Текст книги "Worm (ЛП)"

Автор книги: Мак Дж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 88 (всего у книги 104 страниц)

Пока он был занят, я сделала пятый заход моего боевого построения. Попыталась действовать тоньше, не наматывая, а осторожно сбрасывая нити сверху – надеясь создать достаточно, чтобы Манекен потерял равновесие. Он атаковал, выбросив вперёд руку, которую я не склеила. Я подтормаживала из-за боли в животе, и удар сбил меня с ног, казалось, в сотый раз подряд. Мне удалось отбросить его руку прежде, чем он успел сделать что-то ещё, и вскочить на ноги.

Я смогла высадить пауков на вытянутую цепь. Они немедленно начали производить клей, облепляя саму цепь и механизм, который сматывал её. Один паук – это всё равно что ничего, но когда их много, эффект получается заметный.

Я увидела, когда Манекен осознал, что именно я делаю. Он выдвинул цепь и взмахнул ею – лезвие прочертило широкий круг. Я пригнулась, но двоих людей задело, и они закричали. Манекен начал сматывать цепь, но механизм заклинило.

Его тело напоминало силовой костюм Оружейника – но каждый новый механизм заставлял вырезать часть плоти. Я думаю, из-за безумия он чаще выбирал элегантные и зрелищные решения, чем грубые, но надёжные. Пропеллер из лезвий в лодыжке, втягивающий цепь механизм в руке были задуманы лёгкими, использующими минимум энергии и дающими максимальный эффект.

Манекен наклонил голову и посмотрел на руку, которая упорно отказывалась втягиваться на место.

Я сделала шестой заход насекомыми. Когда рой пролетел, Манекен поднял голову и посмотрел на меня – насколько вообще можно посмотреть без глаз. Он понял, что происходит.

Какой-нибудь кейп получше меня мог бы пошутить или позлорадствовать. Я же была вся избита. Болели рёбра, живот, плечи, шея, спина, ноги. В некоторых местах боль давила как раскалённая кочерга. Я не могла перевести дыхание.

Конец цепи выпал из локтевого сустава Манекена, и я увидела, как он подошёл к упавшей руке, поднял её, вырвал оставшуюся цепь и вставил руку на место.

– Давай, – пробормотала я себе под нос.

Лезвия выскочили из пазов по всему телу – о некоторых я даже не подозревала. Клинки начали бешено крутиться, каждая из частей тела вращалась с силой, достаточной, чтобы разрезать сеть прежде, чем она прилипнет.

Используем другую тактику. На этот раз рой пролетел над Манекеном – тридцать или сорок пауков работали одновременно без устали. Каждый паук выпускал нить небольшими отрезками, которые свободно падали вниз.

Когда нити не были натянуты, а падали свободно, они легко захватывались вращающимися лезвиями, цепляя следующие нити, образовывая клубки.

Именно этого я и ждала.

А вот к чему я была не готова, так это к тому, что Манекен сменит тактику и снова двинется на простых людей.

– Эй! – крикнула я ему.

Я надеялась, что вторая фаза атаки пройдет аккуратнее.

Половина моего роя, прибывшего из логова, всё ещё ожидала указаний. Я распорядилась ими, пока бежала к Манекену – по пути выхватив ещё одну доску из кучи.

Кто-то закричал, когда Манекен полоснул его. Двоих или троих этот ублюдок зажал в угол. Кто-то уже ранен.

– Стой, твою мать! – крикнула я. Бесполезно.

Придётся начать вторую часть плана. Я приказала насекомым принести снаряжение – так же, как ручки, маркеры, свечи и бутылочки с антисептиками. Часть роя доставляла обрывки шёлка, который использовался для работы над костюмами. Маски, которые я сделала на пробу, ремни и завязки. Когда шёлк опадал в воздухе, то он скорее повисал на лезвиях, чем перерубался. Манекен скоро стал кружащимся клубком.

Остальные насекомые несли материалы для изготовления костюма. Тюбики с краской были достаточно жёсткие и разрывались под ударами лезвий, создавая маленькие влажные яркие вспышки. Я отвинтила крышку с принесенной мне большой бутылки с клеем, и группа насекомых потащила её к Манекену, держа вверх ногами и поливая клеем его голову и плечи. Лезвия разорвали пакеты с красителями. Облака чёрного, коричневого, серого и лилового порошка оседали в воздухе, облепляли тело Манекена и подчёркивали каждый паз для оружия, каждый соединительный шов.

Я замахнулась – снизу вверх – доской, метя в самую широкую часть режущего вихря, в который превратился Манекен. Скорее из-за везения, чем по расчёту, я попала по концу одного из лезвий. Инерция доделала мою работу – Манекен согнулся и завалился набок, в буквальном смысле распадаясь на куски. Цепь соединяла между собой всё – но ни одна часть тела не находилась в своём суставе. Какой-то встроенный защитный механизм от сильных ударов?

Рой кружил над Манекеном, сбрасывая на него новые нити шёлка и поливая клеем – паучьим и бутылочным.

Манекен начал медленно подтягивать к себе различные части тела. Я быстро подобрала руку, отсоединенную от цепи, и отбросила её в сторону. Потом взяла голову.

Ясно, что в голове не было ничего особенно ценного. Уж слишком очевидная цель. Но её легко взять, и у головы не так много соединений. А вдруг она ему нужна?

Я потащила голову назад – а из шеи полезли новые порции цепи. Одним длинным рывком я развернула тело Манекена к себе – мой организм явно протестовал против подобных усилий. Ещё один рывок – и я сдвинула тело на десяток сантиметров. Меж тем показалось ещё полметра цепи.

В груди явно прятался более мощный механизм, чем в других частях тела. И, хоть он и был измазан клеем, цепь начала медленно втягиваться.

Кто-то подошел и схватил цепь вместе со мной. Вдвоём мы сдвинули тело Манекена на метр.

– Куда? – спросил мой помощник. Это был дородный мужчина с густой чёрной бородой, в очках с массивной тёмной оправой и в красно-чёрной полосатой футболке. Один из моих подопечных.

Я повернулась и показала. Металлическая рама, которая когда-то окружала оборудование. Сейчас рама пустовала – просто конструкция из металлических балок.

– Пусти, – сказал мужчина. Я отошла в сторону. Когда я перестала путаться под ногами, незнакомец сумел подтащить Манекена ещё на полтора метра ближе к раме. Ещё рывок – и они на месте.

Я ухватила голову и стала приматывать её к раме. Туго затягивала узлы и запутывала цепь между балками. Голова болталась, обрубок шеи смотрел в потолок. Пять метров цепи отделяло голову от тела Манекена.

Ему уже удалось втянуть цепи и присоединить оставшуюся руку. С помощью этой руки он пытался надежно пристроить на место ноги.

У меня оставалось несколько секунд.

Насекомые в помещении подсказали мне, где найти необходимое. Я рванула в угол и подняла шлакоблок.

Манекен встал, когда я ещё не прошла и половину пути к привязанной голове. Я передумала и бросила шлакоблок, и стала обходить противника по широкой дуге, оставаясь на полпути между ним и его головой. Похоже, Манекен следил за мной.

Я его разозлила?

Манекен больше не вращался. Повреждения, нанесенные насекомыми, стали очевидны. Плотный слой паутины и обрывков ткани покрывал всё тело, только половина лезвий торчала из-под шёлка, клея и прочей гадости. А ещё он был весь разноцветный – краска оставила полосы, а порошок – пятна.

Я собрала насекомых в очередное построение. Шёлка осталось мало, но нам нужно было обойтись тем, что есть.

Манекен шагнул вперёд. Движения неловкие, не то, что раньше. Хорошо. Наверное, шарниры уже не в идеальном состоянии.

Он снова двинулся, отсоединил цепь, которую я привязала к металлической раме. Он не обращал внимания на меня. Я обратилась к насекомым и увидела его цель.

Рука. Она медленно ползла к нему, цепляясь пальцами за пол.

Когда я поняла, что ему нужно, я направила часть паутинного роя к руке. С трудом шагнула влево и встала между Манекеном и его целью. Рой пронёсся над ним. Седьмой пролёт. Когда рой пролетал мимо Манекена, тот рубанул насекомых, неожиданно проявив эмоции.

Манекен засунул руку в отверстие в шее, куда крепилась голова, и вытащил маленький ножик.

Я встала в боевую стойку. Он – Технарь, ножик может оказаться чем угодно.

Манекен нажал выключатель, и серое сияние охватило лезвие. Я узнала технологию Оружейника.

Оружие с таким же внешним эффектом нанесло ошеломительный урон Левиафану.

Манекен шагнул вперёд, я отступила. Сзади прыгала рука. Манекен пользовался телескопическим лезвием, чтобы подтолкнуть её в нужном направлении. Он пытался провести руку кружным путём мимо меня.

Насекомые пролетели над безголовым Манекеном в восьмой раз.

Он снова атаковал меня. На этот раз я не смогла бы блокировать удар, и моя броня не защитила бы меня. Движения Манекена были неуклюжими из-за отсутствия руки, но почти трёхметровый рост давал широкий радиус действия вне зависимости от оружия.

Я поспешно отступила, слишком хорошо понимая, что мои пауки не смогут работать быстро и помешать нанести удар. Я торопилась выбраться из помещения.

Раздался звук тяжёлого удара, затем звон металла. Манекен остановился, развернулся на месте и зашагал обратно.

Звук удара раздался снова. Я пошла следом, пытаясь не хромать и понимая, как мало могу сделать, чтобы остановить чудовище. Пересекла половину помещения, когда увидела, что именно привлекло внимание Манекена.

Мужчина, помогавший мне, держал в руках шлакоблок, и уже в третий раз обрушил его на голову Манекена. Голова слетела с цепи, упала и покатилась. Мужчина снова поднял своё оружие, но передумал бить, увидев Манекена. Он швырнул блок на голову и побежал.

Манекен не погнался за ним. Вместо этого он нагнулся и поднял голову, затем выпрямился. Я замерла на месте.

Долгое время Манекен держал голову на расстоянии вытянутой руки. Потом он бросил её на землю.

Тянулись секунды. Рука прыгала к хозяину. Пауки окружили руку и запутывали шёлком – и только лезвие позволяло ей двигаться. Пальцы воевали с нитями, пытаясь сдвинуть руку в положение, удобное для следующего выброса лезвия.

Манекен повернулся к руке – и я бросила на неё весь свой рой. Тысячи нитей – каждую держали несколько летающих насекомых – прилипли к ней. Все вместе старались утащить руку как можно дальше. Я подняла конечность вверх, к потолку, и начала закреплять там, заворачивая в кокон. Враг повернулся ко мне, развернув плечи. Теперь, когда у него нет головы, сложно понять язык его тела. Он зол на меня?

Манекен шагнул ко мне, собираясь атаковать, но шёлк оплетал его, стеснял движения. Нога шагнула вперед не так далеко, как он хотел. Отсутствие руки не дало удержать равновесие. Он рухнул.

– Хочешь продолжить? – спросила я у лежащей фигуры, и мое сердце ушло в пятки. Я стояла, готовая отскочить или напасть по первому сигналу.

Манекен медленно поднялся на ноги. В двух местах ножом перерезал шёлк. Я ударила его строем насекомых в девятый раз, набросив шелковую сеть. Надеялась выбить его из равновесия настолько, чтобы он пырнул себя ножом. Не удалось.

Манекен выпрямился, перехватил нож и поднял палец. Покачал им влево и вправо – всё тот же жест неодобрения и осуждения.

Потом повернулся и двинулся к двери. Я не пыталась его остановить, просто не была на это способна.

Через насекомых я наблюдала, как он уходит. Ощущала его за три, четыре, пять кварталов отсюда – пока он не покинул мою территорию. Когда он исчез, силы оставили меня. Я упала на колени посреди комнаты.

Всё болело. Если Манекен и не сломал мне рёбра или ключицу, то наверняка были трещины. Но слово "боль" не полностью описывало моё состояние. Я была измотана физически. Но вдвое сильнее я была измотана эмоционально.

Шарлотта подошла и подала мне руку. Я услышала гул разговоров вокруг. Отвернулась. Не готова сейчас слушать критику, но и похвалы не заслужила. Сколько человек было ранено, пока я дралась с Манекеном? Сколько человек погибло из-за того, что я не была начеку?

Шарлотта помогла мне подняться. Спросила, чем ещё помочь, но я лишь покачала головой. Медленно, осторожно, оберегая себя, я подошла к отделённой голове Манекена.

На соединительном шве на шее, там, куда крепилась цепь, была крошечная трещина. Из нее сочилась чёрная жидкость. Очевидно, это повреждение Манекен посчитал достаточно серьёзным, чтобы бросить голову. Я оставила её лежать на полу.

Доковыляла до тела седой женщины. Встала на колени, игнорируя боль. Осторожно повернула ее лицом к себе и взглянула в открытые, неожиданно ярко-голубые глаза.

– Простите, – сказала я.

Не знала, что ещё добавить. А через пару минут просто перестала об этом думать. Я оставила глаза женщины открытыми, закрыть их мне показалось высокомерным и банальным.

Насекомые обрезали нити, и рука Манекена упала с потолка. Многие вздрогнули от звука удара.

– Голову и руку нужно бросить в океан, – распорядилась я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Если есть лодка, то лучше отплыть куда-нибудь подальше.

– Хорошо, – прошептала Шарлотта.

– Мне надо идти. Я оставлю насекомых присматривать за вами, – я направилась к двери, прихрамывая.

Я победила. Если можно так выразиться.

12.08

Я уже забыла, когда в последний раз высыпалась. И совсем не так хотела бы начать свой день.

Я настолько устала, что не могла заснуть, не могла унять лезущие в голову мысли, не могла удержаться от того, чтобы последний разочек проверить территорию и убедиться, что люди в безопасности. И в довершение всего – боль от ранений, которая выдергивали меня из зыбкого полусна каждый раз, когда я шевелилась или меняла позу. Едва утренний свет начал проникать сквозь щели металлических ставен, я накрылась подушкой и попыталась урвать ещё несколько часов сна.

Надо выспаться на случай, если меня угораздит столкнуться с Манекеном или любым другим из Девятки. Два-три часа сна в сутки до добра не доведут.

Хотя, по моим ощущениям, дополнительные часы отдыха ничего не изменили.

Боль от ран и боль в измученных мышцах – после забега босиком и схватки с Манекеном – слились воедино. Казалось, всё тело превратилось в сплошной синяк. Проще было сказать, что у меня не болит. Грудной клетке досталось больше всего – каждый вдох отдавался болью справа внизу. Я встала с кровати только со второй попытки.

Я быстро осмотрела себя. Вместо живота – один сплошной сине-жёлтый кровоподтёк. На ощупь тело под синяком не было ни жёстким, ни слишком податливым. Значит – если я правильно помню – внутреннего кровотечения нет.

Если так будет продолжаться, нужно ещё раз записаться на курсы первой помощи: освежить в памяти теорию и подтянуть практику. Казалось, февраль был целую вечность назад. Слишком много всего случилось за последние месяцы.

Я прошаркала в ванную и тихо застонала: пол был усыпан осколками от зеркала и дверцы душа. Вернувшись в комнату, я нацепила шлепанцы, нашла рубашку, которую не жалко, и бросила её на пол ванной. Я повозила рубашкой по полу, расчистив его от большей части осколков, выгребла стекло из душевой кабинки на плиточный пол и включила воду. Напор и вполовину не был таким, как обычно. А вода была холодной. И не потеплела даже после того, как я подождала, подержав руку под струёй.

Я всё равно запрыгнула в душ, надеясь проснуться. Ну и постараться превратить свою причёску во что-то приемлемое: если волосы не помыть, то потом расчесывать их – сущий ад. Тем более что все зеркала на тысячу километров вокруг разбиты.

Я вытерлась, надела контактные линзы, расчесала влажные волосы, напялила шлёпанцы и двинулась в спальню одеваться, лавируя в море битого стекла.

Телевизор, ноутбук и телефон не работают. Нет никакой информации о последних событиях. Я не могу позвонить. Не могу посмотреть новости и проверить, что случилось за ночь. Не могу даже узнать, сумела ли кого-нибудь спасти, пока бежала и оставляла сообщения. Мне оставалось только ждать худшего, что портило и без того сомнительное настроение.

Я спустилась вниз, открыла дверь на второй этаж. Он был относительно цел: металлические ставни не дали огромным окнам засыпать стеклом помещение, террариумы изготовили из пластика, а не из стекла. Не хотела бы я остаться в комнате с несколькими десятками стеклянных ящиков, зная, что Птица-Хрусталь в городе.

Хорошо – меньше комнат убирать. Беспорядка и так хватает.

Сьерра и Шарлотта разговаривали внизу, у кухонного стола. Как только я вошла, они замолчали.

Они молчали, когда я подошла к буфету. Чай. И, может быть, обжаренный лаваш, бекон, яйцо...

Я заглянула в буфет, и мои надежды начать день с нормального завтрака испарились. Баночки со специями, стоящие на одной полке с пакетиками чая, были уничтожены. Их содержимое – вместе с бесчисленным числом стеклянных осколков – засыпало весь буфет. Пахло корицей, тмином и разными сортами перца. И это были ещё не все потери: бутылки с соусами на верхних полках лопнули и залили нижние полки и ящики своим содержимым пополам со стеклом. За ночь всё это застыло.

Я посмотрела на девушек. Никто не заговорил – а Шарлотта и вовсе отвела взгляд.

Ненавижу такие ситуации. Ненавижу чувствовать себя ранимой и знать, что кто-то видит меня такой. Вся избитая, больная и хромая, я выглядела для них обычной смертной. Я оказалась не способна остановить нападение Манекена, не способна защитить и предупредить моих подопечных о Птице-Хрусталь. Смогут ли они воспринимать меня как босса? Ведь Сьерра даже старше меня.

Ладно, мне всё равно нужно поручить им работу. Сосредоточимся на буфете и разрушениях в нём.

– Шарлотта, готова к работе?

– Да, – сказала она. Когда я повернулась, Шарлотта снова отвела взгляд. Да, я пропустила несколько ударов, но неужели выгляжу настолько плохо?

– Придётся пройтись – мне нужно быть в курсе событий. Ты пойдёшь на территорию парня, которого зовут Регент. Это друг, и до него недалеко. Расскажешь ему об инциденте с Манекеном, сообщишь, что я жива, и узнаешь, что случилось со Сплетницей и с отцом.

– С отцом?

– Он поймет, что я имею в виду.

– Ладно, – ответив, Шарлотта посмотрела мне в глаза. Уже лучше. Я написала для неё адрес, посмотрела, как она надевает туфли и выходит через подвал.

– А я? – спросила Сьерра.

– Иди в подвал, найди ящик с провиантом и тащи наверх. Там должна быть походная газовая плита. Свари рис, потом начинай прибирать буфет. Надень перчатки и отбери продукты, которые мы можем использовать. Остальное выброси. Если понадобиться, возьми коробку от еды, чтобы сваливать мусор.

– Хорошо.

Я подошла к углу и взяла метлу и совок.

– Ты тоже будешь убирать?

– Да. Ты была в больнице вчера? Что там произошло?

– Сначала никто не слушал меня, когда я пыталась предупредить их. Потом в больнице появилась Батарея и подтвердила, что Бойня Номер Девять в городе. Люди начали готовиться, но не успели особенно много сделать за десять минут. В больнице много народу и много оборудования, мониторов и экранов, много окон. Все, кто мог, залезли под кровати, люди прикладывали матрасы к окнам в палатах, где пациенты не могли двигаться.

– Многие пострадали?

– Я точно не знаю, – нахмурилась Сьерра. – Был хаос, люди бегали, оборудование падало. Батарея пыталась схватить меня и узнать, откуда мне всё известно, но мне удалось ускользнуть под шумок, и я всю ночь просидела в комнате родителей, надеясь, что меня не заметят.

– Они в порядке? Твои родители?

– Они в порядке.

Я слегка улыбнулась.

– Это хорошо.

Она улыбнулась в ответ.

– Знаешь, ты не такая, какой я тебя представляла.

– Честно говоря, я не такая, какой и сама себя представляла, – заметила я и вернулась к уборке кабинета. Нашла совок и выпрямилась.

– Это напомнило мне... – Сьерра запнулась. – Не важно.

– Говори.

– Это было не вчера, но я слышала кое-что в больнице. Что-то про тебя и Оружейника...

Я вздохнула, неожиданно почувствовав, насколько устала. Увидела, что Сьерра вздрогнула:

– Я не хотела расстраивать тебя.

– Всё нормально. Что ты слышала?

– Что ты предала свою команду и хотела быть героем, но... – она замолчала. – Не смогла?

Она передумала и закончила не так, как собиралась. О чём Сьерра промолчала? Остановилась ради меня или из чувства самосохранения, чтобы не разозлить злодея? Я хотела быть героем и облажалась?

Учитывая недавние события, не уверена, что мне стоит винить её в подобных мыслях.

– Нет, всё не совсем так, – ответила я. – Если вкратце, то когда-то, давным-давно, я хотела быть на стороне хороших парней.

– Что случилось?

– Потребовалось время, чтобы разобраться, но в итоге я решила, что лучше иметь на своей стороне таких, как Сплетница и Мрак, чем людей вроде Оружейника.

– Оружейника? Он настолько плохой?

– Настолько плохой, что Манекен предложил ему место девятого члена своей группы.

Глаза Сьерры округлились.

Я решила не упоминать, что двое моих товарищей, включая того, к которому я послала Шарлотту, тоже выбраны в кандидаты. Регент из злобы, а Сука... Не знаю, что там произошло.

– Я пойду наверх, приберу на балконе и в других комнатах. Крикни, когда рис будет готов или когда найдёшь что-то, что сгодится на завтрак.

– Хорошо.

Я направилась в ванную и начала подметать. Затем выпустила насекомых и отправила их помогать мне искать осколки, которые пропустила метла.

Я командовала и другими насекомыми. Стараясь не использовать пауков, которых задействовала в схватке с Манекеном, я созвала насекомых с окрестностей. Самых слабых, мелких и бесполезных отправила на завтрак паукам. После этого накормила тех, кто менее зависим от белка. Призвав оставшихся насекомых по соседству, я принялась собирать мельчайшие кусочки стекла по всему дому.

Неопределенность, беспокойство о Лизе и об отце, нарушение привычного режима дня, неудачные попытки позавтракать и принять душ окончательно испортили мне настроение. Хотела бы я сказать, что наведение порядка помогло почувствовать себя лучше... Нет, отчасти это так, но уборка недостаточно отвлекала внимание и не решала остальных моих проблем. Я не могла расслабиться, учитывая всё, что мне приходилось держать в голове.

Я чувствовала, что мои действия нисколько не помогают Дине.

Когда я закончила с ванной, то прибрала комнату и открыла ставни. Стекло напротив них осыпалось на балкон второго этажа, отдельные осколки застряли в древесине. Насекомые услужливо принесли их мне.

Мириады осколков обрушились, едва я открыла тяжелые ставни за подставками с манекенами для костюмов. Я вышла на балкон и стала выметать стекло и собирать его в ведро, а насекомые подбирали мелочь, которая не попадала в совок. Я работала на открытом балконе без костюма, но концентрация насекомых была не столь велика, чтобы привлечь чьё-то внимание.

Через десять минут я услышала Сьерру. Решила, что она приготовила еду – но дело было в другом.

– Рой, у нас гости!

Все насекомые, которые собрались в шкафах и углах комнат, ринулись проверять чужака. Мысли переключились в боевой режим. Какие пути отхода у меня есть? Смогу ли я помочь Сьерре? Какие инструменты и оружие у меня под рукой?

Когда насекомые коснулись чужака и почуяли знакомое давление, похожее на легкий бриз, я успокоилась. Испытывая лёгкое смущение, спустилась вниз, навстречу Мраку.

– Господи, Т... Рой! – воскликнул он, когда увидел меня.

– Что?

– Твоя, э..., – он возбуждённо потряс рукой, указывая на Сьерру.

– Работница? – подсказала я.

– Твоя работница только что сообщила мне, что ты дралась с Манекеном этой ночью.

– Да.

– Ты самоубийца?!

– Не так уж он и силён, – сказала я в свою защиту. – В смысле, он пиздец какой страшный, он реально силён, но оказалось, что его можно победить.

– Ты не припоминаешь некие весьма конкретные цифры о наших шансах против этих парней? Пятьдесят пять процентов, что мы погибнем, если будем драться с ними!

– Люди были в опасности. Мои люди. Я решила, что сорокапятипроцентный шанс выжить – приемлемый риск.

Он постучал пальцем по лбу своего шлема. Я почти могла разобрать звук через тонкий слой испускаемой им тьмы.

– Не могла бы ты попросить свою работницу удалиться?

– Я пойду прогуляюсь, – сказала Сьерра.

– Спасибо, – сказала я. – Я дам знак насекомыми, когда мы закончим.

Моё сердце забилось быстрее, пока мы ждали ухода Сьерры. Чтобы отвлечься, я доковыляла до плиты, стоящей на столе, и проверила рис. Тут же лежали коробки и контейнеры с едой, которую Сьерра посчитала съедобной. Ничего особенно подходящего для завтрака.

Когда дверь за моей помощницей закрылась, я обхватила себя руками и сказала:

– Пожалуйста, не говори мне, что ты просил её уйти потому, что у тебя плохие новости о Лизе или об отце.

Мрак стянул шлем, и тьма вокруг его головы рассеялась. Теперь я видела хмурое лицо Брайана.

– Твой отец в порядке. Врачи его осмотрели и отправили домой. У Лизы... всё не так здорово.

– Не пугай меня.

– Её жизни ничего не угрожает. Я просто не понимаю, беспокоит ли её случившееся. Врач Выверта зашил Лизу, но предупредил, что останется шрам. Только, похоже, ей всё равно – я не знаю, почему, от шока, потери крови или просто от того, что она ещё не видела себя в зеркале. Она даже шутит. Как ты думаешь, когда я удивляюсь, почему девушке наплевать, что её внешность пострадала – это... сексизм?

– Вполне вероятно, что ей не всё равно, – ответила я. Я задумалась о взаимодействии Сплетницы с противниками в бою. Наши стычки со Славой и Панацеей во время ограбления банка, и с Джеком Остряком прошлой ночью имели что-то общее. – Мне кажется, что она справляется со стрессом и с проблемами, бросаясь на них очертя голову. Так она действует в ответ на угрозы, на неожиданные ситуации. Я не могу подобрать слово, это не безрассудство, а...

– Думаю, "безрассудство" как раз подходит, – ответил Брайан.

– Нет, это... – я искала слово и не находила. Слишком устала и плохо соображала.

– Иногда я поражаюсь, как внимательно ты к нам относишься. Ты, похоже, смогла досконально понять психологию Рейчел, и твоё описание Лизы весьма похоже на правду. Интересно, что ты думаешь обо мне?

– Ты меня с кем-то путаешь. Иногда бывают исключения, но разбираться с людьми – не моё, – сказала я, испытывая неловкость. Я отвлеклась на рис, сняла его с плиты и положила порцию в тарелку. Поднимая кастрюльку, я потянула не ту мышцу, и ребра протестующе заныли. Я поморщилась и не смогла этого скрыть.

Заметив мою боль, Брайан прокомментировал:

– Я беспокоюсь, видя как ты губишь себя, Тейлор. Ты не можешь сражаться с Девяткой ради защиты людей, которых едва знаешь.

– Могу. Я справлюсь.

– Сколько ты спала прошлой ночью?

– Не знаю. Два или три часа, но спала. Сколько сейчас времени?

– Девять.

– Может быть, четыре часа?

– Такими темпами ты загонишь себя в могилу или позволишь убить. Не торопись. Перейди к защите, скажи своим людям избегать неприятностей и не привлекать внимание Девятки, отдохни. У тебя есть недели на решение вопросов своей территории, ни к чему пытаться сделать всё за несколько дней.

Я покачала головой:

– Не могу.

– Ясно. А перед этим ты отвергла предложение Крюковолка о перемирии. Не скажу, что я отклонил его предложение только из-за того, что оно тебе категорически не понравилось. Это даже не половина причины моего отказа, но всё же я встал на твою сторону и поддержал тебя, и, мне кажется, заработал право на ответ. Что происходит?

– Я заключила сделку с Вывертом.

Брайан сложил руки на груди – совсем как я.

– Какую сделку?

– Он сказал, что если мои услуги будут того стоить, он отпустит Дину.

Брайан покачал головой:

– Нет. Должно быть что-то ещё. Ты отдалились от нас, стала такой целеустремлённой. Кое-что из того, что ты сделала, совершенно несвойственно Тейлор, которую я знал.

Я съела немного подгоревшего риса. Могу ли я сказать ему?

– Есть ещё кое-что. Мы с Лизой всё обговорили после нашествия Губителя. Несмотря на то, что она склонна пустить всё на самотёк, ей тоже не нравится ситуация с Диной.

– Ясно. Просто для справки, я тоже не в восторге, когда детей похищают и держат в заточении.

Я кивнула.

– В общем, Лиза предложила сделку. Но, зная Выверта... и с учетом того, что Лиза сказала... и помня, как Выверт всё обставил, когда я предложила сделку ему... ну и моё чутьё... Я... мы не думаем, что он отпустит Дину.

– Нет, думаю, не отпустит. Её таланты слишком ценны для Выверта. Но это не объясняет твоего рвения.

Я покачала головой:

– Я...

Я замерла и подняла руку. Сьерра была снаружи, недалеко, и рядом с ней стояли люди. Моё внимание привлекло то, что Сьерра постукивала пальцем по бумажному кубику. Наверное, хотела привлечь моё внимание, но чтобы другие не заметили. Или чтоб я не посылала к ней рой.

– Что-то происходит снаружи. Ты со мной?

Брайан кивнул.

Я поднялась наверх и натянула костюм за рекордное время. Очень заметно было, насколько пыльный он после вчерашних событий. Один рукав всё ещё испачкан старой затвердевшей пеной. Сущей пыткой оказалось засунуть в костюм руки-ноги и застегнуть молнию, затем вывернуться и навесить броню. Особенно в спешке. В конце концов мне понадобилась помощь Брайана, чтобы надеть броню на плечи и спину.

Я чувствовала, как Сьерра спокойно, но настойчиво стучит по кубику.

Они стояли рядом с пляжем, но зашагали в нашу сторону – мы встретились как раз в середине ливневого коллектора.

Компанию Сьерре составили два японских паренька и миниатюрная китаянка с пирсингом в носу и отрешённым взглядом. В их поведении сквозило нечто узнаваемое. Члены банды. Ну конечно! Лун и Бакуда исчезли, но осколки АПП никуда не делись. Мне это, может, и не по вкусу, но они пришли, готовы к неприятностям и досконально знают преступный мир.

– Извините, что прервала вашу деловую встречу, – сказала Сьерра, переводя взгляд с меня на Мрака.

– Нормально. Что тут происходит? – я следила за тоном своего голоса. Эта компания, похоже, не слишком обеспокоена встречей с двумя суперзлодеями. Ветераны времён правления Луна? Или Бакуды?

Сутулый японец с закрывающей глаза копной волос взглянул на Сьерру и на меня, и сказал с достаточно хорошим американским произношением:

– Мускулы ещё хотите нанять?

Не похоже, чтобы у него были мускулы, но я не собиралась комментировать это, я была слишком ошарашена его попыткой сострить.

– Совершенно верно.

– Мы слышали, ты уделала Манекена, – сказала девушка. – Это охуенно.

– Спасибо, – сказала я как можно более сухим тоном. Глупо, но это замечание оказалось значимо для меня. Никто, в общем-то, не поздравил меня после боя с Манекеном. Я и сама себя не поздравила. Было тяжело осознать тот факт, что меня уважали после этого случая. Победа – это, конечно, победа, но люди пострадали, а я ранена.

Второй японец заговорил. Ему было чуть больше двадцати, у него был такой сильный акцент, что я сначала даже не поняла, что он говорит по-английски. Он произносил "девчонка" как "депсёнка":

– Пару дней назад девчонка заходила к соседям, говорила о тебе. Сказала, ты хороший босс. Добрый, щедрый, справедливый. Мы решили, что ты слабая. Раньше. Сейчас уже не думаем.

Я медленно покачала головой:

– Нет, я не слабая.

– Мы знаем, что у тебя были тёрки с Луном и АПП. Враждовала. Но их нет, а мы остались.