещал сделать меня счастливой… А в итоге сделал беременной и позорно сбежал… Мои одноклассницы выбирали себе платья и туфли для выпускного, я мучилась от токсикоза и рыдала в подушку…"

"Моя мать (твоя бабушка) настаивала на аборте. Мол, сначала выучиться надо…

Врачи морщили свои учёные лбы: "Молодая, худосочная. Не выносишь!"

Но их всех победили две крошечные запятые на снимке УЗИ…"

"Да, доченька! Я больше не могу об этом молчать! Ты была не единственным моим ребёнком. Вас всегда было двое. Даша и Маша, мои девочки-близняшки…"

"Несмотря на прогнозы врачей, моя беременность протекала отлично и точно в срок на свет появились вы, мои красавицы…"

Пропускаю размытые строчки.

"Для меня начались суровые материнские будни… Бессонные ночи, детские болячки, грязные пелёнки… Вы орали днём и ночью, по очереди и одновременно. Не скрою, мне было трудно, но я справлялась… Пока я кормила грудью тебя, твоя бабушка гуляла с твоей сестрой… Пока я занималась твоей сестрой, бабушка развлекала тебя…"

"Так мы прожили первые полгода. Я привыкла к своей новой жизни и к своей новой роли. Но в один прекрасный день на пороге нашего дома нарисовался ваш блудный отец. Упал на колени, умолял о прощении. Наврал с три короба, и я поверила. Он уговаривал меня всё бросить и уехать за ним в Пригород. Я ответила, что без моих девочек никуда не поеду. Мы долго спорили и в итоге решили взять только одну из вас…"

"Двоих мы не потянем! – сказал Андрей. – Забери пока одну, а другую оставь с бабкой! Мы вернёмся за ней позже, когда устроимся в Пригороде!"

"Я, глупая, решила, что это отличная идея, и согласилась… Мне было восемнадцать… Если, конечно, это оправдание…"

"На тот момент Дашка уже не нуждалась в моей титьке, она пила молочную смесь из бутылочки. А тебя, Машенька, я продолжала кормить грудью. Я посчитала, что в дороге с тобой мне будет проще. И потому именно тебя я взяла с собой в Пригород…"

"Я знала, что ваша бабушка ни за что не согласится на эту авантюру. Поэтому я отправила её погулять с Дашей, а сама быстро собрала вещи и сбежала…"

"Андрей ждал меня за домом, мы погрузились в его машину и отправились на поиски лучшей жизни. Я ни секунды не жалела о своём решении. Я была уверена, что очень скоро вернусь за твоей сестрой. Что мы с Андреем поженимся. Что из нас четверых выйдет полноценная семья…"

"Тогда я ещё не знала, что этому не бывать…"

"В Пригороде поселились в доме одинокой старухи. Баба Нюра сдавала нам половину своего дома-развалюхи…"

"Андрей целыми днями работал, а на меня обрушились хлопоты по хозяйству… Печное отопление, баня, туалет на улице… Я, городская девчонка, в полной мере вкусила все "прелести" деревенской жизни…"

В некоторых местах текст вовсе не читается, но общий смысл понять не сложно.

"Едва справляясь в новых условиях с одним ребёнком, о возвращении за вторым я теперь даже не думала. Кроме того, нам с трудом хватало денег на троих. Прокормить четвёртого мы были не в состоянии…"

"Андрей клялся мне, что это временные трудности. Просил потерпеть немного. И ещё немного… И ещё… И я, дурочка, верила ему и терпела. А Дашка тем временем жила с бабушкой в Н-ске…"

"Я старалась не думать о том, как они там без меня… Представляла себе реакцию матери, когда вернувшись с прогулки, она обнаружила пустую кроватку и отсутствие половины детских вещей. Понимала, что даже прощальной записки ей не оставила… И тут же гнала прочь эти мысли. Снова твердила себе, что это временно. Что скоро наша жизнь в Пригороде наладится, мы разбогатеем, переедем в Центр и сразу же заберём Дашку к себе… А пока некуда было забирать. Не было у нас ничего. Ни жилья, ни денег…"

"Если ты, Машенька, скажешь, что я могла всё бросить и вернуться в Н-ск, то будешь абсолютно права. Да, могла. Но не хотела. Я каждой клеточкой прикипела к Андрею и уже не представляла своей жизни без него…"

"Я прошла с ним через огонь и воду. Пережила годы полной разрухи и безденежья. Ты, доченька, была совсем маленькая и, к счастью, не помнишь того времени. А я помню, как тяжело нам было. Но даже в минуты отчаяния я всё равно поддерживала твоего отца. Целовала, утешала, терпела разлуку с Дашей… И всё ради него… И, знаешь, как он мне отплатил? В очередной раз меня предал…"

"Маша, ты помнишь, я рассказывала тебе о страшной аварии на молокозаводе, которая унесла жизнь твоего отца? Тебе тогда исполнилось восемь. Помнишь? Так вот не было никакой аварии…"

"На самом деле вот что случилось. Едва мы выбрались из грязи и переехали в Центральный Пригород на нашу новую съёмную квартиру, я застала Андрея в объятиях какой-то девки. Мне жить расхотелось, когда я увидела, как он лапает её за сиськи в нашей постели…"

Опять слёзы на странице.

"А он даже оправдываться не стал. В тот же вечер собрал чемоданы и ушёл к этой "кукле" размалёванной. Ты понимаешь? Забил на всё и без капли сожаления, бл**ь, свалил…"

"И только после этого до меня, наконец, дошло, что не из-за любви он когда-то увёз меня из Н-ска. А потому что в Пригороде ему нужна была обычная домработница. Глупая дурочка, которая будет заглядывать ему в рот, молчать, терпеть и настирывать его потные рубашки. Девочка, которую в любой момент можно поменять на более выигрышный вариант…"

"Вот он и поменял меня на эту лохматую блондинку без трусов…"

"Не зная, как жить дальше, я решила написать матери… Впервые за долгие семь лет…"

"Теперь я жалею, что не сделала этого раньше. Будь я тогда умнее, всё сейчас было бы иначе. Но будучи слишком юной я не сумела принять правильного решения. Я испугалась сурового взгляда твоей бабушки. Тогда мне было проще спрятаться от неё, чем оправдываться, почему я сбежала и почему бросила ребёнка…"

"В своём первом письме я написала только три слова:

"ХОЧУ ВИДЕТЬ ДАШКУ"

"Не получив ответа, я позвонила матери на домашний телефон, но та не взяла трубку…"

"Несколько месяцев я пыталась достучаться до неё. Писала, звонила, снова писала… Но она так и не вышла на связь. И тогда я собралась и сама поехала в город… Да, Машенька, я ездила в Н-ск не за покупками и не по работе… Я хотела увидеть твою сестру и бабушку…"

"Но на Садовой, меня ждала пустая квартира и записка на столе: НЕ ИЩИ НАС… ДАШКЕ ТЫ НЕ НУЖНА…"

"Квартира казалась жилой и вполне ухоженной. В ней были вещи, детские игрушки и даже кое-какие продукты в холодильнике. И я решила немного подождать…"

"Я провела на Садовой три дня и две ночи, но твоя бабушка так и не вернулась. Я поняла, что она поступила со мной так же, как я когда-то поступила с ней… Бесследно исчезла, не объясняясь…"

"Я пошла по соседям. Кто-то не открыл мне дверь. Кто-то не узнал меня, повзрослевшую, коротко стриженную. А те, с кем мне удалось поговорить, твердили одно и то же. Мол, последний раз видели мою мать на автобусной остановке… "

"Стояла с девочкой…"

"Сумка при них была огромная…"

"В один момент собрались и уехали, ничего не объясняя…"

"Вроде как в Центр. Там школа хорошая…"

"Я поехала в Центр… Но искать человека в городе-миллионнике – всё равно, что иголку…"

"Спустя неделю пустых скитаний по Н-ску я ни с чем вернулась домой в Пригород…"

"Теперь меня утешала только одна мысль… Если моя мать не сменила замки, если оставила в холодильнике продукты, значит, она всё-таки появляется на Садовой…"

"И я принялась отправлять на их адрес письма и посылки…"

"В то время я уже познакомилась с Володей. Он красиво ухаживал и помогал деньгами. Я всё до копейки отсылала матери…"

"В каждом письме я молила их обеих о прощении. Я обращалась к Даше, будто не оставляла её вовсе. Спрашивала об успехах в школе, о подружках, об отношениях с мальчиками…"

"Они так и не ответили мне…"

"Потом я ещё несколько раз ездила в город. Дежурила у ворот Центральной школы, бродила под окнами Садовой…"

"Ни-че-го…"

"Маша, они вычеркнули меня из своей жизни, понимаешь?!"

"Я знаю, что заслужила это… Я пыталась с этим смириться… Честно, пыталась… Но не получается у меня… Я больше не могу делать вид, что ничего не происходит… Не могу держать в себе эту боль… Не могу… Прости… Ты у меня умница, ты справишься…"

"В Н-ске у меня осталась подруга… Ты поезжай к ней… Она тебя не бросит…"

"Люблю тебя…"

И пятна крови вместо подписи…

Глава 88

Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя и осмыслить прочитанное.

Мама пишет так, словно прощается.

Я осторожно провожу пальцем по багровым пятнам на бумаге. Это кровь?

– Это вино. Любимый мамкин напиток… – подсказывает Маша. Она появляется так неожиданно, что я вздрагиваю и выпускаю письмо из рук. Оно с мягким шелестом падает на пол.

Маша стоит в дверном проёме, вытирая руки о пёстрое полотенце. Из-за живота необъятных размеров она кажется слишком огромной для этой маленькой квартиры.

– Что с ней случилось? – осторожно спрашиваю я.

– Прошлым летом в окно выпала… – невозмутимо отвечает Маша, будто мы с ней говорим о погоде. – Что ты на меня таращишься? Это был вполне ожидаемо! Последнее время мамка часто сидела на подоконнике пьяная в стельку! Рано или поздно она должна была вывалиться!

Маша медленно опускается в соседнее кресло.

– Никогда не забуду тот вечер… – произносит она на выдохе. – Я иду с работы. Смотрю, возле нашего дома толкутся люди. Сердцем чую: "Что-то случилось…" Потом на асфальте вижу её. Лежит, хрипит, кровь изо рта… Это было ужасно, – Маша встряхивает головой. – У неё в горле так булькало… До сих пор мурашки, как вспомню. Я кричу, бегу к ней. А она этот листок в кулаке держит… – Маша кивает на письмо у моих ног и прерывисто вздыхает, – короче, этот листок у неё и ключи… от этой квартиры, – Маша обводит взглядом комнату. – Мамка пыталась что-то сказать мне перед смертью, но не смогла. Так и умерла на моих руках…

Она замолкает, а через минуту чуть слышно произносит:

– Очевидцы говорят, красиво летела… Прям как птица… А я благодарю судьбу, что не видела…

А я видела. В своих кошмарах. Видела её раскинутые руки и развевающееся на ветру платье… Сейчас эти сны меня отпустили, но, боюсь, теперь они снова вернутся. Я опять увижу мамину смерть и человека, убившего её.

Последняя мысль заставляет меня встрепенуться. Я резко оборачиваюсь на Машу:

– А что, если мама выпала из окна не случайно?

– Что ты имеешь ввиду?

– Что, если её столкнули…

Я пересказываю Маше свой кошмарный сон, заострив внимание на чёрном силуэте в окне.

– Там точно кто-то был. Я видела, – говорю я. – А перед тем как умереть, она мне сказала: "Зачем ты убила меня?"

Маша дёргает плечами:

– И что с того? Это же просто сон.

– Который снится мне много лет! – я повышаю голос. – Что, если этот сон хочет показать мне правду?!

– Какую правду? Будто кто-то скинул её нарочно? – Маша раздражённо вскрикивает. – Что за бред! Конечно, она сама выпала! Или ты думаешь, что это я её столкнула? Ну, знаешь… Мы с мамкой, конечно, не особо ладили. И признаюсь честно, когда она вот так напивалась и свешивала ноги через окно, мне на самом деле порой хотелось подойти и сбросить её к чёртовой матери! Но я бы никогда этого не сделала! Потому что она – моя мать! И потому что я – не убийца! – Маша подтягивается ко мне и тяжело дышит. Если бы не огромный живот она бы наверняка придвинулась ещё ближе. А я смотрю ей в лицо и в который раз поражаюсь нашему сходству. Одинаковые губы, глаза, родинки. Всё как под копирку.

– Она играла со смертью и получила свой "приз". Вот и всё! – говорит Маша, откинувшись на спинку кресла. Её живот вздрагивает, она охает и накрывает его рукой. – Т-шш, тише, тише, милый! Последнее время активно пинается…

Я наблюдаю, как она воркует с будущим малышом и жалею, что завела разговор о своих кошмарах. Ни к чему это сейчас.

– Какой была мама? Чем занималась? Расскажи… – спрашиваю я, желая поскорее сменить тему.

– Она была некудышной матерью, – отвечает Маша, убирая ладонь с живота. – Меняла мужиков и спала с ними за деньги. Водила в дом разных ублюдков, напивалась и устраивала оргии. Носила модные тряпки и курила дорогие сигареты, а меня, своего ребёнка, кормила лапшой быстрого приготовления. Почти каждую ночь я засыпала под её пьяные "ахи-вздохи" с голодным урчанием в животе. А как-то раз один из её придурков пытался залезть ко мне в трусы! Представляешь? А мне было всего-то пятнадцать! Я пожаловалась матери, но та лишь посмеялась надо мной! И попросила "не выдумывать"! Вот такой она была. Пьющей, курящей и на всё положившей! В детстве я думала, что она пустилась во все тяжкие, чтобы таким образом пережить папину смерть. Но теперь понимаю, что она никак не могла оправиться после его измены. Если бы мама сразу вернулась в Н-ск, если бы твоя бабка приняла её и простила, всё бы сложилось иначе. Но дома её никто не ждал. И, задыхаясь от чувства вины, мама заливала его вином. Такой вот каламбур. И знаешь, что самое обидное? Все эти годы мамку заботила только ты, её брошенная дочка. А на меня ей в один момент стало наплевать. Я вдруг стала сиротой при живой матери, понимаешь? Только Кинишеву было не всё равно, что со мной происходит. Когда мамка в запой уходила, Владимир Иванович меня и кормил, и с уроками помогал. До сих пор не пойму, что его так зацепило в нашей мамке, что он до сих пор по ней сохнет. Она же с него только деньги сосала, а в остальном то и дело динамила. Мне не хватило смелости признаться Кинишеву, что матери больше нет. Я отправила ему сухую смс-ку с её телефона, чтобы отвязаться. Мол, между нами всё кончено, не ищи, уезжаю. И всё на этом…

Дальше я не слушаю.

Прозвучавшая фамилия Кинишевых запускает в моей голове карусель из воспоминаний. Отвлёкшись на встречу с сестрой, на письмо матери, на разговоры о ней, я на время забыла о своей собственной истории. Но теперь услышав о Владимире Ивановиче, я вспоминаю о его сыне Костике, а следом думаю о Полянском. О том июльском вечере, когда мы встретились с ним у "Корзиночки", о его жгуче-чёрных глазах и о потных ладонях на моём теле. Вспоминаю, как легко и непринуждённо мы с ним болтали в машине, и каким кошмаром закончилась для меня наша встреча.

И одна страшная мысль ошпаривает меня словно кипяток. Я вдруг понимаю, что Полянский держался со мной так уверенно и свободно, потому что принял меня за другого человека. В тот вечер он думал, что перед ним Маша. Ведь это она пригласила его на свидание в Н-ске. И это многое объясняет. Например, его взгляд, улыбку или дурацкие шутки.

А дальше запускается цепная реакция. В моей памяти один за другим всплывают разные моменты, которые до этого были мне непонятны, а теперь кажутся до смешного очевидными. Только мне не до смеха. Скорее наоборот.

Мне хочется расплакаться от понимания того, что нашу встречу с Полянским организовала… моя сестра.

И что вся остальная "жесть" случилась со мной "благодаря" ей.

Пока Маша безмятежно перебирает пальцами махровые петельки своего халата, я обрушиваю на неё всё и сразу. Начинаю издалека.

– Да, – говорю, – повезло Костику, что ты выбрала не его…

Маша вскидывает голову и смотрит на меня, непонимающе хлопая глазами.

– Что ты сказала?

Я поясняю:

– Ну, Костик Кинишев. Помнишь такого? Сын Владимира Ивановича. Я говорю, повезло ему, что ты положила глаз на его друга Стаса Полянского. А то пришлось бы Костику самому участвовать в твоём спектакле под названием "Месть".

Маша продолжает разыгрывать из себя ничего не понимающую дурочку.

– Как ты сказала? Спектакль под названием "Месть"? – нервно смеётся она. – Это что? Прикол какой-то?

– Хватит притворяться! – рявкаю я, хлопнув ладонью по мягкому подлокотнику кресла. – Ведь это благодаря тебе, сестричка, я оказалась в усадьбе Полянских! Это благодаря тебе я потеряла девственность не в объятиях любимого человека, а с каким-то нажравшимся в стельку ублюдком! Признайся, что таким образом ты решила отомстить мне за выбор, сделанный нашей матерью! За то, что меня она когда-то оставила с бабушкой, в сытой городской жизни, а тебя обрекла на голод и страдания в Пригороде!

Маша вскидывает ладонь, мол, остановись. Но меня несёт словно снежную лавину с горы.

– Ах, как это мерзко, – говорю я, – использовать в своих целях влюблённого по уши мальчишку! Костик мне рассказал, как ты морочила Полянскому голову своими любовными переписками, а на свидание пригласила только через полгода. Скажи, он понадобился тебе, чтобы привести в действие свой гадский замысел? Верно? Интересно, ты сама придумала такой, к-хм, необычный способ меня подставить или посоветовал кто-то?

Маша открывает рот, чтобы мне ответить, но я снова её опережаю:

– А как ты узнала мой номер телефона? Как узнала имя моего парня? Ты следила за мной? Ты видела нас вместе? – на этом я демонстративно хлопаю себя по лбу ладонью. – Ну, конечно! Ты видела меня на Садовой! Я ведь часто здесь бываю! У меня здесь подруга живёт! Вон её окна! Прямо напротив! – тычу пальцем в "густые" занавески, за которыми уже поздний вечер, зима, и, конечно же ничего не видать. – Господи, да зачем я гадаю! Вы ведь со Светкой сидели на одном форуме! Я сама видела вашу с ней переписку. Лиска и СуперКошка1234… Гениально! – театрально хлопаю в ладоши. – Я знаю, что в интернете Светка абсолютно неразборчива. Красуется во всех соцсетях, знакомится с каждым, не раздумывая. К ней не трудно втереться в доверие. Это она, моя безмозглая подруга, всё тебе выложила? И мой номер телефона, и про Кирилла, и мой адрес на Центральной. А потом ты нагрянула ко мне домой и довела до инфаркта мою бабушку. Ведь это ты принесла ей пояс от моего платья, который я оставила в твоей машине? Потому что ты и есть та самая незнакомка на белой иномарке. Знаешь, тебе очень идут черепаховые очки! Ты в них такая неузнаваемая! Кстати, с твоей стороны было очень "великодушно" подобрать меня у обочины адского перепутья! – я качаю головой из стороны в сторону. – Надо же, для воплощения своего плана мести ты использовала не только влюблённого в тебя друга, но зацепила и моих друзей тоже! Ладно, Светку, которая не ведает, что творит! Но как тебе удалось втянуть в это дело Карася? Ты что, заколдовала его? Я видела у него подробную карту Пригорода и разные фотографии. Я знаю, что он помогал тебе. Ты звонила ему. Вместе вы продумали каждую мелочь. По твоей указке он даже запер меня в своей квартире. Я просидела там одиннадцать грёбанных дней! Сколько ещё вы планировали меня удерживать? Или это был такой необычный способ от меня избавиться? Но стоило ли так заморачиваться, если можно было просто выкинуть меня в окно, как ты сделала это с Полянским? Ты же убираешь со своего пути всех неугодных! Правда? В своей мести ты жестока и беспощадна! Ну и как ты теперь себя чувствуешь? Тебе стало легче, когда ты отомстила всем своим обидчикам? Твоя душа, наконец, довольна, когда твоя "некудышная" мать, "жестокая" бабка и ставший бесполезным приятель мертвы, а сытая спокойная жизнь твоей "везучей" сестры бесповоротно разрушена? – я смотрю на её огромный беременный живот. – Хотя зачем я спрашиваю? Конечно, теперь у тебя всё хорошо…

На этом я замолкаю. Но не потому что мне больше нечего сказать, а потому что воздуха в лёгких больше нет. И пока я задыхаюсь от обиды и негодования, Маше удаётся, наконец, вставить словечко:

– Ты закончила?

Я молчу, а Маша говорит:

– Вот и прекрасно. А теперь послушай, как всё было на самом деле…