Текст книги "Искалеченная судьба (ЛП)"
Автор книги: М. Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
– Неужели наш брак всегда будет таким? – Спрашиваю я тихо, но достаточно громко, чтобы он услышал меня сквозь музыку, но только он один.
Его взгляд устремлён на меня.
– Роскошный отдых в далёких странах? Не рассчитывай на это, София. Моя жизнь будет в Майами, и твоя тоже. Я ожидаю, что ты создашь там наш дом и будешь жить со мной, поскольку вы с моим отцом были посредниками в этом браке.
– Нет, – я качаю головой. – Я не это имела в виду. Я говорила об этом... о холодности между нами.
– Всё могло бы быть не таким холодным, если бы ты приняла мои условия, – его глаза встречаются с моими. – Ты продолжаешь настаивать, София. Попытки добиться того, о чём я уже говорил, не будут частью нашего брака.
– Нечестно по отношению ко мне, что ты скрывал это, – шепчу я. – Не предупредив меня заранее, что я буду спать в холодной постели...
– Мы уже выяснили, что это ничего бы не изменило, – он разворачивает меня и отводит от себя, притягивая обратно и осторожно останавливая, прежде чем я успеваю коснуться его.
– Ты хочешь меня, – мягко обвиняю я. – Ты бы не старался так сильно не прикасаться ко мне, если бы это было не так. – Я смотрю на него с лёгким вызовом в глазах, как будто слегка подталкиваю его к тому, в чём он обвинял меня минуту назад. – Почему бы тебе не насладиться этим, Константин? Это могло бы быть очень здорово. Большинство мужчин были бы счастливы иметь жену, которая хочет его, которая...
– Я не такой, как большинство мужчин, – резко обрывает он меня, отпуская ещё до того, как песня заканчивается. – И мне нужно выпить.
Он разворачивается и уходит, оставляя меня стоять в одиночестве, и направляется обратно к бару. Я настолько ошеломлена, что на мгновение замираю на месте, чувствуя, как учащается пульс. В моей груди нарастает разочарование: я не привыкла так упорно бороться за внимание мужчины.
Почему это должно было стать моей последней работой у Кейна? С нарастающим раздражением думаю я, следуя за Константином стараясь не обращать внимания на взгляды. Обычно меня не волнует мнение окружающих, но даже я не могу избавиться от смущения, когда мой муж оставляет меня на танцполе одну.
Моё раздражение лишь усиливается, когда я замечаю женщину, стоящую рядом с Константином у барной стойки.
Я ненадолго останавливаюсь, наблюдая за ней издали. Она высокая и стройная, одета в красное платье с глубоким декольте и разрезами по бокам. Её светлые волосы собраны на макушке в искусную причёску из локонов. Длинные ожерелье-лассо из золота и рубинов в форме змеи обвивает её грудь, словно она не нуждалась в дополнительных украшениях, чтобы привлечь внимание.
Она разговаривает с Константином, и когда она касается его предплечья, я чувствую, как что-то закипает в моей крови.
Почему меня это волнует? Он ведь мне не настоящий муж. Я направляясь к ним и говорю себе, что злюсь только потому, что меньше всего мне нужно иметь дело с другой женщиной, пытающейся соблазнить мужчину, к которому я стремлюсь. Но есть и что-то ещё. Что-то собственническое бурлит у меня в жилах, когда я смотрю на другую женщину, касающуюся его руки.
Когда он смеётся над её словами, а я подхожу достаточно близко, чтобы услышать их, я радуюсь, что не взяла с собой оружие. Если бы я это сделала, она была бы уже мертва.
– Муж, – говорю я, делая акцент на слове «муж», когда подхожу к ним. – Ты собираешься представить меня?
Лицо Константина мгновенно становится застывшим, и я не могу понять, чувствует ли он себя виноватым или просто раздражён из-за того, что его поставили в неловкое положение. Женщина заговаривает первой, одаривая меня ослепительной белозубой улыбкой, оттенённой её идеальной красной помадой.
– Элия, – произносит она, протягивая руку с изящным маникюром. – Приятно познакомиться. Я только что говорила Константину комплимент по поводу его костюма. Мне нужно познакомиться с портным.
– Для твоего собственного мужа? – Спрашиваю я с натянутой улыбкой.
Константин лишь сухо усмехается в ответ на слова Элии, которая не перестаёт улыбаться.
– Для моего брата. Боюсь, я пока не встретила того единственного. – Она небрежно машет левой рукой в воздухе, демонстрируя безымянный палец. – Тебе повезло, что ты нашла такого человека. Он такой красивый!
Жжение в моих венах лишь усиливается, и я чувствую, как сжимаются мои челюсти. У меня нет особых причин для ревности, Константин – моя цель, а не муж в прямом смысле этого слова. Но по какой-то причине то, как Элия смотрит на него, вызывает у меня желание сломать каждый из её идеально ухоженных пальчиков.
– Ему повезло, что у него есть я. – Я оглядываюсь на Константина. – Кажется, я устала. Нам нужно вернуться в комнату… о!
Константин протягивает руку, чтобы подвинуть ко мне мой бокал. Или, по крайней мере, он хочет, чтобы я так подумала. Но я замечаю, как он «случайно» опрокидывает его в мою сторону, и понимаю, что это вовсе не случайность.
Я инстинктивно отступаю назад, с лёгкостью уворачиваясь от брызг прозрачной жидкости. Она проливается на землю между Константином и Элией, заливая её сандалии, и она, недовольно взвизгнув, быстро отходит назад, свирепо глядя на него и потряхивая сначала одной ногой, затем другой.
– Мне так жаль, – мягко произносит он, ставя стакан на место и протягивая руку за салфеткой. – Позволь мне помочь...
Элия выхватывает салфетку из его рук, бормоча что-то себе под нос, и отходит. Я замечаю, как Константин искоса смотрит на меня, и я абсолютно уверена, что это не было случайностью.
Он хотел увидеть, как я буду реагировать. Насколько быстро я смогу двигаться. Он что-то подозревает, и после того, как я проснулась, когда он потревожил меня во время того кошмара, как он мог не понять? Моё оправдание было в лучшем случае неубедительным.
Я мысленно ругаюсь, глядя на него с гневом.
– Я устала, – повторяю я. – Думаю, с меня хватит этой вечеринки.
Константин удивлённо приподнимает бровь.
– Ревнуешь? – Спрашивает он с лёгкой усмешкой, и мой взгляд становится ещё более напряженным.
– Я твоя жена, – напоминаю я ему. – Ты поспешил поделиться со мной своими знаниями о жизни мафиози, но мог бы быть более осторожным и не делать этого во время нашего медового месяца...
– Я ничего не делаю, – спокойно отвечает он. – Я просто разговаривал.
– Она коснулась твоей руки. – Это звучит так мелочно, как и должно быть у молодой жены, особенно той, которую уже отвергал её муж. Но в глубине души я обеспокоена тем, насколько сильно это меня беспокоит.
Истинная ревность – это то, что мне совсем не нужно. Я должна сосредоточиться на своей роли, а не на том, чтобы испытывать какие-либо чувства к своему новому мужу. Мне следует сосредоточиться на том, как преодолеть его безразличие, а теперь, возможно, и на том, что другая женщина привлекает его внимание, а не на своих желаниях, чтобы это была я.
– Не говори глупости. – Он допивает свой напиток, и его взгляд становится холодным, когда он смотрит на меня. – Ты хочешь вернуться в номер? Хорошо, я провожу тебя туда.
– И что потом? – Я поджимаю губы, а Константин хмурится, глядя на меня.
– Я не знаю, София. Может быть, выйду ещё выпить.
– С ней?
– Нет. – В его голосе звучит раздражение, когда он начинает идти, и я быстро следую за ним, ускоряя шаг. – Я не такой, София. Я не собираюсь спать с другой женщиной в наш медовый месяц.
– Но ты не будешь и со мной спать. – Мой голос звучит слишком раздражённо, и я прикусываю губу, пытаясь взять себя в руки. Однако разочарование бушует внутри, мешая сохранять спокойствие и думать о том, как лучше всего справиться с ситуацией. – Чёрт возьми, Константин...
Он останавливается, когда мы подходим к двери в мою комнату, и поворачивается ко мне лицом.
– Я был откровенен с тобой, София. Я устал от этого...
– И я устала от того, что мой муж меня игнорирует. – Я поворачиваюсь к нему лицом, стоя спиной к двери. – У нас медовый месяц...
– Как ты мне постоянно напоминаешь. – Он делает шаг вперёд, его глаза сужаются. – Я не игнорирую тебя, София. Я просто пошёл с тобой на вечеринку...
– Где ты флиртовал с другой женщиной...
– Хватит! – Его рука с силой ударяет по двери рядом с моей головой, и я замираю, внезапно осознавая, как близко он находится. Я могла бы протянуть руку и дотронуться до него, и какая-то часть меня задаётся вопросом, что бы он сделал, если бы я схватила его за рубашку, притянула к себе и поцеловала так, как он должен был бы целовать меня.
Но София Моретти никогда бы так не поступила. Валентина Кейн тоже никогда бы так не сделала. И прямо сейчас я никогда так сильно не желала быть просто собой.
Константин отступает на шаг назад, проводя рукой по волосам.
– Спокойной ночи, София, – коротко говорит он. – Увидимся утром.
С этими словами он разворачивается на каблуках и уходит.
На следующий день Константин снова избегает меня. Я провожу утро, загорая у бассейна и плавая, а затем ем лёгкий ланч. Во второй половине дня я снова отправляюсь в спа-салон, где прохожу процедуры по уходу за лицом и массаж горячими камнями. Это, конечно, расслабляет, но не приближает меня к цели.
Поскольку Константин большую часть дня проводит в своей комнате, у меня даже нет возможности воспользоваться этим временем, чтобы узнать, какое оружие он мог там спрятать.
Вечер мы проводим в главном ресторане курорта, прекрасном месте под открытым небом с видом на саванну. Заходящее солнце окрашивает небо в оранжевые и розовые тона, придавая всему тёплый оттенок. При других обстоятельствах это могло бы быть романтичным. Однако сейчас я могу думать только о том, воспользуюсь ли я ядом, спрятанным в моём клатче. После сегодняшнего вечера у меня осталось всего четыре дня, и время поджимает. Если я убью Константина сегодня вечером, у Кейна будет достаточно времени, чтобы вытащить меня до того, как кто-нибудь задаст слишком много вопросов, и доставить тело в морг, где будет составлен соответствующий отчёт.
Я бросаю взгляд на Константина, сидящего напротив. Если он встанет, возможно, я сделаю это тогда. В медной кружке, стоящей у него под рукой, свежий напиток, в который можно насыпать порошок. Он даже не заметит, если мне удастся сделать это, пока стакан ещё почти полон.
Сегодня вечером он выглядит привлекательнее, чем может показаться любому другому мужчине. На нём темно-синяя льняная рубашка, которая подчёркивает цвет его глаз. Верхняя пуговица расстёгнута, открывая намёк на тёмно-русые волосы на груди. Золотая цепочка лежит чуть ниже его ключиц, оттеняя лёгкий загар, который он приобрёл за те несколько дней, что мы здесь.
Сейчас он лениво откусывает кусочек лепёшки, время от времени поглядывая на свой телефон, как будто это занятие более интересное, чем общение с женой.
Я тянусь за бутылкой дорогого белого вина, которое охлаждается в ведёрке рядом с нами. Наполняя свой бокал, я любуюсь открывающимся видом. Мы сидим за уединённым столиком у края ресторана, и вдалеке я вижу двух жирафов, которые шагают по лугам, медленно двигаясь на фоне темнеющего неба.
– Ты сегодня какая-то тихая, – замечает Константин, поднимая на меня взгляд. Я пожимаю плечами.
– Просто наслаждаюсь видом, – отвечаю я.
Он ухмыляется.
– На луга или... – Он приподнимает бровь, и я закатываю глаза, глядя на него.
– Ты убедил меня, что у меня нет причин утруждать себя наслаждением этим видом. – Я деликатно машу на него рукой. – Зачем тратить время на то, что я не могу забрать домой?
Он фыркает.
– Когда эта поездка закончится, ты поедешь со мной домой.
– Ты понял, что я имела в виду. Ты намеренно ведёшь себя глупо. – Я делаю глоток вина, стараясь не смотреть на медную кружку, стоящую перед ним. Просто встань и сходи в туалет. Что-нибудь. Просто дай мне возможность покончить с этим.
Это может быть просто. Я насыпаю порошок в его напиток, быстро размешиваю, он возвращается и выпивает. У него нет запаха, его невозможно обнаружить. И затем...
Это меня беспокоит. Последнее, что мне нужно, – это внезапно стать сентиментальной.
Вскоре официант приносит наше основное блюдо – ароматный горшочек с бульоном, рисом, мясом и специями, от которых у меня текут слюнки. Вместе с ним на столе появляются тарелка с лепёшками и миски, чтобы мы могли разложить еду по тарелкам. Официант ставит горшочек между нами, и я наблюдаю, как Константин берёт свою кружку и делает большой глоток напитка.
Я думаю, что могла бы сама сходить в туалет. На обратном пути я могла бы принести ему свежий напиток из бара, притворяясь заботливой женой. А потом, подсыпав в него яд, вернуть ему обратно. Это могло бы сработать... Я понимаю, что хватаюсь за соломинку. Но до конца осталось всего четыре дня, а Константин всё ещё не поддаётся моему очарованию, и я начинаю чувствовать давление.
Наш официант уходит, и я начинаю ёрзать на стуле, потянувшись за своим клатчем. Но прежде, чем я встаю, моё внимание привлекает какое-то движение сбоку.
К нашему столику подходит другой официант, и что-то в его походке кажется мне необычным. Его плечи напряжены, а движения медлительны, что сразу вызывает у меня беспокойство. Когда он приближается, я замечаю небольшую выпуклость под его пиджаком. Это не пачка сигарет, которую он, возможно, припрятал на время перерыва, и не бутылка вина, которую он тайком унёс. Это предмет, который я узнаю – пистолет, в этом я уверена.
От этой мысли кровь стынет в жилах. Я не могу понять почему, но я уверена, что вижу, как кто-то другой пытается убить Константина.
У меня есть лишь несколько секунд, чтобы принять решение. Если я оставлю всё как есть, Константин погибнет. Я знаю Кейна, он не согласится, чтобы миссия была выполнена кем-то другим, кроме меня. Он воспользуется возможностью, чтобы сказать, что я провалила задание и не заслужила информации, которую должна была дать эта миссия. И тогда он заставит меня работать на него ещё год или даже больше, поскольку я не справилась с этой работой.
Я должна взять на себя ответственность. За долю секунды я принимаю решение.
– Константин, – говорю я резко, привлекая его внимание. – Нам нужно уходить. Немедленно.
Он поднимает взгляд от тарелки, поражённый моим тоном.
– Что?..
Я не даю ему договорить. Когда официант приближается, я нарочно опрокидываю свой бокал с вином, и белая жидкость проливается на скатерть, забрызгивая край моего платья. Я встаю из-за стола, поворачиваюсь, чтобы встать на пути официанта между ним и Константином, и замечаю, как он ускоряет шаг, а его рука скользит во внутренний карман пиджака.
Годы тренировок и бесчисленных заданий, в которых на кону стояли жизни и смерти, моя и других людей, отточили мой инстинкт. Прежде чем официант успел вытащить пистолет, я молниеносно схватила нож для стейка из сервировки и бросилась вперёд. Его рука уже наполовину высунулась из кармана пиджака, когда я вонзила лезвие ему в бедро под таким углом, чтобы задеть бедренную артерию.
Официант охнул и отшатнулся назад. Прежде чем он успел прийти в себя, я оказалась рядом с ним, заломила ему руку за спину и прижала к земле. Он упал легче, чем я ожидала, кто бы ни послал его, он не был готов к тому, что жена Константина нападёт на него.
Пистолет с грохотом упал на пол, и я отбросила его ногой.
– Охрана! – Кричу я, упираясь коленом мужчине в грудь, удерживая его руку одной рукой, а другой обхватывая его горло. Я осознаю, как это должно выглядеть: моя юбка задралась до бёдер, и я прижимаю этого странного мужчину к полу. В глубине души я надеюсь, что это пробудит в Константине какие-то чувства, которые помогут мне в работе.
Однако, скорее всего, это только вызовет больше вопросов, на которые мне придётся придумывать ответы.
– Кто-нибудь, вызовите охрану! – Вокруг нас в ресторане царит хаос: несколько гостей кричат, стулья скребут по полу, посетители встают и убегают. Я продолжаю прижимать мужчину к земле, когда слышу приближающийся звук ботинок, без сомнения, наконец-то появилась охрана курорта.
Они заменяют меня, поднимают мужчину и, надев на него наручники, уводят прочь. Парамедик тоже уже на месте. Я поворачиваюсь к Константину.
Выражение шока на его лице на мгновение приносит мне облегчение, хотя я знаю, что он задаст больше вопросов, чем я готова ответить. Он присаживается на край стула, его взгляд скользит сначала по крови на полу, затем по моей руке и юбке. Его глаза сужаются, а лицо становится расчётливым и напряженным.
Я чувствую покалывание на коже от осознания того, что меня оценивают. По спине пробегает страх, но есть и что-то ещё. От того, как Константин смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами, по мне разливается тепло, как в тот раз, когда я впервые открыла тот фолиант и увидела его фотографию.
– С тобой все в порядке? – Быстро спрашиваю я, напоминая себе, что я не Валентина, меня здесь нет. Я София, и мне следует беспокоиться о своём муже. – Я не знаю, как...
– Со мной? – Недоверчиво повторяет он, смущение затуманивает его пристальный взгляд. – Это я должен спросить тебя об этом, София.
Он делает едва заметный акцент на моём имени, и от этого волосы у меня на затылке встают дыбом. С этого момента я должна быть крайне осторожной в своих словах. Моя легенда может быть раскрыта в любой момент, а Константин – не дурак.
– Кто ты? – Тихо спрашивает он, не сводя с меня пристального взгляда.
Мне требуется вся моя выдержка и дисциплина, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица и выглядеть настолько невинной, насколько это возможно.
– Что за вопрос?
Лицо Константина мгновенно становится мрачным. Он берёт меня за локоть, не настолько сильно, чтобы причинить боль, но достаточно крепко, чтобы я поняла, что он не шутит, и начинает шагать в направлении наших комнат.
Я слегка высвобождаюсь из его хватки, не могу с собой ничего поделать, но он даже не вздрагивает. Он берёт меня под локоть и ведёт за собой, пока мы не достигаем его комнаты. Он прикладывает свою карточку-ключ перед дверью, приглашая меня войти, а сам следует за мной. Плотно закрыв за собой дверь, он поворачивается ко мне лицом.
– Не оскорбляй мой интеллект, – холодно говорит он. – Я никогда не видел, чтобы женская представительница мафии так легко расправлялась с вооружённым человеком. И ты точно знала, куда нанести ему удар, не убив его. Мне нужны объяснения.
Я поджимаю губы.
– Я уже говорила тебе, в ту ночь, когда мне снились кошмары...
– Твой отец научил тебя самообороне, – фыркает он. – Это не были несколько занятий Крав-Магой или какие-то другие уроки, которые тебе давали. Это было...
– Это нелепо, – качаю я головой, отворачиваясь. – Я только что спасла тебе жизнь, а ты собираешься меня допрашивать...
Прежде чем я успеваю произнести что-то в ответ, изображая оскорблённую жену, рука Константина снова крепко хватает меня за локоть, поворачивая лицом к себе.
– Не уходи от меня, когда я с тобой разговариваю, – его голос звучит низко и угрожающе, и кровь леденеет в моих жилах, когда я смотрю на его суровое выражение лица.
В то же время моё сердце начинает биться быстрее. Он всё ещё держит меня за локоть, теперь уже совсем близко. Я ощущаю древесный, солоноватый аромат его одеколона, а также лёгкий привкус мускуса и пота на его коже. Мой пульс ускоряется, сердце бешено стучит в груди, а Константин пронизывает меня своим взглядом.
– Мне нужны ответы, София, – говорит он.
– Я спасла тебя, – я позволяю своим глазам стать мягкими и влажными, позволяя себе расслабиться в его объятиях, как будто он задел мои чувства. – Как ты можешь быть таким жестоким? – Мой голос слегка дрожит, и, к моему удивлению, я замечаю, что выражение лица Константина немного смягчается.
Хорошо. Наконец-то я смогла достучаться до него.
– Я очень ценю то, что ты сделала, – произнёс Константин, проведя свободной рукой по волосам и всё ещё держа меня за локоть. – Я в неоплатном долгу перед тобой, София, это правда. Но я не могу объяснить, как ты...
– Твой отец сказал тебе, что я сирота? – Мой голос дрогнул, и это была не ложь. Это была первая искренняя правда, которую я сказала Константину, хотя и не в том смысле, который я собиралась выразить. Но мои эмоции были вполне искренними.
Константин удивлённо моргнул.
– Нет, – сказал он после небольшой паузы. – Прошу прощения, но я не понимаю...
Его кровь пропитывает ковёр. Проволока впивается ему в шею. Видна красная плоть в месте разреза…
У меня сводит желудок, а кожа покрывается мурашками от воспоминаний. На глаза наворачиваются слёзы, и я вижу, как Константин смотрит на меня, читает меня. Что бы он ни видел сейчас, я не притворяюсь, что испытываю эмоции, которые сейчас разрывают мне сердце.
– Мне очень жаль, – повторяет Константин, заглядывая мне в глаза. – Я не знал... Твой опекун, кажется, прекрасный человек. Если научил свою приёмную дочь защищать себя таким образом... Я полагаю... – Он прочищает горло. – Тогда, вероятно, я тоже у него в долгу.
Но я все равно должна убить тебя.
Он не отводит взгляда. Легким движением он притягивает меня ближе к себе, не отрывая от меня глаз. Его взгляд словно окутан туманом, он погружен в свои мысли, и моё сердце бешено колотится в груди, когда я осознаю, насколько близко мы стоим друг к другу, почти соприкасаемся.
Его взгляд скользит вниз, к моему рту.
– Я мог умереть, – бормочет он. – Ты права, София. Мне очень жаль. Ты спасла меня, а я сразу же обвинил тебя. Я...
Он собирается меня поцеловать. Это единственное, о чём я могу думать, пока время вокруг нас, кажется, замедляется. Тепло его тела, касаясь моего, заполняет всё моё сознание. Я не думаю о том, насколько близка к своей цели, как собираюсь использовать этот момент, чтобы убить его, и какое оружие у меня может быть для завершения этой ночи.
