Текст книги "Страна василисков (СИ)"

Автор книги: Люси Сорью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Земляне. – прошептал Лефрансуа так, что я едва расслышал его сквозь гудение меча. – Это были земляне.

* * *

– Это невозможно. – потрясенно проговорила Фудзисаки. – Землян разгромили пятьдесят лет назад. Они капитулировали.

– Не все. – тихо произнёс Лефрансуа. – Далеко не все. Многим удалось скрыться. За неизвестными прыжковыми точками, в неизведанных мирах. Мы никогда всерьёз не занимались исследованием новых точек после Второй Солнечной. А земляне выжидали там. Всё это время. Ждали своего часа. Своего возмездия.

Земляне, подумал я. Лефрансуа рассказывает мне о землянах. Земная Империя капитулировала и была уничтожена, её пепел – развеян по ветру, а армии и космические корабли – сокрушены и переданы победителям. Земная Империя стала одной из многих мрачных страниц истории – и одной из самых ужасных. Но ничего более.

Теперь Лефрансуа утверждает, что это не так.

– Они перехватили нас в одном прыжке от Дельмарвы. – продолжал Лефрансуа. – Эсминец или крейсер, я не знаю, но они караулили у самой прыжковой точки. Не похожий ни на один корабль ни ОВД, ни Альянса – мы сначала и подумали, что это какой-то новый корабль ОВД. – он умолк, опустив глаза. – Мы ошибались.

– Допустим. – процедил я. – Допустим, я верю в то, что вы рассказываете. Но чего хотят ваши земляне? Как с этим связаны вы?

– Они хотят возмездия, инспектор. – сказал Лефрансуа. – Неужели вы не понимаете? Мы не обнаружили ни следа многих подразделений земных войск в конце войны, полвека тому назад. Их посчитали пропавшими без вести или уничтоженными. Даже «Худ» – единственный корабль землян, вырвавшийся с Земли после нашего вторжения. Мы просто потеряли его след. И не стали искать.

– И они скрывались? – спросила Жюстина. – Там… где бы вы ни говорили?

– Они были очень хорошо осведомлены о происходящем здесь. – глухо ответил Лефрансуа. – Так они нас и перехватили. Мы не были на Дельмарве, инспектор. Мы должны были стать орудием их мести. – его плечи задрожали, нервно задёргалась щека. – Мы им стали.

– Война закончена. – проговорил я. – Почему?

– Оглянитесь вокруг. – негромко проговорил Лефрансуа. – Мы победили. Они проиграли. Потеряли Землю. Потеряли будущее, дарованное им по праву. Этого достаточно.

– И вы, – процедил я, – стали им помогать.

– У нас не было выбора! – вдруг крикнул Лефрансуа. – Не было! Вы думаете, я не отказывался?! Они убили половину моих людей – просто так, на моих глазах!!! Убили, чтобы продемонстрировать мне своего «василиска»!! Чтобы показать, на что готовы пойти ради мести!!

– А я-то думала, вы солдат. – с отвращением бросила Фудзисаки. Её рука сжалась на ложе «Фёдоров Автомата».

– Я БЫЛ СОЛДАТОМ!! – заорал Лефрансуа, рванувшись к ней; бойцы СПОР удержали его. – Тридцать лет я прослужил Луне-Лагранжу, госпожа Фудзисаки!! Но никогда – НИКОГДА!!! – я не был самоубийцей!!! Я видел «василиска», вы понимаете?! Через автоцензор! Мне было дано понять, что меня пощадили! Оставили в живых! Я лежал там, на полу, захлёбываясь блевотиной, но у них не дрогнул ни один мускул! Что мне было делать?! Отказаться?! Умереть?!

– Да. – холодно сказал я, изо всех сил стараясь скрыть переполнявшие меня злость и презрение к селениту. – Лучше бы вы умерли.

Взгляд Лефрансуа затравленно метнулся ко мне.

– Вам легко говорить. – дрожащим голосом заговорил он. – Вам легко говорить, инспектор Штайнер. Вы прячетесь за спинами женщин, вас всячески оберегают, вы – живое украшение для дома и офиса. Вы не были там, Штайнер. Вы никогда не видели, как сотня человек умирает просто так, от изображения на экране. Вы не знаете. – его голос опять сорвался на крик. – ВЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТЕ!!!

Я ударил его рукоятью меча.

Лефрансуа отшатнулся назад, упав на руки державшим его бойцам. Его плечи часто тряслись, тощая грудь дрожала. На его лице расплывался красный след от удара.

– Благодарите своего бога, господин Лефрансуа, – прошипел я. – Благодарите за то, что я не стал марать об вас руки. Вы хуже любого преступника. Вы предатель.

Меня всего трясло. Пойти на сговор со злейшими врагами? Врагами, которые травили нервно-паралитическим газом орбиталища? Ссылали людей на неосвоенные планеты и отправляли их в лагеря смерти? С врагами, которые никогда не скрывали своих намерений поставить всю Вселенную на колени – только за то, что Вселенную заселяли не земляне?

– Господин Лефрансуа. – произнёс ледяной голос над моим плечом. – Посмотрите на меня, господин Лефрансуа.

Селенит нерешительно поднял голову, то и дело затравленно стреляя взглядом по сторонам. Я непроизвольно отступил на шаг, опустив занесённую руку с мечом.

Я солгал. Ещё мгновение назад я больше всего в жизни хотел убить Лефрансуа.

– Вы совершили непоправимую ошибку, господин Лефрансуа. – всё тем же ледяным тоном продолжала Минадзуки. Она смотрела на Лефрансуа сверху вниз, сложив руки под грудью; её лицо было непроницаемой маской. – И только потому, что вы, возможно, совершили её против своей воли, я готова дать вам шанс. Ваш последний шанс, господин Лефрансуа.

– Ч-ч-что в-вы х-хотите? – сипло спросил он.

– Всё, господин Лефрансуа. – произнесла Минадзуки. – Вы расскажете нам всё.

Это не было вопросом.

Лефрансуа нерешительно кивнул – дёрнул подбородком, всё ещё глядя куда-то над плечом Минадзуки, поверх шеренги СПОР.

– Какую задачу отвели вам?

– Подготовить плацдарм. – негромко проговорил он. – Нам позволили прибыть сюда месяц назад, на грузовом корабле. Мы вышли на связь с главным офисом «Дифенс Солюшенс», сообщили им нашу легенду. Они отправили нас сюда – на отдых и присматривать за их новыми приобретениями. Другая половина моих подчинённых якобы осталась на Дельмарве. – он сглотнул. – Они ничего не заподозрили.

– Плацдарм. Что вы имеете в виду под плацдармом?

– Мы должны были подготовиться к прибытию исполнителя. Войти в контакт с назначенными лицами. Чтобы когда он прибыл, всё было готово к выполнению его задачи.

– Его? – проронила Минадзуки.

– Исполнителя. Карающей длани землян. Никто из нас не знал его имени. – покачал головой Лефрансуа. – Он прибыл неделю назад. Почти незамеченным.

– Зачем, Лефрансуа? Что он должен сделать?

– Убить вашего премьер-министра. – проговорил Лефрансуа. За моей спиной послышались удивлённые возгласы. Бойцы СПОР беспокойно заозирались. – С помощью «василиска». Достаточно будет одного взгляда, чтобы Сатурнианская Гегемония осталась без главы государства, и никаких следов. Будут назначены досрочные выборы; Гегемония ослабнет, её внимание будет направлено вовнутрь. Её позиция пошатнётся. Подходящий момент для действия. Но сначала надо было замести следы.

– Вишневецкая. – сказала Минадзуки. – Сэкигахара. Что вам о них известно?

– Я не знал их имён, я не солгал. Я знал, что наши расчёты идут через казначея, но не знал, кто она такая.

– Ваши назначенные лица – из Конституционной партии Сатурнианской Гегемонии?

– Да. – ответил Лефрансуа. – Я знаю их имена… некоторых. Госпожа Коноикэ, и она упоминала некую госпожу Малкину… но я не знаю ни кто они такие, ни какие должности они занимают. Госпожа Коноикэ говорила про «нашу казначея»…

– Марина Николь Коноикэ, начальница службы внутренней безопасности Конституционной партии. – произнесла Минадзуки. – Мы знаем, кто она, господин Лефрансуа. Продолжайте.

– Да… Он пришёл к нам. Ночью. Потребовал от нас доступа к складу. Мы дали его, и он взял меч.

– Кто он? Опишите его.

– Я видел его всего раз. Он был в сером… доспехе или скафандре, я не уверен точно. Без шлема: седые волосы, именно седые, синие глаза. Пронзительно-синие, будто искусственные. Голос с металлическими нотками. У него был протез вместо нижней челюсти… вместо шеи. Шлем садился на него, как влитой.

– Как он планировал совершить убийство?

– Получить доступ к устройству. Во время выступления. Любому, в которое может посмотреть премьер-министр. Одного взгляда будет достаточно.

– Но в него могут посмотреть другие. – не выдержала Жюстина. Минадзуки глянула на неё, не поворачивая головы; на её лице не дрогнул ни один мускул, но упрёк был только более явственным. – Другие люди… из свиты его превосходительства, из аудитории… это десятки жертв. Если не сотни!

– Вы думаете, инспектор, – горько проговорил Лефрансуа, – что это его интересовало? Он ненавидит всех нас. Искренне ненавидит. Что для него лишние сто мёртвых космоноидов?

– Когда? – прервала его Минадзуки.

– Завтра с утра, во время выступления.

– Где?

– В Доме Промышленности. Я не знаю, я только видел фотографии… но ему нужно находиться поблизости во время передачи «василиска». Чтобы удостовериться, что тот сработал.

– О боги. – тихо сказала Канако.

Премьер-министр Кисараги-Эрлих должен был выступать в Домпроме – месте, откуда Министерство общего машиностроения когда-то руководило строительством орбиталищ. Домпром был символом – символом единения и превосходства, восстания из пепла, символом новой эпохи и новой Сатурнианской Гегемонии. Выступление там премьер-министра, первого гражданина Гегемонии, было символом и данью символу одновременно.

Лучшего места для покушения было не найти.

– Где он сейчас? – спросила Минадзуки; она даже и бровью не повела.

– Я не знаю. Правда, не знаю! – вскрикнул Лефрансуа. – Он никогда сюда не возвращался, он только передавал приказы…

– И вы им подчинялись? Вы были здесь целый месяц, господин Лефрансуа. Почему вы сразу не сообщили компетентным органам?

– Потому что у нас была соглядатай. – тихо сказал Лефрансуа. – Она по-настоящему и руководила нашей частью операции. Она вела все переговоры с Конституционной партией; я только присутствовал при этом. И она исчезла. Я не знаю, где она.

– Лукреция Юмэй Фаулер. – произнёс я. – Верно?

Лефрансуа кивнул, упорно избегая встречаться со мной взглядом. Но я уже не обращал на него внимания.

Вместо этого я посмотрел на свою левую руку, недвижно лежавшую на перевязи. Забинтованное плечо, скрытое блузой; рваный рукав плаща, свисавший вниз.

Плечо. Пальцы Фаулер, касавшиеся моего левого плеча. Голос, мягкий и мелодичный, будто слегка печальный. Пальцы на том же плече, куда едва не пришлась первая пуля. И мне очень повезло, что она прошла вскользь.

– Жучок. – сказал я. – Она посадила мне на плечо какую-то метку. Тогда, на складе. – я снова глянул на Лефрансуа; селенит будто съежился. – Вы отряхивали руки. Перед нашим осмотром оружейного склада.

– Да. – выдохнул Лефрансуа. – Один из нас должен был поставить на вас метку. Она решила сделать это сама.

– Почему?

– Фаулер сразу поняла, что вы знаете. Она знала, что полиция расследует убийства. Когда вы появились здесь – со взводом полицейских, больше того – она решила, что вы каким-то образом узнали о нас. Она решила вас устранить.

– Когда она исчезла? – прервал я. Это было важнее всего.

– Вчера. После вашей проверки, после прибытия полиции. Здесь было много людей, и она просто исчезла. – он уронил голову на грудь. – Я не знаю, когда точно.

– И она может быть где угодно. – прокомментировала Фудзисаки. – Прекрасно.

– Вы знали об исчезновении оружия с вашего склада? – вновь заговорила Минадзуки. Лефрансуа дёрнул головой. – Смотрите на меня, господин Лефрансуа. – он рывком вскинул голову, повинуясь приказу. – Да или нет?

– Нет, – выговорил он. – Нет, я не знал. Меня никто не поставил в известность. Я не принимал решений, только делал то, что мне приказывали. Что мне приказывала Фаулер.

– Вы знали об исчезновении боевых роботов с вашего склада в Порту?

– Нет, я не знал. Но я догадывался, что оружие исчезло не просто так.

– Откуда эти роботы? Они тоже часть вашего задания?

– Нет! Их приобрела «Дифенс Солюшенс» у ваших производителей, с разрешения вашего Министерства обороны, для Дельмарвы. Там ограниченный контингент, даже без… без моего подразделения. – слова дались ему с трудом. – Роботы значительно усилили бы его. Видимо, Фаулер – или исполнитель – решили ими воспользоваться.

– Где агент землян держал «василиска»?

– Я не знаю. Правда, не знаю! На отдельном носителе, скорее всего… меня не посвящали в такие подробности. – сбивчиво проговорил Лефрансуа. Его губы мелко задрожали. – Я знал, что он делает – я видел «василиска» собственными глазами! Но я не знал никаких деталей!

Минадзуки глянула на меня, словно ожидая одобрения, и я кивнул. Она слегка наклонила голову в ответ.

Её рука нырнула за отворот плаща. Лефрансуа остолбенело уставился на блестнувший рубиновым герб ГСБ.

– Задержать его. – приказала Минадзуки. – Задержать всех сотрудников «Дифенс Солюшенс». Изъять все документы и носители.

– Слушаюсь, госпожа советник! – ответила Селезнёва и обернулась к своим бойцам: – Рота, исполнять!

Колонна СПОР рассыпалась на глазах, устремляясь к зданию административного корпуса. Лефрансуа уложили лицом в землю, и одна из бойцов обыскивала его. Селенит не сопротивлялся.

Мне было противно даже смотреть на него.

Меч в опущенной руке всё ещё тихо гудел в воздухе – я так и не выключил его. Движение пальца, и гудение затихло.

– Теперь я точно должна сообщить об этом. – сказала Минадзуки; ледяная маска рассыпалась, и её лицо вновь ожило – и показалось невероятно усталым. – Имеет место угроза национальной безопасности. Госпожа капитан, – она обернулась к Селезнёвой, – мне понадобится ваше участие до тех пор, пока не прибудут сотрудники ГСБ.

– Разумеется, госпожа советник. – кивнула Канако.

Минадзуки чуть наклонила голову и обернулась ко мне.

– Похоже, нам придётся расстаться. – сказала она. В её голосе послышалось сожаление.

– Похоже на то, – ответила за меня подошедшая Жюстина; она мягко, но уверенно взяла меня за локоть. – Нам тоже неплохо было бы доложить о том, чем мы тут занимались… – она вздохнула. – Шеф будет просто в восторге.

– Она и так должна быть в восторге. – сухо заметил я. – Сутки напролёт…

– Дальнейшие решения, надеюсь, будут приняты до вечера. – сообщила Минадзуки. – Так что, возможно, мы ещё увидимся. – её губы тронула улыбка. – До свидания, господин Штайнер.

– До свидания. – проговорил я. – И спасибо.

Минадзуки снова склонила голову, пряча улыбку.

– Госпожа Фудзисаки, – сказала она и протянула Жюстине руку. – Рада была познакомиться.

– Взаимно. – ответила Жюстина. – Спасибо.

– За что? – Минадзуки приподняла бровь. Но, похоже, она уже знала ответ.

– За то, что присмотрели за ним. – Фудзисаки пихнула меня локтём в бок; я покачнулся. Минадзуки заулыбалась ещё шире.

Наши взгляды встретились в последний раз, и Минадзуки развернулась и зашагала прочь. Я смотрел ей вслед, пока подол её чёрного плаща не мелькнул за носом перегораживавшего ворота БТРа – и не исчез без следа.

– А она симпатичная, – протянула Жюстина.

С улицы раздался приглушённый гул вентилятора, и «Накацукаса» взлетела в небо, блестнув медными бортами, и устремилась вдаль. В следующий момент люфтмобиль был уже неразличимой точкой в пасмурном небе над Дэдзимой.

– А ещё нам нужна машина. – закончила Фудзисаки и оглянулась на меня. – Ты так и будешь ходить с этим мечом, Штайнер?

Я недоумённо моргнул и глянул вниз, на лезвие в опущенной руке. Рукоять лежала в моей ладони, будто влитая. Режущая кромка отливала голубым; на мгновение я поймал в ней свое отражение – неразличимую тёмную фигуру, возвышавшуюся напротив серого неба.

– Ну разумеется. – только и сказал я. – А что ещё мне предъявлять вместо отчёта о проделанной работе?

Фудзисаки усмехнулась. Её рука невзначай тронула свисавший с плеча «Фёдоров Автомат».

Капрал Маликова шагнула вперед и протянула мне ножны.

* * *

Лифт в Титан-Орбитальный оказался забит бронетехникой.

Люфтмобиль, который Фудзисаки реквизировала в интересах закона, сиротливо жался к краю транспортной платформы, сплошь заставленной бронетранспортёрами Гвардии. Тёмно-зелёные машины, принайтованные к платформе за колёса, хранили молчание; но всё же меня не покидало чувство, что они следят за нами. По сравнению с БТР люфтмобиль – тёмно-синяя накаямовская «Аспера» восемьдесят шестого года – казался совсем крошечным.

Эрхард и Тидзимацу предлагали нас подбросить, но Жюстина отказалась. Да и я, глядя на их служебную машину, с тоской вспоминал наш погибший «Муракумо».

– Как на войну собрались. – сказала Жюстина, глядя на стоящие вокруг бронемашины. Лифт ускорялся, устремляясь вниз по шахте; горевшие вдоль стен светильники яркими пятнами отражались на стёклах салона.

– Почему «как»? – хмуро заметил я, глядя в окно. Ближайший к нам БТР венчала развёрнутая назад башенка с торчавшим из неё широким стволом – точь-в-точь как у бронетранспортёров СПОР, с которыми мы только что расстались. – Это и будет война, Жюст. Маленькая такая войнушка. Еремеев говорил, что там наверху целый корабль Гвардии.

– Спрашивается, и зачем здесь мы. – хмыкнула Фудзисаки. – С городовыми заодно… – её взгляд упал на меч, лежавший у меня на коленях. Огни дисплеев приборной панели отражались на чёрной поверхности ножен. – Собираешься таскать его с собой?

– А ты собираешься сдавать «Автомат» обратно? – вместо ответа спросил я, кивнув на заднее сидение: «Фёдоров Автомат» лежал там, и светильники лифтовой шахты то и дело отчёркивали широкие белые полосы на его тёмно-коричневом, под дерево, прикладе.

Копия первого в мире автомата, стреляющая боевыми кинетическими пулями. Чтобы придумать и собрать такую штуку, требовался действительно неординарный склад ума. Чтобы применить такую штуку по назначению, потребовалась Фудзисаки – с её безграничным багажом познаний обо всём, у чего есть ствол и спусковой крючок. Другой и в голову не пришло бы потребовать такую неэргономичную и неудобную рухлядь: слишком короткая, с жёстким прикладом и без пистолетной рукояти…

Я был почти готов простить создательницу «Автомата». В конце концов, её замысловатое оружие спасло мне жизнь. И не мне одному.

– Я-то ладно, – возразила Фудзисаки, – а ты что? Ты же не умеешь им пользоваться! Даже кэндо в школе не занимался, я молчу, что это виброклинок!

– Не умею. – согласился я. – Не беспокойся, я всё равно сдам его Мэгурэ. Как отчёт о проделанной работе.

– Но не станешь с ним геройствовать? – настойчиво допытывалась Фудзисаки. – Честно?

– Честно. – вздохнул я. – Жюст, ну какой мне смысл, а? Как ты сама только что заметила, я даже пользоваться им не умею…

– Включить же ты его додумался. – фыркнула Фудзисаки. Я усмехнулся.

Лифт вздрогнул и начал тормозить, дойдя до середины пути. Спуск вниз, в Титан-Орбитальный, был не столько долгим, сколько скучным, почти как в метро. Большую часть времени здесь нечем было заняться, кроме как считать отблески светильников в шахте. Да и то это быстро наскучивало.

А нам подчас приходилось мотаться в Дэдзиму по несколько раз на дню.

– Штайнер. – сказала Жюстина, и я обернулся к ней. Моя напарница сидела в водительском кресле, глядя на застывший авиагоризонт на лобовом стекле. – Знаешь, я рада.

– Чему? – недоумённо спросил я.

– Тому, что сегодня всё обошлось. Для нас обоих. – ответила она. – Не делай так больше.

Я отвернулся. Яркая белая полоса света упала на нас, вдруг резко очертив профиль Жюстины.

– Не делай как? – зло поинтересовался я. – Не делай свою работу? Сиди прячься за чужими спинами, пока настоящие полицейские, не чета тебе, всё сделают? – Жюстина молчала. – А я так не могу, Жюстина. Полиция, вообще-то, дело добровольное, я знал, на что подписываюсь, с первого дня. Я присягу давал, знаешь? Всеми силами, до последнего вздоха, даже ценой своей жизни, помнишь такую? Или на мужчин присяга не распространяется?! Так ты это Кюршнеру скажи! Давай!! А я на тебя посмотрю!!!

– Всё сказал? – оборвала меня Фудзисаки. Её голос звучал слишком спокойно – так, будто бы она сдерживала себя. Изо всех сил.

Я молчал, исподлобья глядя на неё.

– Знаешь, чего тебе не надо было делать? – спросила Фудзисаки. – Не надо было лезть на рожон. Не надо было драться с гайдзинами, чтобы тебя потом преспокойно подстрелили вечером посреди Дэдзимы. Чуть не убили, между прочим. Не надо было напяливать на себя очки Котэры и играть в гляделки со штукой, выжигающей мозги. Не надо было лезть на склад, забитый невесть чем, с пистолетом в руках! – с последними словами её голос задрожал. – Ты знаешь, как тебе повезло, причём два раза подряд? Когда я не выдержала и полетела за тобой, чтобы найти тебя в луже крови на тротуаре? Когда я сломя голову неслась на Регенераторную, чтобы тебя с этой Минадзуки – которую ты встретил за два часа до этого – прижали к стене две боевые жестянки? Знаешь? Так какого чёрта ты так делаешь, а?! Зачем?!

– А что я должен был делать, а?! – закричал я в ответ. – Что?! Сидеть тихо и не рыпаться?! Когда ты сама была чёрт знает где, а шеф собственноручно сняла меня с дела?!

– Со сломанной рукой мог бы и дома посидеть! – выкрикнула Жюстина. – Для разнообразия! Да Мэгурэ тебя туда же и отослала бы, попадись ты ей на глаза!!

– И что бы мы делали тогда?! – рявкнул я. – Что?! Сидели бы по домам и понятия не имели бы ни о «василиске», ни о роботах, ни о землянах?! Прекрасно! Просто прекрасно!

– А с чего ты вообще взял, что это должны были быть мы? – спросила Фудзисаки. – С чего это должен был быть ты, начнём с того? С того, что тебя попросила Минадзуки, и ты, конечно, не смог ей отказать? хотя видел её от силы третий раз в жизни?

– С того, что это было моё дело! – прошипел я. – И оно слишком важно, чтобы бросить его просто так! Слишком!

– А ты здесь один? – огрызнулась Жюстина. – Один?! Почему-то ты меня забыл! Хотя мы с тобой, вообще-то, напарники! И это было наше дело! которое отобрали у нас! И будь уверен, мне от этого было херово не меньше твоего!!

Я втянул в себя воздух… и выдохнул. Лифт остановился и замер.

Фудзисаки вывела реквизированную «Асперу» через туннель на взлётную площадку, подозрительно пустую для этого времени. Люфтмобиль вынырнул из-под козырька, и я сразу увидел причину; над Титаном-Орбитальным нависли тяжёлые грозовые тучи.

– Ты не один. – проговорила Жюстина, выводя машину на стартовую позицию. – Пойми это уже наконец. Одна в космосе не воин, так с чего ты взял, что свой долг ты должен обязательно исполнять в одиночку? Об этом, если ты помнишь, ничего не сказано ни в присяге, ни в уставе. И всё, что мы делали в ходе этого дела – всё! – мы делали вместе. Даже ходили с обыском в «Дифенс Солюшенс» без ордера и основываясь на информации от… от… от Адатигавы, всемилостливые боги! А ты берешь, срываешься с цепи и суёшься под пули в одиночку…

– Я уже совался под пули в одиночку. – негромко сказал я. – И не раз. Хотя бы Акияму вспомни. У меня не было напарницы, я поймал её сам, и ничего, жив остался, и орбиталище даже не взорвалось…

– Тебе помогала Тацуёси. – напомнила Жюстина. – И её девочки из оружейного. Ты же сам говорил, что без них не нашёл бы Акияму.

– Не нашёл бы. – подтвердил я. – Но Акияма-то в них не стреляла. И та девчонка с горохоплюем тоже только в меня стреляла. Тебя-то там не было.

– И совершенно зря не было! – воскликнула Фудзисаки. – Отпустила тебя гулять ночью по Шамп-Марез, на свою голову! Зачем ты вообще туда пошёл?

– Да я на трамвай тогда шёл! – воскликнул я, живо вспоминая подробности того вечера. – Решил дворами срезать, там по улице крюк добрых полтораста метров! Ну вот и срезал… – пробормотал я. – На свою голову…

– И тебя это ничему не научило. – покачала головой Жюстина. Она притронулась к наушнику. – У нас есть час. Пока ливень не начался.

Я кивнул и откинулся на спинку сидения. Люфтмобиль, загудев турбиной, пробежался по площадке и взмыл в небо, раскинув короткие крылья.

Жюстина была права. Даже тогда, три года назад, когда я выслеживал Акияму и наблюдал, как с каждым днём разваливалась наша с Алисой совместная жизнь, я не был один. Мне помогали: Ямагата – она тогда ещё не была начальником киберпреступности, но очень близко к тому; Тацуёси – она и её подчинённые помогли мне отследить пистолет Акиямы чуть ли не до принтера, в котором его напечатали; Локи, которая уже тогда захаживала в Сюгаку-холл и «Хэйсэй Кафе» просто так, музыку послушать, даже не по работе; Мэгурэ и Хомура, вступившиеся за меня перед начальством и перед взбешенными городовыми. Я выследил и арестовал Акияму сам. Но у меня была помощь.

А потом, два месяца спустя, я познакомился с Жюстиной – трижды чемпионкой Академии по стрельбе, отлично водившей люфтмобиль и знавшей город, как свои пять пальцев. Мы довольно натерпелись друг от друга в те первые месяцы, но у меня никогда не было причин всерьёз быть недовольным своей напарницей.

А потом была Канако. Я был по-настоящему счастлив – впервые после расставания с Алисой – но я не мог не замечать, как смотрела на нас Фудзисаки. Тогда они с Селезнёвой здорово разругались, казалось бы, из-за сущего пустяка – но этого пустяка хватило, чтобы они до сих пор смотрели друг на друга косо.

Жюстина давно была влюблена в меня. Наверное, с того самого времени. Но одно дело – встречаться с капитаном СПОР, которая тебе не только равная, но в отдельной цепочке командования, а другое – с собственной напарницей. Младшей. Отношения старших и младших очень часто переставали быть только рабочими… но на этот раз младшей была Фудзисаки, а старшим – я.

Так не делалось. В первую очередь потому, что мужчина редко когда был старшим. Почти никогда.

Фудзисаки было всё равно. Но я пытался держать дистанцию. Я и так был уникумом: в Национальной полиции никогда не было заморочек, свойственных тем же КВСГ, и мужчины-полицейские были всегда. Но их никогда не было много, а в уголовном розыске – тем паче. И тут был я – на особом счету у Мэгурэ, изловивший и отправивший плавать в банке не одну опасную преступницу. Я вряд ли был лучшим, но я был одним из лучших.

Может, отчасти из-за этого Жюстина и полюбила меня. Об этом я мог только догадываться.

– Жюст… – начал было я, но меня прервала трель входящего вызова, раздавшаяся в ухе.

Жюстина обернулась ко мне; я замахал рукой, и она отвернулась обратно, к приборной панели. Я снял вызов:

– Штайнер, слушаю. – сказал я, так и не заметив, от кого шёл вызов. Иначе я бы очень удивился.

– Господин Штайнер. – произнёс в ухе бархатный голос Адатигавы. Голос, который я ожидал услышать в последнюю очередь. Мы никогда не связывались так, напрямую: слишком велик был риск. Риск, который Адатигава только что презрела – а поступить так она не могла без веских на то причин.

Очень веских причин.

– Доброго вам дня. – учтиво продолжила Адатигава. – Вы не заняты?

– И вам доброго дня, госпожа Адатигава. – со всей вежливостью ответил я. Жюстина снова удивлённо обернулась ко мне. – Полагаю, что в данный момент я не занят.

– Превосходно. – ответила Адатигава. – Мне крайне необходимо встретиться с вами, господин Штайнер. Сейчас. Лично.

Я оторопел. Такое предложение перечёркивало все наши тщательно выстроенные договорённости – ещё хуже, чем прямой, без участия третьих лиц, звонок. А значит, это было очень серьёзно – иначе Адатигаве и в голову не пришло бы нарушить установленные правила приличия.

Сатурниане бережно относятся к своим традициям. Сатурнианская мафия, стремящаяся выглядеть уважаемыми членами общества, свои традиции чтит особенно свято.

Сейчас Адатигава одним махом нарушала их все. Прямой контакт с представителем закона, да ещё и по своей инициативе, для мафии был совершенным и безусловным табу.

Кроме как в самых исключительных случаях.

– В чём дело? – спросил я. Мой голос прозвучал грубо и невежливо… но я справедливо предполагал, что это уже глубоко неважно.

– У меня есть информация. – произнесла Адатигава. – Информация, имеющая прямое отношение к вопросам национальной безопасности, господин Штайнер. И имеющая столь же прямое отношение к вашему расследованию.

Я сглотнул. В горле вдруг пересохло.

Вот оно. Недостающее звено.

– Где я должен буду встретиться с вами? – спросил я.

– Набережная Швестерзее, 24. – сообщила Адатигава. – Кафе «Хайфиш». И прошу вас, поторопитесь, господин Штайнер. Если мои догадки верны, мы оба серьёзно рискуем.

– Да. – только и ответил я. – Я скоро буду там, госпожа Адатигава.

– Прошу вас. – только и ответила Адатигава и прервала связь.

Я обернулся к Жюстине.

– Поворачивай. – сказал я. – Швестерзее, 24.

– С чего это? – спросила, не оборачиваясь, Фудзисаки. – С того, что тебе так сказала Адатигава?

– Нет. – ответил я. – С того, что Адатигава никогда не сказала бы мне, если бы это не было крайне важно. С того, что это кафе «Хайфиш», помнишь? То самое, где была Вишневецкая!

– И ты ей веришь? – спросила Жюстина.

Я помедлил.

– Да. – наконец сказал я. – Ей – верю.

Жюстина ничего не ответила.

* * *

Тёмно-синяя «Аспера» приземлилась на краю тротуара, порывами воздуха из-под подъёмного вентилятора колыхая деревья набережной аллеи. Свинцовое небо сплошной чёрной громадой нависало над нами; тусклый вечерний свет люминёра едва пробивался через грозовые облака.

Озеро Авауми, наше Швестерзее, было пусто. Каждый день его заполоняли многочисленные прогулочные судёнышки, но теперь они исчезли, разбежавшись по эллингам и причалам, в преддверии грядущей бури. Воды озера казались почти чёрными; на ветру они шли мелкой рябью, беспокойно ударяясь об стену набережной. До полного прекращения полётов оставалось не больше получаса: небо почти полностью опустело. Панорама крупнейшего водоёма Титана-Орбитального выглядела мрачно.

– Как ты доберешься домой? – спросила Жюстина. Двигатель она не глушила, держа на холостых оборотах, и тихий гул вентилятора подчёркивал её слова.

– Попрошу Адатигаву. – ответил я. – Не думаю, что она мне откажет. Или на метро сяду…

– Лучше не садись, – сказала Фудзисаки. – Я не хочу оставлять тебя одного.

– Кто-то должен отправиться к Мэгурэ. – заметил я. – Лучше, если это будешь ты. Кроме того, Адатигава меня в обиду не даст.

– Этого я и опасаюсь. – хмуро заметила Жюстина.

Я покачал головой.

– Всё будет в порядке. – сказал я увереннее, чем на самом деле. – Лети к Мэгурэ. Расскажи ей всё.

– Ты позвонишь мне? – нервно спросила Жюстина. – Когда доберешься домой?

– Позвоню. – пообещал я. И действительно намеревался выполнить это обещание.

Это было меньшим, что я мог сделать.

– Обязательно позвони. – сказала Жюстина и, прежде чем я смог ответить, перегнулась через сидение и поцеловала меня.

Её поцелуй вышел неловким и торопливым, но он был искренним: весь свой гнев, всё своё разочарование, желание, отчаяние и всю свою боль Жюстина вложила в эти несколько секунд – несколько секунд отчаянной, спешной близости.

– Ты понял меня? – спросила Фудзисаки, отстранившись от меня. Наши лица всё ещё были в сантиметрах друг от друга, и я смотрел на неё и понимал, что больше всего в мире я хочу быть здесь, рядом с ней.