Текст книги "Русская армия и флот в XIX веке"

Автор книги: Любомир Бескровный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

Приступая к окружной реформе, Военное министерство создало в 1862 г. в виде опыта четыре округа: Варшавский, Виленский, Киевский и Одесский. В связи с этой организацией упразднялось управление 1-й армии, расположенной на территории Привислинского края[593]593
  ЦГВИА, ф. 395, оп. 116, д. 42; Приказы военного министра. Приказ № 176 от 6 июля 1862 г.


[Закрыть], а также управления 5-го пехотного и сводного кавалерийского корпусов, расположенных на территории Одесской губернии[594]594
  Приказы военного министра. Приказ № 352 от 12 декабря 1862 г.


[Закрыть].

Спустя полгода вошло в жизнь «Положение об охранении воинской дисциплины и взысканиях дисциплинарных»[595]595
  ПСЗ (II), т. XXXIII, № 39830.


[Закрыть], задачей которого было установление твердой дисциплины в войсках, столь необходимой для борьбы с нарушителями «тишины» в государстве. Поскольку опыт реорганизации местного управления оправдал себя, то он был положен и в основу готовящегося «Положения о военных округах».

Для разработки «Положения» было создано три комиссии по вопросам общего управления, системы обеспечения и медицинского обслуживания. Материалы же этих комиссий сводила общая редакционная комиссия, возглавляемая непосредственно военным министром. Проект «Положения» министерство разослало всем главным начальникам войск и военным деятелям. Однако вместо ожидаемых 211 ответов министерство получило только 134 мнения, в целом одобряющих реформу. Все эти материалы были изданы как особый свод, который Милютин представил царю вместе с проектом «Положения»[596]596
  «Свод замечаний на проект устройства военного управления по округам». СПб., 1862. Характеристика свода и высказанные в нем мнения даны: Н. П. Ерошкин. Военно-окружная реформа (1862–1864). М., 1953 (рукопись канд. дисс.).


[Закрыть]. По обсуждении этот проект был утвержден 4 августа 1864 г.[597]597
  ПСЗ (II), т. XXXIX, № 4157, 4166; Приказы военного министра. Приказ № 228 от 10 августа 1864 г.


[Закрыть]

В ходе подготовки «Положения» решили унифицировать вообще все органы власти, подчинив их командующим округами, и в связи с этим Военное министерство представило предложение о слиянии жандармских округов с военными. Однако это предложение решительно было отклонено шефом жандармов кн. В. А. Долгоруковым. «Опыт показал, – писал шеф жандармов царю, – что успех службы жандармского корпуса находится в прямом отношении с независимостью, которой он пользуется от прочих властей»[598]598
  ЦГВИА, ф. 395, оп. 117, д. 117, л. 14.


[Закрыть]. Следовательно, это. корпус должен вообще контролировать деятельность всех органов государства, а также наблюдать и за армией. Александр II согласился с мнением Долгорукова, и предложение Милютина отпало.

Вся территория России была разделена в 1864 г. на 10 военных округов: Петербургский (Петербургская, Новгородская, Псковская, Олонецкая и Архангельская губернии); Финляндский (великое княжество Финляндское); Рижский (Лифляндская, Эстляндская и Курляндская губернии); Виленский (Виленская, Ковенская, Гродненская, Минская, Витебская и Могилевская губернии); Варшавский (Царство Польское); Киевский (Киевская, Подольская и Волынская губернии); Одесский (Херсонская, Екатеринославская, Таврическая губернии и Бессарабская область); Харьковский (Харьковская, Полтавская, Черниговская, Воронежская, Курская и Орловская губернии); Казанский (Казанская, Пермская, Вятская, Симбирская, Самарская, Саратовская, Астраханская и Пензенская губернии); Московский (Московская, Тверская, Ярославская, Вологодская, Костромская, Владимирская, Нижегородская, Смоленская, Калужская, Тульская, Рязанская и Тамбовская губернии). Кавказский, Оренбургский края и Сибирь сначала сохранили свои управления. Позднее из них были образованы Кавказский, Оренбургский, Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский округа[599]599
  Приказы военного министра. Приказ № 228; № 281 от 6 августа 1865 г.


[Закрыть]. Включение в состав России Туркестана и изменения в обстановке в Сибири и на Дальнем Востоке потребовали последующих изменений в количестве и границах округов. Кроме того, в 1881 г. был упразднен Оренбургский округ, а Харьковский – в 1888 г. Западно-Сибирский округ после включения в него Семиреченской области в 1882 г. стал называться Омским, Восточно-Сибирский округ в 1884 г. был разделен на два округа – Приамурский и Иркутский.

С введением округов разделение войск на корпуса ликвидировалось. К концу XIX в. в России было 13 округов, границы которых определялись численностью войск, расположенных на территории округа: Петербургский, Финляндский, Виленский, Варшавский, Киевский, Одесский, Московский, Казанский, Кавказский, Туркестанский, Омский, Иркутский, Приамурский. Закаспийская область, хотя и имела свое управление, но была подчинена Туркестанскому округу. Донская область имела самостоятельное управление.

Схема 6

Структура Полевого управления частной полевой армии по Положению 1890 г.

Во главе округа стоял командующий войсками. В Петербургском округе он носил звание главнокомандующего гвардией и войсками Петербургского округа. На Кавказе ему было присвоено звание наместника Кавказа и главнокомандующего войсками округа.

Командующий округом через военно-окружной совет осуществлял руководство военным хозяйством, через штаб управлял войсками округа, а через остальные отделы обеспечивал руководство и снабжение всех родов войск.

Структура полевого управления показана по схеме 5.

Схема 5[600]600
  «Положение о военно-окружных управлениях». СПб., 1864.


[Закрыть]

Территориальная военно-окружная система имела своим предшественником сложившиеся управления в Сибири и на Кавказе. В 1882 г. Милютин писал: «Для создания военных округов мы имели готовый образец не в иностранных государствах, но в устройстве наших же окраин, где с давнего времени существовала местная военная власть, достаточно самостоятельная… власть, объединяющая в себе начальствование и над войсками полевыми и местными и над местными органами хозяйственными»[601]601
  «Вестник Европы», 1882, № 1, стр. 26.


[Закрыть].

Военно-окружная система отвечала и условиям военного времени, ибо «вместе с мобилизацией войска распределяются на базисе театра войны, образуя корпуса и отряды той силы и того состава, какие будут необходимы по стратегическим соображениям», т. е. в округах были заложены возможности «иметь полевое устройство», и в случае необходимости округ превращался в полевое управление армией. Не забыл Милютин упомянуть также и о том, что своевременное проведение окружной реформы в Царстве Польском способствовало быстрому подавлению восстания. «Подавление вооруженного восстания потребовало особенной распорядительности со стороны местных властей»[602]602
  «Всеподданнейший отчет военного министра за 1863 г.» СПб., 1865, стр. 29.


[Закрыть]. Успешное же решение этой задачи стало возможным благодаря наличию средств, «которые были предоставлены в распоряжение командующих войсками в округе и той степени власти, которой они были обеспечены»[603]603
  ЦГВИА, ф. 677, оп. 1, д. 312, лл. 21–23.


[Закрыть]. Хотя в общем структура местного управления и была отработана, однако вскоре пришлось вновь восстановить корпуса[604]604
  Восстановлению корпусов предшествовала вновь вспыхнувшая борьба с реакционной оппозицией, возглавляемой кн. Барятинским. В 1872 г. Милютин представил Александру II доклад о необходимости созыва специального совещания по вопросу об увеличении численности армии и ее перевооружении в связи с изменением политического равновесия, сложившегося в Европе после франко-прусской войны 1870–1871 гг. Милютин понимал, что Германская империя представляет серьезную угрозу России. Александр II созвал широкое совещание в феврале 1873 г., на котором присутствовали министры, командующие военными округами, а также Барятинский, Берг и великие князья – Михаил и Николай.
  Вокруг Барятинского собрались все, кто был недоволен действиями Милютина. На совещании 28 февраля 1873 г. Барятинский выступил с резкой критикой осуществленной Милютиным реформы военного управления и поставил вопрос об отказе от окружной системы и замене ее системой четырех армий. Это предложение было поддержано великими князьями и Бергом. Александр II склонен был поддержать реакционную оппозицию и даже представил свою записку, в основном совпадавшую с предложениями Барятинского и Берга.
  Милютин выступил с резким возражением и даже заявил о своей отставке. Заключая свое выступление, он сказал: «Предлагается ныне такое коренное преобразование, которое выработать и привести в исполнение я не чувствую себя в силах». Александр II прервал совещание и затем согласился с мнением Милютина о необходимости сохранения округов. В свою очередь Милютин согласился на восстановление военных корпусов в мирное время, но с обязательным подчинением их командующим округов, а не верховной власти, на чем настаивала оппозиция.


[Закрыть].

Восстановление корпусов не нарушало военно-окружной системы, которая позволила решить главные вопросы организации армии. За время существования округов была заложена прочная основа для развития полевых резервных войск. Окружная система дала возможность устранить недочеты комплектования, перейти к территориальной системе и готовить войска в духе новой тактики.

Подводя итоги организации округов, Милютин отметил все положительные стороны новой системы и подчеркнул, что дислокацию действующих войск и в мирное время следует согласовывать с стратегическими условиями военного времени, поэтому войска должны быть «сколь можно более сосредоточены ближе к западным границам»[605]605
  ГБЛ, Отд. рукоп., ф. 169, карт. 31, д. 2, лл. 3–4. В 1879 г. Милютин произвел дислокацию войск на западной границе. В связи с этим из Германии посыпались обвинения в подготовке Россией войны против Германии. Милютин представил Александру II записку «По поводу упреков германского правительства в том, что Россия действует неприязненно». Отводя нападки на действия русского Военного министерства, Милютин писал: «Разве мы спрашиваем, почему Пруссия затрачивает громадные суммы на укрепление Кенигсберга, Познани, Торна, сооружает новые специально стратегические линии железных дорог, ведущих параллельно к нашей границе и связанных между собою несколькими поясами поперечных рельсовых путей? Эти меры, конечно, должны бы озабочивать нас более, потому что в Германии, как всем известно, мобилизация армии может быть исполнена в половину времени против нашей мобилизации, а сосредоточение массы войска к границам потребует у нас вчетверо более времени, благодаря громадности расстояний».


[Закрыть] и с таким расчетом, чтобы окружные управления могли сразу же превратиться в полевые армейские управления.

Наряду с военными округами были созданы также и другие органы местного управления[606]606
  «Положение об управлении местными войсками военных округов». СПб. 1864.


[Закрыть]. В каждой губернии и уезде учреждалось управление воинского начальника, а в каждом районе комплектования – управление начальника местной бригады[607]607
  ПСЗ (II), т. LIV, № 53839.


[Закрыть]. Подчиненное главному начальнику военного округа, местное управление стало необходимым после установления правильной системы подготовки резервов и введения закона о воинской повинности. Округа европейской России были разделены на 22 района комплектования запасных бригад, через которые шел с этого времени процесс призыва, подготовки запасных и комплектования маршевых частей. В мирное время в ведении местного управления находились все людские и материальные ресурсы, необходимые для развертывания запаса, а в военное – оно осуществляло мобилизацию[608]608
  ПСЗ (III), т. I, № 70; ПСЗ (II), т. LIV, № 52932, № 53831.


[Закрыть].

К местному военному управлению были отнесены также управления крепостями и комендантские управления. Управление крепостями менялось в зависимости от состояния крепости. По мирному положению крепостью ведал комендант, имевший в своем распоряжении артиллерийское, инженерное, интендантское и медицинское крепостное управление. По военному положению, кроме этих органов, учреждались начальники отделов обороны, крепостной суд и крепостное казначейство. По осадному положению должен учреждаться совет обороны крепости.

Комендантские управления в городах выполняли функции военной полиции и вели учет военнообязанных, прибывающих в город. В уездах эти функции выполнял воинский начальник.

Полевое управление до русско-турецкой войны 1877–1878 гг. осуществлялось по «Положению о полевом управлении войск в военное время» 1868 г.[609]609
  «Положение о полевом управлении войсками в военное время». СПб., 1868. В 1876 г. «Положение» было издано вновь с дополнением о полевых сообщениях.


[Закрыть], заменившему «Положение» 1846 г. Во главе армии стоял главнокомандующий войсками, имевший в своем распоряжении штаб главнокомандующего, состоящий из трех органов: управления генерал-квартирмейстера, управления дежурного генерала и железнодорожного отдела, ведающего сетью дорог всего театра войны. Главнокомандующий руководил деятельностью командующих армиями.

Каждая армия должна иметь свое полевое управление, в состав которого входили: полевой штаб армии; главные отдельные управления – управление интенданта армии, управление инспектора артиллерии, управление инспектора инженеров, управление главного полевого казначея, управление полевого главного контролера; второстепенные отделы – канцелярия полевого штаба, военно-госпитальный, военно-медицинский, полевого ветеринарного инспектора, главного уполномоченного красного креста отделы, затем управление этапами, дорожное управление, управление почт и телеграфов, управление транспортов, наконец, суд и кассационное присутствие.

Управление корпусом (с 1876 г.) строилось по принципу армейского управления. Управление отдельных отрядов определялось решениями главнокомандующего армией.

Хотя «Положение» 1868 г. и устранило многие недостатки прежней организации, тем не менее в нем оказалась слабо разработанной служба тыла[610]610
  Введение «Полевого управления 1868 г.» вызвало острую дискуссию. На имя царя поступил ряд докладов и записок (ЦГВИА, ф. 868, оп. 2, д. 162).


[Закрыть]. Война 1877–1878 гг. показала необходимость устранения этого недочета, что и было осуществлено частично в ходе войны. В этой связи было издано «Положение об управлении сообщениями действующей армии и войсками, в тылу ее находящимися».

После русско-турецкой войны 1877–1878 гг. в 1881 г. был издан устав о полевой службе, разработанный Г. А. Леером, который оставался без изменения до 1900 г. Наряду с этим в 1890 г. генералом П. Лобко было переработано «Положение о полевом управлении войск» (см. схему 6). Положение определяло порядок управления на театре военных действий, оно предусматривало возможность создания нескольких армий, общее руководство которыми осуществлял главнокомандующий. Этим самым предвосхищалась идея фронтового управления. Она стала предметом обсуждения совещания командующих округами в 1899 г. и утверждена после совещания 1902 г.

В приграничных военных округах во время войны по-прежнему должны были действовать военно-окружные управления как исполнительные органы командующего и полевого управления[611]611
  ЦГВИА, ф. 400, д. 128–167, л. 26–29 об.


[Закрыть].

В случае продвижения армии через границу на занятой территории предполагалось учреждать военные генерал-губернаторства, подчиненные главнокомандующему и полевым органам управления.

Таким образом, к концу XIX в. вся система управления получила твердое основание. Центральный орган (министерство) сосредоточил в своих руках общие вопросы руководства войсками, местные же органы обеспечивали руководство войсками, дислоцированными в округах. При всем этом в установившейся военной организации был серьезный изъян. В стране не было постоянного органа, в котором решались все вопросы организации обороны государства в целом. И по этой причине приходилось создавать временные комитеты, призванные решать комплексные задачи в экстренном порядке. Комитеты, как правило, разрабатывали программу действий, предоставляя Военному и Морскому министерствам решать частные вопросы. В результате многие вопросы управления не были продуманы до конца и приходилось спешно разрешать их во время русско-японской войны 1904–1905 гг.

5
Общественно-политическое движение в армии и на флоте

Общественно-политическое движение в первой половине XIX в.

В классовом обществе армия всегда является орудием господствующего класса, при помощи которого решались вопросы внутренней и внешней политики. Правящие круги ревниво оберегали вооруженные силы от влияний, могущих поколебать те устои, на которых зиждились армия и флот. Но как ни старались правители России в этом направлении, как ни ограждали они войска от участия в общественно-политической жизни страны, все же им не удавалось осуществить эту задачу полностью.

Характеризуя этапы развития революционного движения в России, В. И. Ленин писал: «Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.

Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли». Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» – звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.

Буря, это – движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах»[612]612
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, стр. 261.


[Закрыть].

Армия и флот явились активными участниками каждого этапа революционной борьбы. Первым этапом революционного движения в армии и на флоте явилось восстание декабристов. Оно было подготовлено всем ходом исторического развития России конца XVIII – начала XIX в.

Огромное влияние на общественно-политическую жизнь в стране в целом и особенно в армии оказали войны с наполеоновской Францией. Отечественная война 1812 г. породила сложный комплекс явлений в России. Царь и его правительство понимали, что с Наполеоном нельзя вести борьбу лишь силами регулярной армии, без участия народа. Задача состояла в том, чтобы найти лозунги, отвечающие чувствам народа. Этим объясняется появление в Манифесте о сборе ополчения 1806 г. слов, что только народ «поставить может повсеместным ополчением непроницаемый оплот против враждебных сил, сколь бы они велики ни были»[613]613
  ПСЗ (I), т. ХХХ, № 22374.


[Закрыть]. В то же время правительство принимает меры по охране внутреннего порядка. В 1805 г. возрождается Тайная экспедиция, переименованная в «Комитет 1807 г.», или Комитет общей безопасности. В его задачу входил не столько розыск французских агентов, сколько борьба с нарушением спокойствия и безопасности государства[614]614
  И. И. Игнатович. Крестьянское движение в России в первой четверти XIX в. М., 1963, стр. 78–79.


[Закрыть].

Угроза наполеоновского нашествия на Россию вынудила правительство развернуть идеологическую борьбу против захватчиков. В русской прессе появился ряд статей, целью которых было показать пагубность наполеоновской тирании и доказать необходимость мобилизации всех сил народа для борьбы с нею.

Особенно широко развернулась идейная борьба в ходе Отечественной войны. Война 1812 г. призвала на защиту страны лучшие силы. Мундир офицера носили и кадровые офицеры, и те, кто был уволен из армии при ее чистке Павлом I, и вновь пришедшие в армию молодые дворяне. Армия была полна горючим материалом и именно здесь стали формироваться новые прогрессивные идеи.

Крупным агитационно-пропагандистским центром стала походная типография, созданная при штабе армии. Ее руководители профессора Тартуского университета А. С. Кайсаров и Ф. Э. Рамбах понимали свою задачу широко: «Где ныне хотят побеждать, – писал Кайсаров, – там стараются прежде разделять мнения народа»[615]615
  «Листовки Отечественной войны 1812 г.», под ред. Л. Г. Бескровного. М., 1962, стр. 146.


[Закрыть]. Издаваемые штабом Кутузова листовки полны призывами послужить делу освобождения страны от захватчиков. В них описывались подвиги не только офицеров, но и солдат, а особенно крестьян. Простые люди, вставшие на защиту Родины, были объявлены «истинными или верными сынами отечества»[616]616
  Там же, стр. 37 и 50.


[Закрыть]. Пропагандируемая борьба против наполеоновской тирании воспринималась в гораздо более широком плане и трансформировалась в идею борьбы против тирании и у себя в стране. «Идеи свободы, распространившиеся по всей стране, всеобщая нищета, полное разорение одних, честолюбие других, позорное положение, до которого дошли помещики, унизительное зрелище, которое они представляют своим крестьянам, – разве не может все это привести к тревогам и беспорядкам…? Может быть, революции столь же необходимы в жизни империй, как нравственные потрясения в жизни человека…»[617]617
  «Дневник Александра Чичерина». М., 1966, стр. 47.


[Закрыть], – задавал себе вопросы молодой офицер Семеновского полка Александр Чичерин, а вместе с ним и другие его сверстники.

Таким образом, во время Отечественной войны 1812 г. зарождалась идея необходимости избавления как от внешней, так и от внутренней тирании. Оформление же и окончательная кристаллизация общественного сознания в этом направлении завершились во время заграничных походов. «1812 год, – отмечал М. И. Муравьев-Апостол, – а вовсе не заграничный поход создал общественное движение, которое было в своей сущности не заимствованным, не европейским, а чисто русским»[618]618
  «Русская старина», 1888, кн. 8, стр. 156.


[Закрыть]. И он справедливо отмечал: «Мы были дети 1812 года»[619]619
  Е. А. Прокофьев. Борьба декабристов за передовое русское военное искусство. М., 1953, стр. 86.


[Закрыть]. Если до наполеоновских войн 1812–1815 гг. в среде офицерства еще имели место иллюзии о реформаторских стремлениях Александра I, то после Венского конгресса от них не осталось и следа. В то же время офицеры убедились в положительной роли многих буржуазных институтов, познакомились они также с деятельностью масонских лож, тугендбунда и других тайных обществ.

Придя к выводу о необходимости изменения существующего в России крепостнического строя, передовые офицеры стали искать пути его преобразования. Время с 1814 по 1820 г. и было периодом исканий форм создания революционной организации. Начало было положено в 1814 г. М. Ф. Орловым и М. А. Дмитриевым-Мамоновым, составившими проект организации «Орден русских рыцарей». Правда, дальше составления программы общества и разработки основ аристократической конституции дело не пошло, так как ни Орлову, ни Дмитриеву-Мамонову не удалось найти единомышленников, за исключением поэта-партизана Дениса Давыдова. Деятельность общества была прервана войной. Вновь М. Орлов вернулся к идее создания общества, когда русские войска возвратились из Франции. Участие в обществе приняли, кроме Дмитриева-Мамонова, Меншиков, С. П. Трубецкой, Л. В. Перовский, Вольховский, М. Горчаков, Литке и другие лица[620]620
  «Записки князя С. П. Трубецкого». СПб., 1907, стр. 34. По данным полиции, начало организации общества относится к 1812 г. Еще накануне войны было написано «Наставление русскому рыцарю» (ЦГВИА, ф. ВУА, д. 635).


[Закрыть].

К этому же времени относится зарождение офицерской артели в Семеновском гвардейском полку Офицеры полка испросили разрешение у командира полка генерала Я. А. Потемкина собираться вместе, обедать и проводить свободное время за чтением книг и газет и обсуждением текущих политических событий. Потемкин не только разрешил эти собрания, но даже сам стал на них бывать. Когда Александр узнал об этом, он тотчас приказал прекратить «такого рода сборища»[621]621
  М. В. Нечкина. Движение декабристов, т. I. М., 1955, стр. 121, 127–130.


[Закрыть]. Хотя артель существовала недолго, все же она оставила след среди офицерства. По ее образцу в 1814 г. была создана «Священная артель» в среде офицеров квартирмейстерской части Генерального штаба. В эту организацию входили И. Г. Бурцов, А. Н. и М. Н. Муравьевы, И. И. Пущип, В. Д. Вольховский, А. В. Семенов и другие офицеры. На собраниях артели раздавалась острая критика существующих порядков в армии и в стране в целом[622]622
  «Записки, статьи и письма декабриста И. Д. Якушкина». М., 1957, стр. 13.


[Закрыть]. Артель просуществовала около трех лет и прекратила свое существование в связи с созданием новой организации. Некоторое значение имели сложившиеся при штабах 1-й и 2-й армий образовательные кружки, в которых проводились «чтения и беседы о прочитанном и виденном»[623]623
  Н. П. Глиноецкий. История русского Генерального штаба, т. I (1818–1825). СПб., 1883, стр. 366.


[Закрыть]. Так сложились первые преддекабристские организации.

Важную роль в оформлении политических взглядов будущих декабристов сыграло «Общество военных людей», возникшее как научная организация при Главном гвардейском штабе. Целью общества было «подготовлять членов для главного общества, не имеющего тогда своего образования». Общество использовало созданную при штабе специальную военную библиотеку. Начальник штаба генерал Сипягин благосклонно смотрел на это начинание и даже полагал; что ему принадлежит честь организации при этой библиотеке «Общества почетных и действительных членов, которого цель есть издание Военного журнала»[624]624
  ЦГВИА, ф. ВУА, д. 605, лл. 129–130.


[Закрыть]. В него вошли: Ф. Н. Глинка, А. Н. Муравьев, Н. Н. Муравьев, И. Г. Бурцов, М. К. Грибовский, Е. П. Оболенский и др. Общество возобновило издание «Военного журнала», редактором которого стал Ф. Н. Глинка. На страницах этого журнала выступали Бурцов, Муравьев, Раевский и другие прогрессивно мыслящие офицеры. Редакция журнала поставила задачу пропагандировать русское военное искусство, показывать подвиги русских полководцев и солдат и препятствовать восхвалению реакционной иностранщины.

Следует указать также на такие формы общения, как офицерские собрания, широко практикуемые при штабах 1-й и 2-й армий в период с 1815 по 1821 г. Здесь проводились чтения и беседы на различные военные и политические темы. На этих собраниях офицеры сближались между собой, лучше узнавали друг друга и устанавливали связи.

Первой крупной организацией, которая имела вполне определенную политическую программу, предусматривавшую установление конституционной монархии и ликвидацию крепостного права в России, стал «Союз Спасения». Он возник в 1816 по инициативе С. П. Трубецкого, А. Н. Муравьева и Н. М. Муравьева. Вскоре в это общество вступили М. И. Муравьев-Апостол, С. И. Муравьев-Апостол, И. Д. Якушкин, М. С. Лунин, Ф. Н. Глинка и П. И. Пестель. К началу 1817 г. в этой организации было до 30 чел. Руководители «Союза Спасения» в самом названии общества стремились подчеркнуть свои цели. Они хотели освободить Россию от крепостного права, которое могло привести страну к отсталости и гибели. В то же время у общества было и другое название – «Общество истинных и верных сынов отечества». В листовках 1812 г. так называли крестьян, вставших на защиту Родины от внешних врагов. Теперь пришло время борьбы против врага внутреннего, против крепостничества и абсолютизма – и участники движения стали так называть себя.

В задачу «Союза Спасения» входило добиваться «введения монархического конституционного правления»[625]625
  «Восстание декабристов». Материалы, т. IV. М.-Л., 1927, стр. 101.


[Закрыть], а если царь это не сделает добровольно, то не исключалась возможность и насильственного ограничения самодержавия и даже цареубийство, писал И. Д. Якушкин[626]626
  «Записки, статьи и письма декабриста И. Д. Якушкина», стр. 14.


[Закрыть]. Однако в конце 1817 г. общество распалось. Пожалуй, главной причиной этого было различное понимание путей реализации поставленных целей.

В 1817 г. исполнялось пятилетие со дня окончания Отечественной войны 1812 г. По этому случаю решено было провести торжества в Москве. Двор в сопровождении гвардии прибыл из Петербурга и оставался во второй русской столице довольно долгое время.

Участники распавшихся обществ не оставили мысли о необходимости преобразования России. Они продолжали собираться и в Москве. Встречи происходили на квартире полковника А. Н. Муравьева в шефском доме у Хамовнических казарм. Здесь они в начале 1818 г. сформировали общество «Союз благоденствия». В новое общество вошли А. Н. и Н. М. Муравьевы, С. И. и М. И. Муравьевы-Апостолы, П. И. Пестель, И. Д. Якушкин, М. С. Лунин и др. Общество приняло устав[627]627
  ЦГВИА, ф. ВУА, ч. I, д. 635 (Законоположение «Союза благоденствия»).


[Закрыть]. Во главе общества стояла Коренная управа. Исполнительным органом являлась Дума, состоявшая из 6 чел. «Союз благоденствия» делился на управы. Они были учреждены в Петербурге, Москве, Кишиневе, Тульчине и других городах и объединяли около 200 чел. Как и «Союз спасения», новое общество ставило своей задачей ликвидацию крепостного строя и установление представительного правления и конституции. О республике вопрос пока не ставился. Путь достижения этой цели лежал через создание тайных и легальных организаций, в задачу которых входила пропаганда нового свободного строя, формирование общественного мнения и постепенный переход от крепостничества к буржуазному строю. Участники общества были убеждены, что феодальная Россия «общим мнением всегда потрясена быть может и следовательно от общего мнения зависит»[628]628
  П. И. Пестель. Русская Правда. – «Восстание декабристов». Материалы, т. VII. М., 1958, стр. 152.


[Закрыть]. Для создания «общего мнения» как идеологической предпосылки перехода к новому общественному строю, обществу нужно стать массовой организацией. Необходимо отметить, что складывание этого общества падает на время усиления оппозиционных настроений в широких кругах, понимавших, что феодальные отношения себя изживают. Руководители «Союза» стремились опираться на эта круги. Это нашло отражение в уставе общества: «Союз не взирает на различие состояний и сословий: все те из российских граждан, дворяне, духовные, купцы, мещане и вольные люди… приемлются в Союз благоденствия»[629]629
  А. Н. Пыпин. Общественное движение в России при Александре I, Прилож. IV, стр. 509.


[Закрыть].

Общество не предполагало обращаться к народным массам. Оно хотело принести крепостному крестьянству освобождение сверху. Участников «Союза» страшили «ужасы» Французской революции. Общество развернуло довольно широкую антикрепостническую пропаганду через журналы «Сын отечества», «Дух журналов» и «Военный журнал».

Члены «Союза» старались использовать все формы получения легальной трибуны для пропаганды новых идей и для борьбы с реакцией, мракобесием и крепостничеством во всех его проявлениях. В этих целях был использован существовавший с 1815 г. литературный кружок «Арзамас».

М. Ф. Орлов вместе с Н. И. Тургеневым, П. А. Вяземским и Н. М. Муравьевым стали бороться за «образование общего мнения». В «Арзамасе» возникла идея создания легального журнала для распространения «мнений ясных и правильных», но эту задачу осуществить не удалось.

За новые формы общественных отношений боролись и другие общественные деятели. В 1818 г. в «Сыне отечества» была напечатана статья профессора А. П. Куницына «О конституции». Автор статьи ратовал за «представительный образ правления». Вслед за этим в 1818–1820 гг. Куницын выпустил две части своего труда – «Право естественное», в котором формулировалось философское кредо нового направления. Взгляды Куницына соответствовали взглядам декабристов. Через Н. И. Тургенева они постарались установить с этим ученым связь. К этому же времени относятся антикрепостнические выступления в печати известного статистика К. И. Арсеньева и других профессоров Петербургского университета. Пропаганда новых идей шла довольно успешно. Значительная часть офицеров гвардии почти открыто выражала сочувствие революционным событиям в Пьемонте, Испании и особенно в Греции. В середине 1820 г. Бессарабия стала центром тайного греческого общества «Фелики Этерия». Дом братьев Кантакузинов стал местом, где русские офицеры встречались с организаторами греческого движения – А. Ипсиланти и др.[630]630
  Г. Л. Арш. Тайное общество «Фелики Этерия». М., 1965; он же. Этеристское движение в России. М., 1970, стр. 279–289.


[Закрыть] Возникла даже идея, что 16-я дивизия М. Ф. Орлова окажет помощь повстанцам: «Ежели б 16-ю дивизию пустили на освобождение, – писал Орлов А. Н. Раевскому, это было бы не худо»[631]631
  Л. Я. Павлова. Декабрист М. Ф. Орлов. М., 1964, стр. 80.


[Закрыть]. Орлов и другие считали, что уже настало время переходить к активным действиям и у себя в России. Участников «Союза» уже не удовлетворяли «конституционные мечтания», они хотели большего.

На совещании Коренной управы в 1820 г. был заслушан доклад одного из самых деятельных членов «Союза» – П. И. Пестеля – о государственном устройстве. Являясь страстным сторонником республиканской формы правления, Пестель убедил участников совещания активно бороться за народное представительное государство путем революционного военного переворота. Но существующая организация не годилась для осуществления «военной» революции. В ее состав входили и те, которых пугала перспектива революционной борьбы. Они хотели лишь реформ. Вот почему встал вопрос о ликвидации «Союза благоденствия».

Правительство Александра I было серьезно обеспокоено возможностью проникновения в Россию революционных идей с Запада. На конгрессе в Троппау участники «Священного союза» выработали ряд мер борьбы с распространением революционной идеологии. Вернувшись в Россию, Александр I убедился, что свободолюбие проникло в оплот трона – гвардию.

После возвращения гвардии из заграничного похода 1813–1814 гг. в отдельных полках установились гуманные порядки. В Семеновском полку отменили физические наказания. Александр I усмотрел в этом проявление «вольнодумного духа». В апреле 1820 г. в Семеновский полк был назначен командиром полковник Ф. Е. Шварц, который за пять месяцев своего командования умудрился назначить 44 провинившимся солдатам 14 250 палочных ударов. Наказаниям подвергались и герои войны 1812 г. В полку нарастало недовольство, которое готово было вылиться в прямое неповиновение. Поводом для этого явился случай оскорбительного отношения к солдату Бойченко во время утреннего осмотра 16 октября 1820 г. Обходя строй солдат, Шварц заметил, что у Бойченко не были застегнуты все пуговицы на мундире. Он подошел к Бойченко, плюнул ему в лицо, а затем повел солдата вдоль строя и приказал солдатам тоже плевать на провинившегося. Этот случай переполнил чашу терпения солдат. Вечером после переклички солдаты первой «государевой» роты самовольно построились в казарме и вызвали ротного командира капитана Кашкарова. Они просили его доложить по команде о недовольстве установившимся жестоким порядком, тяжелыми учениями и запрещением в свободное время ходить на работы для заработка. Кашкаров доложил Шварцу о происшествии в его роте. Шварц донес о протесте 1-й роты командиру бригады вел. кн. Михаилу и командующему гвардейским корпусом гене залу Васильчикову. Решено было арестовать «бунтовщиков». Вечером 17 октября рота без оружия была направлена в штаб корпуса. Все попытки узнать зачинщиков были безрезультатны. Тогда роту под конвоем направили в Петропавловскую крепость. Поскольку 1-я рота должна была идти в караул, Шварц приказал направить вместо нее по 20 чел. из других рот 1-го батальона полка.

О событиях стало известно всему полку. Полк отказался повиноваться, была сделана попытка захватить Шварца и расправиться с ним. Но ему удалось спрятаться. Офицеры полка, в том числе участники декабристской организации, не вмешивались в это «дело». Декабристы считали, что для широкого выступления обстановка неблагоприятна и не использовали момент. Волнения продолжались даже после того, как Шварц был отстранен от командования полком. Семеновцы требовали освобождения 1-й роты. Тогда был арестован весь полк[632]632
  ЦГВИА, ф. 801, оп. 65/619, д. 6, ч. 2, л. 16.


[Закрыть]. Волнения охватили гвардию. Среди полков распространялись прокламации с протестом против угнетения солдат и тяжелого положения крестьян. В найденной в Преображенском полку прокламации царь прямо назывался «сильным разбойником», грабителем своего народа[633]633
  «Декабристы». Сборник отрывков из источников. М.-Л., 1926, стр. 38.


[Закрыть]. Следствие тянулось долго, так как солдаты держались стойко и не выдавали «зачинщиков». Их имена удалось установить только путем провокации. 24 солдата осудили к ссылке на каторжные работы, 9 из них прогнали шесть раз сквозь строй 1 000 солдат. Приговор был приведен в исполнение на территории Охтенского завода. Более 400 солдат были осуждены на поселение, остальных решили направить на службу в Сибирь, на Кавказ и в Польшу. Отданы были под суд и офицеры, причастные к «делу»: командир батальона капитан Вадковский, командир 1-й роты Кашкаров и командиры взводов Щербатов и Ермолаев. Следствие продолжалось еще шесть лет. Наконец в 1826 г. было вынесено решение направить участников выступления на службу в Кавказский корпус. Полк был заново укомплектован.