Текст книги "Искалеченная судьба (ЛП)"
Автор книги: М. Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
10
КОНСТАНТИН
Я никогда не должен был соглашаться на это. Эта мысль не покидает меня, пока я спешу к палатке, пытаясь укрыться от ненастной погоды. Рядом со мной София, и я удивляюсь, как позволил уговорить себя на поход в глуши африканской саванны. Уже с первого похода должно было стать ясно, что здесь нет ничего безопасного. На этот раз даже была наклейка с предупреждением. Возможно, я слишком самонадеян для своего же блага, мрачно думаю я, откидывая полог палатки и приглашая Софию внутрь, плотно закрывая его за нами.
Ветер яростно треплет стенки палатки, и я не могу избавиться от мысли, что нас вот-вот подхватит и унесёт куда-то в сторону парка, кто знает, как далеко.
Насколько здесь страшны эти штормы? Может быть, они сравнимы с торнадо или ураганами? Я не знаю. Я бросаю взгляд на рацию и нажимаю кнопку вызова нашего гида.
– Насколько сильны такие штормы? – Спрашиваю я без предисловий, и радио на мгновение замолкает, прежде чем я получаю ответ.
– Оставайтесь внутри и переждите. С вами всё будет в порядке. Только не выходите на улицу.
– Понял, – бормочу я, оглядываясь на Софию. Она придвигается к краю кровати, её черты лица напряжены. Она выглядит взволнованной больше, чем обычно, и я хмурюсь. Что-то не так. Она чувствует себя не в своей тарелке, не то, чтобы я настолько хорошо её знал, чтобы угадывать каждое её настроение. Но что-то просто кажется... неправильным.
Фонарик на батарейках, который она включила, как только вошла внутрь, едва освещает её. Я нахожу другой фонарь и включаю его тоже, чтобы нам было светлее. Я не могу отделаться от мысли, что, хотя она, кажется, и не хочет этого показывать, её напряжённое, неуверенное поведение объясняется тем, что она боится, и это понятно. Любой бы испугался в такой ситуации.
Чёрт возьми, я и сам чувствую себя не очень хорошо из-за всего этого.
– Вот, – я достаю бутылку воды из пакета с припасами, который лежит в углу, и протягиваю ей. – Здесь будет очень сухо, и пыль поднимется.
София молча берёт бутылку, откручивает крышку и делает большой глоток. Она поворачивается, и мне кажется, что я замечаю очертания чего-то под юбкой её платья.
Что-то, очень похожее на пистолет.
– София, – я замолкаю, снова глядя на неё. – Ты... – я наклоняю голову, пытаясь понять, что это значит. – У тебя есть оружие?
Она замолкает, поднося бутылку к губам. Я вижу, как в её голове крутятся шестерёнки, решая, стоит ли ей пытаться солгать.
– Да, – наконец говорит она.
Я сужаю глаза.
– Не хочешь объяснить почему?
Она закатывает глаза, ставя бутылку с водой на стол.
– После нашего последнего похода сюда, разве это не должно быть очевидно? В прошлый раз мы столкнулись со львом. Я не хотела зависеть от чьей-то защиты.
Я пристально смотрю на неё, пытаясь понять, что за человек эта женщина, на которой я женился. Кажется, что каждый день происходят события, которые сбивают меня с толку.
– Ты могла бы спросить, не нужно ли мне что-нибудь взять, – говорю я как можно более спокойно. – Но на самом деле я не об этом спрашивал. Откуда у тебя вообще пистолет, София? И зачем ты взяла его с собой сюда, в поездку?
Она колеблется, её пальцы сжимаются на краю кровати.
– Я хотела чувствовать себя в безопасности, – наконец произносит она, нерешительно встречая мой взгляд.
– От кого? – Я пристально смотрю на неё. – Курорт считается чрезвычайно безопасным. Я знаю, что прошлой ночью произошёл инцидент, но мы никак не могли предвидеть...
Внезапно меня пронзила мысль, которая заставила остановиться. Я медленно, но решительно направился к своей жене, сидящей на краю кровати. Протянув руку, я нежно провёл пальцами по её подбородку и приподнял её лицо, чтобы она взглянула на меня.
– София, ты взяла пистолет, потому что боялась меня? – Спросил я.
Нечто необъяснимое отразилось на её лице. Она нервно облизнула губы, и я почувствовал, как её тело напряглось. В её взгляде я увидел расчётливость, как будто она взвешивала все варианты и решала, что ответить.
– Ты не хотел жениться на мне, – произнесла она наконец.
Я с удивлением смотрю на неё.
– Это не значит, что я бы… – я качаю головой. – Я бы никогда не причинил тебе боль, София. Какими бы ни были мои чувства к этому браку, какие бы сомнения или границы я ни устанавливал, я бы никогда, никогда не причинил тебе вреда. И я бы никому другому не позволил это сделать.
Внезапно, без всякого обдумывания, я опускаюсь перед ней на колени, так что наши глаза оказываются на одном уровне.
– Со мной ты в безопасности, София. Я обещаю тебе это. Я не могу обещать тебе любовь, страсть или романтику, но, чёрт возьми, девочка, я могу обещать тебе, что со мной ты всегда будешь в безопасности.
Её глаза слегка расширяются. На её лице появляется что-то похожее на чувство вины, она прикусывает нижнюю губу, и я опускаю взгляд на её рот…Блядь… этот чёртов рот.
В Софии Моретти всё было опасно, соблазнительно и красиво. Но её рот словно создан для наслаждения. Он был создан, чтобы прижиматься к губам мужчины, обхватывать его член и чувствовать его кожу. Я мечтал о её губах с той самой ночи, когда мы встретились.
Ветер завывал в палатке, её стенки прогибались под его напором, но я почти не замечал этого. В мягком свете лампы, среди воющей ночи вокруг нас, я чувствовал, как теряю контроль.
Это была плохая идея. Всё это. Я знал это, но, когда моя рука словно двигалась сама по себе, поднимаясь, чтобы коснуться колена Софии, я ощущал, как учащается пульс в моих венах, а желание захлёстывало меня волной.
Мой член набухал, когда я обхватывал её колено. Большим пальцем я отодвигал шелковистую ткань её платья в сторону, обнажая гладкую кожу, и наклонялся, касаясь губами изгиба её колена. София ахнула, и я чувствовал, как пульсирует мой член, напрягаясь до полной, ноющей твёрдости, когда она сдвигалась, раздвигая колени.
– Чёрт, – с досадой восклицаю я, тихо ругнувшись по-русски, и поднимаю взгляд. В свете лампы зелёные глаза Софии кажутся темными, она пристально смотрит на меня, и я замечаю, как её дыхание становится прерывистым, а руки крепко сжимают край кровати.
Она не двигается. Я медленно задираю её платье, открывая пистолет в кобуре. Быстрым движением я расстёгиваю кобуру, и пистолет падает мне в ладонь, когда я кладу его на пол рядом с кроватью.
София не пытается меня остановить. Она не издаёт ни звука, просто сидит неподвижно, её грудь быстро поднимается и опускается, когда я наклоняюсь к ней. Я снова обхватываю её лицо, на этот раз нежно касаясь ладонью её щеки... и впервые целую её.
Боже мой, её губы! Они такие мягкие и полные, и всё, о чём я мог мечтать, словно само прижимается к моим, уступая в одно мгновение. Её губы приоткрываются в тихом стоне, а язык выскальзывает, чтобы скользнуть по моему. Я чувствую, как она начинает поддаваться мне, как она жаждет того, о чём мечтала с нашей первой брачной ночи, того, в чём я отказывал ей в ту ночь и в каждую последующую.
Почему? Я уже не могу вспомнить. Всё, о чём я могу думать, это нежность её губ на моих, горячее, быстрое скольжение её языка и сладкий фиалковый аромат её духов, наполняющий мои чувства. Мой член пульсирует, болезненно натягиваясь на молнию, жаждущий освободиться, жаждущий оказаться в её рту. Я хочу знать, каково это, чувствовать, как её губы обхватывают меня, так чертовски сильно.
Но сначала я хочу попробовать её на вкус.
Моя рука нежно касается её затылка, а ветер снаружи нашей палатки становится всё сильнее, почти заглушая тихий стон Софии. Она выгибает спину, стремясь навстречу моим прикосновениям. Я обхватываю её затылок ладонями, и наш поцелуй становится всё глубже и страстнее, отражаясь в её глазах таким же голодом и отчаянием, как завывание бури за пределами палатки.
На вкус она словно пыль, вода и сухое вино, и я жадно провожу языком по её языку, словно стремясь поглотить её всю без остатка. Моя рука, лежащая на её колене, раздвигает её ноги ещё шире, заставляя её откинуться на кровать на несколько дюймов. Наконец, я прерываю поцелуй и провожу губами по её подбородку.
София ахает, её ноги полностью раскрываются передо мной, когда я отодвигаю её юбку в сторону и провожу рукой вверх по внутренней стороне бедра. Её кожа нежная, как шёлк, а нога с упругими мышцами кажется горячей под моей ладонью. Когда я дохожу до края её тонких трусиков, я издаю стон, и мой член начинает пульсировать от волнения, когда я чувствую, что она уже промокла насквозь.
– Боже, девочка, ты такая влажная для меня, – шепчу я, слегка прикусывая её шею и проникая пальцами под край трусиков. В тот момент, когда я касаюсь её обнажённой кожи, мне требуется вся моя сила воли, чтобы не сорвать с неё трусики, не швырнуть её на кровать и не высвободить свой член, чтобы погрузиться в неё по самую рукоятку.
Она гладко выбрита, и её кожа между бёдрами такая же шелковистая, как и везде, и она невероятно влажная. Она горячая и скользкая под моими пальцами, и она ахает, когда я погружаю их в её нежные складки. Её бёдра нетерпеливо приподнимаются, требуя большего, а голова запрокидывается.
– Жадная девчонка, – хрипло бормочу я, протягивая другую руку, чтобы расстегнуть ремень. Я пока не собираюсь заниматься с ней сексом, но мой член настойчиво требует свободы. Я возбуждён до боли, и ткань брюк начинает давить. Я погружаю пальцы в её лоно и чувствую, как она тут же сжимается вокруг меня, её тугая киска словно пытается вобрать меня глубже, чтобы получить желаемое. – Тебе нужно, чтобы я наполнил тебя, не так ли? Чтобы мой большой, толстый и твёрдый член овладел тобой?
София стонет, её бёдра движутся под моей рукой, и я издаю низкий горловой смешок. С лёгким стоном я высвобождаю свой член и делаю один долгий, медленный толчок, прежде чем заставить себя убрать руку. Я уже и так близок к краю, а пол этой палатки, не то место, куда я хотел бы кончить сегодня вечером.
В глубине души я осознаю, что преступил черту, которую сам же установил. Я сказал Софии, что не буду заниматься с ней сексом, пока не буду готов стать отцом наследника, и что я сам решу, когда, где и как мы это сделаем. Но сейчас я не могу остановиться. Мой член пульсирует от желания, а её влажная киска сжимает мои пальцы, умоляя о большем.
Я сам выбираю этот момент, думаю я, скользя пальцами вверх, находя набухший бутон её клитора и нежно потирая его кончиками пальцев. Если я хочу, чтобы она забеременела этой ночью, я, чёрт возьми, сделаю это.
При мысли об этом я чувствую, как предварительная сперма стекает с кончика моего члена. Я отпускаю волосы Софии и нежно провожу этой же рукой между её грудей, толкая её обратно на кровать и продолжая потирать её клитор двумя пальцами. Она задыхается, постанывая, когда падает назад, и я хватаю её за колено, полностью раздвигая её ноги. Наклонившись, я снимаю с неё трусики.
Она вскрикивает, когда мой рот касается её, её бедра прижимаются к моим губам, а рука запутывается в моих волосах. Я провожу пальцами вниз, погружаясь в её жаждущую киску, и провожу языком по её клитору, наслаждаясь её вкусом, когда она наполняет мой рот.
– О боже, – выдыхает она, уже насаживаясь на мой язык, словно близка к оргазму. – О боже, Константин, чёрт, чёрт, пожалуйста...
– Вот так, девочка, – бормочу я, скользя губами по её складочкам, прежде чем снова провести языком по клитору. – Сделай мой ротик влажным, детка. Ты чертовски хороша на вкус, София… Боже...
Я опускаю свободную руку и снова поглаживаю свой член, теперь уже скользкий от спермы. Спина Софии выгибается, её бёдра прижимаются к моему рту, и я понимаю, что она уже близка к оргазму.
Я погружаю в неё пальцы, медленно двигаясь, в то время как мои губы нежно обхватывают её клитор и начинают посасывать его. В этот момент, когда я беру в рот её пульсирующую плоть и начинаю сосать так, как мечтал о том, чтобы она сделала с моим членом, мой язык начинает нежно порхать по её набухшему клитору, и она, кажется, взрывается от наслаждения.
– Константин! – Она выкрикивает моё имя, извиваясь на кровати, в то время как я кладу руку ей на живот, прижимая её к себе, и наслаждаюсь её идеальной киской. Её крик перекрывает вой ветра снаружи, её тело сжимается вокруг моих пальцев, и она достигает кульминации, прижимаясь к моему лицу, продолжая кричать от удовольствия.
Я отстраняюсь, чувствуя, как она снова приближается к оргазму, и понимаю, что мне нужно скорее войти в неё, если я хочу закончить так же. Я не знаю, насколько у меня осталось самообладания. Но, боже, помоги мне, мне необходимо ощутить её горячий рот на своём члене.
Я приподнимаюсь, упираясь одним коленом в матрас, и начинаю двигаться вперёд, чтобы оседлать её грудь. Моё страстное желание заключается в том, чтобы погрузиться в её полные, покрасневшие губы. Глаза Софии расширяются, когда она впервые видит мой член, её губы приоткрываются, и она издаёт тихий вздох, который заставляет меня трепетать. Но в этот момент мы оба замираем.
Внезапно мы слышим шум, шарканье снаружи, слишком размеренное, чтобы быть ветром. Это похоже на шаги, и я замираю, моё тело пульсирует от неудовлетворенного желания, а все мои чувства обостряются.
София слегка приподнимается, полностью демонстрируя свою грудь, так как вырез её платья опускается вниз. Мой член пульсирует, и я стискиваю зубы, протягиваю руку вниз, чтобы засунуть себя обратно в расстёгнутую ширинку своих брюк, и отталкиваюсь от Софии.
– Оставайся здесь, – шепчу я ей одними губами, подходя, чтобы поднять с пола её пистолет, который я бросил. Она начинает садиться, словно хочет остановить меня, но я быстрее. Я хватаю пистолет, быстро извлекаю его из кобуры и направляюсь ко входу в палатку.
Сильный ветер и клубы пыли бьются о палатку, из-за чего трудно расслышать что-либо ещё. Однако, когда я внимательно прислушиваюсь, то слышу звук, с которым кто-то разрезает переднюю часть палатки.
Я начинаю поднимать пистолет. Краем глаза я замечаю, как София встаёт с кровати. Я поворачиваюсь, чтобы снова сказать ей оставаться на месте, и в этот момент полог палатки распахивается, врывая в палатку дикий порыв ветра и удушливую пыль, а внутрь врывается фигура.
Нападение происходит слева, фигура выскакивает из клубящейся пыли, нож сверкает в тусклом свете. Я поворачиваюсь, поднимая пистолет, и в этот момент вижу лицо перед собой – проводника, который привёл нас сюда.
Я стискиваю зубы и отступаю назад, мой палец скользит к спусковому крючку, но нападающий слишком быстр. Он отбрасывает мою руку в сторону, когда делает выпад вперёд, и я успеваю убрать палец как раз вовремя, чтобы не выстрелить в сторону палатки. Он поднимает другую руку, и в свете лампы сверкает его нож, медленно приближаясь к моему горлу, пока мы сражаемся в клубах пыли.
Почти невозможно разглядеть, что происходит, когда шторм следует за ним в нашу палатку. Я вижу, как София приближается к нам, её силуэт размывается в клубах пыли, но у меня нет времени остановить её или понять, что она собирается делать. Нападающий опытен, его движения говорят о профессиональной подготовке. Это не просто ограбление – это попытка убийства. Очень похоже на то, что произошло вчера за ужином. Кто-то явно хочет моей смерти.
Ярость переполняет меня. Мне горько осознавать, что я борюсь за свою жизнь, даже находясь так далеко от дома, в свой предполагаемый медовый месяц, когда я должен был отдохнуть и расслабиться.
Я замахиваюсь свободной рукой и наношу сильный удар в солнечное сплетение. Нападающий задыхается, на мгновение сгибается пополам, а затем наносит ответный удар. Его кулак с такой силой врезается мне в челюсть, что у меня стучат зубы, а глаза слезятся. Я отшатываюсь назад и чувствую, как он бьёт меня по запястью, отчего мои пальцы на мгновение немеют, а пистолет вылетает из моей руки.
Холодный, острый металл царапает моё горло, когда я снова отшатываюсь назад, все ещё пытаясь бороться с нападавшим. Я чувствую, как нож начинает впиваться в мою кожу, когда я поднимаю руки, пытаясь найти его лицо, его глаза…
Оглушительный треск разрывает пространство палатки, заставляя звенеть мои уши. Я моргаю, ощущая, как что-то горячее и густое выплёскивается мне на руки. Нападавший обмякает и падает на пол палатки. В клубах пыли я вижу Софию, которая стоит рядом, держа пистолет с уверенностью человека, привыкшего к оружию.
Придя в себя от шока, я хватаюсь за хлопающий полог палатки и закрываю его, сражаясь с порывами ветра. Кровь размазывается по ткани, пока я пытаюсь собрать завязки, чтобы защитить нас от шторма. Секунду спустя София оказывается рядом со мной и наклоняется, чтобы завязать нижние завязки, пока мы вместе закрепляем палатку.
Когда буря остаётся снаружи, завывая и ударяясь о брезент, не в силах проникнуть внутрь, София поворачивается ко мне. Мы вдвоём покрыты пылью, которая толстым слоем доходит до лодыжек, но мы живы.
Она тяжело сглатывает, глядя на меня.
– Я думаю, кто-то хочет тебя убить, – говорит она совершенно серьёзно, и я с трудом сдерживаю смех.
– Ты так считаешь? – Я опускаю взгляд на мёртвое тело между нами, а затем снова поднимаю его на неё. Её лицо спокойно и собрано, и я в очередной раз удивляюсь, насколько безразличной она кажется к подобным вещам. Как спокойно она ко всему этому относится.
Я не могу избавиться от мысли, что дело не только в том, что её учили защищаться. Эта женщина, похоже, спокойно относится к насилию, её, кажется, не шокируют кровь и побоище. Она не принцесса мафии, это точно.
– Я не удивлён, что кто-то пытается меня убить, – бормочу я, снова поднимая на неё взгляд. – Что меня удивляет, так это ты, София.
– Я могу сама о себе позаботиться. Неужели это так шокирует? – Она ставит пистолет на предохранитель и поворачивается, чтобы убрать его обратно в выброшенную кобуру.
– В этом мире есть женщины, похожие на тебя? – Спрашиваю я, следуя за ней. – Женщины, которых я знаю, не могут так защищаться. Светские львицы, наследницы, мафиозные принцессы, они не ведут себя как обученные солдаты, София.
Она тихо смеётся.
– Вряд ли я похожа на них. Просто в моей жизни были чрезмерно заботливые мужчины, которые понимали, что не могут постоянно быть рядом со мной. Я способна постоять за себя. Прости, что это так тебя удивляет. – Она оглядывается на меня. – Ты должен быть рад, что не нужно постоянно беспокоиться обо мне.
Что-то в её словах меня беспокоит, но я не могу понять, что именно.
– Мы не сможем вернуться на курорт до утра, – говорит София, доставая бутылку с водой и протягивая мне, чтобы я вымыл руки. – Есть ли у нас одеяло или что-нибудь, чем мы могли бы его укрыть? Достаточно того, что нам придётся спать здесь с мёртвым телом.
Я вздрагиваю. В своей жизни я совершил много ужасных поступков, но от одного этого предложения у меня внутри всё переворачивается. Ночёвка в палатке с женой и мёртвым телом не входила в мои планы ни на этот вечер, ни вообще никогда. И это определённо гарантирует, что остаток ночи мы посвятим исключительно сну.
Я беру одно из запасных одеял и накрываю им тело, лежащее на песке. София внимательно наблюдает за мной.
– Кто-то послал его за тобой, – говорит она наконец. – Кто-то знал, где ты будешь, куда направишься.
– Да, – отвечаю я, ополаскивая руки и находя ещё одно одеяло, чтобы вытереть их. – Я позвоню отцу, когда мы вернёмся на курорт. Возможно, нам стоит сократить поездку...
– Нет! – Выдыхает она вслух, и я замираю, смущённо глядя на неё.
– Нет? София, за последние двадцать четыре часа на мою жизнь было совершено два покушения...
– Я не хочу, чтобы наш медовый месяц закончился вот так. – Она смотрит на меня с мольбой в глазах, и я, ошарашенный, отвечаю ей тем же.
Оставаться на курорте после такого было бы неразумно. Я понимаю это. Мы явно в опасности, по крайней мере, я. Но выражение лица Софии заставляет меня остановиться. Она выглядит подавленной при мысли о том, что наш медовый месяц может закончиться именно так. О том, что именно так начинается наш брак.
Я же не собираюсь оставаться всерьёз, не так ли?
– Утром мне нужно поговорить с отцом, – наконец, говорю я. – А пока давай попробуем немного поспать. Мы будем меняться. Я немного присмотрю за тобой, чтобы ты могла немного отдохнуть.
София поджимает губы, словно хочет возразить, но я прищуриваюсь, глядя на неё.
– София. Тебе нужно поспать. Не спорь со мной.
Её лицо остаётся бесстрастным, но в конце концов она кивает и возвращается к кровати. Она забирается под одеяло, всё ещё в своём платье, и протягивает руку, чтобы выключить лампу рядом с кроватью.
– Спокойной ночи, Константин, – тихо произносит она, и я смотрю на неё из другого конца палатки. Впервые в жизни я испытываю острое сожаление о том, что не могу провести ночь рядом с женщиной в своей постели. У меня никогда раньше не было женщины, которая оставалась бы у меня на ночь, и я никогда не спал с ней всю ночь. Я всегда уходил после того, как мы заканчивали, или отправлял их домой.
Я с самого начала решил, что так будет всегда, даже когда мы начнём попытки завести ребёнка. Отдельные кровати. Отдельные комнаты. Спать раздельно. Но сегодня вечером меня внезапно охватывает непреодолимое желание оказаться в постели рядом с ней, обнять её, держать её в своих объятиях всю ночь и напоминать, что мы оба живы, в безопасности и здоровы.
И, возможно, именно поэтому так хорошо, что сегодня ночью я не буду спать, размышляю я, наблюдая, как она закрывает глаза и погружается в мир сновидений.
