Текст книги "Worm (ЛП)"

Автор книги: Мак Дж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 104 страниц)

– Но?

– Ничего не случилось. Время шло, а он так ничего и не сделал. Гийом получил его силу. Десять или около того детей со способностями, и трое могут контролировать людей так или иначе. Четверо, вместе со мной. У нас было всё, чтобы сделать что-то значительное, а папочка решил, что хочет включить в ряды своих "девочек" знаменитость. Взял нас в поездку на съёмки фильма в Ванкувере, украл кинозвезду и отвёз в Монреаль. Вот так мелко.

– И почему я не удивлён.

– К нам заявились герои из Ванкувера и Монреаля. Половина всего, что мы выстроили и заработали всей семьёй, просто оказалось растоптано в последующей драке. Просто потому, что папочка хотел трахать кого-то знаменитого. Меня достало, и я ушла.

– Так ты теперь сама по себе. И он не послал других за тобой? – Алек передвинул ноги своей марионетки, чтобы она упала на землю и перестала целиться из пистолета в мужчину рядом с ней.

– Послал. Гийома и Николя. Гийом касается кого-нибудь, и после этого достаточно долго ощущает всё, что тот будет делать. Николя просто колотит тебя волнами ужаса до усрачки. Буквально тысячи глаз и ушей искали меня, я не могла драться, когда они всё-таки добрались до меня.

– Ага, – сказал он.

– Короче, это достало очень быстро – они постоянно меня находили, постоянно заставляли собираться и валить куда-то. Кроме того, ощущение свободы делать, что хочу, и идти, куда хочу, несколько потускнело, когда мне стало скучно. Я бы сделала это, даже если бы за мной не охотились старшие братья. Я присоединилась к Девятке.

Она посмотрела на множество маленьких изменений в выражении лица Алека и улыбнулась.

– Так, – сказал Алек, после того, как переварил её сообщение, – это было глупо.

– Это восхитительно! Я решила, что должна заслужить место в команде, чтобы отпугнуть наших братьев и добавить немного остроты повседневности. Вынесла Топорылого, чтобы занять его место.

– Я получил сведения о нём пару дней назад, когда услышал, что Бойня Номер Девять в городе. Разве у него нет иммунитета к суперсилам? Это же его фишка. Сверхсила, cверхвыносливость, здоровый... и силы просто перестают работать при его приближении. Или глючат.

– У него иммунитет к силам, но он не смог приблизиться. Понимаешь, в отличие от папочки я могу действовать на расстоянии. Я могу использовать силу, даже если не вижу человека, на котором её использую. Через стены из соседнего здания. Топор даже не приблизился настолько, чтобы выключить мою силу. Он пытался, но это обоюдоострая штука. Я была готова убежать, как только моя сила перестанет работать, это бы говорило о том, что он взял мой след, или угадал, где я.

– А, я, кажется, припоминаю эту особенность твоей силы. И ещё в голове у меня застряло, что твоё воздействие не имеет долговременного эффекта. Оно проходит, и твои цели достаточно быстро приобретают иммунитет.

Душечка пожала плечами.

– Я не самый лучший стратег, но мне кажется... я здесь выиграю. Рано или поздно. Ты не можешь убежать, ведь я получу контроль над твоими людьми, и пошлю их за тобой. Ты не можешь использовать их для нападения на меня, а если ты останешься, то я могу попробовать...

Её рука самопроизвольно дернулась.

– Помнишь, как я на тебе практиковался, когда это было в новинку?

– Я помню, братишка, – она нахмурилась, глядя на свою руку, – Папочка всех нас заставлял практиковаться друг на друге.

– Ну, я всё ещё помню, как угнать твоё тело, в общих чертах. Это сохранилось где-то в том уголке мозга, который даёт мне силу. Думаю, что смогу при желании быстро получить над тобой контроль.

– Чёрт, – сказала она. – Думается, что нам будет лучше, если ты не станешь пытаться.

– И? Ты собираешься пожаловаться Девятке, если я тебя не отпущу?

Она помотала головой, а затем убрала одной рукой волосы с лица:

– Нет. Это.

Она залезла под куртку, и Алек заставил ее руку сжаться в спазме, выгибая пальцы в обратную сторону.

– Всё нормально, – Она поморщилась от боли, а затем растопыренной рукой вытащила небольшую металлическую коробку. Она свисала с толстого шнура, обмотанного вокруг её шеи.

– Видишь?

– Да.

– Это бомба. Очень простая. Кусок взрывчатки, присобаченный к таймеру. Когда я звоню на нужный номер, таймер сбрасывается. Я лажанулась и у меня сдох телефон, но я думаю, что у меня ещё есть пара минут. Если ты будешь держать меня дольше, то она рванёт.

– Это, что – угроза? Скорее похоже, что я победил.

– От тебя скорее всего тоже ничего не останется. Или покалечит, – она улыбнулась.

– Я могу уйти.

– И потерять контроль над своими пешками, когда отдалишься? Давай. Я смогу позвонить, когда ты уйдёшь.

Его эмоции были такими приглушенными. Тусклыми. Сколько в этом было личности Жан-Поля/Алека, и сколько его природного иммунитета, накопленного за годы воздействия папочки? Она не могла понять, что он чувствует, и это разочаровывало.

Однако, несмотря на слабость его чувств, она ощутила легчайшее изменение. Колокольчик внимания. Он не смотрел ни на одну из кукол, за власть над которыми они боролись, но она смогла почувствовать прикосновение его внимания к женщине. Барабанная дробь уверенности.

Они оба рванули к женщине в один и тот же момент. От спешки они столкнулись, упав все втроем на землю.

Женщина была не в состоянии сражаться, но Алек ударил Шери по голове, правда, без особого эффекта. Она ответила пинком, а затем схватила его запястье, когда он попытался вытащить оружие из кармана – позолоченную палку с короной на конце. Она не могла понять, что эта штука делает, но он попытался её вытащить, и именно поэтому она не могла ему этого позволить.

Он сменил тактику, переворачиваясь, чтобы врезаться в Шери плечом. Свободной рукой он попытался добраться до кобуры женщины. Вот куда было направлено его внимание, вот что дало ему тот прилив уверенности. Шери боролась с ним, отталкивая, и наконец ей удалось откатить его в сторону, просунув под него ногу. Она прижала его к полу, удерживая за запястья.

– Попался, братик. В драке ты всё так же сосёшь.

Он уставился на неё, задыхаясь и, одновременно, выглядя отчасти скучающим. Он воспользовался своей силой, и она отпустила его левую руку, чтобы ударить его по лицу. Он прекратил.

Она улыбнулась:

– Думаю, ты должен знать, что дома стало херово, после того как ты ушёл. Папочка начал проявлять чрезмерную заботу, сердился. А это очень неприятно. Когда мы не смогли найти тебя, стало ещё хуже.

– Прости, – сказал он самым неубедительным тоном, каким только мог.

– В качестве мести я предложила тебя кандидатом в Девятку.

– Не интересует.

– Неважно. Тебя выбрали и проверят независимо от твоего желания... Кое-кто в Девятке не хочет иметь двух Василей в одной команде. Птица-Хрусталь меня ненавидит. Краулер не уважает. Джек думает, что будет скучно. Думаю, твоя инициация будет немного жёстче обычного. Они не станут проверять, что ты достаточно крут, кровожаден и изобретателен. Они просто попробуют тебя убить.

– Блять, – глаза Алека расширились.

– Развлекайся, – улыбнулась она, вставая. Ей пришлось отпрыгнуть, чтобы избежать тычка золочёной палкой, когда она отпустила его запястье. – Квиты.

– Иди на хуй. Какое "квиты"? Я убегаю из дома, а ты организуешь моё убийство самыми страшными ебанатами в этом полушарии?

– Ага, – она самодовольно улыбнулась. Было приятно понять, что она может спровоцировать его, получить от него какой-то отклик. Она так хорошо поработала, или он стал более эмоционален?

Он расчесал пятерней волосы.

– Психопатка.

– А вот что мне действительно любопытно, так это то, что у тебя есть связи. Может девушка? Нет. Ничего романтического. У тебя есть друзья? Команда?

Он сохранил молчание.

– Попробуешь меня достать, я достану их. У тебя может и есть иммунитет, а у них – нет.

– Понял.

– И помни, я всегда могу сказать папочке, где ты. Он расстроился, когда ты ушел. Расстроился, даже когда я ушла, но он слишком напуган, чтобы за мной гоняться. Только не когда меня прикрывает Девятка.

– Они тебя не прикрывают, Шери.

Она пожала плечами:

– Не совсем, но вроде того.

– Нет, они собираются тебя однажды убить. Скорее раньше, чем позже, когда ты станешь бесполезна, а им опять захочется азарта охоты. Ты наверное видела, что они могут сделать. Судьба хуже смерти. Просто не проси меня о помощи, когда поймешь, что это происходит.

– Неважно.

– Ты просто меня подставила, Шери. Не знаю зачем, но ты справилась на заебись. Пытаешься быть как Джек? Пытаешься вести себя как они, притворяться, что тебе место среди них? Будь уверена, ты себя подставила в десять раз сильнее, чем меня.

Она на это усмехнулась.

– Ты пытаешься прыгнуть выше головы. Ты считаешь себя крутой, но они – круче.

Она улыбнулась и помотала головой.

– Посмотрим. Сейчас я уйду. Ты мне позволишь. По рукам?

Он вздохнул.

– Мне тебя не остановить, иначе ты нападёшь на мою команду.

– Точняк. Но сначала... – она наклонилась, и обыскала женщину, которая потела, задыхалась и дергалась от сочетания эмоциональной атаки Шери и физического контроля Алека. Она нашла пистолет, затем нашла телефон. Она набрала номер, чтобы сбросить таймер на бомбе.

Она слегка расслабилась, когда звонок прошёл. Это могло стать смертельной ошибкой. Ей придётся нарушить своё правило и купить зарядку.

– Пока, братик.

– Сдохни, сестренка.

Она повернулась ухмыльнувшись, и, добавив немного расхлябанности в походку, вышла в дверь.

Всё было под контролем. Несколько недель, один или два месяца в худшем случае, и она станет одним из самых опасных людей в мире, кроме очевидных исключений вроде Губителей.

Чего Алек не знал, так это то, что её сила имела долговременный эффект. Слабый, но он был. Эмоции – как наркотик. Люди формируют зависимости и привычки. И если она будет давать кому-нибудь небольшую дозу дофамина каждый раз, когда он её видит, то это будет менять его отношение к ней, пока ей больше не понадобится сила для такого эффекта.

Ещё чуть-чуть, – сказала она себе, – и я заставлю Девятку плясать под мою дудку.

Интерлюдия 11ж (Эми)

Эми сидела на кровати, уставившись на листок бумаги в руках. Вместо заголовка на нём были стилизованный силуэт супергероя с развевающимся плащом и подпись "Гильдия" справа.

"Г-же Кэрол Даллон.

Брандиш, позвольте мне выразить соболезнования в связи с утратой Вашего деверя и племянника и ранением Вашего мужа. До меня дошли слухи, что Новая Волна собирается прекратить деятельность, но какое бы решение вы ни приняли, я Вас в нём поддержу. У нас слишком мало героев и героинь, чтобы не почувствовать потерю, и ещё меньше тех, на кого могли бы равняться люди и паралюди. Если когда-нибудь Вы испытаете финансовые проблемы, будет достаточно обратиться к нам, и мы найдём для Вас место среди сотрудников Гильдии, не носящих костюм супергероя.

Зная, через что Вы прошли в последнее время, с тяжёлым сердцем вынуждена сообщить Вам ещё одну плохую новость. Маркиз, отбывающий приговор в Бауманском центре содержания паралюдей, упомянул в беседе с другим заключённым, что опасается за жизнь своей дочери. Я проверила все известные мне факты и выяснила, что он имел в виду. Должна предупредить Вас, что Всеотец мог заранее организовать покушение на Эми Даллон, чтобы отомстить за смерть собственной дочери от рук Маркиза."

Она должна была остановиться на этом. Бумага лежала на тумбочке Кэрол, и Эми нашла её, собирая сменную одежду для Марка с неделю назад. Кэрол, вероятно, читала ему поздно ночью, и, возможно, забыла убрать письмо подальше из-за изнеможения и мелких домашних дел, которые наваливались на неё каждое утро, стоило только проснуться. Муж-инвалид и десятилетняя карьера героя давали о себе знать.

Эми знала, что не следует читать чужие письма, но её внимание захватил заголовок. Понимая неопределенность в судьбе своей семьи, она решила прочесть, чтобы узнать, не собираются ли они присоединиться к Гильдии, если произошло что-то ещё, что заставит их отвлечься от текущих забот.

Теперь эта дверь была открыта, и она никогда не сможет её закрыть. Она не сильно беспокоилась о возможном нападении на неё. Нет. Шокировало знание, кто её отец. Она даже подозревала, что, как и сказала ей Сплетница месяцы назад, она всегда это знала. Просто до этого момента не было причин сложить все кусочки головоломки вместе.

Маркиз был восходящим криминальным авторитетом в старые недобрые времена Броктон Бэй. Времена, когда злодеи стекались в город, чтобы заработать на буме технологического и банковского сектора, нанимали подручных из неудачников и безработных докеров. Герои тогда ещё не были организованы, а злодеи были уверены в себе и, не раздумывая, убирали их со своего пути. Маркиз не был исключением.

"Старые недобрые времена", как называют то время Кэрол и Марк. Теперь героев было больше, и наметился некий баланс между хорошими парнями и плохими, но тогда всё было намного хуже. Настоящий бардак.

Маркиз относится к остеокинетикам. Он мог манипулировать как своими собственными костями, так и костями своих врагов, если их удавалось обнажить. Он был настолько известен, что она слышала о нём даже спустя десять лет после того, как он оказался в тюрьме. Когда-то он жил на окраине города, в большом доме в лесу, у основания горы.

Она подумала, что, может быть, в этом есть и что-то знакомое. Было ли это её воображение, когда расплывчатое изображение дома пришло на ум – рабочий кабинет с чёрным кожаным креслом и бесчисленными книжными полками. Или это какое-то реальное воспоминание из детства?

По всем отзывам, он был бессердечным и чёрствым. А она? Она больше не могла заставить себя сопереживать, когда ходила в больницы лечить раненых и больных. Это была обязанность, она заставляла себя это делать, потому что другие не поймут, если она откажется. Она вылечивала несколько человек, а потом теряла всякую способность сопереживать.

Что ещё она знала про Маркиза? Она смутно вспомнила, как дядя Нейл рассказывал о нём, когда объяснял Лазер-Шоу психологию злодеев. Были непредсказуемые злодеи, которых сложно остановить, потому что невозможно угадать, где они в следующий раз ударят, но новички при этом делали ошибки, которые можно было использовать. Ещё были организованные. Осторожные, отточившие стиль до совершенства, они повторялись, демонстрировали шаблоны, которые умный герой мог использовать чтобы угадать, где они ударят в следующий раз, у таких злодеев часто были правила или ритуалы, которые можно было против них использовать.

Нельзя сказать, что один тип злодеев умнее другого или лучше. И те, и другие представляли проблемы для местных властей и кейпов. Маркиз был из второй категории – перфекционист, шаблонный убийца. У него, как объяснил Нейл, было извращённое чувство чести. Он не убивал женщин и детей.

Собрать полную картину оказалось несложно. Она помнила, как Нейл быстро сменил тему, когда понял, что она слушает. Он прямо не сказал, как они поймали Маркиза, но она могла представить, что они воспользовались слабостями, которые подчёркивал Нейл. Отправить Леди Фотон, Брандиш и Флёр против него. Добавить то, что там была маленькая Эми, и Маркиз оказался слишком занят соблюдением своих принципов, чтобы оказать серьёзное сопротивление.

Это был он. Всё сошлось, невзирая на её желания.

Как же всё отвратительно сложилось. Она сама оказалась отвратительной.

В дверь постучали. Она поспешила спрятать бумаги.

– Войдите, – сказала она через пару секунд, которые ушли на то, чтобы собраться.

Кэрол открыла дверь и начала надевать перчатки костюма.

– Эми?

– Да?

Прошло несколько секунд, прежде чем Кэрол подняла взгляд с перчаток и встретилась взглядом с Эми. И взгляд был жёстким, обвиняющим.

– Говорят, в Депо раздаётся странный вой. Слава и я собираемся в патруль, проверить.

Эми кивнула.

– Ты можешь присмотреть за Марком?

– Конечно, – тихо сказала Эми. Она встала с постели и двинулась к двери. Кэрол не отошла, а осталась на месте, сверля её взглядом. Эми подошла к двери и вынужденно остановилась, ожидая пока Кэрол заговорит.

Но Кэрол молча повернулась и покинула дверной проём. Эми кротко последовала за ней.

Они не понимают!

Марк был в зале, сидел на диване. Он больше не мог надеть костюм и быть Бризантом, он почти не мог двигаться. У него был повреждён мозг. Технически – амнезия, но не того вида, что показывают в кино и по телевизору. Марк потерял навыки, которые выучил в течение жизни. Он потерял способность ходить, говорить предложениями, держать ручку и водить машину, он потерял практически всё, что отличает жизнь от существования.

Всё, что можно было восстановить, медленно восстанавливалось и быстро забывалось, как будто его мозг стал треснувшим стаканом, который пустеет быстрее, чем наполняется. Они терпеливо работали с ним, помогали ему ковылять между ванной, залом и туалетом. Они работали с ним до тех пор, пока он почти мог сам поесть и сказать несколько слов, и они не пытались давить на него, чтобы добиться большего.

Виктория уже была в костюме Славы и снимала слюнявчик с его шеи, прикреплённый, чтобы не пачкать одежду при еде. Приёмный отец Эми повернулся и мягко улыбнулся, увидев двух других членов своей семьи. Всё, что Эми могла сделать – не отвести взгляд и улыбнуться в ответ.

– Мам, ты готова? – спросила Виктория.

– Почти, – сказала Кэрол. Она нагнулась к Марку и поцеловала его, и он грустно улыбнулся, когда она отодвинулась. Он пробормотал что-то личное и милое, не для ушей его дочерей, и Кэрол в ответ шепнула что-то ему на ухо. Кэрол встала и кивнула Виктории, – пойдём.

Они ушли, не сказав ни слова. Не сказали "пока", не обняли на прощание, не поцеловали.

Виктория могла хотя бы взглянуть на меня.

Эми не ожидала, что это обидит её так сильно. Не первый раз за прошедшие недели, и она это вполне заслужила.

Посмотрев на Марка, Эми почувствовала, как забилось её сердце. Она заставила себя сесть на диван рядом с ним. Он винит меня?

Всё разваливалось. Семья так и не приняла её полностью. В семье, которая работает вместе, сложно хранить секреты. Эми узнала несколько лет назад, подслушав разговор Кэрол и тёти Сары, что Кэрол сначала отказывалась брать её. Приёмная мать в конце концов согласилась только потому, что у неё была работа, а у тёти Сары – нет. И у неё был один ребенок, а у тёти Сары двое. Она взяла Эми не из любви или заботы, а из-за обязательств и чувства долга.

Марк пытался быть отцом. Он делал ей оладьи по выходным, водил куда-нибудь. Но не всегда. Иногда он забывал, иногда расстраивался или был слишком отвлечен, чтобы идти в кафе или торговый центр. Ещё один секрет, не сохранённый семьёй – у Марка была клиническая депрессия. Ему прописали таблетки, но он не всегда их принимал.

И лишь Виктория, только Виктория давала ей ощущение семьи. Виктория сейчас злилась на неё. Только "злилась" – неверное слово. Виктория была потрясена, кипела от гнева, полнилась обидой, потому что Эми не могла, не стала лечить их отца.

Они поругались, Эми не могла защитить свою точку зрения, но всё равно отказалась. С каждой секундой, что Виктория и Кэрол занимались Марком, росла дистанция между ней и семьёй. Она как могла заботилась о Марке, прерываясь только для работы в больницах. А тут ещё это письмо.

Письмо. Кэрол не злилась на неё, как Виктория. Она просто была холодна как лёд. Эми знала, что только подтверждает тёмные подозрения Кэрол, которые у той были с тех пор, как её взяли в семью. А теперь, когда Эми узнала про Маркиза, всё стало вдвое хуже. Эми поняла, что Кэрол думает, что она такая же.

Маркиз был одним из самых организованных убийц. У него были правила, он следовал своему кодексу, и Эми поступала так же. Эми не использовала свою силу, чтобы влиять на разум людей. Папина дочка, яблоко от яблони.

– Хочешь чего-нибудь? – спросила она Марка, когда был следующий перерыв.

– Воды, – пробормотал он.

– Хорошо.

Она пошла на кухню, радуясь, что у неё есть повод покинуть комнату. В поисках его пластикового стакана, лёгкого и c удобной для захвата поверхностью, она перерыла посудомоечную машину, затем наполнила его наполовину, чтобы он не был слишком тяжёлым.

Слёзы навернулись на глаза, и она склонилась над раковиной, чтобы умыться.

Она их теряла. Теряла свою семью, и не важно, как это произошло.

Значит, она должна уйти. Эми достаточно взрослая, чтобы постоять за себя. Она должна уйти по собственному решению, она поможет Марку, это будет её прощальным подарком. Ей просто надо найти в себе мужество.

Вытерев лицо рубашкой, она понесла кружку в гостиную.

Телевизор был выключен.

Может, Марк выключил его, чтобы заснуть? Эми старалась идти тихо, наступая на половицы у стен коридора, чтобы не скрипеть.

В гостиной стояла девочка лет на пять младше Эми. Её светлые волосы были завиты в колечки с кропотливой аккуратностью, но всё остальное было неопрятным, грязным. Она пристально смотрела на Марка, который пытался и не мог встать с дивана.

Девочка обернулась к Эми, и та увидела, что не вся грязь на девочке была грязью, часть была запёкшейся кровью. Девочка носила грязный фартук, слишком большой для неё, а скальпели и инструменты в карманах блестели, отражая свет ламп в углу комнаты.

Эми узнала девочку по фотографиям, которые недавно повесили в кабинете.

Ампутация.

– Привет, – Ампутация махнула рукой. На её лице появилась широкая улыбка.

– Что... Что ты здесь делаешь?

– Очевидно же, захотела с тобой встретиться.

Эми сглотнула.

– Очевидно.

Может это Всеотец когда-то договорился с Бойней Номер Девять, чтобы убить её?

Взгляд Эми пробежался по комнате, разыскивая работу Ампутации. Ничего. Она бросила взгляд через плечо, и с её губ сорвался вскрик. За спиной, не дальше шага от неё, стоял мужчина – высокий, звероватого вида, его лицо было так плотно покрыто шрамами и синяками, что в нём с трудом можно было признать человека. В одной руке он держал топор с длинной рукоятью, касавшийся лезвием пола. Топорылый.

– Бееги-и-и, – простонал Марк, обращаясь к ней. Не задумываясь, она бросилась к входной двери и распахнула её с такой силой, что картина упала со стены.

Топорылый стоял с другой стороны, загораживая выход.

– Нет, – прохрипела она, отступая в гостиную, – нет, пожалуйста.

Как? Как он так быстро туда попал? Она повернулась и увидела, что он всё ещё стоит там, в коридоре.

Двое Топорылых?

Затем первый взорвался облаком белой пыли и кровавых брызг, разлетевшихся по всей комнате. Эми услышала смех Ампутации, от которого у неё сердце ушло в пятки.

– Поняла? Догадалась, что я сделала? Повернись-ка, Халтурка.

Эми догадалась, но создание Ампутации всё равно продемонстрировало своё устройство. Он повернулся спиной к Эми, и она увидела что-то вроде раковой опухоли на затылке, плечах и руках. Только у опухоли было лицо с едва различимыми азиатскими чертами, а комки в опухоли приблизительно совпадали с внутренними органами и структурой скелета. Челюсть тела, скреплённого со спиной Топорылого, открывалась и закрывалась как у рыбы, хватающей воздух. Швы были всё ещё свежие.

– Ты смешала их вместе. Демона Ли и Топорылого.

– Да! Можешь даже не спрашивать, как это было тяжело. Представь, мне надо было делать операцию удалённо, используя роботов, потому что я потеряла бы cилы Технаря рядом с этим здоровым шкафом. И мне надо было соединить тела и нервные системы так, чтобы они могли пользоваться своими суперспособностями, не мешая друг другу.

– О, Боже, – пробормотала Эми. "Она и со мной сделает что-то подобное?"

– Знаешь, мне пришлось добавить управляющий контур и провести точечную лоботомию, чтобы Топорик меня слушался. Он мало что потерял. И раньше не отличался умом.

– А Демон Ли? – едва слышно от испуга спросила Эми.

– О, его мозг я почти не тронула. Его слегка коснулась смерть, и там были некоторые повреждения, но я их убрала. Мозг даже почти нормально работает. Он не может контролировать своё тело, но осознаёт и чувствует всё, что делает Топорик.

– Это ужасно.

– Да, результат не идеальный. Но я ведь только начала делать такие гибриды. Ещё тренируюсь. Сила Топорика не так хорошо работает, и я беспокоюсь, что они изнашиваются при телепортации, но это всё ещё одна из моих лучших работ. Целых четыре часа над этим возилась, – Ампутация сцепила руки перед грудью и стала переминаться с ноги на ногу, как будто ожидая чего-то.

Эми сглотнула. У неё не было слов.

Ампутация улыбнулась:

– Думала, что уж ты-то оценишь.

– Оценю...

– Ты единственная кроме меня, кто работает с мясом. Ну, мы, конечно, во многом отличаемся, но мы ведь и очень похожи, правда? Ты манипулируешь людской биологией, я с ней ковыряюсь. Человеческое тело – это всего лишь очень сложная соковыжималка, так ведь?

В комнату вошли остальные. Из кухни – женщина, её лицо больше походило на крысиную морду: заострённое, с вытянутым чёрным носом, окружённым грубыми швами. Ампутация добавила второй ряд зубов, сплошь клыки, так что вытянувшаяся челюсть была целиком покрыта ими. Между ними постоянно сочилась густая липкая слюна. Кожа была бледной, за исключением лица и клочков эбеново-чёрной кожи, нашитых по всему телу. Длинных чёрных волос как будто никогда не касалась вода, но самое жуткое – это пальцы, которые Ампутация заменила на какое-то подобие мачете. Ноги она изменила таким же образом, так что женщина больше не могла нормально ходить, а лишь ковыляла, касаясь пола кончиками передних когтей.

Третья Франкенштейнова солянка из двух личностей появилась из коридора, где недавно взорвался гибрид Демона Ли и Топорылого – Халтурка. Нижняя часть тела была мужчиной со сложением гориллы, с бугрящимися мускулами, и двигалась на четвереньках. Его верхняя часть росла от шеи первого тела – истощённый мужчина с длинными каштановыми волосами и бородой. Нечто вроде кентавра, только со здоровенным мужиком вместо лошадиной основы.

И были ещё другие штуковины. Неживые. Паукообразные создания из обрезков металла, без голов, только коробочки размером в пол-тостера и тонкие ножки, движимые гидравликой, каждая заканчивалась шприцем или скальпелем. С десяток их карабкались по стенам и полу.

– Крыса-Убийца когда-то была героиней, называла себя Мышью-Защитницей, одна из тех кейпов, которые любят играть со злодеями как кошка с мышкой. Переигрывала, вела себя по-идиотски, глупо шутила, чтобы её врагам было стыдно, когда они проигрывали ей. Опустошительница решила, что с неё хватит, попросила Девятку вынести Защитницу. Так что мы взялись за дело. Я победила Мышь-Защитницу и положила её на операционный стол. Остальные члены Девятки выследили Опустошительницу и её тоже прибрали к рукам. Просто чтобы разъяснить, что мы не подчиняемся приказам. Мы не мальчики или там девочки на побегушках. Так что теперь Опустошительница проведет остаток жизни с женщиной, которую ненавидела, в теснейшей дружбе.

Эми сглотнула, смотря на женщину.

– Другому я всё ещё пытаюсь придумать имя. Тот, что внизу, был Кровожадом. Лекарь-Бугай, исцелялся быстрее, когда купался в крови. Думал, что сможет пройти в нашу команду, но завалил тесты. Тот, что наверху, назывался Пророком. Считал себя воплощением Иисуса. Как назвать такую смесь? У меня есть идея для имени, но я никак не могу окончательно решить.

– Я не знаю.

– Ты тоже не сильна в придумывании имен? – улыбнулась Ампутация.– Думаю, что-то типа святилища, храма... но храма в несколько этажей, ярусов. Хм.

– Пагода?

– Точно, Пагода! – Ампутация подбежала к своему творению и обняла одну из его рук. – Пагода! Теперь тебя так зовут!

Ни одно из трёх чудовищ не двинулось и не отреагировало. Все продолжали тупо пялиться вперёд. Изо рта Крысы-Убийцы текла слюна, остальные были как будто в прострации.

– Здорово! – Ампутация улыбнулась Эми. – Я знала, что из нас получится отличная команда!

– Команда? – что-то нужно сказать или сделать, чтобы сбежать. Если не получится, то как бы убить себя, чтобы Ампутация не заполучила её, не сделала из них с Марком одну из этих штук? В худшем случае она могла бы использовать свою силу на Марке, перед тем, как покончить с собой.

Вот только она не была уверена, что это сработает. Эми не умела возвращать мёртвых, но ничто не говорило о том, что Ампутации это не по силам.

– Да, команда! Я хочу, чтобы ты была в нашей команде! – Ампутация была почти вне себя от восторга.

– Я не... – Эми заставила себя остановиться. – Почему?

– Потому что мне всегда хотелось старшую сестру, – ответила Ампутация, как будто этого было достаточно.

Эми моргнула. Сестра. Она подумала о Виктории.

– Я буду дерьмовой сестрой.

– Следи за языком! – предупредила Ампутация с неожиданной яростью.

– Прости. Я... я не очень хорошая сестра.

– Ты можешь научиться.

– Я пыталась, но... я стала только хуже со временем.

Ампутация немного надулась.

– Ну подумай, что мы можем вместе делать. Я сшиваю, работаю по-крупному, ты заглаживаешь. Представь, как Крыса-Убийца выглядела бы без швов и шрамов.

Эми посмотрела на бывшую героиню, пытаясь это представить. Лучше не стало. Если только хуже.

– Это только начало. Можешь представить, что мы могли бы сделать. У нас не будет преград.

Раздался гудок автоответчика. Он начал проигрывать сообщение.

– Эми, подними трубку. Нам придётся разбираться с Адской Гончей, и тут есть раненые. Позвони тете Саре или дяде Нейлу, чтобы они присмотрели за папой и двигайся...

Сообщение прервалось, раздался треск и далёкий лай.

– Не думаю, что у меня есть тяга к такому, – сказала Эми. "Я не могу ещё сильнее разочаровать Викторию."

– Ох. Ох! – Ампутация улыбнулась. – Всё хорошо, мы сможем через это пройти.

– Я... Я не думаю, что мы можем.

– Неужели, – сказала Ампутация. Затем она щёлкнула пальцами.

Халтурка появился перед Эми, и она не могла ничего сделать, чтобы сбежать. Она закричала, когда сильная рука бросила её на спину в метре от Марка.

Марк попытался встать, но Крыса-Убийца рванулась через комнату к светильнику над диваном, и прижала один из своих длинных когтей к его горлу.

Эми была прижата. Она попыталась использовать свою силу на Халтурке через контакт с его телом, и обнаружила, что контакта не было. Она не могла почувствовать ни его тела, ни кровь текущую в венах, ничего такого. Даже её собственная кожа была тихой, тогда как обычно она ощущала иголочки неисчислимых микроскопических воздушных форм жизни, касающихся её. Она едва замечала их, пока ощущения не прекратились.

– Джек выбрал меня своей протеже. Обучает искусству быть художником. Он говорит, что я слишком сосредоточена на внешнем. Кожа, кости, плоть, тела – всё, что мы видим и слышим. Он сказал мне упражняться с внутренним, и, кажется, сейчас очень подходящий момент.

– Внутренним? – ответила Эми.

– Легко сломать тела людей, легко оставить шрамы и причинить боль. Но настоящее искусство – то, что ты делаешь у них в головах. У тебя есть предел прочности, Эми? Может быть, когда мы найдем твои границы, и вытолкнем тебя за них, ты поймешь, что тебе хочется присоединиться к нам.