Текст книги "Искалеченная судьба (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

17

КОНСТАНТИН

Утренний свет заливает мою спальню в пентхаусе, когда я застёгиваю рубашку, размышляя о предстоящей встрече с отцом. События на курорте все ещё оказывают на меня сильное влияние, четыре разных покушения на мою жизнь. Все они были совершены разными людьми и разными способами, но я подозреваю, что они исходят от одного и того же человека.

Однако это не единственное, что занимает мои мысли. Я бросаю взгляд на Софию, которая мирно спит в моей постели, укрытая бело-голубыми простынями. Её уже высохшие тёмные волосы рассыпались по подушке, а одно обнажённое плечо выглядывает из-под простыни. В мягком утреннем свете она кажется невероятно красивой.

Когда я смотрю на неё, что-то сжимается у меня в груди, и я не могу избавиться от боли, которая там поселяется. Я не ожидал, что наш медовый месяц что-то изменит, я не ожидал от неё ничего большего, чем то, с чего всё началось. Но всё изменилось, и теперь, глядя на неё, я не могу представить, что наши отношения вернутся к тому, что было раньше.

Она совершенно не такая, какой я её представлял. Даже просто глядя на неё, я чувствую прилив желания и вспоминаю, чем мы занимались прошлой ночью. За эти годы у меня было много женщин, но ничто не сравнится с тем, что я ощущаю рядом с ней.

Я не могу представить, чтобы хотел кого-то другого. Стоя рядом и наблюдая, как она спит, я впервые радуюсь тому, что есть кто-то, с кем можно просыпаться рядом. Я никогда раньше не оставлял здесь никого на ночь. Как я и говорил Софии перед нашим приездом, это моё место, моя тихая гавань. Но я поймал себя на мысли, что хочу впустить её сюда. Я хочу поделиться с ней тем, чего никогда не испытывал ни с кем другим.

У меня и раньше были женщины, с которыми я пытался завязать серьёзные отношения. Однако они никогда не оставались здесь на ночь. До Софии я никогда ни с кем не просыпался рядом, до той первой ночи, когда она осталась в моей постели на курорте. Теперь мне трудно представить, что я снова проснусь один.

В глубине души я чувствую лёгкое беспокойство, которое напоминает мне о том, что у меня всё ещё есть вопросы. Несмотря на все объяснения, мне всё ещё кажется, что чего-то не хватает. Я хочу, чтобы она рассказала мне больше о своём прошлом и о том, как она стала такой, какая она есть. Но я понимаю, что это требует времени.

Я не сразу поверил ей и открылся. Я всё ещё очень мало рассказывал ей о себе, о своих желаниях и о том, каким вижу своё будущее… наше будущее сейчас. Я не привык делиться с кем-либо своими мыслями, планами и надеждами. В моей жизни нет никого, кому я мог бы доверить такие вещи, но глядя на свою спящую жену, я задаюсь вопросом, возможно ли, что сейчас я смогу это сделать. Может ли то, что началось как приказ моего отца, превратиться в нечто, чего я никогда не ожидал в своей жизни? Я никогда не позволял себе надеяться на это.

Она ворочается, издавая тихие, сонные звуки, и мне хочется присоединиться к ней в постели. Однако, с сожалением, я оставляю её, и её образ, свернувшись калачиком на моих простынях, с тёмными волосами, рассыпавшимися по подушке, продолжает преследовать меня, когда я спускаюсь вниз.

Я хватаю ключи, когда я остаюсь в своём пентхаусе, то предпочитаю садиться за руль сам и, сунув телефон в карман брюк от костюма, направляюсь к лифту, ведущему вниз, в гараж. Если я потороплюсь, то, возможно, успею выпить кофе перед встречей.

Мне повезло. В пятницу утром движение на выезде из города было не таким интенсивным, как я ожидал. Я зашёл в свою любимую кофейню как раз вовремя, чтобы увидеть, как постепенно уменьшается утренняя очередь. Это подняло мне настроение: похоже, день начинается хорошо, и я надеюсь, что так будет и дальше.

Я надеюсь, что мой отец прислушается ко мне и мы придумаем план, который будет работать для нас обоих, а не просто соответствовать его представлениям о том, как мы должны справиться с ситуацией.

Меня радует, что именно София является источником моего прекрасного настроения. Три дня, проведённые с ней в постели, после двух лет сексуальной депривации и бесконечного поиска развлечений, значительно улучшили моё настроение. Я даже улыбнулся молодой брюнетке, которая протянула мне мой чёрный кофе, оставив её заикаться и краснеть от смущения. А затем я вернулся к своему винтажному Porsche.

Дорога к особняку моего отца кажется мне такой знакомой, и, несмотря на все трудности, я чувствую, как напряжение немного спадает, когда возвращаюсь домой. Каким бы прекрасным ни был курорт, если не считать покушений на убийство, и каким бы идиллическим ни было уединение в комнате с Софией, я ощущаю, что вернулся туда, где моё место.

Утро в Майами уже жаркое, и солнце отражается от воды, когда я еду вдоль побережья. Я опускаю стекло, позволяя солёному воздуху обдувать меня. Мне приятно быть дома, несмотря на всё, что произошло на курорте.

Охрана моего отца сразу узнает мою машину, и ворота распахиваются при моём приближении. Я паркуюсь на своём обычном месте и захожу внутрь, кивая охранникам, стоящим у входа. В доме тихо, большая часть персонала держится особняком, когда мой отец не принимает гостей.

Как и ожидалось, я нахожу отца в его кабинете. Он сидит за массивным письменным столом, на котором разложены бумаги. Когда я вхожу, он поднимает голову, и его взгляд, несмотря на болезнь, которая медленно его одолевает, становится острым.

– Константин, – говорит он, указывая на стул напротив себя. – Садись.

Я повинуюсь и занимаю кожаное кресло. Я замечаю, как сильно повлияли на него последние несколько месяцев: его лицо стало более измождённым, чем когда я уходил, а морщинки вокруг глаз стали глубже. Но его взгляд, как всегда, пронзителен, и он внимательно изучает меня, пока я сажусь. Я чувствую, как напряжение снова охватывает мои плечи. Встречи с моим отцом никогда не бывают простыми, и он не всегда согласен с моим мнением. Ему нравится быть услышанным, а не слушать.

Он внимательно изучает меня, словно составляя мнение, о котором я пока не догадываюсь.

– Ты хорошо выглядишь, – наконец говорит он, откидываясь на спинку стула. – Медовый месяц прошёл для тебя удачно, несмотря на некоторые... трудности.

– Четыре покушения на мою жизнь – это не то, что я бы назвал осложнением, – отвечаю я холодно. – Насколько я понимаю, это объявление войны. Я почти удивлён, что ты решил дождаться моего возвращения домой, чтобы разобраться с Дженовезе и его людьми из Братвы.

Мой отец криво улыбается и хмыкает.

– Ну, ты жив, не так ли? И отчасти благодаря твоей милой жене. Думаю, теперь ты рад, что я выбрал её для тебя.

Я постукиваю пальцами по подлокотнику кресла, стараясь сдержать раздражение.

– Если бы не она, меня бы не было на курорте. – С каждым днём я всё больше привыкаю к мысли, что София – моя жена, но я не собираюсь говорить ему об этом. Последнее, чего я хочу, – это уступать ему в чём-либо.

Он не воспримет это как компромисс. Он воспримет это как проявление слабости.

Виктор снова что-то бормочет.

– Расскажи мне всё. С самого начала.

Я рассказываю отцу о событиях, которые произошли на курорте: об официанте с пистолетом, о гиде во время нашего похода, об Элии в нашем номере и, наконец, о змее, которая оказалась в нашей постели. Отец слушает меня без единого слова, и с каждым моим рассказом его лицо становится всё мрачнее.

По крайней мере, он рассержен из-за того, что его сын стал мишенью. Это, в основном, развеивает мои подозрения в том, что он мог быть как-то причастен к происходящему. Я не был полностью уверен, что он не устроил нападение Дженовезе и братвы Слакова на меня, чтобы создать видимость своей невиновности, а затем объявить им войну, выбрав другого наследника.

Это звучит драматично, но, как известно, криминальные семьи совершали гораздо более ужасные поступки.

– А как твоя жена? – Спрашивает он, когда я заканчиваю свой рассказ. – София? Как она со всем этим справилась?

Я делаю паузу, тщательно обдумывая свои слова.

– Она была… замечательной. Она не раз спасала мне жизнь. Она совсем не такая, как я ожидал.

– Так ты и сказал. – Его брови сходятся на переносице. – Объясни мне это ещё раз. – В его голосе звучат резкие, требовательные нотки, которые, как мне кажется, я понимаю. Мой отец не любит, когда его застают врасплох. Особенно ему не нравится, когда он не знает всех аспектов ситуации и ясно, что есть некоторые аспекты Софии, о которых он не подозревал, когда выбирал её в качестве моей невесты.

Я делаю паузу, ещё раз обдумывая, прежде чем заговорить.

– Она обучена. Хорошо обучена. Она может постоять за себя в бою, знает, как пользоваться оружием, и... – Я колеблюсь, раздумывая, стоило ли мне упоминать о роли Софии в допросе Элии раньше. Но теперь уже слишком поздно что-либо менять. – Она помогла мне допросить ту женщину, Элию. Она точно знала, что делала.

Брови моего отца слегка приподнимаются, что является единственным признаком его удивления.

– И как она это объяснила?

Я уже говорил ему об этом раньше. Интересно, это из-за возраста, или он просто хочет убедиться, что я не повторяю одно и то же дважды? В любом случае, мне не стоит напоминать ему о нашем предыдущем разговоре.

– Она рассказала мне, что отец учил её с ранних лет. Он брал её с собой на работу, учил драться и задавать вопросы людям, – говорю я, наклоняясь вперёд внимательно наблюдая за его реакцией. – Ты знал об этом, когда планировал наш брак?

Он усмехается в ответ.

– Конечно, нет, – говорит он, и это удивляет меня. Я ожидал, что он хотя бы соврёт. Виктор Абрамов известен тем, что не признаёт свою неправоту.

– Я, конечно, знал, что у её отца были связи с мафией, – продолжает он, – всё это было в её личном деле. Но, судя по тому, что я прочитал, она была идеальной леди. Получила образование за границей, изучала искусство, занималась благотворительностью. Ничего об этом... неженственном насилии, – он взмахивает рукой. – Я бы даже не подумал о ней, если бы знал об этом.

В моей груди поднимается волна негодования.

– Что ж, я рад, что ты выбрал её.

Отец вскидывает голову, его взгляд встречается с моим, отражая ту же растерянность, которую чувствую я. Я не хотел, чтобы эти слова вырвались у меня, но что-то внутри меня мгновенно восстало при мысли о том, что он совершил ошибку, выбрав Софию.

То, чего я раньше боялся, теперь стало тем, что я готов защищать.

– Она не похожа на других женщин, с которыми ты пытался меня познакомить, – продолжаю я, тщательно подбирая слова. – Она способная. Опасная.

Виктор приподнимает бровь.

– Не похоже, чтобы это тебя расстроило. – Он снова усмехается. – Конечно, нет. Ты бы предпочёл неподходящую невесту. И куда ты отвёз её, когда вернулся домой прошлой ночью? В свой пентхаус, а не сюда?

Я киваю.

– Она тебе небезразлична, – его острый взгляд не пропускает ни секунды. – Иначе ты бы привёз её сюда.

– Я уважаю её. И мне нравится её общество. – Моё сердце бешено колотится от этих мыслей. Неужели она мне небезразлична? Это нечто большее, чем просто вожделение? Эта мысль пугает меня. Любовь никогда не входила в мои планы. Но я могу представить себе будущее с Софией, чего раньше не мог. Будущее, которое мы создадим вместе, а не то, в котором я буду прятать её до тех пор, пока не придёт время для наследника, и притворяться, что её не существует.

– Опасная женщина – это не тот тип, который я хотел бы видеть рядом с тобой, Константин, – говорит мой отец, сузив глаза. – Влиятельному мужчине нужна покорная женщина. Такая, которая не будет вмешиваться в его дела и не доставит ему неприятностей.

– Она не доставит мне хлопот, – отвечаю я, но даже произнося это, не могу быть уверен. Я явно не знаю её достаточно хорошо. От Софии веет неприятностями, если быть честным. Но, кажется, именно такие неприятности заставляют меня испытывать возбуждение. И я никак не могу насытиться ею. По крайней мере, пока.

Я начинаю сомневаться, смогу ли когда-нибудь это сделать.

– Я мог бы расторгнуть брак, – задумчиво говорит мой отец, глядя на меня. – Обычно это не делается, но я могу подкупить нужных людей. Оформим соответствующие документы. Мы можем положить этому конец.

Мысль о том, что я могу потерять Софию, словно удар ножом между рёбер.

– Ни в коем случае, – выдавливаю я из себя, сжимая челюсти. – Она моя жена. И она доказала свою преданность, она подвергла себя риску, чтобы спасти меня. Я не собираюсь отказываться от своего брака.

Мой отец ворчит, и я уже привык к этому звуку, когда речь заходит обо мне и моём выборе.

– Ты не хотел её, а теперь хочешь. Теперь ты понимаешь, почему я не доверяю твоим идеям, Константин. Ты переменчивый.

Я не такой, и он это знает. За прошедшие годы ничего из того, что я хотел для «Братвы», не изменилось. Но одна вещь, эти сто восемьдесят, которые я сделал для своего брака, подорвали меня.

Именно этого я и боялся. И всё же... Я не сожалею об этом так, как, я знаю, должен был бы.

Мой отец меняет тему.

– Расскажи мне о женщине, которую ты отправил обратно, Элия кажется.

– Она утверждала, что была нанята доном Дженовезе, который работает с Братвой Слаковых. – Я наблюдаю, как лицо моего отца мрачнеет. – Я отправил её обратно с посланием.

– Я слышал. – Губы моего отца изгибаются в холодной улыбке. Он редко бывает доволен мной и редко показывает это, когда доволен. Но это один из тех редких случаев, когда я могу сказать, что он доволен. – Три пальца, обёрнутые в шёлк. Ясное заявление.

– Они должны понять, что нападение на меня, нападение на нас, будет иметь последствия. – Я откидываюсь на спинку стула, закидывая ногу на ногу. – Вопрос в том, что нам теперь делать?

– А я-то думал, ты хочешь отказаться от старых обычаев.

Я качаю головой, сжимая челюсти.

– Я хочу развиваться. Искать законные способы заработка. Уменьшить насилие. Но это не значит, что я против насилия, когда оно необходимо.

– Хм, – Виктор смотрит на меня. – Дженовезе всегда был амбициозен, но это даже для него слишком смело. А Слаковы... – Он качает головой. – Они ничто. Небольшая семья, пытающаяся подняться выше, объединившись с итальянцами.

– Они не остановятся на этих неудачных попытках, – говорю я. – Они попытаются снова.

– Да, – мой отец поворачивается ко мне. – Вот почему мы должны нанести удар первыми.

Я приподнимаю бровь.

– Что ты предлагаешь?

– Встречу. С Дженовезе и Слаковым. – Он откидывается на спинку стула. – Мы пригласим их сюда под предлогом обсуждения территории. Предложим мир.

– А потом? – Я хмурюсь.

Улыбка моего отца холодна.

– А потом мы напомним им, почему Братва Абрамовых правит Майами уже три поколения.

– Ты думаешь, они попадутся на это? Разве они не поймут, что это ловушка?

– Высокомерие часто граничит с глупостью. Дженовезе, похоже, достаточно самоуверен, чтобы думать, что может сместить моего наследника. Он будет уверен, что я готов поговорить с ним как мужчина с мужчиной, даже после всего произошедшего. Он решит, что напугал нас.

Я киваю. На этот раз у нас с отцом нет особых разногласий. Я не уверен, что это сработает, но если это так, то даст нам значительное преимущество. Это позволит Дженовезе и патриарху Слакову оказаться на нашей территории.

– Когда?

– Через неделю. Я пришлю Дамиана, чтобы он всё подготовил.

– Конечно. – Я киваю. – У меня нет никаких сомнений на этот счёт.

– Хорошо. – Он перекладывает какие-то бумаги на своём столе, очевидно, собираясь продолжить. – Теперь, что касается поставки, которая поступит на следующей неделе...

Я беру папку и, открыв её, погружаюсь в мир документов. В течение следующего часа мы обсуждаем текущие дела: поставки, территории, платежи. Этот привычный ритм работы почти успокаивает после хаоса прошлой недели. Как обычно, решения моего отца расходятся с моими взглядами, но сегодня я не в настроении спорить. Я уже давно перестал надеяться, что смогу переубедить его и заставить согласиться со мной. Однако это признание не делает нашу встречу ни более лёгкой, ни менее напряжённой.

Покинув отцовский особняк, я направляюсь в спортзал, чтобы избавиться от нарастающего разочарования. Его скептицизм, угроза, исходящая от Дженовезе и Слаковых, и постоянное напряжение между нами из-за будущего нашей семьи, всё это давит на меня тяжёлым грузом. Тот факт, что он не был осведомлён о более опасных наклонностях Софии, также не облегчает мою ношу.

Я сосредоточенно сжимаю кулаки, готовясь нанести удар по тяжёлому мешку, и с каждым движением вкладываю в него всю свою силу. Этот ритм помогает мне очистить мысли и сосредоточиться, а на лбу выступают капельки пота. Я выполняю свою обычную тренировку: отжимаюсь, занимаюсь кардио и больше работаю с мешком, прилагая больше усилий, чем обычно.

Пока я тренируюсь, мои мысли невольно возвращаются к Софии. Я вспоминаю, как она ощущалась подо мной прошлой ночью, как её тело нежно прижималось к моему в бассейне, а её крики эхом разносились по палубе. Я представляю её сегодня утром, когда проснулся и увидел её, запутавшуюся в моих простынях, с тёмными волосами, разметавшимися по моей подушке.

После двух лет воздержания я с трудом удержался от того, чтобы не прикоснуться к ней. Этот переход был настолько резким и неожиданным, что мне не по себе, несмотря на огромное удовольствие, которое я получаю от этих отношений. Мой самоконтроль всегда был моей самой сильной стороной, тем, что отличало меня от других мужчин в этом мире, которые следуют своим низменным желаниям. Однако с Софией этот контроль полностью разрушился.

Я тяжело дышу, выполняя очередной комплекс упражнений по жиму лёжа, мои мышцы груди и рук горят от напряжения. Часть меня хочет прервать эту тренировку, вернуться в пентхаус и избавиться от своего разочарования гораздо более приятным способом. Снова почувствовать тело Софии рядом с собой, раствориться в ней. Но даже я понимаю, что это уже слишком. Ей необходим отдых, а мне нужно привести свои мысли в порядок. Эта одержимость, а если быть честным с самим собой, это именно то, чем она является, не свойственна мне. Она опасна и отвлекает. Однако, кажется, я не в силах с ней бороться.

Вместо того чтобы вернуться в пентхаус, где, как я знаю, меня будет отвлекать жена, я направляюсь в офис, который снимаю в высотном здании. Там я погружаюсь в бумажную работу и другие обязанности, которые забросил на неделю, чтобы поехать в Серенгети со своей молодой женой. Когда солнце начинает садиться, я собираю вещи и возвращаюсь к своему припаркованному «Порше», чтобы отправиться домой.

Я чувствую приятную боль после тренировки, и мой разум также немного успокоился. Физическая нагрузка и умственная работа ослабили моё раздражение, хотя и не устранила его полностью.

Когда я выхожу из лифта и открываю входную дверь, меня встречает невероятная картина: София, одетая в чёрную кожаную юбку до бёдер с диагональной оборкой по подолу и изумрудно-зелёный шёлковый топ без рукавов. Её волосы собраны в пучок на затылке, а ноги обуты в высокие каблуки с ремешками.

Она стоит возле длинного стола у левого окна, в центре которого горят свечи, обрамляя витрину с блюдами и напитками.

София с улыбкой смотрит на меня, а я замираю, поражённый этим зрелищем, в которое до сих пор не могу поверить.

– Добро пожаловать домой, Константин, – произносит она.

18

КОНСТАНТИН

Я удивлённо моргаю, глядя на неё, и не могу понять, что именно мне следует искать в первую очередь. В свете свечей она кажется мне словно видение, и наконец до меня доносится аромат еды. Я предполагаю, что это стейк с креветками, и, подойдя к столу, замечаю, что именно это блюдо нам и подали. Кроме того, на столе есть салат, заправленный крошеным сыром, сухофруктами и сливочным соусом винегрет. На напитки я обращаю внимание позже, для неё это бокал вина, а для меня, что-то похожее на ромовый коктейль.

– Что всё это значит? – Спрашиваю я, приподняв бровь. – Ты умеешь готовить? – Я осматриваю кухню, но не вижу никаких признаков того, что ею пользовались. Это случается редко. У меня есть полный набор кухонной утвари и блюд, самых лучших, какие только можно купить за деньги, но за всё время, что я здесь живу, я, наверное, использовала их всего дважды.

София смеётся, направляясь ко мне. Её каблучки приятно цокают по деревянному полу, и когда она обнимает меня за шею, обдавая ароматом своих духов, я думаю только о том, что мог бы к этому привыкнуть.

– Ни в коем случае, – говорит она, и в её голосе звучит смех. – Я заказала еду на вынос из ресторана «Ла Мер». Признаюсь, я всё-таки приготовила коктейль. Заглянула в твой бар и воспользовалась ингредиентами. – Она игриво поджимает губы. – Простишь меня?

– Не за что прощать. – Я наклоняюсь, обнимаю её за талию и нежно целую. Всё это кажется таким необычным, когда возвращаешься домой к любимой жене, с готовой едой и напитками. Я не настолько наивен, чтобы полагать, что такая женщина, как София, будет делать это каждый вечер. Но сегодня…

Едва заметное касание наших губ, и я чувствую, как мой член начинает подрагивать, уже готовый к действию. София выгибается навстречу мне, ненадолго углубляя поцелуй, и тихо смеётся, ощущая, как моя растущая эрекция прижимается к её лону.

– Ещё нет, – дразнит она. – Сначала ужин. – Она освобождается из моих объятий и обращает свой взгляд на блюда на столе.

– Я подумала, что после всего, что произошло на курорте, мы заслужили что-то особенное для нашей первой ночи после возвращения. Но я не хотела никуда идти.

Не в силах сопротивляться, я наклоняюсь и ловлю её губы своими. На вкус она как сладкое вино, должно быть, она уже выпила бокал. Когда я отстраняюсь, её щёки пылают.

– Спасибо, – бормочу я, и это действительно так.

София уже разложила всё по тарелкам. Мы садимся, она слева от меня, так, чтобы она тоже могла любоваться видом на океан из окна. Я смотрю на идеально приготовленное блюдо, стоящее перед нами. Стейк с прожаркой, беарнский соус, креветки и гребешки, обжаренные в чесночном масле, хрустящий салат и гарнир из спаржи, идеально приготовленной на гриле.

Она тянется к своему бокалу с вином и делает глоток.

– Как прошла твоя встреча с отцом?

Я обдумываю, как много ей рассказать.

– Напряженно, – наконец признаю я. – Он хочет встретиться с Дженовезе и Слаковым. Расставить ловушку.

Она слегка приподнимает бровь.

– Это звучит рискованно.

– Да, это так. Но это необходимо. – Я откусываю кусочек идеально приготовленного стейка. – Это редкий случай, когда мы сходимся во мнениях, хотя я не так уверен, как он, что они клюнут на нашу наживку. Но мы скоро увидим. Он посылает своего помощника, Дамиана, чтобы организовать встречу. Если они откажутся, мы рассмотрим другие варианты. – София кивает, откусывая кусочек салата, её лицо задумчивое. – Когда состоится эта встреча?

– Через неделю. Если они согласятся. – Я издаю довольный звук, откусывая кусочек морского гребешка. – Ммм. Я и забыл, насколько хорош «Ла Мер». На самом деле, я давно не ужинал в ресторанах, ещё до медового месяца. Обычно я заказываю еду навынос, но ничего подобного.

София улыбается.

– Что ж, я рада, что подумала об этом. – Она ненадолго замолкает. – Стоит ли нам беспокоиться о нападении? Учитывая, что встреча уже запланирована?

Я качаю головой.

– Не думаю. По крайней мере, если они согласятся на встречу. Мы всё равно будем осторожны. Но я считаю, что они не рискнут предпринять что-то ещё так скоро здесь, в Майами. Они будут ждать нашего ответа, особенно после того, что мы сделали с Элией. – Я протягиваю руку и касаюсь её ладони. – Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

София приподнимает бровь.

– Я могу сама о себе позаботиться, – говорит она с ухмылкой, и я хихикаю.

– О, я знаю, – отвечаю я, на мгновение переплетая свои пальцы с её. – Веришь или нет, но это одна из тех чёрт, которые мне в тебе нравятся.

После этого наш разговор становится непринуждённым. Мы не обсуждаем ничего серьёзного, только город, места, которые ей нравятся, и те, которые она ещё не успела посетить, а также музыку, которая нравится нам обоим. Это кажется... обычным. Как будто мы просто пара, ужинающая вместе, а не наследник криминальной империи и его таинственная жена.

В этот момент, когда в её глазах отражается свет свечей, а за окнами расстилается ночь Майами, София ощущается для меня как убежище. Ярким пятном в жизни, которая для меня часто была тёмной и лишённой особого освещения. Я ловлю себя на том, что смеюсь больше, чем когда-либо за последние годы, искренне наслаждаясь её обществом. Я чувствую… У меня сжимается грудь, когда я пытаюсь выразить словами то, что чувствую. Но несмотря на то, что я никогда не испытывал этого раньше, я знаю, что это такое.

Я влюбляюсь в свою жену. И мне кажется, это… неизбежным. Как будто, что бы я ни делал, эта женщина всё равно каким-то образом нашла бы ко мне дорогу. Не похоже, что мой отец был ответственен за то, что мы встретились, хотя такова реальность. Это похоже на что-то другое. Слово «судьба» не выходит у меня из головы, и неважно, насколько глупо я себя чувствую, думая об этом.

Она не похожа ни на одну другую женщину, которую я встречал раньше: красивая, смелая, талантливая и сильная. Она идеально мне подходит. Она не боится темноты, крови или насилия. У неё острый ум и высокий интеллект. В постели мы словно две искры, готовые разгореться. Я никогда не думал, что такая женщина, как она, сможет стать моей спутницей.

Я откладываю вилку, мой аппетит к еде исчезает, уступая место чему-то другому, чего я больше не могу отрицать. Весь день я твердил себе, что должен контролировать своё желание, погасить этот дикий огонь, который я испытываю к ней. Но сейчас, окружённый её ароматом, смехом и звуком её голоса, я чувствую себя как умирающий с голоду несмотря на то, что только что поел.

Я встаю, и София удивлённо смотрит на меня. Прежде чем она успевает произнести хоть слово, я протягиваю руку, обнимаю её сзади за шею, а другой сжимаю её локоть, поднимая на ноги, и притягиваю её губы к своим.

Её вилка с тихим звоном падает на стол, и она, задыхаясь, приближается к моим губам. Её губы приоткрываются, и я могу в полной мере насладиться её ароматом. Мой язык нежно касается её языка, словно пробуя вино, и я, не в силах сдержать стон, подхватываю её на руки.

Пронося мимо наших блюд, я несу её к пустому концу стола и осторожно сажаю на край.

– Константин, еда... – выдыхает она, когда я прерываю поцелуй. Я качаю головой:

– С меня хватит ужина. Я готов приступить к десерту.

Её глаза расширяются, губы приоткрываются, и она хватается за край стола. Я наклоняюсь, подтягиваю её попку к краю и задираю юбку на бёдра.

Когда обтягивающая кожа доходит до её бёдер, я провожу руками по внутренней стороне, широко разводя её ноги. София издаёт тихий, задыхающийся стон.

– Прямо здесь? – Выдыхает она, и я наклоняюсь, запуская пальцы в кружево её трусиков. Стягиваю их вниз по бёдрам.

– Прямо здесь, – подтверждаю я и, скомкав её трусики в руке, засовываю их в карман. Я уверен, что позже они мне пригодятся, хотя прямо сейчас мысль о том, чтобы трахнуть себя рукой, когда передо мной тёплая, влажная, идеальная киска, кажется невозможной. – Я хочу попробовать тебя на вкус.

София стонет, запрокидывая голову, когда я провожу губами по её уже влажным складочкам.

– Ты уже влажная для меня, волчица, – рычу я, и она тихо смеётся в ответ.

– Я стала влажной, как только ты поцеловал меня, – признаётся она, задыхаясь.

– Хорошо, – говорю я, проводя языком между её складочками, раздвигая их большими пальцами, пока не добираюсь до центра. Там я начинаю кружить языком вокруг её клитора. Она издаёт беспомощный стон, откидываясь назад, её руки сжимают край стола, а ноги обхватывают мои плечи. Я зарываюсь в неё лицом, поглощая её, как самый сладкий десерт. На вкус она как мёд на моём языке, её возбуждение скользкое и текучее, когда я втягиваю её клитор в свои губы, посасывая и проводя по нему кончиком языка, пока у неё не перехватывает дыхание.

Она вскрикивает, когда я приближаю её к краю, её спина выгибается, бёдра прижимаются к моему рту, и она теряет контроль. Мой член становится твёрдым, как железо, и упирается в ширинку, пульсируя от желания оказаться внутри неё, но я полностью сосредоточен на её удовольствии и оргазме.

– Константин! – Выкрикивает она, выгибая спину, и я чувствую, как её тело сокращается, ощущаю её оргазм, когда она издаёт прерывистый стон, а бёдра дёргаются в конвульсиях. Я посасываю её клитор, растягивая удовольствие так долго, как только могу, задыхаясь от собственного возбуждения, когда она жёстко кончает на мой язык.

Когда я чувствую, что она начинает расслабляться, я встаю и тянусь за салфеткой, чтобы вытереть свои мокрые губы и подбородок. София начинает тянуться ко мне, её взгляд прикован к толстой, твёрдой выпуклости на моих брюках, но я качаю головой, отталкивая её.

Почему-то мне хочется продлить этот момент. Насладиться ощущением возбуждения, жаждой близости с ней. Отчасти это связано с тем, что я пытаюсь вернуть контроль над своими желаниями, но в основном потому, что я просто не хочу, чтобы это заканчивалось. В данный момент я жажду возбуждения больше, чем оргазма. Мне нужно то наслаждение, которое дарит мне София, то страстное желание, что охватывает меня.

– Мы идём гулять, – решительно говорю я ей, беря за руку и помогая встать со стола. София моргает, глядя на меня, и тянется, чтобы поправить юбку и стянуть её с бёдер.

– Куда? И... – она бросает взгляд на мои брюки, в карман которых я положил её трусики. – Мне нужно чистое нижнее бельё.

– В один из моих ночных клубов. Я хочу показать тебе один из бизнесов Абрамова. И нет, ты этого не сделаешь, – решительно говорю я ей, привлекая к себе. Она тихо вздыхает, когда её тело касается моего, и она ощущает, как я твердею. – Ты выйдешь на улицу прямо так, без трусиков. Я хочу, чтобы твоя киска была влажной всю ночь и была доступна для меня, когда я пожелаю. И… пока нет. – На мгновение я подставляю себя под её прикосновение, наслаждаясь сладкой пыткой ощущать, как её ладонь прижимается ко мне сквозь слои одежды, прежде чем оттолкнуть её руку. – Впереди ещё много ночи. Я буду внутри тебя до конца, София. Но сейчас я хочу насладиться тем, как сильно ты меня возбуждаешь.

Она издаёт ещё один тихий прерывистый стон, и когда она наклоняется, чтобы поцеловать меня, мой член пульсирует от осознания того, что она может ощутить свой вкус на моих губах.

– Пойдём. – Я прерываю поцелуй и веду её к двери.

Ночь в Майами – это настоящий праздник, наполненный теплом и солёным бризом с океана. Пока мы с Софией едем в центр города к одному из моих клубов, «Фламинго», воздух вокруг нас становится густым и сладким, словно сироп.