Текст книги "Меч и перо"

Автор книги: Мамед Саид Ордубади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 47 страниц)

По распоряжению Кызыл-Арслана была создана особая комиссия, которая должна была заняться разработкой проекта земельной реформы.

Налоги, взимаемые с крестьян, оставались неизменными со времен арабского нашествия. Они были непомерно велики и вконец разоряли крестьян, которым часто приходилось бросать свою землю и бежать в город на заработки. Эти налоги подрывали сельское хозяйство.

Кызыл-Арслан считал, что работающие на земле люди должны иметь покровителя не в лице безжалостного мюлькедара, а в лице правительства.

"Новая земельная реформа облегчит участь крестьян, – думал он, сделает их более заинтересованными в труде, что благоприятно скажется на урожайности".

Он подготовил текст фирмана, в котором говорилось:

"Отныне при определении налога надо учитывать не количество земли, которой владеет крестьянин, а размер урожая, собранного им с этой земли".

Кызыл-Арслан много думал о создании единого свода законов, о наказаниях и штрафах.

Им был издан фирман:

"Отныне размеры штрафов и наказаний должны определяться государственными судами. Так как земельные и политические дела имеют прямое отношение к правительству, духовенство не должно вмешиваться в них. Что касается лиц, обвиняемых в преступлениях против ислама, они также должны наказываться и штрафоваться в государственных судах, на которых будут присутствовать духовные лица".

Этот фирман привел в ярость духовенство, главным образом казн; ибо правительство лишало их неисчерпаемого источника доходов.

Кроме того, Кызыл-Арслан издал фирман, осуждающий сектантскую борьбу и вражду религиозных течений. В нем говорилось:

"Лиц, использующих коран как оружие в сектантской борьбе, следует наказывать как опасных политических преступников. Те, кто будет искать в коране оправдания сектантским распрям и религиозной междоусобице, будут преследоваться как враги ислама. В случае возникновения споров между шиитами и суннитами, к ним будут применяться новые законы о наказаниях.

Те ваизы и хатибы, которые с минберов мечетей будут разжигать вражду между сектами и религиозными течениями, лишаются права выступать в мечетях перед верующими. А те из них, которые станут призывать верующих к насильственному истреблению инакомыслящих, будут предаваться смертной казни, как внутренние враги государства.

Иноземные захватчики, в том числе халифы, всегда опирались на секты и религиозные течения, желая расколоть единства исламского мира и посеять в государствах Востока смуту. В этом они умудрялись делать своим сообщником даже священный Коран".

Однако, претворяя в жизнь свои реформы, Кызыл-Арслан столкнулся с теми же трудностями, что и халиф Мамун, правивший в первой половине IX века.

В своем письме к визирю Шамсаддину Кызыл-Арслан писал:

"Чтобы превратить восточные государства в цивилизованные страны, недостаточно иметь в них сильные правительства,– нужны также сильные, мудрые, энергичные реформаторы.

Проблема реформ не может быть решена только с помощью силы оружия. Нужно через науку и литературу внедрять в сознание народа мысль о том, что коран и государственные законы не могут ужиться вместе.

Сейчас, когда мы приступили к реформаторской деятельности, мы на каждом шагу встречаем сопротивление проповедников Корана.

Задумав создать новую налоговую систему, стремясь осуществить земельную реформу и упразднить старые бесчеловечные законы, такие, как откуп за убийство, мы натолкнулись на упорное противодействие духосенства, ибо наши реформы лишают их больших прибылей и сильно урезают их права. Более всего они воспротивились созданию правительственных судов, так как это отнимает у них возможность получать от народа взятки.

Духовенство Багдада и Хамадана, стремясь опорочить мои последние фирманы, вооружилось пока что только Кораном. Но и это уже немало! Увы, простой народ не понимает, что причиной всех его бед является религия, Коран и секты. Поэтому райят смотрит на все наши реформы как на бунт против ислама.

Пользуясь своим влиянием, духовенство натравливает народ на правительство. Больше того, хатибам даже удалось склонить на свою сторону некоторую часть нашего войска!"

Со всех концов империи султана Тогрула в Багдад полетели жалобы духовных лиц на политику Кызыл-Арслана. Они утверждали, что новые реформы направлены против исламской веры и духовной власти повелителя правоверных.

Кызыл-Арслан не обращал внимания на их козни. Сравнивая различные переводы Корана и религиозные книги, толкующие Коран, он пытался доказать, что именно Коран повинен в расколе и распрях исламского мира.

Однако его старания не принесли ему ничего утешительного, ибо духовенство, считавшее, что новая политика направлена исключительно против них, мешало ему заручиться поддержкой народа. Больше того, реформы Кызыл-Арслана имели много противников и среди народа. Темные, неграмотные люди начали называть Кызыл-Арслана вероотступником.

Основная ошибка Кызыл-Арслана заключалась в поспешности. Вместо того, чтобы постепенно проводить в жизнь свои разумные реформы, он задумал разом ликвидировать законы, имеющие традицию тысячелетней давности. Он не принял во внимание, что обычаи, узаконенные религией, невозможно изменить фирманом, который представляет собой всего-навсего бумажку, пусть даже украшенную печатью хекмдара.

Вторая большая ошибка Кызыл-Арслана состояла в том, что, замышляя реформы, он хотел пойти путем, которым в свое время шел халиф Мамун, и начал с того, что заговорил о несоответствии корана условиям тогдашней жизни. Эта мысль была сама по себе очень верная, ибо фанатизм во всех его уродливых формах всегда опирался на Коран, находя в нем свое обоснование. Но разве могли это понять темные невежественные люди, отравленные ядом религии? Мысли Кызыл-Арслана были непонятны им, а потому чужды.

Если бы Кызыл-Арслан повел борьбу сначала с отдельными вредными обычаями, опирающимися на Коран, он мог бы найти себе сильных сторонников среди шейхов враждующих между собой сект,

Если бы он пошел по этому пути, Коран постепенно терял бы свою силу и значение, ибо Коран не может обойтись без ереси и фанатизма. Жизненность Корана заключается именно в том, что его всякий раз по иному толкуют и, запутывая в нем все, даже самое простое и обыденное, превращают в нечто сверхъестественное и божественное.

Исламское духовенство хорошо понимало, что из Корана невозможно будет извлечь выгоду, признав его как историческое произведение или дастан о жизни народов. Ясно, Коран не заключал в себе законов и идей, с помощью которых могло бы жить цивилизованное общество, ибо Коран был временным оводом законов для людей примитивного общества. Для того, чтобы, этот свод законов не изжил себя, надо было исказить его и доказать его божественную сущность, переосмысливая в нем каждую, строчку.

Так родились ересь, фанатизм, различные исламские толкования, а отсюда уже борьба сект.

Кызыл-Арслан мог бы достигнуть успеха, если бы начал проводить реформы снизу, постепенно, привлекая на свою сторону простой народ. Но он хотел сразу сокрушить исламскую веру и потому не мог выйти победителем.

Представители духовенства, жалуясь в своих посланиях халифу на действия Кызыл-Арслана, писали: "Азербайджан заражает весь Восток безбожием!"

В конце-концов на попытку проведения реформ Кызыл-Арслана начали смотреть как на дьявольское наущение. Этим воспользовались враги Кызыл-Арслана. Многие духовные лица, бежавшие в соседние государства, создали там политические организации, направленные против Кызыл-Арслана. Иноземные хекмдары оказывали щедрую денежную помощь этим "защитникам веры", используя случай вмешаться в дела империи азербайджанских атабеков.

Появились специальные религиозные трактаты, порочащие реформистские попытки Кызыл-Арслана. На помощь улемам опять-таки пришел коран, в котором они вычитали новые откровения и мысли, призванные очернить действия энергичного хекмдара.

Попытки Кызыл-Арслана провести реформы не могли увенчаться успехом еще и потому, что основой государственного строя по-прежнему оставался абсолютизм.

Несмотря на ошибки Бабека, надо признать, что путь, по которому он шел, был наиболее верный. Чтобы достичь успеха в деле проведения реформ в каком бы то ни было восточном государстве, где господствуют ислам и абсолютизм, следовало идти только путем Бабека.

Несомненно, Бабек понял, что религия и государственный строй, где основа – абсолютизм, – это кровные братья, и поэтому повернул свое оружие и против религии, и против правительства. Бабек знал: не свергнув власти правителя, нельзя победить религию.

Кызыл-Арслан не мог, обнажив меч, поразить им самого себя же. Он оказался бы победителем лишь в том случае, если бы был способен изменить в корне весь государственный строй.

На это не мог пойти в IX веке халиф Мамун, не пошел на это и Кызыл-Арслан.

Халиф Насирульидиниллах не мог оставаться равнодушным, глядя на действия Кызыл-Арслана. Он написал ему суровое письмо:

"Уважаемый хекмдар!

Элахазрет султан Тогрул утвержден нами владыкой Азербайджана, Ирака, Персии и Рея. Повелитель правоверных предоставил только ему полномочия вершить делами в этих государствах и заниматься реформами.

Ваши войска заняли Хамадан и подступили к границам Арабского Ирака. После этого Вы начали осуществлять всевозможные реформы. Мы не можем назвать это иначе, как бунтом против ислама и повелителя правоверных.

Результатом Ваших предательских действий явится то, что Вы будете лишены власти в государстве азербайджанских атабеков, власти, унаследованной Вами как представителем рода атабека Эльдегеза.

Вы сделали попытку устранить в Хамадане и других городах салтаната шариатские суды и сместили с постов многих духовных лиц.

Вы не имели права вмешиваться в дела, подвластные только нам, халифу багдадскому.

В ответ на Ваши действия я хочу отлучить Вас от веры и запретить Вам жить в государствах халифата. Вам придется искать себе приют на земле гяуров.

Я слышал, Вы оскорбили духовенство и знатных лиц Хамадана, лишив их принадлежащего им имущества.

Собственность приверженцев исламской веры священна и неприкосновенна. Вы не должны были этого забывать.

Получив мое письмо, Вы должны, не мешкая, вернуть рабам Аллаха все их добро.

Приказываю Вам освободить всех, кто был Вами арестован, а те, кто были сосланы, должны вернуться на родину.

Вы должны заплатить цену крови наследникам тех, кого Вы приказали вздернуть на виселице за их приверженность религии, своей родине и своему падишаху.

Ваше вмешательство в дела казны заслуживают самого строгого порицания. Охрана казны поручается самому справедливому и набожному человеку, то есть падишаху страны.

Падишах пользуется покровительством халифа, а халифу покровительствуют святой пророк Мухаммед и всевышний Аллах.

Священный Коран обеспечивает неприкосновенность прав, которые предоставлены повелителем правоверных падишаху.

В течение недели по получении этого письма передайте свое войско в распоряжение законного падишаха, а сами уезжайте за пределы исламских государств.

Если Вы посмеете ослушаться моего приказа, я двину на Хамадан свои войска. Вы и Ваши сторонники будут схвачены и казнены как враги веры.

Повелитель правоверных Насирульидиниллах.

Багдад. Десятый день месяца Шабана",

Письмо халифа было доставлено в Хамадан особым посольством из десяти человек.

Прочитав письмо, Кызыл-Арслан обратился к Фахреддину:

– Я считаю, султан Тогрул непричастен к этому письму. Несомненно, оно написано только по настоянию духовенства, Гатибы и ее друзей, иноземных приспешников, которые добиваются раздела нашего государства. Если бы халиф не прислал мне этого письма, возможно, я отказался бы от мысли захватить Багдад. Но, если я сейчас не придам значения письму повелителя правоверных, он обнаглеет еще больше. Надо проучить халифа и показать ему его место. Очевидно, он еще не знает, что время халифов миновало. Стоит мне захотеть и он завтра же уступит свое место другому. Не надо торопиться с ответом на его письмо, мы должны все хорошо продумать. А пока организуем щедрый пир в честь посланцев повелителя правоверных, которые привезли это письмо. Устрой смотр войска, которое находится в Хамадане и его окрестностях. Пусть багдадские гости посмотрят, какой силой мы располагаем.

По приказу Кызыл-Арслана за городом, в одном из живописных садов, принадлежавшем покойному атабеку Мухаммеду, был организован пышный пир.

Посланцы халифа выехали за город в сопровождении большого воинского отряда, возглавляемого Фахреддином. С двух сторон на дороге выстроились вооруженные азербайджанские всадники. Гости поразились порядку, царившему в войске, и его численности.

Садир посольства халифа тихо сказал, обращаясь к своим товарищам:

– Такое войско может без труда захватить столицу повелителя правоверных. Уверен, наш владыка не представляет, какая опасность грозит ему.

На следующий день гостей из Багдада знакомили с историческими местами Хамадана и памятниками культуры древних мидян. На третий день их проводили в обратную дорогу, одарив щедрыми подарками.

А на четвертый день из Тебриза в Багдад выехало посольство, возглавляемое визирем Шамсаддином, которое везло письмо Кызыл-Арслана повелителю правоверных.

Перед Багдадом послы Кызыл-Арслана были встречены многочисленным отрядом вооруженных иракских всадников.

На площади перед халифским дворцом выстроились закованные в сталь и железо войска повелителя правоверных.

Халиф Насирульидиниллах хотел блеснуть перед людьми Кызыл-Арслана своей военной силой.

Послы Азербайджана по широкой мраморной лестнице поднялись в покои халифского дворца и очутились в просторном коридоре, пол которого был выложен красными мраморными плитками. В конце коридора они увидели трех огромных свирепых псов, похожих на львов, с ошейниками из толстой позолоченной цепи, каждого из которых держали три сильных чернокожих раба.

Из этого коридора они прошли в другой, поменьше, вдоль стен которого выстроились празднично одетые статные рабы. Пол и стены большого зала, в который они вошли из этого коридора, были покрыты коврами. Их внимание привлекли хорошо выделанные шкуры тигров, леопардов, львов и других хищных животных, которые висели на стенах. Резной потолок представлял собой произведение искусства редчайшей красоты.

В зал вошел личный слуга халифа и, отдернув расшитый золотом парчовый занавес, с поклоном предложил послам пройти на веранду.

Просторная веранда была перегорожена посередине красивым занавесом из китайского шелка, за которым находился халиф.

В креслах перед занавесом сидело несколько эмиров и военачальников халифа. Они не обратили никакого внимания на послов Кызыл-Арслана и продолжали как ни в чем не бывало свою беседу.

Азербайджанцы сели в предназначенные для них кресла и ожидали, когда халиф соизволит принять их.

Наконец им предложили пройти за китайский занавес.

Халиф восседал на красивом просторном троне, поджав, под себя ноги и откинувшись на большую бархатную подушку. По бокам трона стояли две рабыни с опахалами, а позади – два телохранителя с обнаженными мечами на плечах.

Повелитель правоверных был облачен в халат, в каком он обычно принимал иноземных послов. Голову его украшала зеленая шелковая чалма, отороченная хорьковым мехом, к которому было пришито несколько крупных жемчужин и бриллиантов.

Лицо халифа было сумрачно и непроницаемо.

Посланцы Кызыл-Арслана низко поклонились.

Визирь Шамсаддин, выступив вперед, сказал:

– Салам алейкюм, о повелитель правоверных и владыка исламского мира!

– Алейкюм салам! – ответил халиф. – Да снизойдут на вас милость и благословение всевышнего Аллаха. Позволяю вам сесть.

Посланцы Кызыл-Арслана, еще раз поклонившись, сели в кресла.

Визирь Шамсаддин поднялся и протянул халифу Письмо Кызыл-Арслана.

Насирульидиниллах начал читать:

"Светлейшему халифу и повелителю правоверных Насирульидиниллаху от атабека Азербайджана Кызыл-Арслана, сына Шамсаддина Эльдегеза.

Я получил и прочел письмо уважаемого халифа и хочу сразу же возразить: ни моего отца Шамсаддина Эльдегеза, ни моих братьев Тогрула и атабека Мухаммеда халифы не возводили на престол.

Династия Эльдегезов пришла к власти с помощью своих мечей, а существует она благодаря мужеству и отваге азербайджанского народа.

Поэтому мы имеем право руководить нашим государством так, как нам хочется. Проявляя заботу о благосостоянии наших подданных, мы не будем ни у кого спрашивать позволения на те или иные меры.

Я привел в Хамадан свое войско, не спросив на то разрешения у халифа, ибо этого требовали национальные интересы Азербайджана. Азербайджанцы не могли оставаться равнодушными, видя, что их древняя столица и живущий в ней султан Тогрул служат интересам кучки приспешников иноземных хекмдаров. Мое войско будет защищать границы нашего государства, потому оно и перешло реки Аракс и Куру.

Вы пишете в своем письме, что лишаете меня права на власть. Однако повелитель правоверных должен знать: не им эта власть дана мне и не ему лишать меня ее.

Хекмдаром меня сделали воля моего народа, мой ум и моя сила. Всего этого я не лишен и сейчас. Стоит мне только приказать – и халиф увидит на конях весь азербайджанский народ. Сейчас за моей спиной стоит стотысячное войско храбрецов.

Если бы я захотел, то мог бы создать на Востоке новый халифат и назначить халифом того, кого пожелаю.

Да, я отправил в ссылку кази Хамадана. Я имел право сделать это, потому что в одном государстве не может быть двух падишахов. Я не допущу, чтобы в государстве, управляемом династией Эльдегезов, духовные лица создали своего рода второе государство и вмешивались в дела правительства Эльдегезидов.

Такова моя политика. Я управляю государством, я несу ответственность за судьбу моего народа, а поле деятельности кази и духовенства – мечети и медресе*. Делами государства должно заниматься правительство.

______________

* Медресе – школа при мечети.

Повелитель правоверных пишет в своем письме, что отлучает меня от исламской веры. Он приказывает мне покинуть пределы исламских государств и искать убежище на земле гяуров.

В ответ на это я хочу ответить повелителю правоверных следующим образом: если бы мне пришлось искать землю гяуров, то есть тех, кто не признает ислам, оскорбляет достоинство и честь исламских народов, используя богатства этих народов в своих личных целях, то мне нужно было бы прежде всего приехать в Багдад, ибо я пришел к выводу, что зараза, губящая исламские страны, идет из столицы повелителя правоверных.

Повелитель правоверных приказывает мне вернуть знати и духовным лицам Хамадана отобранное у них имущество. Вы лишите, будто ислам запрещает посягать на собственность приверженцев веры.

Спешу сообщить повелителю правоверных, что отобранное мной у знати и духовных лиц Хамадана имущество было приобретено ими нечестным путем. Это имущество ограбленного мусульманского народа.

Подумать только, небольшая кучка духовных лиц присваивает добро и ценности сотен тысяч мусульман! Справедливо ли это?

Коль скоро халиф берет под свою защиту грабителей, он не имет права называть меня гяуром.

Вы приказываете мне заплатить за кровь наследникам тех, кого я приказал повесить.

Я считаю своим священным долгом карать тех, кто грабит народ, злоупотребляет властью и продает родину иноземцам.

Преступники могут сбежать в столицу халифа, который защищает их, и спрятаться под троном повелителя правоверных, однако, я готов дойти до самого Багдада, чтобы найти их и покарать.

А посему прошу повелителя правоверных немедленно выслать из Багдада в Хамадан преступного визиря султана Тогрула – Мифтахуддина, его казначея-вора Абдуллу и восемнадцать других изменников родины, бежавших от возмездия. В противном случае я прибуду в Багдад сам и велю повесить негодяев перед воротами Вашего дворца.

Вы пишете, что я не имел права вмешиваться в дела государственной казны.

Очевидно, повелитель правоверных забыл, как некогда хекмдар Бахауддовле наказал плетями расточительного халифа Таибубиллаха за опустошение багдадской казны

То же самое может случиться и с нашим повелителем правоверных Насирульидиниллахом.

Повелитель правоверных пишет, что права,предоставленные падишахам, неприкосновенны.

Лучше бы уважаемый халиф говорил о неприкосновенности прав и чести народа.

Повелитель правоверных пишет мне: "Падишах пользуется покровительством халифа, а халифу покровительствуют святой пророк Мухаммед и всевышний Аллах".

В ответ я хочу спросить повелителя правоверных: а кто же, по его мнению, должен покровительствовать народу страны, и самой стране?

Тем не менее должен сообщить повелителю правоверных, что я пришел в Хамадан не для того, чтобы отобрать власть у моего брата султана Тогрула. Наоборот, я стремлюсь помочь моему брату защитить салтанат от внешних врагов, покарать окружающих его изменников родины и тем самым укрепить его власть.

Повелитель правоверных пишет: "В течение недели по получении этого письма передайте свое войско в распоряжение законного падишаха, а сами уезжайте за пределы исламских государств. Если Вы посмеете ослушаться моего приказа, я двину на Хамадан свои войска. Вы и Ваши сторонники будут схвачены и казнены как враги веры".

На это я хочу ответить повелителю правоверных так: пусть он напрасно не утруждает себя и свое войско. Я сам явлюсь в Багдад с моими аскерами. В Багдаде мы вместе с халифом разрешим некоторые вопросы, имеющие отношение к судьбе нашего государства. А я, кроме того, прикажу разыскать и наказать бежавших изменников родины.

Кызыл-Арслан",

Прочитав письмо, халиф вызвал начальника дворцовой стражи и приказал, махнув в сторону посланцев Кызыл-Арслана: – Отправьте в зиндан! Азербайджанцы, услышав это, поднялись со своих мест. Визирь Шамсаддин, поклонившись халифу, сказал:

– Сердечно благодарим повелителя правоверных за радушный прием! Хочу лишь напомнить, что наш хекмдар Кызыл-Арслан проводил с подарками посланцев, которые привезли в Хамадан письмо халифа.

После того, как азербайджанских послов увели в тюрьму, халиф вызвал своих визирей и военачальников.

– Мы должны как можно скорее захватить Хамадан! – сказал он. – Пусть мое войско немедленно выступает!

Повелитель правоверных не сомневался, что победа будет на его стороне. Он рассчитывал на поддержку иракцев, рейцев и хорезмнйцев, которые обещали ему выступить против Кызыл-Арслана по первому его зову.

НА БЕРЕГАХ ТИГРА И ЕВФРАТА

Кызыл-Арслан не стал ждать возвращения своей делегации, посланной в Багдад к халифу. Он заранее знал, как повелитель правоверных воспримет его письмо.

Прежде всего он решил обеспечить безопасность восточных и северных границ империи, послав к ним многочисленные военные отряды. Правитель Арана получил приказ быть готовым к возможному нападению ширваншаха, который, пользуясь каждым случаем, вмешивался в дела своего соседа.

В первых числах месяца Рамазана войско Кызыл-Арслана выступило из Хамадана на Багдад.

У городов Йагуба, Шехрибан и Кызыл-Рюбат произошли незначительные стычки с отрядами халифской конницы, которые не смогли приостановить наступление Кызыл-Арслана. Не, когда азербайджанское войско вышло от города Мусейиба к берегу Евфрата, оно встретилось лицом к лицу с большим войском халифа багдадского.

Четыре дня арабские и иракские воины, закованные в железные доспехи, не давали азербайджанским всадникам продвинуться вперед. Мечи и копья наступающих не могли пробить железные доспехи халифа.

На пятый день к месту сражения подоспела конница, возглавляемая Фахреддином. Всадники, вооруженные длинными стальными палицами, врезались в самую гущу воинов халифа и принялись их избивать.

Сражение началось перед восходом солнца. Поле брани огласилось звоном металла и воплями халифских воинов, панцири и шлемы которых под ударами азербайджанских всадников раскалывались, как орехи.

Битва продолжалась более пяти часов. Большая часть халифского войска была перебита, оставшиеся в живых бежали. Стремясь найти спасение на том берегу Евфрата, они бросились к мосту, но мост был заранее разрушен азербайджанскими аскерами. Воины халифа, объятые паникой, кидались с берега в воду, и тяжелые доспехи тотчас тянули их ко дну.

Отдохнув два дня в Мусейибе, азербайджанское войско двинулось на Багдад. Соединившись со вторым войском, которое шло к столице халифата через Мосул, оно встретилось у города Дуджейлы с многотысячной армией халифа, состоящей из отборных конных отрядов.

У халифа был план: навязать азербайджанцам сражение на равнине у города Дуджейлы и нанести им поражение. Он приказал своему сардару разрушить мост через Тигр у города Самирийя, чтобы задержать продвижение Кызыл-Арслана.

Кровавая битва за мост продолжалась два дня. Багдадское войско стремилось во чтобы то ни стало овладеть переправой через Тигр.

А тем временем часть азербайджанской конницы, обойдя противника с юга, захватила деревушку Казимейн.

Халифское войско, зажатое в узком коридоре между Багдадом и деревней Казимейн, оказалось в затруднительном положении. Аскеры халифа сражались как львы, стремясь не пропустить в Багдад наседавших на них азербайджанцев.

На четвертый день кровопролитных боев войско халифа отступило на правый берег Тигра, сдав Кызыл-Арслану западную часть города.

Многочисленный отряд Фахреддина, продвигаясь от города Самирийя по правому берегу Тигра, ворвался в Багдад и помешал отступавшему войску халифа разрушить городские мосты.

Когда муэдзин на минарете мечети Расафэ выкрикивал вечерний азан, кони азербайджанских всадников проносились по городу, высекая копытами искры на мощенных камнем улицах.

Прошло время вечернего намаза. На город опустились сумерки. Пятьдесят тысяч коней азербайджанского войска, стоя на берегу Тигра, фыркая и прядая ушами, жадно пили воду,

Через пять дней после взятия Багдада войско халифа было полностью разоружено. Армия Кызыл-Арслана захватила двадцать тысяч боевых лошадей, сорок тысяч верблюдов и десять тысяч походных шатров. Кроме того, было взято бесчисленное множество оружия и прочих военных доспехов, которыми можно было вооружить сорокатысячную армию.

Все это было отправлено в Азербайджан.

Халиф Насирульидиниллах, узнав о том, что Кызыл-Арслан лично идет к захваченному его войском Багдаду, выслал навстречу ему своих посланцев.

Кызыл-Арслан, приняв их в городе Йагубе, заявил:

– Цель моего путешествия – увидеть знаменитый Тигр и посетить в городе Кербеле гробницу имама Гусейна, а в городе Куфе – гробницу имама Али. На обратном пути я, возможно, заеду в Багдад: мне хочется побывать в развалинах города Медаина. Передайте халифу, что Кызыл-Арслан доволен теплой, сердечной встречей, которую он оказал ему.

Посетив гробницы святых имамов, Кызыл-Арслан на обратном пути заехал в Багдад.

В западной, старой, части города для него был разбит шатер, в котором он поселился.

Жители Багдада, стремясь увидеть хекмдара победителя, все свободное время проводили на берегу Тигра.

Халиф, прислал к Кызыл-Арслану своих визирей, приглашая его переехать в свой дворец.

Кызыл-Арслан ответил визирям так:

– Если я вступлю в столицу халифа как враг, это будет с моей стороны большая непочтительность по отношению к повелителю правоверных. Я въеду в Багдад лишь после того как будут приняты условия мирного договора, и как друг припаду к руке повелителя правоверных.

Халиф направил к Кызыл-Арслану своих представителей и поинтересовался через них, на каких условиях Кызыл-Арслан согласен заключить мир.

Визирь Кызыл-Арслана Шамсаддин, приняв представителей халифа, передал им документ, в котором были изложены условия, выдвинутые Кызыл-Арсланом.

При этом Шамсаддин сказал:

– Условия мирного договора передаются не устно, а в письменном виде для того, чтобы повелитель правоверных понял: здесь ничто не может быть изменено и ничто не может б, ыть добавлено. Если халиф не примет этих условий, столица халифата будет перенесена из Багдада в Хамадан.

Через день Кызыл-Арслан получил документ с условиями мирного договора, подписанный халифом.

Условия договора были таковы:

"Первое. Повелитель правоверных должен возместить все расходы азербайджанского войска не из казны, а из своих личных средств. Размеры расходов будут определены особой комиссией, в которую войдут представители халифа и Кызыл-Арслана.

Второе. Семьям азербайджанских воинов, павших в сражениях с войсками халифа, должно быть выплачено вознаграждение. Общая сумма будет определена военачальниками Кызыл-Арслана.

Третье. Для охраны дворца и поддержания порядка в городе халиф будет иметь отряд, не превышающий пяти тысяч человек. Хекмдар Азербайджана, в свою очередь, обязуется защитить халифа от всякого возможного нападения со стороны какого бы то ни было государства.

Четвертое. Халиф освобождает Азербайджан от уплаты всех податей.

Пятое. Для обеспечения надлежащей защиты духовной власти халифа от посягательств со стороны иноземных государств повелитель правоверных обязуется ежегодно высылать Кызыл-Арслану двести тысяч золотых динаров.

Шестое. Халиф теряет право назначать по своему усмотрению в государствах азербайджанских атабеков кази, хатибов и других своих духовных представителей.

Седьмое. Азербайджанскому народу должны быть возвращены все исторические ценности и исторические книги, вывезенные в Багдад во время нашествий армий халифов на Азербайджан.

Восьмое. Азербайджанцы, высланные из Багдада в течение последних месяцев, получают возможность вернуться назад в свои дома, а ущерб, нанесенный им, должен быть возмещен.

Девятое. Азербайджанцам, проживающим в странах халифата, должны быть гарантированы права, какими пользуется коренное население этих стран.

Десятое. Все арабские владения в Азербайджане должны быть возвращены азербайджанскому народу. Наследники арабских завоевателей лишаются всех прав на принадлежащие им ныне земли, лесные угодья, воду и прочее.

Одиннадцатое. Халиф не должен вмешиваться в государственные дела Азербайджана.

Двенадцатое. Правительство Азербайджана имеет право издавать любые законы, какие оно сочтет нужными для своего народа.

Тринадцатое. Халиф обязуется отозвать из Северного Азербайджана своих джасусов, деятельность которых направлена против азербайджанского правительства.

Четырнадцатое. В случае возникновения разногласий между Азербайджаном и Ширванским государством, халиф обязуется соблюдать нейтралитет.

Пятнадцатое. Халиф должен немедленно взять под стражу двадцать изменников, бежавших от кары Кызыл-Арслана и укрывшихся в его столице, и передать их Кызыл-Арслану.

Шестнадцатое. Все лица азербайджанской национальности, будь то мужчины или женщины, привезенные в Багдад как пленники или присланные в подарок халифом, должны быть возвращены на родину.