Текст книги "Искалеченная судьба (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Внезапно небо пронзает молния, и в тот же миг раздаётся резкий стук в дверь, настойчивый и сильный.

Мы оба отскакиваем друг от друга, замерев на месте.

Стук повторяется, и затем я слышу голос, который узнаю:

– Константин, ради всего святого, открой!

23

ВАЛЕНТИНА

На мгновение я перестаю дышать.

Я чувствую, как моё лицо меняется, вся уязвимость исчезает в одно мгновение, сменяясь бесстрастной маской, которую я носила большую часть своей жизни. Я убийца, а не женщина. Я напрягаюсь, оценивая и готовясь ко всему, что может ожидать меня за этой дверью. Если это предательство, то я справлюсь с ним. Если нет...

Я боюсь даже думать о том, что это может быть.

Константин подходит к двери, смотрит в глазок, прежде чем отпереть многочисленные замки. Моя рука сжимается в поисках пистолета, ножа или чего-то, что поможет мне защититься, если этот момент разрушит хрупкое доверие между нами. Когда дверь открывается, я инстинктивно подаюсь вперёд, готовая к прыжку. Я нападу, если мне будет угрожать опасность.

Когда Константин делает шаг назад, в комнату входит мужчина. Его шляпа низко надвинута на глаза, с пальто капает дождь, а под мышкой он держит непромокаемый конверт. Сняв шляпу, он открывает взору влажные, волнистые, густые, тёмные волосы с лёгкой проседью и красивое лицо с резкими чертами. На его подбородке виднеется щетина с проседью. Я откидываюсь назад, наблюдая за ним прищуренными глазами. Я не знаю, кто он, но мне не нравится его расслабленная, беззаботная аура, которую я чувствую. В нашем мире никто с такой аурой не пользуется ею иначе, как для маскировки.

– Ты выглядишь ужасно, – бодро приветствует он Константина с русским акцентом, входя внутрь и отряхиваясь, как собака. Константин отступает назад, хмурясь от брызг воды.

Глаза мужчины сразу же находят меня, и он, прищурившись, оценивающе оглядывает меня.

– Это она?

От того, как он это говорит, словно я какой-то необычный предмет, проблема, которую нужно решить, моя спина становится напряжённой. Я сжимаю зубы и встаю с дивана, ощущая, как каждый мускул моего тела готов к бою.

– Это Валентина, – подтверждает Константин, выделяя моё настоящее имя. От этого звука по моей спине пробегает дрожь. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к тому, что он называет меня так? И сколько времени он будет оставаться в моей жизни после этого?

При этой мысли я ощущаю острую боль, но быстро отгоняю её.

Константин бросает на меня быстрый взгляд и представляет:

– Валентина, это Юрий. Он… специалист по информации.

– Хакер, – без обиняков перевожу я. Я уже сталкивалась с подобными людьми в прошлом. Использовала их, а иногда и избавлялась от них. Моё сердце бешено колотится в груди. «Хакер» означает, что этот конверт, вероятно, предназначен для меня. Если минуту назад я была готова убежать от этого человека или, если понадобится, напасть на него, то теперь всё, чего я хочу, это выхватить конверт из-под его руки.

Юрий улыбается, ничуть не смущённый моей холодностью.

– Помимо всего прочего, – говорит он, снимая пальто и протягивая конверт Константину. – Я нашёл то, что ты просил. Это было нелегко, и ты мне многим обязан, но всё это есть.

Я делаю шаг вперёд, мои кулаки сжимаются при взгляде на конверт. Я с трудом сглатываю, во рту внезапно пересыхает. Если Константин не солгал мне, а у него были на это веские причины, если он сдержал своё слово, то, возможно, всё это там.

Всё, что мне нужно.

Когда я вижу конверт, мой желудок сжимается от волнения. В нём может содержаться правда о моих родителях и моём прошлом, всё это может быть написано на бумаге и чернилах. После многих лет недоумений и ночных кошмаров, когда я несла тяжесть их смертей, словно камень на груди, ответы просто… лежат у меня перед глазами, а я смотрю на них так, будто они могут укусить.

– Хочешь знать, что я нашёл? – Спрашивает Юрий, переводя взгляд с одного на другого, пока Константин закрывает дверь и снова запирает все замки. Константин смотрит на меня, явно предоставляя мне выбор, и в этот момент я понимаю, что мои чувства к нему искренни. Для кого-то другого это могло бы показаться незначительным, но я никогда раньше не могла принять однозначное решение о том, как узнать о том, что случилось с моими родителями. О том, как эта информация была предоставлена или, скорее, утаена от меня.

Однако мои чувства к нему сейчас не имеют значения. Слишком много всего произошло. Я не знаю, есть ли у нас ещё надежда, независимо от того, какой момент мы пережили вместе на диване перед приездом Юрия. И я не уверена, есть ли у нас шанс это выяснить.

Я почти решилась просто попросить конверт, но впервые в жизни мне стало страшно. Я боялась, что если открою его, то там не окажется ничего, или же этого будет недостаточно. Я боялась, что имя их убийцы, то, что мне нужно больше всего, не будет известно Юрию.

С трудом проглотив комок в горле, я сдержанно кивнула.

– Расскажи нам.

Мой голос звучал увереннее, чем я себя чувствовала. Внутри меня снова оказался перепуганный восьмилетний ребёнок, который прятался за диваном и наблюдал, как незнакомые люди забирают у меня всё.

Весёлое поведение Юрия исчезло, сменившись чем-то более мрачным.

– Твои родители, Джейкоб и Миранда Сойер, не были случайными жертвами. Твой отец работал с Николасом Кейном.

По моему телу пробегает леденящий холод, и я застываю на месте, не в силах отвести взгляд от Юрия, ожидая, что он скажет дальше. Постепенно я начинаю осознавать, как запуталась моя жизнь.

– Кейн был связан с торговлей людьми, – начинает Юрий. – У него были большие деньги и влиятельные клиенты. Твой отец тоже участвовал в этом, хотя, я думаю, сначала он не осознавал, что такое торговля людьми. Он работал бухгалтером, занимался подсчётом цифр для Кейна.

Я с трудом сглатываю, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Я киваю Юрию, чтобы он продолжал, и замечаю в его глазах сочувствие. Значит, он не такой уж упрямый.

– Твой отец угрожал сдать Кейна федералам, если тот не выйдет из бизнеса, – продолжает Юрий. – Кейн, должно быть, уволил его. Возможно, он сказал твоему отцу, чтобы тот возвращался домой к своей семье и мог уйти. Если он это сделал... – Губы Юрия поджимаются. – Ну, твоему отцу следовало бы увезти свою семью подальше. Но, возможно, он собирался это сделать. Меня там не было.

Моё сердце бьётся быстро и сильно, словно дикое животное, которое пытается вырваться из клетки. Я замечаю, как Константин мрачнеет, осознавая все детали этой головоломки. И я... Колени подгибаются, когда до меня доходит то, что должно было быть очевидным с самого начала рассказа Юрия, но мой разум не мог этого принять. Я, человек, убивший так много людей, не могла осознать весь ужас того, о чём говорил Юрий.

Я падаю на диван, краска отливает от моего лица, костяшки пальцев побелели, когда я вцепилась в его край.

– Кейн убил их.

Юрий кивает, в его глазах всё ещё читается сочувствие.

– Да, это он заказал убийство. Но здесь начинается самое интересное. – Он постукивает пальцами по конверту, который держит в руках. – Он никогда не собирался убивать тебя. Был отдан приказ вернуть тебя живой.

По моему телу пробегает дрожь, настолько слабая, что я пытаюсь её скрыть. Всё, что я думала о себе и о своей жизни, рушится вокруг меня.

– Что? Разве... Разве они не должны были убить моего отца? Разве я должна была стать инструментом давления?

В этом есть какой-то извращённый смысл. Ребёнок-заложник, чтобы обеспечить выполнение соглашения. Это не способ выйти из-под контроля Кейна, хотя меня охватывает неприятное чувство, когда я осознаю, что добровольно работала на такого человека всю свою жизнь. Человека, который, как я не удивляюсь, мог взять в заложники ребёнка, чтобы заставить отца совершать ужасные поступки.

– Нет, – мягко поправляет меня Юрий. – Он приказал убить твоих родителей и вернуть тебя к нему живой. Это было его личным проектом – воспитать из дочери человека, который его предал, оружие и использовать её для выполнения грязной работы. Высшая мера мести, превратить ребёнка своего врага в самого преданного солдата. Но... – Его губы кривятся в горькой усмешке. – Я думаю, люди, которых он послал, не смогли тебя найти. Не знаю, почему они прекратили поиски. Это стоило им жизни, они подвели его, и ему пришлось искать тебя в системе. Но я считаю, что по какой-то причине они запаниковали и покинули дом, прежде чем найти тебя.

Эти слова словно ударяют меня. Я не могу дышать, не могу думать. Все эти годы, все эти миссии, все эти смерти, которые я пережила, никогда не были связаны с желанием отомстить за моих родителей или заслужить имя человека, который их убил. Они были лишь частью мести Кейна, направленной на давно ушедшего человека. Если бы Кейн когда-либо намекнул мне об этом, я бы подумала…

– Что бы он сделал, если бы я когда-нибудь потребовала назвать его имя? – Спрашиваю я хрипло. Это похоже на глупую шутку: все эти годы Кейн предлагал мне надежду только для того, чтобы я узнала, что именно он был виновником всего. Это заставляет меня увидеть его в совершенно ином свете, чем того человека, которого, как мне казалось, я знала, человека, которого я считала…

Человека, который, как я думала, по-своему, странным образом любил меня.

Юрий отрицательно качает головой.

– Я не могу тебе этого сказать, мисс Кейн, – говорит он. Услышав своё имя, я ощущаю резкую боль, словно меня ударили. Я поднимаю голову и замечаю, как напрягается челюсть Константина.

– Для тебя она миссис Абрамова, Юрий, – произносит он с нотками гнева в голосе. Я резко поворачиваюсь к нему, чувствуя, как внутри меня поднимается волна эмоций.

– Миссис Абрамова, прошу прощения, – говорит Юрий, сохраняя свою невозмутимость, как и в начале разговора. – Я не могу сказать, что он сделал бы, – продолжает он. – Но, вероятно, он назвал бы тебе вымышленное имя. Возможно, он захотел бы кого-то убить и использовал тебя, чтобы избавиться от ещё одного врага, заметая следы. – Он пожимает плечами. – Это всего лишь моё предположение.

В его словах есть смысл. Я перевожу взгляд на Константина.

– Ты доверяешь ему? – Спрашиваю я, и мой голос звучит странно даже для меня самой. – Ты бы поверил информации, которую он тебе предоставил?

Константин уверенно кивает:

– Он никогда меня не подводил. Вот почему я позвонил ему.

Юрий бросает на него благодарный взгляд, который выдаёт их дружбу. Я понимаю, что Константин приложил все усилия, чтобы найти для меня ответы на эти вопросы. Он позвонил своему человеку и попросил его уделить этому вопросу особое внимание, учитывая, что Юрий так быстро справился со своей задачей.

– Как бы то ни было, – начинает Юрий, прочистив горло, – я не могу выразить, что ты чувствуешь. Но я повидал много разных вещей в своей работе. То, что Кейн сделал с тобой, это особый вид зла. И, зная тебя как сильную женщину, я бы сказал, что ты ответишь на это по-своему.

Юрий протягивает мне конверт, и я беру его. Я открываю его, достаю бумаги и впервые за двадцать лет вижу лица своих родителей.

Я не плачу. Я не кричу, не проклинаю и не впадаю в ярость. Я просто сижу очень тихо, чувствуя, как моя личность рушится на глазах. Каждое убийство, каждое соблазнение, каждая ложь, всё это было сделано ради человека, который убил мою семью. Ирония ситуации настолько горька, что я ощущаю её вкус.

Я перелистываю страницы с электронными письмами, звонками и другими свидетельствами, которые нашёл Юрий, одно за другим. Я слышу, как Константин благодарит его и снова открывает дверь, отправляя Юрия обратно в бурю. Если бы я была лучшей женщиной, я бы, вероятно, попросила Константина оставить Юрия, но сейчас я хочу побыть одна.

Ну, почти одна.

Я поднимаю взгляд, и слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их обдумать.

– Я рада, что ты здесь, – хрипло говорю я, и Константин останавливается, поворачиваясь и удивлённо глядя на меня.

– Правда? – Тихо спрашивает он, и я киваю.

– Я рада, что мне не пришлось выяснять всё это в одиночку.

Константин медленно подходит ко мне и садится рядом, так близко, что я чувствую тепло его тела, но не касаюсь его. Он молчит, пока я снова перелистываю бумаги, а в моей груди бурлит горе и обида, превращаясь в клубок ярости.

Ярость, которую я испытывала на протяжении всей своей жизни, с тех пор как мне исполнилось восемь лет, теперь направлена на кого-то другого. На человека, который должен был помочь мне найти выход из этой ситуации. На того, кто должен был стать моим помощником.

– Он убил их, – говорю я наконец глухим голосом. – Он убил их, а потом превратил меня в… нечто. В его оружие. В его месть. – Я смеюсь, но в моём смехе нет ни капли радости. – Все эти годы я думала, что работаю над тем, чтобы отомстить за них. Но я лишь завершала то, что начал он.

Я ощущаю, как Константин стремится утешить меня, но он сдерживает себя. Он должен понять, что это не то, от чего он может меня уберечь. Это то, с чем мне предстоит столкнуться, и я должна пережить это сама.

– Что ты хочешь делать? – Спрашивает он, и я снова ощущаю прилив эмоций, наполняясь благодарностью. Он предлагает мне самое ценное, что у него есть – свободу выбора, которую я могу реализовать по своему усмотрению.

Этот дар гораздо ценнее, чем он может себе представить, или, возможно, он знает это и именно поэтому задаёт этот вопрос. Всю мою жизнь мной управляли, манипулировали и использовали. И этот простой вопрос…что ты будешь делать? Кажется мне поистине революционным.

Я смотрю на него снизу вверх, и меня пронзает ясность, холодная и острая, как лезвие.

– Я хочу убить его, – просто говорю я. – Я хочу разрушить всё, что он создал. Я хочу, чтобы в свои последние минуты он осознал, что оружие, которое он создал, стало причиной его гибели.

Возможно, я должна была бы бояться себя и того, каким человеком стала. Но вместо этого я чувствую, как эти слова очищают меня. Мне нравится осознавать, кто я есть, и контролировать тьму, которая поселилась во мне с той ночи.

Я не просто продукт Кейна. Я сама по себе способна выжить. И я переживу его тоже.

Константин спокойно смотрит на меня, не смущаясь моей порочности и не боясь моего гнева. Он понимает эту тьму, которая тоже живёт в нём… он слишком долго был наследником Братвы семьи Абрамовых. И моё предложение его не пугает.

Он протягивает руку, накрывает мою своей, и его пальцы переплетаются с моими.

– Тогда это мы и сделаем, – обещает он.

Я не отстраняюсь. Снаружи бушует буря. Наши пальцы переплетаются, и никто из нас не произносит ни слова. Мы просто сидим там, в синем сумраке шторма, и впервые в жизни я не чувствую себя одинокой.

Сейчас я чувствую, что у меня есть надёжный человек, на которого я могу положиться.

24

ВАЛЕНТИНА

План, который мы разработали, одновременно опасен и прост.

Мы решили, что для меня будет лучше вернуться к Кейну, полной раскаяния и извинений. Я прошу прощения за свою слабость, за свою неудачу и за то, что упустила из виду нашу миссию. В знак доброй воли я предложу помочь убрать дона Дженовезе и патриарха Слакова, чтобы доказать свою преданность. Я пообещаю всё исправить, если он даст мне ещё один шанс работать с Константином.

Мне трудно пресмыкаться, и я не уверена, что смогу это сделать. Но Константин считает, что у меня получится. Константину нужно, чтобы Дженовезе и Слаков были мертвы, поэтому, если я смогу убедить Кейна позволить мне помочь убрать их, чтобы доказать свою лояльность, мы сможем достичь двух целей одновременно. Когда я снова завоюю доверие Кейна, мы с Константином предпримем попытку его убить.

Выбраться из убежища оказалось сложнее, чем я думала. Мы так и не поговорили о наших чувствах. Прошлой ночью мы спали в одной постели, но Константин не пытался дотронуться до меня. Я не знаю, какое будущее нас ждёт, если оно вообще есть. Я не уверена, хочет ли он меня по-прежнему, или же им движут лишь низменные желания своего тела, и не знаю, смогу ли я пережить его отчуждение.

Он высаживает меня у кафе в пригороде, откуда я вызову Uber и вернусь в особняк Кейна. Мы сидим на парковке дольше, чем, вероятно, следовало бы. Я пытаюсь придумать, как попрощаться с этим человеком, с мужчиной, который является моим мужем, а не просто кем-то, к кому я испытываю чувства, на которые, как мне казалось, никогда не была способна.

– Будь осторожна, – наконец произносит Константин. – Делай всё с умом, Валентина. Я знаю, что ты умная. Не позволяй ему добраться до тебя, и мы поймаем этого ублюдка. Наберись терпения.

Я с трудом сглатываю, горло сжимается, и я не уверена, что смогу говорить. Я коротко киваю ему и, выйдя из его «Мерседеса», направляюсь в кофейню.

Я не оглядываюсь. Когда после долгой паузы я слышу звук отъезжающего «Мерседеса», и сожалею, что не сделала этого.

Такси высаживает меня перед особняком Кейна, и на меня накатывает ощущение дежавю, когда я вспоминаю, как всего несколько недель назад возвращалась сюда с работы в Москве. Тогда все было по-другому. Я не знала правды. Я думала, что, возможно, вот-вот выйду на свободу, начну всё с чистого листа, наконец-то отомщу и закрою эту главу своей жизни.

Я собираюсь отомстить. Но всё вышло совсем не так, как я планировала.

У дверей нет охраны, никто не ждёт меня с оружием в руках. Я подхожу к входной двери, как всегда, и открываю её своим ключом. Розы нигде не видно, и я иду по особняку, вдыхая запах лимона и соли, направляясь к кабинету Кейна, где, как я знаю, он должен быть.

Когда я вхожу в комнату, на лице Кейна не появляется удивления. Он поднимает голову, и его челюсть сжимается, когда он видит меня. Его лицо остаётся настолько бесстрастным, что я не могу определить, какие эмоции он испытывает, даже если бы попыталась. На нём нет ничего. Ни ярости. Ни обиды. Даже разочарования. Он не предлагает мне сесть, и я остаюсь стоять в нескольких футах от его стола, пока он смотрит на меня.

Его глаза холодны, как лёд, и я чувствую, как по моей спине пробегает дрожь.

– Валентина, – произносит он наконец, и я ощущаю боль в груди. Я так хочу снова услышать, как Константин произносит моё имя. Я не знаю, произнесёт ли он его когда-нибудь, так как не уверена, что переживу следующие несколько минут.

Каждое мгновение, начиная с этого момента, – это фортуна.

– Я уже начал думать, что ты не вернёшься, – говорит он спокойно, его голос такой же холодный, как и его глаза. – Я так понимаю, Абрамов жив.

Я с трудом сглатываю, опускаю глаза и делаю всё возможное, чтобы выглядеть виноватой и пристыженной. Как будто я потерпела неудачу и готова на всё, чтобы исправить свою ошибку.

– Я подвела тебя, – тихо говорю я. – Прости, Кейн. Я не смогла этого сделать. Я упустила момент…– Я поднимаю глаза и вижу, что его выражение лица не изменилось. Это почему-то пугает меня ещё больше. – Я совершила ошибку.

Он долго изучает меня. Я знаю, что он ищет подсказки, обман, любую слабину в моём поведении, которая могла бы показать, что я играю с ним. Я позволяю ему смотреть, сохраняя на лице подобающее выражение сдержанности и лёгкого отчаяния.

– Да, ты это сделала, – наконец соглашается он. – Очень дорогостоящая ошибка. Как я могу теперь доверять тебе, Валентина? Я говорил тебе, как важна для меня эта работа. Что я не доверяю её никому, кроме тебя. И ты подвела меня.

Я киваю, сжимая губы, на моём лице отражается смесь сожаления и стыда.

– Я хочу всё исправить, – тихо говорю я, поднимая на него глаза. – Я знаю, что Дженовезе и патриарх Слаков встречаются с Абрамовыми. Мне известно, что они стояли за другими попытками убийства. Позволь мне разобраться с ними вместо тебя. – В моём голосе слышится отчаяние, как будто сейчас я отчаянно нуждаюсь в его одобрении и милосердии. – Позволь мне доказать тебе, что я всё ещё предана тебе, и могу всё исправить.

Кейн остаётся неподвижным, его взгляд по-прежнему пронизывает меня.

– А что насчёт Абрамова? – Спрашивает он.

– Он всё ещё в моём поле зрения, – быстро лгу я. – Но мне нужно время, чтобы восстановить его доверие. Всё, что он знает, это то, что я ушла. Он будет думать, что я сбежавшая жена. Что я испугалась, будучи женой наследника Братвы. Я верну его расположение и закончу свою работу.

– Хм, – фыркает Кейн. – И почему я должен верить, что ты не допустишь ту же ошибку снова?

Моё сердце бешено колотится в груди.

– Это была всего лишь одна ошибка, – тихо говорю я. – Я сразу же пожалела о ней, как только сбежала. Я принадлежу тебе, Кейн. Я твоё оружие. Я всё исправлю.

Он пристально смотрит на меня, словно оценивая. Я вспоминаю моменты, когда мне казалось, что я вижу в его глазах проблеск отцовских чувств, когда я думала, что он может любить меня. Теперь я задаюсь вопросом: не играл ли он свою роль с самого начала? Испытывал ли он когда-либо что-то ко мне, к тому ребёнку, из которого вырастил женщину, превратив её в убийцу, или если он настолько расчётлив, что даже это было лишь способом заставить меня поверить, что я ему небезразлична? Или, возможно, его следующие слова вызваны тем, что где-то в глубине души он не может не испытывать какие-то чувства к приёмной дочери, которую он растил с тех пор, как ей исполнилось восемь лет?

– Убери Дженовезе и Слакова, – говорит он. – Перед встречей с Абрамовыми. Если ты сможешь это сделать, Валентина, я подумаю о том, чтобы дать тебе ещё один шанс с Константином. Но... – Он поднимает палец. – Это твой единственный шанс, Валентина. Другого не будет. Если ты снова подведёшь меня...

Ему не нужно заканчивать свою угрозу. Я понимаю его без слов и киваю в ответ.

– Я понимаю. Я сделаю это.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но меня останавливает голос Кейна, который окликает меня сзади.

– Валентина?

Я останавливаюсь как вкопанная и медленно поворачиваюсь к нему.

– Да?

– Не в моём характере прощать. Помни об этом, когда будешь делать свой выбор с этого момента.

Я медленно киваю.

– Спасибо, – тихо говорю я и выхожу из его кабинета.

Когда я выхожу в коридор, меня охватывает дрожь. Я прилагаю усилия, чтобы сдержать свои эмоции, но это даётся мне с большим трудом. Как же мне хочется разорвать его на части, чтобы от человека, которого я считала своим единственным отцом, не осталось и следа!

В ту ночь я плохо спала. Я вернулась в свою комнату, о которой когда-то мечтала, но теперь всё кажется мне каким-то неправильным. Я скучаю по Константину, по его присутствию рядом, по его древесному, солоноватому, мускусному запаху, по звуку его дыхания, по ощущению его тёплого, крепкого тела в постели. Я никогда не думала, что можно так сильно скучать по кому-то, но я скучаю по нему: по его голосу, смеху, остроумию. Я скучаю по тому, как он заставлял меня чувствовать себя в безопасности, даже когда я знала, что для него я совсем не представляю опасности.

Он – единственный человек, который когда-либо по-настоящему понимал меня. Он знал, как дать мне то, в чём я нуждалась. Он понимал, что именно нужно сделать для меня, когда раскрылась правда о моей семье.

Каким-то образом я нашла равного, партнёра, в самой неожиданной ситуации, мужчину, который мог бы стать моей второй половинкой. И теперь я не знаю, будет ли у меня когда-нибудь шанс сказать ему об этом. Если у нас когда-нибудь будет шанс узнать, что могло бы быть.

Собрать информацию о Дженовезе и Слакове не займёт много времени. Я не склонна к ложной скромности, я настолько хороша, насколько Кейн обо мне думает, настолько хороша, какой он меня создал. Моя неудача с Константином произошла из-за чувств к нему, из-за моей личной слабости, но такой слабости нет, когда речь идёт об этих двух других мужчинах. И они пытались убить Константина. Это немного облегчает задачу. Это убийство я воспринимаю просто, без вопросов, без моральных устоев, без сомнений. После нескольких недель, наполненных смятением и беспокойством из-за Константина, я чувствую себя почти как в убежище, когда возвращаюсь к своей прежней жизни и выполняю задачу, о которой не сожалею.

Цели должны быть уничтожены в одну и ту же ночь, как можно ближе друг к другу, чтобы вторая цель не узнала о гибели первой. Я выбираю Слакова в ресторане, где он ужинает в одиночестве на террасе, откуда хорошо видна крыша здания напротив. У меня есть время, и я жду на краю здания, наблюдая за ним через свой снайперский прицел в ожидании подходящего момента.

Пуля пробивает стол, и он падает, оставляя на белой скатерти след крови. Я слышу крики, но уже собираю вещи и покидаю место преступления, невидимая в темноте в своём чёрном тактическом снаряжении.

Затем я направляюсь к особняку Дженовезе, где меня ожидает ещё один снайперский выстрел. Мой объектив обшаривает окна, пока я не замечаю его в кабинете. С ним рядом находится женщина – Элия. Сжав челюсти, я принимаю решение за долю секунды.

Две пули разрывают тишину. Первая с треском пробивает окно, заставляя Дженовезе упасть на землю. Прежде чем Элия успевает среагировать, вторая пуля пробивает окно, и она исчезает из виду рядом с ним.

Вернувшись к Кейну, я приношу фотографии тела в ресторане и пулевых отверстий в окне.

– Готово, – говорю я ему, всё ещё одетая, и бросаю снимки на стол.

– Абрамов? – Спрашивает он.

– Пока нет. – Он спокойно смотрит на меня, прищурившись. – Ты молодец. Я рад, Валентина. Но я хочу, чтобы ты подождала. Не приближайся к Абрамову. Я хочу убедиться, что ты сможешь следовать моим указаниям, и что ты способна быть терпеливой.

Я киваю, но чувствую напряжение и стараюсь его скрыть. Завтра вечером я должна встретиться с Константином, чтобы обсудить остальную часть нашего плана. Я надеялась, что Кейн отправит меня сразу же за ним, как только закончит с Дженовезе и Слаковым. Теперь я не уверена, что делать.

Мне придётся найти способ уйти. Придумать какой-нибудь другой предлог, чтобы объяснить, куда я иду, сказать, что мне нужно побыть одной. Прогуляться, поужинать, проветрить мозги. Насколько я знаю, я не пленница в этом особняке. Но это может измениться.

– Как скажешь, – почтительно выдавливаю я из себя, и Кейн довольно улыбается.

– Возможно, я был слишком резок с тобой, Валентина. Ты совершила ошибку, но я вижу, что ты хочешь всё исправить. Не переживай, я не заставлю тебя долго ждать. – Он кладёт фотографии в ящик стола и закрывает его. – Отдохни немного. Мы скоро всё обсудим.

Я киваю и поворачиваюсь, чтобы уйти, борясь с желанием покончить с этим здесь и сейчас. Но это не входило в мои планы. Это было бы безрассудно, глупо. А я прожила достаточно долго, чтобы быть сейчас безрассудной.

Вернувшись в свою комнату, я принимаю душ, смывая пот и усталость после бессонной ночи, и ложусь в постель, снова ощущая тоску по Константину. Я понимаю, что мне нужно увидеть его завтра вечером не только для того, чтобы обсудить планы. Мне просто необходимо увидеть его...

На следующий вечер я придумываю повод, чтобы уйти: мне нужно выпить и отдохнуть от миссий и двух убийств, которые я совершила накануне. Кейн легко верит мне, кивает и советует быть осторожной, прежде чем вернуться к чтению в своём кабинете. Я надеваю джинсы и футболку, собираю волосы в конский хвост и отправляюсь к месту встречи, которое мы с Константином заранее обсудили.

Мы выбрали небольшое кафе в районе, далёком от тех мест, куда мы обычно ходим. Когда я прихожу, Константин уже там, сидит в таком месте, откуда ему хорошо видны все входы и выходы. Он сразу же обращает на меня взгляд, и мне кажется, что я замечаю в его глазах искру удовольствия. Это заставляет мой пульс биться быстрее. Когда я вижу его, с моим сердцем происходит что-то странное, и это ощущается как быстрое, сильное сжатие, от которого на мгновение перехватывает дыхание. Прошло всего два дня с тех пор, как мы расстались, но мне кажется, что прошли недели.

Я устраиваюсь на стуле напротив него, стараясь сохранять спокойное выражение лица, чтобы никто не заметил.

– Всё готово, – просто говорю я.

Он кивает, внимательно рассматривая моё лицо.

– Ты в порядке?

Этот вопрос застаёт меня врасплох. Никто и никогда раньше не спрашивал меня об этом после выполнения задания. Не «Как всё прошло?» или «Тебя никто не видел?», а именно простое «Ты в порядке?».

– Я в порядке, – отвечаю я автоматически. Затем, уже тише, добавляю: – Честно говоря, я была рада расправиться с ними. Теперь ты тоже в безопасности. Это облегчило убийство.

Константин смотрит мне в глаза, и я понимаю, что есть вещи, которые он хочет сказать, но не решается. Я хочу услышать их от него, но, честно говоря, не знаю, как это сделать. Во всяком случае, не так, как это делается в нормальных отношениях. У меня никогда не было таких.

– Мой отец до сих пор не знает о тебе, – говорит он наконец. – Он спросил, когда ты придёшь на семейный ужин, и я сказал, что ты неважно себя чувствуешь. Он оживился, я думаю, он подумал, что я имею в виду твою беременность.

Я с трудом сглатываю. Мысль о том, что я могу забеременеть от Константина, теперь воспринимается совсем иначе. Я вижу жар в его глазах и понимаю, что он думает о том же.

– У меня есть свои люди, которые преданы мне, – продолжает Константин. – Через два дня, той же ночью, мы с моими людьми взломаем систему безопасности Кейна и проникнем на территорию. Ты должна быть готова помочь нам. Мы прикроем тебя, пока ты будешь его вытаскивать. У меня есть уборщики, которые позаботятся об уликах.

Я киваю, и моё сердце учащённо бьётся при этой мысли.

– Я должна быть той, кто это сделает.

– Конечно. – Глаза Константина встречаются с моими, и он, протянув руку через стол, нежно касается тыльной стороны моей ладони. – Делай с ним всё, что пожелаешь, волчица. Я буду рядом, чтобы поддержать тебя.

Неожиданно на глаза наворачиваются слёзы. Этот мужчина, не то, чего я когда-либо ожидала, и даже не смела мечтать. Моё сердце сжимается от боли при мысли о том, что я потеряю его, что он уйдёт в конце всего этого, и всё же...

Я не знаю, как выразить словами то, что у меня на душе. Всю свою жизнь я блокировала свои эмоции, прятала их внутри себя, словно в бутылке. В моей работе чувства – это то, что может убить. Я давно научилась не чувствовать.

Но я думаю, что Константин тоже это понимает.

– А после? – Спрашиваю я, пытаясь нащупать почву. Брови Константина слегка приподнимаются.

– Мы что-нибудь придумаем, – просто говорит он. – Ты знаешь, чего хочешь, Валентина?

– Я... нет, – признаюсь я, хотя и не хочу, чтобы это было правдой. – У меня никогда не было возможности представить, какой была бы моя жизнь после всего этого. После того, как я отомщу. И теперь, когда это уже близко...

Он нежно сжимает мои пальцы.

– Когда всё закончится, – тихо говорит он. – Тогда ты поймёшь.