Текст книги "Русская армия и флот в XIX веке"

Автор книги: Любомир Бескровный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

Все материалы комиссии были переданы адмиралу Путятину, который представил свои соображения генерал-адмиралу вел. кн. Константину[1690]1690
  Путятин. Проект преобразований морских учебных заведений с учреждением новой гимназии. СПб., 1860.


[Закрыть]. Путятин предлагал перестроить всю систему специального морского образования. Рекомендовалось принимать в морские школы лиц не моложе 14 и не старше 16 лет, сохранив при этом все морские учебные заведения как закрытые, предназначенные для дворян; отменить систему приема в морские школы по старшинству в списках, установив прием лишь по экзамену, подвергая при этом всех физическому осмотру; усилить специализацию в учебных планах и в связи с этим обратить особое внимание на практическую подготовку в море; реорганизовать учебные заведения в соответствии с требованиями времени, обратив особое внимание на специальную подготовку кадров.

На основании выводов комиссии генерал-адмирал вел. кн. Константин составил записку о перспективах перестройки морского образования, которая была опубликована в «Морском сборнике»[1691]1691
  «Морской сборник», 1860, «Проект общего образования морских учебных заведений» был также опубликован отдельной брошюрой.


[Закрыть] и, кроме того, разослана в 110 адресов – на корабли, в портовые управления и в учебные заведения. Записка вызвала живой обмен мнениями. На этой основе была проведена реорганизация морских учебных заведений. Все военные школы были разделены на средние и высшие.

Средние военно-морские школы

К типу средних морских учебных заведений относится школа флотских юнкеров, сформированная в 1854 г. в г. Николаеве с кадрами на 60 чел. В 1856 г. школа была преобразована в Черноморскую гардемаринскую роту, а затем стала называться черноморской ротой флотских кадет. В 1861 г. школа была закрыта в связи с резким уменьшением численности Черноморского флота. Однако после отмены ограничительных статей Парижского трактата в 1871 г. Черноморскому флоту опять понадобилось много офицеров. В этом году в Николаеве вновь были открыты Морские юнкерские классы. Занятия шли по учебному плану Морского училища. Срок обучения был определен в 3 года. Согласно штату, полагалось содержать 60 юнкеров. Это было также типичное дворянское учебное заведение. Прием из других сословий разрешался только по «высочайшему соизволению» в каждом отдельном случае. За 1874–1879 гг. училищем было выпущено 118 офицеров[1692]1692
  «Отчет по Морскому ведомству за 1870–1873 гг.», стр. 207; «Обзор деятельности Морского управления в России», ч. 2, стр. 648–649.


[Закрыть].

В 60-е годы в Николаеве функционировала также Штурманская рота со штатом в 130 чел. Она действовала до 1872 г.[1693]1693
  Путятин. Указ. соч., стр. 2.


[Закрыть]

Училище в Николаеве-на-Амуре с 50-х годов готовило флотских офицеров для Дальневосточного флота.

Инженеров, артиллеристов и штурманов средней квалификации в период с 1856 по 1872 г. готовили Училище корабельной архитектуры и Штурманское училище в Кронштадте.

В 1856 г. Училище корабельной архитектуры было преобразовано в Морское инженерно-артиллерийское училище со штатом на 274 чел. С годами число учащихся значительно уменьшилось. В 1861 г. в нем состояло 281 чел., в 1871 r. – только 48. Выпущено за эти годы 239 инженеров[1694]1694
  «Военно-статистический сборник», т. IV, ч. 2, стр. 215; А. И. Пароменский. Исторический очерк Морского инженерного училища (1798–1893). СПб., 1916. Приложения.


[Закрыть].

Штурманское училище оставалось без изменений, но число учащихся в нем также сильно уменьшилось – с 363 чел. в 1861 г. до 60 чел. в 1871 г. Училище подготовило 203 штурмана[1695]1695
  А. И. Зеленый. Указ. соч. Приложения.


[Закрыть]. Уменьшение числа учащихся объясняется сокращением личного состава флота после Крымской войны.

Строевые кадры готовило Военно-морское гимнастическое заведение, открывшееся в 1862 г. В нем в течение двух лет занимались строевой переподготовкой личного состава флота. Для этой цели в гимнастическую школу направлялись с кораблей через каждые два года 12 офицеров и 75 матросов. Постоянный состав заведения состоял из 4 офицеров и 25 унтер-офицеров.

Для практической подготовки специалистов минного дела (офицеров и комендоров) в 1873 г. был образован отряд под командованием контр-адмирала Пилкина. В него входили: фрегат «Адмирал Лазарев», корвет «Боярин» и клипер «Изумруд». Офицерский и комендорский состав этих кораблей составлялся из лиц, которые должны были пройти теоретическую подготовку в открытом в 1874 г. в Кронштадте Минном классе[1696]1696
  «Отчет по Морскому ведомству за 1874–1878 гг.», стр. 27–68.


[Закрыть]. Это было своеобразное училище, которое не только готовило офицерские кадры, но и вело интересную исследовательскую работу по усовершенствованию минного оружия[1697]1697
  «Развитие минного оружия в русском флоте», стр. 171–172.


[Закрыть]. В училище работали такие известные ученые, как профессор В. Ф. Петрушевский, изобретатель радио А. С. Попов, Лавров и другие специалисты. Минный класс был рассчитан на 30 офицеров, а Минная школа при нем – на 90 минеров. В результате успешной деятельности училища флот к 1880 г. был обеспечен кадрами. Он подготовил 70 офицеров и 266 минеров[1698]1698
  «Всеподданнейший отчет по Морскому ведомству за первое 25-летие…», стр. 136.


[Закрыть]. В последующие годы флот не испытывал недостатка в замещении этих кадров.

Высшие военно-морские учебные заведения

Морской корпус (Морское училище). Основным учебным заведением, готовившим кадры флотских офицеров, т. е. командные кадры, являлось Морское училище. Оно было открыто в 1867 г. на базе офицерских классов Морского кадетского корпуса и причислено к высшим учебным заведениям первого разряда со штатом в 240 чел. (с 1872 г. – 265 чел.)[1699]1699
  Т. Максимов. Морской корпус и Николаевская академия в С.-Петербурге. – «Сборник кратких сведений по Морскому ведомству», вып. 14. СП6., 1867 (Накануне преобразования Морской корпус имел 586 воспитанников).


[Закрыть]. Морское училище сохранило особенности аристократического Морского корпуса. В него принимались только дворяне в возрасте от 15 до 18 лет, получившие образование в объеме 5 классов гимназии или реального училища. Срок обучения был установлен в 4 года (1 год – общий курс, последующие 3 года – морской курс). Хотя по новому уставу ежегодная потребность Морского училища ограничивалась всего 60 новыми воспитанниками, однако конкуренты на состязательный экзамен в первые годы действия нового устава являлись в таком незначительном количестве и с такими неудовлетворительными познаниями, что Морское училище вынуждено было сначала уменьшить число вакансий, а потом, когда потребность флота сделала это невозможным, понизило уровень требований на приемных экзаменах[1700]1700
  «Всеподданнейший отчет Морского ведомства за первое 25-летие…», стр. 25.


[Закрыть].

В связи со сложившейся обстановкой было решено открыть в 1872 г. приготовительный класс, а с 1875 г. действовало два таких класса – старший и младший. В соответствии с этим возраст для поступления в училище был понижен с 15 до 12 лет.

На общем курсе проходили программу 6-го класса гимназии, за исключением языков – вместо них изучалась математика. На морском курсе изучали русский и английский языки, закон божий, сферическую тригонометрию, морскую съемку, астрономию, фортификацию, морскую артиллерию, военно-морскую историю и тактику, законоведение и морскую практику. На практических занятиях учились пользоваться морскими инструментами, обучались такелажным работам и управлению парусами. Приобретенные навыки закреплялись в учебном отряде, для чего к училищу прикомандировывались учебные корабли («Костер», «Громобой», затем «Пересвет», «Гиляк», «Алмаз» и др.). В первый год осваивали азбуку морского дела, во второй – такелажные работы, в третий – несение матросской службы во время действительного плавания.

Для изучения действий морской артиллерии при училище была своя батарея в составе четырех 9-фн и двух 4-фн пушек и, кроме того, были модели 9-дм орудия и 6-дм медной пушки на вращающейся платформе[1701]1701
  ЦГАВМФ, ф. 432, оп. 6, д. 1-27.


[Закрыть].

Училище действовало до 1891 г., когда оно было снова переименовано в Морской кадетский корпус с трехлетним училищным классом.

Штат и положение Морского корпуса, но теперь уже как высшего учебного заведения были утверждены 22 февраля 1894 г. Право поступления по этому уставу предоставлялось сыновьям офицеров флота и потомственным дворянам.

В учебный план этого высшего учебного заведения входили: специальные предметы – навигация, электротехника, кораблестроение, морские съемки, физическая reorpaфия, пароходная механика, минное дело, девиация компасов, морская артиллерия, теория корабля, фортификация, морская астрономия, морская тактика, история военно-морского искусства, морская администрация, законоведение, гигиена; общие предметы – английский, французский и русский языки, аналитическая геометрия, теоретическая механика и начала дифференциального и интегрального исчисления, закон божий.

Морской корпус и училище подготовили с 1867 по 1900 2 392 морского офицера, из них училищные классы за последнее десятилетие века дали около 200 офицеров[1702]1702
  Н. Коргуев. Указ. соч. Приложение, стр. 103–322 (списки); «Отчеты по Морскому ведомству за 1860–1900 гг.»; «Высшее военно-морское краснознаменное училище им. М. В. Фрунзе». М., 1951.


[Закрыть].

Техническое училище Морского ведомства. Приступая к строительству броненосного флота, Морское ведомство отдавало себе отчет в том, что кадры, подготавливаемые учебными заведениями, не отвечали новым требованиям. В связи с этим было решено, во-первых, расформировать признанный бесполезным учебный экипаж и учредить вместо него высшее инженерное и артиллерийское училище и, во-вторых, перевести инженерно-артиллерийское училище в Кронштадт и объединить со штурманским. Новое училище стало называться Техническое училище Морского ведомства. Штат этого высшего учебного заведения был утвержден на 225 чел.[1703]1703
  «Отчет по Морскому ведомству за 1870–1873 гг.», стр. 205–206; ЦГАДА, ф. 30, д. 18, лл. 122–126.


[Закрыть] Срок обучения в училище был установлен в 3 года. Для поступления требовались знания в объеме пяти классов гимназии или реального училища. Училище действовало в составе четырех отделений: артиллерийского, штурманского, кораблестроительного и механического. С 1873 по 1879 г. училище подготовило 293 специалиста указанных профилей[1704]1704
  «Обзор деятельности Морского управления в России», ч. 2, стр. 652; «Отчеты по Морскому ведомству за 1870–1873 гг.»; то же за 1874–1879 гг.


[Закрыть].

В 1897 г. училище было преобразовано в высшее Морское инженерное училище с двумя отделениями: механическим и кораблестроительным. При поступлении от экзаменующихся требовались знания в объеме реального училища.

Учебным планом предусматривались следующие предметы[1705]1705
  «Краткий очерк учебной части Морского инженерного училища». Кронштадт, 1903, стр. 5.


[Закрыть]: на кораблестроительном отделении – прикладная механика, сопротивление строительных материалов, технология металла и дерева, электричество и электротехника, минное дело, артиллерия, пароходная механика, теория мореходных качеств, кораблестроительная архитектура, черчение деталей судов, проектирование морских судов; на механическом отделении – прикладная механика, сопротивление строительных материалов, технология металлов и дерева, начала пароходоустройства, электричество и электротехника, самодвижущиеся мины, механическая теория тела, описание главных судовых механизмов и котлов, трюмная гидравлика, черчение деталей судовых машин, проектирование машин.

В отличие от Морского корпуса, Морское инженерное училище не было узкосословным, т. е. чисто дворянским учебным заведением. В него могли поступать выходцы из других сословий. Так, с 1873 по 1879 г. в училище было принято детей дворян 34 чел., чиновников – 137, духовных лиц – 11, офицеров армии и флота – 57, купцов – 36, мещан – 85 и крестьян – 9 чел.[1706]1706
  «Обзор деятельности Морского управления в России. 1855–1880 гг.», ч. 2, стр. 652.


[Закрыть]

В последующее десятилетие высшие училища дали значительное количество кадров для флота. С 1890 по 1900 г. они подготовили 181 инженера и механика флота[1707]1707
  «Отчет по Морскому ведомству за 1890–1893 гг.», стр. 115–116; то же за 1894–1896 гг., стр. 132; то же за 1897–1900 гг., стр. 172.


[Закрыть].

Окончившие кораблестроительное отделение направлялись в корпус корабельных инженеров со званием младших помощников судостроителей, окончившие механическое отделение зачислялись инженерами в корпус флота со званием инженеров-механиков. По прошествии двух лет службы выпускники училища получали преимущественное право поступления в Морскую академию.

Кадры высшей квалификации давала Николаевская морская академия, сформированная в 1877 г. на базе офицерских классов Морского училища, где они действовали с 1827 г. Идея превращения этих классов в специальную высшую школу возникла в 60-х годах[1708]1708
  ЦГАДА, ф. 30, д. 17, лл. 29–30 об. {Доклад адмирала Литке).


[Закрыть]. В 1862 г. офицерские классы были преобразованы в Академический курс морских наук. Это новое учебное заведение, причисленное к разряду высших, действовало в составе трех отделений: гидрографического, кораблестроительного и механического. Прием на Академический курс производился один раз в два года. За 8 лет это учебное заведение подготовило 55 инженеров-гидрографов, 11 инженеров-кораблестроителей и 19 инженеров-механиков[1709]1709
  «Морской сборник», 1866, кн. 12; «Морской сборник», 1876, кн. 9.


[Закрыть].

В 1877 г., в день своего 50-летия, Академический курс был преобразован в Морскую академию. Новое высшее учебное заведение также состояло из трех отделений с двухгодичным сроком обучения – гидрографического, кораблестроительного и механического.

При академии в 1895 г. был открыт одногодичный курс военно-морских наук для совершенствования морских офицеров.

По Положению 1896 г. число слушателей было определено в 37 чел. (6 – на гидрографическом, 8 – на кораблестроительном, 8 – на механическом и 15 – на курсе военно-морских наук).

Учебным планом предусматривалось прохождение следующих учебных курсов (табл. 145)[1710]1710
  «Положение о Николаевской морской академии». СПб., 1896, стр. 6. (Позднее на курсе военно-морских наук читались также история русского флота, военно-морская администрация, военно-сухопутное дело, береговая артиллерия, приморские крепости, совокупные действия армии и флота, морская гигиена и политическая история новейшего времени).


[Закрыть].

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что на всех трех отделениях отсутствовали военно-морские командные дисциплины. Это свидетельствует о явной недооценке руководителями Морского ведомства специальной военной подготовки для инженерных кадров. Правда, такая подготовка предусматривалась на курсе военно-морских наук, но эта надстройка над академией почти не привлекала моряков. Занятия продолжались от 6 до 8 месяцев. Никаких прав курс не давал. Строевые офицеры нередко презрительно называли их «кулинарными курсами».

Академия и курс давали сравнительно небольшое число офицеров, которые оседали главным образом в управлениях. Строевые моряки встречали «академиков» с недоверием. За недооценку образования русский флот заплатил тяжкими потерями в русско-японской войне. Ее уроки заставили пересмотреть отношение и к академии и к курсу.

Таблица 145

гидрографическом	кораблестроительном	механическом	гидрографическом	кораблестроительном	механическом
1. Астрономия и геодезия	1. Теория мореходных качеств корабля	1. Проектирование механизмов	1. Дифференциальное и интегральное исчисление	1. Дифференциальное и интегральное исчисление	1. Дифференциальное и интегральное исчисление	1. Военная статистика и география
2. Гидрография и метеорология	2. Проектирование судов	2. Сопротивление материалов	2. Аналитическая геометрия и высшая алгебра	2. Аналитическая механика и высшая алгебра	2. Аналитическая механика	2. Морская стратегия
3. Теория кораблестроения	3. Сопротивление материалов	3. Прикладная механика	3. Аналитическая механика	3. Физика	3. Высшая алгебра	3. Морская тактика
4. Физика	4. Прикладная механика	4. Технология	4. Теория мореходных качеств корабля	4. Обзор усовершенствований в кораблестроении	4. Физика	4. Военно-морская история
5. Девиация компасов					5. Аналитическая геометрия	5. Военно-морское право
6. Система маячного освещения

Личный состав академии был довольно стабильный. На курсе военно-морских наук с 1895 г. обучалось 14 чел. ежегодно.

За 25 лет академия дала флоту 100 гидрографов, 47 кораблестроителей и 54 инженера-механика. В целом же в начале XIX в. на флоте было около 6 % личного состава офицеров, окончивших Морскую академию.

Для подготовки кадров морских артиллеристов с 1888 г. ежегодно отправлялось 5 чел. в Михайловскую артиллерийскую академию[1711]1711
  «Отчет по Морскому ведомству за 1884–1889 гг.», стр. 160; то же за 1898–1904 гг., стр. 112; то же за 1897–1900 гг., стр. 166; ЦГАВМФ, ф. 433, оп. 1, д. 21, 22, 24–26, 33, 35, 46, 48, 49, 54, 58, 61, 68, 81, 84, 85, 96, 113.


[Закрыть].

Боевая подготовка личного состава флота

Перестройка флота, начавшаяся частично со второй четверти века, и внедрение парового флота уничтожили значение Морского устава 1720 г. Опираясь на этот устав, нельзя было регулировать боевую подготовку, отвечающую современным требованиям. Частные инструкции командиров эскадр и даже отдельных кораблей в какой-то мере восполняли пробел, однако в результате получался разнобой в трактовке ряда положений устава.

Под напором требований, идущих из флота, Морское министерство вынуждено было составить комитет под председательством генерал-адмирала вел. кн. Константина Николаевича. Комитет вел работу с 19 сентября 1850 г. по 16 декабря 1852 г. и подготовил проект нового устава. Проект был разослан на суда Балтийского и Черноморского флотов[1712]1712
  ЦГАДА, ф. 30, д. 18. Обосновывая необходимость всестороннего обсуждения проекта закона, Морское ведомство докладывало: «Дабы закон был хорош, необходимо подвергнуть проект оного многостороннему обсуждению… необходимо для законодательных работ создать т. с. искусственную гласность и усиленно вызвать полемику и борьбу разных мнений всего сословия, для которой закон пишется, не довольствуясь мнением в тесном круге членов комитета. Весь флот был призван к участию в составлении морского устава» (л. 3 об.-4).


[Закрыть]. От командиров кораблей и офицеров флота поступили 5 600 замечаний, многие из них представляли значительный интерес. Особенно интересны замечания контр-адмирала Нахимова, присланные в Комитет в октябре 1851 г. В них требовалось установить твердый порядок и четкую регламентацию морской службы[1713]1713
  «П. С. Нахимов», стр. 177–199.


[Закрыть].

«Весь флот был призван к участию в составлении Морского устава, весь флот 3 года до утверждения оного рассуждал о нем… Образовалось по этому предмету общественное мнение во флоте, а когда появился Морской устав, то оказалось, что он есть только выражение или изложение общественного мнения»[1714]1714
  Т. С. Шебалина (Карпова). Реформы в русском военно-морском флоге в 50-е годы XIX ст. Л., 1952 (рукопись канд. дисс.).


[Закрыть]. Так писал адмирал Головин. Так ему, во всяком случае, казалось. В действительности же комитет хотя и располагал обширным материалом, позволявшим определить новое направление морской службы и дать необходимые указания в части развития пароходной тактики, однако не учел тенденцию развития флота.

Морской устав был утвержден в 1853 г. и издан на 3 года для практической проверки. Но устав отражал вчерашний день военного флота: он был построен на основе принципов линейной тактики парусного флота. Те немногие параграфы, в которых говорилось о паровом флоте, также трактовались в духе тактики парусного флота[1715]1715
  Этот устав оставался в силе до конца XIX в. Правда, Морское ведомство делало безуспешные попытки усовершенствовать устав в 1869–1872, 1885 и 1899 гг. Переработкой устава занялись лишь в 1911 г., но до мировой войны разработали только черновой проект.


[Закрыть].

Необходимость перестройки всей системы боевой подготовки на новой основе выявилась после Крымской войны. Однако со стороны Морского ведомства не поступало никаких указаний. Руководители флотов сами должны были искать пути перестройки, обобщая личный опыт. Такой опыт давали действия отряда пароходо-фрегатов под командованием Г. И. Бутакова на Черном море. Зарубежная теоретическая мысль в этом отношении не содержала никаких рекомендаций. Лучшие теоретические работы, вышедшие до 1860 г. во Франции и Англии, свидетельствовали, что их авторы не понимали свойств парового флота.

Так, Д. Говард писал: «Паровой флот, подходя к неприятелю, должен согласно с прежними правилами парусных судов стрелять в такелаж и оснастку неприятельских кораблей, пока расстояние между состязающимися кораблями не уменьшится до сомкнутого боя, имея в виду парализовать действия винтов неприятельских кораблей вследствие сбитого рангоута и прочими частями и обломками вооружения и парусов; впоследствии можно усилить в один только корпус корабли»[1716]1716
  Д. Говард. Морская война при помощи пара. СПб., 1862, стр. 92–93 (за границей она вышла в 1857 г.).


[Закрыть]. Вторая рекомендация сводилась к использованию тарана, для чего было принято усиливать броней носовую часть винтовых броневых судов.

Аналогичные указания давала работа Буэ-Вильомера «Опыт пароходной тактики»[1717]1717
  Перевод этой работы помещен в «Морском сборнике», 1856, кн. 7.


[Закрыть] и работы других авторов.

С иных позиций к решению вопроса подошел адмирал Бутаков. Он по поручению адмирала Корнилова задолго до Крымской войны начал разрабатывать новые боевые порядки для паровых судов. Эти новые формы он частично применил в ходе Крымской кампании. Первое описание проводимых им эволюций он составил в 1854 г., затем Бутаков изложил основные свои мысли в книге «Азбука для пароходной тактики», вышедшей в 1861 г.

Более зрелой работой является основной его труд «Новые основания пароходной тактики». Это последовательный свод найденных законов о пароходных эволюциях. «Я, – писал Бутаков, – напал на ту простую идею, что на основании пароходных эволюций непременно должно принять две простые геометрические линии: круг и касательную к нему»[1718]1718
  Г. Бутаков. Новые основания пароходной тактики. СПб., 1863, стр. VII. – «Русская военно-теоретическая мысль XIX – начала XX в.» М., 1960, стр. 265.


[Закрыть]. Это открытие позволило Бутакову разработать основы боевых действий для паровых судов. «Основной идеей моей теории, – говорил Бутаков, – служит то, что пар должен сделать в морской тактике такой же переворот, какой произошел в сухопутной тактике в конце прошлого столетия. От паровых судов можно и следует требовать мгновенности и внезапности перестроений, поворотов и захождений»[1719]1719
  Там же, стр. 267.


[Закрыть].

Бутаков сформулировал формы эволюции паровых судов, общие для паровых судов всех классов и типов. Решение этой задачи позволило ему разработать три основных строя, отвечавших требованиям боя, учитывавших его быстроту и эффективность основной массы морской артиллерии. Это были кильватерный строй, строй фронта и строй обстрела. Кроме простых строев, Бутаков рекомендовал и более сложные. Интересно, что все главные рекомендации Бутакова сохранили свое значение до наших дней.

Книга Бутакова была высоко оценена Морским ученым комитетом: «Вопрос о действиях паровых судов отдельно или в эскадре взят с корня… Предлагаемые нашим адмиралом правила, испытанные им на практике, совершенно новы… Таких определительных правил для маневра каждого парового судна во всяком случае еще не было, а потому заслуга контр-адмирала Бутакова при настоящем развитии парового военного флота может почесться важною, совершенною заслугою»[1720]1720
  «Морской сборник», 1864, кн. 8, часть официальная, стр. 207–224.


[Закрыть].

Академия наук присудила Бутакову полную Демидовскую премию. Появление книги Бутакова было в то время сенсацией. Ее немедленно перевели в Англии, Франции, Италии и Испании. Когда в 1865 г. Бутаков был в Лондоне, то на заседании Королевского института соединенных служб был поставлен доклад «Новая морская тактика», в котором весьма высоко оценивались выводы и обобщения русского адмирала.

Опираясь на сделанные им выводы о новой морской тактике, Бутаков перестроил всю систему боевой подготовки на флоте. Это ему удалось осуществить, поскольку он в 1860 г. командовал эскадрой винтовых кораблей, а с 1867 по 1877 г. – эскадрой броненосных судов. Бутаков разделил боевую подготовку на три этапа: подготовку личного состава корабля, стоящего на якоре, подготовку его на ходу корабля и подготовку эскадры в море. На первом этапе личный состав готовился к обслуживанию комплекса механизмов и различных устройств и свойств оружия, на втором этапе шла подготовка на рейде и в открытом море, на третьем – отрабатывались действия соединений. «В наше время, – писал в приказе Бутаков, – войны будут внезапны, энергичны и недолговременны, а сражения необычайно кратки. Поэтому готовиться необходимо всегда, постоянно, неотлагательно, немедленно; готовиться к тому получасу, для которого мы, можно сказать, существуем, и в котором нам придется показать, что Россия содержит флот не без пользы»[1721]1721
  «Морской сборник», 1887, кн. 10, Хроника, стр. 12.


[Закрыть].

Особенно важны были указания Бутакова на необходимость приближения условий обучения к реальной обстановке: «чтоб пальба наша подходила возможно более к тем условиям, которые представят в действительном бою, т. е. будем стрелять не с определенных заранее, а в движущиеся предметы»[1722]1722
  «Сборник приказов и инструкций адмиралов» (составил капитан I ранга С. А. Скрягин). СПб., 1898, стр. 142.


[Закрыть].

Бутаков отрабатывал все рекомендуемые им формы действий и добивался значительных успехов.

Все морские державы поспешили направить своих агентов на маневры Балтийской броненосной эскадры. Инспекторский департамент, докладывая об этом, подчеркивал: «иностранные офицеры, посещавшие почти каждое лето нашу эскадру, с великим интересом следят за приемами обучения наших команд, а иностранная печать все более и более указывает на эти приемы как на предмет, достойный подражания»[1723]1723
  «Отчет Морского ведомства за 1870–1879 гг.», стр. 40.


[Закрыть].

Особый интерес к разработке новых оснований морской тактики Морское ведомство проявляло в связи с развитием крейсерского флота. В 1868 г. комиссия адмирала Е. В. Путятина познакомилась с результатами подготовки броненосной эскадры Бутакова и дала высокую оценку ее действиям. «Упражнения в эволюциях 1868 г. были доведены до той степени, которая дала возможность эскадренным плаваниям за последнюю кампанию дать полный характер военного крейсерства… Начальник броненосной эскадры вице-адмирал Бутаков глубоко понял назначение и будущую роль вверенных ему судов и не упустил с расчетом и необыкновенным умением воспользоваться всеми находящимися в его руках средствами и каждой минутой времени для приведения как судов броненосной эскадры, так и команд, на них находящихся, к возможному совершенству»[1724]1724
  А. Лурье и А. Маринин. Адмирал Бутаков. М., 1954, стр. 124–125.


[Закрыть].

В течение 70-80-х годов на Балтийском флоте проводились учения и маневры. Так, на маневрах Балтийского флота 1871 г. действовали два отряда, а на маневрах 1876 г. – уже две броненосные эскадры, учебный артиллерийский отряд, учебный минный отряд, отряд судов морского училища и суда отдельного плавания.

На учениях отрабатывались маневр эскадрами, постановка минных заграждений и практическая стрельба[1725]1725
  «Отчет инспекторского департамента Морского министерства за 1877 г.» СПб., 1882, стр. 80–81.


[Закрыть].

На Черном море, где до начала 80-х годов еще не была создана эскадра броненосных судов, подготовка сводилась к изучению личным составом разведывательной службы и боя отдельным кораблем.

Новым этапом в тактической подготовке броненосного флота является деятельность выдающегося флотоводца адмирала С. О. Макарова. Он начал с изучения вопроса о минной войне, рекомендуя смотреть на минное оружие как на средство наступательного боя. Справедливость этого требования была доказана практикой русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Главное место в системе Макарова занимает разработка им основ эскадренной тактики. «Морская тактика, – писал Макаров, – есть наука о морском бое. Она исследует элементы, составляющие боевую силу судов, и способы наивыгоднейшего их употребления в различных случаях на войне»[1726]1726
  С. О. Макаров. Рассуждения по вопросам морской тактики. – «Русская военно-теоретическая мысль XIX – начала ХХ веках, стр. 374.


[Закрыть].

Поскольку морской флот «существует для войны», то, следовательно, задача тактической подготовки и состоит в том, «чтобы подготовить к войне личный состав флота».

Основные положения теории морского боя Макаров раскрыл в разделе «эскадренное сражение». Современная эскадра, указывал Макаров, не может состоять из однородных судов. Она должна включать различные классы кораблей (броненосцы, крейсера, миноносцы), способные решать главные элементы морского боя (разведку, маневр и т. п.). Наименьшей тактической единицей является эскадра, состоящая из двух эскадренных броненосцев, одного броненосного крейсера, двух-трех бронепалубных крейсеров и четырех эскадренных миноносцев[1727]1727
  Эта организация была принята в 1891 г. комиссией вице-адмирала Дикова. На комиссии было решено называть такую единицу бригадой, две бригады составляли дивизию.


[Закрыть].

Эскадренная тактика должна предусматривать такие формы боевых построений, которые позволяют эксплуатировать сильные стороны каждого класса кораблей. Ими будут кильватерная колонна с усилением головы или хвоста, а также маневр для охвата одного из флангов или отрезания части неприятельской эскадры[1728]1728
  В этом отношении Макаров развивает идеи, выдвинутые Ф. Ф. Ушаковым в войне конца XVIII в.


[Закрыть]. Макаров указывает лишь на возможные действия каждого класса судов. Главное состоит в том, чтобы обеспечить дробление боевого порядка противника и уничтожение всех его сил по частям. В связи с этим он большое значение придавал артиллерийским действиям и минным средствам.

Как и все его предшественники, мастера морского боя, Макаров считал нужным формировать у личного состава высокое чувство ответственности.

Морское министерство, отдавая должное передовым взглядам Бутакова и Макарова, не торопилось, однако, отражать их в уставе. Но уже хорошо было то, что на все флоты рассылались обобщенные материалы инспекторского департамента по маневрам, проводимым на Балтике в 1879, 1880, 1886, 1889, 1898, 899 и другие годы.

Как правило, на маневрах отрабатывались крупные темы: нападение, оборона, испытание береговой обороны. Интерес представляют ночные маневры 1879 г., где применялись прожекторные установки для обнаружения миноносцев. В 1884 г. состоялись двусторонние маневры, в 1886 г. отрабатывалась оборона Кронштадта, в 1888 г. – оборона залива. В 1889 г. маневры были посвящены отражению десанта у Свеаборга, а затем стали проводиться маневры по боевым действиям в открытом море[1729]1729
  «Отчет по Морскому ведомству за 1884–1889 гг.», стр. 50–53.


[Закрыть]. Маневры не всегда проходили безболезненно. Во время отработки темы самообороны 7 сентября 1893 г. потерпел крушение на пути из Ревеля в Гельсингфорс броненосец береговой обороны «Русалка» (вместе с кораблем погибло 12 офицеров и 165 матросов)[1730]1730
  «Обзор деятельности Морского ведомства, 1881–1894 гг.» СПб., 1901, стр. 135.


[Закрыть].

На Черноморском флоте до середины 90-х годов плавания имели главным образом учебное значение (несение брандвахты). Первое большое плавание, в котором принимали участие один крейсер, миноносцы и канонерские лодки, было проведено лишь в 1888 г.[1731]1731
  «Отчет по Морскому ведомству за 1884–1889 гг.», стр. 55.


[Закрыть] Только после введения в состав Черноморского флота больших броненосцев боевая подготовка приблизилась по своим формам к постановке ее на Балтийском флоте.

Подводя итоги вопросу о подготовке личного состава флота, нужно отметить следующее.

Переход к паровому, а затем к паровому броненосному флоту повысил требования к личному составу флота. От матросов теперь требовалась не столько сила и ловкость (что имело большое значение на парусных кораблях), сколько технические знания и умения, необходимые для действий на паровых судах. Резко повысилось значение среднего (унтер-офицерского) звена. Сокращение сроков службы в свою очередь повлияло на отбор людей, предназначенных для военно-морской службы. Все это потребовало усиления внимания к подготовке личного состава флота. Однако Морское ведомство не могло отрешиться от стремления объединить корабельную и береговую службу. Этим объясняется сокращение береговых команд и возложение их функций на команды кораблей. В результате боевая подготовка личного состава кораблей проводилась только в весенне-летний пеиод. После проведения осенних маневров корабли пустели. Матросы и унтер-офицеры несли береговую службу, а офицеры уходили в отпуск. Приобретенные же тяжелым трудом навыки и умения терялись.

Характерно, что такой же порядок был установлен не только на Балтике, но и на Черном море, хотя климатические условия позволяли удлинить срок боевой подготовки в два раза и даже вести ее круглый год. Но такова была сила традиции. Подобная практика сохранялась вплоть до мировой войны 1914–1918 гг.

Установившаяся система боевой подготовки не обеспечивала в должной мере отработки действий крупными соединениями. На Балтийский флот определяющее влияние оказывали задачи, непосредственно вытекавшие из условий базирования и организации обороны конкретного района. А они, как правило, сводились к обороне баз и берегов. Оборонительные тенденции отрицательно сказывались на определении состава эскадр, на постановке задач перед ними и на выработке способов действий. Это было одной из причин неприспособленности русского флота к действиям на океанских просторах, поскольку не отрабатывались большие переходы, бой вдали от баз и т. п.

Главным же пороком явилось упорное сопротивление царизма демократизации офицерского корпуса. Правящие круги стремились оградить флот от революционного влияния. Социальный вопрос оказался в конечном счете главным в решении проблемы подготовки кадров.