Текст книги "Worm (ЛП)"

Автор книги: Мак Дж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 104 страниц)

– Хочешь, чтоб я извинилась?

– Ты серьёзно? С тех пор, как я знаю тебя, я ни разу не слышал искреннего извинения от тебя, и поверь мне, твои лживые извинения прямо сейчас разозлят меня только сильнее. Это твоя инициатива. Хочешь попробовать извиниться?

Сука не ответила. Я видела как её плечи расслабились, голова выпрямилась, в положении тела стал читаться вызов.

– Боже, Рейчел. Это твой второй большой проёб за две недели. Может, мне стоит поговорить с боссом и...

– Стой, – вмешалась Сплетница. – Моя очередь.

Мрак убрал руку с шеи Суки, отступил подальше и повернулся к ней спиной, сложив руки на груди. Что он хотел сказать прежде, чем Сплетница его прервала? "Может, мне стоит поговорить с боссом и узнать, можем ли мы заменить тебя?"

Если это было так, то я могла понять, почему Сплетница вмешалась.

– Ты расстроена, я понимаю это, – сказала Сплетница. Сука смотрела в окно книжного магазина, избегая зрительного контакта и потирая шею. Сплетница продолжила. – Ты не чувствуешь, что сделала что-то не так, и если бы у тебя был шанс все переделать, ты бы снова так поступила... и всё же на тебя все злятся.

Сука встретила взгляд Сплетницы. Тон её ответа был смесью раздражения и скуки.

– И все по очереди устраивают мне разнос и изливают на меня психологическое словесное дерьмо.

Сплетница ждала, возможно для того, чтобы восстановить самообладание, придумать другой подход или использовать свою силу и узнать что-то, что она сможет использовать. Или она просто давала время Суке время подумать, что та своими словами делает себе только хуже. Я не была уверена – я не могла прочитать выражение её лица. И всё же она не улыбалась и не усмехалась в своей обычной манере.

Тон Сплетницы был ещё более раздражённым, когда она ответила.

– Отлично. Я перейду сразу к делу. Оба твоих провала на прошлой неделе связаны с отсутствием коммуникации. Если бы ты сообщила нам, что отправилась за деньгами пораньше, то, возможно, засада не стала бы для нас неожиданностью. Если бы ты сообщила нам, что впуталась в конфликт с Крюковолком из-за собачьих боёв, то мы были бы более готовы к сегодняшнему вечеру. Открывай рот почаще. Говори с нами, сообщай о том, что происходит. Хорошо?

Сука не ответила, её напряжение было видно по шее, одеревенелой позе, руках в карманах.

– Подумай об этом, – предложила Сплетница.

Я снова посмотрела за угол. Трикстер по-прежнему курил свою сигарету, но теперь он смотрел прямо на нас. На меня. Гориллоподобное существо смотрело на него. Думаю, он что-то говорил. Было трудно понять.

– Думаю, пора заканчивать, – сообщила я остальным. – На нас смотрят.

Мы оставили укромный уголок, лишь понурая спина Суки показывала, что что-то произошло. Она тащилась в нескольких шагах за нашими спинами. В воздухе висело напряжение, но оно не было направлено на неё и не исходило от неё. Мрак и Сплетница немного отдалились друг от друга. Либо ему не нравилось, когда вмешивалась она, либо он был сердит на себя, но что-то их напрягало.

Регент был молчалив. Когда Лиза навещала меня на неделе, она рассказала, что у него всё ещё иногда были приступы боли в руке. Я подозревала, что его текущее состояние было комбинацией болеутоляющих и бессонницы. Он не участвовал в недавнем диалоге, но его молчание не улучшало общее настроение.

Мне это не нравилось. Трение в группе подрывало дух товарищества, взращивало и нагнетало скрытое чувство напряжённости. Мне нравились эти ребята. Даже Сука – не знаю, могу предположить что пройдет какое-то время, прежде, чем я смогу сказать, что мне она нравится, но, возможно, я смогла бы испытывать к ней уважение за её вклад.

Я знала, что будет трудно сдать их, совершить предательство и передать информацию в Протекторат, как только она у меня будет, я буду должна... но когда я думала об этом, я знала, что смогу стиснуть зубы и сделать это. В конечном счёте, угрызения совести перестанут меня терзать. Возможно, я даже буду гордиться своим грандиозным планом.

Все чётче я видела день, когда я передам информацию и скажу "до свидания" Неформалам, день, когда я начну менять себя. Начну превращать Рой в героя в глазах общества, я сделаю всё возможное для того, чтобы восстановить своё доброе имя, стать уверенной в себе храброй Тейлор. Если я смогу разорвать связь с Неформалами и совершить этот рывок, я знала, что смогу изменить себя.

Но, как бы странно это не прозвучало, мысль о том, что я оставлю всё это позади была горче, чем идея передачи информации Протекторату. Я знала, что в этом нет никакого смысла, но я хотела иметь возможность сказать себе, что у меня были настоящие друзья прежде, чем я разрушила нашу связь, чтобы поступить правильно. Я могла только надеяться, что угрызения совести уйдут. Даже когда я дружила, нас было только двое, я и Эмма. У меня не было опыта того, как группа друзей справляется с горечью и негодованием. Жизнь – боль.

Когда я оглянулась на Суку, меня ударило осознание, что ей, должно быть, стократ хуже. Я ощутила приступ сочувствия.

Я знала, что значит быть одной среди группы людей.

Замедлив темп, пока я не поравнялась с ней, я попыталась подобрать слова. Начать светскую беседу? Я не знала как. Успокоить её? Я не думала, что могла бы сказать что-то, что не создавало бы впечатления, что я на её стороне или, наоборот, что я пытаюсь опять ворошить муравейник, снова раздувая словесный конфликт. Если я поддержу Мрака и Сплетницу, то ей станет лишь хуже, да и вообще, я подозревала, что она не станет стоять и выслушивать подобное от меня.

– Крюковолк проводил собачьи бои? – тихо спросила я. – Заставлял собак драться?

– Драться до смерти, – ответила Сука почти неслышно.

Если твои единственные настоящие спутники или семья – твои собаки, я могла понять, как это задевает за живое. У меня никогда не было собаки, но, судя по моим наблюдениям, собаки были похожи на детей. Они зависели от людей, и если те обращались с ними плохо, то это было ужасно.

– Ты их остановила?

Она повернула голову в мою сторону и посмотрела в глаза.

– Пустила им кровь.

Я почувствовала, как по задней части шеи и рукам побежали мурашки. Я не была уверена, станет ли мне легче или хуже, если она продолжит.

– Хорошо, – ответила я.

По пути назад мы больше ни о чём не говорили. Вероятно, к лучшему.

5.03

Раздался долгий и пронзительный звуковой сигнал, за которым было едва слышно, как кто-то прокашлялся.

– Уважаемые посетители торгового центра, пожалуйста, имейте в виду, что магазины сегодня закрываются в семнадцать тридцать в соответствии с объявленным по городу комендантским часом. Мы рекомендуем вам оказывать содействие охранникам на входах и выходах из торгового центра Уэймут, и вернуться домой до шести часов вечера. Спасибо за внимание.

Люди, которые замерли на месте, временно прекратив общение и блуждание по торговому центру, чтобы прослушать объявление, снова начали двигаться и говорить. Создавалось впечатление, что кто-то поставил видео на паузу, а затем нажал кнопку проигрывания, чтобы снова запустить его.

Я посмотрела на отца.

– Может, пойдём? Попробуем избежать толпы, ломящейся к выходу в последнюю минуту?

– Разумеется. Если тебе больше ничего не нужно.

Завтра я должна была вернуться в школу. Папа словно почувствовал, в каком взвинченном состоянии я была, поэтому предложил вместе сходить в магазин. Мне казалось, что ещё один поход по магазинам – это уже немного слишком, после нашего похода с Лизой и парнями неделю назад, но мне требовалось кое-что купить, да и возможностью провести немного времени с папой стоило воспользоваться.

В пакетах, что нёс мой отец, были мой новый рюкзак, несколько тетрадей, ручек, полдюжины книг и новая пара кроссовок. Эти вещи я не стала бы покупать вместе с Лизой – они были или слишком банальны, типа тетрадей, или я бы потратила весь день, пытаясь выбрать книгу или обувь.

В целом, поездка в торговый центр была хорошим делом, и почему-то это значило для меня больше, чем покупка одежды на несколько сотен долларов вместе с Лизой. Возможно, потому что эти вещи были для настоящей меня.

Мы подошли к выходу, и я едва не застонала от разочарования. До закрытия было ещё полчаса, но на выходе было столпотворение. Около половины людей пытались выйти, а вторая половина просто стояла и глазела.

По обе стороны стеклянных дверей торгового центра стояли солдаты. Их оружие было зачехлено, но всё же они выглядели довольно устрашающе. Среди солдат было два кейпа: Батарея и Призрачный Сталкер. Я знала, что члены Протектората, Стражи и различные добровольцы присутствовали в местах скопления людей, особенно на территории АПП и в её окрестностях. Я предположила, что Стражи были слишком молоды, чтобы работать сами по себе и, вероятно, поэтому Призрачный Сталкер выполняла тут роль "помощника".

Пока я лежала в постели, у меня было много времени чтобы следить за новостями. Бакуда выполняла своё обещание довести страх и панику до предела путём комбинирования непредсказуемости и мрачной определённости. Каждый день приходили новые сообщения об одном-пяти взрывах, и хотя каждый из них был в какой-то мере в интересах АПП, было невозможно предсказать, что и почему станет её следующей целью. Одна статья в интернете предполагала, что загнав АПП в угол, герои и полиция лишь увеличат интенсивность их атак. Школы, торговые центры, офисные здания были потенциальными целями. Достаточный повод для вооружённого присутствия здесь, в торговом центре.

Плюсом было то, что торговый центр устроил большую распродажу почти в каждом отделе, чтобы поддержать бизнес. Возможно, не самая правильная и логичная идея, но слишком многие фирмы и работники ежедневно закупались здесь.

Вход внутрь был похож на прохождение досмотра в аэропорте. Проверялись сумки, посетители показывали удостоверения личности. Ничего особенного. Когда мы подошли, на страже стоял только Мегаватт из Новой Волны, и около него было не слишком много людей. Ещё бы, ведь в стороне стояли две привлекательные, опасные героини, о которых ходили противоречивые слухи. Я, конечно, понимала, зачем здесь могут пригодиться герои, но пока что они лишь замедляли движение – зеваки вставали на пути тех, кто на самом деле уходил. Половина военных, находившихся в торговом центре, удерживали толпу подальше от дверей и героинь, пытаясь выстроить людей в очередь.

Продвижение в очереди было медленным, но, признаться, было интересно, находясь в безопасности, наблюдать за Призрачным Сталкером и Батареей, занимавшихся своими делами.

Батарея была членом Протектората. Когда я только пошла в среднюю школу, она недолгое время была главой Стражи, вскоре она выпустилась и перешла в Протекторат. Я могла предположить, что ей сейчас около двадцати двух лет, если только Протекторат не фальсифицировал дату окончания или не придумал что-то ещё, чтобы затруднить определение её реального возраста. Её сила позволяла аккумулировать энергию, когда она останавливалась и концентрировалась, каждая секунда в режиме зарядки давала ей несколько секунд в режиме ускорения, кроме того в этом режиме она была физически сильнее и могла использовать электромагнитные силы. Её костюм был белым и тёмно-серым, с полосами цвета синего кобальта, прочерченными словно дорожки на электронной плате. От вопросов о том, был ли её товарищ по команде – Огонь – её парнем или братом – она застенчиво уклонялась, заставляя небольшую часть местных фанатов предположить, что он одновременно был и тем и другим. Каждый раз, когда она появлялась на публике, интернет-форумы взрывались слухами и теориями.

Мыльные оперы и исследования папарацци никогда не интересовали меня. Если игнорировать исчезающе маловероятные шансы того, что слухи о ней в чём-то соответствуют истине, она была тем типом героя, на которого я могла бы равняться. Она была милой, усердно работала, а в тех неизбежных случаях, когда оказывалась в телевизоре с каким-нибудь придурком, пытающимся разозлить её, она неплохо справлялась с ситуацией.

Батарея наклонилась и что-то прошептала на ухо Призрачному Сталкеру. Та кивнула, повернулась, и прошла сквозь стеклянную дверь, чтобы что-то сказать солдатам, стоявшим снаружи. Буквально сквозь дверь. Делая это, она стала немного дымчатой, будто была сделана из плотного тумана, а не чего-то твёрдого. На мой взгляд, это было неправильно. Думаю, на её месте я бы поступала как все, не давая окружающим лишнего повода глазеть – я бы просто открыла дверь.

Возможно, у меня было предубеждение. Отчасти я чувствовала, что должна испытывать к ней неприязнь или даже ненависть, она ведь считала себя непримиримым противником Мрака. Лиза и Алек рассказали, что Призрачный Сталкер была героем-одиночкой и согласилась присоединиться к Стражам, чтобы не отправиться в тюрьму после того, как она зашла слишком далеко в своём стремлении к справедливости. Предполагалось, что она использует нелетальное оружие, но она нарушала это правило.

В новостях кейпы всегда казались намного крупнее и производили большее впечатление. Стоит забыть про плащ с капюшоном из тёмно-серой городской камуфляжной ткани, и чёрный металл её маски, и Призрачный Сталкер превратится в обычную девушку-подростка. Почти такого же роста, как я. Батарея была сантиметров на пять выше Призрачного Сталкера или меня, значит, она была ниже большинства мужчин в толпе. После того, как я оказалась вовлечена в дела кейпов, я чувствовала, что могу разглядеть человека за костюмом, на что не было способно большинство. Пожалуй, они выглядели нормальными.

– Привет, Алан, – сказал папа. – Сколько лет, сколько зим.

Я повернулась взглянуть. Я должна была удивиться или испытать потрясение, но к тому времени, когда я поняла, с кем мы столкнулись, я уже чувствовала себя опустошённой.

– Рад тебя видеть, Денни. Давно хотел связаться с тобой.

– Да без проблем, – папа радостно засмеялся. Он пожал руку краснощекого, рыжеволосого мужчины. Алан Барнс. – В такое время мы можем считать удачей, если мы чем-то заняты. Твоя дочь здесь?

Алан оглянулся.

– Она захотела попить, а я стою в очереди, пока она... ага, вот и она.

К нам присоединилась Эмма, в одной руке она держала бутылку с диетическим Спрайтом. На мгновение она выглядела удивленной, увидев меня. Потом улыбнулась:

– Привет, Тейлор.

Я не ответила. На несколько мгновений повисла неловкая тишина.

– Нам надо снова начать общаться, Денни, – отец Эммы улыбнулся. – Возможно, ты мог бы как-нибудь приехать на барбекю. Когда станет немного теплее, погода для этого будет идеальной.

– Я с удовольствием, – согласился папа.

– Как твоя работа?

– И лучше, и хуже. Есть работа для докеров, уборка и восстановительные работы, и это хорошо.

– А твои проекты? Паром?

– Я смирился с тем, что придётся несколько месяцев подождать, прежде, чем я снова подниму шум. Летом выборы мэра, осенью выборы в муниципальный совет. Надеюсь увидеть несколько новых лиц, людей, которые не станут отбрасывать проекты возрождения.

– Тогда желаю тебе удачи. Ты и так знаешь, что можешь обратиться в мою фирму, если будет необходимо.

– Весьма признателен.

Эмма перевела своё внимание с ленивого наблюдения за героями и военными к беседе наших отцов. Мой папа увидел, что она смотрит на него и решил вовлечь её в беседу.

– А Эмма всё ещё работает моделью?

– Да! – Алан гордо улыбнулся. – И даже преуспевает, но это не то, из-за чего мы сегодня здесь. Мы просто пришли на распродажу. – Алан немного хихикнул. – Моя дочь не позволяла мне расслабиться ни на секунду, как только услышала о ней.

– Ага. Мы тоже. Я имею в виду, делаем покупки. Тейлор задело одним из взрывов, когда всё это началось, – ответил папа. – В течение недели она была дома, выздоравливала. Я подумал, что мы должны пройтись по магазинам прежде, чем она вернется к обычной суете.

– Надеюсь, ничего серьёзного? – спросил Алан.

– Я цела, – ответила я, не отводя взгляда от Эммы.

– Хорошо. Боже, ты – третий человек, из тех, кого я знаю, кто оказался затронут этим кошмаром. Один из моих партнёров восстанавливается после операции. Взрыв кристаллизовал его руку, превратил в стекло. Просто ужасно, – сказал папе Алан. – Когда же это закончится?

Пока наши отцы говорили, я и Эмма просто смотрели друг на друга.

Потом Эмма улыбнулась. Это был взгляд, который я видела слишком часто за последние несколько лет.

Это была улыбка, которая встретила меня, когда я вернулась в школу из больницы, тогда, в январе, тот взгляд, которым она сообщила мне, что ещё ничего не закончилось. То же выражение, с которым она смотрела свысока на меня, покрытую соком и газировкой в кабинке школьного туалета. Тот, которым она меня одарила, когда я вышла из душа, и обнаружила свою одежду, спортивную и обычную, засунутой в унитаз.

Ту же самую улыбку, с которой она, перед всеми, напомнила мне о том, как моя мама умерла.

Звук удара подействовал на меня словно выплеснутая в лицо вода. Резанула боль в той полукруглой борозде, которую прочертила на моей руке одна из собак Суки, когда я встретилась с ней впервые. Рана ещё не до конца зажила.

Эмма упала, врезаясь в своего отца, который выронил из рук сумки. В толпе вокруг нас раздались возгласы.

– Тейлор! – вскрикнул мой папа, ошеломлённый.

Моя рука болела. Вытянув её перед собой, я словно протягивала её, чтобы пожать чью-то руку. Мне потребовались секунды, чтобы сообразить. Я что, ударила её?

Эмма смотрела на меня, глаза расширены, рот открыт, одну руку она прижимала к лицу. Я была потрясена произошедшим не меньше. Правда, я не чувствовала себя из-за этого плохо. Часть меня хотела рассмеяться ей в лицо. Не ожидала? Просчиталась, как я отреагирую?

Вцепившиеся железной хваткой руки развернули меня. Призрачный Сталкер. Вклинившаяся между мной и Эммой. Её тёмно-карие глаза сердито смотрели на меня из-за маски.

– За что?! – возмутился Алан. – Эмма даже ничего не сказала!

– Прошу её извинить, – папа поспешил объяснить супергероине и отцу Эммы, – она всё ещё оправляется от сотрясения, оно влияет на её настроение. Я не ожидал такой крайности.

– Здесь не место и не время для споров, – выговорила ему Призрачный Сталкер. – Если ваша дочь... нездорова, то это вы несёте за неё ответственность.

Я испытывала желание рассмеяться. Отчасти из-за того, что чувствовала эйфорию, сделав хоть что-то, чтобы отомстить Эмме. Отчасти из-за того, что вся эта сцена была до нелепости перевернута с ног на голову. Призрачный Сталкер не была кем-то особенным. Она была просто подростком и читала лекции моему папе, взрослому. Для наблюдающей за нами толпы Эмма была жертвой, а я – злоумышленником. Но если бы можно было сорвать маски, если бы все узнали настоящую историю, всё бы пошло иначе. Эмма стала бы агрессором, и мой папа не стал бы так терпеливо слушать отчитывающую его девчонку.

Мне хватило хладнокровия, чтобы не рассмеяться. Возможно, виной был адреналин, облегчение после того, что я только что сделала. Возможно, на меня снова повлияло сотрясение, но я нашла в себе силы сделать что-то ещё.

Указав на Эмму, я повернулась к папе.

– Хочешь знать, почему я её ударила?

Призрачный Сталкер взяла меня за лицо рукой и повернула к себе, мешая при этом говорить.

– Нет. Я прекращаю это прямо сейчас. Никаких доводов, никаких оправданий для твоего нападения. Мы заканчиваем. Повернись.

– Что? – я почти смеялась, не веря происходящему. – Почему?

– Тейлор, – устало сказал папа, – делай, как она говорит.

В действительности это не имело значения, поскольку она заставила меня повернуться, вывернув мою руку, затем свела мои руки за спиной.

– Пожалуйста, мисс, – сказал папа, – в этом нет необходимости.

Призрачный Сталкер связала мои запястья – я предположила, что это были пластиковые наручники. Слишком туго. Затем она повернулась к моему отцу, и сказала приглушённым голосом.

– Посмотрите на эту толпу. Этих людей. Они напуганы и пытаются сдержать страх, панику и беспокойство. Мне всё равно, дура ваша дочь или просто больна. Она показала свою нестабильность в месте, похожем на пороховую бочку. Опасно и глупо оставлять её здесь. Вы можете снять пластиковые наручники, когда отведёте её туда, где она не сможет никому навредить.

– Я не опасна, – запротестовала я.

– На мой взгляд, это не так, – Призрачный Сталкер покачала головой и толкнула меня к выходу. – Иди домой и будь благодарна, что твоему папе не пришлось вносить за тебя залог, чтобы ты смогла спать в своей постели этой ночью.

Мой папа держал сумки одной рукой, поэтому он смог сопроводить меня к двери. Он посмотрел через плечо на Алана.

– Мне очень жаль. Это из-за сотрясения.

Алан сочувствующе кивнул. Его румяные щеки стали ещё более красными из-за внимания, которое привлекла наша сцена.

– Знаю. Всё в порядке. Просто... возможно, ей стоит ещё на какое-то время остаться дома, а не ходить в школу.

Мой папа смущенно кивнул. Из-за этого я почувствовала себя паршиво. Мне стало ещё хуже, когда Призрачный Сталкер подала руку Эмме, чтобы помочь ей встать, пока меня уводили как преступника. Эмма сияла, улыбалась одной из самых широких улыбок, которые я видела на её лице, несмотря на красную отметину на щеке. Улыбалась тому, как пошли в гору её дела, сообразила я, тому, как она получила шанс поговорить с заботливой супергероиней.

Мы направились к машине, подальше от толпы, солдат и Эммы. Две минуты я стояла у открытой пассажирской двери, а папа искал ножницы чтобы перерезать наручники.

– Я не злюсь, – сказал он мне спокойно. Когда мы устроились, он запустил двигатель и вывел машину из гаража.

– Хорошо.

– Это вполне объяснимо. Ты эмоционально чувствительна, тебя встряхнуло взрывом, а она напоминает тебе о том, что происходит в школе.

– Больше, чем ты думаешь, – пробормотала я.

– Хм?

Я смотрела на руки и потирала запястья там, где в них врезался пластик.

Если я не скажу ему сейчас, не думаю, что смогу когда-либо.

– Это она. Эмма.

– Э-э? Что? – он казался растерянным.

Я не имела желания всё разъяснять. Я просто дала ему обдумать свои слова.

После долгой паузы он сказал:

– Ох.

– С самого начала. Она и её друзья, – добавила я.

Неожиданно хлынули слезы. Я даже не поняла, что хотела плакать. Я подняла очки, чтобы протереть их, но слёзы текли рекой.

– Дурацкая травма головы, – пробормотала я. – Тупые перепады настроения. Мне уже должно было полегчать.

Папа покачал головой:

– Тейлор, малышка, не думаю, что это – единственная причина.

Он остановился.

– Что ты делаешь? – спросила я, безуспешно вытирая щеку. – Мы должны попасть домой до начала комендантского часа.

Он отстегнул наши ремни безопасности и обнял меня, моё лицо прижалось к его плечу. Моё дыхание прерывалось рыданиями.

– Всё хорошо, – уверил меня он.

– Но...

– У нас есть время. Столько, сколько тебе нужно.

5.04

Больше всего меня раздражает ситуация, когда кто-то просит явиться к конкретному времени, а затем заставляет ждать. Пятнадцать минут – это предел моего терпения.

Мы с отцом ожидали уже больше получаса.

– Да они это нарочно, – негодовала я. Когда мы прибыли, нас попросили немного подождать в кабинете директора, однако, сама директор отсутствовала.

– Мм... Пытаются показать что они здесь – власть, которая может заставить нас ожидать, – согласился папа. – Может быть. А может мы просто ожидаем остальных.

Я сидела так, что чуть сгорбилась в кресле, и сквозь щель между низом жалюзи и окном могла наблюдать за тем, что происходило за дверью. Эмма и её отец появились почти сразу же после нас, выглядели при этом спокойно и обыденно, словно это был обычный, ничем не примечательный день. Она даже не волновалась. Её отец был полной её физической противоположностью, исключая общий рыжий цвет волос. Он был большим человеком, в полном смысле этого слова. Выше среднего, с большим пузом, и, хотя, он мог говорить тихо, когда ситуация того требовала, его мощный голос легко привлекал людское внимание. У Эммы же большой была лишь грудь.

Отец Эммы разговаривал с родителями Мэдисон. Они оба выглядели молодо, но только мать можно было назвать миниатюрной, как саму Мэдисон. В отличие от Эммы и её отца, сама Мэдисон и её родители выглядели обеспокоенными, я предполагала, что отец Эммы каким-то способом пытается их успокоить. Мэдисон, в частности, смотрела в пол и молчала, отвечая лишь на то, что говорила Эмма.

София появилась последней. Она выглядела угрюмой и раздражённой, напомнив мне Суку. Сопровождающая её женщина точно не была её мамашей. Голубоглазая блондинка с лицом в форме сердечка, одетая в тёмно-синюю кофточку и брюки песочного цвета.

Некоторое время спустя секретарь зашла, чтобы забрать нас из кабинета.

– Выше нос, Тейлор, – шепнул папа, когда я закинула рюкзак на плечо. – Ты должна выглядеть уверенно, поскольку задача стоит не из лёгких. Мы, может быть, и правы, однако Алан – один из учредителей юридической конторы, он мастер манипулировать системой.

Я кивнула. Подобное впечатление у меня уже сложилось. После звонка от отца именно Алан был тем, кто инициировал это собрание.

Нас отвели через холл, куда выходили кабинеты методистов, в комнату с овальным столом для переговоров. Троицу с их опекунами усадили с одного конца стола, всего их было семеро, нас же попросили сесть с другого, там где стол сужался. Директор и учителя вошли после нас, и сели на свободные места между нами. Может быть, я начала слишком сильно обращать внимание на детали, особенно когда я заметила странный отголосок недавней встречи со злодеями в нынешнем собрании, но я отметила, что мистер Гледли сел возле отца Мэдисон, а место возле моего отца осталось пустым. Мы могли бы оказаться полностью изолированными от основной группы людей, если бы миссис Нотт, наша классная, не села слева от меня. Я задалась вопросом, села бы она рядом, если бы оставалось другое свободное место.

Я нервничала. Я уже рассказала папе, что пропускала занятия. Правда, не сказала сколько. Я не хотела повторить ошибку Суки, оставив его в неведении. Меня беспокоило, что теперь это может всплыть. Беспокоило, что всё пойдёт не так, как я рассчитывала. Беспокоило, что я что-нибудь испорчу.

– Спасибо всем за то, что пришли, – произнесла директор, сев и положив перед собой на стол тонкую папку. Директор была худощавая, с крашеными светлыми волосами и причёской "под горшок", привлекательность которой я никогда не пойму. И одета была так, словно пришла на кладбище – чёрные блузка, свитер и юбка, чёрные туфли. – Мы здесь, чтобы обсудить произошедшие инциденты, в которых жертвой стала одна из наших учениц. – Она посмотрела на папку.

– Мисс Эберт?

– Это я.

– А личности, обвиняемые в неподобающем поведении, это... Эмма Барнс, Мэдисон Клементс и София Хесс. Мы снова встречаемся, София. Мне остаётся лишь пожелать, чтобы это было чаще связано с командой по лёгкой атлетике и реже – с отработками.

София пробормотала что-то, похожее на согласие.

– Итак, если я правильно понимаю ситуацию, мисс Эберт напала на Эмму вне школьной территории? И, в скором времени после этого, она обвинила её в издевательствах?

– Да, – сказал Алан, – Её отец позвонил мне, мы встретились, и я посчитал, что лучшим вариантом будет попытаться решить ситуацию официальным путём.

– Вероятно, так будет лучше всего, – согласилась директор. – Давайте разрешим этот вопрос.

Она выжидающе развернулась ко мне и отцу.

– Что? – спросила я.

– Будьте добры пояснить, какие обвинения вы выдвигаете против этих трёх девушек?

Я недоверчиво рассмеялась:

– Хорошо. Итак, нас собрали незамедлительно, не давая времени на подготовку, и предполагается, что я буду готова?

– Может быть, тогда вы обрисуете в общих чертах самые серьезные случаи?

– А как же незначительные инциденты? – с вызовом спросила я. – Все те мелочи, которые превращали каждый мой день в ад?

– Если вы не можете припомнить...

– Я помню, – прервала её я. Я наклонилась к рюкзаку, который положила у своих ног, и вытащила кипу бумаги. Мне пришлось просмотреть её в течение нескольких секунд, прежде, чем я смогла разделить кипу на две части. – Шесть электронных писем с оскорблениями, София толкнула меня, когда я спускалась вниз по лестнице, вынуждая меня уронить книги, толкала и пихала меня не менее трёх раз в то время, как я была в спортзале, и бросила в меня мою одежду, когда я была в душе после урока физкультуры, из-за чего та намокла. На оставшихся утренних занятиях мне пришлось носить спортивный костюм.

– На биологии Мэдисон использовала все возможные поводы, чтобы воспользоваться учительской точилкой карандашей, или поговорить с учителем, и каждый раз, когда она проходила мимо моего стола, она скидывала с него все мои вещи на пол. Она повторила это три раза, а когда я закрыла свои вещи, на четвёртый заход она высыпала на мою голову и на стол стружку из точилки. Втроём они загнали меня за угол после окончания занятий, отобрали мой рюкзак и выкинули его в мусорку.

– Понятно, – директор сделала сочувствующее лицо. – Не слишком приятно, не так ли?

– Это восьмое сентября, – уточнила я. – Мой первый день возвращения в школу в прошлом семестре. Девятое сентября...

– Прошу прощения, извините. Сколько у вас записей?

– Хотя бы по одной на каждый школьный день, который был в прошлом семестре. Жаль что я решила отслеживать это только прошлым летом. Девятого сентября эти трое подбили моих одноклассниц подшутить надо мной. Я ходила с рюкзаком, который они перед этим выкинули в мусор, и каждая девочка, которая была рядом морщила нос или говорила, что я воняю мусором. Это росло как снежный ком, к концу дня к ним присоединились и другие. Мне пришлось сменить ящик электронной почты после того, как его заполнили письма с оскорблениями. Я сохранила все эти письма, посланные мне, вот они. – Я положила руку на вторую кипу.

– Можно мне? – спросила миссис Нотт. Я вручила ей распечатки электронных писем.

"Нажрись стекла и подавись". "Твой вид вгоняет меня в депрессию". "Сдохни в огне", – читала она, переворачивая страницы.

– Давайте не будем уходить в сторону, – сказал мой папа. – Мы дойдём до всего в своё время. Моя дочь как раз рассказывала.

– Я не закончила с девятым сентября, – сказала я. – Гм, позвольте, я найду где остановилась. На уроке физкультуры снова...

– Вы хотите перечислить каждый инцидент? – спросила директор.

– Я думала, что вы этого и хотите. Вы не сможете принять верное решение, пока не услышите обо всём, что произошло.

– Боюсь, что это займет много времени, а у некоторых из нас есть работа, к которой нужно сегодня вернуться. Вы можете сократить рассказ до самых значимых инцидентов?

– Они все значимые! – сказала я. Возможно, я повысила голос, потому что папа положил руку мне на плечо. Я вздохнула, затем сказала настолько спокойно, насколько могла: