Текст книги "Worm (ЛП)"

Автор книги: Мак Дж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 104 страниц)

Кто-то упал на землю прямо перед нами. Уронивший его человек тут же начал пинать упавшего по лицу, подбадриваемый собравшейся толпой. Мы обошли эту группу и столкнулись со своеобразным представлением.

Сценой для него служила передняя витрина магазина женской одежды, ограждающие её стекла были выбиты. Там, рядом с манекенами, стояли три женщины и девушка. Женщины примеряли одежду, раздеваясь у всех на виду, и одевая то, что бросали им из толпы. Их глаза были тусклыми, как у наркоманов, а кожа блестела от пота. Улыбаясь, они обольстительно выгибались и обнимали манекены, демонстрируя одежду, как будто толпа собралась тут на показ мод, а не для того, чтобы поглазеть на их голые тела.

Стоявшая на правом краю витрины девушка-подросток отличалась от них. У неё были тёмные волосы, а лицо накрашено так, будто макияж наносил впервые взявшийся за это человек. Девушка судорожно сжимала обеими руками воротник своей толстовки и в панике отступила назад, когда толпа ломанулась к ней, протягивая руки. Она была босиком и не могла слезть с витрины, не наступив на стекло, а любые попытки сбежать только привели бы её в руки толпы Барыг. Даже если она и приняла те же наркотики, что и остальные женщины, страх уже заставил её протрезветь. По виду она находилась в ясном уме, хоть и была смертельно напугана. У неё не было красного браслета на руке. Она здесь не по своей воле.

Кто-то забрался на витрину и схватил одну из женщин. Он не пробыл там и двух секунд – зрители стащили его вниз и бросили на землю, после чего начали бить руками и ногами за проявленную дерзость.

Толпа помогала женщинам, хоть и в весьма извращённой форме. Как я поняла, зрители сделали это не ради женщин, а ради себя. Все они хотели этих манекенщиц, но по негласному соглашению только наблюдали, и если кто-то выступал вперёд, пытаясь забрать себе желаемое, его тут же избивали.

Всё это означало, что дела у той девушки были действительно плохи. Она не могла убежать, и если не предоставит толпе желаемое зрелище, они потеряют терпение и поступят с ней так же, как и с тем дерзнувшим нарушить соглашение парнем. Или даже хуже. А если она решит последовать примеру женщин? Судя по накалу эмоций толпы, можно было ожидать, что всё обернется очень печально, как только им станет скучно. Эксгибиоционизм даст ей лишь небольшую отсрочку.

– Пойдём, – Лиза потянула меня за руку.

– Мы должны ей помочь.

– Здесь по меньшей мере сотня людей, которым нужна помощь, – посмотрела на нее Лиза.

– Мы должны ей помочь, – прорычала я. – Я сегодня просто не усну, если мы её здесь бросим.

– Это из тебя немножко геройство полезло, – прошептала она мне на ухо.

– Я помогу ей, с тобой или без тебя, – прошипела я. – Даже если мне придётся для этого использовать свою силу и нарушить конспирацию.

– Ладно, ладно. Возможно, не придётся заходить так далеко. Подожди.

Лиза потянула Малого за руку, чтобы он пригнулся, и прошептала ему что-то на ухо.

Малой выпрямился, сжал что-то в кулаке и начал пробиваться сквозь толпу. Расталкивая людей, он подошел к витрине и забрался наверх.

Обрушившуюся на него ругань было невозможно расслышать из-за орущей музыки и криков остальных собравшихся в торговом центре Барыг. Проигнорировав недовольных, Малой подошел к девушке сзади, схватил её за талию и перекинул через плечо. Та закричала.

– Я покупаю её! – крикнул он. – Кто её сюда притащил? Держи бабло!

Он разжал кулак, в котором оказались деньги и таблетки. Пустышки, которые принесла Лиза? Малой бросил всё это в толпу, и в тот же момент представление закончилось. Все в толпе ополчились друг против друга, сражаясь за упавшие им на голову наркотики. Остальные женщины отступили с витрины вглубь магазина.

Пока Малой пробивал себе обратный путь сквозь толпу, Лиза бросилась вперёд. Она схватила за запястье какого-то старика, и я увидела, что тот собирался пырнуть ножом Малого.

Я тут же подбежала помочь ей, и пнула старика под колено. Он выронил нож, и тот отскочил от пола, упав около беснующейся толпы. Я бросилась к ножу и прикрыла его своим телом, чтобы никто не смог его забрать, после чего, улучив момент, подняла нож сама. Сенегал разгонял толпу, чтобы расчистить Малому путь, и я встала, направляя нож на тех, кто мог бы нам угрожать. Размеры и мускулатура телохранителей делали нас не слишком привлекательными целями для Барыг. Даже возможная награда в качестве девушки не перевешивала уже доступных ценностей, валявшихся под ногами. Толпа оставила нас в покое, вернувшись к сбору упавших таблеток и купюр.

Мы отошли от них подальше, всю дорогу девушка на плече у Малого кричала и пыталась вырваться. Люди вокруг нас смеялись и улюлюкали. Я не смогла расслышать всего, что нам кричали, но среди этого явно присутствовали пошлые комментарии и грязные намёки.

Я стремительно теряла веру в человечество. Не то чтобы у меня и раньше её было много.

Сколько человек присоединилось к Барыгам после того, как всё покатилось к чертям? Каждый двухсотый из тех, что отказались покидать город? Каждый сотый? Пятидесятый? Сколько из них были законопослушными гражданами до того, как цивилизация разлетелась на кусочки? Встречала ли я их раньше на улицах города?

Мы отошли в коридор, в котором располагались туалеты и боковой вход в торговый центр. Из-за того, что двери в здание завалило обломками, а водопровод не работал, место не пользовалось популярностью, и какофония вечеринки звучала не так громко. Повинуясь сигналу Лизы, Сенегал встал на охрану, перегородив коридор.

Внутри теперь были только Малой, Лиза, я и спасённая девушка, плюс две небольшие группы подростков. Целующиеся в конце коридора парень и девушка, разгорячившись, даже не замечали, что находятся не одни. Неподалеку от нас, в нише, ведущей к неработающим туалетам, сидели трое подростков, они так напились, что едва ли не падали. Вокруг них были разбросаны пустые бутылки. Вряд ли нам удалось бы найти в этом торговом центре более уединённое место.

Малой поставил девушку на землю, и она тут же съёжилась и подогнула ноги, готовая бежать в любой момент.

– Ты в безопасности, – уверила её Лиза. – мы не собираемся с тобой ничего делать.

Девушка вытерла глаза тыльной стороной ладони, размазывая тени и тушь по лбу:

– Но...

– Она говорит правду, – заговорил Малой. – С нами ты настолько в безопасности, насколько это вообще возможно здесь в ближайшее время.

– Боже, – всхлипнула девушка, готовая броситься обнимать Малого, но тот остановил её, положив руку на плечо. Он ничего не сказал и только повернулся к Лизе.

– Благодари не его, а её, – кивнула она на меня. – Мы бы не стали тебе помогать, если бы не её упрямство.

Прежде чем я смогла сказать хоть слово, девушка обняла меня и крепко сжала.

Лиза кивнула Малому, чтобы он присоединился к Сенегалу, оставляя нас троих наедине. Так было, наверное, лучше, потому что после пережитого девушка может чувствовать себя неуютно рядом с мужчинами.

– Спасибо, – шмыгнула она носом мне в плечо.

Немного дрожа, я обняла её в ответ. Почему же должно было пройти так много времени, чтобы хоть кто-то произнес мне эти простые слова? Когда-то, давным давно, я хотела стать героем.

– Я ничего не сделала, – наконец смогла выговорить я.

– Спасибо, – повторила она.

Я выпрямилась, девушка не убрала руки с моих плеч, и тоже встала. Я посмотрела на Сенегала и Малого. С их стороны все было тихо.

– О боже, – я не сразу поняла, кто это сказал.

Оказалось, что это была спасенная нами девушка, которая теперь смотрела на меня во все глаза.

– Что?

– Ты же учишься... училась в школе Уинслоу.

– Нет, – я отступила назад, вырвавшись из ее объятий.

– Да. Ты та девушка из шкафчика. Я с трудом узнала тебя без очков, но все в школе о тебе слышали. Ты теперь с Барыгами?

– Ты с кем-то меня перепутала, – с ноткой раздражения в голосе ответила я.

– Нет, я почти уверена. Это тебя закрыли в том вонючем шкафчике, из которого потом мусор выносили в специальных мешках для биоотходов. Им пришлось вызывать целую группу полицейских и медиков, чтобы тебя вытащить, и потом ты не ходила в школу целый месяц.

– Хватит! – неожиданно громко даже для себя крикнула я. Троица подростков, выпивавших у туалетов, повернулась, чтобы посмотреть на нас.

Видя такую вспышку гнева, девушка мгновенно перешла от восхищения и удивления к отчаянным извинениям. Не то чтобы это особо спасло ситуацию.

– О боже, извини. Я не подумала, как это тебя расстроит. Я правда хотела тебе помочь, ну, знаешь, тогда, но...

– Но не стала, – зарычала я. – Как и все остальные, ты оставила меня в том шкафчике. Не помогла. Не рассказала, кто запихал меня туда, даже анонимно. Тебе было очень не по себе? Ты прямо так сильно хотела помочь? Думаешь, меня это утешает? Ты поленилась или зассала сделать тогда хоть что-нибудь, но, блядь, по крайней мере, ты хотела помочь. Ну охуеть теперь.

– Нет, я... – её глаза заблестели от слез, и она никак не могла подобрать слова. Не стоило мне срываться на человека в таком ранимом эмоциональном состоянии, но я не чувствовала себя сейчас особо великодушной.

– Ты наверняка слышала о том, что я загремела в больничку и даже, возможно, рассказывала про это другим.

– Ты не понимаешь, – начала она, но тут мимо Сенегала и Челюсти быстро прошёл Брукс и двинулся к нам. Она вздрогнула и сбилась с мысли, ей потребовалась пара секунд, чтобы вновь подобрать слова. – Э-э. Это, э-э. Это Эмма Барнс, она...

– Мы нашли его, – сообщил Лизе подошедший Брукс.

– Что там про Эмму? – спросила я девушку, пытаясь направить разговор в прежнее русло.

Та перевела взгляд с Брукса на меня, и я заметила, насколько она потеряна.

– Неважно, – перебила я, прежде чем она смогла подобрать слова.

– Что происходит? – спросила она.

– Мы пришли сюда по одному делу, – ответила Лиза. – Пойдёшь ты с нами или нет – решать "девушке из шкафчика".

– Вы не... Вы не можете меня здесь бросить, – ее глаза расширились от ужаса. Она умоляюще смотрела на меня.

– Она пойдет с нами, – вздохнула я.

– Ещё больше балласта, – нахмурился Брукс.

– Для того, чья прямая обязанность – лечить людей, ты довольно враждебно относишься к их спасению, – приподняла я бровь.

– Я терпеть не могу тех, кто сам загнал себя в безвыходную ситуацию и только и ждет, пока его спасут.

– Это приемлемо, – сказала Лиза, – пока ты выполняешь свою работу.

– Я свое дело знаю, – парировал Брукс.

– Что происходит? – снова спросила девушка. – Кто вы?

– Заткнись и иди за нами, – ответила я.

Мы присоединились к Сенегалу и Челюсти, стоявшим у входа в коридор, после чего все вместе пошли за Бруксом по торговому центру. Мы снова увязли в толпе танцующих, прыгающих и толкающихся людей, так что почти потеряли Брукса из вида. Когда он забрался на фонтан неподалеку от обрушенной лестницы, мы смогли его заметить, и Малой на пару с Сенегалом расчистили для нас путь.

– Говорить буду я, – предложила Лиза.

– Разумеется, – ответила я. Это было разумно. Если мы спасем Брайса, будет лучше, если ни он, ни его сестра не свяжут Рой и девушку из спасательной группы

Когда мы подошли к ряду сидений, я заметила Челюсть, стоявшего перед Брайсом. Он поставил одну обутую в ботинок со стальным носком ногу на ту же деревянную скамью, на которой сидел Брайс. Его мощный торс упирался мальчишке почти в лицо. За Брайсом сидела девушка с выбеленными волосами, примерно его возраста. Она практически улеглась на скамейку, пытаясь оказаться подальше от Челюсти. Вокруг Брайса не было никого хотя бы отдаленно похожего на его похитителя. Никакого оружия, цепей и наручников.

Дерьмо. Мне определенно не нравилось, что это означало.

– Это твой мальчишка? – спросил Челюсть, когда взглянул на нас.

– Ага, – сказала Лиза, даже не взглянув на меня. – Что случилось, Брайси? Ты присоединился к Барыгам и решил не рассказывать сестре про своих новых друзей? Так ведь, кусок дерьма?

Брайс нахмурился. Я видела, что он пытается выглядеть уверенно в глазах подружки:

– Не совсем.

– Тогда расскажи мне, что случилось, малыш. И помни: то, что ты скажешь, сильно повлияет на твоё самочувствие в ближайшие несколько минут.

– Нечего рассказывать, – уставился на неё Брайс. – Наш дом был разрушен, моя семья переехала к папиному другу. Все ходят на работу, а я остаюсь с двумя самыми отстойными семьями в мире. За эти дни я горбатился по дому больше, чем за всю свою прежнюю жизнь.

– Бедный малыш,– прогудел Челюсть. Брайс посмотрел на мужчину и со злостью отвернулся.

– Потом я заболел, а когда поправился, моя сестрёнка потащила меня в эту церковь. Жалкие люди, жалкое место, я просто знал, как буду корячиться, "отрабатывая проживание". Нахуй-нахуй. И когда какие-то чуваки пришли крушить церковь, я понял, что могу свалить. К тому же тут весело, – он быстро глянул на блондинку рядом.

Вот дерьмо.

– Могу помочь тебе снять розовые очки, – сказала Лиза, подходя ближе. – Эти люди, которые "крушили" церковь, покалечили твою сестру.

– Что? Нет...

– Она в реанимации, бро, – соврала Лиза.

У меня не получилось узнать, к чему она клонит, так как её перебил громкий голос, эхом пронесшийся по всему торговому центру:

– Эй, мудозвоны!

Музыка тут же заглохла, и её сменил нарастающий рокот толпы. Наконец приветственные крики достигли максимума.

Все присутствующие теперь смотрели в одну сторону, и я тоже повернула туда голову.

Около стены на самой высокой куче камней была сколочена грубая сцена. На ней, сразу за неумело и вразнобой сваренным из металлических прутьев ограждением, стояли главари Барыг.

Толкач, державший в руке микрофон, был одет в свой обычный костюм: облегающий, темно-синего цвета, нижняя часть лица и глаза открыты. Вообще, это был довольно убогий костюм, даже несмотря на то, что с последнего раза, как я его видела, Толкач решил добавить к своему образу ещё и плащ. Особенно не в тему был именно плащ. Некоторым он шел, как, например, Александрии. Толкач к таким людям явно не относился.

Его девушка, заляпанная с ног до головы машинным маслом, стояла рядом с ним, плечом к плечу. Скрип носила белый топ и джинсовые шорты, настолько облегающие, что казалось, будто голой она выглядела бы даже скромнее, чем сейчас. В руке у неё был какой-то пульт, на лице чуть ли не спёкшийся слой макияжа. Почти такая же боевая раскраска была и у спасённой нами девушки.

С другой стороны от Толкача стоял Сочник. Он был похож на костлявого гоблина из сказок, разве что кожа у него была не зелёная, а розовая. Волос у него на голове было так мало, что его можно было считать лысым, а под глазами темнели чуть ли не чёрные круги. Свои тонкие руки Сочник положил на круглый выпирающий живот. По своему внешнему виду он больше напоминал уродливую смесь больного старика и недоедающего подростка. Вот только он не был плодом чьего-то воображения. Просто уродливый и больной человек.

За ними стояли их подчинённые. Из шестерых человек я узнала только Металлолома. Остальные пятеро, насколько я поняла, были кейпами-новичками.

Больше всего мне был интересен Металлолом. Работает ли он всё ещё на Выверта? На нашей ли он стороне?

– У них больше кейпов, чем месяц назад, – тихо сказала я Лизе, наклонившись к её уху.

– Они набирают бойцов, – ответила та.

Когда Толкач заговорил, его голос раздался изо всех колонок и наушников в торговом центре:

– Эй, шлюхоёбы, вы подготовились к главному событию вечера?!

Толпа зашлась в рёве, каждый пытался перекричать остальных.

Толкач поднял и плавно опустил руки. Два завихрения, похожих на потоки горячего воздуха, которые обычно появляются над раскаленными дорогами в жаркий полдень, рванулись к толпе. Когда эти завихрения опустились на пол, они перекрасили его, образовав светящиеся полосы шириной примерно два метра. Спустя пару секунд цвет полос изменился, превратившись в градиентную заливку. Фиолетовый, плавно преходящий в светло-голубой.

Оказавшиеся на этих полосах люди покатились к голубому краю, как по смазанному маслом склону. Толпа заревела и начала толкать на полосы всех, кто попался под руку. Тех, кто вставал на фиолетовый цвет, тянуло с ещё большей силой и протаскивало по всей полосе так, что они буквально врезались в остальных, сбивая с ног. Вставших на голубой цвет толкало не так сильно, примерно, как если бы они пытались двигаться по льду против сильного ветра. Мало кому удалось убраться от полос подальше: силу Толкача было не так просто преодолеть, а окружающая толпа толкала выбравшихся обратно.

Толкач нарисовал ещё две такие же полосы, образовав посередине торгового центра своеобразный ринг. Голубые стороны полос смотрели внутрь ринга. Затем он использовал свою силу ещё раз, чтобы укрепить созданные полосы: они стали темнее, плотнее и гораздо мощнее. Голубой цвет превратился в тёмно-синий, и теперь всех тех, кто вставал на него, не просто толкало, а швыряло в центр ринга.

– Все вы, лохи-пиздолизы, знаете, что такое красные браслеты! – крикнул Толкач. – Резня! Насилие! Все мы рады веселухе!

Экстаз толпы достиг новых высот.

– Последние пятеро оставшихся на ногах получат приз! – на лицо у него выползла гнусная ухмылка. Даже с того места, где стояла я, было заметно, какие у него плохие зубы. – Никаких правил! Мне насрать с колокольни, даже если кто-нибудь присоединится к бою в последний момент или станет использовать оружие! Дозволено всё!

Люди кричали, свистели и улюлюкали, но я прекрасно видела лица тех, кто был заперт на "ринге". Далеко не все из них были счастливы туда попасть .

– В рот мне ноги, – прошептала Лиза. – Он хочет, чтобы кто-нибудь словил событие-триггер. Вот как он набирает паралюдей.

– Похоже, наши участники не очень-то рады! – крикнул Толкач. – Хотите небольшой стимул? Давайте-ка я покажу за что вы, хуесосы, сейчас будете сражаться!

Он щёлкнул пальцами, и одна из его кейпов, женщина с длинными волосами, поспешила к нему с металлическим ящиком в руках.

Толкач поставил ящик на ограждение и открыл его. Достав оттуда предмет, похожий на небольшой металлический термос, он поставил его на перила и потянулся за следующим. Когда Толкач закончил, перед ним стояло пять таких термосов.

Затем он взял центральный термос и начал скручивать крышку.

– Раньше мы давали победителям самые сливки, лучшее, что смогли отобрать наши мальчики и девочки у говнистых богатеев, со всеми их выёбистыми домами и высокооплачиваемыми работами!

Теперь все смотрели только на него.

– Но сегодняшний вечер просто охуенно особенный, потому что нам пиздец как повезло, когда мы нашли вот эту штуку!

Толкач достал из термоса запечатанный стеклянный сосуд и крепко сжал его правой рукой. Из левой руки он так и не выпустил стальной термос. Затем он вскинул обе руки вверх.

– Суперсилы в пробирке!

11.06

– Он серьёзно? – я посмотрела на Лизу. – Такое правда возможно?

– Не думаю, что он лжёт.

Толпа заревела. Я обернулась посмотреть, что вызвало такую реакцию, и успела увидеть последствия первой атаки. Один из Барыг на ринге только что зарядил кому-то обрезком трубы. Попятившись назад, тот нашел какого-то своего знакомого, и, будто по молчаливому согласию, они встали вплотную, спина к спине, прикрывая друг друга.

Похоже, остальные участники подумали о том же самом. Толпа разбилась на кучки друзей, оставив лишь нескольких одиночек. Один из таких оставшихся решил скооперироваться с другим и что-то ему крикнул. В итоге образовалась очередная команда, которая, однако, не продержалась и двух секунд. Новый "друг" инициировавшего объединение парня развернулся и ударил его сзади. Возмездие настигло предателя – трое молодых людей и старик неопрятного вида повалили его на землю и начали пинать ногами.

В ближайшем к нам углу какую-то женщину ударили в нос. Капли крови упали на полосу, созданную Толкачом, и тут же полетели обратно в толпу сражающихся.

Мужчина за пределами ринга, вдохновленный этим зрелищем, схватил с земли обломок и кинул его на полосу. В результате кусок бетона влетел в людей на ринге и ударил скрючившегося на земле подростка, который пытался избежать драки.

Это действие запустило цепную реакцию. Зрители повернулись к мужчине, который бросил камень, сгрудились вокруг него и начали избивать, повалив на землю. Другие, вдохновленные продемонстрированной идеей, решили последовать примеру и начали обстреливать сражающихся на ринге используя силу Толкача. Ещё один мужчина при помощи, судя по всему, своего сына, опрокинул на светящуюся полосу бачок с мусором, посылая на ринг гниющие отходы. Другие кинулись их останавливать, или попытаться швырнуть на ринг тех, кто оказывался близко к раскрашенному полу. Насилие набирало обороты, и не было похоже, что ситуация в скором времени как-то изменится.

– Нам пора, – сказала Лиза и обернулась к Челюсти. – Держи мальчишку.

Челюсть схватил Брайса за футболку и поднял его на ноги.

– А её? – показал он на сидевшую с ним девушку.

– Оставь, – приказала Лиза, повысив голос, чтобы её услышали через крики и вопли толпы. Она сказала что-то ещё, но я уже не расслышала.

Откуда-то донёсся отрывистый звук выстрела. Вместо того, чтобы остановить толпу, он лишь разъярил её, подтолкнув тех, кто не участвовал в активных действиях, словно бегунов, ожидавших сигнала стартового пистолета. Похоже, Барыги чувствовали себя увереннее, когда держали руки на горле людей, чем когда пытались стоять в стороне.

Толкач стиснул перила, перевалился через них и ухмыльнулся, показав зубы всех цветов, кроме белого. Его глаза заблестели, когда он увидел посеянный им хаос.

Мы двинулись группой. Телохранители Лизы построились узким кольцом вокруг нас с Брайсом, Лизой и спасённой девушкой. Наш путь лежал к ближайшему выходу, но там началась драка между двумя большими группами людей. Соперники? Враги, увидевшие возможность отомстить за прошлые обиды?

Девушка, сидевшая на скамейке вместе с Брайсом побежала в гущу cхватки, начавшейся вокруг ринга. Она кричала, почти визжала: "Том! Мама!"

Брайс рванулся за ней, но Челюсть держал его крепко.

Я почти пропустила то, что произошло дальше. Женщина из группы, сражавшейся впереди, попыталась сбежать, а банда подростков бросилась за ней, оказавшись прямо перед нами.

Мы вместе сошли с дороги, но у Брайса были иные намерения. Парень вырвался из захвата Челюсти и ударил плечом в поясницу Сенегала. Мужчина с трудом сумел удержаться от падения в толпу Барыг, но потерял его из виду. Воспользовавшись этим, Брайс сумел ускользнуть.

Я присоединилась к преследованию, и хотя Малой был больше и сильнее, тот факт, что я была относительно маленькой, тоже давал мне преимущество. Я проскакивала между людьми, следуя за парнем в гущу зевак.

Брайс добежал до своей подружки и обнял её. Продолжая прижимать её к себе, он обернулся и увидел наше приближение. Первой шла я, Малой был чуть позади.

Он посмотрел в другую сторону, мимо светящейся границы арены Толкача, я проследила за его взглядом. Там стояла женщина среднего возраста с обесцвеченными белокурыми волосами и высокий мужчина со шрамом на губах.

Я узнала их по описанию Сьерры. Это были те люди, что напали на церковь.

Мужчина – Том? – поманил взмахом руки, и Брайс вместе со своей девушкой побежали и рухнули на землю, коснувшись поля.

– Нет! – крикнула я, когда эффект силы Толкача отправил их в непрерывную драку всех со всеми. Мой голос растворился в какофонии из крика, визга и вскриков толпы.

Я беспомощно смотрела на развернувшуюся сцену. Двум подросткам удалось встать на ноги и объединится с Томом, матерью и ещё с одним или двумя бойцами. Я быстро потеряла их из виду в мешанине людей, бьющих, пинающих и душащих друг друга, подгоняемых инстинктом самосохранения, адреналином, алкоголем, наркотиками и жадностью. На арене было мало места, так что когда кто-то падал – его затаптывали продолжающие драку бойцы.

Малой добежал до меня и повел назад, к остальным. Мы отошли настолько далеко от арены, насколько смогли.

Увидев Лизу, я спросила:

– Не пора ли мне... – Я оборвала свой вопрос, не договорив "...использовать насекомых?"

– Нет. Если Неформалы обозначат своё присутствие, Толкач может попытаться переломить ситуацию и натравить толпу на любых незнакомцев. Я не говорю, что они точно достанут нас, но у них может и получиться, к тому же появятся другие жертвы.

– Блядь, – я бросила взгляд на продолжающийся бой. – Мы должны что-то сделать.

– У тебя есть идеи? – спросила Лиза.

– А мы можем... Разве мы не можем сбежать? – предложила спасенная нами девушка.

– Слушай, гм, как тебя зовут? – сказала Лиза.

– Шарлотта.

– Шарлотта, мы пришли за этим парнем. Моя подруга считает это важным, и обычно у неё есть очень хорошая причина делать то, что она делает.

– Спасибо, – сказала я..

– Так что ей решать, что мы будем делать дальше.

Какие у нас варианты? Использовать силу Лизы? Я не уверена, как это может помочь. Если у неё есть способ повлиять на публику, может быть, она сможет переломить ход событий или обратить их против лидеров... Но единственный способ провернуть это – добраться до микрофона Толкача.

У нас есть охранники Лизы, но вне зависимости от их профессионализма существует граница, после которой количество побеждает качество. Не говоря уже о том, что у некоторых Барыг был огнестрел. Великий уравнитель. Я ни капли не сомневалась, что солдаты Лизы хорошо снаряжены, но проблема оружия в том, что оно привлекает внимание, а нам абсолютно точно не нужно попадать под излишне внимательный взгляд.

По сути, Барыги были даже менее организованы, чем АПП. Те были людьми, скатившимися до того, чтобы начать сбиваться в стаи, а Толкач со своими подчиненными вели себя как дети, которые запихивают животных в клетки и трясут, чтобы те начали драться между собой, вместо того, чтобы тренировать их. Всё это не делало Барыг менее опасными, скорее наоборот.

У меня не было никаких способов повлиять на сложившуюся ситуацию. Лучшее, что я могла сделать – использовать свою силу на всех присутствующих, но этим я только усугубила бы и без того тяжелое положение.

– Закрепимся здесь, – сказала я Лизе. – Если только ситуация не выйдет из под контроля, и мы не окажемся в опасности. Подождём до конца боя, посмотрим, сможем ли найти Брайса и затем уйдём. Если останемся, еще и сможем собрать больше информации о тех пробирках и о том, где Толкач их достал.

– Хорошо, – ответила Лиза. – Пойдёт.

Следующие несколько минут были одними из самых долгих в моей жизни. Они не были похожи на невыносимое томительное времяпрепровождение на больничной койке в ожидании известий о том, арестована я или нет, и останусь ли инвалидом до конца своих дней. Нет, эти минуты тянулись так медленно из-за того, что вокруг одновременно происходило невероятно много всего, и при этом мне нельзя было ни терять концентрацию, ни отдохнуть хотя бы пару секунд.

С нами попытались завязать драку сразу несколько групп. Это не имело большого смысла, учитывая то, что мы даже не были на ринге, но кровь Барыг кипела от адреналина, а наша компания выделялась среди всех остальных тем, что стояла спокойно и немного в стороне. Вдобавок, у нас было что забрать, да и девушек можно... Ну, среди нас были ещё и девушки. Всего этого Барыгам было достаточно.

Сперва мы попытались держаться внутри кольца из телохранителей. Но, достаточно быстро выяснилось, что в реальной битве такое сделать довольно проблематично.

С самого начала, наши враги быстро поняли, что мы пытаемся сделать и попытались заставить солдат Лизы нарушить строй. Барыги отступали и бросались в нас всем, что попадалось под руку, а также стояли с оружием в руках вне досягаемости телохранителей, выжидая, когда они достаточно отвлекутся, чтобы на них можно было напасть. В итоге Барыги заставили их выскакивать вперёд, чтобы достать врагов, а затем возвращаться назад и закрывать брешь в строю.

Конечно, такая тактика обороны была вполне работоспособной, но иногда попадались достаточно ловкие Барыги, которые уворачивались от ударов солдат Лизы. Некоторым удавалось задержать наших телохранителей настолько, что кто-нибудь из атакующих прорывался через внешнее кольцо обороны к менее опытным бойцам. К которым относилась и я.

В обеих руках у меня было оружие – мой боевой нож и ещё один, который я подобрала, когда мы спасали Шарлотту. Когда Барыги прорывались ко мне, я старалась избегать летальных ударов. Зная, где находятся крупные артерии, я не била по ним, даже если мне предоставлялся шанс порезать чью-то шею или запястье. Такое сдерживание не принесло мне ничего хорошего, так что в ходе боя меня один раз сильно ударили по левому уху, несколько раз заехали в живот и грудь, а ещё кто-то порезал мне плечо торчащим из дубины гвоздем.

Однако, благодаря солдатам, у меня были секунды, чтобы перевести дух. Я внимательно следила, когда наши телохранители разрывали кольцо, чтобы атаковать Барыг, или когда те прорывались сами.

Рана на руке резала болью, а в ухе тяжело отдавался пульс. Я тяжело сглотнула и посмотрела на ринг. Люди там лежали чуть ли не горами, почти две трети участников были либо ранены, либо без сознания, либо мертвы. Или притворялись мёртвыми.

Чувствуя нарастающее напряжение, Сенегал достал пистолет, но сразу после этого был вынужден отпрыгнуть назад и в сторону, чтобы уклониться от тяжелого железного замка, висящего на цепи. Потянув своё импровизированное оружие назад, Барыга выбил пистолет из руки Сенегала. Ещё один коренастый мужчина, с бровями больше похожими на гусениц, рванулся с голыми руками прямо на меня, проскочив через открывшуюся брешь.

Могло быть и хуже. Я приготовилась ударить его ножами, как только он приблизится и...

И я оказалась непонятно где. Мне казалось, что я вспоминаю что-то сложное и давно забытое. Я уже видела это раньше.

Огромные создания заполнили собой всё мое восприятие.

Было трудно сказать, откуда я знала, что это – два разных существа, когда каждое из них одновременно существовало во множестве параллельных пространств. Бесчисленные зеркала двигались синхронно, занимая одно и то же пространство, но отличаясь характером движения, и реальностями, с которыми они взаимодействовали. Каждое существо сворачивалось, разворачивалось, расширялось и перемещалось, не становясь при этом ни больше ни меньше. Я не могла уложить в голове всё увиденное, хоть и чувствовала в нём что-то похожее на систему.

Какая-то далёкая часть меня осознала, что я уже когда-то видела подобные свёртывания и выворачивания в намного более простой форме. Тессеракт, четырёхмерный аналог куба. В обычном кубе шесть плоских граней, а на каждой "стороне" тессеракта шесть кубов, соединяющихся с каждой вершиной друг друга. Через восприятие, настроенное на три измерения, казалось что они постоянно смещаются, одновременно каждая из сторон разворачивалась и меняла форму так, чтобы оставаться идеальным кубом, и в то же время каждый куб был центральным, от которого выпячивались все остальные.