Текст книги "Worm (ЛП)"

Автор книги: Мак Дж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 104 страниц)

– Она немного своенравна, но не дура, – сказала Сплетница. – Можешь ей довериться, она справится.

– Я не уверен, что сам бы справился на её месте, – ответил Мрак. – Боже. Рой, можешь послать туда насекомых и убедиться, что она цела?

Я кивнула, Трикстер шлёпнул себя ладонью по лбу.

– Насекомые, – сказал он. – Я мог сказать Генезис держаться поблизости, пока ты разведала бы ситуацию. Хотя, постой, почему вы тогда послали Чертёнка вместо насекомых?

– Я не могу ни видеть, ни слышать через рой. По крайней мере, настолько хорошо, чтобы подслушивать.

– Один раз у тебя получилось, – сказала Сплетница.

– Когда? – удивилась я.

– После боя с Бакудой. Ты была под лекарствами, ранена, контужена, но при этом смогла нам назвать песню которую кто-то слушал, находясь при этом далеко от нас.

– Серьезно? И вы мне это не сообщили?

– В своё оправдание скажу, что у меня тогда были другие проблемы на уме, – покачал головой Мрак. – Ты и остальные были ранены, а АПП взрывали бомбы по всему городу. Я совершенно об этом забыл. Извини.

Сплетница кивнула.

– Это просто обалдеть, – сказала я. – Знаете, сколько раз бы мне это пригодилось?

– А почему не можешь сейчас? – спросил Трикстер.

– Насекомые по-другому ощущают мир, мой мозг не способен перевести то, что они видят и слышат, в то, что я могла бы понять. Я вижу только чёрные и белые пятна, а слышу резкий скрип и пульсирующие басы, – я замолчала. – Чертёнок, кстати, в полном порядке. Я не могу её найти, но, по крайней мере, никто не ведёт себя так, будто заметил шпиона.

– Хорошо, – вздохнул Мрак.

– Так ты перестала пытаться развивать сенсорное направление своей силы? – спросила Сплетница.

Меня немного уязвило такое построение фразы.

– За три месяца с того момента, как я получила свою силу, и до первого моего выхода в костюме, я не заметила никаких улучшений в этом направлении. Абсолютно никаких. Когда я начала выходить в костюме, то беспокоилась, что бесполезные звуки и видения могут отвлечь меня в какой-нибудь важный момент. Это было всё равно что биться головой о воображаемую стену...

– И ты сдалась, – сказал Регент. Я знала, что он просто пытается играть на моих нервах.

– Я просто перестала пытаться. Но сейчас, когда я понимаю, что это возможно, то даже не знаю... Могу начать искать какой-то способ.

Меня соблазняла возможность настолько расширить свои возможности. Такое увеличение сенсорных способностей в какой-то момент может оказаться жизненно важным. Теоретически я могла подслушивать большинство разговоров людей на моей территории. Вот только хотела ли? Меня пугала сама возможность такого вмешательства в чужие жизни, и это при том, что у меня высокая терпимость к пугающему.

– Может, это работает так же, как и увеличение радиуса твоей силы. Связано с психическим состоянием, – предположила Сплетница.

– Вот только увеличение радиуса вроде бы происходит, когда я чувствую себя как в ловушке, а я как-то сомневаюсь, что я себя чувствовала как в ловушке, очнувшись тогда в больничной кровати, или в скорой, или где там ещё.

– Можешь над этим поработать, – сказала она. – Теперь, когда знаешь что искать, стоит подтолкнуть себя использовать эту часть своей силы, и посмотреть, как она себя ведёт в разных ситуациях.

Я кивнула и усилием воли сбросила ментальные барьеры и блоки, которые защищали меня от звуков и видений, посылаемых насекомыми.

Всё было в точности так же скрипуче и раздражающе, как я и помнила. Нужно будет время, чтобы привыкнуть к такому.

– Слушайте, – вмешался Трикстер, – логово Баллистика не так далеко отсюда. Так как нам всё равно нужно будет дождаться Генезис, а вы не уйдёте, пока Чертёнок не вернётся, то, может, зайдём к Баллистику и обсудим стратегию на ближайшее время?

– Звучит неплохо, – ответил Мрак, – спасибо.

Баллистик махнул рукой в сторону одной из улиц, и мы выдвинулись в указанном направлении.

– Во-первых, мы знаем, что они здесь для того, чтобы пополнить свою команду, – начал Мрак. – Кого именно они выбрали в качестве кандидатов?

– Меня, – сказал Регент. Это заявление вызвало удивление со стороны Скитальцев. – Моя сестра – их последнее пополнение, замена Топорылого, – пояснил он. – Меня она выбрала скорее для того, чтобы подставить, чем из желания видеть в команде.

– Следующий – Оружейник, – отметила я. – По словам Мисс Ополчение, его выбрал Манекен.

– Я думаю, следующий кандидат – шестой, кхм, член Скитальцев, – признался Трикстер. – Краулер атаковал базу Выверта.

– Шестой? – спросила я. – Но вас четверо, тогда...

– В нашей команде ещё двое людей, которые не участвуют в битвах. Большую часть времени они проводят на базе Выверта. Я понимаю, что это вызывает множество вопросов, но я... мы были бы благодарны, если бы вы оставили пока эту тему. Я думаю, мы скоро вас с ними познакомим.

– Я согласен об этом не спрашивать, пока вы не утаиваете что-нибудь жизненно важное, – сказал Мрак. – В любом случае, я не хочу особенно отклоняться от текущей темы.

– Благодарю, – приподнял шляпу Трикстер. – Похоже, Крюковолка немного потрепали. Как и всю его команду. Птица-Хрусталь?

– Ага, – ответила Сплетница. – Подтверждаю эту версию.

– Птица-Хрусталь, Краулер, Манекен и... – замолчала я, и посмотрела на Регента.

– Душечка.

– Если судить по внешнему виду команды Трещины, – сказала Сплетница, – то можно сделать обоснованное предположение, что им нанесла визит Ожог. Суть в том, что я даже примерно не могу понять, кого именно она выбрала. Саламандра – слишком добрая, а все остальные... не знаю, у них нет фанатизма.

– В любом случае, остаются только кандидаты Джека, Сибири и Ампутации. У кого какие идеи?

Я оглядела наши две команды. Никто ничего не ответил.

– Может, они ещё не закончили? – заговорила Солнышко. – Или кто-нибудь из них вообще никого не выбрал?

– Может, и не закончили, – ответила Сплетница, – но я так не думаю. Из того, что я о них слышала, и того, что мне говорит сила, складывается чёткое впечатление, что они скоро сделают свой ход. Они либо ударят все вместе, устроят настоящий "шок и трепет", либо растянут удовольствие. Скорее, первое.

– Но все ли из них выбрали своих кандидатов?

– Без понятия, – пожала плечами Сплетница. – По крайней мере, мы знаем четверых.

Баллистик привёл нас на крытую парковку. Мы шли мимо машин, побитых приливными волнами. Мятые корпуса, выбитые стёкла, некоторые машины даже приподняло так, что они лежали верхом на других.

Солнышко создала небольшой шар для освещения, Регент достал свой фонарик. Мы спустились в недра гаража и остановились на скате между вторым и третьим этажами. Сам скат был обрушен, этажом ниже, затопленные, лежали пара машин и бетонные обломки.

– Сюда, – сказал Баллистик. Он ухватился за трубу, которая торчала из обвалившегося ската и спустился вниз. Трикстер махнул рукой, и мы проследовали за Баллистиком.

Умно придумано. Вокруг обвалившегося ската были возведены низкие стенки, не видимые сверху. Они сдерживали воду и помогали создать иллюзию того, что внизу всё затоплено и разломано. При этом остальная часть нижнего уровня за стенами оставалась сухой. Машины куда-то утащили, чтобы освободить место для подземной базы.

Баллистик снял маску и бросил её на кровать в углу. Убрав со стола в центре помещения несколько грязных тарелок, он пригласил нас присесть и притащил несколько дополнительных сидений.

У Баллистика были довольно густые брови и вздернутый нос, его короткие каштановые волосы блестели от пота и напоминали мне о качках, которые обычно увивались вокруг Софии. Однако выглядел он весьма неплохо. Если бы такой парень позвал меня на свидание в той альтернативной реальности, где Эмма не отвернулась от меня и не стала издеваться, думаю, я бы согласилась даже только из-за его внешности.

Трикстер тоже снял маску. Он опредёленно не напоминал тех качков. Его волосы были длиннее, чем у некоторых девушек, кожа имела светло-бронзовый оттенок, на лице красовался крючковатый нос. Благодаря своему пристальному взгляду Трикстер напоминал ястреба или какую-нибудь другую хищную птицу.

Мрак, Сплетница и Регент сели за стол и тоже сняли маски. Каждому из них, включая меня, Трикстер предложил сигарету. Я отказалась, как и остальные.

– Итак, что мы вообще тут обсуждаем? – спросила Солнышко, стоя за моей спиной. Я обернулась и увидела довольно привлекательную блондинку с длинной шеей и тонкими чертами лица. Её волосы были мастерски заколоты в пучок на затылке. – У меня сложилось впечатление, что Бойня Номер Девять практически непобедима.

– Нет, – сказал Брайан, – некоторые из них – может быть, но остальные так же уязвимы, как ты или я. Суть в том, что, по словам Дины, наши шансы против этих уродов невелики. Вероятность победы довольно низка, и очень может быть, что кто-нибудь из нас умрёт, если мы атакуем их лоб в лоб.

– Тогда не будем атаковать их в лоб, – сказал Трикстер.

Чувствуя, что выделяюсь из компании как единственный человек, не открывший своего лица, я стянула маску. Пару секунд ушло на то, чтобы привыкнуть к немного голубоватому окружающему миру, каким он казался после нескольких часов в маске с жёлтыми линзами. Я заметила, что Трикстер поставил на стол ноутбук. Он установил его на угол стола так, чтобы все мы видели экран.

– Оливер?

– Я здесь, Трикстер, – раздался от компьютера мужской голос.

– Соединишь нас с Ноэль?

– Конечно. Она в нормальном настроении, только немного сонная. Скоро вернусь.

Трикстер нажал клавишу на клавиатуре и развернулся к нам:

– Сплетница, постараюсь объяснить так быстро, как смогу. Выверт пообещал, что попросит тебя нам помочь, но, похоже, не сильно с этим торопится. Циник во мне подозревает, что на это есть своя причина, и пессимист говорит, эта причина в том, что он уже понял, что ты нам скажешь, и эти слова будут не сильно обнадеживающими.

– Хорошо, – серьёзно ответила Сплетница.

– Ноэль попросит тебя о помощи. Солги ей. Скажи, что уже занимаешься проблемой. Не обращай внимания, если она разозлится или будет нетерпеливой. Ноэль довольно чувствительная. Не знаю, как работает твоя сила, правда, но если поймешь, что именно Выверт не хочет нам сообщать, то не говори ей.

– Это за ней приходил Краулер? – спросила я.

Трикстер кивнул.

– Алло? – раздался от ноутбука женский голос, Трикстер нажал клавишу, которая, как я подозреваю, включала микрофон. Он набрал ещё какую-то комбинацию, и на экране возникло изображение с веб-камеры.

У Ноэль были длинные каштановые волосы, одета она была в красную футболку. Она выглядела довольно болезненной: ужасно бледная, тёмные круги под опухшими глазами, искусанные губы. Она напоминала мне наркоманов на ранних стадиях, когда они начинают деградировать из-за того, что наркотики становятся важнее заботы о себе. Выверт и её накачивает наркотиками?

– Ноэль, – сказал Трикстер, – ты просила побольше вовлекать тебя в происходящее. Думаю, такой вариант тебя устроит?

Та кивнула.

– Слева направо: у нас тут Мрак, Регент, Рой, Сука и Сплетница.

Она ни капли не улыбнулась и не проявляла ни малейшего интереса, пока не прозвучало последнее имя:

– Сплетница?

– Ноэль, – заговорила та, – приятно, наконец, с тобой познакомиться. Послушай, я работаю над твоей проблемой. Выверт ввёл меня в курс дела, и я пока прорабатываю несколько зацепок, но теперь в городе Бойня Номер Девять, и всё откладывается до тех пор, пока мы не убедимся, что они больше не будут пытаться нас убить.

Я заметила, как напрягся Трикстер. Неужели Ноэль в таком отчаянии, что готова устроить истерику на просьбу подождать?

– Выверт говорил правду, – тихо сказала Ноэль. – Ты можешь помочь?

– Честно? Понятия не имею. Но я грёбаный гений, когда дело касается получения ответов, а у Выверта в руках все ресурсы мира. Если решение найдётся, то мы тебе поможем.

– Когда ты узнаешь?

– Без понятия. Не думаю, что это будет так быстро, как тебе бы этого хотелось, но решение мне по силам, и я его узнаю быстрее, чем ты окончательно сдашься.

– Хорошо.

– А сейчас, – вмешался Трикстер, показывая Сплетнице палец вверх вне радиуса обзора камеры, – нам нужен наш полевой командир, чтобы разобраться с Бойней Номер Девять.

– Было бы неплохо немного отвлечься, – впервые улыбнулась Ноэль.

Полевой командир. Она привыкла считать себя лидером их группы? Интересно, смогла бы я накопать на неё какую-нибудь информацию, если бы занялась этим достаточно давно?

Я заметила, как немного заёрзал Брайан. Ему не особо нравились постоянно отвлекаться от обсуждаемой темы.

– Восемь врагов, – сказал Трикстер. – Итак, я не профессиональный игрок, и, да простят меня Неформалы за то, как я собираюсь преподнести информацию, но, с моей точки зрения, лидер Бойни – как король в шахматах. Сильнее пешки, но, в конце концов, в то же время вторая по слабости фигура в игре. И от него зависит всё. Уберём его, не умерев в процессе и, думаю, мы победили.

– Остряк Джек, – сказала Ноэль.

– Верно. Сибирь – ферзь. Быстра, мобильна, одна из самых сильных физически и – самое хреновое – её никак нельзя ни снять с доски, ни даже задержать. Особый ферзь, если хотите. Физически, когда захочет, она может быть неостановимой силой и недвижимым объектом.

Справа от меня Сука достала щенка и посадила к себе на колени. Тот свернулся клубком, угнездившись в кольце её рук.

– Далее идёт Краулер, который нанёс нам визит. Может, он и не так быстр или подвижен, как Сибирь, и его можно задержать, но его тоже нельзя снять с доски. Особая ладья.

– Интересно, на сколько хватит твоей аналогии с шахматами, Трикстер, – отметил Баллистик.

– Птица-Хрусталь и Ожог – слоны, – проигнорировал его тот. – Они мобильны, у них большой радиус действия, и они могут прихлопнуть вас чертовски быстро, если у вас нет подходящего укрытия.

– Что на счёт Манекена? Ещё одна ладья? – спросила я.

– По мне, скорее конь. У него меньше радиус действия, но он нападёт в самый неподходящий момент, возможно, просочится через любую защиту, какая бы у вас ни была.

– Остаются Душечка и Ампутация, – сказал Мрак. – Насчёт Душечки нам придётся положиться на информацию Регента.

Регент кивнул и положил палец на подбородок:

– Она моя сестра. Не знаю, кем её лучше назвать – третьим слоном или конём. Большой радиус действия, но её сила становится тем сильнее, чем она ближе к вам. Может влиять на чужие эмоции, причём, насколько я знаю, от её способности нет ни защиты, ни укрытия. Если она решит, что хочет навредить вам или заставить вас навредить самому себе, она вас найдёт и осуществит задуманное.

– Но у неё нет особой защиты, – заметил Мрак. – Она уязвима к обычному ножу, пуле или любой нашей способности.

– А если напасть на неё всем вместе? – спросила Солнышко.

– Она может одновременно влиять на несколько целей, – сказал Регент, – так что не всё так просто.

– Значит мы должны побить её, в её собственной игре, – задумался Трикстер. – Отследить и поразить издалека.

– Я могу послать за ней марионеток, – сказал Регент, – но она может парализовать их при помощи неконтролируемых физиологических реакций, над которыми не властна моя сила. У меня к ней иммунитет, но от этого не большой прок.

– Какой у неё радиус нападения? – спросила я.

– Без понятия. Я думаю, она может чувствовать эмоции по всему городу, именно так она находит людей, но вот на счёт нападения... Мне даже не на чем строить догадки. Больше, чем у Сердцееда, моего отца, но не в радиусе всего города, нет.

– Возможность отследить нас по эмоциям – достаточно хорошая причина для того, чтобы убрать её как можно быстрее, – сказал Трикстер. – Пока она в деле, остальных будет гораздо сложнее застать врасплох.

– Может... – начала я и замолчала. Чувствуя давление от всеобщего внимания, я продолжила: – Может, радиус моей силы больше, чем у неё? Не в плане разведки, а в плане того, кто может нанести больше урона на большом расстоянии.

– Это мысль, – согласился Мрак. – Рискованно, но у нас не так много вариантов. Трикстер, как в твою схему вписывается Ампутация?

– Никак не вписывается, – покачал головой Трикстер. – Она относительно слаба в силовом плане, но само её присутствие на поле меняет все правила игры. Она – Технарь. Медицинский Технарь. Пока она в игре, мы не можем с уверенностью сказать, какой атакующий потенциал у наших врагов, не можем точно знать, что убитый враг не вернётся на поле. К тому же, если она поймает или убьёт одного из нас, то могут быть совершенно непредсказуемые последствия. Мне противно даже об этом думать, но если Ампутация получит в свои руки, скажем, Солнышко, то я буду волноваться куда сильнее, чем если бы на её месте оказались Крюковолк или Толкач.

Солнышко что-то тихо сказала Баллистику, но я её так и не расслышала.

– Что на счёт нас? – спросила Ноэль.

– Много фигур, не все из них идеально работают сообща, и у нас есть одно сомнительное преимущество, – ответил Трикстер. – Мы заранее, практически со стопроцентной уверенностью, знаем, что если кто-то из нас, Неформалы или Скитальцы, попробует сразиться с этими уродами, то мы проиграем. Причём с разгромом.

– Это Сплетница сказала? – спросила Ноэль.

– Выверт, – ответил Трикстер.

Странно. Так Ноэль живёт на базе Выверта, но не знает о Дине? Ещё один секрет или ложь во спасение от её команды?

– Не могу не вспомнить ситуацию с Осквернённым Монахом, – сказала Ноэль. Трикстер, Солнышко и Баллистик кивнули. Когда я повернулась к своим товарищами, то заметила, что они тоже ничего не понимают. Осквернённый Монах – кто-то, с кем сражались Скитальцы до того, как приехали в Броктон Бей?

– Продолжай, – поддержал её Трикстер.

– Правила не сбалансированы. Половина наших врагов откровенно жульничает. Но нам всё равно нужно с ними расправиться. Так что мы либо жульничаем в ответ...

– Чего мы не можем.

– Либо вы, ребята, будете действовать, как мы делали это раньше. Не станете сражаться на их условиях.

– Хорошо, – кивнул Трикстер. – Тогда первый вопрос, на который мы должны ответить – как они собираются действовать? Чего они хотят? Желательно так, чтобы и пятилетка понял.

– Найти девятого человека в команду, – сказала я.

– Верно.

– Они хотят калечить, пугать и убивать людей, – вставила свои два цента Сплетница.

– Зачем?

– Репутация, развлечение, – сказала та. – Они – монстры, и почти каждый, кто смотрит телевизор, сидит в интернете или читает газеты, это знает.

Краем глаза я заметила, что выражение лица Ноэль вновь переменилось. Вместо живого интереса, лицо приняло тот же вид, который у неё был, когда только включили веб-камеру. Апатия, боль, безнадежность.

Её выбрали. И, в отличии от Регента, не для того, чтобы подгадить ей. Её выбрали, потому что урод, типа Краулера, обоснованно полагал, что она одна из них.

Если бы Сплетница сидела рядом со мной, я бы пнула её под столом.

– Они хотят поохотиться, – неожиданно оживилась Ноэль. – Они – хищники.

– Хорошо, как мы можем это использовать? – облокотился на стол Трикстер, глядя на монитор.

– Они хотят быть хищниками, мы сделаем их добычей, – ответила Ноэль. Она снова выглядела живой.

– Не уверен, что такое возможно, но продолжай.

– Это невозможно из-за того, что, хм... Ты описал их как шахматные фигуры, и мы сейчас думаем в рамках правил этой игры. Но что, если мы сменим игру?

– Я всегда предпочитал Го, – сказал Трикстер, – но суть Го в удержании территории и захвате камней. Там меньше агрессии, речь скорее о поединке двух самураев, после которого каждый уходит своей дорогой, обретя крупицу новых знаний. Го больше подходит для размышлений о захвате города, чем в этой ситуации.

– Сёги? – предложила Ноэль.

Сёги. Я практически мгновенно поняла, что она имела в виду, и такой я была не одна. Сплетница, Странники и я вместе посмотрели на Регента.

А Регент, Сука и Мрак выглядели озадаченными.

– Может, стоит объяснить? – предложил Мрак.

– Сёги – восточный вариант шахмат, – сказала я. – Некоторые фигуры ходят немного по-другому, но я не помню, какие и как. Однако, главное отличие в том, что, согласно правилам, мы можешь взять любую фигуру из тех, которые захватили у соперника, и вернуть её на доску в качестве своей.

– Более-менее верно, – сказал Трикстер.

– Тогда возникает другой вопрос, – задумался вслух Мрак. – Кого мы можем побить в непрямом столкновении, захватить, а затем и контролировать?

– Джек, Ампутация... – начала я.

– Они знают, что уязвимы, – покачал головой Мрак. – За ними либо будут приглядывать остальные, либо они сами будут невероятно осторожны.

– Сибирь – сразу нет, – сказал Регент, – и, хотя мы можем теоретически захватить и удержать Краулера и Манекена, я не уверен, что у нас получится сдерживать их достаточно долго, чтобы на них подействовала моя сила. Если я вообще смогу. Их тела сильно отличаются от человеческих.

Я пересчитала оставшихся врагов.

– Остаётся Душечка...

– Она меня знает, – покачал головой Регент, – и может заранее принять меры.

– Ожог и Птица-Хрусталь, – закончила я.

– Слоны, – сказал Трикстер.

– На словах проще, чем на деле, – вздохнул Мрак.

Вместо Ноэль на мониторе показался какой-то светловолосый парень. Оливер?

– Трикстер, Генезис просыпается. Она завершила ваше задание.

– Долгое превращение, – ответил Трикстер. – Какое-то время будет сонной.

– Значит, Чертёнок, скорее всего, тоже закончила, – заговорил Мрак.

– Нужно будет её забрать, – закончила я его мысль.

– Надо оставить её там одну ненадолго, в качестве наказания, – проворчал Мрак, но всё же встал и надел свой шлем. – Но это не стоит тех забот, которые это повлечёт.

– Тряпка, – ухмыльнулась Сплетница.

– Вы вернётесь? – спросил Трикстер.

– Сколько времени нужно Генезис на отдых, чтобы потом ввести нас в курс дела про встречу?

– Пятнадцать-двадцать минут.

– Тогда мы вернёмся и закончим обсуждение стратегии, – ответил Мрак.

– Дадите мне минутку поговорить с Ноэль наедине? – повернулся Трикстер к своим товарищам. Солнышко и Баллистик кивнули.

Вместе с двумя Скитальцами мы подошли к замаскированной лестнице на второй подуровень парковки. Идя одной из последних, я увидела умилительную картину: Сука взбиралась со спящим щенком, прижимая его к телу одной рукой и хватаясь за лестницу другой.

Когда она достигла верха, я услышала, как Солнышко проворковала:

– Какой милаш. Это он или она?

– Он.

– Как его зовут?

– Ублюдок.

– Полагаю, это ты его так назвала? – спросил Регент, когда я поднялась наверх и встала на твёрдую землю. Я не услышала ответа Суки. Она кивнула?

– Странно, что ты взяла его сюда, – сказал Мрак, особенно тактично намекая, что Сука обесценила наш имидж, принеся милый пушистый клубок. Было бы лучше, если бы он поднял тему раньше, но возможно он тоже не хотел провоцировать Суку перед важным событием, с учётом того, что в последнее время она была так вспыльчива.

Ответ Суки был удивительно подробным:

– Так надо. Первые полтора года он будет как собака. Надо учить его как можно больше, дать к себе привыкнуть. Будет труднее, если я буду ждать.

– Как собака? – спросила я. Боковым зрением я могла видеть, как меняется выражение лица Сплетницы: она явно что-то поняла, взглянув на щенка. Пока я, так быстро, как могла, пыталась проследить ход её мыслей и собрать кусочки воедино, что-то ещё привлекло её внимание.

– Дерьмо, – выдохнула Сплетница. Она вцепилась в мое плечо одной рукой, и в плечо Суки – другой, отступая назад и утягивая нас за собой. Сука, выдернула свое плечо из захвата Сплетницы и выглядела очень злой из-за вторжения в её личное пространство.

– Ох, блядь, – пробормотала я, глядя сквозь мрак на то, что сила Сплетницы заметила первой.

Четверо из Бойни Номер Девять входили в ворота парковки. Впереди была Сибирь, с волосами до пояса, развевающимися от ветра с улицы, с глазами, практически светящимися в полумраке. За ней шёл Джек Остряк держащий за руку Ампутацию, припрыгивающую так, чтобы наступать только на желтые разделительные полосы. С ними была молодая девушка, удивительно похожая на Алека, которой можно было дать лет восемнадцать. Душечка. Никто из них не надел костюм. Сибирь вообще ничего не носила. Она была так же нага, как и в день, когда родилась, с кожей, расцвеченной мраморно-белыми и иссиня-чёрными полосами.

Джек Остряк заметил нас и окинул взглядом путь к арке, ведущей из парковки на мокрую улицу. Он усмехнулся:

– Выход не здесь.

12.04

– "Выход не здесь" – отличная цитата, – прокомментировала Сплетница.

– Стараюсь, – ответил Джек. Он больше ничего не сказал. Его глаза пристально изучали нас. Я ощутила холодок, когда его взгляд задержался на мне, а затем двинулся к Регенту и Скитальцам.

Чёрт, чёрт, чёрт! Что делать? Бежать? Сибирь наверняка сможет догнать собак, да и все они сейчас обычного размера. Мы погибнем ещё до того, как Сука сумеет начать трансформацию. Это не говоря ещё о том, что Джек, не сходя с места, может нас всех покромсать.

Драться? Сибирь снова была самой большой проблемой. Она в одиночку могла победить нас всех. Я думаю, что биться с ней на равных, могли только Сын, Эйдолон и Губители. И даже они вряд ли смогли бы её остановить. В лучшем случае, Сын и Эйдолон пережили бы бой и помешали бы ей убивать мирных жителей. Губители постояли бы за себя, но о гражданских они, очевидно, не стали бы беспокоится.

А если нам уйти под прикрытием насекомых и тьмы Мрака? Вряд ли Сибирь сможет нас видеть, если мы застанем их врасплох и побежим назад, тем путем, которым пришли...

– Это что ещё такое? – спросила Душечка, обрывая ход моих мыслей. – Кое-кто думает, что ей в голову пришла умная мысль. Чувствую проблеск надежды и вдохновения.

– Кто? – спросил Джек.

– Когда я впервые нащупала её своей силой, то прозвала Червём. Какое-то время она обитала в самом низу пищевой пирамиды, сохраняя самостоятельность и индивидуальность лишь настолько, чтобы двигаться и иметь самосознание. Однажды она поняла, что у неё есть ядовитые жвала, что она тоже может быть по-своему опасной. От неё даже может быть польза, как шёлк от личинки шелкопряда или плодородная почва от земляного червя. И она поняла, что может найти друзей, если будет искать среди таких же грязных, ничтожных существ. Кстати о них – я совсем забыла сказать тебе "приветик", братишка.

– Пошла нахуй, Шери.

Душечка улыбнулась и уставилась на меня:

– Маленький червячок нашла самородок собственного достоинства. Только она не хочет рассмотреть поближе, из чего этот самородок сделан. Если ей повезло, то она из тех червей, у которых нет глаз – наверное, они отлично понимают, среди чего живут, но, будучи слепыми, чувствуют себя счастливее.

– Поэтично, – сказал Джек. – Как я понимаю, этот умный червяк – Рой?

– Ага.

– Рой, – Джек посмотрел на меня. – Сделаешь хоть что-нибудь, и Сибирь нападёт. И я тоже. Что бы ты ни задумала, я сомневаюсь, что ты успеешь это сделать раньше, чем мы тебя убьём.

Я сглотнула, затем сделала неглубокий вдох, чтобы прочистить горло и убедиться, что не стану заикаться или что мой ответ не прозвучит хоть чуть-чуть непонятно:

– Хорошо.

В любом случае, это был плохой план. Если бы мы попытались бежать под прикрытием темноты, Сибирь, даже действуя наугад, наверняка достала бы по крайней мере кого-то из нас.

– То же самое касается и всех остальных, но, я уверен, вы и так об этом знаете. Один или двое из вас могли бы убить меня прямо сейчас, я уверен. Но смерть его в этом случае будет ужасна. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из вас хочет покончить с собой таким образом.

Знал ли он о той роли, которую ему предстояло сыграть в апокалипсисе? Это могло бы пошатнуть его самоуверенность и поубавить спеси.

Джек посмотрел на Душечку, и она ему слегка кивнула. Он с победной улыбкой повернулся к нам:

– Как дела у наших потенциальных новобранцев?

Новобранцев? Во множественном числе? Включая Ноэль? Нет. Душечка должна была подсказать, что её и близко здесь нет.

Ампутация пропищала:

– Я хотела сказать привет, и познакомиться с людьми, которые, возможно, присоединяться к нашей семье. Джек сказал, если я готова, то могу сказать вам, в чём заключается моё испытание. Только я ещё не решила.

– А? – Джек посмотрел на неё. – Я не знал, что ты уже что-то выдумала.

– Я ещё не решила! – сказала она ему раздражённо из-за необходимости повторять свои слова. – Это должно стать испытанием для них, но это испытание и для меня тоже. Я не хочу быть скучной, поэтому я заставляю себя придумывать каждый раз что-нибудь оригинальное.

– Как похвально, – сказал Джек.

– А ещё всё должно быть справедливым. У меня есть одна идейка, но она несправедлива, и, боюсь, слишком похожа на то испытание, что я придумала для Ожог. Испытание должно быть справедливым.

– Почему оно должно быть справедливым? – спросила Душечка. – Несправедливый мир, несправедливое испытание.

– Потому что они нравятся мне оба! Кого же лучше добавить к семье? Родного брата в команду к сестре? Они будут драться всё время, но в глубине души будут по-настоящему любить друг друга.

– Ха, – Регент скорее просто произнёс междометие, чем усмехнулся, – ничего-то ты не понимаешь в семье Василь, карапуз.

– Или девушку с собаками? Я люблю собак! Я видела их на фотографиях, и они прекрасны.

По моей спине пробежал холодок, и внезапно мне стало очень неуютно от того, что позади меня стояла Сука. Значит кто-то из Девятки выбрал её, но даже когда мы спросили, она ни слова не сказала об этом. Почему? И кто именно её выбрал? Мы до сих пор не знали кандидатов, которых предложили Джек, Ампутация и Сибирь.

Я заметила, что Сибирь не сводит глаз с Суки. Обернувшись, я краем глаза уловила тяжёлый, немигающий взгляд Суки, устремлённый на Сибирь. Щенок мирно спал в её руках.

– Если я проведу испытание несправедливо, это будет выглядеть, будто я отдала предпочтение одному из них, а я этого не хочу, – сказала Ампутация.

– Ты умная девочка, ты справишься. – Джек повернулся к нашей группе, ожидавшей в напряженном молчании. – Как много событий сегодня. Все эти встречи, на которые мы не получили приглашения. Мы почти обиделись.

– Можешь ли ты нас винить? – Сплетница пожала плечами. – Мы обсуждали, как вас убить, ребята.

Я не была единственным членом нашей группы, кто посмотрел на неё с ужасом.

Джек засмеялся. Уж и не знаю, что такого смешного он нашёл в её заявлении, но смеялся он чуть дольше, чем казалось нормальным.

– Разумеется, я знал, что вы замышляете что-то против нас. И ты знала, что я знал.

– Конечно.

– Регент, Сука. Вам следует знать следующее: каждый из членов Девятки подвергает кандидатов испытаниям. Некоторые всегда дают одно и то же задание, раз за разом, кем бы кандидат ни был. Например, Манекен от всех кандидатов требует, чтобы они подвергли себя изменениям, которые обернутся для них какой-то потерей. Сибирь выжидает, пока не останется только половина кандидатов, и устраивает охоту на оставшихся.