Текст книги "Worm (ЛП)"

Автор книги: Мак Дж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 104 страниц)

Широкая улыбка расплылась по лицу Ампутации, когда она по-турецки уселась лицом к Эми на полу.

– Я... Нет. Пожалуйста.

– Ты – лекарь, но ты можешь делать гораздо больше. Почему ты не выходишь в костюме?

Эми не ответила. Здесь не было правильного ответа.

– Ты боишься навредить кому-то? Это может быть твоим первым заданием.

Эми мотнула головой.

– Крыса-Убийца, иди сюда. Халтурка, отойди.

Халтурка отпустил её, и она попыталась отползти, но Крыса-Убийца прыгнула на неё, прижав ее к земле. От женщины воняло, как от бомжа.

– Итак, урок, – сказала Ампутация, – Причини ей боль, разбери её. Если ты будешь поддаваться, или оставишь её способной двигаться, она порежет тебя, и затем она отрежет часть тела этого человека на диване.

Крыса-Убийца поместила лезвие на её щеку, поскребла вниз к подбородку, как будто брея её.

Эми потянулась и коснулась груди женщины. Теперь Халтурка не касался её, и её сила быстро вернулась. Она ощутила, как биология Крысы-Убийцы возникла в её сознании, она могла увидеть каждую клетку, каждую каплю жидкости, каждую часть женщины. Двух женщин. Она могла видеть работу Ампутации – интеграцию частей тела, пересадку костного мозга от одной женщины к другой, вирусы с модифицированной ДНК, нарушающих балансы и конфигурации, до тех пор пока она не могла с уверенностью сказать, где одна женщина начинается, а другая кончается.

Она смогла увидеть металлический каркас внутри женщины, переплетающийся с крупнейшими костями скелета, иголки в позвоночнике и в мозге. Система управления Ампутации. Ещё что-то было вокруг сердца. Металл со множество игл, смотрящих внутрь. Она должна была умереть, если управляющий каркас будет выключен. Женщина, нет, женщины были в сознании. Полтора мозга, содержащихся в синтетической жидкости внутри черепа.

Она нацелилась на плечевые суставы и суставы таза. Разрезать их было легче, чем снова собрать. Растворить клетки, разбить их.

Женщина кучей упала на неё сверху.

– Великолепно. Подними её, Халтурка.

Халтурка поднял обвисшую Крысу-Убийцу, и положил недалеко от Эми. Ампутация подошла к своему созданию и приподняла Крысу-Убийцу так, чтобы она могла наблюдать за сценой.

– Удивительно, что ты не убила её. Лекарь, допускающий такие страдания? Или ты против убийства из милосердия?

И снова она не могла дать такой ответ, который не ухудшил бы её ситуацию.

– Ты против убийств в целом? Мы можем поработать над этим.

– Пожалуйста. Нет.

– Пагода. Твоя очередь.

Пагода приблизился, неловко пошатываясь, и Эми смогла подняться и побежать. Она наполовину добежала до входной двери, когда Халтурка материализовался перед ней, преграждая путь. Он толкнул её, и она упала. Пагода доковылял к ней и прижал.

– Я использую свои создания, чтобы собрать материал для другой работы. Это замкнутый круг. Девятка помогла мне начать, и они помогают справиться, если какой-нибудь герой умудрится убить нескольких, но сейчас я в хорошей форме. Я с Девяткой, потому что они – мои почитатели, что-то вроде семьи. Я хочу, чтобы ты была в моей семье, Эми Даллон.

– Пожалуйста.

– Теперь я готова принести жертву, чтобы это случилось. То же самое, что и с Крысой-Убийцей. Не остановишь Пагоду, я заставлю его причинить боль тому человеку на диване.

Эми использовала свою силу на Пагоде, почувствовала его тело, почти такое же, как и у Крысы-Убийцы, хотя металлический каркас с иголками в позвоночнике был другим. Она коснулась суставов в плечах и тазе и разделила их.

Первый сустав восстановился ещё до того, как она начала третий.

– Он лечится, – проинформировала Ампутация, – сразу двое регенераторов в одном теле. Есть только один подходящий способ его остановить. Попробуй ещё раз.

Боль. Она причинила ему боль. Никакой реакции. Ей придётся коснуться его мозга, чтобы он снова мог почувствовать боль. Она попыталась атрофировать его мышцы – без результата. Любое нарушение исправлялось почти так же быстро, как она его создавала.

– Пять секунд, – объявила Ампутация, – четыре.

Послать сигналы его рукам, чтобы двинуть их. Нет. Металлический каркас брал верх над любыми нервными импульсами, которые она могла послать своей силой.

– Три.

Эми использовала единственную возможность. Она отключила его от металлического каркаса, которым управляла Ампутация. Она могла почувствовать, как металл сдвинулся вокруг его сердца. Не иголки, как у Крысы-Убийцы, а небольшие контейнеры с жидкостью.

– Два... один... ноль с половиной... Ой, время вышло.

Пагода дёрнулся назад и разорвал контакт с Эми, её сила больше не подсказывала ей, что с ним происходит. Он сел, используя одну руку, чтобы подняться. А через секунду упал, закрывая глаза. Его дыхание остановилось.

– Химический триггер кое-для чего, что я добавила в его ДНК, когда сшивала их регенеративные способности. Реверсирует регенерацию, так что всё получается наоборот, начиная с сердца.

Эми посмотрела на свою руку. Она только что забрала чью-то жизнь. Скорее всего, жест милосердия, но она только что убила. Сделала что-то, что обещала себе никогда не делать.

Она затряслась. Это было так просто. Было ли это так же просто для её отца? Сделала ли она ещё шаг, чтобы быть как он?

– Готова присоединиться? – спросила Ампутация, выглядя как щенок перед прогулкой, нетерпеливая, наполненная возбуждением.

– Нет, – сказала Эми. – Этого не будет.

– Почему? Неважно, что удерживает тебя, мы можем это исправить. Или сломать, зависит от тебя.

– Это не... Разве ты не понимаешь? Я не хочу причинять людям боль.

– Но это же можно изменить! Мы не так уж непохожи. Мы с тобой знаем, что всё можно в себе изменить, если достаточно упорно работать.

– Тогда почему ты не меняешься? Ты можешь быть хорошей.

– Мне нравятся другие члены Девятки. И я не смогла бы создать ничего действительно удивительного, если бы я следовала правилам. Я хочу сделать что-то ещё более удивительное, чем Халтурка, Крыса-Убийца или Пагода. Что-то, что мы можем сделать только вместе. Представь! Ты можешь воспользоваться силой, и мы сможем сделать супермена из сотни кейпов, с их полной силой, потому что ты поможешь, и мы сможем остановить одного из Губителей, и весь мир будет такой типа "А мы что, должны этому аплодировать?" Можешь представить? – Ампутация настолько заразилась идеей, что почти задыхалась.

– Нет, – сказала Эми. Затем, просто чтобы было всё ясно, добавила: – нет, этого не будет. Я к вам не присоединюсь.

– Ты присоединишься! Ты должна!

– Нет.

– Мне придётся сделать, как сказал Джек. Он сказал, что я не стану настоящим гением, пока не научусь забираться людям в головы.

– Может быть... Может быть, тебе не забраться ко мне в голову, пока ты не поймешь, что я никогда не присоединюсь к Бойне Номер Девять.

Ампутация нахмурилась.

– Может быть.

Эми кивнула.

– Или может мне надо понять предел прочности, твоё слабое место. Скажем, тот человек, – Ампутация показала на Марка, – Душечка сказала, что ты спишь тут, и ты была с ним рядом довольно долго... так почему ты не вылечила его?

Эми затряслась.

– Кто он?

– Мой отец.

– И почему бы не починить отца?

– Моя сила не работает на мозгах, – соврала Эми.

– Ты ошибаешься, – сказала Ампутация, подходя ближе.

– Нет.

– Да. Твоя сила может влиять на мозг. Ты должна понять, я разобрала двадцать или тридцать человек, чтобы понять, как работает их сила, чтобы собрать их обратно так, как мне хочется. Я вызывала все виды стресса, пока у подопытных не происходил триггер прямо у меня на столе, я подключала их к компьютерам, чтобы записать все подробности и изучить их мозги и тела во время появления сил.

"Двадцать или тридцать человек, которых она разобрала. И сколько ещё замучено до смерти?"

Ампутация улыбнулась.

– И я знаю тайны. Знаю, откуда появляются силы, как они работают, знаю, как работает твоя сила. Ты должна понять, что силы не предназначены для нас – людей вроде меня или тебя, тех, кто получили силы в момент смертельного стресса. Это лишь случайность. Мы сами случайности. И мне кажется, ты можешь видеть, когда касаешься кого-либо, было ли у них событие-триггер.

– Я не понимаю.

– И не надо. Что тебе надо знать, так это то, что субъекты нашей силы, те вещи, к которым мы можем её применить, например, люди для тебя, рыбы для той женщины из Азии, компьютеры для того мальчика, который мог с ними разговаривать – на самом деле наши силы не были созданы для работы с ними. С людьми, рыбами или компьютерами. Это не специально. Это происходит потому, что силы соединяются с нами в момент события-триггера, расшифровывают наши мозги, ищут что-то в этом мире, с чем они могут соединиться, что-то отдалённо связанное с тем, как эти силы изначально должны были работать. И за время от одной до восьми секунд суперсилы включаются и уходят в турборежим, собирают все необходимые сведения о людях, рыбах или компьютерах, иногда ныряя через весь мир, чтобы сделать это. А затем все эти знания начинают конденсироваться, пока не остаётся минимальный набор, достаточный для функционирования силы.

Эми уставилась на неё.

– А затем, прежде чем они успеют разрушить нас, прежде чем мы сами успеем навредить себе собственной силой, пока искра потенциала ещё не погасла, силы переключают шестерёнки. Они выясняют, как работать с нами, они защищают нас от наших же сил, от каждой их возможности нам навредить, которую только можно ожидать, потому что нет смысла убивать нас. Они соединяются с нашим эмоциональным состоянием в момент проявления сил, потому что это тот контекст, на котором всё построено. Это так восхитительно сложно и прекрасно!

Ампутация опустила взгляд на Эми:

– Твоя неспособность влиять на мозг – одна из таких защит. Ментальный блок. Я могу помочь сломать его.

– Я не хочу ломать его, – тихо произнесла Эми.

– Ахх... Ну, ты ещё сильнее возбуждаешь мое желание увидеть твою реакцию, когда ты сломаешь его. Понимаешь, всё, что нам надо сделать – вызвать у тебя пиковую нагрузку. Твоя сила будет сильнее, и ты сможешь разбить этот ментальный блок. Наверняка.

– Пожалуйста, – сказала Эми, – не надо.

Ампутация засунула руку в фартук и достала пульт управления. Она указала им на Марка, там где он сидел на диване. На лбу появилась красная точка.

– Нет!

Одно из механических чудовищ Ампутации прыгнуло через комнату, ноги-скальпели вонзились в замшевые подушки по сторонам Марка. Одна нога, оканчивающаяся шприцем, вонзилась в правую ноздрю. Он неразборчиво закричал, пытаясь отодвинуться, но две механические ноги сжали его голову, удерживая его.

Эми закричала вместе с ним.

– Я оказываю тебе услугу, честно! – Ампутация подняла голос, чтобы можно было её услышать сквозь крики, – ты меня ещё поблагодаришь!

Эми ринулась вперёд, вытащила металлическую ногу из ноздри Марка, потянула за остальные, чтобы оторвать существо, и затем отбросила. Легче, чем казалось.

– А теперь почини его, или он может умереть или стать овощем, – сказала ей Ампутация, – или, конечно, ты можешь решить, что это тоже нормально, и значит, у нас наметится прогресс.

Эми попыталась отключиться от голоса Ампутации, села на колени Марку и коснулась его лица.

Она часто лечила его в прошедшие недели, достаточно, чтобы знать, что он был в полном сознании в своём теле, которое отказывалось сотрудничать и выполнять поставленные задачи. В этом смысле не так уж отличаясь от созданий Ампутации. Она вылечила всё, кроме мозга, изменила его пищеварительную систему, настроив на жёсткий суточный ритм, чтобы он мог ходить в туалет по графику и не сидел постоянно в подгузнике. Прочие изменения были нацелены на уменьшение напряжения и боли, добавление комфорта. Это было самое меньшее, что она могла сделать.

Теперь ей надо было сфокусироваться на мозге. Игла оставила зазубренные порезы в мозговых оболочках и впрыснула капли кислоты в фронтальные доли. Ещё больше повреждений, в дополнение к ране, оставленной Левиафаном, и ситуация быстро ухудшалась.

Всё остальное в мире исчезло. Она прижала свой лоб к его. Всё биологическое было в некотором смысле сформировано тем, из чего выросло, и что было до того. Перестройка повреждённых частей сводилась к прослеживанию к началу. Некоторые части мозга было невозможно восстановить к прежнему состоянию, в самых поврежденных участках все новые связи исчезли, но она могла проверить всё в окрестностях, используя метод исключения и контекст, чтобы понять, с чем соединялись поврежденные участки.

В её глазах стояли слезы. Она сказала себе, что вылечит его, а затем уйдет из дома Даллонов. Сделать это, вылечить его, совершить этот прыжок, она знала, что у неё никогда не хватило бы на это смелости, если б её не подтолкнули.

Она не боялась ошибиться. Нет. Она знала, что справится даже с такой сложной материей, как разум. Нет, она больше всего боялась последствий. Это открывало ту дверь, которую она отчаянно хотела оставить закрытой, как со знаниями про Маркиза.

Она восстановила моторные навыки, письмо, вождение, даже мелочи, небольшие последовательности действий, которые он использовал, закрывая дверь туалета, или вертя карандаш в руке. Всё, что он потерял, теперь вернулось к нему.

Он чуть-чуть двинулся. Она открыла глаза и увидела, что он смотрит в них. Что-то в его взгляде сказало, что ему лучше.

– Мне жаль, – пробормотала она, – мне так жаль.

Она точно не знала, за что извиняется. Быть может, за то, что это заняло столько времени. Или за то, что теперь ей придётся уйти.

Его внимание было сосредоточено на руках. Она могла почувствовать через контакт с ним силу, которую он еле удерживал. А Ампутация? Маленькая психопатка была где-то за её спиной.

Эми положила руки Марка на его колени, загородив своим телом, чтобы у Ампутации было меньше шансов увидеть.

В его руках рос шар света.

– Сработало! Да! – вскричала Ампутация.

Марк повёл глазами в сторону, еле заметно кивнул, его лоб потерся о её. Эми бросила себя вбок, когда Марк встал одним быстрым движением, и бросил сияющий шар в маленькую девочку.

Халтурка появился как раз вовремя, шар отскочил от его груди и яростно взорвался, вырывая дыру в его животе и паху. Злодей полетел назад, столкнувшись с Ампутацией.

Но уже появились ещё две копии Халтурки, скальпелепауки отреагировали на неизвестные указания, прыгая на Марка и Эми.

Эми схватилась с одним пауком, попыталась выгнуть его ноги в обратную сторону, вскрикнула, когда скальпели и иголки других ног прошлись по её коже.

Ещё один взрыв послал её кувырком, бросая в диван и отцепляя паука. Марк мог делать свои шары оглушающими или взрывающимися. Он ударил паука оглушающим, чтобы не повредить Эми. Она встала на ноги, взяла дубовый прикроватный столик, стоявший у дивана, и раздавила им паука.

Зал сотрясли новые взрывы, когда Марк продолжил стрелять, бросая шары с яростью, удивившей Эми. Когда Халтурка попытался блокировать выстрелы своими телами, Марк начал кидать их между ног Халтурки, в стены и потолок. Как будто он мог предсказать, что сделает его противник.

Копии Халтурки рванулись с обоих сторон, и Марк уронил оглушающий шар себе под ноги, взрыв отбросил его от одной из копий. Он быстро пришёл в себя и возобновил атаку, удерживая одного из дублей, обратившего внимание на Эми, а затем напал на Ампутацию.

Ампутация отступила в коридор, который вёл к спальням в конце дома и кухне с подвалом сбоку. Марк бросил в неё шар, разрушая коридор, но Эми не могла разглядеть, попал ли он, через облака пыли, поднятых взрывами старых копий Халтурки. Но, судя по времени, которое ушло на создание сферы, бросок, и отсутствию крика после того, как она взорвалась, Эми поняла, что Ампутация смогла уйти.

Последовала долгая пауза. Ампутация и Халтурка ушли, оставив только тело Пагоды и обмякшую Крысу-Убийцу. Время медленно тянулось, пока оседала пыль.

– Ты можешь помочь той женщине? – голос Марка звучал грубо, неуверенно. Им не пользовались в полную силу в течении многих недель.

– Её разум ушёл, не думаю, что я смогла бы его починить, – поникшим голосом ответила она.

– Ладно, – Марк подошёл к Крысе-Убийце и опустил её, пока тело не приняло горизонтальное, почти лежачее положение. Он скрестил когти на её груди, а затем создал шар света размером с теннисный мяч.

– Покойся с миром, Мышь-Защитница, – сказал он и поместил шар света в зазор, где когти пересекались друг с другом, как раз над её сердцем, а потом отошёл.

Небольшой взрыв и фонтанчик крови.

– Мне жаль, – сказала Эми, – Так жаль, что я не помогла тебе раньше, что...

Марк остановил её поднятой рукой.

– Спасибо.

Она не заслуживала благодарности.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она отвела взгляд. Слёзы катились из глаз.

– Нет.

– Послушай. Присядь. Я позвоню твоей маме и сестре, чтобы убедиться, что они в порядке после того, как управились с Адской Гончей. Я дам им знать, что случилось. Потом я позвоню в Протекторат. Может быть, они смогут помочь охранять нас, на случай если Ампутация снова придёт за тобой.

– Так и будет. Но я... я не могу сидеть. Я пойду в свою комнату. Я соберусь, чтобы мы скорее ушли.

– Уверена?

Она кивнула.

– Зови, если что случится.

Она кивнула и повернулась, чтобы уйти, пробираясь через разрушенный коридор. Пол был совершенно разворочен. Она дошла до половины, когда услышала Марка на телефоне.

– Кэрол? Это я.

Её лицо горело от стыда. Она добралась до своей комнаты и начала собирать свои вещи в спортивную сумку. Одежда, туалетные принадлежности и прочая, памятные вещи. Маленькая записная книжка, карта памяти, наполненная фотографиями с ней, её кузинами и сестрой. Она нашла пачку бумаги для заметок и накорябала несколько слов.

"Мне жаль, что ушло так много времени, чтобы помочь Марку.

Прощайте, люблю вас всех.

Эми."

Возвращаться она не собиралась.

Эми открыла окно спальни и выбралась, вытаскивая за собой сумку.

Так будет лучше. Может через недели или месяцы она перестанет беспокоиться, перестанет ждать подвоха, что всё развалится наихудшим способом. Ей уже пришлось принять открытие про Маркиза. Она забрала жизнь. Она нарушила одно из основных правил. Она не была уверена, что её надолго хватит.

Она просто должна уйти.

* * *

Эми выругала комендантский час, когда увидела фигуру в небе над собой. Когда людям нельзя выходить в темноте, те, кто всё-таки осмеливается, становятся куда заметнее. Всё произошло не так, как она хотела, и тогда, когда ей хотелось избежать именно этого разговора.

Скрыться было не так-то просто, ведь она шла со скоростью пять, может, шесть километров в час, ограниченная направлениями дорог и аллей, тогда как её сестра могла летать на скорости восемьдесят километров в час. Надо было ей просто спрятаться, а не пытаться уйти подальше.

Виктория остановилась в полёте и начала парить в воздухе в трех метрах над землей и в пяти или шести шагах от неё.

– Я только что была в доме. Не знаю даже, что сказать, – произнесла Виктория.

– Довольно очевидно. Пришла одна из Девятки, дом разнесли, я вылечила Марка.

– Почему? Почему ты вылечила папу сейчас и не могла раньше?

– Я сделала это только потому, что мне пришлось.

– И это я не понимаю. Почему не могла? Ты никогда не объясняла.

– Я не могу сказать.

– Вот так? Без объяснений? Соберёшься и уйдёшь? – спросила Виктория.

– Да.

– Почему?

Эми отвернулась.

– Мы могли бы найти тебе врача. В смысле, мама откладывала деньги на уход за папой, так что можно использовать их, чтобы найти кого-то, с кем ты могла бы поговорить.

– Я... врач мне не сможет помочь.

– Бли-ин, что происходит? Эми, мы были вместе десять лет. На меня всегда было можно положиться. Я хотела бы думать, что мы лучшие друзья, не просто сёстры. И ты не можешь мне сказать?

– Не могу. Просто позволь уйти. Поверь мне, когда я говорю, что так будет лучше.

– Хер там! Я не дам тебе просто уйти! – Виктория подлетела ближе и протянула руку.

– Не прикасайся ко мне, – предупредила Эми сестру.

С потерянным видом Виктория остановилась и раскрыла руки.

– Кто ты такая, Эми? Я не узнаю человека, на которого смотрю. Ты взбесилась во время ограбления в банке из-за какого-то секрета, о котором я даже понятия не имела. Ты, видимо, сказала что-то Рой, что вызвало большой переполох в госпитале после нападения Губителя. Ты... Я не знаю даже, что сказать о твоей реакции на смерть Рыцаря, как ты отдалилась от меня, когда мне было больнее всего.

Эми опустила взгляд на свои ноги.

– И, самое главное, ты просто оставила папу страдать, когда ты могла бы его вылечить? Ты нападаешь на меня, прямо здесь, когда я пытаюсь примириться и быть твоей сестрой?

– Хочешь знать, кто я? – спросила Эми. Её голос звучал потерянно. – Я дочка Маркиза. Дочка суперзлодея.

– Маркиза?

Эми кивнула.

– Как ты узнала?

– Кэрол забыла кое-какие бумаги. Я думаю, они у меня под подушкой, если ты захочешь их найти.

– У тебя его гены, но ты дочь Кэрол и Марка, – твёрдо ответила Виктория. – И они будут волноваться. Возвращайся домой.

– Им всё равно. По-настоящему они меня не любят. Поверь, так для всех будет лучше.

– Я люблю тебя, – сказала Виктория, подчеркивая "Я". Она опустилась на землю и подошла ближе.

– Не трогай меня!

– Идиотка, – Виктория схватила свою сестру за горловину платья и болезненно-сильно обняла её.

– Нет, – простонала Эми в плечо сестры.

– На этом всё? Мы разберёмся, как семья. И если ты считаешь семьёй только нас с тобой, то мы разберемся вместе, только ты и я.

Хватило лишь мгновения слабости, а она была слаба. Поставлена на грань, отчаянно одинока, преследуемая отцовской тенью, стыдом от того, что она до сих пор не хотела и не могла помочь Марку, мыслью о том, что кто-то из Бойни номер Девять считал, что её место среди них.

Она теряла всё так быстро. Всё, что у неё оставалось – это Виктория, и выбор был между тем, чтобы потерять всё ради общего блага, и тем, чтобы остаться с Викторией.

Она ощущала тело Виктории тоньше, чем своё собственное. Каждое сердцебиение, каждую клетку, до краёв наполненную жизнью.

Как пламя на конце длинного фитиля, ведущего к шашке динамита, её сила прошла от края шеи Виктории к её мозгу. Эми едва осознавала, что делает.

Виктория отпустила её, оттолкнув:

– Что ты только что сделала?

Эми видела, как по лицу Виктории расползается отвращение.

Тяжесть того, что она только что сделала, ударила со внезапностью и болью, как пуля в грудь.

– Боже, пожалуйста, позволь мне исправить.

Она потянулась, но Виктория отступила.

– Какого чёрта ты сделала, – спросила Виктория, с расширенными глазами. – Я почувствовала... Я чувствую что-то. Ты использовала свою силу на мне раньше, но не так, как сейчас. Я... Ты изменила то, как я думаю. Даже больше.

В уголках глаз Эми появились слёзы.

– Пожалуйста. Этого я и боялась. Дай мне вернуть всё, как было. Я починю всё и уйду, и ты сможешь вернуться к Марку и Кэрол, и вы втроём будете жить семьёй, и...

– Что ты сделала?!

– Прости, я... знала, что это случится. Я была в порядке, пока следовала своим правилам, не открывала эту дверь. Ампутация заставила меня открыть её.

– Эми!

– Пойми, всё это время ты была единственным, что у меня было. Я была так отчаянно одинока, и в то же время начала беспокоиться о моём отце. Мне сорвало крышу, чувства затуманились, это было будто... может потому, что с тобой было безопасно, потому, что ты была всегда рядом.

– У тебя ко мне чувства, – ответила Виктория. Она не могла удержать отвращения, даже не пыталась. – Этим и шантажировала Сплетница, не так ли?

Эми не могла взглянуть Виктории в глаза. Она смотрела на свои руки, потрясённая сделанным.

– И Рыцарь? Я думала, что ты тайно влюблена в него, но...

Эми потрясла головой:

– Я ненавидела его. Я ревновала, потому что у него была ты, а я никогда не могла... Но я никогда не руководствовалась чувствами, никогда так не делала до сих пор, и всё, что я хочу – вернуть всё назад.

– И когда мне было хуже всего, когда парень, за которого я могла выйти замуж, был мёртв, ты тайно ликовала? Ты была счастлива, что Рыцарь умер?

– Нет! Вик... Виктория, я же люблю тебя. Я хотела, чтобы ты была с ним счастлива. Я просто... и в то же время это было больно.

– О боже, – прошептала Виктория, отвращение уступало место чему-то худшему. Осознанию.

– Я... Я пыталась, чтобы у нас было всё, как обычно. Быть твоей сестрой, держать всё под замком. Просто сегодня такой кошмар, я так напугана, так устала и так отчаялась. Ампутация заставила проигнорировать все правила, которым я принуждала себя следовать. Все правила, которым я следовала, которые я использовала, чтобы не сделать чего-то глупого или импульсивного.

– Чего-то глупого, как что? Что ты сделала?

– Сделать так, чтобы ты могла ответить на мои чувства, – хрипло произнесла Эми.

Она осмелилась посмотреть на лицо Виктории и поняла, что ужас, увиденный там, не мог даже сравниться с тем, что она чувствовала.

– Прошу. Дай мне исправить. Потом я уйду. Тебе больше не придётся меня видеть.

– И с чего ты взяла, что я позволю тебе снова использовать свою силу на мне?! – заорала Виктория, поднимаясь в воздух, чтобы оказаться вне досягаемости. – Кто знает, что ты со мной собираешься сделать?

– Пожалуйста, – молила Эми.

– Я смогу найти кого-нибудь другого, чтобы исправить это. Или, по крайней мере, я смогу продемонстрировать немножко, блядь, самоконтроля и осознать, что у меня возникли чувства не к кому-нибудь, а к моей сестре.

– Ты не сможешь. Я... О, Господи. Ты недооцениваешь, что я сделала. Прошу. Даже если ты ничего больше не позволишь мне, если никогда не заговоришь со мной и не посмотришь на меня, просто позволь мне исправить это.

Виктория медленно покачала головой, затем с издёвкой сказала:

– Молодец, Эми. Ты только что блестяще доказала мне, как же я, блядь, ошибалась каждый раз, когда тебя защищала, каждый раз, когда я верила тебе. Ты боялась, что станешь такой же отмороженной, как твой папаша? Поздравляю, я охереть как уверена, что ты его только что превзошла.

В следующую секунду Виктории уже не было рядом, она улетела вдаль.

Эми упала на колени на затопленную улицу.

Часть 12. Чума

12.01

Чума 12.1

Первый жук ухватился мандибулами за край листа и потянул его на себя. Ещё двое поползли к краям сгиба, чтобы крепко держать бумагу. Четвёртый и самый крупный жук прогладил место сгиба, двигая головой влево и вправо, пока не образовалась чёткая складка. Затем все четверо перешли в другое место и повторили свои действия.

– Это реально жутко, – сказала Шарлотта, сидя за кухонным столом.

Я отвернулась от ноутбука, на котором изучала сайт, посвящённый оригами:

– Да? Я уже привыкла, так что не особенно об этом задумываюсь.

– Они так организованны, что напоминают людей. Насекомые не должны себя так вести.

– Я больше не мыслю такими категориями, – рассеянно ответила я.

– Какими категориями?

Пришлось оторваться от своих мыслей. Я посмотрела на Шарлотту, и Сьерру, молча поглощающую завтрак около холодильника.

– Не верю, что кто-то кому-то должен, что есть универсальные правила для всего, которые надо соблюдать.

– То есть, нет ни правильного, ни неправильного? Люди и животные могут делать всё, что только взбредёт в голову?

– Нет, любое действие влечёт за собой последствия. Поверь мне, я знаю, о чём говорю. Но думаю, всегда найдутся такие смягчающие обстоятельства, которыми можно оправдать многие из тех вещей, которые мы обычно считаем неприемлемыми.

– Даже изнасилование? Говоришь, что в некоторых ситуациях нормально даже это? – спросила Шарлотта. Я бы даже подумала, что затронула очень чувствительную для неё тему, если б тон её голоса не был таким ровным.

– Нет. Некоторые вещи неприемлемы при любых обстоятельствах, – покачала я головой.

– Верно.

– Но, по крайней мере, всё, о чём я говорила, применимо к насекомым.

– И это всё равно жутко.

– Подожди. Привыкнешь, – я подняла результат моего небольшого эксперимента – плотно свёрнутую бумажку. Потянув за углы получившегося бумажного квадрата, я получила кубик с гранями примерно по два сантиметра и отверстиями на двух противоположных плоскостях.

Я заставила муху залететь внутрь кубика и закрепиться на одной из граней, после чего продела через отверстия плетёную тесьму. Получившуюся конструкцию я передала Шарлотте и приказала жукам начинать делать ещё один кубик.

– Ожерелье? – спросила Сьерра. Она положила грязную тарелку в раковину и сполоснула водой...

– Или браслет, или верёвка для ключей. Пока вы держите этот кубик под рукой, я буду знать, где вы находитесь, потому что могу приглядывать за сидящей внутри мухой. На самом же деле, он предназначен для использования в чрезвычайных ситуациях. Можете смять кубик и убить муху – я тут же узнаю, когда это произойдет, и использую свою силу, чтобы защитить вас. Конечно, помощь прибудет не мгновенно, мне потребуется от пятнадцати секунд до минуты, но на любого человека, доставившего вам неприятности, обрушится рой насекомых. Если получится, я попробую в будущем сделать что-нибудь более стильное.

Сьерра и Шарлотта кивнули.

– Я не смогу защитить вас от пули или ножа, но могу осматривать находящихся неподалеку от вас людей на предмет наличия у них оружия и предупреждать вас, чтобы вы были осторожнее и не попали в неприятную ситуацию. В таких потенциально опасных случаях я нарисую перед вами вот такой символ...

Жуки и мухи, работающие над кубиком для Сьерры, собрались в три линии, пересекающиеся в одной точке.

– Хорошо, – сказала Шарлотта, Сьерра просто кивнула.

Я снова вернула жуков к работе над кубиком.

– При помощи чисел я буду сообщать вам о том, сколько вокруг вас людей. Скорее всего, вы будете вести себя по-разному, если придётся встречаться с толпой в двадцать человек или всего лишь с пятерыми. Возможно, в таких случаях лучше держать одну руку на кубике и быть готовой его раздавить, или держаться от толпы подальше. Или просто вообще избегать таких ситуаций. Доверяйте своей интуиции и верно оценивайте обстановку.

– Что конкретно мы будем делать?

– Пока что надо просто провести своеобразную перепись. Я отмечу места, которые вам нужно посетить: там живут семьи или просто группы людей. Мне нужна информация, которую сложно добыть, используя одних лишь насекомых. Что за люди живут на моей территории? Что им нужно: возможно, медицинская помощь, одежда, больше еды, может, кто-то доставляет им неприятности? Выясните всё это, запишите и передадите информацию мне.

– Это всё?

– Пока да. Очевидно, будет лучше, если будете ходить вдвоём. Так безопаснее, и больше шансов, что вам удастся предупредить меня при помощи ожерелья, если что-то пойдёт не так. Не то чтобы это было прямо необходимо – иметь под рукой два кубика, но я предпочитаю перестраховаться.

Обе они кивнули. Сьерра нагнулась, чтобы натянуть резиновые сапоги, которые я ей дала. Шарлотта свои уже надела.